Из вечности, через зависть, к бесконечности

Кто там у тебя каркает в трубку,– спросил Вовка.

Да я в лесу, на спортивной тренировке, тут один тип пернатый , меня преследует, уже полчаса за мной летает по лесу.

Аааа, понятно.

Ну так вот, на чем я остановился?

Ах да, суть та дела вот в чем.

Тут в желтой газетенке местной, в ней всякую хрень пишут, я увидел занятную статейку с фотографиями.

Интересная для меня и тебя статейка оказалась.

Я тебе ее переведу и пришлю на мыло, там про твой медальон инфа есть.

Сашка слегка напрягся, где он и где Иерусалим.

С чего это кто то про его медальон там писать будет?

Сань, помнишь почему приемщик в скупке не взял, твой медальон? – спросил Володька.

Ну да, помню, сказал , что то , типа, – это подделка старого израильского сикля.

Сувенир для туристов.

Настоящих старинных сиклей, раз, два и обчелся в мире, и на них нет никаких надписей , типа – Иуда , и нет звездочек.

И , что в таком сохране он просто не может быть, спустя две тысячи лет.

Вот именно , это он и сказал, – подтвердил Володька.

Так вот, расскажу коротенько, что и как.

В статейке написано следующее.

При строительстве толи дома , толи дороги в близи города были случайно найдены , завернутыми в почти истлевший мешочек двадцать девять одинаковых монет, древних израильских сиклей.

То что нашли уже удивительно, но есть ещё одно очень важное обстоятельство.

На всех двадцати девяти монетах, есть надпись- Иуда, и пятиконечная звезда.

На других сохранившихся монетах, таких надписей никогда не встречалось.

Ты понимаешь , что это значит, если это правда?! – уже прокричал Вовка в запале своего повествования.

Ну не совсем, но догадываюсь.

Да это значит, что у тебя хранится возможно настоящая, тридцатая монета.

Кстати она у тебя? Ты ее ни куда не сплавил?

Ты откуда её взял?

Да , у меня она, на шее висит.

А вот откуда она у меня появилась, этого не помню, хоть убей!

Убивать и пытать не буду, я не Бен Ладан , а то что она у тебя это

отлично!

А тридцать серебряных монет, это тебя не наводит ни на какую мысль?

Ну я хоть и человек без вышки, но книжки читал.

И кто такой Иуда и Христос слышал!– парировал Сашка.

Тридцать Серебрянников Иуды , ты это имеешь ввиду?

Ну , да, конечно!

И я про это же!

В статейке так и написано, что существует гипотеза, что это деньги уплоченные Иуде за его предательство Христа, почти две тысячи лет назад!

Так же написано, что кто то, в те времена собрал их, заклеймил клеймом и спрятал.

Теперь выдумывают разные гипотезы куда девалась тридцатая монета, гадают в целостности ли она и какова ее судьба.

Вот дела! Интересно! – внимательно вслушиваясь в слова друга, промолвил Александр.

Но это ведь в несерьезной газете написано, может это лажа какая то, пред рождественский розыгрыш ?

Может и лажа, да только фото у них откуда именно такой монеты как у тебя?

Ты же ни кому не давал ее фоткать?

Нет, конечно не давал! Никто и знать не знает , что она существует. Ну разве только ты, да жена с детьми. – сказал Александр.

Я отсканирую газету с фотографиями и пришлю тебе , сам посмотришь.

Да, фото это аргумент серьезный.

А ты точно уверен , что на фото аналог моей монеты?

Да точно, точно она!

Я ее хорошо запомнил, да и память еще пока не пропил окончательно.

Есть еще в статье кое , что интересное.

Пишут далее, что в архиве одного исторического музея Иерусалима, найден древний пергамент, документ тайного общества Сенедриона, в нем написано, что…

Пи, пи , пи, пи, пи…

Полетело из трубки, связь была внезапно прервана на самом интересном месте.

Что там за документ нашли, может сейчас перезвонит Вовка, посижу немного, подожду.

Пяток мину не больше, если не перезвонит побегу домой, а то уже подмерзать начинаю.

Темно стало совсем на улице, хорошо , что фонарь разгорелся.

Взгляд упал на светящийся сенсорный экран телефона.

В правом углу его глянцевой поверхности светились цифры времени, семнадцать, тридцать три, и зеленел маленький прямоугольник зарядки аккумулятора.

Александр погрузился в задумчивое оцепенение, услышанная информация обрабатывалась миллионами нейронов головного мозга , она, информация плелась в затейливые кружева размышлений, рассуждений, анализа и мечтаний.

Он снял с руки перчатку, сунул телефон в нагрудный карман и стал застегивать его на молнию, забыв , что ждет звонка друга.

Бегунок ни в какую не хотел поддаваться, он не двигался ни взад , ни в перед, что то застопорило его.

Обмысливая только что услышанную новость и все продолжая сидеть на перекладине лавочки Александр с упорством дергал заевшую собачку молнии.

Да , что ты в самом деле, ни туда и не сюда – дернув в очередной раз, он почувствовал какой то не сильный укол в большой палец руки .

Ну вот , молния полетела и палец уколол о сломавшийся бегунок , – капелька крови выкатилась из ранки.

Размазав выступившую кровь с пальца, по снегу лежащему рядом на перекладине лавочки, а после лизнув его языком, для дизенфекции, Александр запустил руку себе под воротник.

Он хотел убедиться здесь и сейчас, что таинственная монета висит у него на груди, рядом с православным серебряным крестиком, купленным давным – давно в древнем граде Костроме.

Указательный и большой палец нащупали кругляк, монетка была на месте.

Тут же ему захотелось взглянуть на свое сокровище.

Пока она просто была медальоном, обращать на нее внимания лишний раз было не с руки , но теперь все изменилось.

Через мгновение она была поднесена к лицу и пристально рассмотрена.

Вот она, красавица! Серебряный кругляк, заблистал в свете неонового фонаря.

На лбу чеканного профиля, какого то древнего деятеля, четко читалось слово ИУДА и виднелась пятиконечная звездочка, символ давно ушедшей эпохи СССР.

У верхнего края монеты, было проделано отверстие , куда была продета цепочка из белого серебристого металла.

До сего момента за всю прожитую жизнь он ни когда тщательно и пристрастно не рассматривал ни медальон ни цепочку.

Но после полученного известия от друга из Израиля, ему захотелось это сделать не медля ни секунды.

Он стал крутить монету у себя перед глазами разглядывая, то что ему было известно давным – давно.

На одной ее стороне был выбит профиль какого то древнего деятеля, а на другой была вычеканена женщина под деревом с надписью по сторонам: Judaea capta .

Рассмотрев тщательно монету и не найдя на ней ни чего нового, он приступил к разглядыванию цепочки.

Цепь на которой висела монета была плосковатой, миллиметра в три шириной.

Александра заинтересовали звенья цепочки, раньше он как то не обращал на эту мелочь внимания.

Он преломил цепочку , и перед его глазами обозначились маленькие звездочки с закругленными концами.

Они были столь искусно сделаны и подогнаны одна к другой, что в общей массе звеньев выглядели тонким , крепким металлическим шнуром.

На лбу профиля выбита звездочка и звенья цепочки звездочки, искусно составленные , интересный факт, – догадка мелькнула в голове Александра.

Он прекрасно помнил при каких обстоятельствах нашёл монету.

Но убей Бог не мог вспомнить, как она оказалась с цепочкой и на его шее.

Что то с памятью моей стало, то что было не со мной помню, -улыбнувшись процитировал Александр известные строки из песни.

Пред его глазами побежали кадры воспоминаний из детства, такого забыть он не мог.

Пыльный чердак его дома, корпус от старинных часов на чердаке прислонённый к кирпичной стене, со злости он бьет по ним ногой, часы падают на пол, чуть не проломив потолок соседской квартиры и в них он находит эту монету.

Это он видел в своём воспоминании как ясный день!

Но кто проделал в монете отверстие и повесил ее на цепочку, этого он ни как не мог вспомнить, как не напрягал свои извилины.

Ну прям загадка какая то, тайна покрытая мраком!

Тьфу ты, кровью измазал медальон, из проколотого пальца.

Александр потер пальцами место на монете, где виднелась маленькая клякса крови.

Ну вот , так то лучше, – засовывая ее обратно, удовлетворенно сказал он.

Внезапное дуновение ветра, коснулось лица сидящего, оно было какое то не обычное, словно это и не ветер был вовсе , а прикосновение чего то нежного, пушистого.

Сашка обернулся в ту сторону, откуда на него пахнуло.

На краю перекладины лавочки , с право от него сидел черный ворон, тот самый ворон , который так настойчиво преследовал его.

Он быстро склевывал снег с его кровью, не глядя на опешившего от такой бесцеремонности соседа.

Вот ты и дождался своего лакомства, ну клюй, клюй, не пропадать же добру.

Будем мы с тобой теперь кровными братьями !

Только вот мне твоей крови почему то совсем не хочется и даже гнать тебя я тебя не стану – протянул руку к ворону Александр, с намерение погладить птицу.

Ворон почему то не испугался этого жеста человека, не отпрыгнул в сторону, не вспархнул в верх, он просто замер и в следующее мгновение стал медленно преображаться…

Глава 7.

Они пали пред Ним на колени, смиренно и уважительно преклонив головы, ладони их рук возлежали на том месте , где должны были биться горячие человеческие сердца.

Вся Их сущность стала наполняться Божественной энергией.

Всевышний стоял пред ними в том облике , который считал любимым и совершенным.

Ноги его были босы и утопали в легкой пелене серебристого тумана застилающего всё вокруг.

На его статную , очаровывающую фигуру был накинут плащ сотканный из светлой материи мироздания, опоясанный млечным путём и отороченный по краям чёрной материей космоса.

Место это находилось в центре серебристой , переливающейся сферы, подобной мыльному пузырю, на стенках которой, объёмно, одна за другой возникали различные видения.

Человеческие и не человеческие образы, природа, горы и пещеры, моря и реки, различные существа, живущие на бескрайних просторах космоса, проплывали в четырехмерном изображении.

Всё это видимое было фантастически красочно, чарующе, и вызывало полное ощущении присутствия, казалось протяни руку и можно дотронуться , до любого предмета , существа, сделай шаг и ты окажешься внутри любой возникшей иллюзии.

В миг свидания, Создатель, принявший облик человека, был красив необычайно, лицо Его с идеально правильными чертами, было обрамлено серебристой , слегка кучерявящейся бородой.

Золотистые, с медным отливом кудрявые волосы, стекали к его широким плечам, на которых сидели два белых голубя.

Они нежно ворковали , то и дело подёргивая своими головками с розовенькими клювиками.

Сильные руки Его, были белы и чисты.

Ладонь левой руки, возлежала на ладони правой и обе покоились на звездном поясе Всевышнего.

Он заговорил первым.

Вы знаете, что нужно делать там, куда Я, Вас, отправляю?

Да Всевышний, Нам ведом Ваш план, – ответствовал Тёмный, не смея поднять глаз – мы воплотим всё задуманное и предначертанное , я оберегу Их до полного выполнения миссии.

Благословляю Вас, Дети Мои, да свершится Святое дело.

Два белоснежных, мерцающих Ангела, всё также стоящих на коленях , со смиренно преклоненными главами, по обе стороны от Тёмного, с каждым мгновением становились всё ярче.

Они в этот миг начали излучать необыкновенную, благодатную энергию, слившись в процессе общения с Самим Создателем.

Всё было подвластно им, понимание Начала и Конца, Времени, Бесконечности, сути всего происходящего, происшедшего и запланированного.

Ангелы светились всё ярче и ярче, переливаясь безмерным числом цветов и оттенков, только Тёмный был, всё таким же тёмным, каким предстал пред Всевышним.

Ещё мгновение и уже ничего не возможно было определить, всё закружилось, завертелось с непередаваемой быстротой.

Ярчайшая, густая, разноцветная пелена образовала огромный шар с чёрной дырой посередине.

От периферии к центру которого, стал засасываться свет, он был мощным, переливающимся, густым.

Свет по какому то неведомому каналу улетал от эпицентра, куда то в неведомую даль бесконечности, пространства и времени.

Да будет так! Аминь!

Шар разлетелся в разные стороны, мириадами ярких свечений.

Время остановилось в том Мире, оно просто было не нужно всем тем, кто находился по ту сторону.

Отдохновение, наслаждение, созерцание и истинная благодать правят там всем.

Глав 8.

Пришествие.

Высоко на горе, под раскидистой кроной одиноко стоящего дерева, сидели три человеческие сущности.

Двое из сидящих были закутаны в чистый виссон.

Белые льняные балахоны пятнами сияли на серо – черном каменистом фоне горы, на третьем был плащ из змеиной кожи, который делал его почти не заметным, слив его образ с каменистой массой.

Блестящая, глянцевая и гладкая кожа, с крупными чешуями , переливалась неповторимым орнаментом и светилась зеленовато- оранжево- коричневым цветом.

Плащ очаровывал своей необычностью и красотой.

Только с близкого расстояния, можно было любоваться его великолепием, он полностью скрывала её носителя от взоров случайных наблюдателей .

Солнце, только что, позолотило край горизонта, обдав далёкие облачка золотом своих лучей.

Над далёкими горами и равнинами, стояло утреннее марево, воздух колебался и был свеж.

Белые накидки и плащ на сидящих, были наглухо запахнуты.

Из под капюшонов накинутых на головы, выглядывали бледные лики, слабо освещённые робким утренними светом.

Рядом с сидящими, вцепившись в край обрыва своими узловатыми корнями, будто коршун в добычу, стояло вековое , кряжистое дерево.

Ни мощные ветра, не камнепады , не палящее солнце не смогло погубить его, за многие годы на этом открытом всем невзгодам месте.

Его ветви были подобны раскинутым крыльям, мощной птицы.

Одна из самых толстых и кривых ветвей, густо обрамленная листвой , словно длань нуждающегося в милости, была протянута в сторону Вечного города, она как бы вопрошала о пощаде и спасении.

Темный встрепенулся первым от легкого забытья, он посмотрел в сторону двоих светлых.

Здесь всё начнётся, и здесь всё будет завершено!

Да будет так!

Оба лика под белыми капюшонами обратили свои взоры на говорящего, в змеином плаще.

Если бы кто то из смертных, был в этот момент рядом, то увидел бы он, что из под белых капюшонов , выглядывают красивые лица молодых мужчин.

Правильные черты лиц, аккуратные бородки, длинные , золотистые кудри волос,

предстали бы его взору.

Дай Господи сил нам исполнить все задуманное!– слетело с их уст одновременно.

Один из светлых прильну к другому, обнял за плечи, уронив свою голову на его грудь.

Брат мой, я люблю тебя ! Знаю я, что сейчас ты печалишься, от того, что ведомо тебе наше будущее.

И знаю, что не сможешь Ты ни словом, ни взглядом, ни намёком, предупредить

меня , о страшной моей судьбе там.

Но не печалься брат мой!

Многие тысячелетия будут литься потом людские слёзы, оплакивая Свершившийся Грех!

Но не будет там, уже ни твоих , не моих слёз.

Скоро всё начнётся.

Тот к кому были обращены эти слова, поднял глаза.

Я печален, от того, что знаю всё о пути предстоящем.

И потому ещё печалюсь, что ты брат, не будешь ни чего помнить, там, куда мы отправляемся.

Через мгновение всё изменится, ты всё забудешь, ты пройдёшь свой путь в полном неведение, унижении и одиночестве.

Я знаю, я выдержу , верь мне.

Они сидели на огромном растрескавшемся валуне, прижавшись друг к другу плечо к плечу, из глаз и первого и второго катились по щекам обильные слёзы, они капали на их белые одежды, растекаясь кроваво красными пятнами.

Пора! – донесся до сидящих на камне, голос Тёмного.

Он, подошёл к вставшим на ноги братьям, провёл по лицу одного из них рукой с низу, вверх, оно мгновенно изменилось.

Напротив красивого мужского лика, словно в искривлённом волшебном зерцале, проявился изъеденный оспинами, почти старческий образ.

Бельмо на глазу, короткие рыжие волосы, стриженная бородка и бордовое родимое пятно на левой щеке, все это ужасно контрастировало с тем что было до преображения.

Брат мой, запомни то , что видишь сейчас.

Светлый с нежность провёл ладонью по изменившемуся лицу, некоторое время всматривался в него, потом тихо произнёс – волосы…, глаз…, родимое пятно.

Тёмный слегка приклонил голову пред обоими, сделал замысловатый реверанс рукой, сказав- нас ждут, идемте!

Солнце уже выкатилось из за горизонта, полным, ярко светящимся диском.

Лучи его, проходя через дымку тумана, парящего над остывшей за ночь землей, одевались в причудливый багряный цвет.

Солнце, словно заботливая мать, в эти ранние утренние часы, окутало тёплой багряницей всё, горы, долины, реки, деревья, города и селения, давая всему живому насладиться, его мягким теплом и светом.

Одинокое дерево, кряжистое и сучковатое, прошелестело листвой прощальный реквием стоящим братьям.

Они ещё раз взглянули друг другу в глаза, обнялись все трое на прощание и шагнули с обрыва в пропасть, на дне которой суждено было обрести каждому своё, первому Вечное Величие, второму Вечное Проклятие, третьему Вечную Выгоду.

Глава 9.

При лунном свете.

Ночь была темна и не единой звёздочки не отражалось на черно-синем небосклоне.

Серебристая луна радовала глаз, одиноко идущего путника.

Она светила ярким , уверенным светом освещая всё вокруг.

Ни единого шороха, звука, ничто, даже цикады не осмеливались нарушить висевшую тишину в этот миг.

Тени от оливковых деревьев, стоящих по левую руку путника, стали резкими, они словно стекали густой чернью на ещё тёплую после дневного жара дорогу и то сплетали, а то расплетали свои замысловатые кружева .

Тёплая пыль вздымалась из под сандалий путника, окутывая его ноги своей мягкой пудрой.

Луна светит всем и грабителям и их жертвам.

Путник не боялся быть ограбленным и убитым, его карманы были пусты, старая, потёртая накидка из грубой шерсти, не могла прельстит ни каких воров, а крепкий и увесистый посох, на который он опирался, в нужный момент мог стать хорошим оружием .

Он шёл подставляя прохладному лунному свету своё лицо и улыбался.

Улыбка на его лице была страшна и уродлива.

Дьявол бы забрал мою проклятую жизнь! – процедил он, сквозь зубы.

Слова и проклятия, словно яд из жала змеи, полился в тишину ночи.

Со злобой плюнув в сторону серебристого диска, путник прокричал, -

Шакалы! Шакалы ! Проклятые шакалы!

Не люди , а льстецы, лизоблюды и трусы .

Все, все, все они, собаки!

Только он, он велик!

Ну почему он не видит, не хочет видеть, что не стоят они и волоса его.

Почему он не хочет замечать мою любовь? Мою преданность, моё желание отдать за него жизнь?

Ну почему так не справедлив ко мне этот мир?

Его, любят все! Меня ни кто!

Его, с первых дней окружает любовь, он был обласкан родителями, друзьями, людьми. И кажется даже сам Всевышний принимает в его судьбе участие, он будто оберегает его земной путь !

А я? Почему Бог так несправедлив ко мне?

За, что я заслужил такие муки?

Такие страдания?

С самого рождения судьба пометила меня метками, одарила несчастной, бедной семьёй, сделал всё , что бы я стал злым, корыстным, жадным человеком!

Я не на вижу свою судьбу и Бога, допустившего такую несправедливость, не на вижу и всех людей , и они мне платят тою же монетой, монетой ненависти и недоброжелательности.

Перед глазами путника заструился поток видений и картинок его

прожитой ,страшной и никчёмной жизни.

Он вспомнил город в котором родился и прожил детские годы.

Воспоминания о славном граде, вызвали в его памяти приятные ощущения.

Площади и улицы , дома и храмы не вызывали отторжения его истерзанной души.

Он увидел, кривые и прямые улички, глинобитные и каменные дома, теснящиеся друг к другу , а где то и широко раскинувшиеся на его просторах.

Воспоминания заструились , полетели, услаждая израненную душу путника, видениями давно минувших дней.

И как не горька была его жизнь, но почему то всегда в прожитом , при всей её черноте, вспоминается только лучшее.

Рядом с его городом, в большом количестве, были разрыты смоляные ямы, из которых добывали , чёрную , густую смолу, предназначавшуюся для хозяйственных нужд.

Мальчишкой , он , промышлял в них, добывая вязкую , чёрную массу,

а после продавал её, рыбакам для смоления лодок, врачевателям для приготовления снадобья, жителям города и его окрестностей для хозяйственных нужд.

Долина рядом с городом орошалась водою и от того она почти круглый год цвела, благоухала, и манила к себе караваны путников и торговцев.

Множество разнообразных растений выращивалось там трудолюбивыми людьми.

Ячмень, пшеница, виноград, фиги, чечевица и лен, горох, бобы, финики и оливки , всегда в изобилии водились в закромах городских торговцев, на рынке.

Часто он, вместе с ребятами с соседних улиц, наведывался на дальние поля и в сады, что бы хоть таким образом, помочь семье в пропитании.

Розга, была наградой, если ловили воришек, наказание было неотвратимым и долго потом болела и ныла спина и задница, а шрамы саднили не заживая.

Город был богат и мог себе позволить обладать внушительными укреплениями.

Оборонительная стена, окружающая огромную внутреннюю территорию, была высока и широка, она состояла где то из каменных, а где то из земляных блоков.

Частенько заспорив с кем то из мальчишек, он лазал через неё, были и те кто ломали ноги и руки падая с её кручи.

Стража заметив кого либо за этим баловством, ловила виновных, наказывая

нещадно .

Порка, плоскостью меча, по заду, или плетью по спине , считалось нормальным наказанием за такое деяние.

Рядом с городским Святилищем располагались ворота, то и дело поглощающие и выплёвывающие чрез себя, лошадей , ослов, верблюдов, путников, повозки с различными товарами.

Ворота охраняли город и состояли из двух башен по бокам, с массивными каменными основаниями. Они были велики и широки, две повозки спокойно разъезжались в них.

Но не мог вместить в себя город всех желающих в нём жить и принимал он большую часть страждущих под стенами своими.

Кого только не видели его пыльные улицы, кому только не предоставлял он

ночлег , кров и убежище за многие столетия своего существования.

Караваны верблюдов, лошадей и ослов посещали его торговую площадь, оставляя на ней всё то, что приносили их желудки из далёких странствий.

Бродячие факиры и актёры, маги и чародеи, с их ветхим скарбом давали представления везде где собиралось достаточно народа.

Ремесленники , строители , пастухи, находили кров в его стенах и работу в его окрестностях.

Воры и бандиты имели свой доход, благодаря большому количеству жителей и пришлых людей.

Возле стен городского храма, фарисеи доносили Устный Закон до умов народа, а на ступенях святилища, саддукеи вторя им , а часто и споря с ними, толковали Священное Писание.

Мудрецы, там, учители народ не получая за это дело платы.

Они надеялись на ремесло которым обладали, вели торговлю, либо жили на пожертвования от людей. Закон и мораль несли они людям, пользуясь огромным авторитетом.

Глашатаи, утром и вечером напоминали жителям города и вновь прибывшим, что закон требует закапывать отбросы в землю, соблюдать карантин и омывать руки после прикосновения к мертвому телу.

В одном из ветхих домов, того города, жил когда то и он, тот, который шёл сейчас по ночной дороге, чертыхаясь и кляня весь Мир и всех живущих в нём.

И не нашлось ему ни места, ни счастья, в том красивом и большом городе, который он так любил.

Глава 10.

Детство.

В углу, маленького, прямоугольного жилища, сбитого из глиняных кирпичей красно – коричневого цвета , с частично отштукатуренными стенами, на застеленной грязным тряпьём, грубо сколоченной кровати , лежал голый человек , на вид ему было больше сорока лет.

Он был грязен, не ухожен, грубо постриженные засаленные волосы торчали во все стороны, на ногах и руках, были видны давно не стриженные ногти.

Он лежал и стонал.

Сон видимо покинул его, но, он не мог оторвать головы от свого ложа.

В дальнем углу дома виднелись, лопата, мотыга и ведро на которое была накинута промасленная верёвка. Лучи света продравшиеся сквозь прорехи в плоской крыше дома, светлыми линиями, с мерцающей в их свете пылью, прошили темноту помещения, осветив стоящий в углу инструмент.

В помещении стоял удушливый смрад прокисшего вина, лука, человеческих испорожнений и ещё чего то, что не возможно было распознать.