Группа продленного дня

Она села на пол, скрестив ноги, и несколько раз ударила по нему кулаками, потом, не мигая, посмотрела в потолок, как будто искала там ответ, и наконец сказала: «У нас все было так хорошо, а потом ты вдруг стал меня абьюзить. Все началось со скандала, который ты устроил, когда увидел тот клип».

– Клип, в котором ты полуголая мелькала в постельных сценах с татуированным бородатым мужиком? – напряженно уточнил Олег.

Даша посмотрела на него матом.

– Фак, это довольно известный рэпер вообще-то! И, кстати, он женат. И у него трое детей! Но ты, конечно, сделаешь вид, что не знаешь всего этого, – выпалила она, поморщилась и произнесла фразу, которой всегда отвечала на его подобные претензии. – Я не скрывала, что работаю моделью, когда мы познакомились.

– Но ты сама могла выбирать проекты. Тебя никто не заставлял, – Олег тоже ответил так же, как обычно отвечал, когда Даша приводила похожие аргументы в спорах.

– Когда-то я это уже слышала, – она поднесла раскрытую ладонь к правому уху, но решила не продолжать тему свободы выбора проектов и вернулась к основному предмету обсуждения – абьюзу. – Потом тебя не устроили мои фотки в соцсетях. Ты даже просил их удалить!

– Ты о тех, на которых из одежды на тебе были лишь красные упаковочные ленты? – не сдержался Олег, но все же совладал с собой и примирительно поднял руки. – Окей, я понял. Тебя бесило, что я ревную и запрещаю сниматься в пошловатых фотосессиях. Но это нормально, Даш. Если мужчине не важны такие вещи, значит, и женщина ему не важна. Кстати, ты сама говорила, что тебе это нравится!

Последнее предложение он произнес раздраженно.

Когда они встречались, Даша и правда вела себя непоследовательно: то восхищалась подобным поведением, то злилась на него. Олег делал одни и те же вещи, а она реагировала на них по-разному – это всегда сбивало его с толку. И до сих пор жутко злило.

– Нравилось сначала! А потом перестало, – с вызовом сказала та и посмотрела на него своими внезапно потемневшими голубыми глазами, которые теперь казались сине-серыми. – Ты перегибал! Надо было ревновать меня в меру.

– А ты не охренела, милая? – с деланной нежностью в голосе спросил Олег и, заметив, как ее глаза стали еще темнее, удовлетворенно улыбнулся. – Ты мне указывать будешь, как я должен был тебя ревновать?

Даша часто задышала, чувствуя нарастающее сердцебиение.

Да что за бред? Стоит Олегу начать говорить с ней в подобном тоне, она заводится. Стоит ему нагло нарушать ее личные границы – возбуждается. Ей надо проверить голову. Завтра же. А сейчас – съехать с темы. Иначе они точно переспят. Тем более давно пора сказать ему правду.

– Дело вообще не в ревности! Меня бесило другое! – скороговоркой произнесла она, посмотрела вниз и замолчала.

Олег тоже молчал.

Через время Даша подняла на него свои снова ставшие голубыми глаза и заговорила с грустью в голосе.

– Ты никогда не пытался меня понять. Хотя бы раз… Просто поинтересовался бы, зачем мне нужны эти, как ты выражаешься, пошловатые фотосессии? Для чего я выбирала именно такие проекты? Понять, Олег! Не прятаться за ревность, обиду, а копнуть глубже.

– И зачем? – с искренним интересом спросил он.

Олег действительно никогда не задумывался об этом, а теперь вдруг почувствовал, что все время упускал какой-то важный смысл в их отношениях.

– Мне нужно было собрать вокруг себя столько внимания, чтобы он меня заметил! Чтобы доказать ему: «Я чего-то стою», – с надрывом в голосе сказала Даша и потянулась к бокалу, стоящему на полу возле дивана.

Следующие фразы она говорила жестикулируя, отчего вино то и дело подкатывало к краям бокала. Несколько раз – чуть не выплеснулось. Иногда в ее глазах появлялись слезы, но она справлялась с ними с помощью частых глотков.

– Я никогда не была ему важна. На школьные концерты, где я выступала, он не приходил. На выпускном в институте его не было. Когда я хотела рассказать ему что-то, он отмахивался. «Дашик, мне некогда». Меня бесит эта фраза! Я чувствовала себя ненужной постоянно. А еще он всю жизнь пытался меня переделать. Других в пример ставил. Чего бы я ни добивалась – все не так! Он меня никогда не понимал! И даже не пытался. В какой-то момент я забила и стала жить, как хочу. Я выбрала себя и думала, что освободилась от зависимости от его мнения, а потом появился ты, и меня триггернуло. Я снова захотела доказывать. А это невыносимо! Когда я сидела здесь, – она указала на диван бокалом, который сжимала в руке, – с мюзле на безымянном пальце, я задала тебе очень важные вопросы. Помнишь, какие?

Олег, не отводя от нее взгляда, отрицательно покачал головой.

– А что ты сделаешь, если твоей жене предложат съемки ню и они будут действительно важными для нее? Как отреагируешь на то, что она не захочет детей в первый или даже в четвертый год брака, потому что беременность и декрет не будут вписываться в ее карьерные планы? – процитировала саму себя Даша и сделала очередной глоток вина.

В тот же миг Олег вспомнил. Он вспомнил не только ее вопросы, но и свои ответы. «Моя жена не захочет пошловатых фотосессий. Вместо них ей будет приятно заниматься чем-то другим. Благотворительностью или, к примеру, собственным модельным агентством. А что касается детей… Мы обсудим с ней это в постели». Черт. Неужели он правда ответил именно так?

– Ты сказал, что твоя будущая жена не может хотеть ню и не хотеть детей. Это в общих словах, – грустно усмехнулась Даша, поставила бокал на пол, вздохнула и снова грустно усмехнулась. – И тогда я поняла, что ты, так же как он, будешь пытаться меня переделывать, а не понимать. Ты меня не будешь замечать. Меня – настоящую. И мне постоянно придется тебе что-то доказывать. Поэтому я сказала «нет». Было сложно, очень. Было больно. Но я решила не ломать себя.

Олег, пораженный, смотрел на нее.

В его голове как будто лопнул шар с водой: она затопила мозг, тело, душу, и он почувствовал, что ему не хватает воздуха.

Все время, пока они встречались, Олег не мог понять, почему Даша, девушка из обеспеченной семьи, захотела сделать карьеру модели в Европе сама, без чьей-либо помощи. Почему не пользуется деньгами и возможностями отца, чтобы жить в свое удовольствие. Не мог понять, чего ей не хватает, что она все время ищет. А теперь, оказывается, у нее есть на то причины – весомые, но неразличимые большинству.

– Почему мы не говорили об этом раньше? – ошеломленно спросил он не столько ее, сколько себя.

– Да потому что тебе, как и ему, это было не нужно! – раздраженно ответила она и пристально посмотрела на него. – Ты хотел меня добиться, а потом переделать под себя. А когда не получилось, сбежал в отношения с той, кто слабее.

Олег разозлился: она опять хочет его обидеть! Да что за качели? Откровенность – токсичность. Признания – оскорбления. Близость – пропасть. И так – по кругу. Как же достало!

– Я не сбегал, – он чуть прищурился и склонил голову, а после недолгой паузы продолжил жестким тоном. – Я просто дал тебе то, что ты хотела иметь больше всего – свободу. И знаешь, с моей стороны это выглядело гораздо смелее и взрослее, чем твои детские, лишенные здравого смысла протесты.

Даша приоткрыла рот и распахнула глаза. Детские, лишенные здравого смысла протесты? Весь глубокий смысл ее личности он только что низвел до незрелых протестов, тем более, после слов про отца?

– Уходи! Ты меня бесишь, – сквозь зубы бросила она.

– Потому что сказал правду, которую ты не готова слышать, – не двигаясь с места, спокойно произнес Олег.

Даша резко встала, схватила бокал и, быстрым шагом подойдя к барной стойке, налила в него вино.

– Правду? – насмешливо – вместе с тем в интонациях отчетливо звучала угроза – заговорила она. – Ну, если ты у нас такой любитель правды, расскажи, зачем тебе нужна эта наивная девочка, которая, к тому же, вообще не в твоем вкусе?

– Да мне надоели твои заебы, и я захотел построить нормальные отношения с нормальной девушкой! – ответил Олег, не меняя жесткого тона, встал с дивана, подошел к Даше, забрал у нее бокал и отпил из него.

– Пока все логично. Только неясно одно, – наигранно-доброжелательно улыбнулась она, сделала выразительную паузу, а потом четко и грубо, глядя ему в глаза, произнесла. – Какого хрена ты делаешь в час ночи в квартире девушки с заебами?

– Сам не знаю. Может, поможешь найти ответ? – Олег попытался взять ее за руку, но она резко согнула ее в локте и нервно бросила: «Воронец, если ты до меня дотронешься, я тебя ударю».

Он усмехнулся и, ощущая какое-то непреодолимое желание обидеть девочку – именно эту девочку – девочку, которая так сильно обижает его, тихо произнес: «Тогда тебе придется бить меня очень часто, потому что я дотронусь до тебя еще не раз».

В ту же секунду в мире исчезли все звуки, запахи и цвета – он сам исчез, и в образовавшейся пустоте появилась пульсирующая черная точка. Маленькая, едва различимая, она так быстро и неизбежно увеличивалась в размерах, что скоро заполнила собой все казавшееся бесконечным пространство.

То, что происходило в следующие полтора часа в гостиной Даши Меркуловой, сложно разложить на понятные слова и внятные мысли. Надо сказать, секс сам по себе процесс крайне далекий от чего-то понятного и внятного, но этот секс был настолько инстинктивным и безумным, что Даша и Олег, даже если бы захотели, не смогли бы вспомнить не только в каких позах и сколько времени им занимались, но и был ли он вообще.

Единственной, кто мог бы рассказать о нем в подробностях, была Гусеница, которая все это время просидела в углу, между вазами с цветами, наблюдая за дракой своей маленькой хозяйки и чужого большого человека огромными от страха янтарными глазами.

Кошка очень беспокоилась за свою маленькую хозяйку, потому что та явно проигрывала: чужой большой человек то накрывал ее своим телом, то водил по комнате, намотав ее красивые длинные кудрявые рыжие волосы (Гусеница любила зарываться в них, когда спала на голове у хозяйки) на свой устрашающий кулак, то опускал на колени и притягивал к себе ее голову огромными руками. Хозяйка сопротивлялась: била человека по широкой груди, громко кричала, а один раз даже повалила его на пол, а сама села сверху.

В этот момент Гусеница подумала, что ее маленькая хозяйка окончательно победила, но когда чужой большой человек легко скинул ее с себя, а потом, швырнув на диван, начал шлепать по заду, который она зачем-то сильно выпячивала – ну точно как кошка! – решила вмешаться.

Она в три прыжка пересекла расстояние от угла до дивана и, яростно мяукнув, вцепилась в волосатую ногу чужого большого человека. Он вскрикнул, а хозяйка строгим тоном – Гусеница умела его распознавать – сказала два слова, которые говорила, когда была недовольна ее поведением: «Гуся, закрою!» Гусеница понимала эти слова и знала, что, если не прекратит, останется одна в запертой комнате, поэтому отпустила волосатую ногу чужого большого человека.

Когда он ушел, хозяйка села на диван и, держа в руках человеческую миску для воды – Гусеница часто видела, как она пьет из нее, начала что-то говорить.

Кошка не поняла, к кому обращается хозяйка, но, рассудив, что в комнате нет никого, кроме них, решила, что к ней. Она запрыгнула на диван и стала тереться лбом о голые ноги хозяйки.

Та в ответ нежно погладила ее по спине, а потом затряслась всем телом и завыла.

Было в этом вое что-то отчаянно-тоскливое, и Гусеница, слизывая соленую воду, льющуюся по лицу своей маленькой хозяйки, думала о том, что эту драку выиграл чужой большой человек.

Вторая четверть

Глава 1

Хлопковые плетеные веревки впиваются в тонкую кожу ее голых запястий и щиколоток. Она тоже голая – на ней нет даже трусиков. Ее руки связаны вместе, подняты, заведены за голову и привязаны к высокой металлической квадратной арке, приваренной к полу. К этой же арке привязаны ее волосы цвета черного перца, собранные в высокий хвост. Правая нога согнута в колене, туго и часто обвязана веревками – они впиваются в кожу, сдавливают ее. Левая, тоже туго и часто обвязанная веревками, которые тянутся к шее и крепко ее обвивают, неподвижно стоит на полу.

Она ничего не видит: на глазах – черная повязка, и чувствует себя так же, как чувствовала, лежа в багажнике его машины. Беспомощная жертва.

Страх перемешивается с возбуждением. Кружится голова.

– Ты же понимаешь, что мне придется сделать тебе больно, – произносит спокойный и властный мужской голос. – Чтобы потом пожалеть. Как я смогу жалеть тебя, если сначала не сделаю больно? Зачем мне тогда тебя жалеть?

В следующую секунду она ощущает резкий удар флоггера по левой ягодице. Следом – еще один, по ней же. Кожа вспыхивает. Трудно дышать. Сердце часто стучит. Во рту – сухо. Между ног – влажно.

– Патрисия! – слышит она и негромко стонет. Он умеет произносить ее имя по-особенному: строго и нежно одновременно – только он так умеет. – Ты должна отвечать, когда я задаю вопрос.

– Д-да, – она спотыкается о первую же букву в слове из двух: не может говорить из-за нарастающего волнения. В голове – густой туман, состоящий только из одной мысли: «Подчиняться».

Сильный шлепок рукой – на этот раз по правой ягодице. Легкое поглаживание – именно там, куда секунду назад ударила ладонь. Пати тяжело дышит.

– Моя ку-кол-ка, – по слогам говорит он и дотрагивается до ее губ своими.

Она послушно открывает рот и чувствует, как в него врывается большой настойчивый язык и уверенно делает все, что хочет его хозяин. Крепкие пальцы несильно сдавливают щеки, потом начинают ласкать грудь. Через время Пати чувствует холодное металлическое касание на сосках, и в тот же момент их стискивают тугие прищепки. Она кричит от боли, но быстро затихает, потому что получает пощечину. Ту самую… Самую восхитительную пощечину из всех, которые когда-либо получала. Из-под повязки текут слезы. Его губы целуют их. Мягкая щетина нежно щекочет кожу на щеках.

– Ну что ты, девочка, – ласковый тон. – Я с тобой. Не надо плакать.

Она теряет связь с реальностью и настолько возбуждена, что прикоснись он к ее клитору, кончит в ту же секунду.

– Я соскучилась, – шепчет она, когда понимает, что он больше не трогает ее: наверняка стоит и смотрит. Смотрит на нее, обмотанную веревками, с зажимами на сосках, с черной повязкой на глазах, беспомощную и такую красивую – ему всегда нравилось смотреть на нее в эти моменты. Голова кружится сильнее: возбуждение достигает предела. – Трахни меня, пожалуйста.

Тишина.

Пати протяжно стонет. Желание буквально вздувается внутри нее. И без того объемное, оно так быстро разрастается, что, кажется, вот-вот разорвет кожу.

– Пожалуйста, – повторяет она и чувствует что-то твердое между ног.

Ее начинает распирать настойчиво жужжащая вибрация. Левая нога подкашивается, но тут же выпрямляется – иначе веревки на шее душат, а те, которыми связаны волосы и руки – натягиваются. Он нарочно связал ее так, что любое движение причиняет боль: все, что остается в этой ситуации – стоять неподвижно. Тело дрожит от напряжения и удовольствия. Ей кажется, она в раю.

Или в аду – как посмотреть.

Вибрация становится интенсивнее, настойчивее, эхом раскатывается по телу, все чаще задевая самую чувствительную точку, причиняя боль и наслаждение одновременно.

– Можно я кончу? – сквозь стоны говорит Пати и повторяет почти в истерике. – Можно я кончу?

Кончать можно только с его разрешения – такие правила.

– Нет, – жесткий уверенный тон. – Еще рано.

Ее несколько глубоких медленных вдохов и выдохов в ответ.

Она умеет управлять оргазмами, поэтому сначала отвлекается на дыхание, а потом переводит все внимание на боль в сосках и расслабляет мышцы внутри себя – это оттянет момент.

Вибратор вдруг замирает и выключается. Пати перестает чувствовать его внутри себя – там остаются лишь судороги. Разрушенный оргазм. (Черт, она терпеть не может такие оргазмы.)

– Я сейчас уйду, а ты постой и подумай над своим поведением, – ласково произносит он, гладя ее по затылку.

Удаляющиеся шаги. Тишина.

– Ходэр, – сквозь зубы шипит Пати и добавляет после секундной паузы. – Каброн!

Она ненавидит эти моменты – моменты настоящего наказания. Оставить ее думать над своим поведением. Оставить ее одну – без его внимания.

Внимание. Пожалуй, это главное, что привлекало Пати Кортес в практиках BDSM, особенно в практиках BDSM с Мишей Меркуловым. Во время их игр она была центром его внимания, оно принадлежало ей целиком: Миша не отвлекался ни на что. Ни на телефон. Ни на работу. Ни на жену

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Querida (исп.) – дорогуша.

2

¿Qué coño? (исп. мат.) – какого хера.

3

Fiesta (исп.) – вечеринка.

4

Paty’s parties (англ.) – вечеринки от Пати.

5

¡La hostia! (исп. мат.) – сленговое испанское ругательство, непереводимое на другие языки, но если провести аналогию с русским, получится «вот дерьмо», «твою мать»; выражает крайнюю степень неприятного удивления.

6

Серебряные башмачки – волшебные туфли, которые появляются в романе Л. Фрэнка Баума 1900 года «Чудесный волшебник из страны Оз» (в странах бывшего СССР широко известен как «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова).

7

Мюзле (фр. Muselet, от museler – «надевать намордник») – проволочная уздечка, удерживающая пробку, которой закупоривают бутылки с игристыми и шипучими винами.

8

¡Joder (исп.) – сленговое ругательство, близко к русскому «блять»; аналог английского «fuck».

9

Querida (исп.) – дорогуша. Пати игнорирует правила испанского (в этом языке слово querida во множественном числе слово звучит как queridas – «керидас») и образует форму множественного числа по правилам русского.

10

Пуллер – декоративная подвеска на бегунке молнии.

11

How nice (англ.) – близко по значению к русскому саркастичному «миленько».

12

Сabrón (исп. мат.) – мудак, козел, урод.

13

Follaamigo (исп. мат.) – «друг для секса», человек, с которым связывают исключительно сексуальные отношения. Пати в данном контексте употребляет в значении русского «ебарь».

14

One night stand (англ.) – случайный секс, разовый сексуальный контакт двух только что познакомившихся или малознакомых людей без намерения общаться, повторять встречу или заводить отношения.

15

Mierda (исп. мат.) – дерьмо, хрень, чушь.

16

Friends with benefits (англ.) – друзья с привилегиями. Выражение широко распространено в США. Часто используется при заполнении анкет на сайтах знакомств и подразумевает под собой, что человек ищет друга, с которым не прочь иметь интимные отношения, но при этом такие отношения не должны перерастать в любовь и иметь каких-либо обязательств.

17

Long term relationship (англ.) – продолжительные отношения. Человеку, установившему такой статус в своем профиле на сайте знакомств, не интересны встречи на одну ночь и мимолетные романы. По сути, аббревиатура LTR означает, что пользователь ищет стандартные отношения, заинтересован в совместном проживании, планирует вступить в брак и завести детей.

18

Sexwife (англ.) – формат отношений, при котором женщина может вступать в интимную связь с кем угодно, а мужчина знает об этом и при желании может на это смотреть. При этом самому ему изменять запрещается.

19

Daddy dom/little girl (англ.) – разновидность БДСМ-отношений, в которых есть доминирующая фигура (Daddy, Mommy – папочки, мамочки) и сабмиссивная (little girl, little boy – маленькие девочки, маленькие мальчики). Задача первых – опекать и воспитывать, а вторых – следовать правилам, доверять и подвергаться наказаниям.

20

Bondage, Discipline/Domination, Sadism/Masochism (англ.) – психосексуальная субкультура, основанная на эротическом обмене властью и иных формах сексуальных отношений, затрагивающих ролевые игры в господство и подчинение.

21

Иррумация – одна из разновидностей орального секса, которая заключается в выполнении активных толчковых движений половым членом в горло/глотку партнера.

22

Ламе – (от франц. «ламе», что буквально переводится как «металлическая пластина») – переливчатая ткань, похожая на шелк, с металлизированной нитью.

23

La femme fatale (фр.) – роковая женщина.

24

Базилика Сакре-Кер (фр. Basilique du Sacré-Cœur или просто Сакре-Кер, буквально «базилика Святого Сердца», то есть Сердца Христова) – католический храм в Париже на вершине холма Монмартр, в самой высокой точке (130 метров) города.

25

Joli petit visage (фр.) – миленькое личико.

26

Double ouverture de la mode (фр). – двойное модное открытие.

27

Газлайтинг (от названия пьесы Патрика Хэмилтона «Gas Light») – форма психологического насилия и социального паразитизма, главная задача которого – заставить человека сомневаться в адекватности своего восприятия действительности через постоянные обесценивающие шутки, обвинения и запугивания; психологические манипуляции, призванные выставить индивида «дефективным», ненормальным.