Краб. Начало

Юрий Винокуров

Краб. Начало

Глава 1

Прогулка в освещенном рассветным солнцем лесопарке наконец успокоила не покидающее меня бешенство.

Хотя и добавило ряд не самых приятных ощущений, чисто физиологического толка. Дело в том… хотя, имеет смысл обдумать по порядку.

Итак, родился я в 1982 году, в подмосковной Балашихе. И с раннего детства меня зацепили видимые в появившихся видеосалонах фильмы о “крутых каратистах”. Время было “переменчивое”, карате из “запрещённого и популярного” становилось просто “популярным”. Отец, похмыкав в усы, помог найти тренера и я, можно сказать “пропал”. Понравилось мне как “бить в бубен”, так и не получать в ответ. К середине девяностых, невзирая на не самое удачное время – серебрянная медаль по области среди юниоров. Могла быть и золотая, но присказка: “лучше нету карате, чем в кармане два ТТ” в те времена цвела и пахла. А у мажора, получившего тогда “золото”, точнее у его папаши этих “ТТ” на подхвате был воз и телега с прицепом.

Правда, постоянные тренировки и, как врала моя подруга-заучка “регулярные удары по голове” (врала, натурально: я больше “давал”, чем получал), привели к не самой высокой успеваемости. И одиннадцатилетку я закончил с прискорбными трояками. Правда, невзирая на это, был весьма “крутым и уважаемым”, но к “браткам” не прибился – отец, старый советский инженер, органически не переваривал “социально-близких” уголовников ещё с Союза, смог привить неприязнь и мне. Ну какие, в жопу, романтики, когда паразиты и упыри?

Впрочем, мозгов не проявлять неприязнь в открытую мне хватало. Как не “идти” под Ашота Хитровывернутого или Степана Сторазстукнутого какого-нибудь.

Правда, по окончании школы, помимо весьма приятного секса с подругой (спиртное я тогда, по причине режима, не употреблял вообще) меня ожидала повестка. И в целом – не слишком пугала. Правда, я несколько не учёл, гордо отмахнувшись от “помочь отмазать?” отца некоторые реалии времени.

И оказался в одной очень маленькой, но гордой стране, и, как говорил один небезызвестный герой: “Писарем в штабе отсиделся!”. И ни хера мне карате, как ни удивительно, не помогло!

Впрочем, за такую “штабную” работу я даже висюльку на грудь получил. Правда, получил ранение и был комиссован “по здоровью” – то ли броник был бракованным, спасибо “отцам-снабженцам”, то ли просто не повезло. Небольшой осколок гранаты “неоперабельно” засел в позвоночнике, врачи развели руками, так что комиссован я был с медалью в груди и осколком в спине.

Последний, на удивление, вёл себя вполне прилично, жить не мешал. А я, оглядевшись после “дембельской” пьянки, которой никто не мешал, увидел что все “откосившие” приятели кто “на зоне”, кто работает, а кто вообще мент.

Отец, как оказалось, вполне преуспевал, предложил финансы и “помощь на первое время” в своём деле.

Довольно иронично, учитывая то, что я, если разобраться, ни черта кроме как бить морды и убивать не умел. Впрочем, попытка создать автосервис оказалась на удивление успешной. И сам гайки крутил, да и другим не мешал.

Но чувствовалось “нехватка образования”, так что со временем пришлось идти на курсы. Где я познакомился со своей женой, на свою, как я уже сейчас понимаю, беду.

Очень эффектная блондинка, привлекла внимание пары “горячих парней”, ну и добивались её благосклонности они в “своём стиле”. Учитывая объём словарного запаса, я не был уверен и в трёх классах образования, а уж что эти джигиты забыли на “курсах руководителя малого и среднего предприятия” – до сих пор загадка.

Но, в отличие от остальных “доброхотов”, на “а ты кто тут такой?” от ухожёров, я язык в жопу засовывать не стал. Ну и показал. И “кто”, и “где” и “какой”. Благо, изречённая ещё тренером максима, о том что “Сильный – может оставить в живых. Слабый – проиграть или убить” была вполне жизненной. В общем, надавал я ребятам по шеям и прочим элементам их неприятных организмов. Болезненно, но без травм и даже следов. Что искренне радовало, когда мент, явный земляк “ухажёров” пытался “возбудить дело”. Дело нихера не возбуждалось – “следов” не было, а что визжали джигиты как школьницы – так хобби у них такое.

И Светик, цветочек мой, чтоб её, через день ужинала со мной в кабаке, через два – ночевала в койке, а через неделю мы подавали заявление в ЗаГС.

Влюбился, как мальчишка, хотя, по совести, им и был – не слишком я в женщинах разбирался, да и сейчас… хотя получше, криво усмехнулся я.

Прожили мы в “счастье и радости” три года. Даже на сторону ни разу не ходил, хотя возможность была, и не раз! Те же подружки светкины в штаны лезли.

И вот, год назад, в задницу моему мурано въезжает дурында-блондинка, насосавшая где-то на геленваген. И на права насосавшая, эта сучка красилась, “зеркальцем порезалась” в результате ДТП!

И всё бы ничего, но сучий осколок, о котором я давно и думать забыл, несильным ударом сдвинуло.

И из машины выковыривали полупарализованного, злобного как тысяча чертей меня.

Светка поужасалась, но наш “совместный бизнес” её держал. Именно он – поскольку визиты в госпиталь становились всё реже. Пока отец, уже в годах, не ввалился с каким-то дойчем.

– Знакомый, старый, нейрохируг, – сухо представил отец немца. – Смотрел снимки, говорит есть шанс.

– Поп недавно тоже приходил, про шанс сказки рассказывал, – припомнил биографический факт я.

– Ви понимайт, Андре, даст шанс, – подал голос немец. – Цвай… Дацат Пьят процентов, – помотал он рукой. – И будъет ОЧЕНЬ больно.

Собственно, последним меня немчура и подкупил – шарлатаны предлагали либо все 146%, а не шарлатаны говорили о “невосстановимом параличе”.

И, через три месяца, в предместье Берлина, я сделал первый шаг. И не соврал, клятый дойч – это было ОЧЕНЬ, чертовски, невыносимо больно…

Но ходить хотелось, анестезия губила “метод реабилитации”, так что через месяц я, худой как скелет, с тростью, которая и ныне мой спутник, на своих(!) ногах выходил из Внуково.

А, доехав до нашей квартиры, пусть и предсказуемо, но не ожидаемо застал сидящего в обнажённом виде на нашей кухне “сладкого мальчика”. Слащавого ублюдочка, лет двадцати, дующего кофе из МОЕЙ кружки!

И Светку, вальяжно раскинувшуюся на НАШЕЙ кровати.

Очень хотелось убить обоих, но месячная “закалка воли” помогла. Выпнув “сладенького” за дверь, игнорируя его писки об одежде, я сказал испуганно сжавшейся бляди:

– Развод. И выметайся из моего дома.

– У нас общий бизнес! – отвратно перекосившись выдала шлюха, а я искренне удивился, как я мог с такой прожить несколько лет.

Пол сучьих года ей хватило, на то, чтобы даже перестать проверять письма от меня на электронке! Я, чтоб её, ПИСАЛ о времени своего прилёта…

– Значит суд. И выметайся, Светик. А то… ты меня знаешь, – широко улыбнулся я.

Стерва меня знала, сжалась и через пару часов вымелась из квартиры. Потом суд, к счастью – квартира была “на мне”. А от бизнеса ей досталась не половина – помогли показания сотрудников и документы. Да и судья оказалась на удивление понимающей бабой, так что пятая часть “оценочной стоимости” уже весьма солидного автосервиса отправилась Светке на счёт. А сама она – отправилась на чей-то хер и из моей жизни.

И сейчас я, припадая на трость, прогуливаюсь по лесопарку. Доктор Курт, поставивший меня на ноги, рекомендовал прогулки “на природе”, да и самому было приятно.

Но… несколько дурацкое “стеснение” трости и собственной “ущербности”…

Умом-то я понимал, что глупо. Но вот ощущение себя, передвигающегося на “трёх ногах” в толпе – было чертовски некомфортным.

Естественно, если было “нужно”, то я с собой справлялся. Но вот “утренние прогулки” предпочитал проводить как можно раньше, на рассвете, в пустом парке.

И думал я, как ни удивительно, о бабах. О Светке, которой я верил больше, чем себе (у самого-то мысли, пусть и не воплощенные, появлялись). О том, сколь развесисты и раскидисты мои “рога” – ряд брошенных “в сердцах” фраз бывшей жёнушки указывал на усердное их окучивание ещё до аварии.

И о том, что ей не хватало, а главное – где я-то ошибся?

И ни черта у меня не выходило. Кроме одного – влюбляться в баб нельзя. Как говорил кто-то из великих, “чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей”, именно так.

Держал бы в ежовых рукавицах, проверял – либо пикнуть бы боялась и на сторону взглянуть. Либо давно бы разбежались, без этого… чтоб его! А я о детях думал, дурак.

Впрочем, хватит о бабстве, встряхнулся я, несколько ускорив прогулочный шаг. У меня дело, им надо заниматься, возмещать нанесённые стервой потери. И Лидка, секретарша, девчонка вполне аппетитная, начала кидать на меня весьма “однозначные” взгляды, при “разделе” дела. “Что” она хочет – я понимаю, но хер получит. А вот именно хер – может и получить, ухмыльнулся я каламбуру. А почему бы и нет?

Впрочем, опять не туда ушли мысли…

На этом месте, мысли “ушедшие не туда” прервала ослепительная вспышка, сменившись темнотой уходящего сознания.

“Янки, пидарасы такие? Или дед развоевался?” только и успела мелькнуть заполошно мысль, прежде чем всё заполнила темнота.

В себя я пришёл от прохлады и ощущения себя голым. Первая мысль была неприятной, о госпитале. Но тут же пропала – меня довольно болезненно удерживало, очевидно на весу, за плечи и бёдра. Да ещё вниз рожей! Да что за херня-то, возмутился я, продирая глаза.

И… блядь, слов, кроме матерных, нет, чтобы описать мной увиденное! Я, голый, зафиксированный какими-то металлическими держателями висел в полутора метрах над полом.

Сам пол, да и комната, метров тридцати площадью, была из матово-серого металла, тогда как потолок светился ровным, но не слишком приятным на глаз цветом.

Справа на стене находился какой-то здоровый монитор, на котором в синих тонах отображался человеческий скелет, раскоряченный как и я. Видимо, мной и бывший.

А вокруг сновала троица паукообразных… роботов? Ну реально, какие-то металлические насекомые, метрового роста.

Так, я либо сошёл с ума, чего, надеюсь, нет, либо меня, как в дурацком кино, “похитили инопланетяне”. Блин, а нахера я им нужен-то? И чтоб его, как-то моя поза мне не внушает радости, невесело отметил я, попробовав пошевелиться.

Безуспешно, что было ожидаемо, но не радостно. Ну и стал я вращать башкой, пытаясь понять, что происходит, и тут…

Какое-то механическое щупальце вылезло из-за спины и согнулось, явно примериваясь! В башке суматошно заметались картины дурацкого мультика о “анальных зондах”. И это охренительно смешно, когда НЕ С ТОБОЙ!

– Слышьте, пидарасы металлические! – подал голос я. – Если вы, блять, к жопе моей хоть прикоснетесь – вам пиздец! И я не шучу! – попробовал я наладить “диалог цивилизаций”.

Диалог ни хера не налаживался – металлические жуки вообще на меня не отреагировали, ездя и занимаясь какой-то инопланетной хернёй. А щупальце за спиной откинулось, явно примеряясь!

– Вам реально пиздец!!! – проревел я, но тут моё тело пронзила боль в знакомом месте, в позвоночнике, столь сильная, что я опять начал терять сознание.

Ну, хоть не в жопу, промелькнула на прощание мысль, перед тем как всё опять залила темнота.

В себя я пришёл от слегка затёкшего тела, рывком вздёрнулся и проверил себя – голый, но задница моя вроде целая. И… не болит спина? То есть, эти пидарасы железные меня лечили? А нахера так больно? И нахера вообще лечили? Ни черта не понимаю, констатировал я, начиная оглядываться.

Радость от “исцеления”, конечно, была, но как голый вид, так и окружение её быстро притушило:

Итак, я был в натуральной камере, три на два метра. Пол и три стены – всё тот же, что и в “операционной”, серый металл. А вот четвёртая стена была практически абсолютно прозрачной. Приблизив к ней руку, я убедился в наличие какого-то бредового поля – рука “соскальзывала” с воздуха, не имея возможность преодолеть преграду.

А главное, сквозь неё я увидел три такие же, как у меня камеры, отделённые от меня широким коридором. И находились там… какие-то невообразимые твари.

Горбатая свинья, судя по пяточку, метров полтора в горбе, с какими-то то ли шипами, то ли перьями, метровой длины, покрывающими спину тварюшки. Причём, если сама свинья была розовая, то перья или шипы имели “леопардовую” расцветку, жёлтые в мелких пятнах.

В следующей камере пребывал какой-то то ли йети, то ли горилла… чертовщина какая-то, сидящая скрестив ноги и мерно покачиваясь. Сидя обезьяна имела рост не менее полутора метров, а шерсть на ней была нежно-салатового цвета.

А в третьей из обозримых камер была какая-то бесформенная, сине-розовая гадость, напоминавшая то ли бутон розы, то ли коралл. Ритмично подёргивалась, но не имела ни глаз, ни чего-то подобного.

Это… не камеры, дошло до меня. Это, мать их, клетки. А я, похоже, в гребучем инопланетном зоопарке. Зверушка, мать его!!!

Несколько ударов по металлической стене, помимо боли, принесли некоторое успокоение.

И начал я осматривать свою “клетку”. Натуральное металлическое “корыто”, по моему приближению заполнившейся какой-то белёсой, склизкого вида, бурдой. Общий скос пола, заканчивающийся круглым зарешеченным отверстием – видимо слив для нечистот.

“Пожрать и посрать”, невесело хмыкнул я, присаживаясь на пол и облокотившись спиной о стену.

Ну голода я не испытываю, так что “снимать пробу” с бурды я пока не буду.

А вот что надо точно – это прикидывать, как из этой камеры выбраться, а хозяев пидарасных роботов вывернуть наизнанку.

Сообщить, что “я разумный”? А кому? Да и чёрт знает, какими критериями “разумности” оперируют владельцы “зоопарка”. Так, похитили меня явно в одежде, перед “операцией” её сняли. А значит, одежда и мои весьма понятные любому разумному слова для местных звероводов “не признак разумности”.

Либо, что ещё веселее, им просто похер на разумность зверушек. И я для них – просто экземпляр, невзирая ни на что.

Так, а что мы имеем по “камере”, поднялся я, начав осматривать её. И – ни черта. Металл, проклятущее поле, в “канализацию” лезть просто смешно.

Хм, попробовать наладить коммуникацию? Если местным “звероводам” похер на разумность, то и соседи могут быть разумны.

Осмотрел я “соседушек”. Ну свинтус леопардовый – не собеседник, а запас пищи, это факт. Непонятная хрень из колышущихся перепонок – чёрт знает, но как по мне это скорее растение.

А вот покачивающийся йети… Попробовал я как-то жестами наладить коммуникацию, покричал – без толку.

Как сидел, покачиваясь, так и сидит. То ли неразумный, то ли давно свихнулся, что в текущих условиях вполне возможно.

И я свихнусь, тоскливо заключил внутренний голос, после чего я встряхнулся. Чёрта с два, Андрюху какие-то пидарасы инопланетные сломают!

И начал повторно осматривать камеру. Из всего осмотренного и доступного наиболее перспективным показался светящийся потолок. Высоковато, конечно, но… Спасибо за лечение, зло ухмыльнулся я, подпрыгивая и пробивая “двоечку” в угол потолка.

На шестой прыжок, помимо отбитых костяшек, послышался некий скрип. А, приглядевшись, я отметил тоненькую, чуть не в волос толщиной трещину. Но не успел толком порадоваться – к прозрачной стене подскочил достаточно человекообразный, с овальной головой и охватывающей её по кругу полоской визора робот. Тощий как скелет, ростом метра в два.

Вот и славно, обрадовался я, сейчас я тебя…

И не черта: сквозь “поле”, уж не знаю, отключив или не отключив его, ко мне метнулось механическое щупальце с шипом. Воткнулось в ногу, чертовски болезненно ударило током, после чего робот утопал вдаль.

А потряхиваемый судорогой, скрюченный в уголке я искренне улыбался: да, чертовски больно и унизительно. Но бил током меня точно и однозначно “шип”. А значит, у меня есть все шансы – щупальце быстрое, но не запредельно. Просто оно было неожиданностью, а в следующий раз я буду готов.

Вот только, что-то слишком сильно меня “дёргает”. Надо перед “попыткой номер два” поспать, разумно заключил я, стараясь скрючится “покомфортнее”. И, на удивление, довольно быстро заснул.

Глава 2

Проснулся я с довольно ощутимо затёкшим телом, вдобавок, от того что промок. Чёрт знает, как, но с потолка-светильника на меня, да и на комнату лились потоки воды. Холодной, с-с-суки, воды!

Видно, местные звероводы устраивали “зверушкам” помывку, одновременно поя их. Судя по щёлкающим пастями “соседей” через коридор – так и было.

Ну, всё равно разминаться надо, а теперь и ждать, когда просохну, пожал плечами я. Поскольку мой план праведного освобождения (и последующего несения добра и справедливости) быть мокрым категорически не предполагал.

Дождался, пока “поливка” закончится и начал разминаться, готовясь к операции “побег из зоопарка, часть два”.

Вообще, рассуждал я, приседая и отжимаясь, моя попытка “вырваться” – авантюра, чистой, кхм, воды. Ни черта не знаю о роботах, хозяевах, не видел толком ничего, кроме коридора и “операционной”.

Да банально, на “второй раз” робот может и не “успокаивающим” ударом тока приголубить, а чем-то травматичным стреножить. Ну, чисто теоретически.

А на практике – нахера тогда было меня лечить? Кроме того, что-то узнать, чтобы подготовится – я могу только наблюдая за роботами, по моей камере ни хрена не узнаешь больше. А эти пидарасы металлические что-то визитами коридор моего обозрения не радуют. И, подозреваю, радовать не будут – “клетка” обеспечивает и попить, и пожрать, и посрать. Некая система наблюдения (понять бы ещё, какая, хоть фак адресно показать!) стопроцентно есть. Так что, бродить они не будут, а если “ждать момента” – так я свихнусь нахрен. Буду сидеть и качаться, как изумрудный йети. Если не лепестками помахивать, как розово-фиолетовая хрень, мысленно хмыкнул я.

Думал я так, разминался, ну и закономерно, надумал и размялся. И даже просох. А значит, надо дело делать.

После чего начал я, с закономерным волнением (и не менее закономерной злостью – ну реально, МЕНЯ за какую-то зверушку держат, сволочи!) принялся подпрыгивать и ломать потолок.

Потолок меня не подвёл, закономерно ломался. Через пару минут появилась трещина, костяшки наливались болью, но я продолжал. И, ещё через полминуты, появился всё тот же тощий робот, подкатил к полю, выпустил своё электрическое щупальце… И влетел ко мне в камеру.

Всё же, я ни черта не знал, отключает этот гад поле, либо же оно на него не действует. Много чего не знал. А щупальце было единственным точно доступным элементом робота.

На вариант, что я окажусь “заперт с роботом” я… Забил. Просто сломаю скотину, а там посмотрим. В худшем случае хоть чем-то отомщу за “зверушку в клетке”. Ну и информацию, какую-никакую получу, если не прибьют. В общем, альтернатив всё равно не было.

Робот влетел в камеру, оказавшись на удивление лёгким – килограмм сорок, не больше. Да, он был тощим, но я думал он из металла какого, под центнер, а то и полтора. А тут видно пластик какой-то, порадовался я, с силой размахивая щупальцем, как кнутом, долбя наконец подавшим “голос” роботом о стены камеры.

Тяжеловато было, конечно, но, заодно, проверил “выход”. В итоге, с оттяжкой хряпнул робота спиной об “порог” камеры, да и начал ему выламывать манипулятор с “щупальцем”.

– Тебя сломают, а ты не воруй! – наставительно пробормотал я, дёргая клешню робота и стараясь не попасть под “электроразрядный” шип.

Робот слабо копошился, но особого сопротивления не оказывал. В отличие от подлючей клешни – не отламывалась, подлая! В итоге, плюнул на всё, упёрся роботу в грудь ногой, да и вырвал всё-таки чертов манипулятор.

Робот подёргался, поискрил какими-то обрывками проводов, попищал в довольно неприятной тональности и обмяк. Хм, непонятно, то ли чертовски крепкий, то ли хрупкий.

И клешня легковата, помотал я уже моей клешнёй. Зато на шупальце, можно кистень какой-никакой сообразить.

И огляделся уже вне камеры. Коридор явно был “кольцевым”, камеры-клетки равномерно покрывали стены вплоть до “поворотов”. А вот что меня напрягло, так это четвёрка металлических пауков, замерших неподалёку.

Прихватив поудобнее клешню, я напрягся, ожидая нападения. Так-то, пока я курочил тощего, краем глаза их, скорее всего, видел, но сознание отсекло их как “вне зоны доступности, неподвижное – а значит неважное”.

Но пауки всё так же стояли и не двигались. Ни черта не понимаю, несколько растерянно заключил я. А если…

Взял я, да и отошёл от своей камеры, оставив робота.

И да, троица пауков подскочила к тощему, выпустила зацепы и потащила по коридору. А один паук всё так же стоял. Пройдя вслед за тащившими десяток шагов, я убедился, что четвёртый паук следует за мной.

Так, выходит, что пауки – что-то типа ремонтников. Им, очевидно, на меня вообще похер – они заняты оборудованием и починкой. А вот тощий – “для работы со зверушками”. Но где его подельники? И чем хозяева зоопарка заняты, мать их? В носу ковыряют?

Ну и славно, вот найду их, и поковыряю в них клешнёй, хмыкнул я, следуя за “санитарами” для сломанного тощего. Как-то не было у меня иных ориентиров.

Конечно, некоторые опасения пауки вселяли, но никаких активных действий в мой адрес не предпринимали. А четвёртый вообще исправно топал в десятке шагов за мной, отходя при приближении, держа дистанцию, я проверил.

Очевидно, нацелился на мою клешню, не понимая, что она уже моя. И не менее очевидно, что пауки – чистые ремонтники, ни на какие иные цели не заточенные.

Первое время нашего пути я поглядывал в “клетки”, ну мало ли, может найду “коллегу”, а вместе пинать хозяев зоопарка веселее. Однако, за прозрачным полем пребывали пакости столь отвратные и непонятные, что на клетки я забил. И вообще старался на них внимание не обращать – от этих сбежавших с картин Дали чудищ и свихнуться недолго, от одного вида!

И готовился к появлению тощего, за номером два. Два – это если повезёт, а так и десять и сто этих роботов может быть, хрен знает, сколько их у хозяев зоопарка.

Готовился я не зря, впрочем, опасения о многочисленных тощих таковыми и оказались. Навстречу, довольно забавно переступая и держа спину и башку идеально прямой, семенил ещё один тощий.

Досеменил, протянул в мою сторону клешню, выстрелил щупальцем с шипом, который со звоном ударился о мою клешню. Я, несколько успокоенный количеством тощих гадов, решил проверить догадки: клешня была не полностью металлическая, а частично покрыта пластиком, типа кости. Теоретически – диэлектрическим, в чём я сейчас убедился и на практике.

Тощий начал “втягивать” щупальце, гораздо медленее, нежели стрелял им. Гудел противно и стоял на месте.

Какие-то тут роботы туповатые, хоть и пидарасы, не мог не отметить я и несколько всполошился: “мои” пауки оттягали уже разломанного тощего довольно далеко. И всё так же бодро чесали вдаль. А когда, как и вообще – придут ли следующие, я ни черта не знал.

По логике, конечно, придут, вот только что-то меня напрягает “безроботность” округи. Небось хозяева зоопарка “на всём экономят”, сидят на центральном бюджете, хмыкнул я. А, в таком раскладе, ждать мне следующих паучков чёрт знает сколько. Быть-то, конечно, будут, вот только когда? Может и час, а может и сутки их ждать придётся.

Так что, откинув мою клешню, рванул я к втягивающемуся щупальцу (тощий в это время отрадно тупил), ухватил за него и с натугой метнул робота в удаляющуюся процессию. Чуть не надорвался, но докинул: робот разметал паучков и загрохотал по полу.

Так, это хорошо, довольно заключил я, возвращаясь к своей клешне и искренне возмущаясь.

Четвёртый паук, клептоман роботизированный, ухватил моё честно-трофейное имущество и тягал его, как своё! Вот сволочь какая, вороватая, осудил клептомана я и стал примериваться, как бы мне клешню вернуть.

Закономерно, осторожно: так-то уже вроде и ясно, что пауки только на ремонт заточены, но вот чёрт знает, как отреагируют на непосредственное изъятие.

В общем, ухватился я за край клешни, готовый, если что, откинуть её подальше. Но “если что” не случилось: паук вместе с клешнёй поднялся, оказавшись довольно лёгким, посучил в воздухе лапками, отцепился от клешни и отбежал всё на те же десять шагов.

Так, а теперь второй тощий, довольно заключил я, помахивая орудием похищенного лунатиками.

Роботы, раскиданные моим броском, копошились, привольно покрывая пол коридора, я чесал к раскоряченому тощему, как вдруг…

– Охренела, скотина извращенская!!! – с бешено бьющимся сердцем, волосами дыбом и втянутыми яйцами заорал я.

Дело в том, что копошащийся тощий, не вставая, наставил на меня свой манипулятор и стрельнул щупальцем. И если бы не моя замечательная реакция, этот гад засадил мне шип во втянутое! Реально, пидарасы, а не роботы, поёжился я, ухватившись за втягивающееся щупальце и подтягивая тощего к себе.