Двойняшки для Медведя

Так много, что я с силой потёр ладонью лицо, пытаясь хоть так взять себя в руки. Получалось откровенно хреново, а точнее – никак. Сердце всё равно отбивало стаккато по рёбрам, разгоняя по телу злость и внезапно вспыхнувшую чёрную ревность. Пальцы сжались в кулак от нестерпимого желания кому-нибудь врезать. И плевать кому и за что, лишь бы избавиться от этого грёбанного стального обруча, сдавившего грудь так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. А самое главное, что даже себе так и не смог объяснить, чего меня так скрутило-то.

Ведь это был простой, в общем-то, логичный вопрос, не так ли?

«Да щаз, ага», – мрачно подумал я, глядя на потолок и считая про себя до десяти и обратно, в вялой попытке хоть чуть-чуть успокоится. В душе бушевал ураган, а в голове складывались сплошные матерные конструкции. И вот, вроде бы, не восемнадцать давно и на сопляка малолетнего не тяну, а поди ты!

Стоит Ирке меня зацепить и весь самоконтроль летит к хренам!

– Макс…

Я глубоко вздохнул и так же медленно выдохнул. И всё равно не удержался от едкого вопроса, так и рвущегося с языка:

– И зачем тебе тест ДНК? Или что, у тебя там уже целая очередь из гипотетических отцов стоит?

Потрясённую тишину в ответ можно было пощупать руками. Целую минуту Войнова только судорожно дышала в трубку, пока я накручивал себя, всё больше и больше злясь на весь белый свет. А затем…

– Погоди… Ты, что… Ты пытаешься меня в чём-то обвинить? Меня?! – Ирка шумно выдохнула, истерично хохотнув. Чтобы через секунду заорать так, что я невольно поморщился от звона в ушах. – Знаешь что?! Да иди ты к чёрту, Потапов! Не хочешь признавать детей – плевать, без тебя справлюсь! Но если из-за тебя… Из-за твоего идиотского упрямства моих детей заберут в приют, я… Я не знаю что с тобой сделаю, понял?! Я тебя, я…

Оборвав себя на полуслове, Ирка замолчала. Тонкий, жалобный всхлип полоснул по нервам наждачкой, отрезвляя почище ведра ледяной воды. И я как-то разом вспомнил и про операцию, и про истощение, о котором мне поведал дежурный врач. А ещё о том, что Войнова не любила и не умела врать.

Не договаривать могла, да. Причём, мастерски. А вот врать напрямую – нет. И от этого осознания меня накрыло удушливой волной самого настоящего стыда. Да уж, права Ирина, я – идиот, причём идиот клинический!

Криво усмехнувшись, я сжал переносицу и впервые за хрен его знает сколько лет пожалел, что бросил курить. Сейчас бы не помешало вдохнуть горький сигаретный дым, чтоб мозги прочистило, выбив из головы всё лишнее. Ведь сам же грохнул кулаком по столу, заявляя, что мне плевать, чьи это дети, а сам…

Интересно, а вот эти вот вспышки ревности и прочую лабуду ещё можно купировать или всё, поздняк метаться, а?

– Прости, – с трудом выдавил я из себя. Шумно вздохнув, снова потёр лицо ладонью. – Правда, прости, Ир, я… Не хотел тебя обидеть. Наверное…

– Засунь своё «прости» знаешь куда?! – подавив очередной всхлип, зло выплюнула Войнова. – А ещё знаешь что, Потапов? Это был первый и последний раз, когда я тебя о чём-то прошу. Если бы не эти долбанные органы опеки, я бы никогда… Да я бы…

– Ир, успокойся. Пожалуйста, – как можно миролюбивее попросил я, надеясь хоть так сбавить градус напряжения в нашем разговоре. Даже пошутил, пытаясь разрядить обстановку. – Ты же знаешь, я тот ещё засранец… И бесчувственный чурбан, ага. Так что там за дела с приютом и опекой, м?

Кажется, я снова что-то не то сказал. Ну или не так услышал. А ещё недопонял и вообще, совершил все семь смертных грехов сразу, судя по выразительному молчанию в трубке. Правда, надолго Ирку не хватило.

Тихо ругнувшись себе под нос, она нехотя откликнулась:

– Я не просто так про тест спрашивала, Потапов. Я не страдаю провалами в памяти, и с математикой у меня всё в порядке. Так что, к сожалению, я точно знаю КТО отец. Чтобы ты там себе не напридумывал и…

– Ир, я же извинился. Я…

– Ко мне приходили из опеки, – сухо откликнулась девушка, явно сумев взять себя в руки.

Я прямо кожей почувствовал эту стену отчуждения, выросшую между нами. И от осознания того, что она закрылась, почему-то кольнуло в груди, где-то под рёбрами. Так, что я невольно потёр то самое место, напротив громко стучавшего сердца.

Чтобы хмуро поинтересоваться в ответ:

– Ну и зачем? Ничего же не случилось, вроде.

– Затем, что кто-то очень обеспокоен тем, где и в каких условиях находятся мои дети. И я наверняка пожалею о том, что сейчас скажу, но… – чуть помедлив, Войнова всё же продолжила. – В общем, если у тебя есть возможность подтвердить отцовство в самые короткие сроки, сделай это. Я не хочу, чтобы у этой дамы был хоть какой-то шанс забрать у тебя детей.

– Не будет, – криво улыбнувшись, я качнул головой, поднимаясь с дивана и уже прикидывая, что нужно сделать и как. – Не волнуйся, Ириш. Всё будет хорошо.

В ответ послышался лишь тихий вздох и короткие гудки. Видимо, на слово мне не поверили, так что придётся тебе, Потапов, доказывать на деле собственную благонадёжность. Но где наша не пропадала, а?

Глава 7

Максим Потапов

«Сушёная вобла» в строгом костюме скупо роняла слова, делала какие-то свои выводы и улыбалась так, что остаться равнодушным было просто невозможно. Серьёзно, от одного её постного вида у меня аж кулаки зачесались. А я ведь до этого момента не понимал, как можно руку на женщину поднять, но эта мадам…

Млять, да стоило мне только представить, что и как она могла сказать Ирке, как желание её придушить становилось ну просто невыносимым! Вот так бы взял, подошёл к ней, взял за шею тонкую и…

– Остынь, – зло зашипел мне на ухо Ильин, сжав моё плечо цепкой хваткой. – Да тихо ты, придурок… Только хуже сделаешь же!

Я на это только зубы сжал, давя в зародыше заманчивую мысль послать всю эту делегацию. Желательно – матом, и так, чтоб потерялись они всерьёз и надолго. И да, да, я знал, что это глупо, но вашу ж мать! Какая заманчивая была бы перспектива!

Настолько заманчивая, что я всё же не удержался и ляпнул, криво усмехнувшись:

– Знаете, Оксана Витальевна… Я как-то даже не предполагал, что в нашем государстве ТАК заботятся о детях. Особенно о тех, чьи родители вполне себе живы, здоровы и даже – о ужас! – дееспособны.

Зажатый в кулаке телефон прошил ладонь настойчивой вибрацией. Так, что я не смог его проигнорировать и, извинившись, отошёл в сторону, смахнув блокировку с экрана. Чтобы обнаружить среди вороха рабочих чатов и прочей ерунды одно единственное сообщение.

«И-ДИ-ОТ!» – гласил мэссендж от моего дражайшего приятеля. Ильин не поленился и, беззвучно шевеля губами, повторил свой доморощенный диагноз. На что получил вполне закономерный ответ – оттопыренный средний палец.

Что в сообщении, что в реальности. Потому что при всём моём уважении, но это не его пытается рассмотреть под микроскопом мерзкая «вобла». И не ему напрямую угрожали забрать детей при первом же удобном случае! Так что шёл бы ты, Ильин…

К Лёле, мля!

– Ёрничаете, Максим Андреевич? – улыбка «воблы» стала ещё приторнее. Если такое вообще возможно. Поправив очки в строгой оправе, госпожа Дячишина сухо заметила. – Напрасно, очень… Напрасно, да. Наше государство беспокоится о здоровье и благополучии каждого гражданина, независимо от его возраста, пола и социального статуса. К тому же, некоторые обстоятельства, касающиеся вас и ваших детей, вынуждают нас…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.