Швейцары счастливой жизни

Теперь все вокруг будут считать, что она – билиа́гин. К туповатым громилам никто не подходил. К тому же, даже пятилетний малыш понимал, что у каждого амбала есть хозяин и это довольно искусный маг, раз ему хватило мастерства телепортировать гиганта с отдалённой планеты, да к тому же контролировать его поведение здесь.

Хитрость сработала. На неё косились или с любопытством провожали взглядом все вокруг, и никто не рисковал подойти близко, заговорить. Продавцы при виде грузного здоровяка захлопывали щиты на прилавках, чтобы не привлекать к себе внимания. Так под всеобщий недовольный ропот она добралась до пункта проверки личности.

Определённо, сегодня удача была на её стороне – дежурил Лэн. С ним они росли в одном дворе, вместе таскали сладкие ма́нтулы из огорода тётушки Фреаны, учились в школе и часто вместе смотрели на звёзды, мечтая о взрослой жизни.

Лэн добился всего чего хотел – он носил нарядную форму офицера, держал голову высоко-высоко и наводил порядок. Правда, как выяснилось, мечта оказалась такой себе. Никто не рассказывал малолетнему гриоруа́нцу, что за красивой картинкой жизни полицейского скрывались ежедневная муштра, отсутствие выходных, семьи, да и платили не так много.

В отличии от близких Лэна, Сэна́м никогда не подшучивала над ним. Наверное, потому что она не добилась и трети того, о чём мечтала. Лэн ценил её сочувствие и в благодарность регулярно закрывал глаза на мелкие нарушения подруги, которые та всегда совершала при пересечении границы.

Сегодня нарушение было гигантским. Обрести свой настоящий вид нужно было за воротами и только Лэн мог пропустить её через границу в таком обличии, отметив её имя.

Очередь, как всегда, двигалась медленно. Явись она сюда в своём настоящем обличии, зайти в кабинку таможенника получилось бы не раньше завтрашнего дня.

Нелегалы стояли на приличном расстоянии друг от друга. Каждый опасался подвоха. Когда в конец очереди встал билиа́гин, волшебники заволновались. Сэна́м специально начала безумно вращать глазами, так что белки налились кровью. Остальные восприняли это, как угрозу и через несколько секунд громадный билиа́гин склонился пополам под крышей домика полиции.

Лэн отпрянул от окна и схватился за оружие.

– Хэндехох! – весело прошептала Сэна́м. Эта фраза давно стала их приветствием, кодовым словом и излюбленным приколом. На гриоруа́нском «хэнехох» означало что-то вроде «преклоняюсь пред тобой», а на земном немецком далёкое от почтения «поднять руки вверх».

Об этой фразе им рассказала Марья́т, с тех пор друзья использовали её в качестве кодового приветствия во всех непонятных ситуациях.

– Сэн?! – удивился Лэн, – Ты как здесь? Ты совсем что ли… Ну, ты даёшь…

– Без паники. Просто помоги выйти за ворота.

Лэн покраснел. Он терпеть не мог нарушать правила, злился на подругу и в очередной раз помогал.

– Ту́ик, подмени. У меня тут особенный клиент. Провожу до участка До́зта.

Ту́ик, собравшийся было возразить, увидев билиа́гина, тут же захлопнул окно досмотра перед очередным желавшим покинуть безнадзорную зону. Через пару секунд он уже стоял на месте своего напарника.

Лэн вышел из будки и буквально впихнул огромное жирное тело билиа́гина в гораздо меньший проём.

– И как ты это делаешь?! – восхитился товарищем ничего не подозревающий Ту́ик.

Лэн приложил палец к губам, давая понять, что об этом не стоит распространяться. Напарник пожал плечами и открыл окно досмотра.

– Идёмте смирно за мной! – громко приказал билиа́гину Лэн, чтобы у коллег не осталось ни тени сомнения. Покрытый слизью и волдырями великан закивал головой и громко зарычал. Нелегалы и офицеры в будках вжали головы в плечи. Лэн выхватил дубинку и пригрозил, – И без шуточек! Иначе вылетите из досмотровой зоны.

Скрывшись за углом от взгляда Ту́ика, Сэна́м вернула себе прежний вид. Лэн недовольно, но с восхищением смотрел на неё.

– Вот как ты умудряешься создавать безупречные сложнейшие заклинания перевоплощения и при этом оказаться по ту сторону закона?

Сэна́м широко улыбнулась, потянулась и хлопнула друга по плечу.

– Ты абсолютно прав. Я – идиотка, но намерена попытаться исправить ситуацию. Иду во дворец. Сегодня комиссия будет рассматривать моё дело.

– Не могла другой день выбрать?! – удивился Лэн. – Ка́риот сделает всё возможное, чтобы отказать… Ты же прекрасно знаешь?!

– Да, знаю. – Сэна́м пожала плечами, – Марья́т приказала сегодня быть во дворце. А это единственный легальный способ. Выполняю как могу.

Лэн кивнул и, не требуя дальнейших объяснений, выписал пропуск.

– У меня выходной через две смены, давай встретимся, выпьем по болте́лю, расскажешь, как всё прошло.

– С удовольствием, если Марья́т…

Лэн вздохнул.

– Ладно. Как освободишься, найди меня. Мне пора, там очередь.

Сэна́м кивнула, обняла друга и поспешила покинуть досмотровую зону.

Превратив походный плащ в строгое синее платье, украшенное коричневым поясом с гербом семьи на застёжке, гриоруа́нка отправилась к дворцу.

Погода стояла прекрасная, город утопал в разноцветных гирляндах, флагах и музыке. Таким красивым Энтурио́н бывал только в дни праздничных песнопений.

Дворец королевской семьи занимал площадь небольшого земного города и издали поражал своими размерами и великолепием. Все ближайшие родственники короля и королевы проживали тут же. Каждый член правящей семьи владел своим кварталом домов и занимался государственной деятельностью, к которой был способен.

Сейчас в замке проживало порядка пятидесяти родственников короля Ма́риута и столько же родных его жён – покойной королевы Э́льзы и нынешней королевы Зая́нбы.

Каждый владелец квартала имел право обустраивать свою территорию на свой вкус, потому каждая улочка обладала своим стилем и атмосферой. Неизменным оставался лишь дом всех королей, построенный давным-давно первым королём Энтурио́на – Циле́рием.

С тех пор ни одному из правителей не удалось превзойти великого предка ни в искусстве архитектурной мысли, ни в делах управления государством. Замок Циле́рия напоминал о величии своего бывшего хозяина и по сей день. С четырёх сторон света дворец выглядел как огромный несущийся каргио́н с силуэтом энтуриа́нца на спине.

Самое крупное животное Энтурио́на не имело себе равных в скорости, мощи и реакции. Лишь немногим магам удавалось приручить хищника пустошей. Циле́рий был первым, и его замок рассказывал об этом подвиге всем вокруг. И потому один только вид дома вызывал трепет и уважение энтуриа́нцев.

Сама инженерная мысль постройки восхищала. Защитные стены и башни стояли по краям огромной идеально ровной квадратной платформы. Каждая из сторон ограждения копировала изгибы тела каргио́нов. Широкие и высокие ворота строились из белого камня, создавая эффект наличия лап зверя у замка. Зелёный камень на верхушках башни имитировал голову и рога хищника, а узкие бойницы издали казались глазами. За стенами по центру платформы возвышалась башня – главный Дом короля, построенная из блестящего чёрного отполированного до блеска камня, полностью повторяющая силуэт Циле́рия. Несмотря на свой необычный вид, башня была не менее функциональна, чем другие строения.

В главном Доме проводились все самые важные мероприятия – песнопения, свадьбы, похороны, совещания и общественные суды. Сегодняшнее заседание комиссии не было исключением.

Наслаждаясь красотами столицы, Сэна́м думала о том, что жизнь всех энтуриа́нцев могла сложиться совсем по-другому, если бы не Циле́рий. Он был по истине выдающимся волшебником, равных которому по силе и искусству владения магией до сих пор не нашлось. Простой житель пустошей смог завоевать любовь, доверие и расположение всех самых сильных родов того времени. Маги выделили в собственность небольшой участок земель, где он построил свой дом.

Циле́рий поселил всю родню на территории дворца. Построил город, создал собственные законы, отличающиеся от законов магов, населявших соседние земли. Постепенно его небольшое владение разрослось, жители других земель охотно переезжали на территории Циле́рия. Волшебники называли его земли Энтурио́н, что означало «там, где лучше жить».

Постепенно без единого конфликта первый король Энтурио́на увеличил втрое свои владения и укрепил власть. Своим потомкам он завещал поступать ровно так же. И его волю выполняли абсолютно все правители. Даже очень сильные маги не помышляли о войнах и захватах территории. Народ Энтурио́на мирно соседствовал с самыми разными волшебными сообществами.

Нынешний король Ма́риут тоже был сильным магом – справедливым, мудрым, дальновидным, к тому же, обладал отличными дипломатическими навыками. За время его правления не возникло ни одного межцарственного конфликта. Своего седьмого ребёнка – дочку Се́льму, он выдал замуж за короля Гриоруа́на. Союз получился впечатляюще удачным. С тех пор гриоруа́нцы получили права энтуриа́нцев, и по желанию обучались магии в школах Энтурио́на. Благодаря хлопотам Се́льмы, гриоруа́нцы Сэна́м, Лэн и Ги́ри поступили в школу высшей магии при дворце, где и познакомилась с Марья́т.

Иногда Сэна́м казалось, что королева Се́льма выбрала их специально, словно преследовала какую-то цель. Но та, казалось, забыла про своих протеже.

Вспоминая школьные годы, Сэна́м подошла к главному Дому. Охрана проверила её документы и список приглашённых, после чего сопроводила в зал, где проходило заседание Совета, рассматривающего дела всех ходатайствующих о легализации.

За широким столом сидели заседатели из числа профессоров. По центру принц Ка́риот. Его шоколадная кожа была покрыта многочисленными мелкими бело-жёлтыми наростами, отчего третий сын Ма́риута казался больным. Во всяком случае на Земле такого человека отправили бы к врачу. Из всех детей Ма́риута Ка́риот был единственным, чья кожа так сильно выдавала принадлежность к предкам пустошей Циле́рии. Сэна́м, привыкшую к гладкой однотонной коже людей, передёрнуло.

Справа и слева от Ка́риота, как и положено, сидели маги-обвинители разных направлений. Сэна́м не знала никого из них. Секретарь попросил её выпить эликсир правдивости, но не успел объявить комиссии о ней. Ка́риот опередил его, схватив дело Сэна́м, деловито и презрительно повертев его в руках. Открыл для вида и тут же захлопнул.

– Так. Так. Значит, сама Сэна́м Оле́йн решила почтить нас своим присутствием! И даже… О, Агат! Признать свои ошибки. Верно?

Сэна́м был до дрожи противен этот энтуриа́нец, но выбора не было. Она набрала побольше воздуха в грудь, почтительно склонилась перед комиссией, как и подобает каждому приличному магу.

– Всё верно, Ваше Высочество.

– И ты признаёшь, что использовала запрещённые заклинания двенадцатого уровня для лечения популяции пулехвосток? Верно?!

– Всё верно, Ваше Высочество.

– И ты думаешь, что мы все, вот так просто поверим, что впредь ты не захочешь использовать запрещённую магию в своих интересах?!

– Я на это надеюсь, Ваше Высочество.

Ка́риот расхохотался. Члены комиссии недоумённо смотрели на принца, но спросить в чём причина такого несдержанного поведения не решились. Ка́риот непременно рассказал бы, как обидно ему было, когда горстка малолеток сбегала из-под его надзора или выглядела на занятиях умнее, чем он. Но тогда бы он опозорил себя сейчас. Это было недопустимо. Он тут же принял серьёзный вид и выпалил речь, которую готовил уже давно.

– Мне докладывают, что из-за беззаконных несогласованных действий гриоруа́нки Сэна́м Оле́йн популяцию пулехвосток охватила эпидемия слизневой чесотки. Практически все пулехвостки погибли, отчего на заповедных ма́агровых деревьях завелась кольцевая гниль и теперь приходится вырубать вековые деревья. Считаю, что маг, совершивший такой серьёзнейший проступок не имеет права претендовать на помилование и тем более на проживание в благодатных землях Энтурио́на!

– Это неправда! – не сдержалась Сэна́м, – Я видела, что пулехвостки гибнут. Я приходила к профессорам, чтобы они сделали что-то, но меня не слушали. Только поэтому я решила использовать запрещённое заклинание. Оно было абсолютно, на сто процентов безопасно…

– А вот в этом никогда ей не верьте. Эта недоучка не умеет создавать идеальные заклинания. В её элексирах постоянно то крошки от любовных хлебцев попадают, то слишком яркие эмоции, – жёстко прервал Сэна́м Ка́риот, – у меня и свидетели есть. Позовите Стража.

В зал влетело тёмно-серое плотное облако размеров и формы билиа́гина. Кольца золотой контролирующей магии сдерживали его энергию в руках, ногах, голове и на поясе. Лишь присмотревшись, можно было различить в центре этой грозовой тучи плотный силуэт. Страж быстро отпил эликсир правдивости и начал мычать. Секретарь спешно документировал его речь, после чего перевёл всем присутствующим.

– Достопочтенный Страж Врат утверждает, что Сэна́м Олейн на Земле оказывает услуги по ощущению мимолётного счастья нелегалам со средним чеком около девятнадцати э́нтов на протяжении последних двух лет. Регулярно меняет место жительство. При этом её Врата неисправны. Ближайший Страж отмечает жалобы на пауков и невыносимый запах мокрой псины.

– Это правда? – спросил у Сэна́м самый почтенный член комиссии.

– Да, – не стала отпираться гриоруа́нка.

– Тогда количество совершённых вами преступлений утраивается. Как мы можем доверять вашим словам? – продолжал почтенный э́нтурианец.

– Мне нужно было как-то выживать…

– Для комиссии всё абсолютно ясно! – прервал её Ка́риот. – Сэна́м Оле́йн, Вам отказано в восстановлении в реестре легальных магов, из-за систематического грубого нарушения законов…

Сэна́м ничего другого и не ожидала. Похоже, к Марья́т она попасть не сможет, охрана не допустит нелегала в кварталы дворцового города. Пока гриоруа́нка дослушивала обязательные формальные фразы о порядке действия нелегала до убытия за пределы Энтурио́на, в зал вошла курьер Его Величества.

Энтуриа́нка в ярко-зелёном плаще и золотистых туфлях вручила свёрток секретарю. Пока курьер и секретарь держались за свёрток, по нему проскочила искра, подтверждающая личное участие высокопоставленного чиновника в создании документа. Члены Совета одобрительно закивали. Курьер поклонилась членам комиссии и покинула зал. Секретарь бегло ознакомился с содержимым, после чего обратился к комиссии.

– Выше Высочество, уважаемые профессора, в деле появились неожиданные обстоятельства. Профессор Никомо́дус лично обратился к правителю Ма́риуту с просьбой изменить подход к решению проблемы вымирания пулехвосток. Здесь приводится свод действий… вот тут… да… однако, нам с вами интересен лишь пункт тридцать второй. Профессор настаивает на амнистировании всех магов, пытавшихся несанкционированно решить проблему в самом начале эпидемии. Даже тех магов, которые совершили тяжкие преступления. Он считает, что их идеи и навыки могут помочь в решении проблемы. Список амнистированных прилагается… так… так. Вот нашёл. Сэна́м Олейн, номер пять в списке.

Его Величество идею профессора одобрил. Кроме того, приказом короля Ма́риута все амнистированные маги из списка с номера один по номер тринадцать призваны в ряды защитников ма́агровых лесов и обязаны в течении двух недель явиться в распоряжение профессора Никомо́дуса. Постоянное проживание им обеспечено в общежитии исследовательского квартала и будет действовать до принятия особого решения. Исполнение распоряжения возложено лично на Вас – Ваше Высочество.

Секретарь поклонился, поднёс свиток с приказом Ка́риоту. Принц изучал документ, то бледнея, то темнея. Ослушаться приказа короля, как и советов наставника он не мог. Ему потребовалось порядка пяти минут, чтобы взять себя в руки и прочесть документ до конца. После он передал свиток остальным членам комиссии. Глядя в упор на Сэна́м, Ка́риот думал. После того, как все члены комиссии ознакомились с документом, немного посовещались, принц твёрдо и быстро постановил.

– В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, дело Сэна́м Олейн номер 625941237 «О применении запрещённой магии» объявляется закрытым. Сэна́м Олейн подлежит амнистии по всем фактам нарушения законодательства в деле об изменении численности популяции пулехвосток. Во исполнении приказа короля Ма́риута Сэна́м Олейн подлежит обязательной регистрации в реестре магов, временно допущенных к легальной деятельности на территории Энтурио́на и в подконтрольных землях, включая Гриоруа́н. Все выходы за пределы квартала профессора Никомо́дуса разрешены только с его письменного разрешения.

Дело номер 631897563 о создании незарегистрированных Врат мимолётных желаний, их возможной неисправности и о нарушении Кодекса поведения магов приостановлено на период пребывания Сэна́м Оле́йн в распоряжении профессора Никомо́дуса.

По истечении данного периода Сэна́м Оле́йн обязана предстать перед комиссией для вынесения решения по фактам грубого нарушения законов. Прошу оформить удостоверение прямо сейчас и сопроводить гриоруа́нку Сэна́м Оле́йн в исследовательский квартал к профессору Никомо́дусу.

Раздался громкий стук. К Сэна́м подлетел серый сгусток. Гриоруа́нка подняла левую руку, раскрыла ладонь. Облако отпечатало на ладони удостоверение в виде узорчатого орнамента. Один из охранников пригласил её следовать за ней. Сэна́м поклонилась членам комиссии, все тут же потеряли к ней интерес. Ка́риот продолжил заседание:

– Кто там у нас следующий?

Глава 4. Секрет профессора Никомо́дуса

Охранник сопроводил её до ворот в Трудовые кварталы. Эти улицы принадлежали всем членам королевской семьи. Можно сказать это была нейтральная территория. Здесь располагались самые известные кафе, проводились выставки и концерты, тут же встречались те представители королевского дома, кто не слишком ладил. В этих кварталах в общежитиях проживали студенты, обучающихся вместе с членами королевской семьи, и здесь же располагались здания, где проводили небезопасные работы.

Разведение животных, исследовательские работы и классы практических занятий по беспощадной магии относились к числу опасных. Поэтому здания, где проводили эти мероприятия, располагались в самом конце квартала. Сэна́м не бывала тут несколько лет. Эти домики были до́роги её сердцу. В кафешке «Чао-сэу» они покупали самые вкусные пирожные, коктейли из листьев па́рхи.

Уютный яркий зал часто становился местом магических экспериментов для Сэна́м с друзьями.

Некоторые из затей нарушали правила и требования безопасности. Как в тот раз, когда они вместе с Лэном, Марья́т и Ги́ри создали копию зала кафе. Им пришлось изрядно потрудиться – переставить все настоящие столы и стулья по краям зала, создать иллюзии продавца, новых стульев и накрытых столов. Ги́ри изображал Ло́та третьего – двоюродного брата сестры королевы Э́льзы, лучшего кондитера Трудовых кварталов и по совместительству продавца в «Чао-сэу». Надо сказать, Ги́ри очень качественно изображал Ло́та. Посетители, забегавшие купить домой хрустящий хлеб, замены не замечали до тех пор, пока хлеб не исчезал. В целом у них получилось отличное колдовство.

Промашка вышла только с твёрдостью стульев. По неопытности они вмешали в элексир недостаточно масла гу́иены. Поэтому мебель вышла не слишком прочной. Стулья под гостями растворились через пару минут, а когда пришёл Лот, то стало вовсе не до шуток.

Повезло, что тогда Марья́т успела обернуться одним из посетителей и незаметно покинула квартал, иначе бы всех гриоруа́нцев отчислили. За хулиганские шалости пришлось работать у Ло́та бесплатно целый месяц вечерами после занятий.

Ну разве могло тогда прийти в голову серьёзным профессорам, что компания гриоруа́нцев продолжит хулиганить в кафе Лота? Ночами троица готовила эликсиры-сюрпризы с разным настроением. Друзья вливали зелья в напитки, начинки и тесто, потешаясь над реакцией гостей. Некоторые посетители безудержно смеялись, другие неконтролируемо портили воздух, третьи танцевали, кто-то заикался или начинал говорить не своим голосом. Эффект от зелий длился не дольше минуты, многие волшебники списывали действия эликсиров на эмоциональный порыв или несварение.

Улыбаясь и вспоминая студенческие годы, гриоруа́нка быстро дошла до корпусов взаимодействия с миром животных и растений. Профессор Никомо́дус много лет заведовал данным направлением, проводил здесь большую часть времени и часто ночевал своём кабинете. Сэна́м была одной из его любимых учениц, наверное, потому что всегда действовала из любви к животным и растениям. Даже на Земле её нелегальные клиенты для людей чаще всего выглядели как животные. Сэна́м схватила ручку двери, удостоверение на ладони слегка прижгло, разрешая пройти, дверь открылась.

Белоголовая птица, напоминавшая попугая, громко крикнула, привлекая к себе внимание, и тут же полетела по коридору, указывая гостье путь к кабинету профессора. Гриоруа́нка тихо постучала, дверь открылась. Профессор Никомо́дус был занят.

– Тихо! – еле слышно прошептал Никомо́дус, склонившийся над коробом, толком даже не взглянув на свою воспитанницу.

Сэна́м поспешила к наставнику. В коробке нахохлившись и выпучив круглые радужные глаза рожала карбо́видная лу́на. Странно было то, что лу́на продолжала тужиться, в то время как беспомощный детёныш уже тихонько попискивал на дне короба.

– Что происходит, профессор? Нужно вмешательство?

– Глупости не говори. Происходит самое настоящее чудо – у неё двойня!

– Такого же не бывает?

– Как видишь, бывает. Тихо, не мешай.

Беспокойное серое пушистое существо, похожее на толстого тушканчика крутилось вокруг малыша, периодически замирая, тужась и выпучивая без того огромные разноцветные шаровидные глаза. Наконец, второй детёныш родился. Лу́на успокоилась, начала плакать. Слепые зверьки тут же поползли к голове матери, чтобы выпить слезинки. Проглотив по две капли слёз, малыши притихли, прижались друг к другу и замерли.

Профессор Никомо́дус протянул Сэна́м тёплую пелёнку, чтобы она завернула новорожденных малышей, а сам достал из короба маму-лу́ну. Зверёк посмотрел на него умными глазками и снова заплакал. Профессор гладил свою подопечную, собирал её слёзы в ампулу и насвистывал поздравления на спокойном и мелодичном языке лу́н. Непосвящённому человеку могло показаться, что Никомо́дус молится. Наконец, утомлённая лу́на, широко зевнула, показывая всем видом, что устала. Профессор положил её в короб, Сэна́м уложила малышей рядом, Никомо́дус закрыл крышку короба.

– Здравствуй, Сэн. Очень рад тебя видеть, думал ты придёшь чуть позже, но ты по старой доброй традиции нарушаешь мои планы.

Сэна́м широко улыбнулась. Действительно, так у них повелось, что она всегда оказывалась рядом в тот момент, когда профессор занимался тем, о чём рассказывать никому не хотел.

– Здравствуйте, профессор! Поверьте, я рада встрече с Вами намного больше. И очень удивлена тем, что мне удалось увидеть. У меня столько вопросов! Разве карбо́видные лу́ны не вымерли? Как это возможно, что у одной лу́ны родилось сразу два малыша? Что случилось с пулехво́стками? Почему Его Величество лично занялся этим вопросом?

Профессор усмехнулся.

– Пойдём, отпразднуем рождение лу́н за чашечкой симби́ря. Заодно поведаешь мне каким образом ты умудрилась создать работающие Врата и при этом уронила в эликсир любовный хлебец?

– О! Кажется, я начинаю понимать… Вот как Марья́т всё успевает?!

Догадки Сэна́м оказались верными. Принцесса приходила к профессору и попросила наставника нанести визит к её отцу, выпросив под благовидным предлогом помилование всем тем, кто был для неё важен. Она отлично знала, что Ка́риот не посмеет нарушить волю короля. Ей не пришлось напрямую разговаривать с братом и пытаться изменить его мнение о своих друзьях – нарушителях законов. Никомо́дус охотно согласился, так как для общего дела это решение было очень полезным.

– Пулехво́стки стали вымирать с катастрофической скоростью… – рассказывал профессор, разливая по кружкам ароматный согревающий густой симби́рь, – Я пытался озвучивать проблему в Совете, но, как и всех вас, меня не слушали. Тогда я начал изучать кольцевую гниль. Споры гнили адаптировались практически к любой поверхности и начали уничтожать всё вокруг. Тела погибших пулехво́сток покрываются кольцами гнили и, соответственно, все деревья на которых они жили, тоже пострадали от болезни. Защитные заклинания никак не ослабляют плесень… Мы пока не придумали, как уничтожить заразу, но раз карбо́видная лу́на принесла потомство, у меня появилась надежда на благоприятный исход ситуации.

– Это удивительно! Профессор, а где Вы прятали лу́ну?

– В отличии от тебя, я не нарушаю законов. Она сама пришла, когда в их популяции начался мор. Попросила убежища. Я не мог отказать. О них знаю только я, Его Величество и теперь ещё ты. Так что никому ни слова, даже Марья́т, уяснила?! – Сэна́м кивнула, лихорадочно пытаясь вспомнить заклинание, спасающее от нарушения обета. Профессор строго добавил, – Никто не должен знать. И ты не должна была… Я, видно, плохо тебя учил. Заклинание, уберегающее от нарушений обещаний, на странице восемьдесят третьей. Советую читать почаще.