Ядовитый воздух свободы

Магдалену передернуло от нахлынувших воспоминаний, и она крепче сжала трубку похолодевшими пальцами.

– Этого белобрысого альфа-самца только лабораторные крысы не знают, – наконец огрызнулся Туттон. – И то я в этом тезисе не уверен. Маги, ну ей-богу, я сделал все что мог. По крупицам собрал пыль в твоем бункере, облазил нишу, тело, все вокруг. Мой самый подробный отчет уже давно на твоем столе. Мы даже личность жертвы установили. Что ты от меня еще хочешь?

Тейн щелкнула зажигалкой и закурила, обхватив сигаретный фильтр накрашенными ярко-красной помадой губами. Она ощущала перед приездом знаменитого коллеги такой стресс, что даже расчехлила давно (после развода) заброшенную косметичку. Зачем?..

– Во-первых, – выдержав паузу, нарочито спокойным тоном продолжила комиссар, – никогда не называй меня Маги. Во-вторых, я хочу, чтобы Грин не убежал сломя голову, увидев, какая жесть творится в нашем управлении.

– А я тут при чем? – не выдержал Ник. Магдалена услышала характерный щелчок Zippo – он тоже закурил. Прикрыв глаза, она вспомнила его запах: вишневые сигариллы всегда смешивались с ароматом его парфюма.

– В отделе, который должен заниматься убийствами, мы с тобой одни. Лионель вовремя свалил в отпуск. Еще и добавил к нему все накопленные лет за сто отгулы. Не думаю, что увидим его раньше конца месяца.

– Пф-ф-ф…

Ник надолго замолчал. Они курили, не обрывая связь. Магдалена открыла глаза и осмотрелась. Скромный, бедненький провинциальный кабинетик: два стола, стулья, кондиционер, чек-листы, приказы управления и сертификаты по стенам. Ни одной личной вещи. Что там обычно хранится на столе у нормальных полицейских? Фото любимых или родственников.

Родственники у нее имеются, любимых давно уже нет. И фотографии ничего, кроме боли, не приносят. Тем более Тейн ненавидела выворачивать душу перед посторонними, любое личное проявление на работе казалось ей опасным и неприемлемым.

В Тревербергском управлении Тейн была только один раз. В тот день, когда получила диплом. Училась она не ахти, хотя и вошла в заветную треть студентов, которой сразу предложили работу. Старсгард вручил ей бумаги, поздравил с окончанием обучения – и все. Она уехала в Спутник-7. Но прекрасно помнила роскошное здание Центрального управления Треверберга, не сравнимое с участком, где служила.

Грин будет в шоке. Если его, конечно, вообще можно чем-то шокировать.

– Ты едешь?

– Ради тебя, Маги, я даже готов вылезти из ванной.

– Ты все еще лежишь в ванной, ублюдок?

Он, рассмеявшись, положил трубку до того, как Трейн успела закончить фразу. Магдалена швырнула и без того потрепанный телефон на стол и схватила виски, все еще сжимая сигарету зубами. Пора уже выбросить ее, но сейчас Трейн было критично важно за что-то цепляться и через это ощущать связь с миром. Женщина глубоко затянулась, взяла сигарету пальцами и посмотрела на то, что от нее осталось. Иногда она сама была похожа на сигарету. Тонкую и прекрасную. Которой хватает на пару затяжек – и все. Куда-то уходит предвкушение и обещание, оставляя после себя только дым и пустоту.

Потушив бычок в пепельнице, Тейн откинулась на спинку стула и посмотрела на бесчисленные папки, которыми завалили ее стол, обычно пустой и чистый.

Она оказалась права. Труп, вернее, скелетированные останки согласно предварительной медицинской экспертизе принадлежали Констанции Берне. Характер перелома правой руки полностью соответствовал травме, зафиксированной за пару лет до предположительной даты смерти.

Единый научный центр Спутника-7 подтвердил, что Констанция Берне работала в обозначенный период в городе, но на все вопросы, связанные с ее деятельностью, ответа не дал, прикрываясь соглашением о неразглашении, гостайной и еще бог весть чем. Ад начался не тогда. Все перевернулось с ног на голову, когда Магдалена выяснила, что Луи Берне не кто иной, как сын Констанции Берне.

Она не могла предположить, что адвокату удастся провернуть аферу и детектива Акселя Грина действительно привлекут к расследованию. Магдалена следила за его профессиональной деятельностью, но дело Инквизитора и спаянные в одно дела Рафаэля и Душителя перевернули ее восприятие этого мира и своей работы. В какой-то момент она даже подумала, что выбрала профессию неправильно. Рядом с успехами Грина ее собственные достижения выглядели смешно. Лучше бы она осталась в спорте. Уж если потеряла возможность соревноваться, можно было учить, тренировать молодняк.

И теперь человек, о котором она только читала, едет сюда.

Она не чувствовала ничего, кроме парализующего ужаса. Она не была готова к такому напарнику. И тем более к такому шефу. Впрочем, его статус пока не определился. Старсгард позиционировал Грина как консультанта.

«Знаем мы ваших консультантов…»

Магдалена успела допросить всю команду Жанака. Естественно, ничего подозрительного они не рассказали. Но теперь она понимала, что Грин будет повторять эту процедуру. Вероятнее всего, он переделает все, что она сделала плохо. Она почти не спала, работала как сумасшедшая. Но сама понимала, что нагородила ошибок. По неопытности. Нет, это не первое убийство в Спутнике-7, но дальше мелких криминальных разборок и домашнего насилия местные обычно не заходили. Замурованный в стене труп всколыхнул весь город. Несмотря на попытку сохранить секретность, о находке начали говорить на следующий же день.

Единственная хорошая новость за эту неделю – то, что погода сменила гнев на милость. Теперь можно было дышать. И работать.

Женщина бросила взгляд на часы, достала из сумки маленькое зеркальце и придирчиво осмотрела лицо. И зачем она размалевалась? Не красится же. С маленького мутного кругляшка на нее смотрела похудевшая изможденная женщина лет тридцати. Выразительные карие глаза подведены черным карандашом. Черные волосы собраны в высокий пучок – чтобы не мешались и подчеркивали ее серьезность. Темно-зеленая рубашка распахнута на груди, насколько это возможно без нарушения приличий. Магдалена горько улыбнулась своему отражению и, достав бумажную салфетку, тщательно стерла красную помаду.

Идиотка.

Некоторое время спустя

Магдалена нервно барабанила по рулю своего BMW, вглядываясь в КПП. Справа от гражданского входа располагались длинные сортировочные цеха, в которых происходила перегрузка из автомобилей внешнего мира во внутренние. Посторонние машины в город не пропускали. Исключение было только одно: аккредитованные автомобили лабораторий. Они все принадлежали Спутнику-7, водители-экспедиторы набирались из числа жителей города, и рейсы совершались из Спутника-7 во внешний мир. Все остальное: продукты, одежду, электронику, строительные материалы, лекарства (кроме тех, которые производились в городе) – привозили из Треверберга или из Праги. Военные долго ломали голову, как одновременно обеспечить изолированность города и сделать так, чтобы она не превратилась в блокаду, в итоге построили пять КПП, при каждом из которых находился сортировочный цех. Вот здесь, на тревербергской трассе, принимали продукты и одежду. Магдалена следила за тем, как от длинного здания каждые несколько минут отъезжает небольшой автомобиль с логотипом того или иного магазина или грузовой компании.

Каждые несколько минут. Сотни автомобилей в сутки. За последние три года Спутник-7 вырос на двадцать процентов. Администрация запустила программу по привлечению молодых ученых, и они привезли с собой семьи. Город выделил квартиры, а многодетным семьям – дома. Открылось новое предприятие. Тейн никогда не интересовалась, что именно здесь производится. У города не было ярко выраженной направленности. Кажется.

Они точно делали какие-то лекарства, занимались оружием. Ну, логично. Где лекарства, там и оружие. Когда-то, строя гипотезы с мужем, они предположили, что в подземных лабораториях разрабатываются вирусы. Но тут же отклонили эту версию, смеясь и плача от смеха.

Счастливые были времена.

Тейн встрепенулась, когда ворота при гражданском КПП дрогнули и раскрылись, пропуская черный блестящий седан Audi. По сравнению с ним ее старенький BMW казался ржавым корытом. Мужчину за рулем Магдалена узнала сразу. Грин вывел машину на парковку и остановился рядом с BMW, безошибочно определив того, кто его ждет. Он не стал глушить мотор, но вышел из автомобиля. Магдалена последовала его примеру.

Аксель Грин оказался умопомрачительно красивым высоким широкоплечим мужчиной с суровым выражением лица и ледяными синими глазами. Он спокойно протянул ей руку.

– Детектив Аксель Грин, полиция Треверберга, – без нужды представился он.

– Комиссар Магдалена Тейн, Спутник-7.

– Тейн?..

Неожиданно темные для такого цвета волос брови дрогнули, выдавая удивление. Глаза скользнули по ее лицу. Ах, черт, может, она недостаточно тщательно вытерла помаду и вокруг губ осталось красное пятно? Впрочем, на ее губах взгляд детектива не задержался. Он смотрел в глаза, и комиссар почувствовала, как сжимает горло стальная хватка.

– Я не являюсь кровным родственником никому из семьи Тейн. Просто фамилия. Мама была замужем за…

Она осеклась, понимая, что выдала информацию, которую обычно держала при себе. Наконец Аксель кивнул, вроде бы расслабился и отвел взгляд. Магдалена получила возможность его рассмотреть. Детектив обладал странным для этих широт северным лицом с четкими, будто высеченными в мраморе чертами. Аккуратные губы плотно сжаты. Интересно, как он улыбается? Улыбается ли вообще? Длинные волосы собраны в небрежный хвост у основания черепа. Дорожная куртка из тонкой кожи, под ней стального цвета рубашка. Джинсы, ботинки. Он не походил на полицейского. Воинская выправка и явный боевой опыт вызывали мысли о спецназе.

А она не безнадежна!

Порадовавшись своим мыслям, Магдалена улыбнулась. Но тут же осеклась: синее лезвие глаз Грина снова прикоснулось к ее лицу.

– Покажете, что тут к чему?

– А где Берне? – невпопад спросила она.

Аксель слегка наклонил голову, рассматривая коллегу.

– Берне не входит в группу, – спокойно ответил он. – Вы и я. И все, кто есть в городе.

Магдалена нервно рассмеялась.

– Мне придется огорчить вас, детектив. Для этого дела есть только вы, я и Туттон, наш криминалист.

Аксель не улыбнулся. Развернувшись, он сел в автомобиль, опустил стекло и посмотрел на нее снизу вверх.

– Поехали, комиссар. У нас мало времени.

Глава шестая

Аксель Грин

Спутник-7

Аксель ехал за темно-зеленым BMW выпуска середины девяностых, внимательно рассматривая город, в котором оказался. В отличие от Треверберга здесь практически не было высоток. Подавляющее большинство жилых зданий насчитывало от силы четыре этажа. В основном три. Изредка встречались пятиэтажки, которые кое-где возвышались над жилым массивом, как боровики после обильного дождя. Общая цветовая гамма менялась от квартала к кварталу. Грин приехал в совершенно серый промышленный городок, но вскоре все вокруг изменилось.

Спутник-7 растекался секторами от центра, в котором располагался огромный научный комплекс. Судя по всему, каждая часть была посвящена своей тематике. Магдалена, видимо, вела Грина длинной дорогой, чтобы дать время адаптироваться. Аксель заметил уже три принципиально разных сектора: серый на въезде, светло-желтый западнее от него и нежно-салатовый на северо-запад от предыдущего. Очутившись на главной площади, Аксель обратил внимание, что разделение по цветам начинается здесь. Помимо трех перечисленных были еще три цвета: розовые, насыщенно-зеленые и темно-синие здания. Итого шесть секторов, которые сходились в центр к семиэтажке, до ужаса напоминавшей уменьшенную версию сталинских высоток в Москве, которые в свое время шокировали его своим стройным великолепием. Он был молод, воодушевлен, выполнял очередное самоубийственное и невозможное задание, но кое-что запомнил.

Щит с названием города растянулся через верхний этаж и мерцал в солнечном свете. Спутник-7. Аксель высунул голову из машины, чтобы лучше рассмотреть семиэтажку. У него возникло четкое ощущение провала во времени. В Спутнике-7 не было лоска Треверберга, его ослепительного стеклянного сияния. Концентрированная сдержанность. Дома, домики, служебные постройки. Где-то далеко на севере из труб заводов поднимался дым. Только ли на севере?..

Отправляя детектива сюда, Старсгард предупредил, что местные примут его в штыки. Будут улыбаться и обещать всяческую помощь и поддержку, а фактически объединятся против интервента, чтобы он, не дай бог, не раскопал их грязные секретики. И при этом ключевой задачей Акселя оставалось раскрыть дело. Смерть, датированная 1967 годом. Боги, он сам родился только весной следующего. Аксель снял руку с рычага переключения скоростей и отвел со лба длинную светлую челку. Синие глаза сверкнули. Ему не в первый раз предстояло влезть в тайны прошлого.

Единственное, что могло обрадовать: вряд ли это расследование коснется лично его. Шеф дал добро на командировку, понимая, что это единственный способ перезагрузить его лучшего детектива, который после последнего дела оказался в пограничном состоянии и с каждым днем опускался все глубже во мрак.

По дороге сюда Аксель подумал, что намного правильнее и эффективнее оказалось бы проникнуть в городские структуры, работая под прикрытием. К сожалению, на это не было времени. А он слишком известен в окрестностях Треверберга, чтобы играть чужую роль. Приходилось действовать в открытую. И при этом выяснить все, что скрывает город.

Задачка что надо.

Грин фыркнул и нашел глазами автомобиль комиссара. Магдалена Тейн свернула направо, детектив последовал за ней, не переставая удивляться тому, как разнообразен этот маленький город. Думать о ней не хотелось. Конечно, Аксель не мог не заметить, что у нее красивые черты лица, роскошные волосы, выразительные глаза и отличное хрупкое и одновременно натренированное тело, хотя ростом ее явно обделили. Но все это воспринималось лишь как часть чуждого образа, не затронув ничего внутри. Аксель без труда считал смущение, восхищение и страх, которые она испытала при первой встрече. Все то привычное, постоянно окружавшее его в Треверберге.

И все.

Впереди показалось серое двухэтажное здание, напоминающее небольшую школу. Мутные стекла, малюсенькая парковка на десять машин, на которой практически не было свободных мест. Магдалена притормозила у поворота, а потом неожиданно бросила машину в сторону и поставила в десяти метрах, на городской парковке, где случайным образом обнаружился карманчик, куда смог втиснуться небольшой BMW. Она вышла из автомобиля и подошла к Audi Акселя.

– Займите мое место, детектив, – неожиданно холодным голосом сказала комиссар и указала направление.

Грин кивнул и не стал спорить. Он знал, что в маленьких городах свои обычаи, связанные с парковками. Особенно около дома. Тут их обносят цепями и вешают замки. Незаконно, конечно же. Но в таких местах свои законы.

Увидев, как выглядит управление, он боялся представить, какой будет квартира, которую ему выделили. Впрочем, это не имело значения. Грин здесь ненадолго. Он искренне надеялся, что на все хватит недели, но понимал, что в таком деле ни в чем нельзя быть уверенным. Аксель не успел основательно изучить материалы, только то, что передал Берне. Предстояло много работы.

А у него уже болела голова от этого города.

Или это последствие вчерашнего похода в клуб вместе с Карлином, который, узнав об одиночной командировке, решил, что это достойно отдельных проводов?

Аксель снял куртку, взял с пассажирского сиденья черный рюкзак, запер автомобиль и замер в ожидании, пока Тейн к нему подойдет. Хрупкая женщина сжала губы, чтобы казаться серьезнее и взрослее. На первый взгляд она была чуть младше его. Но Грин о ней совершенно ничего не знал. Никогда не слышал. Они не пересекались на повышении квалификации, в расследованиях или в управлении.

– Пойдемте, детектив, – позвала Магдалена, поворачиваясь лицом к зданию управления. – Это, конечно, не Треверберг. Но, надеюсь, мы вас не разочаруем.

– Я не очаровываться приехал, – сквозь зубы обронил он.

Телефон в кармане джинсов завибрировал. Аксель достал аппарат. Доктор Фэй Тайлер. Вот упрямая баба. Он отклонил вызов, отправил сообщение, что занят, попросил не звонить и быстрым шагом нагнал комиссара Тейн, которая успела дойти до управления.

– У нас мало места, поэтому было принято решение разместить вас в моем кабинете. Если вам что-то потребуется…

– Там есть белая стена? Или доска?

Магдалена остановилась и с удивлением посмотрела ему в глаза.

– Доска? Стена? Зачем?

Аксель не сразу нашелся с ответом.

– Простите, а как вы ведете расследования?

Тейн понимающе улыбнулась.

– Детектив Грин, я работаю здесь семь лет. И это первое дело, которое требует навыка ведения расследований. Обычно мы застаем убийцу на месте преступления. А если нет, то вся работа укладывается в пару недель. Нам не нужны схемы и ухищрения. Вам требуется стена для работы? Как вы понимаете, в кабинете есть стены. Так уж и быть, рисуйте в свое удовольствие.

Детектив покачал головой.

Чуть позже

Кабинет Магдалены Тейн оказался каморкой от силы в пятнадцать квадратов, но зато правильной прямоугольной формы. Дверь располагалась в центральной части длинной стены. Столы поставили по принципу распашонки друг напротив друга. Стены были не белые, светло-серые, но как только они вошли в кабинет, Магдалена принялась снимать рамки с дипломами и памятками, расположенные справа и слева от стола Акселя. Грин бросил рюкзак на кресло и подошел к окну, решив не вмешиваться в этот странный процесс. Второй этаж, вид на парковку и темно-синюю часть городской застройки. Воздух будто пропитан пылью. Дымка мешает сосредоточиваться.

– У вас тут кофе делают? – неожиданно для самого себя спросил он и прикусил язык, на мгновение почувствовав на губах вкус кофе, приправленного поцелуем. Последний поцелуй прежде, чем…

С другой стороны, если первым делом его психика решила заземлиться с помощью кофе, кто он такой, чтобы ей мешать.

Магдалена, которая в этот момент снимала последний регламент, определяющий поведение во время пожара, бросила на коллегу насмешливый взгляд, преобразивший ее строгое лицо.

– Мы не Треверберг, но и не деревня. Кофе у нас есть. И кафе, и рестораны.

– А ночные клубы?

Женщина собрала рамки в стопку и положила себе на стол, чуть не врезавшись в детектива, стоявшего у окна. Комнатка и правда была маленькой.

– Ну… – протянула Тейн. – Есть дискотеки.

– Диско… что? Обычный ночной клуб у вас есть?

Аксель не улыбался, но ему было смешно. Грину нравилась реакция Тейн на его вопросы.

– Я понимаю, что вы турист, детектив, – сообщила ему Тейн, – но, может, поработаем? Сегодня стену покрасят в белый, чтобы с завтрашнего дня вы могли использовать ее так, как привыкли. А сейчас я должна посвятить вас в суть дела.

– Я готов работать до утра, если вы скажете, где здесь можно купить чертов кофе. И что-нибудь перекусить.

Магдалена ударила себя по лбу.

– Простите. Вы же только с дороги. Я идиотка.

Аксель неопределенно пожал плечами, достал из рюкзака портмоне, щелкнул встроенным номерным замком, оставил надежно закрытый рюкзак на неожиданно хорошем рабочем кресле и с готовностью повернулся к Магдалене. Телефон снова завибрировал. Комиссар Тейн следила за гостем с откровенным интересом. Грин понял, что попал в капкан. Вечно отклонять при ней вызовы он не может, это вызывает подозрение. Морально приготовившись сражаться с Тайлер, Аксель взял трубку, не глядя на экран.

– Добрался?

Услышав голос Луи Берне, он с облегчением вздохнул:

– Только что вошел в кабинет.

Аксель сбросил рюкзак на пол и сел в кресло. Магдалена фыркнула, взяла стопку рамок и вышла в коридор.

– Она секси, правда? – спросил Берне.

Аксель невольно посмотрел на открытую дверь.

– У меня пока нет новостей. Я еще не успел посмотреть дело. Только вошел, – зачем-то повторил он.

– Я кое-что нарыл. В городе шесть крупных производств, но лабораторий гораздо больше. Часть из них числится на балансе государства. А часть – частные. Та, где сейчас идут раскопки, была вроде бы государственной, но никаких документов я по ней не нашел. Есть распоряжение администрации города о передаче этой земли на баланс Спутника-7 в 1964 году. Видимо, раньше земля принадлежала Тревербергскому округу. Пришли мне сообщением номер факса, я отправлю юридические данные.

– Быстро ты.

– Тендер на реставрацию лаборатории выиграла фирма «Дженкинс Дев». Помнишь такого?

Аксель резко сел.

– Самвел Дженкинс?

– Он.

– Не думаю, что он будет рад меня видеть после всего, что случилось.

– Не будет. Но ты должен с ним поговорить. Я выяснил, что его вызвали в Спутник-7, а это значит, что в обозримом будущем он приедет в свою контору, – самодовольно сообщил ему собеседник. – Ну и я здесь тоже не буду сидеть сложа руки. Только для встречи с такой шишкой нужны основания. И наша задача – их заполучить. Я буду твоими руками в Треверберге и добьюсь выдачи любой бумажки, которая откроет перед тобой двери.

Аксель хмыкнул:

– Для такого мне помощь не нужна.

– Нужна, поверь мне. Ты не был в этом городе, а я пару раз защищал людей отсюда. Это суперзакрытая клановая структура, части которой враждуют друг с другом и со всем миром. Они ненавидят чужаков, а ты чужак. И даже тебе может не хватить веса, чтобы уйти оттуда живым. Я чувствую, что мою мать убили не просто так.

– Умник. Это еще не доказано.

– Грин, ты – единственная надежда выяснить, что на самом деле произошло. – Берне замолчал, и детектив услышал автоматическое оповещение, которое включалось в суде перед очередным заседанием. – Мне надо идти. Набери, как будут новости.

Аксель отключился, не ответив. Машинально просмотрел сообщения. Естественно, Тайлер ему ответила: «Детектив, это очень важно. Позвоните мне».

Да идите вы все к черту!

Изящное личико Магдалены показалось в дверном проеме.

– Ну так что, детектив? Кофе?

Глава седьмая

Магдалена Тейн

Спутник-7

Магдалена украдкой следила за тем, как Аксель пил черный кофе мелкими осторожными глотками. Получив чашку, он несколько минут не прикасался к напитку. Тейн на мгновение показалось, что она видит в его глазах тревогу, но наваждение быстро рассеялось, или Грин взял себя в руки. Первый глоток он сделал, прикрыв глаза. И дальше пил медленно, очень медленно. Он смотрел в окно, погруженный в себя, выглядел спокойным, но Тейн чувствовала, что детектив напряжен. Естественно, он в новом месте, без привычных ресурсов, друзей, женщины… Есть ли у него женщина? Ее собственная личная жизнь не удалась, и Магдалена живо интересовалась тем, как жили звезды. Грин в ее понимании был звездой. Его показывали по телевизору, о нем писали статьи.

Детектив поставил хрупкую чашку на блюдце.

– Введете меня в курс дела, комиссар Тейн?

– Сейчас?

Он быстро огляделся.

– Мы одни.

В кафе действительно никого не оказалось. Возможно, дело было в раннем часе. Синие глаза Грина остановились на ее лице, выбивая остатки уверенности, Тейн осторожно вдохнула, успокаивая сердце.

– Вы от меня ждете какого-то структурированного рапорта?

– Расскажите своими словами.

– Да тут все в шоке, детектив. Мы нашли замурованный в стене старой лаборатории скелет. У вас были материалы дела и мой отчет. Что вы от меня хотите?

Аксель медленно опустил руки на столешницу. Его волосы спокойно лежали на плечах, придавая лицу странно величавое выражение.

– Расскажите о том, как вы приехали на место, что там увидели. Где находились свидетели. Какие решения приняли потом и какая информация доступна на данный момент.

– Я ненавижу экзамены, – фыркнула Тейн, одним глотком допивая свой чай.

– Почему вы саботируете процесс, комиссар? – с легким удивлением, но пока без раздражения поинтересовался Аксель. – Вы боитесь, что я отниму вашу работу? Или вам есть что скрывать?

Он спросил это тихо, едва слышно, но Магдалену обдало ледяной волной стыда и одиночества. Черт побери, где Ник? С ним оказалось бы попроще. Хотя кому она врет. В ее жизни никогда и ни с кем уже не будет проще.

– Давайте дождемся нашего криминалиста.

– Комиссар… – Грин выдержал паузу. – Вы ничего не знаете о деле?

– Я… я боюсь, вы будете критиковать мои методы, – стушевавшись, прошептала она.

Аксель неожиданно рассмеялся. Так легко и открыто, что она ошеломленно замерла и подняла на него глаза. Улыбка осветила его лицо, смягчила выражение глаз. Он стал еще привлекательнее. Магнетически привлекательнее.