Шаман северного клана

– Да, конечно, тролли живут до сих пор, хоть и не много их осталось, потом йети, огненные саламандры, песчаные большие черви и фениксы. Возможно, есть кто еще остался, возможно кого-то из этих существ уже нет. Я не знаю, я так давно не покидал этот лес, что всего уже и не знаю. Но, что меня обрадовало, так это то, что шаманы еще живы, – он указал на Кайшина, сейчас в глазах старика горела радость, – хотя во времена ордена шаманы пострадали меньше всех, неизвестно из-за чего. Возможно, эти олухи из ордена не могли отличить шамана от аборигенов. Кто же их знает.

– А почему орден распался? – спросил Кайшин, – а вы видели еще шаманов?

– Орден распался из-за своей не нужности, когда сменился король, он издал указ, о том, что их работа завершена и каждый может уйти на покой, – старик заулыбался. – Конечно же, это была не правда, король знал, как это ужасно, то что происходило тогда и просто прервал это. Наверно, поэтому шаманы и уцелели, что просто орден не успел до вас добраться. И шаманов я видел очень давно, было удивительно после стольких лет встретить одного из них. А теперь ответьте вы мне, что вы здесь делаете в лесу?

– Таойво, я иду к Горе Ветров и заодно пытаюсь узнать как можно больше и получить жизненный опыт, – отчеканил Кайшин.

– А-а-а, – протянул старик, – слышал о таком, тогда все понятно.

Вдруг в дверь кто-то постучал, старик тут же вскочил с кресла.

– Похоже, атаман пришел, – шепотом произнес он, – быстро спрячьтесь куда-нибудь, и не звука.

Ребята быстро вбежали в платяной шкаф, который стоял в дальнем углу, в нем висели разные старые рубашки, от который пахло старостью. Они услышали, как кто-то вошел внутрь.

– Привет Махарт, как жизнь? – спросил у гостя алхимик, – может чаю?

– Нет, спасибо Кейн, мне и моим ребятам, которые ждут меня на улице, нужны зелья, – коротко ответил атаман.

– Какие же зелья тебе нужны? – поинтересовался старик.

– Мне нужно видеть во тьме, ты сможешь их сделать как можно больше?

– Смотря, сколько надо, а зачем тебе они? Не припомню, чтобы ты любил ночные прогулки, – усмехнулся старик.

– Мне нужно найти огромного зверя, – атаман сел в кресло, где раньше сидел алхимик, когда рассказывал историю. – Как много у тебя есть зелий?

– Н-у-у-у-у, – он осмотрел полку и найдя нужные колбы сказал: – три штуки есть, изготовления еще нескольких займет около получаса.

– Нет! – вскрикнул атаман, – значит, давай что есть, дело срочное.

– Так, а что собственно случилось? – поинтересовался старик.

– Кто-то убил моего брата, – он побагровел от злости, но продолжал говорить размеренным тоном, – как мне сообщили, это были два ребенка и один гигантский зверь, может ты видел их?

– Нет, – уверенно ответил старик, – ты же знаешь, как я отношусь к детям, да и другим людям без денег. Я спал, но вот что-то проснулся рано, и решил посидеть в кресле подумать.

– Хм, – задумался атаман, – а с кем ты тут разговаривал? Я уверен, что слышал, что ты с кем-то говорил.

– Так это, со Снежком, он хоть и глупый пес, но все равно понимает, о чем ему говорят, – он погладил прыгающего вокруг белого пса.

– Возможно, – атаман прищурился. – Ладно, я тебе доверяю, еще ни разу ты меня не подвел, давай мне зелья и мы пойдем.

– Да, конечно, возьми, – алхимик протянул три склянки с оранжевым зельем.

– Хорошо, спасибо, удачной ночи, надеюсь, мы найдем их, – протянул атаман и покинул хижину.

Старик помолчал некоторое время, пока на улице не стихли звуки людей и произнес:

– Можете выходить, они ушли, – дети вылезли из шкафа и посмотрели на него испуганным взглядом, – что вы там смотрите? Я говорил, что мне нужно как-то жить здесь, и не ввязываться в проблемы. Но похоже я в них уже ввязался, связавшись с вами, не так ли?

– Ни в какие проблемы вы не ввязались, мы завтра же с утра уйдем, – произнес раздраженно Норберт.

– Не надо злиться, – усмехнулся старик, – когда станете взрослее, поймете, о чем я. Вы мне лучше вот что скажите, как вам удалось убить брата атамана? Как вы умудрились за день испортить отношение с атаманом. Я скажу вам так, что даже солдатам короля не удавалось убить, никого из атаманской семьи, а вы… Да еще и родного брата!

– Хватит! – крикнул Кайшин, – это вышло случайно, мы просто защищались, а то, что это был брат атамана, мы не знали. Можно мы уже закончим этот разговор и отправимся спать.

– Это отличная идея, – сказал радостный старик, – я разбужу вас утром, а пока ложитесь в кресла, они удобные и можете спать там. Это все что я могу вам предложить.

Старик лег в свою кровать, а Норберт и Кайшин сели в кресла, которые стояли напротив камина. Они и правда оказались очень удобными и мягкими, Норберт почти сразу же уснул, а Кайшин некоторое время обдумывал сегодняшний день. Его все не покидал вид крови и то, как грозный бандит превращался в беспомощный труп.

Он ощущал какое-то странно чувство, которого не испытывал ранее, описать которое он не мог. Разум его говорил, что это ужасно и низко, но душа кричала ему, что он поступил как нужно. Он вспоминал рассказы отца, как тому тоже приходилось убивать, чтобы спасти свою жизнь или жизнь своего друга. Но даже это не успокаивало Кайшина, ему казалось будто кровь пробудила в нем первобытные инстинкты, которые его племя так тщательно пыталось изничтожить.

Даже переставая думать об этом, ему в голову лез рассказ старика, который он услышал. Никогда в своей жизни, ему не приходилось встречать других шаманов, кроме своего племени, и соседнего племени. А про магию, он узнал, лишь за пределами деревни. Конечно, про магию он слышал, но для шаманов она заключалась в другом, магией являлся дар духов, которые награждали храбрых и мудрых. Но рассказ алхимики, заставил его задуматься, о том, какая магия вообще существует, и как она проявляется. Но увы, об этом он мог только слушать рассказы старика, который общается с преступниками, и сам по себе мрачный человек.

«Пусть это и не правда, других версий этого, я не слышал» – подумал про себя Кайшин. Он сомневался, правильно ли все рассказал им старик, но не сомневался, что, что-то более сильное обитает в этом мире, намного сильней, чем мечи и стрелы, а может и сильнее духов. Но никто не может рассказать ему, что же это на самом деле, даже его дух, как-то неохотно говорил на эту тему. Ему не терпелось узнать, что находится в шкатулке, и кто смог закрыть ее с помощью магии.

Кайшин оказался в пустыни, где солнце нагревала кровь, которая реками текла по горячему песку. Крики боли и отчаяние заполонили пустыню, лишь стервятники жадно летали в поисках добычи. Он не понимал, где находится, он видел кучу солдат, которые сражались друг с другом и повсюду текла красная, вязкая жидкость. Только лязг стали, мог перекричать людские крики, но не это было самое страшное. Что-то темное и сильное, клубилось вокруг, что-то заставляло людей кидаться в отчаянную борьбу с другими.

Резко картинка оборвалась, и он снова оказался в кресте старого алхимика, который еще спал на кровати. Сон как рукой сняло, и он решил больше не лежать, а встал на ноги и пошел к окну. На улице уже начинало рассветать, и мрачный лес озарился яркими красками солнечного света. Ранее пугавший лес, превратился в чудесное и доброе место, где можно было прогуляться часок другой.

Кайшин взглянул на своего друга, тот продолжал спать, и не собирался просыпаться еще ближайший час. Для него выдалась тяжелая ночь, и он нуждался в хорошем отдыхе. Сам же Кайшин не испытывал желания отдохнуть, он только сильнее раззадорился идти в путешествие. Даже страшный сон, его не так сильно беспокоил. Но стоило ему только вспомнить о том, что было во сне, его невольно кидало в дрожь, от ужасных картин, которые он видел в нем. Но больше всего его пугало то, что это может оказать реальнее, чем просто сон. За последние пару дней, он увидел больше людского насилия, чем за всю жизнь, но так же он и видел, как могут быть добры люди. Та же миссис Флайти отнеслась к ним с большой любовью и помогла им, а ведь она и не знала даже их.

Его раздумья прервал проснувшийся старик, который сидя на кровати, смотрел на него, улыбаясь. Кайшина начала напрягать довольная улыбка старика, особенно если вспоминать, как вчера он был зол на их приход. Вместе с хозяином и проснулся его пес – Снежок, который начал радостной лаять и прыгать по дому. От этого шума и Норберт проснулся, протерев руками глаза, он встал с кресла и потянулся.

– Ну что, как спалось вам? – спросил радостный Кейн, – не такие уж эти кресла и плохие?

– Да, не плохое, спасибо, – произнес все еще сонный Норберт, – значит, нам уже пора? – спросил он посмотрев на Кайшина, лицо которого не выражало никаких эмоций.

– Пожалуй, пора, только в какую сторону нам идти до города? – он посмотрел на старика.

– Не-не, давайте хоть чаю выпьете, а потом идите, – сказал старик, и взял в руки железный чайник, который тут же поставил на печь.

Буквально через несколько минут, после того как вода в чайнике закипела и переместилась в кружки, в доме послышался запах малины. В этот раз чай был гораздо вкуснее, чем вчера, что-то в старике изменилось, и возможно в лучшую сторону.

– А почему, сегодня вы улыбаетесь и добрый такой? – спросил неожиданно Кайшин, хотя не только его мучал этот вопрос, – Вчера вы нас хотели чуть ли не прибить.

– Ну понимаешь… – помедлил старик, и принялся чесать свою бороду, – одиночество сказалось на мне, не в лучшем свете, попробуй поживи столько в одиночестве, сам превратишься в мерзкого старикашку. И местная банда, не помогает делу, они лишь приходят за нужными ими вещами, и уходят, даже, когда я работал в конюшне, мне не было так одиноко, – он явно погрустнел, – а здесь, только Снежок мой друг, и тот, немного дурной.

– Я не очень понимаю вас, – произнес Кайшин, – почему вы вчера были другой, нежели сегодня?

– Просто, я настолько привык к одиночеству, что начал отталкивать ваше общество из-за этого.

После этого они не разговаривали. Разговор их не клеился, и поэтому ребята просто допили чай и собрались уходить.

– Как придете в город, найдите мистера Алистара, он конюх, я раньше работал у него, – говорил старик, прощаясь с ребятами, – скажите ему, что вы от меня, и он поможет вам с лошадьми и они доставят вас куда нужно. И самое главное, не говорите про меня Штайну, я думаю у него до сих пор на меня зуб. А если он узнает, что я где-то рядом, так вообще с ума сойдет.

– А почему Алистару можно, а Штайну нельзя? – спросил Норберт, – ведь мистер Алистар, тоже работал с вами.

– Да, но он всегда хорошо ко мне относился, в отличие от его сыночка, – старик нахмурился, – этот щенок, никогда никого не ценил, а ставил себя выше остальных, его никто и по имени не зовет, потому что считают недостойным.

– Как это? Что унизительного в фамилии? – спросил удивленный Норберт.

– Он боится своего отца и всегда считает себя, его тенью. Это я случайно услышал, когда убирал конюшню, – сказал алхимик, немного улыбнувшись, – После этого все начали его и называть по фамилии. Кто-то ради того, чтобы он начал стремиться к разуму своего отца, другие же просто ради насмешки.

– А как люди узнали о том, что он боится своего отца? – все не унимался Норберт, Кайшин же смотрел на него, испепеляя, потому что они теряли драгоценно время.

– Как откуда, я всем и рассказал, сколько проблем доставил он мне, столько ему и доставил я. Так что вот, – он почесал свою макушку и потупил взгляд, – ладно, идите, а то и так много времени уже потеряли. Удачи вам!

Они попрощались со стариком, и двинулись в чащу леса, в сторону города. Их путь так же пролегал через заросли деревьев и кустов, только идти было гораздо легче. Яркое солнце, освещало даже самые темные уголки леса и не приходилось плутать в лесных лабиринтах в полной темноте.

Чем ближе они подходили к городу, тем реже становились деревья, и реже цеплялись всякие насекомые на одежду. Они вышли на большую поляну, впереди находилась большая ферма, а дальше нее был виден гигантский город со знаменами короля на стенах.

Ребята прошли поле и уткнулись в большой забор, который огораживал фермерский домик, и длился он до самого края леса. Они не стали привлекать к себе внимания, и просто пошли в обход, но со стороны фермы послышался грозный лай, который мог перебудить всю округу. За забором находился большой, черный лохматый пес с длинной шерстью, которая закрывала его глаза полностью. На собачий лай из дома вышел фермер с большим ножом в руке, он был одет в пижаму и выглядел очень сонно. Он быстро подбежал к забору и уставился на мальчиков.

– Чего вы тут рыщите? Хотите украсть мой скот? – произнес фермер, сощурив свои мелкие глаза.

– Н-нет, мы лишь хотели в город пройти, – произнес Норберт, поглядывая на нож фермера.

– Да конечно, знаю я вас, уже не первый раз такое, думаете я не знаю, что кто-то ворует мой скот? – не унимался фермер, все еще держа в руках нож.

– Но мы правда ничего такого не хотели, – ответил Норберт.

– Тогда, кто ворует мой скот? – сощурил насколько это возможно свои глаза старик.

– Мы не знаем, мы тут впервые! – вскрикнул Кайшин, глядя на странного фермера.

– Впервые говорите? – вдруг задумался фермер, – а вы можете мне пригодиться. Да… Хотите заработать деньжат?

Кайшин и Норберт взглянули друг на друга, но думать и не пришлось, денег у них было совсем ничего, а еды не становилось больше:

– Да, хотим, а что надо делать, – сказал Норберт.

– Если вы узнаете, кто ворует мой скот, я вознагражу вас по одной золотой каждому, идет? – заулыбался фермер, его сгнившие зубы торчали во все стороны и походили на изогнутые листы металла.

– Хорошо, а как мы узнаем, кто это сделал? – спросил радостный Норберт.

– Как еще, что за глупые вопросы? Вор захочет украсть моих коров, вот и остановите его, – ухмыльнулся фермер, – а теперь, проходите, и не чего тут стоять.

Фермер запустил ребят внутрь через калитку, при этом он держал большого пса на привязи, который тот в свою очередь рвался, чтобы перекусать наглых детей. Ферма оказалось по истине большой. Большой дом, и большой амбар с разным скотом, как оказалось, не только коровы были у хозяина, так же овцы, козы и свиньи. Так же у него имелось зернохранилище, для кур, которые находились в курятнике, и было слышно только их кудахтанье.

Норберт постарался разглядеть другие фермы, но видел лишь небольшие ветхие хижинки и домики, которые и рядом не стояли с домищем хозяина. «Не удивительно, что у него скот воруют, ведь у него самый большой дом» – говорил Норберт, видя как другие фермеры трудились на огородах, когда за хозяина дома, трудились сыновья, а он сам сидел в кресле и курил трубку.

– А что нам сейчас делать? – спросил Норберт у фермера.

– Я откуда знаю? Валите куда хотите, но чтобы к вечеру были тут, а то не получите золотого! – и фермер отвернулся продолжив снова курить трубку.

Ребята вышли с участка и пошли по проселочной дороге, мимо других маленьких ферм, прямо к вратам города. Массивные железные двери охраняла два охранника, которые явно скучали на посту. Один стоял, упершись на свою алебарду, другой сидел у стенки и тихонько дремал. Когда Норберт и Кайшин проходили мимо, то солдаты даже глазом не повели.

Внутри город выглядел гигантским, деревянные трехэтажные дома создавали плотную линию массива, где лишь изредка были небольшие переулки, где едва могли пройти два человека. Повсюду висели таблички и указатели разных заведений, начиная от цирюльни и заканчивая разными пивнушками. Народа на улице было на удивление мало, но так было только у ворот, вся основная часть населения находилась в это время у церкви. Поэтому Кайшин и Норберт могли ходить и рассматривать разные дома и постройки, которые возвышались над ними словно гиганты. Они забыли уже про свою цель, и зачем они пришли, они просто ходили по городу и наблюдали, лишь висящий знак с подковой напомнил им, о цели – найти конюха!

Они прошли кучу улиц и встретили людей, которые постоянно странно на них озирались. Они дошли до конца улицы и увидели конюшню, которая находилась у больших врат, ведущих к большой дороге, гораздо большей, чем та, по которой они шли раньше. Возле конюшни ходили стражи, которых было около шести штук, еще несколько лучников было на стенах возле ворот. Конюшня находилась слева от ворот, а с правой стороны стоял постоялый двор, где прибывший путник мог всегда отдохнуть после долго дороги.

Ребята прошли к конюшне, несколько лошадей заметив их, громко заржали, на их ржание из коморки вышел человек в штанах ужасного болотного цвета, кожаном жилете и дырявой синей рубашкой под ним. Человек был очень тучный и лысый, и его лицо было слишком розовым, что делало его сходство со свиньей феноменальными.

– Что вам нужно, глупые дети? – завопил толстяк, сверля их своими глазами бусинками.

– Мы ищем мистера Алистара, он здесь? – спросил Кайшин у толстяка.

– Нет! Его здесь нет, что вам нужно, еще раз спрашиваю! – он начал закипать, и его розовые щеки начали становить красными.

– А когда он придет? Нам очень нужно его увидеть, – продолжал Кайшин, стараясь игнорировать толстяка.

– Никогда! Он умер, год назад еще! Если меня еще кто спросит про моего отца, я его на корм лошадям пущу! – закричал толстяк, его пухлое лицо превратилось в настоящий помидор.

– А вы тогда получается Шта… – начал было Кайшин.

– Молчать! Для вас я мистер Гордон, вам что-то еще нужно? Если нет, то валите вон! – его крик иногда превращался в писк. – Хватит тратить мое время! Здесь не место для глупых игр! Если вы не будете брать лошадей, то и не надо тут торчать!

– А сколько стоит лошадь до Хоптера? – лицо Штайна, изменилось и он начал ехидно улыбаться. Норберт смотря на его лицо начало тошнить от мерзости.

– Две золотые, и они ваши, – улыбка растеклась у него на лице.

– Но у нас нет… – начал Норберт говорить, но его прервал толстяк.

– С каждого! – засмеялся Штайн.

– Но у нас нет таких денег! – закричал Кайшин, не выдержав молчания и хамского тона конюха.

– А меня это не волнует! Валите тогда прочь! – он замахал своими толстыми ручищами во все стороны, будто отгонял назойливых мух.

Крики Штайна еще некоторое время слышались из конюшни, когда они уходили прочь оттуда. Ребята встали у дома сапожника, который находился недалеко от рыночной площади, на котором уже стояли торговцы. Они не стали идти к гуще народа, а встали в углу образовавшемся от двух домов.

– И где нам найти четыре золотых монеты? – спросил Норберт, больше себя, чем друга.

– Нам фермер одну обещал, а где-то еще три достать надо, – он открыл свою сумку и взглянул на ее содержимое. – А так же, нам надо еще еды купить, не хочется умереть с голода.

– Погоди, – произнес Норберт, куда-то смотря, Кайшин тоже посмотрел туда, он увидел старую бабушку, которая просила помощи, но люди просто не обращали на нее внимания. Даже с такого расстояния было слышно, что она обещала одну золотую тому, кто поможет ей по дому. – Это наш шанс! – воодушевился Норберт.

– Стой, тебе не кажется, странным, что на нее никто не обращает внимания, – начал подозревать Кайшин, – разве кто-то отказался от одного золотого за помощь?

– Да не глупи! – отмахнулся Норберт, – в этом городе все просто не знаю цену денег, все богатые видишь ли тут, – и правда, большинство местных горожан ходили в пышных одеждах, на поясе висели кошели с бронзовыми монетами, которые обычно давали беднякам. А знатные люди, носили одежду цвета герба своего короля (красный и белый), но в основном знать выделялась лишь тем, что с ними ходил паж и стражник, который защищал хозяина от воров.

Кайшин хотел возразить Норберту, но тот уже направился к старушке, на которую так никто и не обращал внимания и старался обойти подальше. В отличие от остальных, старушка выглядела достаточно бедно и истрепана жизнью. Она стояла, согнувшись почти под ровным углом, ее седые волосы вылезали из грязного платка, которым была окутана ее голова. А ее одежда представляла несколько кусков тканей, в которые она была замотана. Она держалась на ногах только благодаря твердой дубовой трости, которая заканчивалась железным набалдашником в виде орла.

– Простите! – закричал ей Норберт, старушка медленно повернула к нему голову и увидела сразу двух молодых мальчиков, готовых помочь ей.

– Неужели! Нашлись добрые люди, готовые помочь несчастной старушке, – заохала бабушка, – Но боюсь, мне нужен только один, места у меня дома мало, но на одного помощника хватит.

– Мы можем по очереди помогать, – воодушевился Норберт, – а что нужно делать? И вы правда заплатите один золотой нам? Просто очень нужны сейчас деньги.

– Да, конечно заплачу, – рассмеялась бабушка, – и обедом накормлю, и спать уложу, вы главное помогите!

– Так, а чем помочь то? – спросил уже Кайшин, который перестал подозревать бедную старушку в каком-то злом умысле.

– А-а, – протянулся старушка, – это не сложно, всего лишь помочь по хозяйству, в огороде, и главное, с внучкой посидеть, пока ее отец не вернется из похода. Вроде не сложно? Вы как дорогие?

– Мы согласны, – ответил за всех Норберт, – Кайшин, давай ты сегодня поможешь, а завтра уже я, – он посмотрел на друга с надеждой и добавил, – а я поищу еще работенку.

– Хорошо, но вечером мне нужно будет уйти к фермеру одному, он тоже просил помощи, – сказал Кайшин старушке, которая все так же лучезарно улыбалась им.

– Да ничего страшного, только давайте сейчас пойдем, а то так весь день простоять можем, – она медленно пошла по улочке, где ходило очень мало людей, по сравнению с остальными и была гораздо темней и грязней остальных.

Они шли по темной улице, где никого не было, лишь изредка случайный прохожий проходил мимо, но других людей, они больше не встретили. Старушка вывела его к небольшой и ветхой хижине, которая одиноко стояла возле стены. Хижина была в ужасном состоянии, небольшой заборчик весь повалился на землю от ветра. Деревья и цветы почти все засохли, и все было усеяно сорняками.

Сама хижина представляла собой покосившееся строение черного цвета, доски дома все прогнили и в них то и дело ползали различные насекомые. Крыша хижины была в таком же состоянии, что и сам дом, и смотреть на всю эту композицию мрака, без ужаса и отвращения, было невозможно.

Старушка открыла дверь своего дома ржавым ключом, и запустила Кайшина внутрь. В доме было еще хуже, чем снаружи, сгнившие полы от которых шел тухлый запах. Стены были все почерневшими, а во всех углах висела паутина. Из мебели были старое рваное кресло, небольшой обеденный столик, на котором стояла ваза с засохшим цветком. Большая печь была вся покрыта копотью и была похоже больше на вулкан, чем на печь. В доме было еще две комнаты: одна вела в спальню, где видимо спала старушка, а вторая была закрыта и узнать, что находится за ней не было возможным.

Старушка провела его к обеденному столу и усадила за деревянный табурет, который очень сильно шатался, а сама пошла ставить чайник на огонь. Чем больше Кайшин осматривался, тем больше замечал всякий мусор, который уже давно сгнил, превратившись в плесневелую массу. Само нахождения в доме, угнетало юного шамана, никогда в жизни ему не приходилось видеть такого заброшенного и отвратного дома.

– Вот держи, дорогой, – бабушка поставила перед ним железную кружку с каким-то странным рисунком, толи короны, толи звезды. – Пей, тебе нужно набраться сил.

Отхлебнув из кружки чай, если странную черную субстанцию, можно было так назвать. Кайшин ощутил вкус гари и плесени, ужасней вещи пробовать ему еще не приходилось. Он старался удержать свое омерзение, чтобы смотрящая на него старушка не подумала ничего плохого.

– Ну как? Нравится? – спросила она добродушным голосом.

– Очень! – соврал Кайшин, заставив себя сделать второй глоток.

– Это хорошо, я тут что подумала, – она отвернулась от него и начала что-то перебирать у печи. Кайшин не стал медлить и потихоньку вылил чай в дыру в полу. – Поможешь починить забор, вскопать огород, и перерубить дрова для печи и на этом сегодня можешь отдохнуть. Спать будешь на печи, я как раз постелила тебе одеяло.

Он увидел, как на темной печи лежал желтый плед с подушкой, порванной в уголке, а так же шерстяное одело, которое было погрызено молью. Кайшин слабо улыбнулся ей, чтобы не обижать ее разрушенный дом. В ответ старушка лишь промямлила что-то и ушла в другую комнату, откуда принесла инструменты для огорода и молоток с гвоздями, и поставила возле Кайшина. Он взял их, за то время пока старушка уходила, он вылил весь чай, и решил пойти сразу сделать что-то полезное.

На улице было свежо и тепло, мерзкий запах гнилья ослаб и дышать стало гораздо легче. Забор оказался куда в более худшем состоянии, чем он думал, некоторые доски прогнили настолько, что ломались от простого прикосновения. Он хотел спросить, что делать с гнилыми досками, на что старушка лишь отмахнулась и ушла в огород. Поэтому он просто начал ставить забор прямо, стараясь как можно аккуратней ставить доски и вбивать новые гвозди на место старых проржавевших. Работа была утомительная, ему приходилось сидеть на корточках и постоянно стучать молотком так, чтобы не сломать гнилую доску, и так, чтобы гвоздь мог войти внутрь.