Предел совершенства

– Рада стараться, мадам, – ответила я и жестом пригласила Николь к столу.

– Сегодня твоя очередь идти на склад, – напомнила она.

Каждую субботу один представитель комнаты отдаёт рабочую одежду в стирку и под роспись получает новую. Конечно, форма не совсем новая, как я понимаю, а принадлежала тому, кто сдал её в прошлый раз. Рабочая одежда у нас общая, зато чистая и подходит по размеру. Вещи, в которых мы ходим по «дому», стираем сами хозяйственным мылом, которое тоже выдают на складе. Еду мы получаем там же раз в три дня после работы. У жителей каждого этажа свой «продуктовый день», чтобы не создавать очередь.

– Сейчас поем и пойду. Ещё рано, может, не придётся долго ждать, – ответила я.

Сколько в общежитии комнат, столько и будет людей, ожидающих пакеты со свежими вещами.

– Ещё нужно собрать постельное бельё, – сказала Николь, наслаждаясь завтраком.

Раз в месяц мы меняем наволочку, простынь и пододеяльник на новый комплект.

– Соберём после завтрака, ешь.

Несмотря на наступившее молчание, меня порадовал короткий разговор. В последнее время считаю Николь подругой. Знаю, мы почти не общаемся, не делимся секретами и не делаем всего того, что положено делать лучшим подружкам, но мне просто нравится с ней находиться. В последнее время я странная…

После завтрака Николь аккуратно сложила бельё в пакет. Я переоделась из пижамы в майку и спортивные штаны и вышла из комнаты. Интересно, что соседка делает, пока меня нет? Может, танцует? Или рисует? А потом прячет под кроватью результат деятельности? Вряд ли, конечно, но меня стало пугать отстранённое поведение людей. Нельзя же так просто в выходной день сидеть в четырёх стенах, ничем не занимаясь. Или я ничего не смыслю в отдыхе?

Склад находится на первом этаже за незаметной стеклянной дверью. Я ошибалась, когда думала, что будет мало народа. В очереди я примерно двадцатая. Через четыре человека от меня стоит Джо, но он не смотрит по сторонам, поэтому мы не поздоровались. Больше никого из коллег я не узнаю. Очередь колонной продвигается в открытую дверь. Сзади ещё подошли люди, причём немало, так что мне ещё повезло.

Я невольно кошусь на большое зеркало и нахожу себя в толпе. Сегодня грязно-розовые волосы распущены, майка заправлена в штаны, а кофта расстёгнута. Вспоминаю, что вчера вызвала возмущение у людей, когда рассматривала отражение, и отворачиваюсь. Странно, что зеркало не треснуло от моего внешнего вида. Как оно терпит такую неряху? Не думаю, что всегда была такой.

Где же Трис? Обычно мы всегда встречаемся по выходным. Очередь продвигается по шагу, приближая меня к складу. Снова осматриваюсь вокруг себя, Трис нигде нет. Чёрт, совсем забыла про бумажку в кармане. Нужно срочно взглянуть на неё, пока Николь меня не опередила. Может, это записка? Как же я сразу не догадалась! Надеюсь, соседке не придёт в голову постирать наши вещи с утра пораньше. Она же не будет лазить по карманам? Не будет, это же Николь. Не аргумент, но надо же успокоиться.

Если Трис здесь нет, то Шон должен прийти на склад вместо неё. Если не он, то Нора, Тим или Пэрис. Они впятером живут в одном блоке, но в разных комнатах. Почему тогда мы с Николь живём вдвоём? Впрочем, это хорошо, я бы не вытерпела ещё парочку зануд. Никого из ребят не нахожу, наверное, они уже поменяли вещи и ушли. Если бы здесь была Трис, она бы тихонько подошла ко мне, чтобы спросить, как дела. Я бы ответила, что нормально, и она бы потом помахала рукой на прощание. Жаль, что не могу к ней наведаться. На своём этаже я могу зайти к соседям, например, что-то попросить, а по другим этажам перемещаться запрещено, это прописано в книге правил.

Люди один за другим выходят из складского помещения, и я уже в нескольких шагах от заветной двери. Осталось пропустить шесть человек, и я смогу вернуться в комнату, чтобы прочитать записку от Трис.

Вдруг замечаю привлекательного парня, идущего мне навстречу. То есть не мне, он просто уже поменял вещи и, наверное, направляется в комнату (у него пять пакетов, значит, в блок). Он встречается со мной взглядом и замедляет шаг. Парень заметно встревожен и напряжён. Прячу свободную руку в карманах штанов, чтобы никто не заметил, как сильно она дрожит, а второй крепче прижимаю пакеты. Мне знакомо это лицо. Я видела его во сне…

Мы продолжаем смотреть друг на друга. Не хочу, чтобы парень прошёл мимо, хочу, чтобы время застыло… Нельзя же быть такой идиоткой! Все заметят изменение в моём поведении. Пытаюсь отвести взгляд, забыть мимолётное влечение и поскорей убежать, но не могу. Незнакомец медленно приближается. На нём чёрная толстовка и серые джинсы. Скорее всего, он новенький, потому что ещё не оделся в фирменный зелёный. Он так близко, что могу рассмотреть черты лица: прямой нос, пухлые губы и выпирающие скулы. У него василькового цвета глаза и чёрные волосы, прикрывающие уши. Я бы нарисовала его портрет, если бы умела.

У парня из сна были светлые волосы, почти белоснежные, значит, это просто совпадение, но, могу поспорить, они похожи. Я так давно не видела красивых парней и не думала о них, что вмиг потеряла разум. Бросает то в жар, то в холод. Никто ничего не замечает, все сосредоточены на очереди. Выстроенная колонна продвигается вперёд, и я тоже делаю один шаг. Парень уже возле меня. Чувствую аромат его парфюма, вижу едва заметную щетину на щеках, даже могу коснуться его лица рукой. Да что это со мной? Я не должна об этом думать, хотя в правилах ничего не сказано по поводу создания пар. Если я не видела здесь влюблённых, это не значит, что их нет. Может, они просто скрываются. Зачем я себя убеждаю? Какая к чёрту пара?!

– Алиса, – еле слышно шепчет он, проходя мимо.

Не могло показаться, он точно что-то сказал. Или всё-таки послышалось? Я в ступоре, не могу пошевелиться. Откуда парень знает моё имя? В общежитии мы не носим бейджиков, только на заводе. Может, разыгралась больная фантазия?

Потом незнакомец делает то, что полностью выбивает меня из колеи. Пальцами левой руки обнажает свою шею, одёргивая толстовку. Парень проходит слева, поэтому удаётся рассмотреть то, что он пытается показать. От ключицы до кончика уха я замечаю вертикальную надпись Melody. У него такая же татуировка, как у меня, только увеличенная в несколько раз. Между нами вспыхивает молниеносная искра, и я вспоминаю…

– Ник, – шепчу в ответ, но он уже скрылся из вида.

Я не оборачиваюсь, иначе остальные точно что-то заподозрят. Это Николас, уверена на сто процентов. Только не уверена, откуда его знаю.

Тело покрылось мурашками. Оказывается, я столько времени не помнила идеального парня. Меня словно током ударило. Не просто током, это удар молнией прямо в сердце. Зачем со мной так поступили? Что такого страшного я совершила, чтобы от меня скрывать собственную жизнь? Кому это понадобилось?

Парень тоже меня знает. Я бы догадалась, если бы даже он не произнёс моего имени, но он произнёс. При всех. Мы были с ним близки, раз у него на шее красуется такая же надпись, как у меня. Вот только что она означает? Голова раскалывается от нахлынувших мыслей.

Подходит моя очередь, стараюсь на несколько минут забыть о происшедшем, чтобы не выдать волнения. Приветствую мистера Грина и вручаю ему пакет с бельём и одеждой. Он даёт новые комплекты, а я расписываюсь в бланке. Он всегда лично присутствует на складе и раздаёт нам вещи. Весьма благородно с его стороны. Так он пытается нам сказать: «Я такой же простой человек, как и вы, но не забывайте, кто тут главный».

Киваю в знак благодарности и ухожу, замечая на себе многозначительный взгляд директора швейной фабрики. Меня это мало волнует. Почти срываюсь на бег. Борюсь с порывом найти темноволосого парня, замедляю шаг и иду к лифту.

«Она ни в чём не виновата! Я найду тебя», – слова из моего сна. Помню, как звучит голос Ника. Он здесь ради меня? Это ведь Ник? Может, чья-то злая шутка? Может, я схожу с ума? С чего я вообще решила, что он обратился ко мне, что он вообще смотрел в мою сторону…

Захожу в лифт и смахиваю слезу тыльной стороной ладони. Мелоди. Никак не могу вспомнить, откуда у меня эта татуировка. Николас и Мелоди…

Людей в лифте оказалось мало, и я моментально добралась до своего этажа. Глаза щиплет от подступивших слёз, но боюсь расплакаться у всех на виду. Даже не помню, когда плакала последний раз. Всё это время, проведённое здесь, я не чувствовала ничего, словно находилась в защитной капсуле. Сейчас она разбилась, и на меня обрушилась невыносимая тоска. Оказывается, я многое не помню из прошлого. После сегодняшней встречи с Ником рухнула невидимая стена. Меня так долго держали в неведении… Зачем?

Только не плачь, Алиса, будь сильной, дома ждёт Николь, она может заподозрить…

Набираю побольше воздуха в лёгкие и открываю дверь в нашу комнату.

– Быстро ты, – сказала соседка.

Теперь понятно, почему её имя казалось мне знакомым. Хотелось бы с кем-нибудь поговорить о неожиданной встрече. Была бы здесь Трис… Записка!

– Я в душ, бельём займусь позже, – говорю я и хватаю куртку с вешалки.

– Вроде тёплую воду не отключали, зачем тебе куртка? – удивлённо спросила Николь.

Она до сих пор сидит за столом и читает какую-то книгу. Я бы тоже почитала, но в разрешённом списке нет ни одного писателя и жанра, который мне нравится. Ненавижу женские детективчики и дурацкие комедии. В список не входит ни фантастика, ни ужасы, ничего из того, что я люблю. Снова ограничения. Снова стена, разделяющая меня с внешним миром. Думала, что высвободилась из капсулы, но я всё ещё в ней…

– Хочу постирать, на работе испачкалась, – вру я и закрываюсь в ванной.

Интуиция не подвела, Трис и правда подкинула мне записку. Достаю её из кармана и бросаю куртку в тазик с водой, чтобы (почти) не врать Николь. Откуда у Трис нашлась бумага? Не видела, чтобы нам её выдавали. Листок в клеточку, наспех вырванный из старой тетради. С детства помню их шуршание. Потом на смену пришли электронные аналоги и стилусы вместо ручек, что меня сильно расстроило. В моём прошлом было много исписанных листов… Снова волна странных ассоциаций, которые толком ничего не объясняют.

Записка Трис аккуратно сложена в четыре раза. Быстро разворачиваю её, и, оказывается, что это целое письмо, написанное аккуратным почерком.

Дорогая Мелоди!

Боль в груди… Картинки одна за другой вспыхивают в памяти… Мелоди. Меня так называли друзья. Откуда она знает? Откуда я знаю?

Заранее прости, что не делилась с тобой секретами. Позже ты всё поймёшь. Мне нужно было убедиться, что ты – это настоящая ты. Прочти до конца и дай мне знак, что правильно меня поняла.

Сегодня вечером меня выпускают из общежития.

Вдох-выдох. Дыши. Я опустилась на кафельный пол, а должна была принимать душ…

Я пробыла здесь ровно год, и моё наказание закончилось. Теперь мы будем реже видеться – меня переводят в третий сектор.

Теоретически это на этаж выше нашей нынешней работы, но лестница, ведущая туда, заперта… Не могу понять, почему так взволнована. Я, конечно, знала, что преступников, отбывших срок, отпускают на свободу. В книге правил сказано: «По истечении срока наказания вы освобождаетесь исключительно на наших условиях». О загадочных условиях ни слова. Вот только о моём сроке никто ничего не упоминал. Кажется, я здесь навечно…

В Корпусе всё намного сложнее и хуже, чем ты себе представляешь. Я не могу написать тебе всего того, о чём знаю, нам нужно поговорить. Кстати, Мила и Кейт не болеют и никуда не пропали, их тоже освободили неделей раньше.

Я встречаюсь с Шоном. Как думаешь, это сильно заметно?

Я чувствовала, что между ними что-то есть. Обязательно ей скажу, что они умело скрывают отношения. Появилась надежда, что и у меня всё будет хорошо. Присутствие Николаса немного согрело застывшую душу, хоть я и побаиваюсь его… Стоп, почему Трис назвала общежитие корпусом? Не слышала, чтобы кто-то так говорил.

Я не бросаю тебя и хочу продолжить общение. Ты замечательная подруга. Можешь доверять Шону, он поддержит в любой ситуации. Понимаю, что для тебя мои слова сейчас кажутся ложью, но прошу поверить. Мы выберемся отсюда!

Я ни на секунду не подумала, что Трис врёт. Всецело верю каждому её слову, особенно после сегодняшней встречи с Ником. Она открыла мне глаза, она знает моё второе имя, которое я взяла несколько лет назад. Мама не возражала, потому что при рождении не дала мне среднего имени, и я поменяла паспорт.

Как только дочитаешь эти строки, пожалуйста, избавься от письма. Мы не можем рисковать. Если ты мне поверила, встретимся в понедельник на перерыве. Буду ждать тебя на нашем месте. Чуть не забыла, больше никогда не пей сыворотку, что дают нам по пятницам.

P.S. У тебя замечательные песни, я твоя поклонница навеки!

Беатриса Джонсон

Перечитала письмо, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. Здесь синим по белому написано, что нас держат на коротком поводке. В моей памяти полно провалов, которые я смогу заполнить, лишь доверившись маленькой Трис.

Не пить сыворотку. Вот как называется этот странный напиток. Плевать, для чего нам его дают, впредь буду острожной. С нетерпением жду разговора с Трис, нам и правда есть о чём поговорить. Она сейчас, наверно, волнуется, потому что на мне лежит ответственность за письмо. Она рискнула, оставив его, ведь я могла донести Грину. Да. Так бы я и сделала пару недель назад, не поверила бы и испугалась, тем самым подставив подругу. Она смелая. Может, ей больше ничего не грозит? Она уже за стенами общежития, но осталась работать на заводе.

Почему Трис отдала мне записку именно вчера? Перед уходом? Или просто она заметила, что я изменилась, и поняла, что мне можно доверять? Скорее всего, по обеим причинам. Я стала приходить в себя после долгой спячки. Уйма вопросов и практически ни одного ответа… Буду ждать понедельника.

– Эй, что ты так долго? – спросила Николь за стеной. – Утонула?

– Стирала! Сейчас купаюсь. Куда спешить? – ответила я громче, чем ожидала. Она тоже не отличается любезностью.

Я разделась, сбросила одежду на кафельный пол и встала под горячий душ. Нужно избавиться от записки. Последний раз пробежалась по ней взглядом, запомнила каждое слово и смочила в воде. Убедившись, что все буквы размыты, скомкала промокшую бумажку и бросила под ноги. Послание Трис ушло вместе с пеной и сомнениями в водосточную трубу.

Я подставила лицо струям воды и ощутила себя живой. У меня замечательные песни… Вспомнила, как вчера пела на работе. Может, поэтому Трис написала про песни? Вряд ли она вчера днём сочинила письмо. Ну, конечно, Шон на перерыве сказал, что у меня хороший голос. Или у Мелоди хороший голос? Кто я? Хотела бы оказаться певицей… В детстве только об этом мечтала.

– Бабочка, улетай в небо, исполняй свои мечты, – тихо пропела я. Голос вернулся! Давно не слышала его таким уверенным.

Что ещё о себе не помню? Хочется петь, как же сильно хочется петь! Я улыбнулась миниатюрному отражению. Никогда раньше не замечала круглого зеркала под струями воды, встроенного в душ. Это лишь зеркальное покрытие, но его мне хватило, чтобы увидеть широкую улыбку и сияющие карие глаза. Наконец разглядела, какого они цвета, но фиолетовые линзы мне тоже нравились.

Не знаю, сколько времени я провела в ванной, но точно больше положенного. Я вытерлась полотенцем, надела халат, прополоскала куртку и оставила её сушиться на тёплой батарее. Не знаю, что подумает Николь, но я должна серьёзно с ней поговорить о её ночных кошмарах и переменчивом настроении. Помню ведь, какой весёлой и непринуждённой она однажды была. Боюсь представить, чем закончится этот разговор, но я рискну так же, как Трис.

Практически ничего не знаю о себе и не знаю, что ждёт меня завтра. Знаю только то, что Ник, Трис и Николь – это те люди, ради которых вытерплю пребывание здесь.

Глава 7. Николас. Новая жизнь

Любовь проверяется на расстоянии,

и только настоящие чувства удаётся сохранить!

Я проснулся в узкой кровати и не сразу вспомнил, где нахожусь. Моим глазам не пришлось привыкать к свету после сна, потому что в комнате ещё темно. Или встал слишком рано по привычке, или маленькие оконца под потолком пропускают недостаточное количество солнечных лучей. Я же в Корпусе. Какое здесь может быть солнце? Вчера вечером стоял такой туман, что, кажется, это постоянный гость городка по производству одежды.

Жарко. Вчера заснул в верхней одежде, потому что на моей новой кровати лежал только матрас и подушка без наволочки. Пощупал карманы джинсов – оба ноутскрина на месте. Где же теперь их прятать? Насколько помню, моими соседями являются Шон, который привёл меня вчера сюда, и парень по имени Тим. Приподнялся с твёрдой подушки, они ещё спят. Их кровати (и тумба между ними) расположены напротив моей. Комната небольшая, раза в три меньше гостиной в Пефоме. Всё в зелёных и белых тонах, точно – изумрудный город.

Мельком посмотрел время на ноутскрине и убедился, что включил беззвучный режим. Почти десять утра. Думал, что, несмотря на выходной, подъём должен быть раньше. В книге правил сказано: «Не опаздывать, следовать установленному режиму дня». Что ж, похоже, в этой комнате другие правила. Вчера Шон сказал, чтобы я ознакомился с книгой. Я читал её перед сном и оставил на прикроватной тумбочке, но талмуд куда-то исчез. В нём расписаны правила поведения в Корпусе, который местные называют общежитием. Что ещё можно ожидать от исправительного лагеря?

Ничего необычного не прочитал, но поразился, насколько всё стратегически чётко продумано. Жители первого, второго и третьего этажа могут перемещаться по всему общежитию, жители четвёртого и пятого – нет. Пользоваться лифтом в порядке очереди, проходить турникеты в порядке очереди, заходить в автобус, чтобы попасть на завод – тоже в порядке очереди. «Соблюдать очередь во всём и быть взаимовежливыми». Я уже и не помню всех правил, но под каждым из них стоит подпись директора Грина. Для себя подчеркнул, что нужно не выделяться из толпы, тогда всё будет в порядке. Также подробно изучил правила взаимоотношений между людьми в Корпусе. Можно общаться друг с другом, но не вызывая агрессии, зависти и злости. Беседа должна быть тихой и непринуждённой. Окей, не будем вызывать подозрений.

Пока не придумал, что буду делать, когда увижу Мелоди, сердце подскажет. Если придётся ждать восстановления её памяти, буду ждать. При первой же возможности нужно передать ей ноутскрин, только желательно предупредить, чтобы она была предельно осторожна. Если кто-то увидит запрещённую технику, последует наказание. Мне вот что интересно… В правилах много чего запрещено, но ничего не сказано о наказании. Что последует, если нарушить то или иное правило? В общежитии нет охраны, только жители. Впрочем, охрана вызвала бы только страх и недоумение среди людей. За ними и так ведётся видеонаблюдение, ведь я же сам смотрел запись с Мел. На первом этаже зеркальные стены. Ну, конечно же! Как я мог забыть слова Адама. Он говорил, что здание не только оснащено камерами слежения, но и за этими зеркалами сидят смотрители – люди «Идеала». Дэрок говорил, что всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Нужно быть бдительным и не наделать глупостей в порыве эмоций, иначе моё недолгое пребывание с Мел быстро закончится. Не спасёт даже Томас Миртл.

Я ещё немного полежал, уставившись в потолок. Заметил несколько круглых зеркал в светильниках. Скрытые камеры. Осмотрел всю комнату и больше не заметил признаков каких-либо датчиков, вряд ли они спрятаны. Тут меня осенило. Зачем сотрудникам «Идеала» маскировать камеры, писать строгие правила и придумывать методы наказания, если люди и так находятся под действием сыворотки?! У некоторых и вовсе частично стёрта память, за что я ещё больше ненавижу эту корпорацию по совершенствованию мира. Зачем ставить охрану, если люди и без неё пассивны. Я это понимаю, потому что мой разум не замутнён препаратами. Придётся прятать ноутскрин и свой микрочип не только от новых соседей, но ещё и от наблюдателей в зазеркалье. Да, будет нелегко, но решение принято.

Осторожно, чтобы не разбудить Тима и Шона, я встал с кровати и пошёл в ванную. Вчера Шон показал, где она находится (между нашей комнатой и комнатой девушек), а также провёл экскурсию по кухне. В ней уместился только холодильник, деревянный стол, пять стульев и электрическая печка. Ничего из того, что напомнило бы Пефом, как будто технологии здесь не развивалась. Вот и хорошо, отдохну от навороченных штучек.

Ванная комната тоже небольшая: раковина, сушилка, унитаз, кабинка с душем и полка с бытовыми принадлежностями. Естественного освещения здесь нет, поэтому пришлось включить искусственное. Такое ощущение, что нас хотят отрезать от нормального мира. Внешне общежитие не похоже на тюрьму, но я знаю, что всё совсем не так. С каких пор стал отождествлять себя с преступниками? Наверно, с того дня, как собрался найти Мелоди. Интересно, что сейчас делает Адам? Я и забыл, что можно обратиться к нему. В случае чего он может вырезать ненужную запись из системы, но постараюсь его не тревожить, он и так достаточно помог.

Скинул одежду на пол, убедившись, что ноутскрины не выглядывают из карманов. Они достаточно тонкие, чтобы быть незаметными при ходьбе. Надеюсь, в одежде, которую мне выдадут, найдётся место для секрета. Чёрт, совсем забыл про микрочип! Достал коробочку из толстовки. Если чип достаточно мал, я знаю, где можно его спрятать. С отвращением распаковал коробку. В ней оказалась ещё одна поменьше, в следующей ещё меньше. Напоминает матрёшку. Так я избавился от трёх коробочек, пока не увидел крошечную металлическую пластинку, завёрнутую в шёлковый лоскут. Микрочип светится голубым цветом с одной стороны, а с другой – покрыт крошечными точками. Ужас, эта штука находится у Мелоди под кожей. Микрочип настолько мал, что с лёгкостью могу его проглотить, даже не запивая водой, но не имею права. Дэрок посоветовал прятать, значит, буду прятать.

Мелоди на мой двадцать третий день рождения подарила мне серебряную цепочку с открывающейся подвеской в форме гитары размером с мизинец. Она извинилась за старомодность, когда вставила внутрь свою бумажную фотографию. С тех пор ни разу не снимал цепочку с шеи. Я открыл гитару и улыбнулся изображению Мел. Никто и никогда не отнимет драгоценный подарок.

Для осторожности и подстраховки накинул на голову и плечи толстовку, чтобы скрытые камеры не заметили моих действий. Быстро спрятал чип под фотографией в серебряной гитаре и залез в душ. Помыл чужим шампунем голову и почувствовал себя лучше. Забавно, что в ванной комнате нет зеркал, а в душевом кране спрятана камера. Хреновы извращенцы! Пришлось смыть с себя пену, воспользовавшись пластмассовым ковшиком. Вытерся чужим полотенцем и оделся. Парней в комнате не оказалось, кровати не застелены. Несколько раз встряхнул головой, чтобы с волос не капала вода, и зашёл на кухню.

– Доброе утро, – сказал Шон. – Чай, кофе?

Неожиданный вопрос. Я выбрал кофе, и девушка, сидящая на коленях у Тима, встала за кружкой. Снова забыл, где нахожусь. Что здесь делают девушки?

– Знакомься, – Шон дал ответ на немой вопрос. – Это Пэрис, а это Нора.

Пэрис только что обнималась с Тимом. У неё короткие красные волосы и чёлка, бледная кожа и длинные ноги. Её внешность типична для моделей Пефома, но в городе я Пэрис не встречал. Нора – темноволосая, смуглая и хмурая. Она мимолётно мне улыбнулась. То ли рада моему присутствию, то ли я ей смешон. Как бы то ни было, факт её веселья смущает. Как притворяться подавленным, если меня окружают нормальные люди? Все четверо сидят за одним столом, и своим появлением я прервал их бурное обсуждение.

– Томас, – представился я и сел на свободный стул рядом с Шоном. Чуть не забыл липовое имя.

Пэрис поставила передо мной чашку с ароматным кофе и вернулась в объятия Тима. На нём такая же зелёная одежда, как и на остальных ребятах. У него густые русые волосы, обрамляющие лицо. Он напоминает вокалиста популярной рок-группы.

Это сон? Уголки тонких губ Норы опустились, когда она услышала моё имя. Разочарование? Неужели она меня узнала? На ярую поклонницу музыки она не похожа.

– Вы наши соседи? – спросил я, обращаясь к девушкам вместо того, чтобы поблагодарить Пэрис за кофе. Нахал.

– Можно и так сказать. Мы живём в одном блоке с парнями, у нас общая кухня, – ответила Нора и подвинула мне тарелку с яблочной запеканкой. Я кивнул в знак благодарности, не в силах выдавить ни слова.

О таких нюансах брат не говорил. Я думал, мужчины и женщины живут раздельно, к тому же эти четверо на вид одинакового возраста. Шон и Нора, может, немного старше меня, а Пэрис и Тим – младше. Что ж, неплохая компания для столь угнетающего места. Надеюсь, первое впечатление не окажется обманчивым. Непроизвольно задался вопросом, что они могли сделать, чтобы попасть сюда. Как бы ни старался, не смог придумать, какое преступление совершил каждый из них…