Счастье из копилки

Наталья Жуковская

Счастье из копилки

Счастье из копилки

Через сорок лет мне предстояла встреча с территорией своего детства – таёжным посёлком на юге Красноярского края. Я прекрасно понимала, что прежнего посёлка не увижу. Отсюда тридцать лет назад уехал последний житель. И тайга на правах полноправной хозяйки, скорее всего, не только возвратила себе землю, когда-то захваченную людьми, но и надёжно упрятала все следы их пребывания.

Так и вышло. Оказалось, что теперь добраться до места назначения возможно лишь на всепроходной технике.

– Не знаю почему, – говорил Михалыч, местный лесник, водитель вездехода, который взялся меня доставить туда, – но в последнее время на место, где раньше был ваш посёлок, очень часто стали приезжать те, кто здесь когда-то жил. Даже из-за границы. Я им так же, как и вам, говорю: «Ну что там делать? Что вы там хотите увидеть? Ничего там нет». А они: «Хотим побывать на родине». Вот и весь разговор. Некоторые прямо каждый год приезжают. И зачем, спрашивается? Может, раздумаете ещё? – обратился он ко мне.

– Нет. Не раздумаю.

– Ну ладно. Забирайтесь тогда в машину, – пригласил Михалыч.

С нами вместе поехали его жена Полина и их пятилетняя дочка Маруся. Поспела земляника, и они решили заодно собрать ягоды для варенья.

Вездеход остановился.

Вышла из машины – и моё сердце наполнилось необыкновенной радостью. Я стояла на родной земле! В этот момент мне было совершенно всё равно, что посёлка давным-давно нет и на этом месте ничего не сохранилось от прежней жизни нашей семьи. Какое же всё-таки здесь небо голубое-голубое, солнце приветливое и лучистое, а облака – белоснежные, пушистые и невероятно сказочные. Дышится очень легко. Воздух наполнен ароматами трав и цветов, укрывшими разноцветным ковром всю землю. Красота невероятная! Я сняла сапоги и, как в детстве, босоногая побрела по траве…

– На-та-ша… – разнеслось эхо по лесу. Это Полина.

– Я здесь, – почему-то шёпотом сказала я.

А затем, набрав побольше воздуха, что есть мочи закричала:

– Я зде-е-есь!

А потом опять тише:

– Я здесь. Я здесь.

Через несколько минут ко мне подошли Полина с Марусей. Все вместе мы собирали букеты из ромашек и васильков, а потом садились в траву, плели венки и надевали их на головы.

– Ну как, не зря вы сюда приехали? – спросила меня Полина.

– Нет, не зря. Вы знаете, это не объяснить словами, но за время, пока я на родной земле, душа моя как будто очистилась от всего плохого и наполнилась счастьем до самых краёв, – необыкновенно волнуясь, постаралась объяснить я.

– Это от того, что вас родина встречает как самую лучшую гостью, – сказала Полина. – Вместо праздничного обеда мы с Марусей предлагаем вам угоститься земляникой. Хотите?

– Конечно, – сразу же согласилась я.

Пробравшись сквозь густые заросли, мы вскоре очутились посреди огромной земляничной поляны, залитой солнцем. Полина собирала ягоды в ведёрко. А мы с Марусей, наклонившись до самой земли, вдыхали спелый аромат земляники, а затем, набив полные рты сочными ягодами, смачно их разжёвывали, наблюдая, как лёгкий ветерок играет с листочками молоденьких осинок, отчего те разбрасывают мятущиеся тени по полянке.

– Пить хочется, – сказала я через некоторое время.

– Пойдём, – ответила Маруся, взяла меня за руку и привела к месту, где из земли бил ключ. – Пей. Здесь вода живая.

Увидев, что я сомневаюсь, девочка подтвердила:

– Правда, правда. Мне папка говорил.

Я наклонилась и стала пить. И вправду – с каждым глотком сил как будто прибавлялось.

– Счастья так здесь много, что и не знаю, куда его девать, – сказала я восторженно.

– А ты складывай его в копилку, – предложила Маруся.

– Разве своё счастье можно держать в копилке?

– Про запас можно. Вот, возьми мою кружечку из-под земляники. Всё равно она не пригодилась. А копилка будет хорошая.

– И как же его туда складывать? И как потом брать?

– А его не надо складывать. Оно уже там. Дома будешь из неё чай пить. Вот и будет тебе счастье!

Через год, убираясь в шкафу, я обнаружила эту кружечку. Сразу же прошла на кухню, долго пила чай из неё и вспоминала о своей поездке на родную землю. На следующий день я отложила все свои дела, среди которых были даже очень срочные. На письменный стол перед собой поставила копилку счастья, положила стопку обычных ученических тетрадок в линейку, взяла ручку и… стала писать историю за историей, заново проживая с главной героиней Марусей своё детство.

Чудо по имени Маруся

Сначала я расскажу тебе, как Маруся появилась в посёлке – в одном из многих затерявшихся среди сибирской тайги.

Это случилось в семье двух любящих друг друга супругов – Николая и его жены Аннушки, у которых к тому времени уже были две дочки: старшая Люба десяти лет и младшая двухлетняя Лена. Теперь родители ждали сына Пашку, а сестрёнки – братика. Но… родилась девочка, ещё одна дочка.

Николай – красивый, высокий, сильный мужчина, который в одиночку мог поднимать деревянный столб и руками плести тросы из стальных прутьев, – узнав эту новость, очень огорчился. Люди всегда огорчаются, когда не сбываются их надежды.

Через несколько дней Аннушка позвонила из городского роддома в контору леспромхоза, где работал Николай, и попросила передать ему, что можно забирать их с дочкой домой. Директор по такому случаю выделил свой уазик вместе с водителем.

Встреча прошла без особых церемоний. Водитель Лёнька – молодой парень, совсем недавно пришедший из армии, – знал причину такого холодного приёма новорождённой. Когда возвращались домой, он старался немного развеселить своих пассажиров. Взялся рассказывать смешные истории, но, так как никто над ними не смеялся, замолчал.

Ребёнок тем временем зашевелился, и Аннушка попросила мужа подержать дочку. Край одеяльца откинулся, и на Николая очень строго глянули огромные карие глаза. В этот момент он до того растерялся, что, когда уазик подпрыгнул на очередной колдобине, чуть не выронил малышку из рук. Глаза дочки продолжали его изучать, а потом совершенно неожиданно малютка улыбнулась – и в один миг исчезли все Николаевы огорчения, а его сердце наполнилось радостью.

Он бережно держал дочку в своих сильных руках и улыбался ей. Малышка не плакала и даже не хныкала, но по-прежнему строго смотрела на своего папу. Потом вдруг снова улыбнулась, следя за Николаем своими прекрасными огромными глазами, и почти сразу же из-за тучи выглянуло ослепительное солнце. Серый осенний день растворился и уступил дорогу золотой осени, разукрасившей всё вокруг в самые яркие краски.

До посёлка по таёжной лесной дороге, разбитой лесовозами, они ехали молча и наблюдали, как от малейшего ветерка тысячи листьев срываются с деревьев и устилают разноцветным ковром дорогу перед машиной и саму машину. Казалось, природа устроила для этой маленькой улыбчивой девочки с огромными глазами сказочный приём.

– Смотрите, какой фейерверк! Я такого ещё ни разу в жизни не видел. Наверное, это неспроста, это знак, товарищи родители, что ваша дочка – что ни на есть настоящее чудо, – сказал Лёнька.

– Ты хоть никому в посёлке об этом не говори, а то засмеют, – попробовала утихомирить водителя Аннушка.

Но тот не унимался:

– Как назвать-то хотите?

– Да вроде Павлом… – начал было Николай, но остановился. – А теперь будет моя любимая дочка Марусенька. Имя даже ничего себе. Правда, Аннушка?

Анна давно не видела мужа таким счастливым, да и имя ей тоже нравилось. Вместо ответа в знак согласия она просто кивнула головой.

Так в посёлке появилась новая жительница с красивым русским именем Маруся.

О`кей, или всё будет хорошо для тех, кто этого не знает

Шло время. Марусе скоро исполнится пять лет. Лене, средней сестре, уже семь, и она осенью собирается в первый класс. А старшая, Люба, окончила поселковую школу-восьмилетку и поступила в городе в педучилище. Она будет учиться там четыре года, а получив диплом, пойдёт работать воспитательницей в детский сад.

Июльским вечером родители вместе со старшей дочерью собрались в летней кухне на семейный совет. Дело в том, что Люба с подружками из посёлка, тоже поступившими в педучилище, не захотели жить в общежитии для студентов, а сняли квартиру. Из-за этого в семье возникли непредвиденные расходы: теперь Любе нужны деньги не только на питание, одежду и обувь, но ещё и на оплату съёмной квартиры. Как ни считали родители, но одной папиной зарплаты на всё это не хватит. Решили, что маме придётся выходить на работу.

– Как же буду я? – тихо спросила Маруся, заходя в летнюю кухню. – А я?

– Чего ты, Маруся? Тебе чего надо? – обратилась к ней мама.

– Меня куда? – уточнила младшая дочка.

– А и правда, – спохватился папа, – про Марусю-то мы совсем забыли! Ведь если ты, Аннушка, пойдёшь работать, Люба уедет и будет приезжать только на каникулы, Лена пойдёт в школу, то Марусе-то придётся оставаться дома одной! Как плохо, что в посёлке нет детского сада…

– Давайте позовём из города бабушку Авдотью, – предложила Люба.

На том и порешили. Мама выйдет на работу, а дома с Марусей будет сидеть бабушка. На следующий же день отправили ей письмо и в ответ очень быстро получили телеграмму с кратким текстом: «Мы растили своих детей сами. И вы растите».

Мама и папа очень сильно обиделись на бабушку. Ведь это единственный случай, когда они попросили её о помощи. Не зная, что делать в такой ситуации, мама решила сходить к своей лучшей подруге Наде – не только единственной портнихе в посёлке, но и прирождённому психологу, умеющему поддержать и дать дельный совет.

– Аня, ты зря беспокоишься, – сказала подруга. – Вон сколько женщин в посёлке оставляют своих детей дома на целый день, а Маруська твоя что, не посидит часа три-четыре, пока из школы не вернётся Ленка? Да это совсем глупости! Ну-ка, Маруся, иди-ка сюда, – позвала она девочку, подняла и поставила на табуретку посреди комнаты. – Ты сама что думаешь – сможешь сидеть дома одна?

– Надя, ну что может думать ребёнок? Ей ещё и пяти лет нет, – возразила мама.

Но тётя Надя махнула рукой на маму и продолжила:

– Маруська, так ты будешь сидеть одна дома?

– Ага, – радостно согласилась та.

– Будешь вести себя хорошо? Не будешь безобразничать?

Маруся не знала, как ответить сразу на два вопроса, и сказала:

– Нет.

– Ну вот, – заключила тётя Надя. – Маруся вам торжественно пообещала, что всё будет о`кей. А это значит, что всё будет хорошо. Для тех, кто этого ещё не знает.

Марусе очень понравились услышанные слова, и она громко повторила, что запомнила:

– О`кей. Всё будет хорошо. Для тех, кто ещё не знает.

– Видишь, Аннушка, какая сообразительная у тебя дочка, – сказала, смеясь тётя Надя. – Так что выходи на работу, не раздумывай. Вот такой мой совет.

Затем мамина подруга снова обратилась к ребёнку:

– Маруська, возьми-ка, что ли, моего котёнка Мурзика. – Тётя Надя поймала котёнка и передала девочке. – С ним ты точно не соскучишься.

– Ладно, – наконец согласилась мама. – Всё равно ничего другого, видимо, и не придумаешь.

Сестра милосердия

Начало сентября. По утрам земля покрывалась инеем. Холодало. Дома топилась печка. Сегодня Маруся впервые останется дома одна.

Вставать ей совсем не хотелось, и она лежала под одеялом, свернувшись в комочек. В ногах пристроился котёнок Мурзик. Входная дверь хлопала не переставая. Это родители старались успеть до работы переделать все домашние дела. Отцу надо протопить печку, чтобы до вечера дома было тепло, подчистить стайки, задать корм скотине. Мама торопилась приготовить завтрак, подоить корову. Ещё и самим им нужно успеть поесть и собраться на работу.

Сестра Лена сегодня первый день идёт учиться в школу. Она уже позавтракала, умылась, надела школьную форму, фартук, рядом положила портфель и ждала маму. Они вместе пойдут в школу, потому что мама теперь работает там техничкой, моет полы.

Вот наконец наступила тишина. Домашние, последний раз хлопнув дверью, ушли, забрав с собой всю утреннюю суету. Сначала Маруся испугалась этой тишины. И даже решила, что вот так и будет лежать в кровати, пока не придёт из школы Лена. Но потом ей захотелось поесть, а для этого надо было всё-таки встать.

Сбросив с себя одеяло, Маруся натянула шерстяные носки, которые всегда лежали рядом с её кроватью. Одеваться не стала, а в маечке и трусиках прошла на кухню. За ней следом отправился котёнок.

«Сейчас немножко поем – и обратно под тёплое одеяло», – подумала она.

Было ещё темно. Маруся взобралась на табуретку и, дотянувшись до выключателя, нажала на него. Стало светло. Вот только слезать с табуретки она ещё не умела. Ей всегда помогали мама или папа. Теперь Марусе это предстояло сделать самой.

Котёнок Мурзик подошёл и внимательно посмотрел на неё.

– Что, Мурзик, думаешь, я здесь так и буду стоять до вечера? – спросила Маруся его. – Ну уж нетушки.

Сначала она решила спрыгнуть с табуретки, но та закачалась под девочкой, и Маруся чуть не упала. Тогда она сначала опустилась на крышку табурета на коленочки, а потом, спустив поочередно обе ноги, всё-таки слезла с неё.

– Вот так, Мурзик, учись, – гордо заявила Маруся и подумала: «Как всё-таки трудно быть маленькой! Скорее бы уж подрасти».

Она подошла к кухонному столу, на котором прямо посередине под белым полотенцем должен был её дожидаться завтрак, о чём накануне вечером предупредила мама. Но оказалось, что Маруся никак не может дотянуться до середины очень широкого стола.

– Что же я теперь, без завтрака останусь? А кушать очень уж хочется.

Мурзик, наклонив голову, внимательно смотрел на маленькую хозяйку.

Оглядевшись, она увидела на краю буфета небольшую банку с молоком.

– Ты, Мурзик, пьёшь молоко, и я тоже буду сейчас его пить.

Маруся подтащила табуретку к буфету и залезла на неё. Постояла и поняла, что до банки всё равно далеко. Слезла, придвинула табуретку поближе. Теперь она достала банку и стала пить молоко прямо из неё, стоя на табуретке. Маленькими ручками держать банку было очень неудобно, и молоко текло мимо рта Маруси – по маечке, трусикам, по табуретке и на пол.

Напившись, Маруся снова слезла с табуретки уже теперь ей одной известным способом и очень удивилась, увидев на полу молочную лужицу: «Откуда она взялась?» И тут девочка почувствовала, что бельё на ней мокрое. Залита молоком была и табуретка. Маруся сбегала к комоду, где в нижнем ящике лежало её чистое бельё, и переоделась. Мокрые вещи она сложила в корзину возле стиральной машинки – так всегда делала мама.

Вернувшись на кухню, Маруся увидела, что кот Мурзик лакает из лужицы молоко.

– Ага, ты тоже решил позавтракать!

Маруся не прогнала его, а терпеливо дождалась, когда он напьётся и отойдёт. Потом взяла тряпку, которая лежала у порога и предназначалась для мытья пола, и вытерла остатки молока с табуретки и с пола.

Затем маленькая хозяйка принялась мыть с мылом руки. Мыла до тех пор, пока умывальник не опустел, а внизу, из ведра, которое стояло под ним, не стала выливаться вода и не замочила Марусе носки.

И опять ей пришлось бежать за тряпкой для пола. Она была очень тяжёлая. Маруся поняла, что не сможет её отжать, поэтому просто накинула тряпку на лужу возле умывальника, а потом сменила носки.

– И что это я, теперь так и буду целый день с тряпкой ходить и переодеваться? – вслух спросила себя Маруся.

Есть теперь не хотелось, Мурзик был тоже сыт и тёрся у ног Маруси. Она отошла на середину кухни и стала думать, чем бы заняться.

«Надо бы сходить в больницу. (Так называла Маруся поселковый фельдшерский пункт.) Вчера мама говорила, что у неё голова от всех нас болит. Может быть, там мне дадут какую-нибудь таблетку для неё».

Маруся быстро собралась. Обрадовалась, что хоть пальто и шапочку не надо доставать, карабкаясь на табуретку. Они висели внизу, на детской вешалке, а сапожки стояли под скамеечкой тут же. Хотела уже закрыть дверь, но увидела, что включён свет. Вздохнула. Пододвинула табуретку, уже быстро забралась на неё и нажала на выключатель. Свет погас. Затем она так же быстро слезла. Огляделась: «Вроде бы ничего не забыла».

– Ты, Мурзик, пока меня не будет, смотри за домом. Я быстренько, – наказала Маруся коту и погладила его по голове.

Увидела возле порога маленькую скамеечку, присела на неё (она много раз видела, что так поступают взрослые).

– На дорожку, – сказала сама себе Маруся и отправилась в фельдшерский пункт за лекарством для мамы.

В их посёлке на двери никогда не вешали замков. А чтобы было понятно, что дома никого нет, вместо замка в металлическую петельку вставляли палочку. Маруся знала об этом. Палочка, которой обычно закрывали дверь, лежала очень высоко над дверью, и Маруся решила найти другую – на поленнице в ограде. Но никак не могла угадать с размером. Одна палочка была слишком большая и не входила в отверстие, другая – слишком маленькая, поэтому сразу же проскальзывала в петлю и падала на крыльцо. Маруся бегала к поленнице несколько раз, пока у неё наконец не получилось сложить вместе две маленькие палочки. И она, уж очень довольная собой, вышла за калитку.

Где находился фельдшерский пункт, девочка примерно знала и пошла в этом направлении. Ещё издалека она увидела белый флаг с красным крестом. «Ага, значит, я правильно иду», – подумала Маруся и прибавила шагу.

Она поднялась на крыльцо фельдшерского пункта и открыла двери. За первыми дверями оказались ещё одни, и неожиданно Маруся застряла между ними. Выручила её санитарка тётя Клава.

– Кто это тут такой шараборится? – спросила она, открывая двери. Увидев Марусю, удивлённо спросила: – Ты что, заболела?

– Нет, я совсем не заболела. Мне нужна таблетка для мамы. У неё вчера от нас всех разболелась голова.

Все, кто сидели в очереди, понимающе заулыбались.

Маруся бывала в городе в поликлинике и знала порядок, поэтому громко спросила:

– Кто последний?

– Ну я, – поперхнувшись, ответил мужчина в рабочей спецовке.

– Тогда я буду за вами.

– Да иди уже без очереди, – сказала ей тётя Клава.

– Разве так можно?

– Тебе, Маруся, можно. Снимай пальтишко и платок, положи их вот сюда, на скамейку, и пойдём на приём.

Тётя Клава открыла большую дверь, выкрашенную белой краской, и подтолкнула вперёд Марусю.

– Посмотрите-ка, Галина Ивановна, – сказала она, обращаясь к фельдшеру, – кого это я вам привела! Совершенно необычную пациентку.

– Тебя как зовут, девочка? – строго спросила женщина в белом халате.

– Да Марусей её зовут.

– Так, тётя Клава, я не вас спрашиваю, – строго глянув на неё, сказала фельдшер, и та сразу же замолчала. – Так тебя, значит, зовут Маруся?

– Ага.

– А я фельдшер, – продолжала женщина. – Меня зовут Галина Ивановна. Так на что же ты, Маруся, жалуешься?

– Я жалуюсь на мамину голову.

– Как это?

– Да она у неё от нас болит, – вздохнула Маруся.

– А что же мама сама не придёт?

– Ей некогда, она теперь на работе.

– А, кроме тебя, никто не может прийти?

– Нет. Я теперь домовая.

– Кто ты?

– Я домовая. – И, увидев изумление на лице Галины Ивановны, Маруся пояснила, а про себя удивилась её непонятливости: – Да одна я дома. Совсем одна.

Фельдшер отвернулась, чтобы Маруся не могла заметить, как она смеётся.

Успокоившись, она прошла к большому стеклянному шкафу, где лежали лекарства, достала из бутылочки с надписью «Витамины» пять жёлтеньких драже и, завернув их в бумажку, подала Марусе.

– Вот тебе, домовая Маруся, таблетки для мамы. А еще скажи ей, пусть она ко мне зайдёт сама, когда у неё будет свободное время.

– О`кей, – сказала Маруся. – Это значит, всё будет очень хорошо. Если вы не знаете, – добавила она. – Пока-пока. – И помахала всем ручкой.

Как только за Марусей закрылась дверь, все, кто находился в фельдшерском пункте, буквально попадали от смеха.

– Вот девчонка чудачка, – говорил сквозь слёзы мужчина в спецовке.

Фельдшер Галина Ивановна смеялась до слёз. Ей даже пришлось выпить стакан воды, чтобы прийти в себя.

Маруся, довольная тем, что теперь-то уж точно у мамы голова не будет болеть, мчалась домой, держа в руке заветные таблеточки.

Когда она вернулась, дома ещё никого не было. У порога её встретил Мурзик.

– Ну как, – строго спросила у него Маруся, – дома всё хорошо?

Котёнок не отвечал, а только радостно покачивал кончиком хвоста и ластился к её ножкам.

Дома было тепло. Маруся разделась, аккуратно повесила пальтишко на вешалку, сняла сапожки и поставила их под скамейку. Прошла в комнату и положила таблетки на край комода. Потом взяла стул и подвинула его к окну. Села и стала ждать, когда из школы придёт сестра Лена. Марусе так хотелось рассказать кому-нибудь о том, где она была! Но из присутствующих на роль слушателя подходил только Мурзик, которого она посадила на подоконник прямо перед собой. Гладила его по голове и рассказывала о том, как ходила в фельдшерский пункт.

Он громко урчал, и Маруся не заметила, как заснула, положив голову на руки.

Проснулась она от того, что Лена, вернувшись из школы, громко ругалась:

– Ой и непутёвая ты, Маруська! Зачем всю воду вылила из умывальника? Как вот я теперь должна руки мыть?

– Давай я тебе полью воды на руки, – с готовностью отозвалась девочка.

– Уж не надо. Сама как-нибудь.

Лена очень устала в школе, да и домашнее задание было довольно большое. А тут ещё сестра… Сидела целое утро, отдыхала. Ещё и напакостить умудрилась.

Тут на обед прибежала мама. Увидев нетронутый завтрак на столе, она спросила у Маруси, почему та не ела.

– Она у нас теперь голодает, – вместо Маруси ответила Лена.

Мама повторила вопрос:

– Так ты почему, Маруся, не ела?

– А я молоко выпила.

– Ха, умора. Молоко она выпила, – усмехнулась Лена. – А мы зато сегодня в школе ели горячие беляши.

– Маруся, доченька, а я ведь и тебе тоже принесла беляшик. Правда, он уже немного поостыл, но всё такой же вкусный. На, поешь. Как ты дома? Всё нормально?

Но Марусе некогда было отвечать – она ела беляш. А маме некогда было ждать ответа – она торопилась.

– Маруська всю воду из умывальника спустила, – пожаловалась на сестру Лена.

– Ничего, сейчас мы это дело поправим, – успокоила мама.

Мама вынесла на улицу ведро и вылила из него воду. Вернулась с пустым, поставила его под умывальник, а потом протёрла полы.

– Маруся, ты в следующий раз много воды не лей. Вымоешь лицо и руки – и всё. Договорились?

– Да.

– Ага, договорились… Как же! Она завтра нам потоп устроит или пожар, – заметила Лена.

– Лена, перестань, – упрекнула её мама. – Маруся ещё маленькая и всему научится.

– Мама, я для тебя взяла таблеточки от головы.

– Что? – не поняла мама. – Какие такие таблеточки?

Маруся сбегала к комоду и принесла оттуда бумажку с жёлтыми витаминками.

– Сейчас, Маруська, тебе влетит, – заключила Лена.

– Маруся, ты что, из дома выходила?

– Я совсем-совсем быстренько. Зато теперь у тебя от нас никогда не будет болеть голова. А тётенька на букву «ф» хочет тебя видеть.

– Фельдшер, что ли?

– Ага, – подтвердила Маруся.

– И что, она прямо так и сказала?

– Да, так и сказала: «Я хочу видеть твою маму».

Марусю мама ругать не стала. Ей некогда было. Она быстро подбросила дров в печку, пообедала и поспешила на работу. Напоследок наказала:

– Больше никуда не ходи, сестра милосердия.

– Лена, а кто такая сестра милосердия? – спросила Маруся у Лены. Ведь она же теперь ходит в школу и должна знать.

– Не знаю. Отстань со своими дурацкими вопросами. Мне некогда. Давай поедим, да я уроки буду делать.

Лена ушла переодеваться, а Маруся подошла к Мурзику и спросила его:

– А ты не знаешь, кто такая сестра милосердия? Правильно, – сама себе ответила Маруся, – это такая сестра, у которой милое сердце.

– А у тебя милое сердце? – спросила она Лену, когда та вернулась на кухню.

– Отстань ты со своими вопросами. Давай уже обедать. Ты чего сегодня не завтракала?

– Так завтрак был слишком далеко на столе. Я не могла до него дотянуться.

– Ну ты даёшь. А чего маме-то об этом не сказала?

– Завтра скажу. А ты, Лена, милосердная сестра.

– Вот те здрасте. Почему это?

– Ты всегда мне помогаешь. Ты хорошая.

Лена сидела молча и думала о том, что она почти всегда только ругает Марусю, а вовсе не помогает ей, но сестрёнка при этом никогда на неё не обижается. Наверное, у Маруськи не все дома.