Обращенные: Легенды Эфира

С того дня, заключение стало более щадящим. Еды приносили куда больше. Оставляли и уходили, осознав, что с рук он есть не станет. Правда начались другие повороты. Его стали часто чем—то усыплять и что—либо делать. Так, например, проснувшись однажды демон, как прозвали его надзиратели, обнаружил себя полностью отмытым от грязи и слизи, с обработанными ранами и фиксаторами на крыльях для лучшего их заживления и предотвращения смещения костей при движении.

В следующий раз он проснулся с чувством того, что в нём явно и тщательно копошились, пытаясь вытащить что—то важное для захватчиков, той женщины.

Существо понимало, что всему виной его облик и предыдущее агрессивное поведение, но не собиралось никого переубеждать. Во—первых, не видело смысла, а во—вторых, это держало бескрылых на расстоянии. Кроме одной из них.

 Та женщина вскоре возобновила визиты. Он знал о её приближении по запаху и эманациям вины и раскаяния в ауре. Она приходила, садилась рядом с ним, забившимся в самый тёмный угол, чтобы свет, с небольшой дыры на потолке, не раздражал приспособленные для ночи глаза, и просто смотрела на него. Словно видела, что—то такое, что не мог разглядеть никто другой.

Это неимоверно раздражало демона. Он шипел и скалился, сильнее вжимаясь спиной в угол и закрываясь крыльями, где начали восстанавливаться перья. И лишь однажды, демон вдруг поймал себя на мысли, что до сих пор так и не убил эту женщину, как хотел в начале. После снятия пут и крохотного восполнения Эфира, ему вполне хватало сил чтобы банально разорвать ей когтями глотку. Ведь камера лишала Эфира их обоих, а физическое превосходство всё ещё оставалось за ним. Но почему—то с того момента, как женщина сняла с него путы, демон даже не задумывался о том, чтобы претворить свои угрозы в жизнь.

– Просто я ещё слаб. Хочу убить её, будучи в полной силе, – так он уговаривал себя. Пытался заглушить в себе позорную мысль, что он не хотел её смерти. Что более он вовсе ничего не желал, кроме того, чтобы его оставили в покое. Это мерзкая, ничтожная и позорная для существа вроде него мысль.

Но в итоге, демон лишь осознал, что как не пытался, не смог убить в себе душу слабого, никчёмного человека, коим он когда—то был. Осознал и смирился, что умел делать лучше всего на свете. Правда от этого ему не стало легче терпеть присутствие женщины. Она постоянно вторгалась в его личное пространство. Постоянно говорила и старалась прикоснуться. Не реагировала на угрозы. Дело дошло до того, что даже во сне его начали преследовать ощущения её прикосновений. Как в итоге выяснилось, прикосновения эти ему вовсе не мерещились.

Однажды ночью, демон вновь пробудился от ощущения прикосновения к крылу. Это касание было равносильно удару под дых, но он сжал зубы и с силой зажмурил глаза, как делал это всегда, когда ему снился кошмар. Инстинкт твердил не открывать глаз ни за что на свете, но существо всё—таки решило побороть себя. Он хотел увидеть, кто уже не первую ночь нарушает его сон, но веки не желали подниматься. Что—то силой удерживало их закрытыми. Демон не сдавался и стоило ему хоть на секунду суметь приоткрыть глаза, как сопротивление спало.

И он увидел. Над ним нависала Инари7, сияя синим отсветом от накопленной силы. Пушистый хвост её мерно шевелился за спиной, выражая крайнюю степень удовольствия. Это же удовольствие и торжество читались на лице, принадлежавшем той женщине. Сразу стало ясно такое неестественное долголетие Телекинетика. В неё подсадили дух богини лис, чтобы она смогла поддерживать свою жизнь путём поглощения Эфира и жизненной энергии врагов. И для этого нужно всего лишь одно – прикосновение. И чем сильней физический контакт, тем больше энергии она сможет извлечь.

– Ты проснулся, – широко и лукаво усмехнулась лисица, обнажая клыки. – Зря. Так бы умер во сне.

– Не трогай, – зашипело существо, пытаясь увернуться от прикосновений и ударить женщину когтями, но хвост тут же пришел в движение и, связав ему запястья, поднял руки над головой. Попытка нанизать лисицу на коготь крыла тоже не удалась, поглощенный Эфир прижимал мощью и силой к ледяным камням, тепло которых испарилось с его пробуждением.

Вырваться демону всё ещё не хватало сил. Теперь перед ним не слабый человек, которому хватило бы и скопленных крох, а Инари в полном рассвете лет и сил, которая продолжала тянуть из него жизнь, пока он тщетно пытался освободиться.

Руки лисицы ласково оглаживали его тело, слегка царапая коготками ключицы, скользили по груди вниз, разминая подушечками пальцев напряжённые мышцы. С каждым её касанием, демон чувствовал, как жизненная энергия всё быстрее покидала его тело. Он понимал, что теперь, когда увидел истинное лицо женщины, лисица не будет больше растягивать трапезу и убьёт его.

Именно поэтому она делала свои движения такими ласковыми, настойчивыми и волнующими. Самый быстрый способ Инари убить жертву – довести до состояния пика, когда податливое тело отзывается на малейший приказ. Ладонью прикрывая рот, существо старалось не поддаваться, не показывать свою слабость и дурманное желание.

Соблазнение ради пропитания. А его тело сейчас, лишённое защиты перьев и в силу отсутствия какого—либо опыта, было особенно восприимчиво. Горячая демоническая кровь мгновенно закипела и болезненно ударила в виски и низ живота.

– Я убью тебя, Тварь, – снова зашипев, он невольно прогнулся от смеси боли и удовольствия. Вся сущность демона агонизировала от происходящего, в то время как ослабленное тело отзывалось на ласку, которой никогда раньше не ведало.

– Тебе нравится. Меня не обманешь, – мурчала в ответ лисица, опуская ладони всё ниже. От дальнейших действий женщины у существа перехватило дыхание. Он никогда не испытывал подобного и уж точно никому и никогда не позволял касаться его в столь интимных местах. Новая порция злости отрезвила, а страх за свою жизнь позволил начать думать. Плюс размышления прекрасно помогали отвлечься от настойчивых действий лисицы, покусывающей его шею.

Сейчас запах и энергетика Телекинетика полностью изменились. А это означало, что душа человека и астральной сущности8 не связаны как положено. Это всегда приводило к тому, что Обращенный доминировал над человеческой сущностью, пряча её на своих затворках, сковывая на тысячу цепей, не позволяя выбраться наружу, пока не насытится вдоволь.

Демон вдруг осознал, что всякий раз, когда женщина приходила, он ощущал чье—то присутствие. Где—то там бурлила и кипела энергия, мечтающая заполучить такой сгусток сил и Эфира, поднимая себя на новую ступень эволюции. Вздрогнув, демон старался вернуть контроль тела, пытаясь избавиться от наваждения лисы, но было заметно, что она знала свое дело, тяжело выдыхая в шею.

– Эй, женщина, ты же слышишь меня, – хрипота в голосе забавляла богиню. Сев на существе и потянувшись, Инари крепче сжала мужские руки, пытающиеся дотронуться до меха.

– Даже не пытайся, птенчик, девчонка будет спать еще очень долго. Достаточно, чтобы не помешать мне насладиться таким удивительным существом, как ты.

– Заткнись, – не успев договорить, существо простонало, совершенно не отдавая себе отчет. Молодое тело желало большего, жизненные силы и возможности были на нуле. Отросшие перья опадали как листва, устилая собой пространство рядом с ними.

Взревев, демон с огромным усилием вырвался из оков и, перехватив богиню подмял ее под себя, стараясь вложить в это весь оставшийся Эфир.

– Предпочитаешь быть сверху, птенчик? – Ухмыльнувшись, Инари провела пальцами по щеке демона, очерчивая выступившие скулы.

– Проснись уже, глупая женщина, ну. Я же тебе нужен живой был, или что?

– Заткнись.

– Вернись и запри свою зверушку в клетке, пока я не сделал этого, – демон кричал, стараясь пробиться сквозь множество барьеров.

Женское тело исчезло. Демон, упав на колени с трудом поднял голову, стараясь рассмотреть врага, но встретившись с испуганными синими глазами тяжело выдохнул, без сил падая на камень. Каждая часть тела болела и пульсировала от боли и желания, голова разрывалась от вторжения, разбросанные перья превратились в пыль.

– Где я?

– Очнулась.

– Сергей?

Впервые не вздрогнув, демон кивнул, рассматривая обнаженный женский силуэт: тело, покрытое шрамами, действительно было очень подтянутым, шипастое тату, покрывающее собой часть шеи, груди и спины, напоминало собой лиану, обвивающую ветвь. Под глазами синяки, волосы, вечно собранные в косу, растрепались. Коса. Когда это он успел подметить это?

– Напугала, наглая ж ты женщина. Я почти с жизнью простился, пока боролся с твоими личными демонами.

– Не тебе о демонах говорить.

– Язвим? Оправилась уже? Глупая ты женщина, что, в Агентстве не учат, как подчинять и контролировать свою зверушку?

– Я не сознательно. И хватит звать меня уже женщиной. Почти год прошел с момента.

– Чего? Захвата? Заселения в эти дивные апартаменты?

– Лика, – не стесняясь своей наготы, женщина с трудом приподнялась, стараясь убрать за ухо выбившуюся прядь.

– Мне так—то плевать, как зовут того, кого я рано или поздно убью.

– Да брось, чего взъерепенился? Я же прощения прошу.

– Ой ли? Что—то не слышу, – ухмыльнувшись, демон присел, вскидывая голову вверх. – И как такую Тварь держат в Агентстве?

– Также, как и тебя, Сергей.

****

Женщина вернулась в обитель спустя месяц. Лицо, усыпанное свежими ссадинами, было прикрыто маской, натянутой до носа, но даже это не позволяло скрыть кровоподтеки, которые видел демон.

– Что, нашу милую лисичку наказали?

Присев напротив демона и стянув маску, Лика выдохнула, пряча плотную ткань в кармане черных штанов. Такая же черная кофта с горлом сдавливала его, вынуждая постоянно оттягивать плотную ткань. Стандартная форма Агентства требовала изменений. Хотя бы эта удавка.

– Отстаивала честь и достоинства подопечного.

– Подопытного, – подправив, существо без тени страха уселось напротив, рассматривая женщину вновь и вновь. – Что на этот раз, женщина? Токовая терапия? Или опять копаться в голове планируешь?

– Что—то ты больно разговорчивый стал, год понадобился.

– Любой заговорит, когда на него Инари покушаться будет.

Опираясь спиной о стену, Лика прикрыла глаза. Без тени сомнений, женщина доверяла существу, сидящему напротив. Не боялась, что тот кинется и убьет, раздирая глотку, как вечно обещал. В нем изменилось всё, что позволяло существо улавливать: тембр голоса; взгляд серых глаз и Эфир, сочащийся по его телу вместе с кровью. Раньше он был темный, дегтярный, засасывающий внутрь, утопающий в себя. Сейчас Эфир струился быстрыми рывками, напоминая разряды молнии. Раз. Раскат грома и удар по земле, заставляющий оперение блестеть в лунном свете, падающем из небольшой дыры сверху клетки.

– Я мог сотню раз улететь.

– Твои крылья повреждены, а Эфир в Обители больше Светлый, чем Темный. Трапезничать тебе не чем.

– И всё же наша милая лисичка успела узнать.

– Впервые жалею, что твой язык такой длинный.

– Ближе к делу, женщина. Что ты хочешь от меня?

– Готова предложить тебе волю. Дверь знаешь где, можешь идти.

– Шутки из данного разряда устарели, женщина. Я слышу их каждый день от твоих глупых смотрящих. Скажи, если ты главная, то почему держишь таких здесь? Их убить легко, раз, – щелкнув, демон, не отрываясь смотрел на Лику, пытаясь уловить в той малейшие колебания Эфира.

– У любой Главы есть те, кто стоит над ней.

– Так это твои хозяева тебя так вот красиво наказали? Да они знают толк.

– Закончил?

– Насытился, благодарю.

Кинув в женщину острое перо, демон хмыкнул, когда—то исчезло прямо перед лицом Главы.

– Что и требовалось.

– Не тебе читать нотации, Сергей.

– Я предупреждал, что разорву глотку, если еще раз услышу это жалкое имя.

Демон не ожидал, что Лика быстро преодолеет расстояние между ними. Подушечками пальцев очерчивала мужские губы, вынуждая вздрагивать и желать испариться. Левой рукой Глава с легкостью дотронулась до шеи, оголяя ту от кустков ткани, бывшими, когда—то запаханной рубахой.

Демон дрожал. Не в силах двинуться с места, он смотрел перед собой. Опутывая, страх играл с ним злую шутку. Теряя контроль над Эфиром, демон не заметил, как его темница озарилась заревом, синие глаза стали алыми, а тонкие губы коснулись его, создавая меж существами нерушимый контракт.

Он очнулся, когда женщина покидала темницу. Его шея горела, а свежее тату украшало шею и грудь. Впивающиеся в кожу шипы высасывали Тёмный Эфир. Крылья за спиной испарились вместе с острыми, как скальпель когтями и зубами. Человек. Простой Обращенный. Ненавистный человек стоял полностью обнаженный перед закрытой дверью, теряя то, что оттачивалось долгое время, возвращая худощавое, слабое тело.

– Что ты сделала, Тварь? – Он кричал, еле добравшись до двери, бывший демон стучал в металл изо всех сил, срывая голос до хрипа. – Ненавижу. Убью, я найду и убью тебя. Заставлю забрать этот мешок с костями и вернуть себя, слышишь, Тварь? Чертова Инари. Я разорву тебя на части вместе с носителем, заставлю страдать вас обеих.

Осев на камни, мужчина уткнулся лбом в один из них. Холод, сменивший собой аномальную жару, окутывал собой. До безобразия мерзкое тело дрожало от беспомощности, руки, сбитые в кровь, безвольно лежали рядом, их будто отцепили и уложили недалеко. С такой тяжестью мужчина еще не поднимал пальцы, стараясь их сгибать, не вдыхал спертый запах в клетке полной грудью.

Он попал в её сети, продавая тело и душу в рабство, совершенно не ожидая подвоха и расслабляясь. К сожалению, доверяясь и обжигаясь.

Она – его печать. Только она может снять с бывшего демона ограничения, но этого никогда не сделает её смерть, ибо печать продумана очень хитро. Её жизнь – это ключ, а она замок. Если она умрёт, замок навеки останется заперт. И тогда он никогда не станет прежним. Поэтому, восемь долгих лет мужчина терпел все тренировки и издевательства, начал работать на Агентство и любыми способами добивался расположения от начальства. И, кажется, перестал желать смерти своей хозяйки.

7Инари – Божественное женское начало, связанное с силой лисиц и, таким образом, с самой Инари, наделяя ее дополнительной силой буддизма, такими как отчищающий свет, способный запечатать и подчинить себе почти любого Обращенного.

8Астральная сущность – грань между человеческой сущностью и сущностью обращенного существа, заключенного внутри носителя. На момент известны двое носителей: Сергей Орлов и Глава Агентства. Третий, вскользь промелькнувший в истории, каким—то образом исчез. С тех пор о нем ничего не известно. Обращенные, в которых скрываются божественные сущности, относятся к разряду Владык, способных уничтожить всё вокруг, впитывая в себя Эфир, как губка.

Дело №2. Свидание на троих

 По мрачному кладбищу бежала девочка лет десяти. В белом платьице, вязаной широкополой шляпе и с куклой в руках, она явственно выделялась на фоне полуразрушенных плит. Казалась призраком, но шелестящие и сминаемые белыми туфельками жёлтые листья уверяли о её материальности. Танцуя и подпрыгивая, она что—то громко напевала и все ближе подходила к высохшему кусту сирени с расколотой могильной плитой под ней. Вокруг плиты виднелся выжженный огнём круг и множество человеческих следов. Увидев это, девочка замерла прямо перед кустом, хмурясь и присаживаясь, касаясь своими пальцами земли.

– Она проиграла, – прошипев, девочка приподнялась, оглядываясь по сторонам. – Ещё и куклу додумалась отдать им.

 На последних словах, за спиной, возникла чёрная туманная фигура с алыми глазами. Взглядом внимательно оглядев место драки, фигура замерла и присела, глубоко вдыхая витающий в воздухе Эфир. Уродливая лапа медленно поднялась, указывая длинным когтём на неприметную горку листьев у самого подножия могильной плиты. Девочка тут же подошла к указанному месту и, нагнувшись, подняла воронье перо. Вертя находку, она повернулась к тени, с интересом всматриваясь в «пустоту».

– Гуру? Ты что—то чувствуешь?

– Здесь был кто—то странный, – отозвался помрачневший монстр. – Он смог полностью раскрыть место положение нашего кукловода и понять, что перед ним простая обманка. А теперь, смотри сюда.

 На последней фразе зверь указал когтём на группу следов. Сначала шла прямая цепочка, оставленная человеческими ботинками. Но потом следы начали меняться и в какой—то момент стали походить на отметины лап птицы. Очень большой птицы. Увидев это, девочка удивлённо взвизгнула, подняв в верх маленькие ручки.

– Владыка? Как долго мы ждали его появления, Гуру, – тонкие пальцы щелкнули. Черное перо сгорело в синем пламени, не оставляя за собой ни одного следа. – Наконец—то он поможет вернуть нам потерянное.

– Сомневаюсь, – отозвалась тень, все еще не в силах определиться со своей материальной сущностью, – одно дело одолеть низшую сестру, с другой.

– Ну, – скрестив руки на груди, лицо девочки расплылось в улыбке, обнажая небольшие, еще не отросшие клыки, – тогда нам придется убить его, если получим отказ. Пойдем, подумаем о птичке позже, Гуру, пока надо придумать наказание для А́дели.

– Слушаюсь, госпожа.

 Кинув последний мрачный взгляд на странную группу следов, монстр вдохнул отпечаток Эфира, всё—ещё державшийся после присутствия здесь неизвестного. И лишь после этого двинулся следом за своим хозяином.

****

Ворону понадобилась неделя, дабы прийти в себя после задания на Ведьмином кладбище. Мышцы болели от небольшого преобразования, спина ныла от забытого ощущения тесноты и давления. Не хватало массивных и величественных крыльев, рассекающих воздух, подчиняя тот себе.

Борясь с огромным желанием остаться в кровати, мужчина встал, беря на руки урчащее создание, просящее еду с самого утра. Небольшая квартира довольно скромно обставлена: в зале стоял лишь диван, тумба с книгами и дверь, ведущая на балкон. На кухне старый советский гарнитур, изживший себя лет восемь назад, рядом со столом кошачья миска с водой и кормом, заботливо положенным хозяином существа. Отпустив питомца, Ворон поставил чайник греться, наливая дешевый кофе в потрескавшуюся кружку.

Приятный аромат и греющая жидкость, впервые за минуты пробуждение хотелось двигаться. На столе лежал отчет, подготовленный им для Главы. Что—то с того дня не сходилось, гложа его каждый день, кропотливо проведенный над этой бумажкой.

– На Перипетии уловить Эфир куда тяжелее, чем в простых районах моего городка, – отпив кофе и сев за стол, Ворон надел очки, – может ли быть такое, что это место искусственно создано для чьей—то подпитки? Нет, Глава и ее ищейка с отдела по поимке Обращенных работают чисто. Картотеку на каждого уже девать не куда, поэтому этот вариант можно исключить.

Услышав стук в дверь, мужчина вскинул бровь, совершенно не ожидая на сегодня, да и вообще не любя, гостей. С неохотой встав и, взяв ножны в прихожей, Ворон тихо подошел к двери, в любой момент готовясь напасть на незваного гостя.

– Я сейчас сама дверь открою.

– Лика? – Открыв дверь, Ворон, не скрывая удивления, уставился на Главу, крепко сжимая ножны с кинжалом в свободной руке. – Какого черта ты здесь делаешь?

Юрко прошмыгнув мимо подчиненного, девушка прошла вовнутрь, направляясь прямиком на кухню. С легкой злостью, Ворон кинул оружие на стол в прихожей и, проследовав за гостьей, просто вскипел, смотря за тем, как его кофе испарялось за считанные секунды.

– Я спрашиваю, какого черта ты здесь делаешь?

– Какой ты гостеприимный, Серёж, прям за душу берешь.

Со стоном присев на свободный стул, Ворон искоса смотрел за Главой, читающей его полный отчет со всеми вопросами, беспокоящими его.

– Мало мне тебя на работе терпеть, так еще и домой же вздумала прийти в законный, между прочим, выходной.

– Успокойся уже, Ворон, я пришла по делу. О, думаешь, что кто—то намеренно создал Перипетию там?

– Что за дело?

– Анже́лика проверяла то место с Гареном, никаких доказательств, что твоя теория верна. Но то место очищено от Эфира полностью. Этим двоим пришлось из кожи вон вылезти, улавливая хоть какие—то колебания.

– Что за дело, Лик?

– Кукла, которую ты принес, соединялась Эфиром с помощью микронитей, присоединенных к каждой её части. Каждый такой узелок – как вена. Интересно то, что образ, который вы с Фиби описывали оказался настоящей Тварью, зафиксированной мной три года назад во время чистки одного района.

– Да ты издеваешься надо мной? – Вскрикнув и стукнув по столу, Ворон старался привлечь внимание Главы, но девушка, даже не вздрогнув, закончила свою мысль, переводя взгляд на подчиненного.

– Чего кричишь как ненормальный? Я тебя прекрасно слышу.

– А мне, кажется, ты специально прикидываешься глухой, испытывая моё терпение и нервы.

– Я? Да чтобы тебя так оскорблять? Не посмела бы, – улыбнувшись, Лика пальцем постучала по кружке.

Встав и забрав кружку, Ворон наполнил её новой порцией кофе и поставил обратно. Мужчина положил рядом печенье, совершенно не задумываясь, что эти действия слишком обыденные для него. Всякий раз, когда эта наглая особа врывалась, Ворон наливал им двоим кофе, доставал овсяное печенье, начиная первым разговор. Словно и не было между ними того прошлого, крепко связывающего жизни.

– Мне кажется мы что—то упускаем. Фибс ощущала три Эфира, но третий почему—то ускользал от взора. А ты знаешь как никто другой, что она лучшая и ошибаться не может.

– Намеренно дали пощупать себя? Зачем?

– А я ж откуда знаю, ты у нас Глава.

– И этот ваш бой. Еще никогда ты не дрался меньше десяти минут, а тут противник так легко сдался, да еще проклятый предмет тебе на блюдечке подал.

– Отдала хоть или у себя продолжаешь держать?

– Забыл? В Агентстве завелась живность. Черт знает кто это, но шанс того, что этот трофей исчезнет, если отдать его на склад, высок.

– Тогда что предлагаешь, госпожа Глава?

– Не знаю, Серёж. Впервые не знаю, что тебе ответить. Я пыталась пробиться своим Эфиром через защиту куклы, вызывала брата к себе, но даже ему она не поддалась.

– Неплохо так, даже Второй оказался слабее тряпки.

– Стас услышал бы опять началась драка. Можешь уже прекратить пререкаться со старшим по званию? Хотя бы ради меня.

– Ну, если ради тебя, – задумавшись, Ворон допил свой кофе, – ни за что, моя ненавистная госпожа.

Замолчав, девушка оставила кружку и, взяв в руки ручку, стала править отчет, совершенно не замечая, как грызет колпачок. Привычка с давних времен никогда не отпускала и, даже сейчас, когда владелец предмета вопросительно уставился на Главу, та лишь пожала плечами.

– Не знала, что ты очки носишь.

– Зрение подводить стало.

Убрав со стола, Ворон направился мыть посуду. Звук воды еле—еле заглушал женский голос, когда Глава, как—бы невзначай произнесла:

– Сходи со мной на свидание.

Тарелка выскользнула из цепких мужских рук и треснула.

– Чего ты там сказала?

– На свидание, говорю, сходи со мной.

– Я, конечно, дико, – запнувшись, Ворон развернулся, кидая в Главу мокрое полотенце, – да ничего я не извиняюсь. Ты совсем из ума выжила, Лик?

– Да что ты с самого моего прихода кричишь как сумасшедший. Тебя что, каждый день на свидания приглашают? Нет? Ну вот и успокойся.

– Ты, – запинаясь, Ворон тяжело выдохнул, запуская руку в растрепанные волосы и крепко их сжимая. – Прям точно я? Гарен твой не подойдет?

– Милый мой, напоминаю, что мы брат и сестра, а наша семья – известна на весь мир. И нет, конечно, я побегу на свидание со своим братцем, чтобы выслушивать от отца лекции.

– Давно ты не вспоминала о них.

Дернувшись и вернув полотенце, Лика встала, собираясь покинуть чужую квартиру.

– Ещё бы столько же не вспоминала. Так ты согласен или мне силой тебя утащить за собой?

– Ты неисправима, госпожа Глава. Говори уже.

– Ресторан «Монарх». Слышал о таком что—то?

– Да ты издеваешься? В это пафосное место я не пойду, нет. Да у меня элементарно костюма не имеется.

– Хватит и более ли менее приличной одежды, – поглаживая кота, спокойно давшего себя взять, Лика беззаботно улыбалась, не скрывая себя настоящую. Простую. Открытую и даже немного ранимую.

– Как ты делаешь это?

– Мм? О чем это ты?

– Подчиняешь себе любое создание. Это величество даже мне редко себя даёт. Только в отчаянные приступы голодного обморока.

– И никого я не подчиняю. Просто знаю, что нужно ему сейчас, – поглаживая животное за ухом, Лика взглянула в глаза Ворона. Зрачок её правого глаза оказался наполовину алым, приоткрывая врата запечатанного в ней существа.

– Инари, ну да.

– Нет, правда, тебе не нужно будет выглядеть дорого или красиво. Просто будь собой и сопроводи меня.

– Быть собой? Правда можно?

– В шесть. Не опаздывай, Серёж.

Вернув кота хозяину, девушка приложила к двери свой личный талисман, ведущий прямиком в Сайто. Помахав рукой, Лика уходила под вечную нотацию и угрозы про имя, произнесенное ей в простой манере.