Дневник рака

Я всегда оправдывала его, говоря, что агрессия во время вечеринок – это просто влияние алкоголя. Когда он был один и трезв, в повседневной жизни, он по-прежнему был таким же любящим и нежным ко мне, как и в семнадцать лет. Я ошибалась, из-за своей самоуверенности, я не видела, насколько на самом деле он груб, агрессивен, отвратителен и эгоистичен. В моих глазах тогда он был все тем же милым парнем, который очень хотел завоевать меня, который обожал меня. Да, кстати, когда мы были молодыми, он был очень привлекательным, и внутренне, и внешне. Его привлекательность и внутренняя порядочность меня привлекли, увлекли, но что я знала о людях в свои семнадцать лет? Нельзя делать выводы о человеке после первой встречи, но я решила это сделать и получила такой "особенный" подарок в жизни! Потому что первое свидание создало образ идеального парня – такого хорошего, для своего возраста необычайно умного и сильного, такого, каким он на самом деле не был, а всё лишь это придумала я в своей голове. Потому что я была наивной девчушкой в розовых очках, которой очень хотелось верить в сказки о настоящем принце на белом коне. Потому что была только что пережита сердечная боль-тоска от неудачной первой любви. Это были ошибочные ожидания от обычного человека, преукрашенная картина. Сначала я влюбилась в свои мечты, а затем много лет лелеяла своего придуманного идеального мужчину, которого на самом деле и не существовало. Там был только зеленый парень, который очень хотел интимных отношений, в которых у меня уже был опыт. Поскольку у обоих играли гормоны, я хотела, и он реагировал на моё желание. Теперь, когда мне 33 года, я, наконец, поняла это. Я страдала так долго из-за наивных фантазий и слишком сильного желания забыть о первой любви. Мне так хотелось, чтобы новая, волшебная любовь стерла боль от первых неудачных отношений, что я обычного человека воздвигла на пьедестал. Я позволила ему любить себя и думала, что с ним мне будет легко и безболезненно. Честно говоря, я влюбилась с первого свидания, но когда я завоевала его, мои чувства куда-то исчезли. Кстати, я никогда не лгала ему и честно сказала, что не люблю, что он просто друг. Но он был настойчив и я сдалась, потому что в то время не было лучших кандидатов. Парень получил девушку, которая хотела сделать его идеальным мужчиной для себя. Парень не удосужился узнать, что девушка не любит настоящего его, что девушке нужен принц. Парень просто не обратил внимания на эту незначительную мелочь.

В начале нашего совместного проживания у нас всё шло прекрасно. Красивый парень вначале, внешне и внутренне стремительно деградировал. Некогда привлекательный молодой человек значительно набрал вес и потерял для меня основной пикантный момент – сексуальность. Он исчез во внешнем безразличии, в оппозиции к любым моральным ценностям, особенно тем, в которые верила я. Он стал верить только в одного бога – алкоголь. Стал пьяницей вместо принца.

Он считал, что в разводе виновата я, и спокойно продолжал пить. Он вообще не понимал, что мы уже разведены на протяжении девяти месяцев! От выпивки у него как будто стёрлась дата развода. Ведь я сама сделала всю подготовительную работу у адвоката без него. И сам процесс развода для него занял всего 30 минут – 15 минут в машине, оскорбляя меня различными словами, и 15 минут у нотариуса, чтобы подписать заявление о взаимном согласии на развод и соглашение о воспитании детей и дележе имущества. За полчаса муж стал Бывшим. Сколько я боялась, что ничего не получится, пока готовилась к процессу развода, столько я радовалась, получив свидетельство о разводе! Подумать только, что я получила свободу! Так легко!

И, в конце концов, зачем я развелась, если после этого сама девять месяцев пыталась вернуть его и начать новую главу с ним. Просто процедура развода была слишком быстрой и формальной. Юридически свободна, но эмоционально нет. Ни он, ни я не признавали, что он алкоголик. Я развелась, думая, что этот стресс его вразумит и он перестанет пить. Наивная дура! Обычная женщина, ни особенная, ни умная, ни психолог. Я не могла быть нейтральной, потому что была вовлечена в это, я не была нейтральным наблюдателем, а героиней представления, стояла на сцене и страдала в своей жизненной пьесе. Играла в театре, где хотела быть режиссером, но не могла находиться сразу с обеих сторон – снаружи и внутри.

Возможно, он вообще не мог критически взглянуть на себя со стороны, заглянуть внутрь себя и спросить себя: "Почему я пью?" Но ему это не было нужно, потому что он хотел, чтобы все вернулось в старое русло – он спокойно пил, а я занималась детьми, спасала семейную жизнь, создавала подушку безопасности для будущего, а он сидел и пил на диване. "Почему ты как будто с ума сошла, что с тобой не так?" спрашивал он каждый раз, когда я возражала ему. "Что с тобой не так?" – фраза, которую я очень часто слышала от мужа, каждый раз, когда упрекала его. Смешно, это было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Если бы это не отдалило нас друг от друга.

Мне наконец-то нужно было понять, что не стоит пытаться справиться с его тараканами. Стоит справиться со своими. Вопрос жизни и смерти!

Почему я по-прежнему возвращалась в прошлое? Каждый раз не верила разуму, но слушала сердце? Ведь я была такой умной, прагматичной, но почему в этом случае совершала ту же ошибку снова и снова – уходила, потом скучала и пыталась еще раз? Это патологическое застревание на ситуации – своего рода невроз. Я не хотела верить, что мой главный психологический проект под названием 'идеальная семья' провалился с треском после 16 лет совместной жизни. Из них первые два года мы были очень молоды и просто исследовали совместную жизнь. Он был влюблен – я нет. Следующие пять лет мы жили в браке из-за первой беременности. После этих пяти лет мы почти разошлись, потому что я уже начала свой прагматичный этап жизни и сидела на двух стульях, он тоже проводил время с братом и компанией в деревне или где-то еще, но без меня. Мы друг другу перестали быть интересны. Но я оказалась снова беременной, это отодвинуло разрыв еще на несколько лет. Сама приняла решение родить, он не хотел. Мне было все равно, что он думает о моем решении, потому что сама допускала мысль, что он не имеет отношения к моему будущему ребенку. После рождения сына четыре года мы жили внешне спокойно – я жила по принципам прагматизма, он – по принципу пофигизма. После этого еще пару лет упорно думала, что все под контролем. Это продолжалось до болезни дочери, до операции, пока я могла терпеть. Последние два года брака царил полный хаос, или, точнее, кошмар. Уже постоянное пьянство мужа, ведь время было упущено, я видела, что начинаются необратимые изменения. Мне было все равно, думала, смогу справиться. Ошиблась. На этапе развода и в последние девять месяцев после развода активно боролась с пьянством Бывшего. Мой разум протестовал: 'Это не правда, не верю, это не может быть, не со мной!!! Проект идеальной семьи жив, это не конец, он существует, просто нужно больше стараться.' Не получилось, еще немного, опять не получилось, тогда все равно попробую еще, ведь я могу, ведь я верю. Снова по-прежнему? Ничего, еще раз… И так бесконечно. Ну да, я всегда была поклонницей психологических триллеров, только не думала, что сама стану главной героиней фильма – жертвой.

Со своей перфекционистской натурой я всегда думала, что всегда действую по тщательно продуманному плану жизни. Что за самоуверенность!!! Женская версия 'Брюса Всемогущего' в платье. Я заплатила сполна за это.

Мои амбиции, желание комфортной жизни сыграли со мной злую шутку. Я думала, что народная мудрость 'нельзя построить карьеру и личную жизнь' – оправдание слабых. Я же другая – способная и сильная, и могу быть победительницей во всех сферах жизни.

Кто мог обеспечить мне достойный уровень жизни? По моим мыслям, только я, потому что я лучше всех знала, чего хочу и активно искала эффективные способы обеспечить себе хорошую жизнь. Помогал ли муж мне? Конечно, нет. Он был просто мальчишка, и, по моему мнению, он ничего мне не мог предложить. На моем горизонте появилось что-то более сильное и хитрое, с чем я начала постепенно реализовывать свои планы для лучшей жизни. Муж только пользовался всеми преимуществами для себя и ни о чем даже не задумывался. Разве он действительно ничего не замечал? Не верю! Поэтому начал пить, чувствовал, но ничего менять, делать, бороться не хотел? Сложно сказать. Возможно…

Я думала, как заработать больше, бежала за большими деньгами, а он думал, что зарабатывает достаточно для семьи. Большая ошибка – объединять бюджеты, он утратил понимание реальной ценности денег в повседневной жизни. Я, в свою очередь, не докладывала ему, сколько я зарабатываю и как. Почему не сказала, почему не остановилась? Я была уверена, что справлюсь со всем сама по тихоньку – сохраню семью и создам материальную основу для будущей жизни. Но, пока я плела интриги, опоздала. Уже было слишком поздно. Оказалось, что то, что не зависит от меня напрямую, может пойти своим непредсказуемым путем. Такого я не предполагала. И проиграла в борьбе за идеальную семью с идеальным комфортом. Пока занималась карьерой, оставила без контроля старшего ребенка – мужа. Мой старшенький ребенок – муж, пока я не приглядывала за ним, рос сам по себе и стал таким, каким сам захотел. Оказывается, воспитывать надо постоянно, без перерывов. Я взяла паузу, оказалось слишком долгую, ребенок превратился в мужчину – паразита. Я пыталась вернуть обратно свою власть, но было уже поздно, он больше не считал меня авторитетом. Он сам себе стал значимой персоной, и нашел новую любовь – себя. Лелеял себя, баловал, инвестировал в себя суррогаты, получая удовлетворение от этого. А я, не глядя в его сторону, из кожи вон лезла, фанатично реализовывая свои проекты. Получила бакалавра, два магистра, стала членом правления компании, руководителем и соучредителем с небольшим, но стабильным доходом, обладательницей трехкомнатной квартиры с ипотечной нагрузкой, хозяйкой трех собак и мамой двух детей. Такие были наиболее часто исполняемые мною роли. Не было только в моем арсенале роли слабой женщины, любящей и любимой жены.

Что я потеряла по факту развода? Мужа – АЛКОГОЛИКА. Ведь в глазах общества по-прежнему играла роль замужней женщины. Я потеряла активную и пассивную поддержку пьяницы мужа, хотя перед обществом такую роль никогда не играла и до сих пор была идеальной образцовой женой с идеальной семьей. Абсурд, теоретически разведенная, но психологически – нет. Теоретически веду, а практически исполняю. Чтобы разобраться со своими тараканами, нужно психологически развестись и взять ответственность за свою жизнь. Вот в чем дело. Отпустить прошлое с бывшим мужем-алкоголиком и наслаждаться жизнью со свободным дыханием. Я теперь не являюсь ужасной грешницей, потому что я разведена и могу заниматься реализацией своего проекта наиболее эффективным способом – то есть так, как посчитаю нужным. Просто состав проектной группы был скорректирован, но важно ведь качество, а не количество! Как говорится, ребенок – самое прибыльное вложение. В моем случае у меня есть двое детей, есть, куда инвестировать. Главное, чтобы было, куда вкладывать. Я беспокоилась об этом и действовала. Мне уже не двадцать лет, чтобы строить любовь и верить в нее, это я уже прошла дважды, пока хватит. Нужно отказаться от того, что не получается, и заниматься тем, что получается – работать. Заниматься тем, что нравится – писать. Жить с тем, кто радует.

А кто радовал? Те, ради кого я работала и действовала, те, кого я воспитывала – мои детки. Хватит застревать на одной и той же ситуации. Пора признать простую реальность – с мужем нам не по пути. Мы совершенно разные, достаточно вины из-за жертвоприношения себя паразитам. Пора вложиться в себя и в детей, они это оценят. Результат работы должен радовать тех, для кого он был предназначен – себя и детей. Никто чужой, играющий роль хорошего парня, больше не залезет в мой карман, мою душу и мое сердце, где есть место только тем, кто является моим продолжением или началом…

Хватит мучиться, зачем, если можно наслаждаться жизнью, которая так прекрасна. Просто нужно открыть глаза и смотреть вперед, а не назад!

Так я успокаивала себя и обращалась к себе через девять месяцев после дня развода. И продолжу обращаться, пока не напишу – наконец, я свободна и счастлива!…

… Осталось всего пятнадцать последних дней года, я чувствовала, что эти дни очень важны и я буду помнить их долго, даже вечно. Верила в удачу и в свои силы и разум!…

…Это последнее воскресенье мы весело провели в центре LIDO, вкусно пообедали, развлекались на катке. Дети пытались научиться кататься, я с мужем держала детей и пыталась их научить. Держалась, хотя и не могла спокойно смотреть на Эмму, сердце болело при виде ее желтого личика, глазок, худеньких ручек. Хотелось заплакать – не разрешала себе, было очень страшно – никому не говорила, потому что не разрешала себе поддаваться отчаянью. Поддерживала себя сама, ориентировала своих родителей, как вести себя в присутствии внучки. Алефу было легче, он знал столько, сколько нужно знать ребенку его возраста, чтобы не беспокоиться о сестре. Муж, думаю, переживал как любой нормальный человек, но я плохо понимала его тогда и могла воспринимать только через негативную призму – толстяк с трясущимися руками из-за постоянного похмелья. Мне было не важно, что он думал, потому что он больше думал о себе – почему с ним это происходит? А не о плане выздоровления дочери и его осуществлении. У него была другая программа в голове – как выпить, чтобы я не заметила.

Эта воскресенье было последним днем моей жизни "до", после чего началась моя жизнь "после". Конкретно моя жизнь, ну, еще жизни моих родителей. Для остальных это были просто неприятности. В моем "до" периоде, когда я считала, что жизнь идеальна и правильна, я легко управляла ею и трудности считала мелочами. Жизнь "до" была как блестящий сценарий, продуманный план жизни, стратегия, или как в детстве – прекрасно выполненная домашняя работа. И сколько времени это занимало, сколько усилий было затрачено и из каких источников была получена информация, чтобы сделать работу, это меня не беспокоило. Главное для меня было получить результат – отличную или хорошую оценку в дневнике моей жизни. Меня мало заботили чувства, последствия, боль, потому что у меня все получалось, и не было оснований для беспокойства. Это был теоретический подход к жизни, без эмоций, без переживаний. Зачем переживать, если все под контролем, все спланировано и известно заранее и уже до начала любого действия – известно, что результат обязательно будет превосходным. Я просто была юной идеалисткой.

Когда началась жизнь "после", начался мой процесс созревания. Теоретические знания из "до" жизни очень мне помогли. Я очень хорошо держалась как внешне, так и внутренне, верила в свой план. Теория помогла мне пережить все, но, конечно же, практика показала, что неразумно думать, что все можно предугадать. Можно планировать и прогнозировать сколько угодно, но жизнь привнесет свои коррективы. Особенно, когда ты их совсем не ожидаешь. Без сомнений, можно и нужно верить, но без упрямой самоуверенности, что я контролирую все. На самом деле я контролировала только ту часть жизни, которая была в моих силах – эмоциональное состояние, силу воли, веру и ответственность. Период "после" – это уже практическая жизнь с реальными эмоциями, болью и порой, когда в моем идеально выдуманном сценарии время от времени внедрялась суровая реальность с грубыми коррекциями, все чаще в моем идеальном плане жизни, я замечала патологические отклонения, которые значительно отличались от моей надуманной идеальной картинки…

… Очень трудно вернуться к тем дням, когда настоящее пытается уничтожить тебя. Бывший приехал снова в мою квартиру, ссориллся с сыном! Я снова сидела и переживала, нервничала, не хотела, чтобы он проводил время с ребенком… В конце концов, ему удалось вывести меня из себя. Я уже не могла спокойно сидеть и молчать. Я налетела на него, пока он уходил к двери:

"Что ты ругаешься с моим ребенком, в моей квартире? Ты уже испортил всё, что мог!"

Он ответил мне: "Это Ты всё испортила! Ты выгнала меня!"

Я взорвалась снова. ОН вывел меня из равновесия, и ему это снова удалось очень хорошо. Что вывело меня из себя? Он своим отрицанием вины, переложением вины на мои плечи! Очевидный факт, что его последние действия и сладкие обещания об идеальной жизни сделали мне очень больно. Он не удержался, не сдержал слово, его слова ничего не стоили! Конечно, как всегда! Поэтому я поддалась! Как он мог не сдержать данное мне и детям слово? Это предательство, ему не следовало доверять, доверять было не только рискованно, но и опасно! Как так? Обещать детям и не держать слово! Так ведет себя взрослый человек, отец двоих детей? Это достойный образец для моего сына? Где был мой холодный ум? Да, я была слишком вовлечена, не смогла подавить свои эмоции. А он не смог подавить свою склонность к выпивке. Я не хотела мириться его пьянством, он не хотел меняться. Я хотела, чтобы он не пил, а он хотел, чтобы я не лезла к его пьянству.

Что я хотела ему доказать? Ничего, просто хотела причинить ему столько же боли, сколько он причинил мне. И еще хотела доказать ему, что во всем виновен только он один. Если бы не его пьянство, мы могли бы все спокойно обсудить, найти выход из любой конфликтной ситуации. Он хотел убедить меня, что его пьянство вообще не такая уж большая проблема, что он совсем немного пьет. Просто я все выдумала себе и все.

Почему я пыталась ему что-то доказать, если его позиция была очевидна? Потому что мне еще очень больно, я еще не избавилась от него психологически, от наших больных отношений. Я была слишком вовлечена в них, увы, не стояла за стеклом – зеркалом и не наблюдала со стороны за посторонними, которые участвуют в психологическом эксперименте, а жила в этом и страдала.

Почему? Может быть, я все еще не верила, что это конец, что я не смогу его изменить. Каждый раз думала, что это тот момент, когда он, наконец, поймет – жить без семьи нельзя и не хочет, что все поигрались уже, достаточно! Поймет, что я его не заставляю, что он сам хочет измениться! Я ожидала, что он вернется и станет таким, как прежде, станет хорошим парнем. Я была типичной жертвой, типичной глупой женщиной. Но когда-то я считала себя такой умной. Думала, никогда не допущу такую ошибку, такую глупость и слабость, потому что я другая – самая умная, самая сильная, самая безупречная – одним словом, совершенная. Как я еще совсем недавно критиковала свою маму, а теперь повторяю ее ошибки, типичные глупости женщины – вовлекаюсь и не могу контролировать свои чувства, эмоции. Помню, как в моем детстве мама очень резко конфликтовала с отчимом. В начале, пока я была еще ребенком, я очень жалела их обоих и всегда просила маму простить папу. Но в пятнадцать лет – в период подросткового кризиса – уже ругалась с мамой, учила ее оставить пьяницу, объясняла, что с таким человеком ей нечего ждать. Сама не могла понять – почему маме так сложно справиться с такими проблемными отношениями? Помню, как она постоянно ему уступала. Думала, если ей так плохо с таким жалким мужчиной, почему она не уходит? Думала, это же так просто, уйти – сразу станет лучше и проще жить.

Потом некоторое время не вмешивалась в личные дела мамы и ее мужа, так как занималась свой подростковую жизнью. Мама также не просила о помощи, и будто бы все у них наладилось – мамин муж отказался от выпивки. Пока все ни началось заново – муж снова пьет, она снова страдает и всегда прощает. Я уже тогда еще только вышла замуж, и все еще не понимала слабохарактерность мамы.

Снова на какое-то время устранилась и не вмешивалась, потом, увидев, что мама очень страдает, помогла избавиться от мужа, потому как поняла, что проблема уже слишком серьезна. Он пьет, она в депрессии. Опять же, уже работая психологом, не могла понять ее состояние, не могла даже представить, насколько ей было тяжело психологически, насколько она была морально уничтожена. Какая это была жестокость с моей стороны, ведь она страдала! Думала, просто ей нравится быть жертвой, потому что хорошей жизни она даже не знала. Если отберешь плохое, чем она заполнит пустоту? Думала – виновата сама. Теоретически думала правильно, но практически – какой я была психолог, если не могла почувствовать, понять боль. Где было мое сочувствие?! Если я не могла почувствовать боль, как я могла помочь ей психологически? Я помогла справиться с пьяницей так, как умела, действовала! Не убрала душевную боль, но помогла прагматично решить вопрос с жильем. Вовлеклась в ее жизнь не с эмпатией, а холодным умом и прагматичными действиями, и, не удивительно, что мне удалось, я победила – вытащила маму из ужаса, и плюсом, вытащила ее мужа из пьянства. Это была так называемая шоковая терапия, муж мамы просто испугался, что потеряет все, потому что в жизни мамы появился сильный человек, и теперь он уже не может манипулировать мамой. Легко, без лишних усилий, лишних эмоций, лишних переживаний, быстро привела жизнь мамы в порядок. Мне это удалось очень легко потому, что данная ситуация не была моя, поэтому она для меня была совершенно безболезненной. Легко спланировала и осуществила разумный и логичный план действий для приведения жизни мамы в порядок. В то время я даже не могла допустить такую, как мне казалось, абсурдную мысль, что сама буду очень близка к ситуации мамы. Даже не близко – а внутри всего этого. Как позже я сама буду страдать , застревать на ситуации и бегать по замкнутому кругу! Только оказавшись в подобной жизненной ситуации, я поняла, как маме было больно, почему она была такой слабой. Эта боль мешала критически мыслить, парализовывала способность действовать и изменить ситуацию, убивала желание бороться с проблемой. В беде мамы мне удалось победить, потому что я была вне ситуации. Когда-то я винила маму за слабый характер, но что я делаю сейчас? Какой абсурд – и с ним плохо, и без него тоже …

…После посещения LIDO мы отправились в больницу, у нас не было навигатора, мы не знали дорогу. Он был за рулём, а я рядом, как штурман. Пока мы ехали в правильном направлении, всё было спокойно, как только мы потеряли дорогу, он стал очень раздраженным. Я только успокаивала его и бегала спрашивать у рижан правильный путь. Он в это время сидел как король в машине, недовольный. Я нервничала, лишь бы у короля всё было хорошо. Джентльмен, 'глава' семьи, сидел и ждал, когда 'шея' снова побежит и во всем разберётся. Я держалась, и молчала улаживала ситуацию. В конце концов мы приехали в нужное место. Здание больницы было большим, с множеством корпусов. Пока я нашла нужное оделение, пока я зарегистрировалась, пока мы устроились в палате, всё это было очень стрессово и непривычно, потому что больница в столице сильно отличается от провинциальной. Очень большие площади, помещения и очень высокомерный персонал. Всё это очень пугало. Эмму поместили в детское хирургическое отделение на 9-м этаже, я осталась с дочерью в больнице. В воскресенье, конечно же, мы ни с кем из врачей не встретились, но так хотелось как можно скорее разобраться со всем, начать обследования, чтобы выяснить диагноз и начать лечение. Наши мальчишки попрощались с нами и поехали домой. Было очень грустно, что мы с дочерью были вынуждены остаться в больнице, хотели ехать домой вместе с ними. Хотелось, пусть это заболевание будет лишт страшным сном, проснёмся и будем жить дальше долго и счастливо!

Но, конечно же, я понимала, что всё это происходит на самом деле и всё делается только ради блага дочери. И это единственный правильный выбор – лечиться, а не плакать. Время в больнице шло очень медленно. Нас поместили в четырёхместную палату, мы хотели двухместную, чтобы никто не мешал. На следующий день начались ежедневные больничные процедуры. У дочери взяли анализы, как обычно делают в больницах. Но то, что меня действительно удивило, это то, что к нам в палату по утрам приходила целая группа медсестёр и старшая у всех на глазах во всеуслышанье оглашала диагноз и анамнез каждого пациента. В кратце рассказывали, какие манипуляции будут проводиться в течение дня. Такого я ещё не видела! Поэтому первое время мы чувствовали себя очень неуютно, потому что с нами в одной палате лежали другие пациенты, совершенно чужие.

'Зачем им знать о наших проблемах?' – протестовали мы с дочерью. И мы, и другие пациенты в тот момент, когда громко объявляли их диагноз, чувствовали себя не как люди, а как обезьяны в зоопарке. Персонал, объявляя диагноз, не мог представить, как нам неприятно было получать такую публичность. Потом мы привыкли ко всему – к громким разговорам, которые ничего не значили, потому что пациенты, которые слышали наш диагноз, менялись каждый день, и им было совершенно всё равно. Их не интересовали чужие болезни, им главным образом важно было заботиться о себе и своих детях. Что касается медперсонала, они были специально обучены, чтоб обстрагироваться от эмоций и переживаний. И мы с дочерью успокоились, потому что человек привыкает ко всему. Всё, что нас не убивает, делает сильнее.