Цветные Стаи

– Наше солнце прислало чайку с белыми крыльями. Ты ведь знаешь, что это значит? – спросил кто-то.

– Быть того не может… – в своем воображении я видел, как Карпуша ударил себя по любу и выпучил глаза от удивления. – Не верю!…

– И все же оно так. Все готово. Это наш второй шанс. Как тебе такой расклад?

– А если они все знают? Если они просто делают вид, что не замечают? Столько лет рабства!… Не может быть, чтобы они потеряли бдительность.

– Нам ведь все еще присылают эти грибы… Не думаю, что они раскусили нас.

– А шпионы? Они же везде… – мне на миг показалось, что голос Карпуши дрогнул от страха. – Все, кому мы могли доверять, погибли, – прошептал он. – Еще одно предательство и все, чего мы достигли, пойдет на дно морское.

– Плохие это шпионы, если до сих пор нас всех не повязали, – насмешливо ответил второй голос.

– Но грибы-то пропали! Что это, как не знак? Не предупреждение? Они следят за нами, они все знают…

– Да ни хвоста они не знают: знали бы, вмешались! Все не как раньше, и мы не знаем, почему. Но зато знаем вот что: сейчас у нас есть возможность. Время, когда можно было сомневаться, прошло. Тебе нужно выбрать, на чьей ты стороне. И, ты знаешь, если ты выберешь неверную сторону, у нас не останется выбора. Или ты с нами, или ты против нас!

– Да как твой поганый язык поворачивается!?…

Как будто запустили тяжелый механизм: рычание, шум пара, визг трущихся деталей… От возмущения Карпуша опять потерял власть над своим голосом.

– Ох, ты та еще крыса, – выдохнул он, успокоившись. – Я на вашей стороне. Отправляй ему черную чайку.

По звукам я понял, что ночная аудиенция закончилась. Неведомый гость Карпуши начал прощаться, собираясь уходить.

Я осторожно обошел хижину и быстро спрятался за кучей мусора неподалеку. Мне очень хотелось увидеть, кто же этот таинственный заговорщик.

Когда он вышел, я отметил, что его фигура не закутана в черный плащ и лицо не скрывает маска стражника. В какой-то степени я ждал именно этого, потому теперь мое желание увидеть странного посетителя выросло вдвойне. Я весь обратился в зрение.

Когда заговорщик проходил мимо кучи, лунный свет упал на его лицо. Воды его забери, это лицо… я видел его каждый день! Это был дурик, который днем не мог и трех слов связать, ходил, шатаясь! Я все думал, что он помрет со дня на день…

Мужик прошел мимо меня твердой походкой, насвистывая что-то веселенькое.

Ведомый странным чувством, я стал красться за ним, прячась за кучами мусора. Так я прошел почти весь лагерь, пока заговорщик не вышел за его пределы. Прятаться тут стало сложнее, так как на тропах свалки мало потайных мест. Я понадеялся, что меня спрячет темнота, и на свой страх и риск двинулся дальше. Мне хотелось узнать, что он будет делать.

Мы шли в сторону причала, там останавливались стражники, когда привозили нам пищу. Заговорщик перестал беспечно насвистывать, как только вышел из лагеря. Несколько раз по пути он оборачивался и внимательно вглядывался в темноту: проверял, нет ли за ним хвоста. Я замирал на месте, прижимаясь к стене мусора в какой-нибудь нелепой позе. Среди разных предметов моя по-дурацки распластанная фигура не бросалась в глаза, потому мне удавалось остаться незамеченным. Зато я видел свою жертву отлично.

Кит научил меня одной уловке, с помощью которой можно улучшить ночное зрение. Нужно было выдохнуть весь воздух из легких, потом дышать часто. Если при этом вглядываться в звезды, можно даже заметить, как зрение обострится: огоньков станет больше. Может, это все был обман, и Кит просто подшутил надо мной, но все же я верил, что после этих махинаций вижу лучше.

Заговорщик зачем-то шел к причалу для стражников и нервно оглядывался. Следуя за ним, я все меньше понимал, что тут происходит. По логике вещей, нервно оглядываться он должен был, когда шел к Карпуше, а не от него. Да и зачем ему к пристани на ночь глядя?…

Достигнув причала, он остановился и полез наверх стены, которая разделяла нас с лагерем голубых. Она была в три метра толщиной и в два с половиной высотой. Взобраться по ней было тяжело, но у заговорщика неподалеку был тайник, в котором оказалась небольшая лесенка.

Приблизившись к той стене, я услышал птичий писк. Видимо, мой полуночник привязывал к птичьей лапе записку… или что он еще мог привязать?

Через какое-то время я увидел и саму птицу: она взлетела вверх и устремилась на юг, кувыркаясь в воздухе так, как будто у нее были проблемы с крыльями. Птица была полностью белой. Это показалось мне странным, ведь я, кажется, отчетливо слышал, что Карпуша велел отправить черную птицу.

К тому моменту, когда мужчина спустился, я уже успел спрятаться на стене у причала, чтобы он не заметил меня, возвращаясь в лагерь. Но мой план дал течь: вместо того, чтобы повернуться ко мне спиной и преспокойно пойти в лагерь, заговорщик направился прямо на причал! Ему достаточно было просто повернуть голову, чтобы обнаружить меня, висящего почти у него за спиной!

Я вжался в пласт мусора, во что-то жесткое, с острыми углами. Если полуночник повернется и заметит меня, все будет очень плохо! Мне едва удавалось сдерживать участившееся от страха дыхание.

Заговорщик встал на причале, сложив руки на груди. Сперва я подумал, что он хотел облегчиться или вроде того… но нет, похоже, он тут ждал чего-то.

Прошло несколько минут, мои мышцы сильно затекли, удерживаться стало сложнее. Руки вспотели и начали соскальзывать с гладкой поверхности. Ко всему прочему усилился зуд, прямо за коленкой! Я сходил с ума, мучаясь от желания почесаться и от страха быть обнаруженным, а проклятый заговорщик даже не отвернулся ни разу! Но дальше – больше. Вскоре из темноты показался легкий голубоватый свет. Сначала это была едва различимая точка, затем она выросла и вскоре превратилась в лодку, освещенную фонарем на носу.

Фонарь, который уверенно несла на себе лодке надзирателя! Только его мне и не хватало…

Медлить было нельзя. Единственное, что я мог сделать, это попробовать соскользнуть в воду без всплеска. Это было опасно, так как Огузок омывало сильное течение, которое могло унести меня от суши. Но разве у меня был другой выход?

Я стал нащупывать ногами опору, с которой можно было бы спуститься в воду, но ее, конечно же, не было. Пласт мусора, за который я ухватился, и так рассыпался. Когда я надавил мыском ботинка на какую-то выпирающую деталь, она отвалилась и со всплеском упала в воду.

Заговорщик тут же обернулся в мою сторону. Он посмотрел прямо на меня, мы встретились взглядами.

– Ах ты падаль!… – выругался он, изменившись в лице. То, что выражали его глаза, мне совсем не понравилось. Одного мгновения хватило, чтобы я понял: если он меня достанет, живым я отсюда не уйду.

В панике я попробовал вскарабкаться по стене наверх, у меня даже получилось подняться на небольшую высоту, но тут между слоями мусора воткнулся гарпун, который чуть не лишил меня левой кисти. Это было оружие стражи, которая подплыла на лодке! Я машинально отдернул руку от гарпуна и тут же свалился в воду, успев только набрать в легкие побольше воздуха.

Теперь бороться за свою жизнь мне нужно было не со стражей, а с холодной водой и течением. Я что было мочи поплыл вниз, на глубину, где меня не смог бы найти гарпун стражи. Уйдя примерно на четыре метра вниз, я стал крутиться по сторонам, пытаться поймать руками хоть что-нибудь, чтобы не остаться в открытой воде. К моему огромному счастью, я почти сразу же наткнулся на подводную часть Огузка, перегнивающую твердую массу, поросшую водорослями. Вцепившись в пучки морской травы, которые находились сверху от меня, я стал думать.

Я сейчас под островом, если я буду осторожно двигаться спиной вперед, я смогу снова оказаться у края. Потом я начну всплывать вверх, цепляясь за водоросли, и окажусь недалеко от причала, откуда упал. Вряд ли меня там будут ждать: ведь плавающих людей сейчас нет. Скорее всего, пройдет минут пять, и они, покружив на лодке, решат, что я утонул.

Выждав некоторое время, я стал осторожно пробираться по дну острова вперед. Когда я почувствовал, что земля надо мной кончилась, я предельно осторожно поплыл наверх. Пришлось открыть глаза, чтобы видеть сквозь воду свет от фонаря на носу лодки. Когда я на него наткнулся, я выбрал место немного подальше, чтобы всплыть. Легкие, которые уже давно начало покалывать, требовали свою порцию воздуха.

Уцепившись за край острова, я медленно высунул голову на поверхность воды. Только убедившись, что мое появление осталось незамеченным, я позволил себе вдохнуть.

Итак, моя жизнь теперь в безопасности: обязательно похвалю себя за это попозже! Восстановив дыхание, я стал перебирать руками по берегу, подтягивая себя поближе к лодке и причалу. Я вынырнул где-то в пяти метрах от них и мог слышать разговор с самого начала, но лучше было подобраться поближе, чтобы наверняка ничего не упустить.

– …Это единственный причал в округе, никуда он не уйдет: потонет, – говорил стражник в лодке. Из-за маски у него на лице, которая не позволяла ему отравиться ядовитыми испарениями со свалки, его голос звучал как шум из ракушки.

Я с облегчением отметил, то стражник был только один, так что зря я опасался второго гарпуна.

– Он следил за мной… – заговорщик шипел и метался по причалу, как разъяренная крыса. – Воды его забери, он шел за мной и следил, как будто его кто-то послал! Все это время я был уверен, что это ваш шпион, а оказывается!…

– Успокойся. Считай, что его уже нет, – в отличие от моего полуночника, стражника не слишком волновало мое появление. Он вообще не проявлял никаких эмоций, просто стоял, как изваяние, в темном плаще и в своей зловещей маске. – Ты говорил, у тебя есть сведения. Я слушаю.

– Да, разумеется, – закивал заговорщик, потираю руки. – Я готов подтвердить: оранжевые действительно готовят очередную попытку построить храм солнца. Они хотят замаскировать его так, чтобы вы не догадались, прямо внутри Огузка, – доложил мужик. – Начальник зеленых отправил им почтовую чайку, сказав, что будет помогать, как сможет. Несколько других стай тоже скоро согласятся им помогать.

– Что это за стаи?

– Мне неизвестно!…

Я вдруг почувствовал, что начал коченеть: вода в океане была ледяная. Нужно было срочно выбираться, иначе потом задубевшие мышцы просто не смогут поднять меня наверх. Осторожно передвинувшись подальше от лодки и причала, я, сам не зная, как, сумел вскарабкаться на более-менее устойчивый пласт мусора. С него я взобрался на стену и пошел поверху.

Умный парень на моем месте отправился бы к лагерю голубых, где был бы в безопасности, но мне захотелось дослушать шпионский разговор. В конце концов, я ничего не потеряю, а вот сведения лишними никогда не бывают!

С этими мыслями я осторожно полез по стене в сторону причала. Стена достаточно высокая, и меня не заметят, если я буду лежать на самом верху.

Когда я снова мог подслушивать, разговор зашел о Карпуше: заговорщик сдавал его с потрохами.

– … Мне точно дадут место в рядах стражи? Мне нужны доказательства, иначе я не буду говорить! – упрямился шпион.

– Садись в лодку. Если мне понравится то, что ты расскажешь, отправишься со мной. Если нет – спущу тебя в воду.

– Но…

– Садись в лодку.

Перепуганный крысеныш сел, чуть не свалившись с причала в воду.

– Он не дает им грибы… – промямлил он.

– Что?

– Он не дает им грибы, – сказал тот уже громче. – Не дает! Они копятся на кухне. Все зеленые в сознании, они просто притворяются идиотами.

– Ты уверен?

– Проверьте кухню: за котлами будет мешок, куда они складывают все накопившиеся грибы.

– Они готовят восстание?

– Ничего они не готовят! Они даже не говорят друг с другом: боятся. Им повсюду мерещатся шпионы.

Так вот, в чем дело! А я-то дурак думал, почему они не выздоравливают! Они, оказывается, только притворялись отравленными… В таком случае неудивительно, что после исчезновения мешка ничего не изменилось.

– Это все? – сурово спросил стражник.

– Нет, еще тот новенький мальчишка, белая поганка, – добавил шпион. Я насторожился. Все люди не снимали на Огузке одежду, но их кожа все равно становилась светло-коричневой. У меня, видимо, была какая-то врожденная болезнь, потому что моя кожа не темнела. Среди зеленых назвать белой поганкой можно было только меня. – Он шастает к голубым. Думает, его никто не видит! У него уже даже начали меняться глаза. Чую, он скоро попытается удрать к ним. Очень подозрительный малый: он зачем-то стащил мешок грибов у Карпуши. Он что-то вынюхивает, иначе зачем ему ходить за мной?…

– Его уже нет, – отрезал стражник.

– И все же…

– Это все?

Я не стал слушать, что эта крыса будет рассказывать дальше. Теперь под угрозой были все: и оранжевые, и ни в чем неповинные зеленые, и Карпуша, который, как оказывается, в этой истории играет роль настоящего героя, и голубые, приютившие чужака, и я! Особенно меня волновал я.

Теперь ни в коем случае нельзя было позволить этим двоим отойти от причала.

Что я мог? По сути, ничего. Дохляк с рождения, я и рыбу-то оглушить не сумею. Но сейчас я должен что-то сделать… если я хочу жить с голубыми, я обязан!

Осторожно подтягиваясь поближе к краю стены, я попытался добраться до гарпуна, который все еще находился между пластов мусора. Наконец, я принял достаточно удобное положение, чтобы ухватиться за древко. Я дернул, что было сил… и оно не поддалось. Слишком глубоко засело в мусоре, нужно тянуть сильнее. Я дернул еще, очень стараясь действовать как можно более незаметно и бесшумно. Древко чуть-чуть двинулось. Тогда я дернул в третий раз, что было силы… Раздался громкий треск.

Я даже не успел понять, что происходит: огромная стена вдруг поехала вниз, неся меня прямо в лодку к двум заговорщикам! Я вскрикнул, они изумленно уставились на меня. Наши взгляды снова встретились, с крысой – уже во второй раз… а в следующий миг меня опрокинуло в воду.

Я попробовал всплыть, но меня тянуло вниз массой обрушившейся стены. Я поплыл влево, надеясь обогнуть ее до того, как она утянет меня на дно. Руки и ноги уже не чувствовались из-за холода, но я все равно старался, зная, что, если не получится, я тут и погибну.

Наконец, тяжесть спала, я почувствовал, что могу плыть вверх. Я выпрямился и заработал ногами, продираясь сквозь град тяжелого мусора. Мне казалось, я был уже у поверхности, как вдруг сверху упало что-то тяжелое, упало прямо на меня, ударив по голове. Я почувствовал, что начал терять сознание, но этого нельзя было допустить! Я стал цепляться за свои ощущения, за холод, за движение ног, замотал головой, стараясь прийти в себя.

В мыслях все расплывалось, я ничего не понимал, только плыл, вверх и вверх. Не думая ни о чем, кроме движения, я продирался сквозь вязкий холод океана.

Неожиданно тяжесть в голове сменилась небывалой легкостью. Это был воздух. Я понял, что могу дышать.

Откашлявшись, я несколько раз вдохнул полную грудь воздуха, не веря в свое счастье. Только надышавшись, я осознал, что мои беды еще не кончились. Я осмотрелся вокруг.

Свет луны отражался на воде.

Все.

Больше вокруг не было ничего: только черная вода, ночное небо и шар луны.

Стараясь не поддаваться панике, я стал вертеться, надеясь разглядеть хоть что-нибудь, хотя бы тень острова. Тщетно. Не было видно ровным счетом ничего.

– Нет… нет-нет-нет, этого не может быть… – шептал я, всеми силами давя в себе страх смерти. Признать, что мое положение безнадежно, означало погибнуть. Нужно что-то делать, что угодно!

Я перевернулся на спину, чтобы успокоиться, и посмотрел наверх и вправо, в сторону луны. Она была единственным, на чем мог задержаться взгляд в этой непроглядной темноте.

Вдруг я понял, что уже смотрел так на нее недавно… Как раз когда проверял ночное зрение, во время слежки за заговорщиком. Я разглядывал маленькие звезды вокруг нее, чтобы проверить себя, и тогда они располагались немножко иначе.

Парой гребков руками я развернулся в сторону, куда я смотрел, идя к причалу. Затем развернулся в сторону, где был остров… Кажется, вот оно, мое направление! Нужно плыть в ту сторону.

Я перевернулся на живот и поплыл, стараясь двигаться как можно чаще, чтобы не замерзнуть.

Я плыл и плыл, гоня от себя мысли об усталости и о том, что запросто могу двигаться от острова, а вовсе не к нему. Да, может, я и плыву прочь, но если направление правильное, то я обязательно догоню его… ведь не могло же меня отнести настолько далеко.

Я продолжал вглядываться вперед, надеясь рассмотреть хоть что-нибудь, но света не хватало. Наверное, я не смог бы увидеть сушу, даже будь она всего в нескольких метрах от меня. Как на зло, налетели тучи и полностью скрыли луну, так что я остался в полной темноте.

Вдруг я уперся во что-то твердое. Еще не успев толком понять, что это, я вцепился в это железной хваткой, благодаря проведение за спасенную жизнь. Ощупав нечто, я понял, что оно достаточно устойчивое и большое, чтобы по нему можно было лезть.

Выбраться из воды после таких усилий оказалось тяжело: мышцы не повиновались. Пришлось потратить немало времени, прежде чем мне удалось изловчиться и выбраться из вязких объятий океана.

Я снова был на суше. Неизвестно, где именно, но хотя бы на твердой поверхности. Я жив, небо…

У меня не было сил даже на то, чтобы встать: неизвестно, сколько времени я пробыл в воде. Я повалился навзничь и сразу же уснул.

4. Оранжевое солнце

– …Кажется, он просыпается… Смотри, веки дрогнули!… Сейчас откроет глаза!

Надо мной склонилась прекрасная чернокожая девушка с большими зелеными глазами. Ее распушенные рыжие волосы так сияли, словно в них запутался свет.

– Доброе утро! – сказала она, улыбнувшись. Ее голос был полон тепла и заботы, ее улыбка согревала, как огонь в очаге.

– Привет… – прошептал я, улыбаясь.

Звук собственного голоса пробудил мою память: я вспомнил обо всем, что со мной случилось ночью. Наверное, я упустил что-то существенное, раз проснулся в компании девушки, а не стражи.

– Где я? – спросил я, поспешно садясь и оглядываясь.

Обстановка вокруг меня успокоила: я находился в шалаше из огненно-рыжей ткани. Она была плотной, и лучи солнца, хотя и не обжигали, все же пробивались внутрь. Приятно пахло благовониями.

– Ты на Огузке, в лагере оранжевых, – объяснила девушка, садясь рядом со мной и обнимая колени. Она была совершенно нагая, если не считать короткой вышитой узорами юбки и разноцветных бус на груди. – Тебя нашли пять часов назад на причале. Ты был без сознания и закоченел от холода, мы принесли тебя сюда и согрели огнем и мазями.

– Кто ты такой, белуга? – позади меня проскрипел мужской голос. Обернувшись, я увидел старика с выкрашенной в нелепый рыже-желтый цвет бородой. Он был невероятно тощ, на его груди висели всевозможные шнурки и бусы, а лицо было раскрашено странными символами.

Я постарался сделать вид, что его присутствие в шалаше меня ничуть не удивило и нисколько не разочаровало.

Про себя же я думал: пожалуйста, пусть это будет лекарь или старейшина, а не ее отец!… Я столько пережил, в моей жизни обязательно должно случиться что-то хорошее, так пусть со мной случится это прекрасное дитя солнца!

– Меня зовут Белый Дельфин. Я попал сюда… кажется, я сюда приплыл, – попробовав объясниться, я вдруг осознал, что моя история гораздо сложнее и рассказать ее лучше всего будет тому, кто здесь принимает решения. – Я думаю, мне есть, что сказать вашему предводителю. Простите, не знаю, как вы его здесь называете.

– Уж, пожалуй, – усмехнулся старик. Кажется, я ему не понравился: уж слишком остро сверкали его черные глазки. Наверное, он все-таки отец этой девушки… Эх, жалко. – Поднимайся и иди за мной.

– Но дед, ему надо отдохнуть и поесть! Он, должно быть, совсем ослаб, – возразила девушка. От звука ее голоса мое сердце начинало медленно таять… Заслушавшись, я задержал на ней взгляд дольше положенного, что не ускользнуло от внимания ее деда.

– Еще чего! – проворчал старик. – Помни внучка, это ты здесь родилась, а его сюда выгнали, потому что он причинял зло людям. К тому же, он беглый вор, и мы не знаем, что ему тут у нас понадобилось. Давай, белуга, поднимайся и пошли! Будем решать, что с тобой делать.

Старик поднялся, опираясь на чудной посох из сплетенных сухих веток. Мы вместе вышли из шалаша, и я, наконец, смог увидеть лагерь оранжевых – место, о котором мечтал все эти месяцы!

Поселение оранжевых было почти таким же, каким я его себе представлял по рассказам Луны. Одно только я не смог представить себе – сколько тут на самом деле зелени! Трава растет прямо под ногами, ее зленые стебли блестят на солнце! Кусты, увешенные лентами и бусами из ракушек, распустили ветви во все стороны, словно стараясь показать, как много на них ягод.

А люди? Красивые, с блестящей черной кожей, оранжевые носили ткань только чтобы прикрывать причинные места. Солнце как будто вовсе не жгло их кожу и не слепило глаза! Непринужденность и довольство оранжевых проглядывались в каждом их движении.

К тому же, здесь были не только мужчины, как в большинстве стай, здесь также было много женщин и играющих детей.

Но главным отличием от прочих лагерей, где я побывал, было то, что лагерь оранжевых не был похож на ссылку. Никто здесь не выглядел несчастным или недовольным, голодным или больным. Передо мной были обычные люди, только все почти голые и чернокожие. И разрисованные красками.

Пока я разглядывал оранжевых, старик привел меня к большому шатру в самом центре поселения. Этот шатер был особенно значимым местом, как я понял. Именно он был центром жилого участка острова, вокруг него кольцами разрастались шалаши и хижины.

Дед, приняв суровый вид, велел мне ждать у входа. Он собрался было пройти в шатер, но потом, видимо, решил, что я могу быть опасен, и попросил нескольких мимо проходящих мужчин присмотреть за мной.

Пока я ждал, что меня позовут внутрь, посторожить меня решила еще пара десятков оранжевых. Стоило старику скрыться за пологом, вокруг меня стали толпиться дети и подростки, юноши и девушки, мужчины и женщины: всем хотелось подойти поближе и поглазеть на меня. При этом оранжевые делали вид, будто им вовсе не любопытно, они просто идут по своим делам, а путь через двор главного шатра – самый для этого подходящий. Со стороны это выглядело очень забавно, и я не переставал улыбаться, заглядывая в их нарочито деловитые лица.

В отличие от старика, эти люди, видимо, были рады увидеть кого-то нового.

Наконец, меня позвали в шатер.

Внутри не было никаких статуй, рисунков, икон, бус и прочих таинственных ритуальных предметов. Словом, ничего такого, что делало бы из обычного шатра центр религиозной общины… Разве что старики с раскрашенными бородами и кучей всякого хлама на шеях устроились на циновках в полукруг. В центре этого полукруга возвышался черноволосый мужчина, настоящий боец. Его огромный рост был заметен даже когда он сидел, проницательный взгляд черных глаз внушал уважение. Его кожа и волосы были настолько черными, что его можно было бы спутать с рисунком, если бы не яркие белки глаз, скорее красные, чем белые.

– Приветствую вас, – сказал я, склонив голову.

– Меня зовут Солнце, я – предводитель лагеря оранжевых, – представился мужчина. Он говорил со мной настороженно, как с нежеланным чужаком, но спокойно, без открытого недоверия. – Кто ты такой?

Я назвал свое имя.

– Зачем ты пришел к нам?

– У меня не было намерений плыть именно сюда. Ночью я оказался в открытых водах и плыл наугад, надеясь спастись.

– Откуда ты?

– Я из лагеря зеленых.

– Но твои глаза говорят о другом.

Я рассказал ему о том, как собирался бежать из одного лагеря в другой. Постепенно мой рассказ подошел к той части, когда я услышал ночной разговор Карпуши со шпионом стражников. С этого момента я говорил обо всем, не упуская даже мелочей: ведь для Солнца важным могло быть все что угодно. Я закончил свою историю на том месте, где обрушилась стена, убив шпионов и выкинув меня в открытую воду.

Предводитель оранжевых обдумывал услышанное молча, не задавая никаких других вопросов. Наконец, он заговорил.

– Если твои слова правдивы, сам Бог послал тебя к нам, – произнес он. – Я позволю тебе остаться у нас на два дня, на это время мы укроем тебя от стражи. Отдыхай, восстанавливай силы. Потом ты отправишься обратно к голубым и зеленым.

– Хорошо, – я склонил голову, но все же заметил краем глаза, какое возмущение нарисовалось на лицах стариков. Многие из них недовольно бормотали и косились в сторону своего предводителя.

– Можешь идти, – велел мне Солнце.

Когда я вышел из шатра, облегченно выдыхая, от входа отпрянуло человек тридцать народу. Все они тут же рассыпались по улице, будто вовсе не подслушивали. Я сделал вид, что ничего не заметил, и уселся на ближайшую лавку. Нужно было все обдумать.