Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах

Виктор напрягся, телекинезом вырвал остатки полуразрушенных колонн, что когда-то обрамляли сад по периметру. Принялся кидаться ими в ящеров.

Колонны глухо падали на пустырь, с хрустом сминая монстров. Честь карнозавров огибала каменные снаряды, уворачивалась от них или перекрикивала.

Они приближались и их сопровождал топот многочисленных лап. Еще несколькими мясорубками и глубокими ранами я срезал пять-семь ящеров. А потом сконцентрировался на одном из погонщиков. Отправил в него Руптис Максима.

Сгусток красной энергии бабахнул рядом с ним так, будто там упала бомба. Погонщик повалился вперед, на колени. Опустил щит.

– Корпус Атомика! – крикнул Виктор и указал на оставшегося без защиты погонщика.

Хлопнуло. Погонщик тут же развеялся в пыль. Карнозавры среагировали незамедлительно. Оставшись без указания, они бросились друг на друга и на своих сородичей из других отрядов. Началась потасовка, а погонщики направили все свое внимание на то, чтобы разнять зверей. Продвижение змеев замедлилось. Продвижение почти всех змеев.

Потому что один отряд из семи особей остался невредимым и был на подходе. Они высадились немного поодаль от остальных, и потому не были под основным нашим ударом.

– Готовься к рукопашной, Виктор! – сжал я проводник в руках.

– Готов!

Они ударили, когда я включил режим черной споры. Виктор же – обратился в огромного ворона.

Первый хищник бросился на меня, но… пролетел выше, над плечом, приземлившись, щелкнул позади когтями и удрал внутрь замка.

– Вот мля! Какого? – обернулся я, но удивляться было некогда, потому что напал второй.

Когти задних мощных ног заскрипели по броне предплечья. Я вонзил черный меч ему в брюхо и меня тут же обдало холодной кровью твари.

Справа, Виктор, в обличии ворона метался по галерее. Зависая у высокого потолка, он бросался вниз, когтями вцепляясь в глаза ящерам. Отмахивался от их когтей огромными крыльями с жестким оперением.

Следующего я достал концом меча, голова твари взмыла в воздух, веером разбрызгивая кровь. Тело по инерции завалилось позади меня. Последнего я схватил за глотку и припер к колонне одной из арок. Тварь махала лапами, бессильно шкрябая по броне. Я вспорол ящеру живот.

Обернулся к Виктору. Он, окруженный трупами зверей, положил огромную лапу ворона на горло очередному, которого только что повалил на землю. Тварь трепыхалась в его когтях, но ворон мощным ударом клюва пробил череп карнозавра, и тот затих.

– Черт! Что это за магия?! – крикнул он, став человеком, – это что?! Спора?! Но откуда?!

– Потом! – указал я мечом на остатки ящеров, что перегруппировались, и уже шли к нам, – вторая волна! Я займусь карнозаврами! Ты в форме ворона, убей погонщиков, они теперь беззащитны!

– Понял! – крикнул Виктор и на удивление резво прыгнул вперед.

Выскочив через арку, перекатился по земле и шмыгнул в воздух перед самым носом первого бегущего карнозавра.

Их было девять, я – один. Твари окружили и напали. Вместе мы заплясали в смертельном танце.

***

Одинокий карнозавр торопился. Он опасливо шел по коридорам третьего этажа к библиотеке, внимательно следя за тем, чтобы не попасться в ловушку. Карнозавр уже когда-то был здесь, но лишь единожды, когда приезжал к графу Синицыну, бывшему хозяину этого места. Граф Синицын любил ловушки. Карнозавр не любил графа Синицина.

Однако карнозавр неплохо выучил поместье, потому что у него была карта этого места. И интересовали его лишь два помещения во всем замке: комната Замятина и библиотека.

***

Я пришпилил последнего зверя к земле, взглянул вверх. Там был Виктор. В обличии ворона он ожесточенно работал крыльями, поднимая свою ношу все выше и выше. Ношей был последний погонщик. Потеряв щит и посох, он орал и размахивал конечностями. А потом, когда ворон поднялся на достаточную высоту, погонщик упал, потому что разжались когти. С мерзким хрустом его тело размазалось о плотную и сухую от летнего зноя почву сада.

– Как думаешь, – сказал Виктор, когда подлетел и принял человеческий облик, – они погибли там, внутри сферы?

Ответом ему был очередной всполох магии, блеснувший изнутри. Там еще пытались пробиться наружу.

– Внутри где-то минус тридцать, – пожал я плечами, – ледяной ветер и снегопад. Думаю они продержатся еще минут семь или десять. Одна из тварей пробралась внутрь, – посмотрел я на Виктора, – ее нужно найти и убить.

– Стас? Вика? – нахмурился он.

– В безопасности. Они под магической защитой.

Виктор не ответил, только кивнул.

А потом раздался чудовищный хруст. Мы почти синхронно устремили взгляд на купол ледяной ловушки. А он пошел трещинами, которых становилось все больше и больше. В месте, где они начинались, выглядывали наружу огромные звериные когти. Каждый не меньше полутора метров в длину.

– Кажется, эти ублюдки нашли способ выбраться, – сжал я губы.

– Не знаю, что это за дрянь. Но там будут солдаты роялистов. В бою они используют черную спору. Так что приготовься. Нужно быть очень аккуратными.

– У меня броня из черной споры, – посмотрел я на Виктора.

– Я не знаю, как она прореагирует с боевой магией споры, – качнул он головой.

Между тем, грохнуло еще раз. Новая четверка когтей возникла над теми, что уже торчали из сферы. Нечто стало разрывать купол, словно птенец, вырывающийся из яйца.

– Что бы это ни было, – сгорбился Виктор, – оно очень сильно физически.

– Гадать не стоит, – я тоже принял боевую стойку, – сейчас глянем, что это за дрянь.

– Было бы неплохо, если бы твои друзья, Фомины поторопились, – зыркнул на меня Виктор, – сейчас на нас нападут не безмозглые ящеры, а бойцы роялистов. Тактическое слаживание и работа в группе – вот их главный козырь.

– Придется держаться сколько надо, – ответил я, наблюдая, как рушится ледяной купол. Кроме того, низкая температура плохо влияет на боеспособность.

***

Когда карнозавр добрался до холла, предшествующего библиотеке, он уставился в окно. Ящер понял, что дело плохо и без его помощи остальному отряду не выбраться из ловушки.

“Надо же, – подумал ящер, – откуда тут взялся этот предатель Виктор? Он же должен гнить в темнице!”

Ящер был неприятно удивлен тем, что Замятин знал о нападении. Виктор Орловский умрет сегодня. Умрет, от его рук. Хорошо, что их план пока еще работал. Однако, пришло время остальным выбраться из ледяного ада.

Карнозавр выпрямился, а потом по помещению прокатился гром. В холле блеснуло. Там, где был карнозавр, теперь стоял Семен Малиновский.

– Не зря отдал яйцо этому идиоту Игорю, – проговорил он, – и как только мой покойный бастард ладил с этим бугаем?

Малиновский достал из потайного кармана пульт-активатор – меленькую железную пластинку, и навел его на купол, словно на телевизор. Погладил на пластинке контакт.

Некоторое время он подождал, пока купол изнутри не пробьют огромные когти молоха. Он надеялся, что магия этого существа завершит дело. Но если нет, у него были еще запасные идеи. Как минимум, молох станет прекрасным тараном.

Когда купол льда стал рушиться, Малиновский снял с шеи медальон личной трансгуманизации, который дал ему сам Сновидец.

“Интересно, откуда у него этот медальон?” – подумал он, окинув взглядом голубой драгоценный камень внутри золотой бляшки.

Когда Малиновский спрятал артефакт в карман, принялся доставать и расставлять вокруг себя фигурки солдатиков, а потом читать секретную родовую формулу заклинания, прерывающего контакт с маной.

***

– Это молох, – стиснул зубы я, когда обрушился купол.

– Вот зараза… – процедил Виктор.

Огромное существо, напоминающее двуногого дикобраза, зашипело на нас. В продолговатой пасти грызуна сверкнули хищные зубы. Молох расставил мускулистые передние лапы, показал внушительные когти, а потом шагнул вперед. Лед и снег захрустели под его ногами. Чудовище, высотой по второй этаж моего замка, направилось к нам.

Я заметил, что на длинных шипах молоха висело тело человека. Я не сразу понял, что нанизанным на шипы оказался Игорь. Тот самый дубина, с кем я бился на площадке Фоминых. Слуга мертвого бастарда Линовского, тоже был мертв.

Шипение зверя перешло в низкий клекот. А потом снова зашипело, но теперь иначе. Это был не зверь. Это была магия.

Сгусток черного дыма прилетел откуда-то из-под ног молоха. Попав в арочную колонну над моей головой, он расплескался черной жижей.

– Спора! – крикнул Виктор, отскакивая, – аккуратнее!

– У тебя такой нет?

– Нет! – мотнул головой Виктор и отправил магическую пулю куда-то в сторону врага, – у меня отобрали эту магию, когда я не смог убить тебя в первый раз!

Потом черные сгустки зашипели всюду. Стали биться в стены и колонны галереи. Виктор тут же нырнул в укрытие.

Я видел, как отряд в черной, покрытой инеем форме, рассредотачивается вокруг молоха, занимает укрытия, что были на пустыре. Маги то и дело отправляли в нас споровые пули. Они черными дымными сгустками шипели в воздухе и, попадая в камень, расплескались жижей.

Я тут же активировал режим споры, вышел к ним свободно и запустил в людей мясорубку.

Теперь, в новом режиме, это были не полупрозрачные лезвия из воздуха, а туча черных пчел, с гудением устремившись во врагов. За одним из укрытий, куда я отправил магию, раздались крики терзаемых пчелами солдат.

А потом прилетела спора. С удивлением, я увидел, как дымный заряд отколол кусочек моей брони, а капли, попавшие вокруг, стали разъедать поверхность. Черт… да что это за черная спора такая?

Я тогда я занял укрытие рядом с Виктором и принялся отстреливаться магией. В ход шло все – от Игниса до Руптиса. Воздух заполнили свистящие снаряды магии.

Роялисты гибли, но продвигались. Они почти не пользовались сложными многоступенчатыми заклинаниями. Только разными вариациями споры. Одни были похожи на пули, другие, на бомбы. Третьи являли собой короткие дымные рывки, чтобы быстро перемещаться за укрытиями.

– Скоро подберутся, – крикнул я, отправляя в молоха заклинание Глубоких Ран в режиме черной споры, – пойдем врукопашную! Я налечу на них в форме зверя!

Раны ударили в зверя, на толстой шкуре появились розовые разрезы, которые даже не закровоточили. Толстокожая падла, вся израненная, колоссом топала к нам. Большая часть тех роялистов, что осталась жива, использовала молоха как танк, прячась за его шкурой.

– Много их, – крикнул Виктор, пригибая голову – но это рядовые! Маги невысокого ранга!

– Меня тоже беспокоит, – проговорил я, пронзив одного из роялистов магической пулей, – что нет высокоранговых!

– Убить бы молоха! Подберется, станет туго из-за его магии!

– Он слишком далеко! – крикнул я, – его аура на нас пока не сработает!

– Но он движется!

Вокруг все свистело и шипело. Блестели магические вспышки. С треском раскалывался камень. Гулко шагал молох. Кричали роялисты, когда обменивались тактическими командами, и когда умирали.

А потом, к этой какофонии добавился новый звук – хлопки огромных крыльев.

Я поднял взгляд, когда роялисты стали запускать споровые снаряды в небо. Заклокотал и медленно повернул морду вверх молох.

Это была Мира. Драконица, словно бы светилась белой шкурой на фоне черного неба. В когтях она несла большой короб, напоминающий бронированный вагон. Драконица взвыла. Молох заклокотал и обратил свое могучее тело к ней.

Мира же полыхнула огнем. Поток ударил в молоха, тот зашипел. Роялисты, кто не успел спрятаться за черными полусферами споровых щитов, тут же сгорели.

– Фомины! – крикнул Виктор, – теперь роялистам конец!

Я не стал так радоваться, потому что увидел, что пламя дракона лишь немного опалило шкуру молоха. Шипя, огромный зверь размахивал внушительными когтями.

Мира снизилась. Снаряды черной споры били по ее шкуре и крыльям. Шерсть дракона выпадала. В месте ранений расползались черные пятна.

– Проклятье… – прошипел я сквозь зубы.

Драконица взвыла вновь. Но теперь это был крик боли. Она тяжело опустилась, с грохотом приземляя вагон. Аппарель откинулась, из вагона тут же высыпала гвардия Фоминых.

Отряд, человек из двадцати, занял позиции за ближайшими укрытиями. Они ударили почти синхронно. В роялистов полетели ледяные шипы и огненные змеи Игниса. Кто-то из гвардейцев интенсивно заливал солдат в черном кипятком.

Однако, что-то было не так. Гвардейцы сражались разрозненно, как единоличники. Было видно, что каждый из них – дуэлянт. Роялисты же отбивались слаженно, как солдаты старой закалки. Будто еще вчера они сражались на полях ММв. И потому первые умирали, а вторые успешно защищались.

Мира протяжно взвизгнула, когда, большая бомба черной споры ударила в длинную шею дракона.

– Уходи! Улетай! – выскочил я из-за укрытия. Над головой зашипели заклинания.

– Куда?! Тебя убьют! – заорал за спиной Виктор, – назад!

Драконица обратила на меня внимание и расправила белые крылья, устремила продолговатую голову в небо, готовясь к прыжку. Хлопок крыльев, и она оторвалась от земли, но ненадолго. Молох сбил ее в воздухе, достав огромной лапой. Мира рухнула, развалив собой остатки разрушенного фонтана.

Тогда я не выдержал. Холодная ярость льдом обожгла душу. Я не помнил, как выкрикнул заклинание личной трансгуманизации. И забыл, что был в режиме черной споры. Вокруг потемнело. Разум окутала темнота.

– Паша?! – прозвучал в голове далекий голос Кати, – что ты делаешь?! Прошу, не надо!

Однако, меня больше не было. Осталась только тьма.

***

– Как ты преодолел защиту дверей?! – кричала Малиновскому девушка, которую он знал как Тамару Мясницкую. И она была из ордена его врагов.

– Скажем так, – проговорил он, когда не без труда, но все же смог снять защитный барьер антимагическими чарами, и войти в библиотеку – у моей семьи есть особые, скрытые таланты.

За спиной Малиновского проводники сжимали его личные гвардейцы. Их было двое. Еще двое сейчас направлялись в комнату Замятина.

– Сдайтесь, обойдемся без крови, – проговорил Малиновский, – мне нужна лишь черная книга. Я заберу ее, и все останетесь живы, – солгал роялист.

Он был немного удивлен, что эта девчонка, Тамара, встала между ним и остальными укрывшимися здесь людьми.

За ее спиной Малиновский видел бледных и трясущихся от страха простолюдинов. Видел сестру Орловского, испуганно прижавшуюся к его младшему брату. Малиновского повеселило лицо мальчика. Оно имело ожесточенное выражение, а в глазах блестела решительность. Этим он походил на Тамару, которая волком смотрела на его и его гвардейцев.

Малиновский решил, что ее он убьет первой, а мальчишку – последним.

– Ну, – пожал он плечами, – мое дело предложить.

Семен извлек проводник из ножен. Девушка же, вытащила из кармана джинсов какую-то безделицу.

– Брось! – строго сказал он, а потом громыхнуло. Всю библиотеку озарило белым светом.

– У нее медальон трансгуманизации! – крикнул один из гвардейцев.

– Убить ее! Быстро! Убить их всех!

Глава 5

Когда это началось, Виктор не сразу все понял. Он видел, как Замятин, облаченный в странного вида черный доспех, выскочил под боевые заклинания так, будто был самоубийцей.

– Куда! Тебя убьют! Назад! – Только и успел крикнуть Виктор, прежде чем Замятин изменился.

Только что это был человек в черной броне, а потом громыхнуло. Белой вспышки, привычной для личной трансгуманизации не было. Вместо этого хлопнуло густым черным дымом, который почти тут же рассеялся.

Теперь там был не Замятин. Существо, напоминающее огромного черного зверя, стояло на четвереньках. Созданный будто бы из черной жижи и тени, он, казалось, вбирал в себя весь свет, что излучали источники замка.

Существо громко дышало, и Виктор почувствовал страх. Он видел этого “пса”, а может быть “волка” со спины и не знал, что чувствовал бы, если оно обернется и заглянет ему в глаза.

Оно обернулось, и глаз не было. Только продолговатая оскаленная морда.

– Стой. Здесь. – Отрывисто сказало существо нечеловеческим голосом. Этим словам нельзя было не подчиниться.

Виктор оцепенел. А потом на черной шкуре зверя распахнулись красные глаза. Множества глаз. Когда это случилось, оно сорвалось с места. Чёрной молнией метнулось к молоху. Когда оно пронеслось через ряды роялистов, игнорируя атаки черной спорой, Виктор открыл рот. Дымные магические снаряды просто исчезали в шкуре Зверя и не наносили ему вреда.

Однако, удивился он не поэтому. Когда волк пробегал рядом с роялистом, из человека высвобождалось что-то черное. Оно, словно туманное облако, тут же поглощалось телом зверя, а роялист падал без чувств. Виктор подумал, что зверь вытягивал таким образом силу черной споры из людей.

Зверь был быстр. Когда он оказался под ногами молоха, монстр обратил на черное существо внимание, злобно зашипел на него. Зверь же, в мгновение ока промчался между толстых лап шипастой твари. Тогда оно взвыло от боли.

Виктор увидел, как ноги существа стало разъедать, словно кислотой. Молох грохнулся на колени, визжа от боли. Зверь же, сделал узкий круг, зашел справа и метнулся к монстру. Он прыгнул на добрых девять метров и тут же вцепился в кожистое, покрытое плотной шерстью горло молоха.

Молох захрипел, когда кожа на шее стала расползаться и гнить, превращаясь в черную жижу. В отчаянии, молох ударил зверя лапой, но без видимого успеха. Зверь не издал ни звука. Не отпустил шкуры чудовища. Молох же, захрипел, когда его когтистая конечность принялась разжижаться в какую-то черную жидкость.

А потом молох задействовал свою магию.

“Вот сейчас! – прыгая в укрытие и затыкая уши, подумал Виктор, – сейчас всем станет туго!”

Виктор знал, что просто зажать уши недостаточно, чтобы избежать жуткой боли в голове и помутнения сознание, которые несет этот звук. А потом он его услышал. Когда молох завибрировал своими шипами, перед глазами Виктора все поплыло. Он уже ждал, когда же кровь пойдет носом, а барабанные перепонки лопнут, но этого не случилось. Звук прервался гулким гулом падения чего-то огромного.

Опасливо открыв глаза, Виктор выглянул из-за парапета, за которым спрятался. Выглянул и обомлел. Молох лежал на земле. Его голова превратилась в огромный белый череп. Разложение уже обнажило ребра. Черный зверь стоял у тела молоха, окруженный роялистами. Те застыли, не понимая, что делать.

– Посмотрите в мои глаза, – сказал зверь и голос прозвучал так, будто раздался в голове Виктора. Виктор, почему-то зажмурился. Он не хотел смотреть в глаза, но все же открыл их спустя мгновение.

Зверь стоял в окружении мертвых людей.

– О, все мои предки, древние, и ушедшие недавно… – прошептал Виктор, – что это за сила? Что за существо?

Роялисты, отвлекшиеся на неизвестную магию Зверя, тут же получили от гвардии Фоминых. Завязался бой, который точно кончится не в пользу роялистов. Однако зверь повел себя странно.

Некоторое время он осматривался, угрожающе порыкивая. А потом поднял голову и навострил уши. Виктор подумал, будто существо что-то услышало. И это что-то было для него очень важным. Потому что зверь прыгнул.

Как черная молния он оказался на высокой колонне сада, с нее перелетел на крышу открытой галереи, а потом скрылся между надстроек замка.

– Сложите оружие! Вы в меньшинстве! – кричали со стороны затихающего сражения.

Виктор глянул туда, выдохнул и выбежал из-за парапета, присоединился к битве.

***

Когда я очнулся, то оказался на крыше-козырьке этажа, в котором была расположена библиотека. Последние несколько минут я не помнил в подробностях. Это был какой-то калейдоскоп из картинок и воспоминаний. Знал я, что молох мертв, а роялистов жмут силы Фоминых. Помнил и о раненой Мире. Это беспокоило, но времени думать об это сейчас нет. Придет час заботиться о раненых. Сейчас главное, что драконица осталась жива. Надеюсь, что осталась…

Я понимал, что это была трансгуманизация в режиме черной споры. Однако, меня насторожило то, что в этой форме я не контролировал себя в полной мере. Это нужно было как-то исправлять. Кроме того, я слышал крик Кати. Или мне показалось, что слышал? В любом случае говорить с ней сейчас не было времени. Екатерина это понимала, потому что, как только я принял человеческий вид, она быстро проговорила обеспокоенным голосом:

– Эта сила, сила, что ты получаешь от режима черной споры и трансгуманизации, она черная и опасная. Я почувствовала такое возмущение в твоей душе, когда ты принял эту новую форму, что пришла в ужас. Такое было со мной лишь один раз.

– Когда? – ответил я мысленно.

– Когда я умирала. Эта эмоция навсегда сохранилась в моей памяти…

На этом наш разговор закончился. Ведь сейчас главным было нечто иное – необычная реакция этого “зверя” на то, что я услышал в его форме. Далекий голос Томы. И Викин крик.

Когда я ворвался на этаж через окно, шел бой. Причем бой был довольно странным.

– Убейте! Убейте ее! – кричал… Малиновский.

Неизвестно как оказавшийся внутри, он лежал у одной из колонн, поддерживающих потолок холла.

Двери библиотеки оказались распахнуты. Именно возле них, в холле шло сражение. Существо, напоминающее антропоморфную дикую кошку, врукопашную билось с тремя магами. Один, с перекушенным горлом валялся у ее ног.

Ее фигура: утонченные, но мускулистые конечности, стройные бедра, скрытая густым мехом объемная женская грудь – все это указывало на то, что хищная кошка – женщина.

– Убейте эту суку!

Я сходу ударил черным Руптисом в Малиновского, однако он заметил это и успел укрыться за колонной. Грохнуло. Малиновский испуганно посмотрел на меня. Посмотрели и солдаты-маги. Один из них тут же схлопотал когтистой лапой по голове. Вскрикнув, рухнул на пол.

Второй же среагировал быстро на смерть соратника, увернулся от второй лапы. Я видел, что его проводник горел черным огнем. Маг поднырнул под удар кошки и порезал ее бедро. Кошка взвизгнула от боли.

Второй маг тут же оттолкнул ее магией черной споры: облако дыма ударило в хищницу. Она не издала ни звука, отлетела на середину холла, и тут же обернулась в Тому.

– Убью… – сжал я зубы и выстрелил в мага, что ранил Тому Руптисом.

Черный шип пронзил его насквозь. Мужик взорвался, разбросав куски своего тела и ошмётки внутренностей по всему коридору.

– Книга у нас! – поднялся Малиновский, кровь заливала ему белые волосы, – уходим!

Он дал деру. Оставшиеся в живых солдаты двинулись за ним. Я не пошел в погоню, а бросился к Томе.

Девушка лежала на полу без сознания. Джинсы на бедре были разорваны, но рана уже затянулась. Особенность работы личной трансгуманизации.

– Игнат, – слабым голосом проговорила она.

– Как ты? – стоя на коленях, я взял ее на руки, прижал к себе.

– Б-больно…

– Все будет хорошо, Тома, – ты умница. Ты защитила их.

Я бросил взгляд к дверям. Там, Вика и Стас выглянули в холл. За ними ошарашенно смотрели на останки мага остальные люди из прислуги.

– Я… –

– Не говори, – проговорил я строго, – экономь силы.

Тома закашлялась и сплюнула. Но не кровью. Черная жижа вымазала ей подбородок. Девушка была отравлена черной спорой.

– Я… я люблю тебя, Павел Замятин, – выдохнула она.

Глаза девушки стали наполняться черным туманом. Такие же черные пятна пошли по коже.

– Я… хотела сказать тебе это… прежде чем я…

– Ты не умрешь, – строго мотнул я головой, – я тебе не позволю. Ты еще должна помочь мне с книгой.

– Книги-то… больше… нет… он… забрал… – ей было все сложнее говорить.

С криками и плачем к нам подбежали Вика и Стас. Они бросились к Томе, Стас схватил ее за руку.

– Как она?

– Что? Что с ней стало?!

– Она ведь не умрет?! Не умрет?! – впадала в истерику Вика.

– Стас, – строго сказал я, – уведи сестру.

Мальчик посмотрел на меня взрослым сосредоточенным взглядом и кивнул.

– Пойдем, Вик, – проговорил он, увлекая за собой девушку.

– Ничего не говори, – остановил я тому, которая, было, уже распахнула почерневшие губы.

В голове вертелось только одно – сделать то, что я уже когда-то делал, когда в очередной раз столкнулся с черной спорой.

Высвободив руку, я коснулся Томиного лба.

– Что… ты…

– Не говори, я сказал, – проговорил я, почувствовав покалывания на коже.

Когда я отнял руку, увидел то, что и предполагал. Черная спора, просачивалась через кожу девушки и прилипала к моей. Быстро рассасываясь, она исчезала внутри моего тела.

На миг закружилась голова, почувствовалась слабость в суставах, но я отбросил эти ощущения. Силой воли запретил себе о них думать. Было еще слишком много дел.

– Как чувствуешь себя? – посмотрел я на Тому.

Девушка удивленно раскрыла глаза. Пятна на коже пропали, а губы приняли привычный бледно-розовый цвет.

– Лучше… Намного! – сглотнула она, немного ошарашенно посмотрела на меня, – как… как ты?..