Апостол Судьбы

Юлия Щербинина

Апостол Судьбы

Глава 1 «Жрецы смерти»

Как всё-таки поздно приходит осознание собственных ошибок ‒ порой, когда уже ничего нельзя изменить.

Если бы он не помнил событий того рокового дня, решил бы, что просто оказался на оживлённом проспекте города. Незнамо как. Мимо проносились бурные потоки людей всех возрастов и национальностей, и от их гудящих и шепчущих голосов кружилась голова. Смотреть без содрогания на этих мужчин, женщин, стариков и детей было невозможно. Ведь все они были мертвы.

Тысячи оборванных судеб окружали его в загробной пустоте, устремляли на него обречённые взгляды и пытались что-то сказать. Нет, скорее, просто свести с ума. Ведь он осмелился влезть туда, куда не следовало, и теперь расплачивался за это.

Они могли приходить в одиночку, могли являться к нему парами или компанией, и наяву, и во снах. Вот и сейчас он уже не понимал, спит он или вновь оказался застигнутым врасплох среди белого дня. Наверное, когда-нибудь это может плохо кончиться.

Бывало, во снах он видел их глазами других людей, и эти мёртвые были ещё живыми. Ровно до тех пор, пока он их не убивал. Ещё одна сторона его страшного проклятья ‒ оказываться на месте разгорячённых убийц и хладнокровных маньяков, в то время когда сам он и мухи не обидел. Чужая кровь на руках, мольбы о пощаде, душераздирающие крики, смерть. После таких снов хотелось стереть себе память. Глупые мечты и грёзы об избавлении… От проклятья усопших невозможно избавиться.

Если бы он только знал, никогда бы не взял в руки тот злополучный артефакт.

* * *

– Ники-ит? Никита!

Вздрогнув, я проснулся и, потирая пальцами глаза, сонно промычал:

‒ М? Что?

‒ Приехали, ‒ с доброй усмешкой обрадовала меня Дарья, погладив по руке. ‒ Что-то тебя сморило?

‒ Да уж… Вырубило конкретно. Ещё и фигня всякая снилась.

‒ Фигня нас ждёт наяву. Забыл, куда мы приехали?

Этого точно не забудешь. Оглядевшись, я увидел в дневном мраке сплошные сугробы и робко выглядывающие из-за них пошарпанные дома.

‒ Во двор, к сожалению, заехать не смогу, всё заметено, ‒ вежливо возвестила девушка риелтор, выключая фары своего авто. ‒ Пройдём немного пешком?

‒ Ничего страшного. Типичная ситуация, ‒ в тон ей отозвался сидящий на переднем сидении Антон и отстегнул ремень безопасности. За его спиной обречённо вздохнул Игорь.

‒ А я всё ждал, когда же мы наконец примем такие родные снежные ванны.

‒ Давно у нас не были? ‒ улыбнулась ему в зеркало заднего вида риелторша.

‒ Целую вечность, ‒ ответил за Игоря Антон, надел шапку, скрыв заплетённые в хвост длинные волосы с проседью, и собрался выходить. Девушка не стала навязываться с болтовнёй, и мы, похватав рюкзаки с вещами, выбрались из машины в северную лютость.

Норильск встретил нас полярной ночью, ветром и обильным снегопадом. Очень повезло, что не задержали рейс. С торца дома до подъезда съёмного жилья мы потащились по воздушному, как перья, пушистому снегу.

Мокрые снежинки облепили мне лицо, оседали на ресницах и застилали обзор, снег под ногами уже почти добрался до колен и, кажется, намеревался залезть выше. Игорь пробирался через сугроб впереди меня и иронично ругался, выражая свою радость возвращению домой.

По нему я заметил, что глубина снега всё возрастает, и решил обойти сугроб по ближайшему пригорку.

Риелторша оглянулась.

– Ой, не советую! – воскликнула она, вытирая потёкшую тушь. – Снег мягкий, и…

И я уже понял… Когда провалился в сугроб так, что наружу осталось торчать лишь полголовы, а всё лицо затянул плотный слой белоснежной мокрой маски.

Игорь насмешливо фыркнул и выдал:

– Как сквозь землю провалился.

– Ты там живой? – громко осведомился Антон.

– О, да! Лежу на пляже, загораю, – отплевался я от снега.

В попытках выбраться из пушистого сугроба я ещё больше в нём погряз и выкарабкиваться под подколки Игоря пришлось на четвереньках. Пригорок окончился, и я вывалился на более или менее твёрдую поверхность, весь облепленный снегом, приземлился на пятую точку и голой рукой вытер от снега лицо. Да, вот я и дома.

На своей малой родине мы не были с тех пор, как посвятили себя служению высшей силе бытия. То есть, почти одиннадцать лет.

Всё началось с нашей повелительницы Смерти и с того, что у неё лопнуло терпение. Она возжелала душу много позволявшего себе некроманта, каковым тогда был Антон, и в ходе её охоты на чёрного мага жертвами пали я и Игорь. Но мы трое не ушли за грань, как положено усопшим. Застряли между миром живых и миром мёртвых до тех пор, пока не заставили последователей Антона прекратить свою тёмную деятельность. Члены общины некромантов понесли каждый свою расплату, кое-кто даже погиб. Этот кто-то и отправил на тот свет Дарью перед тем, как с ним расправился я.

Мы положили конец нецелесообразной эксплуатации мёртвых некромантами, и Антон был прощён нашей загробной покровительницей. На какое-то время он ушёл в забвение, пока мы с Игорем и Дарьей осваивали себя в новом воплощении жрецов Смерти, несущих её волю живым и мёртвым. И работы у нас хватало.

Я до сих пор не знаю, можно ли назвать нас воскресшими или этому есть иное определение. Несмотря на то, что всех нас уже давно похоронили, мы снова обрели тела и чувствуем себя обыкновенными живыми людьми. Но если вдруг повстречаем кого-то, кто знал нас при жизни, ‒ а таких встреч мы избегали всё наше новое существование ‒ нас никто не узнает.

У нас даже есть документы, хоть и с другими фамилиями, и произвольно пополняющийся денежный запас. Очень приятный, кстати говоря, бонус, хотя Игорь называет это командировочным жалованием. На этом наша уникальность не закончилась ‒ высшие силы преподнесли каждому из нас определённый дар.

Судьба наградила Дарью способностью видеть будущее живых людей. За это мы прозвали её провидицей. «Ясновидящую» в свой адрес она наотрез отмела, а на «ведьму» грозилась страшной обидой. Истина пожаловала Игорю навык распознавания скрытых причин и поступков людей. Ведающий, как стали мы его величать. А вот меня наградили званием юродивого за странный и довольно-таки абстрактный дар Жизни.

Никто из нас не может понять точное направление моих способностей и объединить их в одно значение. В моей власти видеть насквозь людские души и чувствовать их трудности и внутренние конфликты. Я стал обладать сверхразвитой интуицией и периодической тягой к неоправданным поступкам, что впоследствии к чему-то кого-то приведут.

В первые дни нашего нового существования, когда с нами не было Антона, мы ещё не до конца понимали наше истинное предназначение, решили отправиться на большую землю и разобраться по ходу дела. Приехав в Петербург, мы не удержались от того, чтобы отметить своё возвращение в мир живых. Выпив на радостях, мы с Игорем поехали в ночной клуб, каждый с конкретной целью. Он хотел променять мою компанию и встретить утро в чьей-то тёплой постели, а я пожелать ему удачи и вернуться к своей любимой девушке. Но вышло несколько иначе.

Пока Игорь клеил зажигающих на танцполе красоток, я в одиночестве попивал коктейль у барной стойки, без особого интереса осматривал всех вокруг и вдруг заострил внимание на одной девушке.

Не сказать, что она отличалась от других посетителей ночного клуба. Красивая, ярко накрашенная, немного хмельная, одетая в короткое платье. Брюнетка лет восемнадцати энергично танцевала и, закрыв глаза, получала удовольствие от играющей песни, даже не стеснялась эмоционально подпевать. Она танцевала совсем одна, и я неожиданно понял, что мне просто жизненно необходимо с ней познакомиться!

Как только песня закончилась, девушка подошла к барной стойке, и я предложил ей выпить. Через полчаса болтовни она на несколько минут умолкла, думая о чём-то, поблагодарила меня за коктейль и собралась уходить. Я без раздумий напросился проводить её до дома. Почему? Потому что очень захотелось. Очень!

Надо было видеть выражение лица Игоря, как только он увидел меня, выходящего из клуба в компании подвыпившей красотки. Он моментально забыл о своей грудастой кудрявой девице и в панике попытался меня остановить, запугать гневом Дарьи, что коснётся не только меня, но и его, если он меня не вразумит. На это я пообещал ему вернуться через два часа, поймал такси и доехал до дома своей спутницы.

Возле парадной одного из общежитий спального района мы проболтали ещё какое-то время, и она неожиданно призналась:

– Знаешь, недавно меня очень жестоко предали, и я устала жить с этой болью. Капец как я устала! Сегодня хотела как следует повеселиться напоследок и утопиться в Неве. Броситься с моста… Даже предсмертную записку оставила, представляешь? Но пообщалась с тобой и… я не знаю… почувствовала, что жизнь не заканчивается и всё у меня ещё впереди. Я тебе так благодарна, Никита… Но ты только не обижайся, ладно? Ты милый, но не в моём вкусе.

Я не обиделся. Как и обещал, ровно через два часа вернулся в клуб, где меня ждал Игорь. Узнав об истинной причине моего побега с той девушкой, он мгновенно протрезвел, и мы вернулись домой, где я честно рассказал Дарье, где был. Мы поняли, что я всё сделал правильно. Время той девушки ещё не пришло, и Смерть на неё свои планы пока не строила.

Мы решили, что поняли наше предназначение, и стали слоняться по всей стране и помогать тем или иным людям по отработанной схеме. Меня на кого-то тянуло без всякого объяснения, Игорь распознавал в этом человеке какие-то беды, что могут привести к смерти, Дарья видела его будущее. И если оно было печально, мы выходили с этим человеком на контакт и помогали сохранить свою жизнь или жизнь того, кого он мог бы погубить. Затем в самый неприметный день с того света к нам явился Антон.

По словам бывшего некроманта, наша деятельность заставила нашу повелительницу Смерть, образно говоря, сделать жест «рука-лицо». Поэтому он здесь. Всё оказалось намного сложнее, чем мы думали. Спасать чьи-то жизни ‒ это лишь малая часть наших обязанностей. Иногда их приходится и отнимать.

Как и в то время, когда были бесплотными духами, мы должны нести волю нашей повелительницы Смерти в этот мир, защищать её тайны от чужих посягательств, преподносить ей тех, на кого пал её выбор, оберегать тех, кому уходить ещё рано, и помогать обрести покой застрявшим в небытие. Да, так мы и отрабатываем наше чудесное «воскрешение».

По праву посланника Смерти Антон возглавил нашу группу, и с тех пор мы вполне удачно служили высшим силам. Выполняли свои обязанности, путешествовали по стране, иногда выезжали в ближние страны, радовались почти полноценной жизни после смерти. И вот, наступил две тысячи двадцатый год.

Кто бы мог подумать, что пандемия так круто изменит стабильность не только всего населения Земли, но и служителей высших сил! Конечно, такие мелочи, как режим самоизоляции и ношение масок в общественных местах, хоть и были абсолютно для нас бесполезны, но обязательны, – проблемы с законом не нужны даже нам – однако это лишь полбеды.

В самый разгар эпидемии смертей было колоссально много. Умирали и старики, и молодые, очень многие из них не могли обрести покой, и нам приходилось заменять им некромантов и даже медиумов. Кому-то оказать поддержку и помочь смириться со своей кончиной, за кого-то завершить земные дела, за кого-то сказать близким что-то очень важное.

Чтобы справиться с потоками жертв пандемии, высшие силы открыли вместо одной метафорической двери огромные ворота – назовём это проход между мирами. Однако работает он в обе стороны, и с тех пор в мир живых, как заблудшие овцы, порой наведываются гости из загробного измерения. Мы часто видим их, но отправлять обратно, пока они не доставляют никому проблем, смысла нет – всё равно вернутся, ведь пока смертельный вирус массово сокращает население, проход будет открыт.

А буквально на днях наша владычица вошла в контакт с Антоном и велела нам отправляться на свою малую родину, чтобы отныне исполнять её волю здесь. Не знаю, надолго ли, не знаю, почему именно сюда, но высшие силы никогда перед нами не объясняются. Начальница сказала – надо, значит, надо.

Съёмная квартира оказалась пятикомнатной и полностью обставленной мебелью. Дарья никогда не скупится на комфорт. Правда, еды в холодильнике не было от слова «вообще», так что с пятичасового перелёта из Москвы мы остались не жравши. По уходу риелтора распределили между собой комнаты, побросали в них сумки и собрались в гостиной.

Глянув прогноз погоды на ближайшие дни, Антон раскинул умом и предложил купить машину. Лучше внедорожник. Гулять по улицам нам придётся много, а на крайнем севере, ещё и в разгар декабря, это, как бы так выразиться, не самая приятная перспектива.

Битый час штрудировали объявления. Критериев по выбору машины было много – против местных снегов и метелей нужен внедорожник, против мороза – автозапуск и бинар. Умудрились закуситься в споре между солидностью новенького авто и надёжностью старого. Дарье быстро надоел наш спор, она пригрозилась не дать нам денег, так что выбор тут же был остановлен на стареньком УАЗ-Патриоте. По странной несправедливости – а может, женской солидарности нашей «работодательницы»? – деньги всегда появлялись только у Дарьи, и никогда у нас. По этой причине мы трое довольно часто оказывались под каблуком. А у высших сил, оказывается, есть своеобразное чувство юмора.

Погода не спешила радовать. Поднимался сильный ветер, пушистый снег так и валил с чёрного неба, и мы мало что видели дальше капота машины. Так что Антон оформил сделку покупки машины, и мы затарились продуктами в ближайшем торговом центре, где я купил большой букет разноцветных роз. Хотелось как-то поднять настроение Дарье, что по возвращению на родину с каждым часом опускалось всё ниже и ниже. Она всегда терпеть не могла крайний север.

Мы оставили машину за домом и потащили тяжёлые пакеты по сугробам. Пробирались почти вслепую. Ветер больно бил по лицам, а приставучие снежинки лезли в глаза. Это уже начинало раздражать. На секунду ветер угомонился, я попытался вытереть лицо рукавом куртки, и тут резкий порыв вырвал из моей руки запакованный в бумагу букет роз.

Я выругался, побросал пакеты и кинулся в погоню.

– Да чёрт с ним, пошли! – крикнул Игорь.

– Я всё равно его поймаю! – орал я, догоняя букет, но гадский ветер не лишён чувства юмора.

Знаете, почему наш город называется Норильск? Потому что здесь, куда ни повернись, везде ветра дуют «на рыло». По крайней мере, так шутят местные. Не знаю, оттуда ли пришло название или нет, но сейчас оно полностью себя оправдывало. Порывы били меня по лицу и одновременно ещё дальше уносили в противоположную сторону треклятый букет. Нет уж, зараза! Догоню, поймаю, из принципа! Не жалко денег – не хочу проигрывать какой-то там непогоде.

– Некит, заколебал, брось его! – надрывался Игорь.

– Ни хрена! Помогли бы лучше!

Игорь недовольно зарычал, и теперь удирающий букет по всему двору мы преследовали вместе, а Антон остался сторожить пакеты.

Сволочный ветер делал всё, чтобы как следует над нами поглумиться. И усиливался, и стихал, оставляя несчастный букет лежать неподвижно, а только мы догоняли и уже протягивали руки, резко хватал добычу и уносил совсем в другую сторону. Мне даже померещилось паскудное хихиканье.

– Окружай с другой стороны! – скомандовал я Игорю.

– Да провались ты!

Оббежали весь двор, пару раз увязли в сугробах, я разок упал лицом в снег, но мы поймали, хоть и не с первой попытки. Сначала Игорь схватил букет, но не удержал. Ветер нагло вырвал из руки, а Игорю ещё и в глаз зарядил, россыпью снежинок. Потом я хватанул что есть сил, сообразил, что сжал пару бутонов, попытался взять пониже и… упустил. Этот гадёныш снова удрал. Тогда я мысленно переключился на пятую скорость и выжал из себя всё, что только было возможно, долетел до букета, рванул и плюхнулся сверху, придавив его телом. Попался!

Дома, с виноватым видом вручив Дарье цветы, я сразу же подумал, что Игорь был прав. Надо было бросить их к чертям собачьим… Неизвестно, что теперь под обёрткой. Мне хотелось немедленно смять этот горе-букет, как испорченный лист бумаги, и выкинуть в окно, но Дарья уже забрала его и ушла на кухню, ставить вазу с водой.

– Зря не бросил, – разминувшись с ней, умножил мои опасения Антон.

Когда я разделся и зашёл на кухню, желудок мой сжался до неприятного спазма.

Розы стояли в вазе. Дарья вытаскивала из букета разломанные и смятые цветы, пара бутонов надломились и уныло висели на стеблях, зелёные веточки для украшения выглядели как полуободранные сорняки. Их Дарья убрала совсем, и в вазе, вместо семи пышных разноцветных роз, остались торчать четыре цветка с мятыми листьями и поникшими бутонами.

Вот здесь-то и надо было видеть глаза моей бедной возлюбленной. Меланхоличный, скорбный взгляд, от которого мне захотелось умереть во второй раз.

– Спасибо, Никита, – пустым голосом сказала она. – Спасибо за такое тактичное напоминание. А я уже почти забыла… что я мёртвая.

– Да-а-аш! Ну прости! – раскаялся я и уткнулся лбом в её волосы. – Я не хотел, чтобы так…

– Не надо называть меня Даша, ты знаешь, как меня это бесит! – ледяным тоном отрезала она и принялась раскладывать продукты по местам, громко хлопая дверцами шкафов и холодильника. – Идиотское имя, на могиле и то красивее!

Ластиться дальше я не стал, знаю, что толку нет. Ей нужно время, чтобы выпустить пар. Так что пока все хлопотали по кухне ‒ кто-то с покупками, кто-то заваривал чай ‒ я вытащил одну розу из четырёх и отправился на поиски другой вазы, чтобы поставить её в комнате.

Искомое обнаружилось в гостиной. Я налил в неё воды, опустил туда розу, поставил на стол нашей с Дарьей спальни, вернулся на кухню, прислонился к дверному косяку и, собравшись с духом, заговорил:

– Я думаю, нам нужен гид. Кто будет вводить в курс местных дел, если что, и по необходимости помогать нам.

Антон догадался, к чему я клоню, и отставил в сторону кружку с горячим чаем.

– Никита…

– Кого ты предлагаешь? – не понял Игорь, жуя банан.

– Обратимся к старым знакомым. К нашим бывшим проводникам, например.

Игорь посмотрел на меня, как на умалишённого и усмехнулся:

– Ты серьёзно? И к кому? К тому бедолаге, которому я ненароком жизнь испоганил и чуть до самоубийства не довёл?

– Нет, Хеллсинг здесь вряд ли подойдёт, ‒ покачал я головой. ‒ У меня был и другой проводник. Лера.

– А-а! – секунду подумав, вскинул брови Игорь. – Та, что нынче замужем за некромантом, которого мы с тобой оба пытались убить?

– Это не совсем удачная идея, – покачал головой Антон. – Не важно, что вы были тогда не в себе и раскаялись в своих… поступках…

– Не начинай! – насупился Игорь.

Своё тёмное прошлое он вспоминать не любил, да и меня, по прошествии одиннадцати лет, до сих пор грызла совесть. Все годы эта тема была для нас табу.

– Я не думаю, что Демид обрадуется встрече с теми, кто давно умер, а потом пытался затащить на тот свет и его, – продолжал Антон, помешивая в кружке сахар, который уже давным-давно растворился. – Так что давайте мы не будем трогать людей из прошлого и займёмся нашими прямыми обязанностями.

В надежде на поддержку я обратился к Дарье:

– Ну а ты чего молчишь? Разве не хочешь увидеть Дениса?

Антон озадаченно вздохнул:

– А, вот оно в чём дело.

Дарья как раз убрала в настенный шкаф последнюю пачку крупы, развернулась к нам, обхватив руками край столешницы за спиной, и посмотрела на меня, и грустно и строго одновременно.

– Никита. Мы не должны появляться в его жизни.

– Он наш сын, ‒ резонно заметил я. ‒ Мы имеем право его увидеть.

– У него теперь другие родители, благополучная, полноценная семья, – с напором и ноткой горечи настаивала Дарья. – Не надо всё портить, не забывай, кто мы теперь!

– Мы не будем ему говорить, кто мы. Представимся знакомыми Леры…

– Она права, Никита, – вмешался Антон. – Всё должно оставаться на своих местах.

– Я и не собираюсь ничего менять.

– Нет! – отрезала Дарья.

– Да почему?!

– Ничего никогда не происходит просто так, – наседал на меня Антон. – Тем более, в нашем случае. Пойми же ты ‒ мы жрецы самой Смерти. Она преследует нас всюду, куда мы ни пойдём. Ты хочешь наслать беду на семью своего сына?

‒ Мы никогда не насылали беду на тех, с кем просто общались для своего удовольствия! ‒ горячо возразил я.

‒ Раз на раз не приходится. Мы всегда избегали тех, кто знал нас при жизни, и мы должны следовать…

– Да хорош душнить! – вдруг вмешался Игорь. – Что вы оба напираете, пни бесчувственные! Хочет пацан увидеть сына, имеет право.

– Так. Давайте мы не будем… – напрягся Антон.

– Всё! Вы не будьте, а мы с Некитом сами разберёмся.

– Игорь, не надо! – из последней надежды умоляюще протянула Дарья. – Это может быть опасно, мы все потом будем разгребать…

– Ничего, запасёмся лопатами. Я вот тоже думаю, что нам не помешает контакт с аборигенами, – говорил Игорь. – Мало ли, чего тут изменилось, да и интересно. Родина наша, как-никак.

– Потом не говорите, что я вас не предупреждала.

Дарья поняла, что спорить с идиотами бесполезно, и удалилась из кухни. Антон молча сидел, уставившись в свою кружку, а мы с Игорем обменялись победными взглядами.

Глава 2 «Патологический страх»

Мы загрузились в салон, навернули круги по городу и скоро приехали в Талнах, отдалённый район, где я жил, когда он ещё назывался городом. Правда, снег всё валил, и видимость была слабоватая, но образным взглядом мы всё-таки оценили.

За годы нашего отсутствия здесь многое изменилось, и так сразу не скажешь, в какую сторону. Жилые дома в условиях крайнего севера последний раз строили в советские времена, зато на каждом углу, как грибы после дождя, вылезли торговые центры и били по глазам красочными подсветками. Тут и там зачем-то понаставили кучу странных памятников и арт-объектов вроде медведей и оленей, каменного шара со светодиодами, гигантской шоколадной плитки, кубов с химическими элементами и подземной ПДМ-машиной.

Большинство домов, точно кукольные домики, были покрашены в кислотные цвета вырви-глаз, расписаны квадратами, полосками, ромбами и разными узорами. Где-то на всю высоту, как граффити, изображены яркие рисунки на северную тематику.

Что тут скажешь. Унылый серый город разбавляют красками, как могут. Я ещё не понял, как относиться к такому обновлению, и порой чувствовал себя лилипутом в кукольном городке. Но, пожалуй, к такому вполне можно привыкнуть.

Антон с изумлением приметил явно жилую разноцветную пятиэтажку на окраине города, что когда-то была заброшенным недостроем в девять этажей.

– Ого! Ну надо же, – тепло улыбнулся он, чуть сбавив скорость. – А мы здесь когда-то ритуалы и жертвоприношения проводили.

– Ага. А я тебя здесь укокошил, – вторил ностальгическому настроению Игорь.

– Да-а, были времена.

Покатались, повспоминали, погрели души. И снова чуть не поругались. Антон до последнего надеялся, что мы с Игорем «одумаемся и поймём, как это глупо», но в итоге Патриот припарковался во дворе эркерного дома Демида.

– Вам не кажется, что они могли переехать? – нехотя бросил Антон, отстёгивая ремень безопасности. – С их состоянием вряд ли с двумя детьми они живут в двухкомнатной квартире.

– Бли-ин… – спохватился я.

И как же сам не догадался! Сумрак, этот богатенький педантичный бизнесмен, всегда был помешан на комфорте похлеще Дарьи. Маловероятно, что он позволил бы своей семье быть ограниченными в пространстве.

Нам ничего не оставалось, кроме как проверить.

Наобум я набрал на домофоне код и, как всегда, он оказался верным. Люблю своё интуитивное «авось». На лестничной площадке мы долго ломались, глядя на незнакомую дверь знакомой квартиры, и не знали, как поступить. Очень скоро из лифта вышла молодая женщина, кинула на нас колкий взгляд, достала ключи и по-хозяйски зашла в квартиру.

– Так-так. Здесь два варианта, – аналитически заговорил Игорь. – Или Сумрак завёл очень наглую любовницу, или здесь он больше не живёт.

– Что ж, оно и к лучшему. – Антон загородил собой обзор, а Игорь пожал плечами и с готовностью двинулся к лифту. Наш негласный бригадир, качнув мне головой, тоже.

На самом деле, мне хотелось стучаться и звонить в квартиру, расспросить хозяйку, потребовать новый адрес бывших владельцев. Или налететь на товарищей и добиваться поисков. Но… Лишь сложил руки в карманы куртки и, уперев взгляд под ноги, пошёл за друзьями.

Ничего-ничего. Я всё равно найду их.

* * *

Погода оставляла желать лучшего. Снег всё валил и валил огромными хлопьями, видимость на дорогах была ужасная. Мы не успели проехать по городу и пяти минут, а уже застали целых два ДТП и увидели на нескольких поворотах во дворы застрявшие в снегу машины.