Кем и как любима Тамара Зотова

– А дальше?

– Доверенное лицо императора перевез спасенного цесаревича сперва в Тамбов, а после предполагаемый подросток появляется в Москве. Некая пара привозят мальчика в Москву и заявляют его как своего потерявшегося ранее сына. С этого дня мальчика зовут Алексей Пахомов и он учится в одной из московских школ. После окончания школы чета Пахомовых, усыновившая мальчика заявляет, что тот опять сбежал из дома и на этом его концы теряются, но в то же время на одном из пароходов, плывущих в Великобританию появляется молодой пассажир Роман Алексеев в сопровождении трёх мужчин, ни один из которых не являлся ему ни родственником, ни даже однофамильцем. На пароходе произошел небольшой несчастный случай – у пассажира Алексеева пошла кровь из десны, которую очень долго не могли остановить. Он себе зуб сломал или выдернул и после нескольких часов кровотечения, Алексеев обратился к дежурному врачу и сообщил, что у него проблемы со свертыванием крови. Об этом есть соответствующая запись в пароходном журнале.

– Хорошо, Вань, давай продолжим разговор исходя из того, что ты меня убедил.

– Ян, не ерничай, я совершенно серьёзно.

– Прости, Вань, но если бы я тебя не знала и не знала, что ты перелопатил кучу информации, то сказала бы, что это все… маловероятно. Меня убеждает только твоя компетентность.

– То-есть ты мне веришь только потому, что это именно я. Если бы только что сказанное ты услышал от другого…

– Я бы не стала слушать уже после первого предложения. Я бы назвала это чепухой и бредом. – Яна поздно сообразила, что ненароком произнесла болезненные для друга слова, она метнула на Ивана виноватый взгляд, но увидела, что Спасибов задумчиво смотрит на Подвесной Мост Дружбы, на синусоидные изгибы его стальных тросов, на бордовый цвет краски. – Извини, Вань.

– Хорошо, теперь я задался целью не разочаровать тебя в себе! – решительно объявил он так громко, что на них обернулась проходящая навстречу пожилая пара. – Слушай дальше и знай, что у меня собраны доказательства каждому факту и ты прекрасно знаешь, что я бы не стал разбрасываться пустыми словами.

– Я слушаю, Вань. Я, честное слово, готова тебе верить.

– Роман Алексеев, тот самый с выдернутым зубом, в 1924 году поступил в Лондонский Королевский Колледж. На третьем курсе он познакомился с некоей домохозяйкой миссис Джоанной Спэйсер, и, высокопарно выражаясь – у них завязался роман, хотя у миссис Спэйсер был не только законный муж – мистер Меттью Спэйсер, но и ребёнок – пятилетний мальчик по имени Пол. Отношения длились недолго, так как студент колледжа Роман Алексеев, он же Алексей Пахомов, он же цесаревич Алексей умер в возрасте двадцати двух лет.

– Как? – Яна почти подпрыгнула. – Как умер? Что случилось?

– Причина смерти – внутрибрюшное кровотечение в следствии разрыва печени. Возможно его избили или он упал на живот, не знаю. Но как бы то ни было – он скончался.

– А как-же… Как-же… – Яна не знала, как выразится.

– Прямой наследник престола скончался 8 июня 1927 года, а 12 ноября того же года у Джоанны Спэйсер рождается второй мальчик. Имя ему дали Рей. Реймонд Спэйсер

Не переставая разговаривать, они миновали всю набережную, повернули направо и вошли в фойе отеля, на последнем этаже которого располагался ресторан «Александр Куприн». Иван подвел Яну к лифту и нажал на вызов.

– Есть доказательства того, что Реймонд – не сын мистера… как его… Мэттью Спэйсера? – спросила Яна Гороцая. – Что он сын именно цесаревича?

– Действительно, Джоанна не призналась в связи с русским и у мистера Меттью Спэйсера не возникало сомнений, что Реймонд его ребёнок, – они вошли в открывшийся лифт. Иван нажал на кнопку последнего этажа и двое подростков плавно двинулись вверх. – Но у царевича Алексея была одна доказательная характеристика, которая и предала его впоследствии, уже через много лет после его смерти. Я говорю о лейкемии. И если сам Реймонд Спэйсер не страдал от неё, а, как я, был лишь переносчиком, то его потомки…

– А мистер как его… Меттью Спэйсер не мог быть носителем лейкемии?

– Нет. Никто из его родственников и родственников Джоанны. Только один Реймонд. Это вообще очень редкое заболевание, – лифт остановился, и они вышли. Пройдя по небольшому коридору, они попали в собственно сам ресторан. – Давай остановимся на этой точке и как-бы зафиксируем сам факт того, что Реймонд Спейсер был потомком Романовых. С этим ты соглашаешься?

– Ну… Хорошо, допустим все было так как ты рассказал, – согласилась Яна. – Реймонд Спэйсер являлся потомком русских императоров. Вань, можно вопрос?

– Задавай.

– А сам-то Рей знал о своем родстве?

– Я не нашёл этому ни одного подтверждения. Скорее всего не знал, вероятно, он даже и не слышал о своём родном отце, если только Джоанна ему не призналась. Но опять же этому нет доказательств.

– А теперь ты, видимо, расскажешь о том, что ты являешься потомком Реймонда Спейсера?

– Не торопись. Итак… Подросший Рей Спэйсер отучился на инженера-строителя и – внимание – едет в СССР. Шла Вторая мировая. В составе других инженеров из Великобритании он строил секретные оборонительные бункеры на севере. А теперь я прервусь и начну рассказывать с конца. То-есть от себя. Свою родословную по отцу я знаю на три поколения назад – со своей бабушки. Она родилась в 1945 году под Архангельском. Её звали Екатерина Родионовна Спасибова, своего отца она не помнила, потому, что он пропал, когда ей не исполнилось и пяти лет. Считается, что его ликвидировали спецорганы КГБ. О нем она знала только то, что он был иностранцем. И вот что интересно – Реймонд Спэйсер тоже проживал и работал под Архангельском, но все документы с его личностью строго засекречены. Никаких концов я не нашел. А теперь вопрос – Раймонд Спэйсер и Родион Спасибов – не один ли и тот же человек?

– Может быть твоя прабабушка могли бы ответить на этот вопрос? Как её звали?

– Может быть… Её звали Аграфена, она из крестьян. Но она тоже рано умерла. Моя баба Катя рано осиротела. Увы, раньше, чем стала интересоваться родословной. А чтобы у тебя не осталось сомнений – напомню про лейкемию. Она передалась по наследству моему отцу и дяди. Все звенья цепи соединились. Итак – цесаревич Алексей Романов, он же Алексей Пахомов, он же Роман Алексеев. Дальше – Реймонд Спэйсер, он же Родион Спасибов. Дальше – моя баба Катя, затем – мой отец Федор и мой дядя Георгий. И, наконец – я и два моих двоюродных брата.

Официант подвел их к зарезервированному столику и тут же стал подносить уже готовые блюда – Иван заранее подготовился и еще накануне заказал блюда к определенному времени.

– Неужели это все правда? – спросила Яна, наблюдая как перед ней возникают самые дорогие блюда из меню. – Послушай-ка, Вань, а при чем тут историк по фамилии Джексон?

– А! Я переписываюсь с доктором Джексоном, он мне много помог с документами. На всякий случай, я переписываюсь не от своего имени, чтобы профессор оставался бесстрастным. Так вот, я задавал ему много вопросов и получал ответы, полностью совпадающие с моими изысканиями и с ответами других исследователей. В частности – с еще двумя ныне скончавшимися независимыми историками. Кстати, хочу немного отступить от темы и рассказать про них, это весьма странная история. Был такой профессор в Греции – Эрос Намандопулос. Умер при весьма загадочных обстоятельствах. Ну ладно, это я так… к слову. Так вот я проверял каждый ответ профессора Джексона, ты знаешь какой я дотошный. Проверял и перепроверял. – Иван кивнул официанту и тот удалился, оставив парочку наедине друг с другом. Если бы Яна была постарше на пару лет и если бы сам Иван употреблял спиртное – он бы заказал еще и бутылку дорогого вина, но пока он ограничился чайничком чая. – Я выстроил схему вопросов и ответов так, что ответы доктора Джексона и других историков независимо друг от друга составляли некий пазл. За это время в Австрии скончался еще один историк и тоже очень неестественно. Утонул на рыбалке. – Иван на пару секунд задумался об обстоятельствах смерти австрийского ученого. – В конце концов картина сложилась! А доктор Джексон должен был прислать мне решающий ответ, который как последняя деталька пазла, должна встать на своё место. Этот ответ как камень-ключ в римской арке, без которого ничего не держится. Если камень-ключ не подходит или если его убрать – вся арка рассыпается. Эта недостающая деталька – имя, которое доктор Джексон смог раскопать.

– Какое имя, Вань? – девушка так увлеклась рассказом Спасибова, что даже не смотрела на принесенную еду.

– Если пазл правильный, – ответил Иван, – то имя, которое мне прислал доктор Джексон – Аграфена. Моя прабабка – сожительница Реймонда Спэйсера от которого у нее родилась моя бабушка Катя. Я уверен, что в ответе будет это имя. Только это имя, иначе пазл не складывается и все что я сейчас рассказал – сшито белыми нитками. Если же в ответе будет имя моей прабабушки, то… – Иван задумался, глядя на остывающее мясо на тарелке.

– Так ты получил ответ?

– Да! Вчера! Как раз когда ты позвонила! Но я не читал.

– Ты ещё не прочитал? Отчего-же?

– Ответ доктора Джексона вот здесь, – Иван достал айфон, – в электронной почте. Я ещё не открывал, потому что решил разделить праздник с тобой! Вот сейчас в этот торжественный момент я открываю почту… Открываю. Видишь, вот его письмо. Не читанное. Здесь, в этом письме моё будущее, будущее всей страны! Всего мира! Только в одном простом женском имени!

– Всего мира? Вань, ну ты разошелся…

– А ты ещё не поняла, чего я добиваюсь, Ян? Я же становлюсь законным престолонаследником! Я буду императором! Хочешь стать женою императора? Хочешь стать императрицей? – на лице его зажглась улыбка, но взгляд оставался твердым как два камушка.

– Вань… Мне что-то не по себе…

– Итак! Ты готова? Я открываю письмо! Открыл! Читаю…

Прошло несколько томительных секунд, показавшихся Яне застывшими во времени. У неё пересохло во рту и она сделала большой глоток чая. Иван читал…

Его лицо вдруг неожиданно изменилось.

У Яны дрогнуло сердце. Она похолодела.

Иван Спасибов закрыл глаза.

Евгения сидела в одном из кабинетов следственного комитета, куда её пригласил следователь в звании капитана. О нем она знала только то, что его зовут Михаилом Николаевичем Дежневым. Он, кстати, сидел за столом напротив, что-то старательно записывал и хмурил темные как два вороньих пера брови. На вид сильно за пятьдесят, но выглядит крепким. Черные густые волосы, нижняя челюсть голубоватого отлива из-за пробивающейся щетины. Глаза карие как две влажные черные жемчужины. Вообще Михаил Николаевич создавал впечатление надежного мужчины, которому можно было довериться. Вот только разговаривать Евгения с ним совершенно не желала.

– Давайте с самого начала, Евгения Сергеевна, – сказал он, вздохом давая понять, что он и сам в не в восторге от того, что заставляет собеседницу повторять то, что она уже объясняла как минимум дважды. – Итак, вернёмся в тот вечер, когда исчез Нечипоренко. Это был выпускной вечер в школе вашего сына. Так? – Евгения кивнула. – Была компания в составе тридцати пяти человек.

– Двадцать пять учеников, два учителя и восемь родителей, – уточнила женщина.

– Но в классе двадцать семь учеников.

– Двое не пожелали.

– Почему?

– Вы действительно ждете от меня ответа? Не уместнее ли спросить об этом у них самих? Может они не компанейские.

– Ладно, – Дежнев полистал папку из нескольких листов и остановился на одном. – Нечипоренко исчез в начале десятого вечера. Где лично вы были в это время?

– Со всеми вместе за столом, время от времени я ходила на кухню. Я не видела, когда ушёл Нечипоренко. В какой-то момент я не нашла своего сына, спросила у ребят, где он может быть и мне сказали, что он отошёл с Нечипоренко о чем-то поговорить. Их долго не было, а на звонки сын не отвечал.

– Сколько времени прошло, прежде чем их стали искать?

– Около часа. Сына нашли быстро, оказалось почти все это время он лежал неподалёку в лесу. По его словам его ударил Нечипоренко.

– Сын ещё что-то говорил вам лично?

– Ничего больше того, что уже много раз повторял вам. Честное слово – ничего. Он сам до сих пор в шоке. Хотел сделать праздник одноклассникам, а вышло вот как…

– Вот в том-то и дело, что Иван организовал тот праздник…

– По сути, организовала я, – поправила Евгения Сергеевна, – я хотела, как лучше.

– Нам известно, что между Иваном и Леонидом были сложные отношения… Это так?

– Увы, – согласилась женщина. – Они никогда не ладили.

– Почему?

– Лучше спросите у Ивана. Насколько я понимаю, Нечипоренко завидовал моему сыну. Его уму, образованности, успешности. Сам-то Нечипоренко жил… живёт в не очень обеспеченной семье. Ваня рассказал, что его отец обычный станочник на мебельной фабрике. Пьёт.

Следователь Дежнев задавал ещё множество вопросов, касающихся того вечера, когда пропал Леонид Нечипоренко – одноклассник Вани Спасибова. Он уточнял детали, выспрашивал слышимые Евгенией разговоры или хотя-бы обрывки фраз ребят на празднике. Она честно старалась пересказать, все что могла припомнить, Михаил Николаевич все тщательно записывал, чтобы позже сопоставить сказанное со сказанным другими ребятами. Он опрашивал каждого, многих по нескольку раз и пока все сходилось. Все говорят одно и то же, а ещё рассказывают то, что Евгения Спасибова не могла знать – Леонид Нечипоренко принёс на праздник в тюбике из-под витаминок кое-какую травку. Выкурив косяк (а курил не только сам Нечипоренко, но и ещё двое его приятелей из класса и происходило это в лесной тени, подальше от народа), Нечипоренко изменился в настроении и всячески донимал Ивана Спасибова – организатора праздника и главного героя вечера. Ведь Иван не только собрал одноклассников у себя на базе отдыха (что немаловажно – бесплатно), но и оказался единственным из трех выпускных классов, кто получил красный диплом и личное поздравление школьной директрисы. А в самом разгаре праздника Нечипоренко позвал Спасибова «на разговор», они отошли в лес. Через час Спасибова нашли без чувств с синюшной гематомой на лбу, а Нечипоренко исчез.

Сам Иван очень неохотно давал показания и настаивал, что Нечипоренко избил его из-за зависти.

– Перечислите всех, кто присутствовал на празднике? – потребовал Михаил Николаевич Дежнев, а когда Евгения вспомнила каждого присутствующего (помимо празднующих – три повара и две официантки) следователь вдруг спросил:

– А Вираил?

– Простите? – заморгала женщина.

– Вираил, – повторил Михаил Николаевич, – или как его там… Это кто? Собака?

– Что? Кто?

– Кто такой Вираил, Евгения Сергеевна? – Дежнев пригвоздил женщину пронзительным взглядом. – Он присутствовал?

– Разумеется… – пробормотала обескураженная женщина, – То-есть, я хотела сказать…

– Да, говорите.

– Я хотела сказать… – ладонь Евгении Сергеевны сама собой взяла голубой кулончик-каплю на цепочке. Сжавшийся кулачек будто защищал драгоценный камушек от агрессивной окружающей действительности. – Откуда вам известно о Вирааиле?

– Как-как вы сказали? Вирааил? Это имя или фамилия?

– Откуда вам известно о Вирааиле? – повторила женщина, не на шутку побледнев.

– Расскажите мне о нем, – потребовал следователь.

– Я ничего вам о нем не расскажу, – заявила Евгения. – Это совершенно вас не касается.

– Вы расскажите, а я решу – касается и нет. Это ваш… э… ухажер?

– Вирааил? – почти вскричала женщина с неприкрытой ненавистью смотря на следователя. – Идите вы к черту! Я не обязана отвечать!

– Теперь я хочу услышать еще и причину вашей реакции, Евгения Сергеевна. – Михаил Николаевич хмуро смотрел на озлобившуюся женщину и вертел в руках шариковую ручку. – Евгения Сергеевна, вы не в том положении, чтобы скрывать информацию от следствия.

– А в каком это я положении? – шипела женщина. – Уж не подозреваете ли вы меня в чем-то? А раз нет, то засуньте свои вопросы себе в одно место! Не спрашивайте про Вирааила! Никогда!

– Теперь вы меня послушайте, Евгения Сергеевна! – Михаил Николаевич отбросил ручку и резко встал. Обойдя стол, он склонился над женщиной, уперев сильные руки в подлокотники её стула. Она хотела встать, но следователь позволил ей только дернуться и плюхнуть зад обратно на стул. – Нечипоренко не первый человек, к исчезновению которого вы причастны! Он пропал и никто не знает где он, куда уехал и жив ли вообще! Он исчез! Испарился! Точно так же как пять лет назад исчез ваш супруг! – Евгения распахнул глаза и сделала вторую попытку встать со стула, но Дежнев не сдвинулся ни на сантиметр, каменной глыбой склоняясь над ней и из-под густых черных бровищ смотря ей прямо в лицо. – Сядьте! В тот раз, когда исчез ваш супруг, вы тоже ничего не знали, не понимали, вас не было с ним рядом и вы не могли внятно ответить на множество вопросов. Если хотите знать, органы не могут его найти в том числе и из-за того, что вы не сотрудничает со следствием! Вы молчите, от всего отнекиваетесь, но при этом, хочу напомнить, что от пропавшего мужа вы унаследовали бизнес.

– Которым я даже не умею управлять! – защищалась Евгения. – Эти случаи… совпадения!

– Вот как? Совпадения? Вы меня, конечно, простите, Евгения Сергеевна, но я не верю в такие совпадения. У вас пропал муж, а теперь на территории вашей базы отдыха пропал молодой человек, которого вы сами и пригласили. Давайте-ка, Евгения Сергеевна, если не хотите попасть в разряд подозреваемых, отвечайте-ка на мои вопросы, даже если вам кажется, что я сую нос туда куда вам бы не хотелось! Я ясно объяснил положение вещей? И прежде всего меня сейчас интересует персонаж по имени Вирааил! Кто это, какие у вас ним отношения, что он делал на празднике и был ли он вам знаком пять лет назад? Вопросы понятны? Отвечайте!

– Нет! – отрезала женщина.

– Значит вы сами же на себя наводите подозрения! Чем больше вы молчите, тем сильнее нам придётся на вас давить, Евгения Сергеевна.

– Это угроза? Мне следует вас бояться?

– Это предупреждение!

– Вы имеете право держать меня здесь силой? Тогда – до свидания! – женщина встала, оправила одежду и волосы. Громко стукая каблуками направилась к двери.

– Боюсь, теперь мы с вами будем видеться чаще. – Сказал ей в след Михаил Николаевич. – Это ваш выбор, не мой.

Евгения остановилась у самой двери, её ладонь уже взялась за ручку, но замерла. Женщина стояла лицом от следователя и долго думала, наконец, не поворачиваясь сказала:

– Когда я первый и единственный раз рассказала про Вирааила меня на четыре месяца упекли в стационар психоневрологического отделения и поставили на учёт. С тех пор я молчу, Вирааил – это моё личное. Не лезьте ко мне, он совершенно ни при чем. Поверьте. Просто поверьте – Вирааил ни при чем.

– Но вы же топите себя, Евгения Сергеевна. Расскажите по-хорошему.

– Поднимите мою медицинскую карту, там все написано. А я дала себе клятву – о Вирааиле никому ни слова. Откуда вы, кстати, узнали про него? Вы так и не сказали.

– Вы тоже ничего не говорите. Ответьте, хотя бы – этот Вирааил был на празднике?

– Я же сказала, что был. Он всегда со мной, – Евгения опять взяла в кулак кулон-каплю.

– Он всегда с вами?

– Всегда и везде.

– Этот кулончик подарил он, да?

Женщина больше не вымолвила ни слова, она была на грани рыдания.

– Вы свободны, – глухо произнес Михаил Николаевич Дежнев ей в спину. – Я вас больше не задерживаю. Впрочем – последний вопрос. В какой клинике вы проходили лечение?

Евгения ответила и быстро выскочила из кабинета, на прощанье сильно хлопнув дверью.

Яна не верила, что он мог просто уйти. Нет, он не мог оставить её одну в ресторане, это было бы дико и некрасиво. Так не делают. Да и куда он мог уйти – он отправился в уборную, что располагалась в небольшом коридорчике, ведущем на кухню. Там Ваня скрылся за туалетной дверью и щелкнул замочком. Она томилась за столом, пыталась что-то пожевать, сделала глоток чая и то и дело смотрела на часы. Прошло уже почти десять минут, а Иван не возвращался. Яна предчувствовала плохое, ей не понравилось лицо Ивана, его пугающий взгляд с которым он без объяснений оставил её наедине с накрытым столом, и, наконец, не выдержав, она взяла сумочку и быстро зашагала в тот коридорчик. Решившись, она постучала в дверь мужского туалета, ей никто не ответил, но она отчётливо слышала шум воды из крана. Она постучала ещё раз.

– Вань, – позвала она. – Ты там? У тебя все в порядке? Вань!

– Нет, – вдруг раздалось из-за двери. – Нет, Яна, у меня не все в порядке. Все плохо.

– Вань, выходи. Давай поговорим.

– Тут не о чем разговаривать. К чему разговоры? Зачем мне твоя жалость, зачем насмешки окружающих?

– Вань, ты…

– Я ошибся! – с надрывом выкрикнул Иван Спасибов из-за двери. – Я ошибся! Зачем тогда мне вообще жить? Ответь – для чего? Смысл? Короче, я перечислил тебе деньги, расплатись за этот обед…

– А ты… Ваня, не пугай меня, выходи!

– Все было напрасно, все впустую! Прощай Яна. И прости, что испортил тебе этот день…

Яна почувствовала, как из-под двери повеяло лёгким сквозняком. Она заколотила в дверь.

– Ваня! Ваня! Открой! – звала она. – Что ты задумал?

– Прощайте! – выкрикнул Иван Спасибов. – Прощайте все!

Яна дергала ручку двери и кричала, на шум подбежал мужчина в поварском халате и отпер туалет.

В туалете было окно. Оно было распахнуто. Стоя на подоконнике Иван не стал дожидаться, когда его схватят – поняв, что больше нельзя терять ни мгновения, он слетел вниз с шестого этажа. Молча. Обыденно.

– Ваня! – закричала Яна и рванулась к окну. Перевесившись через подоконник, она свесилась вниз. – Ваня!!!

Внизу прямо под окнами проходила проезжая улица Урицкого. Яна, морщась от горячих слез, силилась разглядеть с шестого этажа место падения. Она искала распростертое тело с вывернутыми конечностями и расквашенным черепом.

– Ваня… – пробормотала она в пустоту и обернулась к мужчине в поварском халате. – Я его не вижу.

Повар снял колпак, перекрестился и тоже свесился из окна – ни на тротуаре, ни на проезжей части тела не было. Люди шли своей дорогой, автомобили мчались по своим делам. Громко фыркнул тентованный грузовик, оставляющий после себя сизое облачко угарного газа.

– Ваня, ты где? – тихо спросила Яна Гороцкая и подняла глаза к небу, будто надеялась, что её друг мог взлететь подобно птице. Тем временем повар уже со всех ног бежал вниз на улицу. Через пару минут Яна смотрела сверху, как он крутится под окнами, смотрит по сторонам и разводит руками. Может Ваня зацепился за что-то на фасаде здания? Но повар тщательно осмотрел фасад и соседние подоконники.

Иван пропал.

– Эдуард Ильич, Эдуард Ильич, – фальцет из телефонной трубки почти доводил до головной боли.

– Что там ещё? – недовольно проскрипел Фуфланин в гаджет, отрываясь от монитора ноутбука, где смотрел на ютьюбе процесс производства дрожжевых миништруделей. На мониторе у ушлых итальянцев все получалось легко, быстро и без брака. У Фуфланина же не выходило ничего приличного.

– Подойдите к воротам, – задыхался от эмоций принадлежащий кладовщице Вали фальцет. – Срочно подойдите!

– Зачем?

Валя затараторила как из пулемета и с такой непоследовательностью в предложениях, что Фуфланин даже не стал дослушивать. Что-то там случилось с грузовиком, который привез партию джема, вроде как водитель Антон то-ли порвал тент, то-ли попал в ДТП. Отключив связь, Фуфланин тяжело вздохнул и был вынужден встать из-за стола и, покинув кубический кабинет, войти в цех, пройдя через который он выйдет к складу, где разгружались автомобили с сырьем и загружались готовой продукцией. В цеху кипела работа, стучала гильотиной производственная линия по выпуску кондитерских изделий, девушки-работницы собирали готовую слойку с лимонной начинкой, крутились тестомесы, урчали раскатки теста. Кто-то замешивал тесто для кунжутных печений, кто-то отсаживал кекса в силиконовые формы, кто-то резал коржи для пирожных, уборщица терла полы, печник хозяйничал с пятью печками. Напоминающий бритого йети здоровяк-бригадир по фамилии Ящуров как всегда сидел в телефоне и смотрел «ТикТок». Заметив зашедшего директора, работники напряглись, выпрямились, прекратили разговоры. Бригадир убрал телефон и сделав вид, что не заметил Эдуарда Ильича, принялся помогать переливать жидкое тесто для кексов в ведра. Фуфланин опять вздохнул – с некоторых пор его кондитерский цех перестал его обнадеживать. Он тянул этот бизнес как бурлак, ежедневно сталкиваясь с трудностями и всякими проблемами, решение которых полностью нивелировало радость от прибыли. Двигаясь к складу Фуфланин обратил внимание, что один из работников, зайдя в большой холодильник прямо руками лопает из ведра сливочный крем. Уволить бы его за это! Раньше бы Фуфланин так и сделал бы, но сейчас ему стало наплевать на такие мелочи. Пусть лопают, может сильнее обдрищатся. Пусть обжираются готовыми пирожными, с этим легче справиться, чем пытаться найти новых людей по объявлению за двадцать пять тысяч рублей в месяц.