Мягкое золото

Переправа много времени не заняла – на все про все ушло меньше десяти минут. Съехав на берег по аппарели, Александр Валерьевич снова вляпался в ту же самую грунтовку. И вновь пришлось трястись на ухабах. Впрочем, не так долго, как в первый раз – километров через пять он выбрался на асфальт и остаток пути до Белозерска преодолел без приключений.

Город показался ему каким-то чересчур угрюмым, что ли. Может, так оно и было в действительности, а может, всему виной потускневшее вечернее солнце, начавшее понемногу клониться к горизонту, как знать. Антушев некоторое время поколесил по улицам, но так и не увидел бросающихся в глаза и запоминающихся зданий, вроде кирилловских особнячков прошлого века, на которые хочешь не хочешь обратишь внимание. Не было и ярких светлых красок – со всех сторон напирала гнетущая серость вперемежку с темно-зеленостью, местами переходящей в мрачную краснокирпичность. Во всяком случае, он воспринял Белозерск в таком цветовом ключе.

В надежде избавиться от ощущения неуютности, Александр Валерьевич отправился на набережную, которая, как он вычитал в интернете, недавно подверглась серьезной реконструкции. Однако не напрасно бытует мнение, что первое впечатление – самое правильное, и попытки исправить его обречены на провал. Так и вышло. Чувствовалось, что местные власти старались как могли – установили вдоль набережной чугунные фонари и ограждения, выложили тротуарной плиткой пешеходную зону, но… Белое озеро, собственно и давшее название городу, увидеть с набережной не представлялось возможным. Впечатление такое, будто стоишь на берегу неширокой речки. А все потому, что метрах в тридцати от набережной протянулось параллельно берегу нечто вроде довольно длинного мола, заросшего деревьями и кустами. И то, что там, за молом, раскинулась водная ширь, можно было только предполагать. То ли я такой привередливый, то ли кто-то чего-то не додумал, испытав очередное разочарование от увиденного, вздохнул Александр Валерьевич.

Не спас положения даже местный кремль. Хотя, какой там кремль! Ни стен, ни башен. Все что от него осталось – заросшие травой ров и высокий вал, за которым пряталось несколько зданий. Большинство из них не представляло из себя ни архитектурной, ни художественной ценности. Единственным строением, могущим претендовать на историческую значимость был возвышавшийся посредине белый пятиглавый храм, построенный, как сказано в Википедии, больше трехсот лет назад и чудом переживший сталинские времена, когда он использовался в качестве склада пиломатериалов. Покончив с осмотром кремля, Александр Валерьевич припомнил мимоходом брошенное администраторшей «смотреть там особо не на что». Что правда, то правда. Не то чтобы Белозерск не оправдал его ожиданий, нет. Какой есть, такой есть. Но без изюминки – это уж точно.

Однако, пора двигать в Кириллов, напомнил себе Антушев. Вон и солнце уже до половины за горизонтом. От мысли вернуться тем же путем, что прибыл сюда, он сразу отказался, хотя, свободно мог успеть на восьмичасовой паром и через час с копейками быть на месте. Спасибо, одного раза достаточно! Решил, что выгаданные минуты того не стоят, и поехал по длинной дороге, настойчиво предлагаемой навигатором. О чем, кстати сказать, нисколько не пожалел. Словно стосковавшись по нормальному дорожному покрытию, «аутлендер» стрелой пролетел сто сорок километров всего за час двадцать. Когда Антушев добрался до «Луманской заводи», часах было 20:54. Он припарковал машину во дворе гостиницы и поднялся в свой номер.

Идти на улицу и заниматься поисками какой-нибудь едальни, чтоб, если повезет, конечно, нормально поужинать, не было ни сил, ни желания. Поступил проще: оказавшись в номере, вскипятил чайник, заварил пакетик чая и наскоро перекусил прихваченными на всякий случай из дома бутербродами. Потом сходил умылся, почистил зубы, разделся и, выбрав из двух кроватей наименее скрипучую, улегся. Только, приняв горизонтальное положение, Александр Валерьевич понял насколько он устал. Глаза слипались. Немудрено, что я так умаялся, уже в полудреме из последних сил вяло подумал он. От Москвы досюда шестьсот верст отмахал, да в Белозерск скатался – еще пара сотен. Не мальчик уже – притомился… С тем и отошел ко сну…

Выспался он отменно. Встал поздно – в девятом часу. Глянул в окно. На небе ни тучки, и солнышко светит совсем по-вчерашнему. Кого бы такое не порадовало! И в самом прекрасном расположении духа отправился в душ, чтобы уделить некоторое время личной гигиене. Потом, не торопясь, поскольку в спешке никакой необходимости не было, собрался и вышел из номера. На ресепшене сдал ключи незнакомой администраторше, сменившей прежнюю, поинтересовался, где можно нормально позавтракать, и покинул «Луманскую заводь».

Будучи уверенным, что пренебречь ужином можно и даже иногда полезно, правила «завтрак – главная еда дня», Александр Валерьевич придерживался неукоснительно. Поэтому, прежде чем отправиться в Ферапонтово, он по совету дамы с ресепшена заглянул в кафе «Русь». Оценить качество готовки в этом заведении он не взялся бы – глазунью из четырех яиц испортить почти невозможно, да и кофемашины везде варят примерно одно и то же, – однако отзавтракал с удовольствием. Вот теперь можно ехать.

Монастырь он увидел еще на подъезде к селу Ферапонтово. Не заметить его было невозможно, потому как стоял он на холме меж двух озер и заметно возвышался над окружающей местностью. Это было нечто! По сравнению с Кирилло-Белозерским, монастырь казался маленьким и возможно именно поэтому каким-то необычайно уютным и симпатичным. Белизна стен идеально контрастировала с посеревшим от времени осиновым лемехом, покрывавшим шатровые навершия церквей. Главки собора, надвратной церкви и колокольни тускло поблескивали серебром на фоне голубого неба. Да и само место было красоты неимоверной. Александр Валерьевич припарковался возле входа и, прежде чем пройти на территорию монастыря, обозрел окрестности.

Сверху открывался шикарный вид: причудливо изрезанные заливчиками берега; сияющая под солнцем гладь озера; на ней набольшие залесенные островки дивной красоты. Завершали картину а-ля прибалтийские кривоствольные сосны, каким-то непостижимым образом укоренившиеся кое-где на крутом береговом склоне. Просто-таки сказочный пейзаж! А внутри монастыря Антушев и вовсе почувствовал себя так, как если бы вдруг очутился на съемочной площадке, где творил классик волшебной киносказки Роу. Было бы преувеличением сказать, что его захлестнули эмоции, как это случалось в детстве, но от всего увиденного Александр Валерьевич испытал необыкновенную приятность. Не иначе как, Ферапонтово послано мне в качестве компенсации за Белозерск! – усмехнулся он, в самом благодушном настроении покидая стены монастыря. Все. Пора двигать в родные палестины. Заскочу по пути в Вологду, поброжу по кремлю, и программа выполнена. В этой губернии мне больше делать нечего.

Тогда он еще не знал, как сильно заблуждался на сей счет…

И снова, здравствуйте!

Кивнув на прощание проводнице, Антушев шагнул из тепла вагона на заснеженный перрон. Подумалось: это ж надо, всего два месяца прошло, а я снова тут! Впрочем, задержался он на этой мысли лишь на мгновение – как пришла, так и ускользнула – потому что, в отличие от столицы, где столбик термометра уже дня три как зафиксировался возле нулевой отметки, Вологда встретила прибывших пассажиров бодрящим морозцем и хрустким снежком. Градусов пятнадцать, не меньше, прикинул Александр Валерьевич, зябко передернув плечами. Ну так, на то и зима. Декабрь, как-никак. Опять же, Вологда не Москва – все-таки север, напомнил он себе и, обойдя справа небольшое здание вокзала, вышел на привокзальную площадь.

– Куда едем? – деловито поинтересовался пожилой мужичок, отиравшийся возле темно-серой «приоры».

Надпись на борту авто свидетельствовала о его принадлежности к Яндекс-такси.

– Улица Мира, тридцать, – на ходу бросил Антушев и, открыв правую переднюю дверцу, плюхнулся на пассажирское сиденье.

Судя по кислому выражению лица, водителя названный адрес не вдохновил.

– Семьдесят рублей, – усаживаясь за руль, со вздохом объявил он стоимость поездки.

Ехали всего километра полтора. Этим и объяснялось недовольство таксиста: у агрегатора тарифы жесткие, на таких копеечных расстояниях много не заработаешь. Ну, это уж кого на что учили, резонно рассудил про себя Александр Валерьевич и, расплатившись, отпустил таксомотор.

Тридцатый дом по улице Мира являл собой пятиэтажное здание, выдержанное в коричнево-бежевых тонах. Внушительного размера вывеска, укрепленная на козырьке над главным входом, гласила, что здесь располагается Управление МВД Российской федерации по Вологодской области. Антушев предъявил дежурившему у турникета сержанту удостоверение и, выяснив, где находится кабинет начальника управления, поднялся на второй этаж. По пути не без удовольствия отметил, что внутри – как, впрочем, и снаружи, на что он обратил внимание несколько раньше, – здание недавно подверглось серьезному ремонту: свежеокрашенные стены на лестнице и в коридорах, новенький ламинат на полу и прочее.

Вот и нужная дверь с табличкой «Начальник Управления генерал-майор полиции Дерюгин Игорь Владимирович». За ней находилась секретарская – вотчина привратницы всякого уважающего себя руководителя. Как подсказывал Антушеву опыт, секретарши делятся на три категории: никакие, безмозглые «цыпочки» и «мымры», внешне непривлекательные, но надежные и исполнительные, на которых можно полностью положиться. По всем признакам секретарша Дерюгина относилась к третьей категории. Солидная дама в строгом деловом костюме сидела перед монитором компьютера и что-то сосредоточенно печатала. На «Добрый день!» Антушева она, лишь сухо кивнула в ответ, не отрываясь от своего занятия. Секретарша была холодна как лед и всем своим неприступным видом демонстрировала, что проникнуть в начальственный кабинет без веской на то причины и ее соизволения никому не удастся.

Александр Валерьевич представился и, как давеча на входе, продемонстрировал ей раскрытое удостоверение. Быстро уяснив, что посетитель не абы кто, а ни много ни мало целый полковник из министерства, точнее из Главного управления уголовного розыска, секретарша запоздало одарила гостя максимально приветливой улыбкой. Потом встала со своего места и поспешно скрылась за массивной дубовой дверью.

Не прошло минуты, как она вернулась и, широко распахнув дверь, предложила Антушеву войти. Тот уговаривать себя не заставил и проследовал внутрь. Ничего оригинального он там не увидел: огромный кабинет, в глубине руководящий стол, к нему под прямым углом приставлен другой подлиннее, рассчитанный человек на десять-двенадцать – надо же где-то разместиться подчиненным при проведении совещаний. В углу возле окна стоят рядком российский триколор, флаг с областным гербом и флаг города Вологды… Все как обычно, усмехнулся Александр Валерьевич. Подобных кабинетов он перевидал не один десяток, и все были оформлены, как под копирку.

Но тут произошло то, что едва ли можно было счесть банальностью. Едва завидев вошедшего, главный полицейский Вологодской области, невзирая на тучность, пробкой вылетел из-за стола и бросился ему навстречу.

– Саня! Ты? – в радостном возбуждении рокотал он на ходу.

– Да я, Игоряха! Я! – с улыбкой подтвердил гость.

Мужчины обнялись. Столь радушный прием объяснялся просто: много лет назад Антушев с Дерюгиным вместе учились в московской «вышке». Конечно, если строго придерживаться исторической последовательности событий, то они только поступали в Московскую высшую школу милиции, а оканчивали уже Московский юридический институт МВД России. Но эта формальность мало что меняла. Главное, что они на протяжении всех четырех лет учебы были одногруппниками и закадычными друзьями. Потом жизнь закрутила, разбросала и так уж сложилось, что после выпуска они не то что не виделись, а даже и по телефону не слышались. И вот, как говорится, случай свел. Причем, если Александр Валерьевич совершенно точно знал, к кому шел, то его появление для хозяина кабинета стало полнейшей неожиданностью. Словом, сюрприз удался.

– Мне доложили: в приемной какой-то Антушев из министерства. Не сразу даже сообразил… – бормотал Дерюгин, тиская товарища в объятьях. – А ты, как я погляжу, не больно-то изменился за двадцать лет! Разве что сединой обрызгало, да и то слегонца, не то что меня… – чуть отстраняясь, чтобы оглядеть приятеля, басовито прогудел он.

– Хреново у тебя с математикой, Игорек. Двадцать три года прошло, – добродушно поправил его Александр Валерьевич.

– Тем более… Подтянутый, аж завидно! – продолжал разглагольствовать полицмейстер Вологодской губернии.

– Зато, ты… – Антушев открыл было рот, чтобы отвесить другу молодости ответный, более чем сомнительный комплимент, но алаверды не случилось.

– Стоп! – оборвал его Дерюгин на полуслове. – Не сыпь мне соль на рану! Без тебя знаю, что с тех пор пару пудов нагулял.

Да уж! Годы беспощадны, – не мог не признать Антушев. Помнится, Игорь был жгучим брюнетом, а теперь седой как лунь. А еще он когда-то прекрасно умещался в кителек пятидесятого размера. Теперь же даже объемистый темно-синий китель с генеральскими погонами – на глаз уж точно не меньше шестидесятого размера – сидел на нем в натяг. Нет, Дерюгин конечно и раньше, в те далекие годы, не отличался стройность кипариса: при росте сто восемьдесят весил девяносто. Но какие это были девяносто! В неполные восемнадцать парень стал мастером спорта по греко-римской борьбе, что подразумевало тренированное тело и рабочие мышцы при минимуме жировых отложений. Теперь же, когда возраст подобрался вплотную к полтиннику, спортивная функциональность Игорьковой расплывшейся тушки приблизилась к нулю: вес под сто двадцать, ну, просто колобок!

– Ты крупный начальник! Тебе положено! – попробовал сгладить возникшую неловкость Александр Валерьевич.

Получилось не очень.

– Ладно, чего уж… – махнул рукой Дерюгин, демократично присев за приставной стол, что предназначался для подчиненных, и жестом предложил приятелю сделать то же самое.

Александр Валерьевич послушно занял стул напротив. Помолчали. Каждый размышлял о своем. Хотя, почти наверняка оба думали об одном и том же. О том, что не виделись с выпуска. О том, сколько с тех пор воды утекло. О том, что это неправильно, что нельзя терять друзей молодости из виду на столько лет. Само собой, им было и о чем порасспросить друг друга, и о чем порассказать, но делать это наспех и скомкано не хотелось, да и не стоило. Оба понимали, что для задушевной беседы нужно время, соответствующая атмосфера и настрой, как без него. А здесь, в казенных стенах, не было ни того, ни другого, ни третьего…

– Надеюсь, успеем еще поностальгировать, – словно подслушав мысли Антушева, а скорее просто озвучив свои собственные, пообещал Дерюгин, посмотрел на часы и спросил: – Значит, ты в ГУУРе?

Антушев кивнул.

– Старший опер по особо важным.

– В твои годы, и всего «важняк»? – Неподдельно удивился Дерюгин. – Что так?

Александр Валерьевич пожал плечами.

– Меня все устраивает. Да я, собственно, никогда в руководители и не рвался. Я ж по жизни – сыскарь!

В понимании Дерюгина ответ был более чем исчерпывающим. Ему, разумеется, знакома была такая порода сотрудников, которых никакие коврижки не заставят просиживать штаны в начальственных креслах. Им подавай азарт сыска, иначе жизнь – не жизнь, а прозябание.

– Что, даже работая в министерии, ухитряешься пооперить? – недоверчиво фыркнул Игорь Владимирович. – Слабо верится!

– Не часто, но случается. – Не стал лукавить Антушев.

Дерюгин снова посмотрел на часы.

– У меня через двадцать минут совещание с начальниками муниципальных отделов… – словно оправдываясь, сообщил он, недвусмысленно предлагая прейти к делу: – Каким ветром тебя в наши края занесло? Меня заехал проведать, или как?

По всему видать, генерал надеялся на первое, но Александр Валерьевич его огорчил:

– Или как, – сказал он и уточнил: – Командировка.

– По поводу? – вмиг насторожился Игорь Владимирович.

Сразу видно, привык к тому, что ничего хорошего подобные визиты из столицы не сулят.

– «Вологодский мясник», – лаконично пояснил Антушев. – Дело, как вызвавшее большой общественный резонанс, взято министерством на контроль. О чем я тебя и уведомляю. Моя задача – сопровождение уголовного дела, координация действий, при необходимости оказание практической помощи… Да что я тебе рассказываю, сам все знаешь.

Игорь Владимирович понуро кивнул и, отвечая каким-то своим мыслям, печально изрек:

– Вот что бывает, когда зампоопер – ни разу не опер.

– Ты это к чему?

– К тому, что подполковник Шеленков Андрей Михалыч, мой заместитель по оперативной работе, еще полгода назад был заместителем начальника тыла в Томской области, – чеканя слова с горькой иронией ответил Дерюгин.

– Твой зампоопер – бывший хозяйственник? – Не поверил своим ушам Александр Валерьевич.

Кто-кто, а он-то прекрасно знал, что эффективно руководить такими службами, как уголовный розыск, УБЭП и наркоконтроль – а все это входило в круг непосредственных обязанностей заместителя по оперативной работе – не всякому по силам. На такую должность, как правило, назначают опытного профессионала, выходца из оперской среды, который все прошел, все знает, все умеет. Случались, конечно, исключения, но чтоб хозушика… Такого на памяти Антушева покуда не было.

– Так мы же в стране чудес живем! – мрачно сострил Дерюгин и в доходчивой форме объяснил, первопричину сего феномена: – Когда ты женат на правильной дочке, у которой папа – в администрации президента не последний человек…

Дальше можно было не продолжать. Да он, собственно, и не собирался – и так все понятно. На хозяйстве сидя, да к тому же за три с половиной тысячи верст от столицы, не то что до генеральских лампасов, а и до полковника-то не очень дослужишься. А тут весьма кстати открылась вакансия заместителя начальника областного управления по оперативной работе. Вологда не Москва, но все же она в разы ближе к первопрестольной, чем Томск. Опять же, должность перспективная – в качестве стартовой площадки для дальнейшего карьерного роста подходит как нельзя лучше. Ну как не порадеть родному человечку! Тесть связался с кем надо и организовал зятю перевод. Что же касается Дерюгина, его скорее всего просто поставили перед фактом, толсто намекнув, что если у него есть возражения, путь они и дальше при нем остаются…

– Сочувствую, но пока не улавливаю связи между твоим замом и «мясником», – вернулся к началу разговора Антушев, чтобы не скатиться к обсуждению по всей видимости не самых безоблачных отношений вологодского полицмейстера с навязанным ему сверху заместителем.

– Ты с делом знаком? – спросил Игорь Владимирович.

Антушев отрицательно мотнул головой.

– Откуда? Последние три недели безвылазно сидел в Дагестане. Позавчера вернулся из Махачкалы. Дома переночевал, и меня сразу сюда зафутболили. Сказали, не маленький, сам на месте разберешься.

Дерюгин понимающе покивал.

– Я, в общем-то, руку на пульсе держу, но не так чтобы до мелочей… Своих забот во! – Для пущей убедительности он провел ребром ладони по горлу. – Если в общих чертах, то в середине ноября по подозрению в убийстве задержали некого Пименова. Чистая бытовуха. Ссора – пиф-паф, ой-ой-ой – труп… По ходу дела появились веские основания, подозревать его в совершении еще нескольких убийств. Но там, насколько мне известно со слов начальника облрозыска, с доказательствами не здорово – еще работать и работать. А Шеленков впереди паровоза решил рвануть. На той неделе созвал пресс-конференцию и отчитался о героическом задержании серийного убийцы! – взорвался возмущением Игорь Владимирович. – На следующее утро все газеты вышли с передовицами о «Вологодском мяснике». Телевизионщики подключились. Взяли у Шеленкова интервью в прямом эфире. И теперь мой зам – звезда экрана! – язвительно похвастался Дерюгин.

Вот, значит, как! Ну что ж, поднять личный рейтинг за счет СМИ – святое дело, скептически хмыкнул Александр Валерьевич. Железное правило: кто подсуетился да засветился, тот и герой! А бывшему хозяйственнику для дальнейшего карьерного роста очки, голы, секунды ой как надобны…

– Насколько я понимаю, в Москву Андрей Михалыч о своих успехах тоже отрапортовал. Он же как привык: скоренько отчитался, глядишь, и очередное звание быстрее присвоят. А того не понимает снабженец хренов, что здесь не ХОЗУ, что за каждый свой «вяк» ответ держать придется, – с мрачным видом резюмировал Дерюгин и, переведя взгляд на Антушева, язвительно поинтересовался: – Когда такое было, чтоб ГУУР кому-то на слово верил, ежели дело маньячиной попахивает?! Товарищ зампоопер, считай, сам напросился! Тебя вот прислали. Разобраться-то ты разберешься, нисколько не сомневаюсь, но если выяснится, что он, деликатно выражаясь, выдал желаемое за действительное, то по загривку настучат мне! – невесело закончил Игорь Владимирович.

Что отрапортовал, ни грамма сомнения, мысленно согласился со старым товарищем Антушев. В конце концов, информировать ГУУР о раскрываемости и динамике преступности – прерогатива именно заместителя по оперработе. Другое дело, информация, которую он шлет наверх должна быть объективной, что в данном случае под вопросом… И опасения Игоря, к сожалению, небеспочвенны. Вроде все ясно: коли облажается Шеленков, с него и спрос. Так, да не так. В МВД наказание невиновных, как, впрочем, и награждение непричастных – обычное дело. У нас очень даже просто могут спросить за чужие грехи. Твой зам накосорезил, а ты куда смотрел? И чем это для Дерюгина закончится, не угадаешь…

– Давай-ка я сперва разберусь, а там поглядим кому за что настучат и настучат ли вообще, – обтекаемо выразился Антушев, потому как ситуацией пока не владел, а понапрасну языком трепать не любил.

– Разберись, Санек! Разберись! Если что понадобится, обращайся. Окажу любую посильную помощь, – пообещал Игорь Владимирович и, в очередной раз бросив взгляд на часы, спохватился: – Все! Время вышло. Ты посиди тут. Я к тебе сейчас Ольгу Николаевну пришлю.

– Цербершу твою? – уточнил Антушев.

– Понимал бы что! Такие как она, на вес золота. Ты даже представить не можешь, от скольких проблем она меня избавляет, – немедленно вступился за секретаршу начальник облуправления: – Ольга Николаевна сделает все в лучшем виде: гостиницу организует, с кем надо свяжет… Я, извини, побегу. А за жизнь потолковать, надеюсь, еще успеем!

И выскочил из кабинета с завидным для своей комплекции проворством.

Секретарша Дерюгина и впрямь оказалась на высоте. Она была собрана и деловита. Пока Антушев неспешно потягивал, приготовленный ею же кофе, Ольга Николаевна буквально в считанные минуты решила вопрос с гостиницей.

– Я зарезервировала для вас номер в отеле «Аура». Три звезды. Гостиница очень приличная. Адрес: Благовещенская, 54. Это совсем рядышком – как выйдете из управления, налево по прямой минут десять прогулочным шагом… – покончив с этим, сообщила: – Начальник управления уголовного розыска подполковник Балаев уже оповещен о вашем прибытии. Он на месте. Третий этаж. Кабинет триста четырнадцать. Если возникнут какие-нибудь вопросы, звоните мне в любое время.

Ольга Николаевна протянула ему визитную карточку. Антушев в свою очередь дал ей свою и отправился на третий этаж…

Балаев оказался крепким улыбчивым мужиком под сороквник с, как это говорится, «располагающей внешностью». Словом, из тех, кто с первого взгляда производит приятное впечатление.

– Привет столичным гостям! – пожимая руку Александру Валерьевичу, поприветствовал его хозяин кабинета, едва тот преступил порог, и представился: – Сергей Николаич. А как вас звать-величать?

Экий ты, паря, балагур, подумалось Антушеву. Такой без проблем в любой незнакомой компании на раз освоится, отметил он про себя и отрекомендовался:

– Александр Валерич.

– Может, без официоза обойдемся? – предложил Балаев.

– Можно и без, – согласился Антушев и еще раз представился: – Александр.

– Сергей. И лучше, на «ты».

– Не возражаю.

– Тогда присаживайся, – широким жестом предложил Балаев, указав на стул.

– Хоромы-то у тебя тесные, – иронично заметил Антушев, опускаясь на стул и окидывая взглядом от силы двадцатиметровый кабинет, который по сравнению с просторным дерюгинским выглядел скромнее скромного.

– Бывал я у вас в главке… Там тоже не палаты, – не полез за словом в карман начальник областного розыска. – На таком «пятачке», как у меня, по трое ютятся.

Против правды не попрешь. Антушев смущенно кашлянув в кулак.

– Да это я так… Чтоб разговор поддержать.

– Ну, тогда выкладывай, зачем пожаловал? – предложил Балаев. – Хотя, постой. Я сам угадаю. Нашим «мясником» наверху заинтересовались?

– Им, – подтвердил Александр Валерьевич. – Сразу предупреждаю, я не в теме. Так что, давай рассказывай все подробно, с чувством, с толком, с расстановкой.