Схватка за параллель

Меж тем основная подготовительная задача выполнена. Округа разведана и исследована. Впереди отдых и плотный обед. Стрекочет зуммер телесвязи, и, видя счастливое лицо капитана, его бодрый голос, понимаю, сколько же он пережил за нас. А кто мы ему? В объектив лезет чуть не весь экипаж: поздравляют, требуют вызвать на помощь, обещают горы свернуть. От всей души благодарю ребят и заверяю: при первой необходимости кликну добровольцев. А сейчас нет надобности.

Численностью такую задачу не решишь. Только после того как Кирилычу удаётся расшугать команду по постам, можем поговорить с ним спокойно, причём используя все мыслимые средства защиты от прослушивания. Расклад даю полный, но только для капитана. Он с круглыми от удивления и ужаса глазами исчезает с монитора. Направляюсь к Степану в маленькую кухоньку. Там его стараниями готовится некая еда. Малой запасов шаттла явно не жалеет. Горы мяса – и жареного, и тушёного, различные соусы, гарниры, напитки – всё на столе.

За едой спрашиваю у друга мнение по поводу подстерегающих нас опасностей.

– Егорыч, нормально. Будет что вспомнить в старости, если доживу.

– Сейчас дело обстоит так. Ты в данном деле помочь не можешь, не обижайся, я глубоко сомневаюсь в твоей способности врать и изворачиваться. Отступая наступать и не вешать носа в случае неудачи. А нас она, скорее всего, и ожидает, – завожу нотацию.

Как же чернеет на глазах паренёк. Его не берут! Я ещё пытаюсь объяснить: дело совсем гиблое, практически не решаемо. Доводы не оказывают ни малейшего действия; может, для него в бою за мир погибнуть лучше, нежели бичевать по вокзалам богатых планет?

– Давай отдохнём за бронёй маленько, ты ещё раз прикинь. Забираешь шлюп, гонишь на «Малютку» и ждёшь недельку на орбите. Если меня не будет, с капитаном я договорился, примет тебя юнгой. Он обещал. Мужик серьёзный, не обманет.

Энтузиазма на молоденьком лице не замечаю. Оно заметно сереет.

– Стёпка, пойми, грех на душу брать не хочу. Шансов выжить никаких. А старуха смерть всегда ужасна, и не с косой приходит, а с подручными – Страхом и Ужасом.

– Андрей, ты не грех на душу берёшь, а ещё одного ангела в мир выпускаешь!

– Ладно, но погибать будем – в глаза мне не смотри! – Надо видеть, как расцветает малой. – Чисти оружие. Проверь амуницию, гляди снаряжение обтрепалось. Смени батареи в фонарях или подзаряди. Ты в этом деле лучше разбираешься.

На столике, постелив тряпицу, чищу до зеркального блеска канал ствола. Процедура привычна до автоматизма и мыслям не мешает. А они то ползут, цепляясь одна за другую, то несутся, словно скакуны из конюшни «Феррари», ведомые великолепными пилотами. Руки начинают сборку, а перед глазами пульт чужого МпЭса и нерусская кириллица на табличках. Сделано очень тщательно, элегантно, если можно так сказать. Значит, алфавит с Украины. Хай живе незалежна!

По информации Клаудио данный алфавит не имеет широкого хождения ни на одной заселённой планете. Есть два варианта… Пока мы тут прохлаждаемся, хохлы взяли власть на планете Земля и естественно начали космическую экспансию – «усё сало на планете спороли». Ищут новые рынки поставок, причём на халяву. Шутка. В реальности такое вполне может быть, но в страшном сне. Читал как-то, сидя на унитазе, одну книжонку: там власть над миром взяли-таки через кровь и трудолюбие германцы. Что хоть фантастика, но вполне вероятная. Но чтоб украинцы?!

Щелчок – чётко срабатывает затвор после сборки. Набиваю магазины: мягкой бархоткой протираю каждый патрон из цинка. Очень мало остаётся на три ствола. Экономить? Как? Лишний раз не выстрелить и рискнуть головой? Плохо. Ладно, с гранатами проблем нет. Проверяю оружие у Степана. Зарядку фонарей, прочность верёвок и шнуров, ну и так по мелочам, особенно сухпаёк и воду.

Управившись с самым необходимым, объявляю крепкий сончас. На хозяйстве оставляю компьютер, если змей вылетит – немедля разбудить. Идти решено сразу после старта следующего дракона; тогда в нашем распоряжении чуть не сутки. На наши задумки должно хватить. Сон падает на голову, как лампочку выключили. Снятся какие-то кошмары, мультяшки.

Поскольку никто не будит, дрыхну, как мамонт. Торопиться некуда; если кому понадоблюсь, вызовут. Благо связь работает, словно швейная машинка «Зингер». Откуда в голове такое сравнение? Будит аромат жареного мяса.

– Степан, из тебя получится великолепный повар. И знаешь почему? Умеешь принимать решения и тащишь на себе ответственность за них. В последнее время развелось у нас начальников тьма, зарплату резать научились лихо. Но вот решить что-нибудь важное, дать конкретную команду – некому.

Зуммер тревоги заставляет подскочить и ринуться к обзорному монитору. Так и есть: громадный, в золочёной чешуе зверь, словно застоявшаяся лошадь, набирает скорость. Взмахи могучих крыльев с трудом отрывают его от земли. Интересно головы держит, словно у русской тройки, – коренной и пристяжные. Пара минут, и змей исчезает из поля зрения радаров. У нас всё готово, и выгрузка не занимает много времени. Поскольку дорога разведана, то берём автокар, небольшой, но вместительный. Солдат между боями имеет полное право отдохнуть. И транспорт, гружённый под завязку, уверенно пылит по каменистой местности. Степан с одной, я с другой стороны подстраховываем металлического коня. Вот и выжженное пятно, совсем немного до входа. Кряхтя, помогаем малышу взобраться на крутой подъём. Дальше камней совсем немного. Скорость движения увеличивается. Налегке есть налегке: глядим по сторонам, дивимся на местную флору. В мягком климате, кажется, и палка расти будет, только в землю ткни. Наблюдаем, как неподалёку шныряют мелкие зверьки, чем очень раздражают нашего мохнатого товарища.

– Степан, как мужик мужику говорю: ещё не поздно вернуться, никто не заподозрит в трусости. У тебя большое будущее там, сзади. Впереди пещера, сейчас она мне очень напоминает жопу для обоих. Иди в шлюп.

– Не пойду. Это моя планета, а какая сволочь уничтожила жизнь на ней, узнаю только с тобой. Ты победишь и будешь почивать на лаврах героя. Мне же с ребятами строить жизнь, уничтожать накопившуюся мерзость. Нужны финансы, техника, специалисты, а это такие деньги!

– Не думай про деньги. Если выживем – помогу финансами.

Кар дело знает и, мягко урча мотором, задаёт темп движения по тоннелю. Мощные фонари на скафандрах уверенно разгоняют мрак. Урчание мотора – единственное, что производит шум. Привал устраивать в знакомой пещерке не стали. Идём налегке, отдохнувшие, бодрые, словно тимуровцы на помощь бабушкам. Разговор течёт вяло, набор ничего не значащих фраз, обрывков слышанных ранее монологов, куски анекдотов. Не смешно. Боевое задание началось. Совсем скоро пещера расширится, и зал уникального портала встретит нас первозданной тишиной. И вот мгла сменяется на сумеречную предрассветную тьму.

Мы в зале. Осматриваемся, ищем изменения, засады. Всё спокойно, даже жаль как-то… Знакомой тропинкой добираемся до маленького портала. Привычней, конечно, кабинка, но строители явно забыли проконсультироваться с нами. Стволы автоматов совершают непрерывные круговые движения, но вокруг ни души.

– Стёпка, перед смертью не надышишься, – мягко подталкиваю к порталу.

Становимся на небольшой помост, рука срывает жетон с шеи, и зев приёмного отверстия с жадностью глотает его… Не вводя пин-кода, жму на «Пуск».

Глава 31

Этот бросок самый длинный из пережитых. Мгновенная тьма вышибает дух с такой лёгкостью, с какой ураган задувает свечу. Сознание вновь возвращается волнами…

Самое первое: лежу и дышу – провал. Второй приступ позволяет приоткрыть глаз и увидеть изумрудный свет в стерильной чистоте белоснежных стен. И снова успокаивающее душу и нервы забытьё. На третий руки нащупали оружие и ногу напарника. Глаз не открывая, переваливаюсь набок, ползу к Стёпкиной голове и в последние мгновения сознания вижу данные скафандра – Степан жив! Восторг от этого известия надолго возвращает в ночь. «Скоро слабость пройдёт, и ещё побегаем», – это крутится в голове на четвёртый раз. Лежу спокойно, не дёргаясь, в голове странная лёгкость и бодрость. Да, в скафандрах увеличено содержание кислорода, помню. Наконец решаюсь и рывком сажусь. Всё нормально.

Открываю глаза и сквозь цифири на стекле шлема вижу Шарика. Что ни говори, псу досталось. Протянув руку, чувствую, как мощное сердце гонит кровь по большому телу. Компьютер меж тем выдаёт данные о планете на дисплей забрала. Так, радиация в норме, гравитация 1,03. Чудненько! Воздух с двадцатипроцентным содержанием кислорода пригоден для дыхания, опасная микробиология в воздухе отсутствует.

Можно снимать скафандры. Это не занимает много времени, настолько продумана система; пара нажатий на кнопки – и сидишь в одних трусах, у кого они есть. Я отношусь к той категории людей, у которых на трусы всегда хватало. На водку не хватало, а трусы были. Потное тело наслаждается прохладой огромного помещения. Бросаю ремень автомата на плечо и наклоняюсь к молодому другу. Тот явно не в себе; ругаю себя последними словами, что поддался уговорам и взял парня. Щупаю пульс. Сердце бьётся ровно, дыхание спокойное. Подкладываю ему под голову вещмешок, а сам иду осмотреть помещение.

Одна стена полностью прозрачна; можно посмотреть на местную природу. Пейзаж нравится. У окна ожидает сюрприз. Далеко внизу скрыта густыми облаками земля. А над ними стеклянными иглами возвышаются прекрасные здания. В ярких лучах местного солнца они играют, как хрустальные бокалы на длинных ножках. Изредка вижу летательные аппараты с короткими прозрачными крыльями. Красиво, почти хорошо. Но такого здесь не должно быть.

Возвращаюсь к Степану: содержимое фляги льётся на голову бедолаги. Огромные глаза открываются на мгновение, и с уходом сознания на лице остаётся улыбка. Узнал и успокоился…

Так, первым делом надо определиться, куда нас занесло? Стены без малейшей щели или трещинки. Оригинально строят дворцы! Обхожу комнату по периметру. Ни одной зацепки. Продолжаю поиски и всё-таки нахожу некую панель управления, но там, к сожалению, одни цифры, которые ничего не говорят ни уму, ни сердцу. Под рядами блестящих кнопок обнаруживаю небольшой разъём. Несколько попыток, и подключаю компьютер скафандра к местной сети.

На стекле шлема появляется изображение системы электропроводки. Ну а кроме этого, удаётся разжиться и планом помещений – лифт рядом. Он оказывается в шаге от импровизированного портала. Глажу полированный камень, стараясь найти хотя бы трещинку. Бесполезный труд. Но не совсем так. Небольшая выпуклость оказывается под рукой, и лёгкое нажатие открывает потайную дверцу. Перед глазами золотистая обшивка кабины. Упаковав в скафандр Стёпку, переношу его и Шарика туда. После сбора всей команды в крохотном помещении становится тесно. Мои попытки спуститься не дают ни малейшего эффекта.

– Компьютер, – кричу сгоряча, – отправь нас вниз!

Дверь мягко закрывается, и мы парим в невесомости.

– Сбавь скорость, немедленно!

Больно падаю на пол; удар жёсткий, как с десятого этажа рухнул. Нас спасли скафандры – при перепаде давления они надуваются; приземление обходится без травм. Шарик грохнулся довольно ощутимо, но в себя так и не пришёл. Вступив в голосовой контакт с местной машиной, дальше долго и нудно учу её правилам этикета и уважению к людям. Лекции явно идут на пользу, поскольку лифт наглухо тормозит между небом и землёй.

– Ну, падла, подожди, доберусь – выключу и память сотру!

Не может машина работать в опасном для человека режиме. Очередь из автомата пробивает в потолке огромную дыру. Закидываю на крышу Степана с амуницией, выбираюсь сам. Чуть отдохнув, обвязываю верёвками пса и с превеликими трудами вытаскиваю из кабины и его. Во помощнички! А если опасность станет реальной, мне-то что делать?

В сумраке шахты замечаю широкую выемку и перебираюсь туда с так и не пришедшими в сознание друзьями. В этот момент кабина буквально исчезает из виду с гигантской скоростью. Ускорение уничтожило бы нас, останься там. Здесь не легче. Площадка метр на полтора, может, чуть больше; на ней два человека, собака, гора шмоток и провианта. Нахожу флягу с водой, делаю пару больших глотков. Лью на лицо напарника. Тот очень медленно приходит в себя и радостно улыбается. Делаю знак: лежи спокойно и простукиваю рукояткой кинжала стену. Не ошибаюсь: здесь дверь. Вгоняю лезвие в чуть заметную трещину, несколько движений – и готово. Помещение полностью оборудовано и приспособлено для жизни, даже холодильник едва слышно гудит в углу.

Надо сказать, удачно приземлились. Холодильник забит всевозможными деликатесами, бутылками с горячительными напитками с названием «Горiлка». Сало в любом виде: копчёное, солёное и так, кусками. В шкафах ворох одежды. Подбираю смену. Моя совсем износилась. Переодевшись, придирчиво осматриваю себя в зеркале. Остаюсь доволен – не молодой, но ещё в самой мужской силе хохол. Выбор, несмотря на несметное множество барахла, очень невелик. Шили, словно для киношных дел. Например, Тараса Бульбу в этом прикиде сыграл бы смело. Ещё бы пару карамультуков: как есть запорожский казак, только чуб на черепушке выбрить.

В животе требовательно урчит. Ногой подкатываю сервировочный столик к холодильнику. Начинаю уничтожать деликатесную продукцию. Тоненькими ломтиками шинкую шпик, окорока, колбасы. Вскоре на огромном подносе не остаётся места. Подумал: не махануть ли под такой закусь граммов несколько, но это ни к чему. Нахожу сок – странный, но довольно приятный на вкус. Тонкая красная струйка льётся в походную кружку. Всё это двигаю ближе к креслу со Степаном. Юный друг вполне очухался; в удивлении мотает головой и сыпет горстями вопросы, вопросы.

– Давай оставим расспросы на потом, – пододвигаю еду, – не грех и подкрепиться.

От аромата копчёностей в животе революция. Не дожидаясь, сам хватаю пару довольно приличных ломтей окорока и грызу, да так, словно это последняя еда на свете. Степан сначала неохотно, потом всё активнее и активнее работает челюстями. Шарик довольствуется двумя кральками копчёной колбасы; он ещё далеко не в себе. Заканчиваем трапезу соком. Переборщили: ремни на портах приходится расстёгивать и искать, где бы отдохнуть. Странно, но здесь совершенно отсутствует ощущение опасности. Кругом мир и покой. Нахожу уютный диванчик и удобно располагаюсь на нём. Усталость сразу берёт своё. Ставлю шлем на тумбочку и проваливаюсь в мягкие объятия старого друга Морфея.

Сны цветные и полны чудес; удивительные миры лежат под ногами. Сказочные звери дружно живут в этих чистых хрустальных вселенных. Покой и нет проблем; природа прекрасна: наши берёзки водят хороводы с пальмами, а кедры, словно гигантские столбы, замирают в почётном карауле вперемежку с огромными пирамидальными тополями. Душу охватывает невиданный восторг. Вокруг благодать, словно в раю, но чуть раздражает небольшая чёрная точка слева. Она потихонечку увеличивается, растёт, меняя буйство красок на чёрно-белое изображение. Непонятно, откуда берётся эта чернота, но заполненный ею мир больше не привлекает. Делаю шаг и с головой ныряю в эту протухшую мерзость. Совсем недавно здесь бегали единороги и громадные быки среди прекрасных лугов, сейчас же под ногами хлюпает болотная жижа, и смрад гниющих растений не позволяет дышать полной грудью. Впереди избушка, и яркий лучик света выбивается из-за плотно закрытых ставней. Ноги словно ватные, еле шевелятся. Поднимаю с земли камень – единственное оружие – и иду к избе.

Тревожный зуммер компа сбрасывает с постели. Руки привычно держат автомат, а наушник бестелесным голосом информирует о повышенном любопытстве к этому залу и то, что он соединяется с внешним миром индивидуальным лифтом, кабина которого как раз сейчас едет в нашу сторону. Знаками указываю на позицию, какую займёт напарник, зону обстрела, сам же перебегаю на другую сторону. Пса загоняю за спину: время его войн ещё не наступило. Прикинувшись шифоньерами, ждём гостей. Вскоре слышится звук открывающейся двери. Две шустрые тени бросаются в зал, от скорости буквально размываясь. Мы им с нашими инстинктами не конкуренты, но время подготовиться было. Шквал огня останавливает противника, а бронебойные пули «калашникова», что перебивают шейку рельсы лучших мировых марок, делают решето из двух человекоподобных машин.

– Во, Стёпа, это киборги! Наши железные братья. Наверное, хлеб-соль поднести хотели, да второпях потеряли.

Внимательно осматриваем уничтоженных роботов. На взгляд бывшего спецназовца, сконструированы на славу. Кругом гидравлика и сервомоторы, приличная броня. Если бы мы стреляли со ста метров, у нас бы не было шансов. Только стрельба в упор и позволяет победить.

– Ну, малой, собирай вещи, поедем с комфортом к земле, а то болтаемся не пойми где.

Терпеть не могу небольших закрытых пространств. Они кажутся такими ненадёжными и уязвимыми. Степан деловито стаскивает в кабину амуницию, сухой паёк и даже доверху загруженный местными деликатесами сервировочный столик. В кабине две кнопки. Жму нижнюю. Дверь закрывается, и лифт, постепенно набирая скорость, движется в нужном направлении. Ни невесомости, ни тошноты. Время застывает. Минуты, словно ленивые улитки, ползут во всю мочь. Улыбаюсь, треплю языком, лишь бы Степан не запаниковал. Но тот острит в ответ, в глазах отчаянный блеск, руки держат оружие без малейшего напряжения и вполне профессионально. Если бы не шквал его пуль, остановивших роботов на мгновение, – было бы туго.

Плавно притормаживая, кабина останавливается. Дверь только начинает открываться, а Стёпка уже снаружи справа, миг – я занимаю позицию слева. Стволы автоматов жадно ищут цели, но, увы. Огромный холл, чьи стены теряются в дымке, пуст, словно моё земное портмоне. Путешествие едва началось, и основной экшн ещё впереди. Не спеша, тщательно упаковываем подвернувшееся нежданно-негаданно сало. Аппетитная работа длится недолго, и, нагрузившись словно ишаки, двигаем вперёд.

– Сейчас главное – найти выход. На свежем воздухе голова завсегда лучше работает.

Идём. Несмотря на кажущееся спокойствие, нервы на пределе. Я впереди, напарник прикрывает. Чётко сработались. Пол устлан каменными плитами сиреневого цвета; на них ни пылинки; вообще, чистота практически стерильная. Про скафандры давно забыли. В местном воздухе нет микробов, бактерий, и, окромя пули, ничего опасного здесь не подхватишь. Вот поэтому и шагаем не спеша. Вдалеке маячит конструкция, похожая на ворота. Оптика бинокля услужливо приближает их. Да в эту калитку круизный теплоход зайдёт, ещё и на сопровождающие катера место останется.

Что ни говори, а набитые рюкзаки изрядно натруждают плечи. Однако права пословица: «Своя ноша не тянет». Идём словно заведённые куклы – медленно, но упорно. Наконец ворота. Ищем дверцу; чтобы открыть основные створки, нужен, по меньшей мере, танк. К удивлению, калитки не оказывается, а механизм привода больших ворот остаётся загадкой. Впрочем, ненадолго. Подключаюсь при помощи универсального разъёма к панели управления, и вскоре электронные головы успешно договариваются меж собой. Ворота начинают медленно раздвигаться. Ещё чуть, и мы покидаем приветливое здание. Знать бы ещё, что пообещал наш компьютер ихнему? Вопль восторга – юный друг с выпученными от изумления зенками балдеет от неописуемой красоты местного ландшафта.

– Короче, – останавливаю его, – дальше идёшь?

– Да! Но как здесь классно!

– Да вы, батенька, поэт!

Вид и в самом деле великолепен: кажется, что попал в сказку. У ворот ещё раз проверяем амуницию и без зазрения совести грузим пса по полной; тот только рад. Под ногами асфальтированная тропинка, бегущая за горизонт – значит, нам точно туда. К полудню пройдено несколько километров. Вблизи одной рощи устраиваемся на привал.

– А чё, Степан, не перекусить ли на свежем воздухе?

– Согласен.

Ловкие пальцы мальчугана кромсают мясо, разводят костерок. В котелке греется вода. Скоро будет кофе. Поднимаю глаза и любуюсь снежно-белыми облаками на изумрудно-золотом небе. Одно лёгкое белое-белое облачко начинает закрывать светило, и кажется, драгоценный изумруд вправляется в платиновое кольцо.

Глоток кофе вызывает огромное облегчение. Голова проясняется, мысли обретают прежнюю чёткость; страх, прячась в тёмных уголках души, медленно растворяется и исчезает. Если подводить самые первые предварительные итоги, то нам очень везёт. Живы, здоровы. Вышли на интересующие рубежи. Кому не нравится, пусть отдыхает. Надоело быть мальчиком для битья.

Кто-то большой и умный решил поиграть в безумно интересную реалити-гейм. Нас в известность поставить не удосужился, и теперь мы, как слепые котята, не зная правил, тычемся из одной крайности в другую. В голове пусто, как у бича в кармане. Ни одна идея не осеняет путников лёгким крылом.

Свежий чистый воздух бескрайних полей и перелесков придаёт силы. Нечего отлёживаться, словно беременной бабе. Степан, правда, норовит большую часть груза взять на себя. Я не сторонник раннего детского труда. Потому своё навьючиваю на привычные места. Надо сказать, Шарику после привала становится значительно легче. С грустью покидаем полянку, предварительно засыпав костерок. На этой планете ключ к миру в галактике, и всё остальное мелко и незначительно. Героические порывы зовут к великим свершениям. Позвали бы они кого-нибудь другого. Честное слово, устал. Броски, марш-броски, почти невидимые враги. И всё на далеко не самые могучие во вселенском масштабе плечи.

Глава 32

Пейзаж словно с лубочных картинок. Ни одной неправильной линии. Всё выверено и божественно прекрасно. Зелень неба с серебром листвы красавцев деревьев, золото полей с бриллиантами озёр. Изумительный с неведомыми ароматами воздух. Одно слово – великолепно!

К сожалению, мы не боги, даже не Великие, и красоту понимаем просто. Если мотать вёрсты по прекрасным лугам, очень скоро останутся только пот и пыль, въевшиеся в тело. Оно начнёт чесаться, и охота глазеть по сторонам, радоваться уникальному цветку исчезнет, словно туман в ветреную погоду. Но пока душа поёт от избытка чувств, забыта боль в ноге, не болят плечи и дышится нормально. Трава на лугах ещё невысокая, не выше локтя, нежная и ароматная. После нас остаются широкие полосы раздавленных, вырванных с корнями растений, но красота от этого становится на удивление живой. Вернее, пахнет жизнью.

Что-то в последнее время часто ударяюсь в философию, старею, что ли? Так и тянет выдать умную мысль и похлопать себе в ладоши. Ай да я! А вокруг – тишина и необжитость. Здешнюю красоту творил опытный дизайнер. И причём почти не халтурил. Наверное, даже на бутылку у него не было, поэтому и работал тщательно.

Совершенно непроизвольно при слове «работа» всего аж передёрнуло. Надо же, каждый день с 8 до 17 горбатиться под надзором руководства, в окружении полных идиотов. Ещё и слова никому не скажи. Враз вылетишь, тем более если должность высокооплачиваемая. Одного не поймут работодатели: профи – большие индивидуалы, они много просят, но и честно отрабатывают вложенные деньги, и упаси бог наорать на них. Заявление на стол – и до свидания; и часто, в виде довеска, в рыло начальничку. Это гастарбайтеров можно набрать с улицы камни таскать, добывать гранит их не поставишь. Молодёжь ломанулась в юристы, менеджеры, мудисты и на тому подобные должности, а работать и мне неохота. Понимаю, грядёт эра нанотехнологий – вообще никому не надо будет трудиться. Мир займётся науками и искусствами, для россиян это повальная пьянка и блядство. Но до этого счастливого времени дожить надо. Хлеб растить, тракторы клепать, пушки, наконец, делать. «Твою мать!!!»

Последнюю фразу практически выкрикиваю и ловлю удивлённый мальчишеский взгляд.

– Вырвалось, уж извини, – говорю, не глядя в чистые зелёные глазищи.

Меж тем приблизились к озеру. Круглое, похожее на новенькую монетку, оно привлекает чистейшей водой и роскошным песчаным пляжем. Протопали уже с десяток километров. Самое время отдохнуть. Тем более торопиться некуда. Никто не ждёт и не готовит торжественных встреч; впрочем, если засветимся, жарить будут долго. Дабы сбросить некое напряжение, решаем поплавать.

Под ногами горячий песок, чуть дальше вода. Форма нуль, трусы в скатку. Первым купаются молодой и Шарик. Пёс некоторое время с осторожностью держится неподалёку от Степана. Но его мальчишеский задор ломает чопорность ушастого, и вскоре не поймёшь, кто за кем гоняется. По земле пробежала тень. Автомат мгновенно прыгает в руки, стволом вверх. Не понял, но, похоже, аппарат пролетел, ну никак не птица. Скорость огромна, а лесок, за которым скрылся, совсем рядом. Так нельзя, надеваю оптику на ствол.

– Братишка, нас могли обнаружить, – констатирую очевидный факт. – Возможно, и гости появятся.

Степан вылезает из озера, рассыпая радужные брызги. За ним следом по-барски выходит на пляж пёс. Его попытка отряхнуться от воды вызывает у меня злость. Я точно специально облит с ног до головы. Мои возмущённые возгласы не оказывают на напарников никакого воздействия. Приходится и мне окунуться. Снимаю ботинки и в форме, с оружием, оставив на пляже только вещмешок, окунаюсь в хрустально-чистую воду.