Монстром буду я

– Но мы ведь справились, – не удержалась от ехидной улыбки и гордо расправила плечи, поудобнее перехватывая меч.

Как это забавно, стою тут с мечом, который в руки-то впервые взяла неделю назад и без понятия, что с ним делать. Я такая самодовольная, а напротив меня опытный и безжалостный боец. И ведь приходится же делать вид, что не понимаю, как все плохо, и тянуть время, надеясь непонятно на что.

Он немного наклонил голову, внимательно меня изучая, отчего я нервно отступила на шаг и ударилась спиной об дерево. Выставила вперед себя меч, как будто перед атакой, на что он опустил свой на землю и медленно или слегка издевательски подошел ко мне, волоча его за собой. Мелкие камни, попадавшиеся острию на пути, разрезало как ножом масло. Нервно сглотнула, прикинув, как такой меч может обойтись с моей шеей.

– Женщины не должны видеть все ужасы войны, – когда он так близко, его голос звучит еще более угрожающе и страшно.

– Никто не заслуживает их видеть, – сухо прошептала в ответ, все время переводя взгляд с меча на страшный шлем и обратно.

– Возможно, ты права, – сжимает рукоять своего огромного меча.

Без предупреждения, одним ударом выбил мой меч, при этом едва не сломав мне пару пальцев. Невольно вскрикиваю, прижимаю руку к груди, хоть пальцы на месте остались.

Ой, ещё какое "ой"!

– Я так понимаю карты уже далеко отсюда, а вас оставили на верную гибель?

Снова улыбается, точно улыбается, я же испуганно прижимаю к себе чудом уцелевшие руки. Чего он ждет? Думает, я не знала, что меня бросят? Да, ладно?! Знал бы он, как все на самом деле обстоит, посмеялся бы в голос над моей глупой судьбой.

– У меня к тебе всего один вопрос: как вы достали карты? Как проникли в мои покои и, самое важное, как ушли с ними? – интонация его голоса изменилась, ему не понравилась моя реакция на предыдущие вопросы.

Уже скоро я узнаю, верна ли моя догадка, или просто умру. Мне жаль Настасью, ее брат останется совсем один. Мои сестры хотя бы есть друг у друга – лишь этим и утешаюсь.

– Она умерла, да? Ты убил ее? – знаю, что глупо, но все равно спрашиваю, с отвращением смотря на этого монстра.

Как я смогу решиться на то, что произойдет дальше?

Резкий взмах и его рука в доспехе сжимает моё горло, почти перекрывая доступ воздуха. Мразь!

– Здесь вопросы задаю я! – говорит резко, так, что едва не обделалась.

В ужасе пытаюсь ударить по рукам, но только раню их об острые, как лезвия, чешуйки. Отпустил так же неожиданно, как и схватил, только дерево за спиной не дало мне совсем упасть.

– Или ты желаешь побыстрее умереть? – схватил руками рукоять меча.

Ну, все, настал тот самый шанс! Только не дрейфить! Даю волю слезам, одинокая слезинка стекает по щеке, после того как придаю своему лицу вид покорной смертницы. Смотрю на своего будущего убийцу взглядом щеночка на ярмарке.

– Можешь исполнить моё последнее желание? – сравняла нас в статусе одним обращением, хотя я деревенская кухарка, а он какой-то там военачальник армии монстров.

Он застыл, по шлему не понятно, о чем он думает, что несколько напрягает.

– Значит, отвечать на мой вопрос ты не собираешься? – судя по интонации, он такого поворота не ожидал, но зато спокойно принял равенство, между нами, по статусу.

– Нет, и ты задал три вопроса, а не один. На которые, кстати, я тоже не собираюсь отвечать, – совсем обнаглев, поправила его.

– Женщина, – разозлился снова, сжав рукоять меча, и всем корпусом подался ко мне, не достающей ему даже до подмышек.

Это что, у них ругательство такое? Или он намекает, что я старо выгляжу?

– Желание, последнее желание исполнишь? – совсем обнаглев, нервно облизала пересохшие от ветра губы. – У нас в тюрьмах не принято отказывать в последнем желании людям, идущим на смертную казнь.

О том, что это желание касается исключительно меню последнего ужина, решила утаить, слегка вызывающе смотря на военачальника. Я ожидала многого, но не довольно жуткого смеха. Так злодеи в сказках смеются, вот точно так!

– И чего же ты хочешь, женщина? Чтобы я тебя пощадил? – вон сколько снисходительности в голосе, что аж бесит.

Сам же нарывается, не виновата я!

– Ты что тупой? Какое тогда это последнее желание?! – вырвалось у меня, а страшный металлический монстр на мгновение застыл.

Почему-то уверена, что осталась с головой в этот момент только потому, что ему интересно, что я хочу пожелать.

– Так чего же ты хочешь? Чтобы я пощадил твоих родных? – угадала, разозлился чуток.

– Нет, о том, чтобы они никогда не встретились с вами, я уже позаботилась.

– Так чего ты хочешь тогда, женщина? – он ступил шаг ко мне, почти приперев своим огромным телом к дереву.

Чешуйки на броне вот-вот порвут мою бедную кожу, но не это страшит меня. Понимая, насколько я мелкая по сравнению с ним, заставляет меня ещё больше нервничать. Тяжело выразить свое глупое желание, даже если оно, как планирую, спасет мою жизнь. Вместо того чтобы твердо сказать, испуганно шепчу:

– Поцелуй.

– Что? – в ту же секунду послышалось от монстра.

Кажется, он не расслышал, или попросту не поверил моим словам. Вот и как мне это снова произнести вслух? Мандраж от первой попытки ещё не прошел. Глотаю воздух ртом и резко втираю ему заранее заготовленную историю:

– Мне девятнадцать, у большинства девушек из моей деревни уже дети есть, а я ни с кем ни разу не целовалась. Не хочу умирать, по крайней мере, не целованной.

Вот, сказала и сама себе не верю, у меня должно было быть глупое и простое лицо и интонация простушки, а получилось очень быстро и неправдоподобно. Стоит монстр напротив меня, и, что-то мне подсказывает, что он в шоке. Через какое-то время военачальник отошел от шока и выдал:

– Ты хочешь поцеловаться? Со мной?

И тон у него такой, что я не выдержала и с горящими от стыда щеками ляпнула:

– А ты тут ещё кого-то кроме себя видишь?!

Вторая волна шока накрыла монстра, и я уже жалею, что кинжала или ножа у меня нет, уже бы прирезала его. Потом он снова засмеялся и отошел на шаг с целью оценивающе оглядеть меня с головы до пят.

– Ты не боишься меня? – как-то снисходительно спросил.

– Боюсь, но ты же все равно меня убьешь. Так почему же не исполнить свое последнее желание?

– А не боишься, что я захочу большего? – наклонился почти к моему лицу, и металлическая рука убрала прядь волос с лица.

– Многие хотели, – оскалилась, убирая металлическую клешню от лица, – хотелка ломалась.

– И что же, правда, не целовалась никогда? – голос полный иронии.

Неужели понял, что я хочу сделать? Да нет, судя по тому, что я о нем знаю, логика явно не его конек.

– Нет.

– А не боишься целоваться с монстром? – опять этот снисходительный тон, который в конец меня выбешивает.

– Да что ты ломаешься, как баба? – фыркнула, понимая, что мой план сыграть в простушку пошел к черту, и надо хоть как-то заставить его снять шлем.

Пытаюсь схватить шлем и снять его, но меня хватают за запястья, больно сжимая их.

– Или что, ты боишься маленькой беззащитной девушки? – спрашиваю, ухмыляясь и играя на его нервах и гордости.

Он внезапно отошел на шаг и одной рукой скинул свой шлем. Ветер развеял длинные черные волосы, мужское лицо, изуродованное шрамами и гримасой злости. Самый большой шрам пересекает наискось все лицо. Когда-то он был безумно красив, но теперь лицо огрубело, и о былой красоте напоминают лишь черные выразительные глаза и немного полноватые губы. На правом ухе висит серьга из золота, напоминающая лезвие тонкого меча. С виду обычный человек, вот только кожа сероватого оттенка. Может быть, он ожидал от меня удивления или, что наиболее вероятно, отвращения, однако я уже видела его, причем не только без одежды, но и даже слегка мертвым. Меня вообще теперь ему будет трудно удивить. Хорошо, что он не знает, что кроме его кабинета я и в спальне побывать успела.

– Не передумала? – холодный, почти безразличный вопрос, и прежде, чем я успела хоть что-то сказать, он оказался рядом и сжал в жестких объятьях.

Мне показалось, весь воздух выбили из легких, и тогда холодные губы накрыли мои в жестком поцелуе. Одетые в металл руки грубо прижимают к себе, к холодным доспехам, держа так, чтобы ноги не касались земли.

Было как-то странно, новые непонятные для меня ощущения, которые я решила запихнуть куда подальше, сосредоточившись на цели – высвободить зажатые руки, хотя бы одну. Есть у этих тварей одна особенность, им тяжело дышать нашим воздухом, для жизни им нужно дышать воздухом, который создают специальные синие растения с их родины. Шлем же содержит пыльцу этих растений, а без него они долго находиться на нашем воздухе не могут. Не то чтобы надеюсь, что пока мы будем целоваться, он задохнется, это было бы очень глупо с моей стороны. А вот шанс, что я дотянусь до серьги и всажу ее ему в шею, более реальный. Увы, к моему великому сожалению и досаде, держит слишком крепко, не давая возможности, не то что руку вытащить, но даже банально на поцелуй ответить.

Чудом отрываюсь от его губ и зло говорю:

– Да ты вообще не стараешься!

Прежде чем он успел вспомнить, что поцелуй в желании был лишь один, сама его поцеловала, припомнив давнюю летнюю практику на помидорах. Горячий язык ворвался мне в рот, причем язык странный, немного раздвоенный на конце, отчего мне захотелось плеваться. Было, мягко говоря, неприятно и щекотно, и я попыталась вырваться, но мне не дали. Решив, что хуже не будет, стала опять шокировать монстра, приняла его раздвоенную гадость, для пущего эффекта запрыгнула на него, сжав ноги у него за спиной. Точно раны останутся, и никакая броня не защитит от этих колючих чешуек.

Поцелуй на секунду прекратился, военачальник сказал что-то на другом языке или просто зашипел, а у меня по телу прошлись мурашки, а потом поцелуй продолжился куда нежнее, чем до этого. Хватка стала не такой жесткой, и я смогла высвободить одну руку. Осторожно и очень медленно двинулась к шее. Когда пальцы коснулись прохладной серой кожи, он напрягся. Затаила дыхание, ожидая его реакции, но она не последовала. Рука двинулась выше, ласково поглаживая его удивительно прохладную кожу, прошлась по шее мимо кончика серьги и схватила волосы на его затылке. Сжала руку, заставляя крепче прижаться к себе, почти сразу почувствовала, как меня придавили к дереву. Металлическая клешня дернула за ворот кожаной брони, и я поняла, что у него хотелка ломаться не будет, если так и дальше продолжить.

Быстро схватила серьгу, как выяснилось очень острую, и вставила ее в шею, как спицу. От его крика дрогнула земля, или это случилось от того, что меня вышвырнули на скалу, которая, вполне ожидаемо, оказалась далеко не мягкой и пушистой. Боль пронзила спину и бок. Из последних сил открываю глаза, хотя меня так и тянет во тьму.

Он вытащил свою серьгу из шеи, кажется, я сорвала ее с уха, разорвав его. На его лице промелькнул целый калейдоскоп эмоций, понять которые я уже была не в состоянии. Похоже, их кожа крепче, чем наша, серьга порезала мою ладонь до мяса, его шея еле заметно кровоточила, как от простой иголки. Не честно! Получается, у меня с самого начала не было и шанса. Сил сказать что-то не осталось, оставалось лишь одно желание, чтобы все это скорее закончилось. Пусть никто не узнает, на что я пошла ради попытки выжить.

Несколько шагов и он уже возле меня, нагибается, а я покорно жду, когда меня лишат жизни.

– Что же ты наделала? – касается моей пылающей болью разрезанной ладони.

Ему что мало того, что ранил меня, поковырять надо ещё?

– Теперь я не смогу убить тебя, – вторая рука коснулась щеки, убирая мои волосы, он улыбнулся жестоко, – жена.

Глава 4. Как меня отправляли на задание.

Меня отправили на задание без подготовки в тот же день. Ну как отправили, после гениальной фразы: «При необходимости обеспечить ваше возвращение», я сорвалась. Руки сами потянулись набить морду и Фереру, и Кромовскому. Меня даже Настасья остановить не смогла, когда мой весомый кулак исправил форму носа Фереру.

Дальше я плохо помню, чем их лупила, однако то, что главнокомандующий получил от меня по лысеющей башке подносом, в памяти сохранилось. Старые генералы и магесса в побоище не вмешивались, либо решили быть на стороне тех, кто победит, либо пребывали в сильном шоке. Где это видано, чтобы какая-то кухарка несколько генералов и главнокомандующего избивала? Мужики испуганно кричали и кидались врассыпную, наматывая круги вокруг стола от злющей меня с подносом наперевес. Увы, эта весьма комичная сценка закончилась внезапно, когда Ферер вдруг вспомнил что у него, вроде как есть яйца, и не слишком культурно схватил меня за ноги, забросив на свое плечо.

– Видите, я же говорил: она то, что нам надо! – самодовольно сообщил он, не обращая внимания на кровь, хлещущую из его носа.

Мне не осталось ничего лучшего, как зло завизжать и двинуть локтем по спине. В ответ по моему заду хлопнула большая ладонь, так что я на секунду опешила.

– Успокоилась? А теперь можно и инструктаж проводить, – слащаво проговорил мужик, не убирая руки с моей филейной части.

Кое-как размахнулась и изо всех оставшихся сил так влепила ему подносом по заднице, что он мигом меня выронил.

– Ах, ты… – зашипел на меня мужик, явно собираясь отомстить за пятую точку.

– Достаточно! – вмешалась Настасья, встав между мной и этим самовлюбленным павлином. Жалко-то как, я ему еще хотела накостылять! Пусть знает, что его даже обычная кухарка побить может!

– И правда, достаточно! – подал голос Кромовской, прикладывая бокал к ушибленной челюсти. – Стража! Связать ее!

Меня тут же упаковали в веревочки и убрали грозное оружие подальше. Вот же гады, дружков послали, потому что сами со мной справиться не могут! Ну ладно, я с этого задания вернусь и как отомщу, так отомщу, что им в разы хуже будет!

– Ведите ее на корабль! – бросил Кромовской страже.

– Вы мне за это заплатите! – заорала, пока меня силой тащили на выход из палатки.

– Конечно, конечно… – улыбнулся Ферер, с окровавленным лицом и опухшим носом улыбка больше походила на оскал.

– Урод! – бросила я зло и погрозила ему кулаком перед самым выходом.

Через лагерь меня тащили насильно, причем под ошеломленные взгляды солдат. Да уж, позора не оберешься. К тому же я не могла никак успокоиться и зло посылала проклятья на всех генералов, военачальников и демонов вместе взятых.

К моему удивлению меня потащили не к конюшням, а к небольшой площадке, где располагался корабль. Это был самый настоящий корабль, только от кормы у него шли веревки, удерживающие огромный серый шар, наполненный воздухом. Возле корабля суетились люди в черных мантиях – маги. Рассмотрев несколько из них, пока приближались к кораблю, с ужасом поняла, что это подростки.

Настасья и Ферер нагнали нас почти у самого корабля, причем нос молодому генералу подправить успели. Подростки с опаской косились на брыкающуюся меня и стражу. Еще бы, я то и дело норовила двинуть одному из них локтем или на ногу наступить.

– Ну что же, Любава, в путь-дорогу! – издевательски улыбаясь, проговорил Ферер и первым ступил по трапу на борт.

Настасья скривилась, но ничего не сказала, обернулась к детям и дала им указания к вылету. На летающем корабле я была впервые, меня затащили на палубу и привязали к мачте. Стражи поклонились Фереру и ушли. Этот гад опустился возле меня на корточки и гадко-гадко улыбнулся.

– Думаю, это задание ты запомнишь до конца жизни, – сладковато произнес он, убирая прядь волос с моего лица.

– Это ты запомнишь меня до конца жизни! – моя нога нашла цель в виде коленки этого урода и с удовольствием ударила ее со всей силы, опрокинув его.

Мужчина зашипел и бросился ко мне, но его остановила Настасья. К ней я сейчас чувствовала смешанные чувства, она как бы мне сочувствовала, но при этом даже не подумала помочь.

– Вас ждет каюта, генерал, – холодно отозвалась она.

– Взлетаем! – крикнул парень на корме, и судно медленно и плавно поднялось в небо.

Почти сразу магесса развязала мне руки. Посмотрела на нее, показывая, что я думаю о ее такой помощи, и та виновато опустила голову.

– Ты знаешь, у нас нет выбора, – прошептала она виновато.

– Если так все время считать, так оно и будет, – хмуро просветила ее и растерла ноющие запястья.

Посмотрела на горизонт, мы медленно поднимались, но я не чувствовала резких движений, как будто просто за бортом меняется картинка.

– Ты найди способ предупредить наших, судя по всему, у военных чести нет. Когда я не справлюсь, командующий легко может стереть нашу деревню от злости, – бросила ей, невольно признав, что дела мои очень плохи.

Я вышла на нос корабля и глянула вниз на огромный раскинувшийся лагерь. Даже переодеться не дали! На мне сейчас белое платье в пол с ярким красным передником поверх, волосы убраны под белый платок, который почти развязался.

– Ну что же, к линии фронта лететь несколько часов, так что мы начнем инструктаж, – снова вернулся этот гад, Ферер! Что ему в каюте не сиделось?

– Да не пошел бы ты в… – резко повернулась к нему, но вдруг корабль резко качнуло, что я, потеряв равновесие, чуть не выпала за борт судна. Ферер буквально за шкирку меня вытащил.

– А вот самоубийство я не приветствую, дорогая Любава. В наших общих интересах, чтобы вы достали планы, – слащаво проговорил он, ставя меня на ноги.

Хмуро уставилась на него, вот только почти сразу появилась тошнота, когда воздушный корабль качнуло в сторону. Кто же знал, что я так высоты боюсь? На дрожащих ногах добралась до мачты и прижалась к ней всем телом.

Там же до чёртиков высоко! Очень-очень высоко! Меня мутило от одной мысли, что будет, если эта летающая хрень упадет. Если учесть, что ни о чём другом думать я не могла, мутило меня все время. Так вот в обнимку с мачтой, зажмурившись от греха подальше, я всю дорогу до фронта слушала указания Ферера. Хотя на самом деле я всего лишь пыталась слушать, пока он делился оперативными сводками, где сейчас армия, дислокация штаба, пытался заставить меня выучить сложную легенду, вручив новые документы. Но это все было впустую. Поскольку меня так воротило, что я ничего не понимала из всей его болтовни.

– Мы приближаемся к линии фронта! – объявила Настасья, и я впервые за день обрадовалась.

Земля! Мать вашу, земля! Твердая, большая! Не падает!

Моей радости не было предела, так сильно мне хотелось оказаться внизу. На четвереньках поползла, чтобы взглянуть на линию фронта и почти сразу пожалела о своем решении. Мир качнулся, как только я смогла разглядеть вдалеке огромную чёрную тучу, нависшую низко над деревьями. То, что сначала показалось мне тучей, на самом деле было высокой стеной темного густого дыма, настолько неприглядного, что в этой черноте нельзя было ничего разглядеть. Кажется, слова о том, что на территорию Анталты наступает тьма, оказались буквальными.

– Что это? – спросила, падая обратно на палубу. Меня все еще тошнило не по-детски, так что я не решалась еще раз туда посмотреть.

– Тьма, ее создают специальные машины врага, – ответил Ферер, всматриваясь в горизонт.

– Она опасная? – спросила, валяясь на палубе. Кажется, никого не волнует мое поведение, ну и ладно.

– Мы не знаем, это одно из твоих побочных заданий, узнать, зачем они напускают ее, – проговорил Ферер под мой горький стон. Да они хоть что-то за эти годы узнали? Такое впечатление, что их разведка все это время ничем не занималась, а теперь за мой счет они хотят реабилитироваться.

– Мы почти у границы! – крикнул какой-то парень-подросток, и Ферер подхватил моё тельце на ноги.

Ноги меня держать не хотели, так что я от души вцепилась в руки генерала, попутно вонзая ногти в кожу. Пусть знает, что я злопамятная! Меня подвели к краю, и я несколько растерянно уставилась на тьму внизу. Ничего не было видно, совсем, такое было ощущение, что мы плывём в воздухе по чёрному морю. От изумления даже тошнота куда-то испарилась.

– Ну что же, Любава, вам пора, – ухмыльнулся генерал.

– Куда? – ошарашенно уставилась на него.

– Туда! – кивнул он на чёрное «море».

– Не хочу! – взвизгнула, пытаясь оторваться от мужчины и сбежать, но тот, держал крепко, так что руки жутко болели.

– Ну, что вы дергаетесь?! Анталта прежде всего! Вперед за короля! – с натягом говорил он пафосные речи, пока я обеими руками и ногами вырывалась, не собираясь уступать. Мысль о том, что меня просто хотят бросить за борт, щекотала нервы и не давала уступить.

– Да пошли вы со своей страной и королем! – ругалась я и, выгнувшись, цапнула мужчину за плечо через китель.

– Ну-ну, красотка! За такие вещи и повесить могут! – издевательски заулыбался Ферер, он был сильнее, так что я уступала, скользя ногами по палубе.

– Отпусти! – закричала, от всей души лягнув этого деспота.

– С удовольствием! – прошипел мужчина и попытался выбросить меня за борт.

Закричала в ужасе и схватилась руками за перила, не давая себя выкинуть.

– Вы что делаете?! А спуститься?! Я в лепешку разобьюсь, и некому будет ваш безумный план исполнять! – на это мужчина только безумно захохотал, что напугало до чёртиков. Сумасшедший! Просто сумасшедший!

– Настасья! – заорала я во все горло магессе, которая стояла в нескольких метрах, не двигаясь. Она шагнула ко мне, так что я протянула к ней руку, пытаясь отбиться второй от генерала.

Рука девушки схватила мою и тут же меня пронзила ужасная боль.

– Это метка. По ней ты сможешь связаться со мной, но при условии, что я буду не очень далеко от тебя, – сказала она бесцветным голосом, отпуская горящую от боли мою руку.

– Настасья! – заорала зло, потеряв от шока преимущество. Ферер подхватил меня на руки, хоть я и брыкалась.

– До скорой встречи, дорогая! – пафосно заорал он и бросил меня в темноту. Вниз я падала, вопя, с закрытыми глазами и судорожно сжимая в кулаках погоны с кителя генерала.

Глава 5. Монстры.

Приземление было специфическим. Меня охватила тьма, потом я сначала спиной, а затем бочиной встретилась с веткой, затем еще и еще с одной… Когда в конечном итоге с двухметровой высоты свалилась на землю, крепкий мат не вырвался из моего рта исключительно потому, что падение выбило из груди весь дух.

Отойдя от боли и злости, нерешительно огляделась. Лес как лес, не видно темной тучи, это где же они меня выкинули, уроды? Поднялась на ноги и поковыляла непонятно куда. Весь инструктаж прослушала, балда. Что делать – не знаю, куда идти – тоже не знаю.

В общем, иду я, иду и тут догадываюсь посмотреть на небо, а там черные облака, сквозь которые еле видно солнце. Я ведь дура даже не подумала вверх посмотреть, с чего-то решила, что банально погода испортилась. Вот уставилась я на небо, размышляя, зачем эти облака нужны, да и не заметила, как оно ко мне подкралось. Что-то холодное коснулось бока, но я не обратила на это внимания. Ну, ветка ну и что? Снова что-то коснулось, и я не удержалась и толкнула это что-то обратно. Что-то странно прошипело сзади, и пришлось повернуться посмотреть.

Не заорала я исключительно потому, что сначала не поняла, что это такое. Когда же это нечто двинулось ко мне, тыкая длинным таким мечом, то бросилась бежать с диким криком. Но, похоже, я выбрала не тот путь для побега, потому как, продираясь сквозь кусты, оказалась на огромной поляне, кишащей этими тварями.

В то, что они люди верилось с трудом. Высокие, выше наших мужиков, плечистые, чисто теоретически, потому как размеры их амуниции впечатляли. Наша амуниция легче и не такая прочная, как их, в основном это легкая или тяжелая броня, в зависимости от оружия которым владел мужчина. Каждый солдат наших противников в свою очередь был одет в такую громадную амуницию, что казалось, они все с головы до ног закованные в броню. Черный, незнакомый мне металл, поблескивал даже при тусклом свете. Особенно впечатляла сама структура брони, если в древности под похожие одежды мужчины надевали кольчугу, то в варианте захватчиков она была не нужна. Шлемы полностью закрывали им лица и шею, плотно прилегая к груди, отчего воины казались похожими на ожившие металлические статуи. Я слышала от раненых жуткие истории о том, что их заставляли бороться с воинами из стали. Оказывается, мужчины не врали, в защите врагов нет прорех, разве что уязвимыми остаются узкие щели для глаз.

В паре метров от меня несколько таких железных человек пытались установить странного вида палатку. Настолько ослепительно блестящего материала, как этот, я не видела никогда раньше. Палаток было очень много, но стояли они подальше, а где-то вдали виден какой-то замок. Мне туда надо? И как я проберусь туда через целую армию.

Железные твари оторвались от работы, стоило мне вывалиться на поляну. От множества обращенных на меня взглядов по спине пробежал холодок. Я же не воин! Что я тут вообще забыла?