Миссионер Руны

Все эти мысли переплетались в ее голове и сочленялись в причудливые образы, пока в один прекрасный момент ей окончательно не надоело это сонное состояние, и она не попыталась подняться. Пронизывающая все тело боль не позволила ей сделать многого, а лишь через силу перевести себя в сидячее положение, после, накинув на плечи плед. Очевидно о ней все-таки не позабыли, потому что недалеко от своего диванчика она обнаружила низкий передвижной столик с заботливо приготовленной, но к сожалению, уже давно остывшей едой. С явным трудом она наклонилась и протянула руку к столику, чтобы подтянуть его к себе без необходимости вставать. Поначалу получалось только доставать кончиками пальцев, но позже, приложив все усилия по удержанию тела практически на весу все, же удалось подцепить низкий бортик и перетянуть заветное угощение к себе. Дикий аппетит и отсутствие так надоевших за последние дни наблюдателей заставили ее буквально набросится на лакомство.

Тем временем, по-прежнему озадаченный непрекращающейся чередой валящихся на него и не дающих времени на отдых проблем, генерал Аарон направился в лазарет, небольшое помещение в цокольном этаже с всего-навсего двумя кроватями для больных. Несколько врачей по его просьбе покинули кабинет и оставили его наедине с расположившимся на койке Конрадом.

– Как самочувствие? – Обратился он к теперь уже, наверное, бывшему командующему полицией.

– Жить буду…, надеюсь. Сказали, что внутренние органы не пострадали, а просто переломаны ребра.

– Хорошо… – Качая головой, ответил Аарон, после чего прикусил губу и стал в раздумьях ходить перед ним.

– А что случилось? Могу чем-то помочь?

– Вообще-то да. Но для начала скажи, ты ведь не читал ту записку, что принес?

– Нет. Хотя признаюсь, желание узнать из-за чего сыр-бор меня не покидало.

– Ясно. – Равнодушно отреагировал он. – Вот что. Мне, возможно, придется лично встретится с твоим обидчиком. И я бы не отказался узнать как можно больше об этом таинственном неприятеле до того, как оказываться с ним наедине.

Конрад вздохнул с явно довольным выражением лица. – Но я ведь уже говорил, что…

– Знаю, знаю, тебе нельзя упоминать о нем, ведь в противном случае нас всех ожидает заслуженная неумолимая кара. Но вот что я тебе скажу, в доставленном тобой сообщение он указывает свое местоположение и предлагает встречу на взаимовыгодных условиях. А раз он итак собирается предстать предо мной, то какой смысл утаивать от меня такую информацию? Я почти уверен, что данный запрет не должен распространяться на меня.

– Почти…

– Абсолютная уверенность, естественно, недостижима. Но ведь наш приятель явно не из дурачков, а значит просто обязан понимать, что я соглашусь на подобную авантюру только если получу представление о том, с кем имею дело.

– Разумно, но что, если он такое не учел?

– Тогда он прямо сейчас об этом узнает при помощи тех же методов, которые он использует чтобы выяснить что ты проболтался.

– Логично…

– Само собой. Так что можешь сказать, приятель? С кем, или быть может вернее сказать, С ЧЕМ нас свела нелегкая судьба?

Полковник некоторое время помялся, но суровый и требовательный взгляд Аарона все-таки смог развязать ему язык. – Не знаю…

– Не понял. – Раздраженно перебил его генерал. – Опять за свое?

– Я говорю, что сам не знаю, что, или кто это такой. Вполне возможно, что он даже не один.

– Поясняй.

– В общем, я видел лишь одного, почти полностью закамуфлированного. Он невидим для обычного зрения до тех пор, пока не начнет двигаться, потому что накрыт чем-то похожим на тряпку, которая проецирует изображение позади. Он устроил нам засаду и легко вывел меня из строя, а к тому моменту, когда я смог прийти в себя, собраться с силами и направиться к своим парням, было уже поздно. Все они были уже мертвы. И будь я проклят, если подобное можно учинить в одиночку. Невозможно всего за несколько минут перебить три полностью боеспособных подразделения, да еще и находящихся в разных местах здания.

– Невидимка значит. Робот-невидимка, – Аарон покачал головой, – что-то новенькое.

– Угу. – Промычал Конрад и с закрытыми глазами откинулся на подушку.

– Что еще можешь о нем сказать?

– А что тут еще можно добавить? Он невероятно быстр и проворен, так что способен скакать по крышам домов как мартышка по деревьям. Он очень многое знает, раз смог выцепить меня для осуществления своего плана и точно знать ваше местоположение чтобы сказать куда я должен его доставить. Вот, собственно, и все, что могу сказать. Мы с ним, знаете ли, по душам там не общались.

– А жаль. – С этими словами генерал развернулся и приготовился уходить. – Ладно, боец, поправляйся. И да, этого разговора не было.

– Еще кое-что. – Конрад остановил его в дверях. – Если ты действительно собираешься с ним встретится, то учти, он – безжалостный убийца. Встреча с ним – чистой воды самоубийство, если только не взять с собой в сопровождение пару тысяч солдат и десяток танков.

– Посмотрим…

Генерал покинул лазарет и направился к лифту, попутно сигнализировав врачам о том, что можно возвращаться к себе. Недолго дожидаясь появления кабинки, он с удивлением обнаружил внутри своего ближайшего помощника Тома.

– О! —Воскликнул он. – Хорошо, что вы как раз освободились. Он все никак не угомонится и старается проникнуть в ваш кабинет.

– Опять? Быстро поехали.

Он зашел в лифт, и они оба стали подниматься к нему на этаж. Даже по этому короткому докладу ему все стало ясно. Речь шла об одном из прибывших ночью незваных высокопоставленных гостей, таком же, как и он генерал-лейтенанте Бернаре, который сильнее чем остальные был возмущен его решением освободить из плена Марию и как никто другой рвался заполучить контроль над второй пленницей. Поднявшись наверх и выйдя из лифта, они сразу же увидели его стоящим прямо у дверей в его личную комнату. В отличие от довольно молодого и стройного Аарона он больше соответствовал типичной внешности серьезного чиновника и не стеснялся своего выпирающего из-под гладкой униформы большого живота.

– Ну наконец-то. – Встретил он их.

– Если у тебя для меня нет ничего нового, то можешь не терять время и проваливать. Я уже все сказал. – Грубым тоном отозвался Аарон еще до того, как подошел к нему.

– Даже так? А ты хоть понимаешь, что прямо сейчас даешь мне отличный повод подать на тебя жалобу высшему руководству?

– Жалуйся сколько влезет. – Аарон пренебрежительно отмахнулся и принялся открывать дверь в свой офис.

– Да чего ты так в нее вцепился?! Она обычная пленная, каких через наши руки прошли тысячи. Ты уже давным-давно должен был расколоть ее, вытащить всю информацию, которой она располагает и отправить работать в ближайший лагерь! Или, – он неожиданно сменил громкий тон на подозрительный вопрос, – твои действия продиктованы чем-то совсем иным?

– Не твое дело что мной движет. Раз я так делаю, значит так правильно.

– Правильно? Что тут правильного? Эти девки наш единственный надежный способ получить наиценнейшие разведданные. Наконец-то в наших руках оказались такие люди, которые могут поведать нам тайны передовых разработок наших врагов и выдать расположение их самых важных военных объектов. Да их с первых же минут нужно было пропустить через все возможные пытки, а не прятать по своим кабинетам как тайных любовниц!

– Замолчи! Я не намерен больше говорить на эту тему. Мне не нужны ничьи советы, она моя пленная и я буду содержать ее в таких условиях, которые посчитаю нужными. А ты, – Аарон обратился к смирно стоящему неподалеку Тому, – чтобы в мое отсутствие не подпускал к моей комнате ни одну живую душу.

– Слушаюсь.

Старенький и пухлый генерал стал потихоньку шагать задом наперед и кивать. – Мы еще посмотрим каким смелым ту будешь через пару дней…

– Непременно. – Даже не удостоив его своим взглядом отозвался Аарон.

Сразу после этого он один вошел внутрь своего кабинета и закрыл за собой на ключ дверь. Подойдя к рабочему столу, он сперва хотел что-то сделать на компьютере, но после непродолжительного и пустого взгляда на постоянно работающий монитор с силой ударил кулаками по столу. – Как же ты, сволочь, только дослужился до такого звания?!

После этого крика он закрыл глаза и перешел на ровное дыхание, принявшись потихоньку расслабляться. Он опустился в свое кресло и устало прикрыл глаза ладошкой, будто неожиданно позабыл зачем вообще направлялся сюда. Из-за длительного отсутствия сна, в такой удобной позе к нему быстро начало возвращаться сонное состояние, но понимая, что сейчас не время для отдыха, и при этом не желая отвлекаться от своего комфортного положения, он решил взбодриться путем общения.

– Надеюсь вам понравился завтрак… – Сперва сильно зевнув, сказал Аарон не громким, но хорошо слышимым в такой тишине голосом.

Ответа так и не последовало. Единственные звуки, которые до него доносились, так это не прекращающийся легкий шум дождя за окном, да едва слышное поскрипывание открытого окна на ветру. Поняв, что с каждой секундой спать хочется все сильнее, он протер глаза и вместе с креслом развернулся в сторону кровати.

– Мы с вами, безусловно, не лучшие друзья, но есть ли смысл в бойкотировании даже таких невинных вопросов? – Он еще раз обратился к Варе.

И вновь его встретила гробовая тишина, после которой он открыл усталые глаза и посмотрел в угол комнаты, где стоял пустой диван со скомканным пледом. Под внезапным напором адреналина усталые глаза вмиг потеряли сонливость и быстро забегали по сторонам, даже не пытаясь при этом моргать. Тихие звуки завывающего ветра привлекли обостренное внимание генерала, и он вскочил на ноги чтобы подойти к окну. Ничего не понимая, но боясь самого страшного он свесился с подоконника и начал осматривать окрестности в поисках какой-нибудь зацепки, которую к тому моменту не мог себе даже вообразить. Но долгий осмотр наполненной машинами кольцевой дороги, которая виднелась из окна его кабинета не принес никаких результатов.

– Ты просто-таки читаешь мои мысли. – Раздался голос Варвары позади, и он моментально повернулся к ней.

Лишь теперь, когда Аарон увидел ее выходящей из ванной комнаты ему стало очевидно, как же сильно он за последнее время переутомился, раз прекрасно зная в каком физическом состоянии находится девушка все равно умудрился заподозрить ее в таком невероятной сложности побеге. А не смог услышать ее приближения он, наверное, из-за громких звуков дождя на улице. Варя осторожно просеменила до своего места, опять улеглась на теплый диванчик и обратно закрылась пледом под сопровождающим взглядом расслабленного, но молчаливого Аарона.

– Если тебе действительно интересно, то завтрак мне понравился, спасибо. – Сказала она, спасаясь от прохлады и закутываясь как в кокон в свое покрывало. – Но, если при помощи такого дешевого трюка ты планировал заслужить мое доверие и уважение, но ты, вероятно, перепутал меня с воспитанницей младшей группы детского сада.

– Ну, это не было моей первостепенной задачей… – Он вернулся к своему рабочему месту, перекатил свой стул поближе к диванчику и уселся рядом с ней.

– Да? В любом случае, вместо того, чтобы терять время тебе стоит прислушаться к совету своего злобного приятеля, который мечтает отдать меня под пытки, потому что одним лишь длинным языком со мной не управиться. – Укутавшись по самую шею, она свернулась калачиком и закрыла глаза.

– Нет уж, спасибо. Как-нибудь обойдусь без идей таких чокнутых садистов.

– А мне-то казалось, что именно такие методы дают самые быстрые и действенные результаты.

– Дают, дают, бесспорно. Вот только какова цена такой информации?

– А что тебе цена? Ее ведь платят пленные враги, а не палачи.

– Вот опять – это слово. Враги… – С максимальным презрением в голосе отозвался генерал.

– А кто же я для тебя? Союзник что ли?

– Ты – человек с привитой привычкой делить людей на врагов и союзников, хотя на самом деле такое распределение является совершенно глупым. Это именно то, с чем я так отчаянно стараюсь бороться в рядах своих собственных людей, которых воспитали как раз вот такие изверги как этот доморощенный генералишка.

– Я не совсем понимаю, что же, в таком случае, тобой движет?

Аарон глубоко вздохнул и, предвидя долгий разговор поудобнее устроился в кресле. – Единственное, что мной движет, так это желание все наладить и вернуть каждому человеку нормальную жизнь, без ежеминутного страха за себя и за всех своих родных и близких. Без ВРАГОВ, с которыми необходимо постоянно воевать. Но как этого можно добиться, если людям по-прежнему всеми доступными средствами насаждается культ насилия вместо того, чтобы прививать человеческое отношение друг к другу, стремление к взаимопониманию и взаимоуважению? Какой смысл стремиться к миру и воспитывать при этом воинственное поколение?

– Если я правильно улавливаю твою мысль, то ты толкуешь об утопии. Все люди разные и никогда и ни у кого не получится подвести всех под единый стандарт мышления, каким бы правильным со всех точек зрения он не был.

– А всех подводить и не надо. Вот скажите мне, Варвара, почему мы с вами находимся по разные стороны баррикад и должны испытывать взаимное презрение даже несмотря на то, что цель у нас, фактически, идентичная? Разве кто-то у нас спрашивал, хотим ли мы этого? Да нет, конечно. Это стремление нам навязано инструкциями свыше, людьми, которые считают будто они вправе решать за всех как надо жить.

– Так что же тебе мешает исправить это? С таким-то званием ты должен иметь огромное влияние.

– Думаешь я не пытался? Я уже сбился со счету сколько раз я обращался к вышестоящему командованию с просьбой донести до президента идею о насаждении искусственного перемирия. Я уже много лет составляю и описываю подробные планы как можно быстро приостановить любые военные действия, а спустя какое-то время и вовсе свести весь конфликт на нет. Но те недальновидные узколобые дураки, с которыми я вынужден иметь дело только высмеивают все мои попытки и не раз пытались вообще отстранить меня от службы за то, что они пафосно величают антипатриотизмом.

– Это уже довольно интересно. Каким же именно образом ты представлял себе попытки перемирия?

– Да на самом деле все очень просто, и было бы желание, это давно было бы осуществлено. Моя идея заключалась в создании специальной демилитаризированной зоны на границе наших стран, где могли бы контактировать и совместно проживать те люди, которые не признают навязанную необходимость друг друга уничтожать, а стремятся к нормальной человеческой жизни. Подобное место должно моментально привлечь к себе всеобщее внимание и заставить устремиться туда всех здравомыслящих людей, которые со временем станут развивать новое общество по принципам взаимоуважения и братского отношения. Ведь как я уже сказал никому из нас эта война и даром не нужна. Все мы находимся на своих местах исключительно потому, что у нас нет иного выбора, но не поленитесь задаться вопросом, стали бы вы дальше участвовать в братоубийственной войне, если бы никто не мешал вам спокойно жить в специально отведенном для этого месте?

– Наверное, нет…

– Конечно, нет. И это говорите вы, военный человек, который большую часть своей сознательной жизни привык жить с ненавистью в душе к доброй половине света, к таким же как вы людям. А теперь вообразите себе сколько найдется таких среди мирных жителей? Да желающих враждовать останутся считанные единицы, которые благополучно самоистребятся в кратчайшие сроки. Единственный недостаток моего метода так это очень длительные сроки реализации. Нельзя же, в конце концов, создать новое общество за пару недель? Но с другой стороны, если бы мои предложения не игнорировали, то уже к настоящему моменту можно было бы созерцать плоды таких стараний.

– Как же они объяснили свой отказ? Как по мне, то как минимум одной попытки реализации эта идея должна быть достойна.

– Ничего они мне не объясняли, посмеялись и все. А последний раз просто пригрозили мне трибуналом за противодействие национальным интересам.

До того, как услышать эту эмоциональную речь генерала, Варя лежала с закрытыми глазами и весьма неохотно поддерживала разговор. Но неожиданно для себя она начала находить его предложения вовсе не такими безумными, какими они казались изначально. Стараясь не совершать никаких ненужных телодвижений, она приоткрыла глаза и свежим взглядом осмотрела того, кого по всем канонам просто обязана считать заклятым противником, который выговорившись, устало откинулся на спинке своего передвижного кресла. Услышанное задело ее до глубины души, но привычная рациональность мышления оставалась не затронутой, порождая противоречивые вопросы. Что это? Искренняя исповедь или же профессиональный ход конем в исполнении мастера-манипулятора? За столько лет работы в области разведки и шпионажа она как никто другой знала какое количество хитрых уловок придумали люди для вытягивания нужных им сведений. В то же время, его слова вовсе не были лишены смысла, что позволяло с уверенностью судить о том, что он придумал все это не за пять минут до их разговора, а действительно уже некоторое время вынашивал миротворческие планы.

– Предположим на минуточку, что меня заинтересовали твои слова, и я даже не против оказать посильную помощь. Но я по-прежнему не понимаю, что ИМЕННО ты от меня хочешь, и почему ИМЕННО от меня?

– Нас с вами, Варвара, свел случай. Всего лишь неделю назад я и представить себе не мог, что буду делиться своими многолетними планами с пленной разведчицей. Вы, несомненно, понимаете, почему вас с подругой постарались заполучить живыми. Мы были напуганы сложившейся ситуацией, когда только узнали, что на вашей стороне сражается человекоподобный робот и были просто не вправе упустить возможность разузнать об этом побольше. Но теперь, с каждым днем я все больше и больше удостоверяюсь в том, что мы, сами того не осознавая, ввязались в совершенно иную игру…

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что все мои сослуживцы очень напрасно полагают, будто бы вы смогли превзойти нас в технологическом плане. Да, изначально меня тоже посещали такие мысли, хотя я и не делал на это основную ставку, поскольку предположения о том, что ваша наука обскакала нашу на многие десятки лет, звучат, мягко говоря, необоснованно. Затем мне выпала возможность откровенного разговора с вашей подругой Марией, которая, как выяснилось, практически ничего не знает, что еще больше подтвердило мои опасения. Ну а последним штришком стала вот эта записка. – Аарон вытащил из нагрудного кармана аккуратно сложенную бумажку.

– Что еще за записка?

– А вот взгляните сами. – Легким движением он подкатил стул поближе к дивану и протянул ее ей.

Пока она ее разворачивала и начала читать он не поленился и сопроводил это комментариями. – Это сообщение от вашего приятеля, который не только смог остаться в живых, но и который теперь доставляет нам немало хлопот, ненавязчиво намекая, что причиной всему является как раз-таки ваше неприятное положение, Варвара. – Генерал заметил, как она на секунду оторвала свой взгляд от бумажки и посмотрела на него, после чего еще более сосредоточенно продолжила читать. – И вот с этого момента появляются особо яркие несостыковки, потому что я ни за что не поверю, что армия создавшая оружие фантастической мощности и эффективности использует его исключительно для защиты и спасения одного единственного солдата.

– Ты прав. – Дочитав, равнодушно сказала она. – Вот только что заставляет тебя быть настолько уверенным что это именно он, ведь при мне он никогда не упоминал что его настоящее имя Гектор?

– Но я ведь уже показывал вам фотографию… – Аарон откатился немного назад и взял лежавшие на краю стола листки, после чего отыскал нужные снимки и протянул девушке. – Посмотрите повнимательней. Одна из этих фотографий была сделана на авианосце Стронгвью непосредственно перед началом боевых действий, а вторая…

– Я помню. Но это же могут быть просто очень похожие люди.

– Не отрицаю, возможно. Но попробуйте вспомнить, не упоминал ли он о своем богатом прошлом бизнесмена или же ученого? Хотя второе и не совсем верно, ведь он почти никогда не занимался наукой лично, а скорее активно ее продвигал в финансовом и идейном планах.

– Да, что-то такое он говорил.

– Значит ошибки быть не может. Какова вероятность, что он мало того, что имел двойника по внешности, так еще и копировал образ его жизни? Я думаю подобное исключено.

– Вероятно, да. – Она лежа покивала головой. – Но подожди-ка… – Он заняла сидячее положение и кинула на него подозрительный взгляд. – Я только сейчас обратила внимание… То есть все вот это, – она обвела взглядом помещение, – только потому, что ОН пригрозил тебе тяжелыми последствиями, а вовсе не потому, что ты считаешь, что к людям надо относится по-человечески?

– Нет, конечно! Я в любом случае бы прекратил подобные безобразия, как только о них узнал.

– Ага, то есть Ро…, в смысле Гектор, находясь неизвестно где, оказывается лучше чем ты проинформирован о том, что творится в твоей собственной темнице?

– Вполне возможно, особенно с учетом его талантов. Кроме того, я не очень-то часто лично принимаю участие в допросе пленных. То, что я занялся вами это скорее исключение, порожденное обстоятельствами, нежели правило. Так что я никогда раньше не вдавался в подробности о том, какими средствами пользуются надзиратели для контроля над заключенными и какими методами они вытягивают из них информацию. Я просто получал результаты и работал с ними. Но тем не менее я понимаю, что отчасти здесь есть и моя вина и поэтому прошу прощения за произошедшее.

– О, как вовремя. А если бы я не завела подобный разговор, то что? Ну их, эти извинения?

– Я делом их выразил. – Генерал заговорил обиженным тоном и положил правую руку на грудь. – Я отстранил ваших обидчиков, вызвал к вам персонального доктора и обеспечил такими условиями о которых мечтает любой пленник.

– Но ты сделал это не из благих побуждений, а из-за страха. Ты такой же как все, не только садист, но и трус! – Чуть ли не брызнув слюной прикрикнула она.

– Да! – Аарон вскочил со стула. – Да, я трус! Трус, и не скрываю этого. Но боюсь я не за себя, Варвара. – Он махнул рукой в сторону окна. – Я боюсь за всех тех людей, которых в своей слепой ярости без разбора уничтожает ваш мстительный приятель. Я боюсь того, что он может погубить несчетное количество жизней в стремлении к своей фанатичной цели.

– Фанатичной?

– А как еще это называть, когда ради спасения одного единственного человека, готов жертвовать тысячами? Не могу себе даже представить, что за цель может быть оправданием для таких действий. Но вот что я легко могу себе представить, так это то, что скажут жены и дети тех добропорядочных полицейских, которых он в стремлении к своей великой идее убил и подвесил вверх тормашками их трупы. Молодых парней, которые вообще не имели вообще никакого отношения ко всей этой ситуации, а просто выполнявшие свой долг по охране граждан города. Как вам такой подход, а-а, ярая сторонница человеческих отношений? – Его собеседница опустила голову и промолчала. – И да, чтобы вы знали, в темницу меня привела вовсе не записка, а мой помощник Том, который предположил проведать вас в то время, когда я с недоумевающим видом пытался осознать суть заявленной претензии. А все потому, что я всегда даю распоряжения обращаться с заключенными с должным уважением.

Не зная, что еще можно добавить к сказанному, Аарон расслабился и опять уселся на свой стул. Варя почувствовала, что не хорошо проявлять равнодушие в такой ситуации, и после продолжительного неловкого молчания решилась на вопрос. – И как много людей он уже убил?

– Больше тысячи за одни только сутки. Счет пострадавших идет на несколько тысяч. Последний удар был нанесет прямо по центру города и лишь по счастливой случайности гибели мирных жителей удалось избежать. Но боюсь, что если его не угомонить, то с такой же легкостью он может погубить вообще всех. Не знаю, что за цель он преследует, он в его арсенале имеется оружие исключающее необходимость блефовать.

– И видимо то, как с этим бороться, ты и хотел у меня узнать…

– Изначально нет. Видит бог я никак не мог предполагать, что ваша поимка обернется такими колоссальными проблемами. Сперва мне просто хотелось понять с чем пришлось столкнуться моим парням, а дальше действовать по ситуации. Ну а теперь… Что еще мне остается, кроме как плясать под его дудку и надеяться на лучшее?

– Так отпусти меня, и дело с концом. Очевидно ведь, что я источник всех ваших бед, да и мне, знаешь ли, мало удовольствия от пребывания здесь. Разве не это самое очевидное и удобное для всех решение?

– Да, это так. И я, конечно же сделаю это. Но сперва я хочу воспользоваться предоставленной мне возможностью, встретится с этим удивительным человеком, получить ответы на терзающие меня последнее время вопросы и, быть может, если он не обманул, прийти к так называемым взаимовыгодным соглашениям.