Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах

– Я стараюсь медитировать каждый день, – закивала она.

– Я пойду в библиотеку.

– Работать? – Тома отняла взгляд от книжки по артефакторике, – так поздно?

Уже несколько дней она изучала медальон Ордена Новой Маны, который я забрал у Елены Петриной еще на дуэльном фестивале. Тома пыталась понять, как он действует и как искусство личной трансгуманизайии вышло за пределы рода Орловских.

– Полистаю черный дневник еще немного.

– Не увлекайся им, – встала Тома и подошла ко мне, – иногда я боюсь, что ты можешь из него не вернуться, – проговорила она полушепотом, – что твое сознание останется внутри этой жуткой книжки.

– Не засиживайся, Стас, – не ответив Томе, бросил я взгляд на братика, развалившегося прямо на ковре у пустого камина и читающего какую-то книжку про магических существ.

– Хорошо, Игнат, – поднял он на меня глаза.

– Игнат, – остановила меня Тома, – я волнуюсь.

– Все будет хорошо, – улыбнулся я девушке.

В библиотеке было тихо. Лишь шуршание пустых страниц черной книги прерывало эту тишину время от времени. Видение, что я видел, открыв дневник, все еще было тем же.

Каждый раз, погружаясь внутрь, я подмечал все новые и новые мелочи. Новые особенности и детали, которых не видел раньше. Однако ни одна из них не меняла картину в целом. Не делала ее яснее. Каждый раз, все повторялось.

– Секреты проекта “Геката”, – закрыл я книгу, – как же их раскрыть?

Пока что работа в библиотеке не дала внятных плодов. Информации в книгах и свитках по снологии было так много, и она была столь противоречива, что разобраться в этом стало просто невозможно.

Оставалось лишь два варианта: встреча со снологом, которую организовывал мне Денис Фомин, и девушка-кошмарница, что приходила в себя в госпитале.

Причем ставку я делал именно на нее. Ее сила была невероятной. Манипулировать снами других людей таким образом было недоступно снологам. Обычная снология – это работа с человеком, его сном и его разумом внутри сна. Сон можно изменить. Человека в нем можно изменить. Но чтобы эти изменения влияли на действительность… такое снологом недоступно. Как считалось раньше. Но эта девочка нечто совершенно другое. Она – снящая иного порядка.

– Можно? – со скрипом открылась дверь в библиотеку, – уже поздно. Что не спишь? – проговорила Тома.

– Входи, – разрешил я, – могу задать тебе тот же вопрос.

Девушка вошла, и я улыбнулся, потому что Тома была в прозрачном пеньюаре, сквозь который просвечивало красивое бежевое белье. Несколько смущенно она вошла внутрь.

– Не спится, – загорелась она румянцем, обняла плечи.

– Что ты задумала? – хмыкнул я.

Совсем недолго девушка колебалась, потом поправила сползающую на изящное плечико, бретельку и уже решительнее пошла ко мне.

– Я… я хочу поговорить, – села она на кушетку, что была справа от стола.

Девушка выглядела робкой: взгляд опущен, румянец на лице, сжавшаяся и напряженная поза. Я обратил внимание на ее ножки: красивые широкие бедра, изящные голени, маленькие ступни – все это радовало глаз.

– О чем?

– О… нас. Нас с тобой, Игнат, – подняла она глаза, посмотрела решительнее.

Я вздохнул, улыбнулся ей.

– Разве есть мы?

– В моей голове… – Сглотнула девушка, – в моей голове да. Есть. Я постоянно думаю о тебе. Уже давно сама не своя. Это странно, – хохотнула она растерянно, – ты в теле, которое младше меня на два года, но душа твоя, Павел Замятин, старше на все десять, – она подняла глаза, – и это видно. По тому, как держишься, что делаешь, как говоришь. Когда… – она засмущалась, – когда я думаю о тебе, внутри все горит. Ты не выходишь из моей головы. Но… но я знаю, что у тебя есть та, ради которой ты затеял все, – она развела руками, – все это! Твоя Екатерина, которую ты так стремишься вернуть.

– Она моя невеста, – сказал я добродушно.

– Я знаю, – поджала она губки, – и я… я не знаю ее лично, но если честно, уже ненавижу… Одна лишь мысль, что ты не мой, заставляет меня… заставляет… – всхлипнула она.

Внезапно за моей спиной грохнуло. Расплескался звон стекла, и раздался треск дерева. Я вскочил, обернулся. Огромный серогрудый ворон выбил окно своим телом. Вынес всю раму, грохнулся на пол библиотеки, словно бы без сил. Мне показалось, только на миг показалось, что он изранен. Было непонятно: блестит ли на нем кровь, или это играет светом черное перо.

Тома крикнула. Ворон протяжно каркнул, вставая на когтистые лапы.

– Это он! Он! – кричала Тамара, – это…

– Виктор Орловский, – процедил я сквозь зубы, извлекая проводник.

Глава 3

– Прошу! Не убивай! – Виктор почти сразу принял человеческий облик.

Я приблизился к нему, указал проводником.

Он выглядел плохо. Одежда – сплошные лохмотья, испачканные кровью. Отросшие волосы сбились в грязные сосульки. На угловатом, еще более похудевшем и грязном лице, чернела двухнедельная щетина. Казалось, его долго держали в заточении.

– Почему? – застыл я перед ним, а проводник раскалился в руках, – почему бы мне тебя не убить? Назови хоть одну причину.

– Я… – он выглядел измотанным. Изорванные и грязные штаны напитывались кровью на правом бедре, – я был у Сновидца в плену.

– Сновидца? – нахмурился я.

– Да. Предводителя братства Роялистов. Попал туда, когда проиграл бой с тобой и отрекся от них. За это Сновидец пленил меня. Сегодня я сбежал. Сбежал, чтобы сказать, что ночью на Предлесье нападут силы роялистов!

– Штурм моего имения? – нахмурился я, – откуда знаешь?

– Сновидец сказал. Он намеревался сгноить меня в темнице, – Виктор хотел было встать, но я не разрешил. Он так и остался сидеть на полу, среди осколков стекла, – но сначала вылечил, чтобы я не умер от ран до встречи с ним, а потом явился, сказал, что сегодня ночью все мои племянники умрут, а я сдохну в магической темнице от голода, зная все это. Он ублюдский садист!

– Звучит подозрительно, – холодно сказал я, – сегодня нападение и сегодня же отпустил?

– Это случайность, – помотал головой Виктор, – все это случайность! Чтобы я мог освободиться, хороший человек рисковал жизнью, – Виктор опустил глаза, – проклятье. Надеюсь, но жива.

Я поджал губы, задумчиво посмотрел на Виктора.

– Тома, – позвал я девушку, и та аж вздрогнула.

Она так и продолжила сидеть на кушетке, поджав ноги и закрывшись от нежелательного взгляда.

– Да, Игнат?

– Позови охрану. Арестуем Виктора, пока что, – я поджал губы, – не знаю, можно ли верить твоим словам, – я обратился к дяде, – но перестраховаться нужно.

– В библиотеке есть артефактная система защиты! Мы можем укрыться здесь! – вскочила Тома.

– Верно, – я кивнул, – спрячем вас в безопасном месте, на всякий случай. Я останусь внизу и буду встречать гостей. Если, конечно, они явятся.

– Что?! Один?! – Тома тронула губы.

– Явятся. Это будет массированный штурм, – мотнул головой Виктор, – их будет много.

– Свяжемся с Фомиными! – Предложила Тома.

– Если он лжет, – я кивнул на Виктора проводником, – то мы потеряем лицо.

– Я не лгу, Павел, – посмотрел он мне в глаза и выдержал взгляд, – поверь, прошу! Если хочешь, я буду защищать Вику и Стаса с оружием в руках! Бок о бок с тобой! И оружия не надо! – он сжал кулаки, – я буду выжигать роялистов голыми руками!

– Весть о нападении может быть дезинформацией, – задумался я, но потом все же решился, – к черту лицо. Если дому может угрожать опасность, мы не будем сидеть сложа руки. Тома?

– Да?

– Отставить охрану. Вику, Стаса, всю прислугу – всех собери. И поднимайтесь в библиотеку. Пусть повар возьмет припасы и медикаменты. Мы с Виктором останемся защищать замок.

– Поняла!

– Если, – я строго посмотрел на нее, – мы не сдержим врага и умрем в бою, ты знаешь, что делать. Выведи остальных через башмак.

Тома не ответила, только перепугано посмотрела на меня. Ее глаза заблестели. Должно быть, от мысли о моей смерти.

– Что стоишь? Ходу!

Тома тут же умчалась из библиотеки.

– Если обманешь, – сжал я зубы, не убирая проводника, – умрешь. Если я замечу один-единственный подвох от тебя, какой-нибудь намек на предательство, тоже умрешь. Уяснил?

Виктор кивнул, потом медленно поднялся.

– В том сундуке, – указал я на ларец у стены, – есть какая-то одежда и антимагический дуплет. Враги засмеют нас, если ты кинешься в бой в таком виде.

Виктор не ответил, пошел к сундуку.

Первым делом я заблокировал дыру в окне специальным антимагическим заклинанием, которое входила в набор защиты библиотеки. Синицин защищал это место таким заслоном, что пробиться сюда было почти невозможно. Если только не взять хозяина врасплох.

Я же принялся звонить Фомину. Ненавижу просить помощь, но между гордостью и жизнью близких, я выберу последнее.

– Виктор, – я увидел, как он пошатнулся по дороге к ларцу, – ты ранен.

– Пустяк, – сглотнул он, обернувшись, – меня больше мучат дурацкие мысли, чем рана.

***

Две недели до текущих событий.

Поля у бывшей Царской железной дороги.

Виктор не знал, где он находится и сколько провел тут времени. Не знал он также, почему Сновидец не стал убивать его тогда, в его собственном поместье. Когда человек в жуткой золотой маске схватил Виктора, он почти сразу отключился.

Очнулся Орловский уже здесь. В этой ониксово-черной темнице: пустые темные неровные стены из камня, нет ни окон, ни дверей. Не было бы и света, если бы ни маленькие, светящиеся зеленоватым, грибки, облепившие весь потолок. Виктор привык к ним и иногда представлял, что так выглядит местное ночное небо: иссиня-черное с зелеными звездами. Глупость, конечно, но помогало не свихнуться, представляя свободу.

А это чуть было не произошло с ним в первые несколько часов, когда он очнулся здесь, в этом месте, в ошейнике из антимагического сплава, прикованный к стенке цепью, как пес.

Виктор проснулся раненным. И даже забил пари с самим собой, что с ним произойдет быстрее: придет сумасшествие, или он истечет кровью от ран. Судя по тому, что он уже спорил сам с собой на интерес, сумасшествие – более возможный вариант.

А потом появилась она. Появилась Лида.

Когда она явилась в первый раз, он хотел убить ее. Задушить цепью. Но что-то его остановило.

Когда одна из стен – дальняя, пришла в движение и со скрежетом камня отворилась, вошла Лида. Худенькая хрупкая женщина немного за тридцать смотрела на него большими серыми глазами. А может быть зелеными. В свете грибков сложно было это понять. Длинные волосы убраны в толстую косу. Кажется, русую. Женщина носила темную мужскую одежду роялистов. И Виктор подумал, что никогда не видел ее в братстве. В братстве вообще было мало женщин. А те, кто был – либо медики, либо маги с необычными специализациями.

– Я не причиню вреда, – она демонстративно приподняла поднос с какой-то кашей и водой, – а еще я лекарка. Займусь вашими ранами.

Виктор не ответил, но подпустил женщину. Он мог понять, почему Сновидец засунул его сюда, в эту коробку. Виктор думал, что это была такой изощренный способ казни. Сновидец любил изощренные способы казни. Но лекарка? Это было очень подозрительно.

Когда она приблизилась и отставила деревянный поднос, то первым делом прикоснулась к его ранам. Занялась рукой, которой он не мог шевелить. Проговорила заклинание и ладони замерцали светом.

Она была сильным лекарем. Сильным, потому что других в роялистах не держат.

Очень скоро Виктор понял, что может шевелить рукой. Исхватился за цепь. Метнулся, завалил женщину своим весом. Звенья грюкнули, наматываясь ей на шею. Он потянул.

Душив ее, он поглядывал, не закроется ли распахнутая дверь. Там, за ней виднелись ступени. А еще дневной свет. Нет, Виктор не надеялся на то, чтобы выбраться. Он думал, что вот-вот ворвется стража и убьет его. А смерти он желал. Как еще поступать с клятвопреступником вроде него?

А потом он перестал давать. Замер. Перестал, потому что понял, что даже через боль, будучи близкой к смерти, она продолжала лечить его раненое плечо. Тогда он отпустил.

– Как твое горло, Лида? – проговорил он, когда она пришла в следующий раз.

– Уже все хорошо. Спасибо, – она улыбнулась, не отвлекаясь от раненой ноги Виктора, – хотя ты чуть не сломал мне гортань. Тогда я задохнулась бы.

– Извини.

– Ничего.

– Почему ты здесь? Почему Сновидец запер тебя?

– Я не знаю. Не знаю так же, почему он меня не убил. И удивлен, что ты тоже ничего не знаешь.

– Я лишь лекарь. Лишь исполнитель. А ты?

– А я предатель, – показал Виктор ей свежий шрам, от сведенной татуировки.

– Ох… как скверно заживает. Хочешь, я залечу его магией?

– Я знаю, как сбежать.

– Сбежать? Но Лида, зачем это тебе?

– То что ты рассказал – ужасно. Если это главная цель Сновидца, а ты хоть как-то сможешь помочь Замятину, я готова вытащить тебя.

– Спасибо… Я не оставлю тебя… вернусь. Заберу из братства.

– В следующий раз он придет вместе со мной, Виктор.

– Тогда отложим. Нельзя бежать, когда он будет рядом.

– Прости. Придется рискнуть. Иначе ключи от антимагического ошейника не добыть. Сейчас или никогда.

– Если не выйдет, мы оба умрем, Лида.

– Я знаю.

***

Вечер перед нападением на Предлесье.

Поля у бывшей Царской железной дороги.

Лидия немного переживала о том, как все пройдет. Пытаясь успокоить мысли, она окинула взглядом древний разрушенный мост, построенный еще в позапрошлом веке.

Высокая насыпь, по которой бежала когда-то одна из главных железнодорожных артерий юга, заросла обильной зеленью. Даже отсюда было слышно, как ветер шумит в каменных арках останков старинного моста. Везде вокруг него и насыпи, развернулись бескрайние сельскохозяйственные поля.

– Ты волнуешься, Лидия, – обратил к ней свою маску Сновидец.

– Немного, мой господин.

– Все будет хорошо, ты же считаешь, что достаточно втерлась к нему в доверие, за эти дни? Разум отчаявшегося сам ищет помощи.

– Думаю… – поджала она тонкие бледноватые губы, – достаточно. Он много рассказывал… Много тайн о ваших планах.

– Мы с тобой беседовали на этот счет, дорогая моя, – голос Сновидца звучал металлом из-под маски, – Виктор – единоличник. Его дом, дом Орловских превыше империи. Таких людей можно использовать, но не верить им.

– Империум стат, – согласилась Лидия.

– Умница. Итак, – сновидец обернулся к троим роялистам, что были за его спиной, – все всё помнят? Проведем маленькую репетицию. Когда Лида призывает темницу, мы идем первыми. Я говорю с ним о том, что сегодня Замятина атакуют роялисты. Далее, вступает Лидия. Что ты должна сделать, золотце?

– Войти с вами, – Лидия потупила взор, – отвлечь Виктора разговором, под предлогом очередной лечебной процедуры. А потом, когда вы уйдете, освободить.

Лидия чувствовала неуверенность, крутя в руках ключ от ошейника Виктора. Она всегда была убеждена в правильности пути роялистов, но Виктор… его слова… было в них что-то правдивое. То, что после бесед с ним она начала сомневаться, привело женщину в ужас. А то, что она заметила, как ждет новой встречи с ним – в смятение. Лидия попыталась отбросить эти мысли. У нее почти получилось.

– А еще? – подсказал Сновидец, – что еще? Пе-ре…

– Переждать немного, – сглотнула Лида, – чтобы было убедительно и вы, якобы ушли подальше от этого места.

– Да! А остальные? – он снова обернулся к роялистам.

Солдаты переглянулись.

– Мы должны атаковать его, когда она попытается сбежать. Ну… сделать вид.

– И легко ранить, для правдоподобности.

– Молодцы! Ну! Начнем!

Лидия выдохнула. Приблизившись к пустырю, повела руками. Лекарское искусство – ее специальность. Родовая магия же предполагала пространственную реконфигурацию – перемещение и изменение предметов в пространстве, схлопывание и развертывание перспективы, а также зачарование межпространственных помещений.

Пустырь разверзся. С хрустом и грохотом, словно бы из-под земли выросла небольшая башенка из черного блестящего камня.

Сновидец пошел первым. Открыл дверь и принялся спускаться по ступеням.

Когда она очнулась после отключки, дверь была распахнута, а на улице раздавались хлопки магии.

“Ну вот и все. Он ушел, – подумала Лидия, массируя щеку, – я предала его”.

С трудом встав, она тронула разбитые губы и пошла на выход.

– Ах ты подонок! Я же сказал только ранить! – кричал Сновидец таким тоном, что кровь стыла в жилах.

У Лидии она стыла еще и по другой причине. Выбравшись, первым делом она увидела Виктора, пикирующего к земле в форме ворона.

“Ранили… Убили…” – пронеслось у нее в голове, а сердце словно застыло на месте.

Ворон, опустившись немного, встрепенулся, заработал крыльями и выровнялся. Проскочив между арок моста, стал подниматься, уходить к горизонту.

– Молись, чтобы он долетел, – с металлом в голосе проговорил Сновидец, посмотрел на роялиста, который неудачно попал.

– Прошу прощения, господин! – Скуксился тот под взглядом хозяина.

Сновидец небрежно махнул рукой и роялист… обратился в пепел, который тут же развеял ветер.

Лида сглотнула при виде этого.

– Вы все молодцы! – обернулся он к оставшимся в живых двум роялистами и Лиде, – отлично сработали. Ну. Кроме этого, – кивнул он на горстку пыли рядом с собой. – Ой! Дорогая, что это с тобой? – Сновидец приблизился, тронул Лидины разбитые в кровь губы.

– Я попросила Виктора ударить меня, – она улыбнулась, и это было больно, – чтобы побег выглядел правдоподобнее в его глазах. И все решили, будто он ушел силой.

Умница! – захлопал Сновидец в ладоши, а потом посерьезнел, – но есть одна проблема.

– Какая, господин? – Осмелилась Лида.

– Вы знаете, – добродушно начал Сновидец, – что я умею снить будущее. И это, скажу я вам, очень непростое занятие и редкий дар.

Роялисты переглянулись. Лидия же, не смотрела на золотую маску Сновидца. Ее взгляд ушёл над его плечами, туда, где в небе исчезала черная точка, которая была огромным вороном.

– И снить, и даже прорицать будущее, – продолжал Сновидец, – это все равно, как видеть другой берег реки. Причем постоянно меняющийся, в зависимости от того, какой способ выбрать, чтобы эту реку пересечь. А пересечь ее, да еще так, чтобы попасть именно на нужный берег, очень сложно.

Он обернулся и всмотрелся в уже совсем исчезнувшую точку.

– Виктор Орловский, сам того не желая, поможет мне попасть на правильный берег. Но есть те, – он внимательно посмотрел на Лидию. Лидия почувствовала холодок на спине, – есть те, кто может мне помешать.

– Мы уничтожим их по вашему приказу, – сказал один из роялистов.

– Похвальное рвение, – веселым голосом проговорил Сновидец, – но обождем, пока что. Иван Белицкий, – обратился он к тому роялисту, кто только что грозился кого-то уничтожить, – я видел во сне, как через месяц ты напьешься и разболтаешь все, что видел сегодня, девушке, чью любовь купишь на ту ночь. Ты решишь так похвалиться перед ней. Девушка окажется информатором прокуратора Петрина и все ему расскажет. Это станет проблемой.

Под железной маской не было видно выражения лица роялиста, но Лидия знала, что он бледен.

– Роман Ильин, – продолжал Сновидец, – я видел во сне, как в будущем ты попадешь в плен к Ордену Новой Маны. Тебя станут пытать. Этим займется сам Сикорский. Ты выдашь им все. Включая и информацию о сегодняшнем вечере. И это тоже приведет к проблемам.

Ильин нервно пошевелился, явно не понимая, что происходит.

– Лидия фон Либрова, – посмотрел он на Лиду, и та почувствовала, как немеет лицо, – я видел во сне, как ты будешь сомневаться, – голос Сновидца стал нечеловеческим, – как будешь жалеть о том, что сделала сегодня. Эти чувства подстегнут другие. Те, что родились за эти дни общения с Виктором. И тогда ты предашь братство. И это уже стало проблемой.

Лидия поняла, что руки похолодели, а ноги словно бы подкашиваются. Подкашиваются от страха. Она с трудом сдержала это чувство.

Сновидец как-то просто вздохнул, отошел от них подальше и обернулся.

– Всем спасибо, все свободны, – проговорил он и резко вздернул руку.

Сверкнуло. Лида почувствовала, как сквозь ее тело проходит мана, как если бы она творила заклинание. Однако, спустя секунду, поток пошел с такой скоростью, что началось магическое выгорание. Роялисты, с которыми произошло то же самое, принялись орать от боли. Она не кричала. У нее не было сил. Скорость маны все возрастала. Потоки, что, несомненно, по воле Сновидца проходили через их тела, концентрировались в его руке в виде большого белого шара.

Что было дальше, Лида не видела. Не видела, потому что рассыпалась в пепел. Настоящей боли она не успела почувствовать.

***

– Откуда они ударят? – спросил я, облаченный в военную форму дуэлянта и антимагический жилет.

Все уже собрались в библиотеке. Тома изнутри активировала защитный барьер, и высокие двустворчатые двери затянуло фиолетовым пологом щита. Спустя мгновение он стал невидимым. Система также защитила и все окна.

Мы были снаружи, в небольшом холле, из которого можно было спуститься на нижние этажи.

– Я не знаю. Сновидец не рассказывал таких подробностей, – пожал плечами Виктор, перетягивая рану на ноге повязкой, – но роялисты обычно используют куб-телепоратрий для внезапных ударов. И если идет крупный отряд, то они выберут просторное место для прыжка.

– Внутрь не прыгнут. Тут защита, – я задумался, – передний дворик небольшой. Но задний, что смотрит в лес… идем! Быстрее! Фоминым понадобится время, чтобы перебросить свои силы в Предлесье! А роялисты могут ударить в любой момент.

Виктор не ответил. Вместе мы принялись спускаться на первый этаж. Он отставал. Нога явно беспокоила бывшего роялиста. Бывшего ли?

Когда мы уже бежали по широкой, открытой галерее первого этажа, ведущей на задний двор, там хлопнуло.

Я замер. Посреди большого заднего двора, служившего когда-то садом, но пришедшего в запустение при Синицине, “вспыхнула” черная сфера. Сначала совсем крохотная, не больше метра в диаметре, она стала расти.

– Черт, – отдышался Виктор, – много выходной энергии. Отряд правда будет большим.

– Ты не солгал.

– Да, – согласился он, – но что мы будем делать с врагом? План есть?

– Есть, – кивнул я и извлек проводник, – придумал на коленке. Смотри!

Глава 4

Хлопнуло. Черная сфера расширилась еще сильнее. Словно бы всасывая в себя свет всех источников Предлесья, она стала быстро увеличиваться в размерах.

Я прокричал заклинание, указал на сферу проводником. Голубая искра метнулась к ней. Искривив траекторию в полете, поднялась и зависла над сферой. Зависла на долю секунды, а потом раскрылась ледяным куполом.

– Ловушка Бурана, – хрипловато проговорил Виктор, не спуская глаз с происходящего, – хорошая идея.

– Думаю, так просто нам не победить.

– Я тоже так думаю.

Купол синий в ночной полутьме, разгоняемый лишь фонарями, стал чернеть изнутри. Потом раздался глухой хлопок и стало понятно, что сфера исчезла. Внутри морозной ловушки приглушенно выл ветер. Мельтешило от снега. А потом стали раздаваться хлопки магии. Те, кто переместились, пытались пробить купол.

– Пробьются, – убежденно сказал Виктор.

– Но им понадобится время на это.

Тогда, справа и слева от купола, раскрылись новые сферы. Эти были меньше, но многочисленнее. Потому схлопнулись быстро.

– Карнозавры, – скрипнул зубами Виктор и сжал старенький проводник, что я выдал ему, – чистенькими остаться не получится!

Ящеры шипели и выли. Клацали железными зубами и лязгали когтями. С воем и рычанием они устремились в атаку. Тварей было немногим больше тридцати голов. И руководили ими погонщики.

Погонщики, облаченные в кожаную броню, прятались за тварями, и прикрывались большими антимагическими щитами. В руках каждого был скипетр. Тонкие белые нити света бежали от вершинки скипетров к голове каждого ящера.

Звери мчались вперед. Погонщики, как бронированные крабы медленно продвигались за ними.

– Убей погонщика! – крикнул Виктор, вскакивая на парапет галереи и занимая позицию в широкой каменной арке, там, где повыше, – тогда твари станут нападать друг на друга!

Нас разделяли метров сто пятьдесят. Твари приближались. Я вскочил в арку и тут же использовал заклинание мясорубки. Полупрозрачные зубья свистнули в воздухе. И прочертили кровавую рану в стае ящеров. Тела чудовищ разваливались на часть, из кусков хлестала кровь.

Твари, что поумнее, или может, им давал команду погонщик, огибали заклинание и устремлялись дальше. Я видел, как остатки магических зубьев ударили в щит того погонщика, чью стаю я только что почти выкосил.

Он сжался за щитом, а магия со звуком бьющегося стекла, врезалась в антимагический щит и развеялась, не причинив погонщику вреда.