Детские шалости

Витька остается внизу. Ему одному трудно влезать на ящик – он шатается.

– Ты доставай ботинок, а я здесь покараулю, – говорит он.

– Хорошо, – отвечаю я, и лезу по лестнице.

Я знаю, вниз лучше не смотреть, но хочется. Вот сбоку показались окна второго этажа. Прутья лестницы толстые, ржавые. Лестница немного качается. Я не боюсь. Только у горла что-то колотится. Часто-часто.

Вот уже и третий этаж. Осталось немного. Я вдруг представляю, что будет, если прут насквозь проржавеет. Я возьмусь за него, а он развалится. Начинаю дергать перекладину, прежде чем хвататься за нее. С перекладин сыплется порошок ржавчины. Так и вползаю на крышу с прищуренными глазами.

Фу, кажется, все. Осторожно поворачиваюсь и, держась за лестницу, смотрю вниз. Очень страшно. Там внизу Витька смеется и машет рукой. Сверху он сам кажется смешным, с коротенькими ножками.

Теперь нужно идти за ботинком. Но крыша очень поката. Из нашего окна она казалась ровнее. Осторожно иду, вернее, медленно продвигаюсь на четвереньках. Крыша прогибается, железо гремит. Как же далеко еще до ботинка!

На крыше много мусора: окурки, бумажки какие-то и даже бутылка без дна. Где же проклятый ботинок?

Крыша грязная и ржавая. Я стараюсь не думать, что за бортиком, совсем рядом, край крыши, а внизу наш двор, по которому мамаши и няньки прогуливают детей, по которому мы бегаем с криками и песнями.

Я ползу к своему ботинку.

А вот и он. Ну, теперь можно возвращаться обратно, к лестнице. На всякий случай немного посидел, отдохнул. Крыша теплая, даже горячая. Хорошо бы, если бы не надо было спускаться. Вижу, как из окна нашего дома какая-то тетя грозит мне пальцем.

Ползу потихоньку обратно. Осталось немного. Ботинок в одной руке мешает двигаться, но не знаю, куда его деть. А вот и лестница.

Заглядываю вниз, возле лестницы Витьки нет. А у дальнего подъезда вижу, как Витькина мать ведет его за руку домой. А вслед за ними движется тетя Маша-дворница, она, ругаясь, волочит наш ящик на помойку.

И почему так получается, что она всегда вредничает? Что бы мы ни делали, она всегда нас прогоняет. Только иногда летом тетя Маша-дворница нам нравится, это – когда она поливает наш двор из шланга. Тогда мы бегаем перед нею босиком, но уворачиваемся от сильной струи и стараемся попасть под мелкие брызги, которые похожи на летний дождь.

Или зимой, когда тетя Маша-дворница заливает площадку перед домом, чтобы мы могли покататься на «снегурках». Это коньки такие, которые можно прикручивать на валенки.

Вниз по лестнице спускаюсь быстрее, чем поднимался, хотя очень страшно нащупывать перекладины ногой. Ничего же не видно. Да и ботинок этот проклятый. Надо и держаться, и его как-то держать. А вдруг, пока я грелся на крыше, какая-нибудь перекладина сломалась? Что тогда будет? Впрочем, перекладины уже кончились. Наконец догадываюсь бросить ботинок на землю, хватаюсь за последнюю перекладину и повисаю, болтая ногами. Что теперь делать? Ящика нет, а до земли далеко. И прыгать страшно, и обратно залезть на лестницу не могу – устал. Эх, была не была. Разжимаю руки…

Лежу на земле, носом уткнулся в ботинок. Губу начинает немного щипать, видно, ударился. Поднимаю голову, а из нашего подъезда выбегает мама, и – прямо ко мне.

– Боже мой, горюшко мое, и куда тебя понесло? Несчастье ты мое, ну, зачем ты полез на крышу? – она отряхивает ржавчину с моих колен.

– А вот, – торжествую я, показывая ботинок.

– Почему ты без разрешения вышел гулять? – вдруг спохватывается мама. – Кто тебе разрешил?

– А я не гулял, я ботинок доставал.

И мама, вздыхая, тащит меня за руку на пятый этаж.

Что я маленький, тащить меня?..

ЧАСТЬ 2, каникульная

Москва-река

Мы с Витькой закончили второй класс. Нам уже девять лет. Самое лучшее в школе – это летние каникулы. Жаль, что они быстро кончаются.

Сегодня мы идем на Москва-реку. Мама разрешила. Мы сидим во дворе на скамейке и ждем Шурика. Витька болтает ногами и свистит, потому что совсем недавно научился.

Он пытается высвистеть «Наверх вы, товарищи», но у него плохо получается. Иногда что-то похожее, но чаще он куда-то не туда заезжает.

Я оглядываюсь, не идет ли Шурик. Но его все нет. Зато из подъезда выходит мальчишка, которого я раньше никогда здесь не видел. Он направляется к нам.

– Ребята, вы из этого дома? – спрашивает мальчик.

– Ага, – отвечаю я.

– Здравствуйте. Меня зовут Дима. Я теперь тоже здесь жить буду.

– Ну и что? – презрительно цедит Витька.

– Ничего, – отвечает Дима. – Я просто хотел с вами познакомиться.

– Здорово, Дима, – говорю я, – меня зовут Веня, а это – Витька.

Витьке почему-то Дима не понравился, это заметно сразу, он на него даже не смотрит. В это время появляется Шурик.

– Айда, – говорит он и останавливается перед нами, – а это кто?

Я объясняю ему все, и мы отправляемся к реке.

– А я маме скажу, что ты на Масквалику ходил, – говорит подошедшая к нам Светка.

Она под деревом, что растет около моста, играла с девчонками. Какая же она ябеда.

– А мне мама разрешила, – отвечаю я ей.

– Я тоже хочу, – заявляет она.

– А тебе мама не разрешала.

– А я пойду и спрошусь.

– Мы тебя все равно не возьмем.

Светка начинает хныкать, но нам некогда, и мы уходим.

– Ты где жил раньше? – спрашиваю я Диму.

– Мы жили в Свердловске. А теперь папу перевели в Москву. Сначала они с мамой переехали, а я оставался в Свердловске и жил у тети, пока кончался учебный год. А теперь и я приехал. Буду здесь учиться.

С Димой заговаривает Шурик, его интересует, где находится Свердловск, а мы с Витькой немного отстали.

– Не люблю задавак, – тихо говорит Витька.

Это он про Диму.

– Разве он задавался? – удивляюсь я. – Обычный парень.

– Ага, как же. «Здравствуйте, я – Дима», – передразнивает его Витька.

– Чем он тебе не нравится?

– Уж больно он чистенький. Глянь, даже носочки белые, – Витька сердито сплевывает.

– Разве в носках дело? – спрашиваю я. – Меня вот тоже мама заставляет надевать носки.

– Так то мама, – замечает Витька.

Он еще что-то тихо бормочет себе под нос. Я не знаю, почему, но мне Димка понравился. Не испугался сразу подойти к незнакомым ребятам. И, мне кажется, он совсем не задается.

На Москва-реке всегда очень интересно. Можно увидеть, как маленький серый буксир тащит или толкает баржу. И не одну, а сразу две или даже четыре. Можно посмотреть, какие волны бегут от «самоходки». Можно помахать рукой, когда мимо проходит речной трамвайчик, и кто-нибудь из пассажиров обязательно помашет в ответ. Да мало ли интересных дел?

Наш берег Москва-реки заделан в гранит, а на противоположном, там, где метро заныривает в черный квадрат тоннеля, на берегу песочек. В воскресенье там даже купаются. Вода, конечно, грязноватая, иногда даже бензин плавает, но, по-моему, искупаться можно. Но сегодня мама не разрешила. Она так и сказала:

– В воду ни-ни! Даже не спускайтесь к воде.

Мы шагаем вдоль моста и разговариваем.

– Хорошо капитаном, – вздыхает Витька. – Я обязательно буду капитаном речного трамвайчика. Лево руля, право руля.

А я удивляюсь:

– Ты же хотел быть мороженщиком.

– Я сначала побуду мороженщиком, а потом выучусь на капитана, – поясняет Витька, – капитан больше зарабатывает.

– А ты нас прокатишь? – спрашивает Шурик.

– Конечно. Подъеду к пристани и по радио крикну: Эй, контролер, пропустите Веньку и Шурика без билета. А потом, полный вперед, поплывем до самого моря.

Витька не замечает Диму. А тот ничего, терпит и молчит.

– А бензина до моря хватит? – сомневается Шурик.

– Мы с собой бочку бензина возьмем, тогда хватит, – успокаиваю его я, – а потом залезем в кабинку наверх. Ты нам дашь порулить?

Это я уже Витьку прошу.

– Ладно, – соглашается тот, – но только недолго, а то вы на мель посадите пароход.

– А вот и не посадим, – обижаюсь я, – на мели красный бакен стоит, а там, где глубоко, там белый бакен. Все просто. А потом, – обращаюсь я к Шурику, – оставим Витьку рулить, а сами пойдем в буфет газировку пить.

– И я пойду, – говорит Витька.

– Тебе нельзя, – возражает Шурик, – кто рулить будет?

– А я капитан. Прикажу, чтобы мне принесли газировку прямо в кабину, – находит выход Витька.

Мы все любим нашу Москва-реку. Сколько я себя помню, мы никогда не называем ее просто рекой или речкой. Она для нас всегда – Москварека. Я до школы думал, что реку так и зовут: Маскварика. Это потом наша учительница, Клавдия Александровна, объяснила. Но, когда бы я ни просился погулять, я обязательно прошусь на Москварику. Здесь всегда интересно.

Зимой за гранитный бортик дворники сбрасывают снег. И тогда образуется большая гора, по которой мы катаемся на санках. Можно доехать почти до середины Москва-реки. Только мама ругается. Она боится, что мы провалимся под лед.

А весной мы бегаем смотреть ледоход. Льдины плывут грязные, толстые. И вода в Москва-реке очень здорово поднимается. К мосту приделана дощечка с красными и черными полосками. И по ней видно, на сколько полосочек поднялась вода. А однажды чуть всю эту дощечку не затопило. Тогда на противоположном берегу случилось наводнение.

А когда ледоход, интересно смотреть, как обрушивается наша снежная гора. Льдины наплывают и ударяют в нижнюю часть горы, и снег обваливается кусками. Из него вываливаются наши поломанные лыжи, наши потерянные варежки и всякие интересные вещи. Однажды мы даже видели, как в воду упала Витькина шапка, которую он потерял, когда мы зимой катались на санках. Мы тогда ее долго искали, но не нашли. Витьке здорово попало от мамы. Он целую неделю не выходил гулять, пока ему новую шапку не купили.

– А вот и она, наша Москва-река, – говорю я специально для Димы, когда мы выходим на набережную.

Он тоже смотрит на Москва-реку.

– Ничего, – соглашается Дима.

– Не ничего, а здорово, – кричит Шурик.

Но мне нравится, что Димка сказал «ничего». Если бы он сказал, что у них в Свердловске река шире, мне было бы обидно. Или если бы он закричал, что здорово, то я бы не поверил ему, потому что так сразу не может все понравиться.

Возле самого берега Москва-река мелкая. Сверху видны даже камни под водой и старые консервные банки. А под мостом вода темная-темная и ничего не видно. Но мы все равно знаем, что там мелко. В прошлом году там за чем-то лазил Бурма, и вода доходила ему чуть выше колен.

– Ой, – кричит Шурик, – смотрите.

Он показывает пальцем, и мы замечаем, как из-под моста медленно выплывает бутылка. Плывет она торчком. Горлышко высовывается из воды и медленно раскачивается.

Мы бросаемся на поиски камней. Ведь это же вражеский линкор, и мы обязательно должны его разбомбить.

Камни градом падают в воду вокруг бутылки и в стороне, но она торжественно покачивается на волнах, поднятых нашими камнями, и медленно уплывает в сторону.

Дзинь… Звон и всплеск воды. Бутылка уходит под воду.

– Это я попал – кричит Шурик.

– Ну, да. Ты даже не докинул, – возражает Витька.

– Ты сам не докинул. А я вот такой бульник запустил.

И чего они ссорятся, думаю я. Главное, вражеский линкор потоплен. Тем более, мне кажется, попал-то Дима.

– И вообще, у вас нет меткости, – говорит нам Витька.

– А вот и есть. Есть, – кричит Шурик.

– Нету.

– Нет, есть. Давай попробуем. Ты отойди, а я в тебя попаду. Хочешь?

Но Витька не хочет отходить.

– Лучше давайте в забор кидать – предлагаю я.

Я приставляю к забору обломок доски, а на него пристраиваю кирпич и отсчитываю двадцать шагов.

– Кидать будем по очереди, – предлагаю я и ногой отчерчиваю линию, с которой будем бросать.

Первым бросает Витька. До кирпича далеко. Потом бросает Шурик. Ближе. Теперь – Дима. Он попал рядом с доской. Снова целится Витька. Он очень хочет попасть. Но снова мимо. Шурик вообще забрасывает камень за забор.

– А теперь я.

Я поднимаю ком земли и подхожу к черте. Бросаю. Тоже мимо. Мы все бросаемся искать подходящие комья земли.

Успокаиваемся, когда каждому удается сбить кирпич.

– Айда к Бородинскому мосту, – предлагает Витька.

И мы отправляемся вдоль берега.

Посередине, между нашим мостом и Бородинским есть каменная лесенка, и по ней можно спуститься к самой воде.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.