Хроники Транквила: Артефакт

Но любовное письмо для жены было далеко не любовным, да и вовсе не предназначалось для прочтения Фероксинией. Оно начиналось с пары строк, раскрывающих весь замысел парня:

«Никчёмный и обиженный на всех Фарид! Я знал, что именно ты прочитаешь эту бумагу. Она и была написана для тебя. Сегодняшнее утро вдохновило меня попробовать себя в стихосложении. Оценишь мою первую работу? Прошу говорить прямо, как есть, не старайся не обидеть меня».

Дальше шло упомянутое стихотворение. Несмотря на сбитый ритм и весьма простые рифмы, посыл в них был очевиден:

«Бывают люди смелые,А ты чуть что – притих.Бывают люди с яйцами,Но ты не из таких!Чему ты рад, правитель Рад?Сверкая лысым черепом,Послал на смерть своих ребят,А сам сидел под деревом.Лизал ты ведьме сапоги,Наполнить чтоб свои карманы.Фарид, включи свои мозги:Пожрёт тебя град Адриана».

Он скомкал листок и бросил его в полупогасший камин. Огонь быстро поглотил бумагу и продлил свою жизнь ещё на пару минут.

– «Град Адриана!» – презрительно передразнил последнюю строчку управитель, – Так, напомни мне после всего переименовать город. Нечего ему носить имя того, кто здесь больше никогда не появится.

* * *

Впервые за долгое время Лукреция после обеда разморило, и он лёг подремать, но именно в этот момент по решёткам его камеры постучали ножнами.

– Тебе назначили избиение.

С ненавистью ко всему живому парень поднялся с кровати и посмотрел на источник шума.

– Ничего нового. Вам бы поучиться у моего друга разнообразию в пытках. В казематах Тайного советника я видел такое, что вы здесь устрашаете меня так же, как я вон ту крысу.

Он указал в низ кровати. В его ногах спал большой коричневый грызун с проплешинами по бокам.

– О, поверь, ты удивишься. Их назначила твоя жена. И к тому же, она ходатайствовала провести их в управительском саду прямо у него под окнами.

Лукреций повёл бровью. Он уже давно не боялся порок и истязаний, но его удивило, что Фероксиния стала их инициатором. Неужели ею действительно завладела злоба Фарида?

– Готовь свои рёбрышки, сегодня ночью мы их тебе пересчитаем! – закатился хохотом один из надсмотрщиков.

– И зубы, если ещё остались, – вторил ему напарник.

Дивус, смирившийся со своей судьбой и никак не противящийся ей, в этот раз действительно был взволнован. Но тревога эта быстра сменялась радостью. Он был доволен, что сочинённый им стишок так глубоко задел Фарида, что он сам будет наблюдать за его страданиями.

Темнело быстро. Лукреций, хоть и знал, что его скоро заберут, но всё равно пытался заснуть. Здание тюрьмы находилось далеко от берега, и отсюда он не слышал плеска ночных волн, что иногда хоть как-то помогало ему сомкнуть глаза. Интересно, где сейчас Якоб? Они уже так давно не виделись. Дал ли тот торгаш ему еды? А что он ему дал? У него хозяйственная жена, часто готовит, что-то точно должно было быть припасено. А вдруг они обнищали из-за цен, и им пришлось отдать свои последние накопления? Почему взлетели все цены? Ведь от столичного сырья зависела лишь половина лавок в городе. Коварные хитрецы, они под видом жертв разрыва получают огромные прибыли, хотя сами не уходили в убыток. Интересно, как сильно износилась дорога к Ховерстаду за это время?

Поток мыслей, которые перетекали одна из другой, был непрерывен, а прекратить его мог только сон, который в свою очередь не наступал из-за мыслей.

Лукреций громко засмеялся. Спящий в соседней камере пленник проснулся и стал гневно стучать ему в стену, но звук практически не проникал сквозь толщину камней и всяческих связующих растворов.

– Заключённый Дивус, встать! – раздалось наконец из-за дверей.

– В прошлый раз вы сломали мне колено. Подойдите да сами поднимите меня, – ответил он с издёвкой.

– Хромай давай быстрее.

Лукреций встал на землю и поднял руки.

Зашедший охранник досмотрел его на предмет припрятанного оружия и по завершению надел наручники, прикованные к его поясу.

– Чтобы не чудил в городе.

Они быстро вышли и направились к прибрежному району. Когда-то он назывался ветреным из-за торговой компании Якоба, но с тех пор минуло много лет, и торговцев тут стало в десятки раз больше.

Конвоировали парня пятеро стражников. Они не были щупловатыми слабаками, но и неуязвимыми скалами их назвать язык не повернётся. В конце концов, Фарид Рад оставил здесь только тех стражников, кто был ему лоялен, поэтому выбирать не приходилось.

– А я думал, меня Туг-Громила поведёт. Вас же ветер унесёт, когда мы подойдём к докам.

– Если ты не заткнёшься, – толкнул его один из сопровождения, – я начну избиение раньше назначенного места и времени.

Пленника доставили в сад. Было уже темно, и прекрасное место казалось жутким и неприветливым царством жестокой природы. В центр бил лишь один источник света – свечи на балконе дома управителя. Там уже стоял Фарид Рад и Фероксиния Дивус. Завидев мужа, девушка отвернула взгляд, а потом и вовсе зашла внутрь, чтобы не смотреть на его истязание.

– Ишь какая, – отметил один из мучителей, – сама приказала, а теперь глядеть не хочет.

Пытки начались. Парня отцепили от стражника и повалили на землю. Началось всё с того, что все пятеро стали его пинать ногами. Да, ему было больно, и он пытался прикрыть лицо, но действовал он инстинктивно, автоматически, сознание же его абсолютно наплевательски относилось к тому, что происходит.

Один из них достал туповатый нож. Это объединяло оружие и его владельца, и он принялся царапать им парня. Упругая аристократическая кожа на поддавалась столь грубому напору и лишь сдавливалась от его попыток, порождая внутренние кровотечения и будущие синяки.

Второй стражник же достал нож ручной работы, который когда-то давно изъял у особо искусного в этих делах пленника. Используя его в качестве кастета, он несколько раз ударил Дивуса в челюсть и подбородок, после чего принялся аккуратно резать его плоть. Им было запрещено убивать его и наносить слишком уж фатальные увечья, но это совершенно точно не было вне рамок.

Потекла кровь. У Лукреция была тяжёлая её несвёртываемость, и потому от большого количества даже самых невинных порезов он мог погибнуть. Мясник же продолжал полосовать его, он проникал остриём в руку, разрывая верхние слои плоти, и насмехался над его беспомощностью.

Фарид Рад не был сторонником физического насилия, он любил уничтожать своих оппонентов манипуляциями, шантажом или подставами, а сейчас смотрел на это лишь потому, что его самолюбие было уязвлено, и виновник заслуживал наказания. Будь они в других условиях, он бы обязательно продумал план, как профинансировать конкурента «Холодного ветра» таким образом, чтобы дело Дивуса прогорело до последней медной монетки и рыбной косточки.

Повсеместно в кустах что-то зашуршало. До этого недвижимые листья начали раздвигаться, и из тьмы кто-то появился.

– Вперёд, братцы! – закричал знакомый для Лукреция голос.

Да, он определённо слышал его ранее. По всей видимости, это была засада его верных моряков.

Тут и там заслоняли матросы. Они были хорошо вооружены и оттого резво напали на тюремщиков, которых застали врасплох.

Впервые Лукреций оживел. Он приподнялся и сел на колени, наблюдая за тем, как его товарищи дерутся за него, за его свободу. Он прослезился. С гордостью за такую гигантскую поддержку он взглянул на балкон, но там уже никого не было.

– Поддадим им за всех наших! – воодушевлённо кричали спасители.

Несмотря на потерю двух человек, морячки не сдавались и уверенно давили стражу. Когда остался всего один живой враг, не занятый в сражении мужчина подбежал к Лукрецию и дал ему ключ от кандалов, который нашёл у одного из павших.

– Кто организовал это всё? – крикнул ему парень.

Мужчина начал пожимать плечами и что-то вспоминать, но затем, растопырив глаза, указал пальцем перед собой.

– Вот она!

К ним со всех ног неслась девушка в нежном белом платье. Она была аккуратна, с детским лицом и устремлённым взглядом. В руках она держала мешок из-под зерна. Не замечая Лукреция, она ринулась за его спину.

Парню и моряку было невдомёк, что сзади них стояла огромная фигура, готовая размозжить черепушки им обоим.

– Туг-Громила, какая встреча… – с испуганной улыбкой протянул Дивус, обернувшись за незнакомкой.

Массивный стражник явно оказался неожиданностью. Появившийся из ниоткуда, он нарушил планы спасателей. Он был последним из оставшихся противников, но по силе превосходил всех предыдущих.

Он был невероятно туп, но подкупал своей решимостью. Безродный, он одним из первых рвался в бой во время долгих войн Галактиона и его отца, за что был удостоен чести праздновать победу за одним столом с царём. Когда захваченные земли формировались в Адрианополь, он был командиром малочисленной стражи. После этого он перешёл в личное услужение управителя.

Адриану он был не нужен, у него с самого детства был Вик, но вот Фарид Рад использовал его силу на всю. Захватив власть, он сделал его своей карающей дланью. И вот теперь эта длань замахнулась на сбегающего пленника.

– В сторону! – матрос сориентировался и откинул от удара парня. Тот, еле перебирая ноги, кубарем покатился к стене сада.

Туга окружили по меньшей мере семь моряков и эта незнакомая девушка. Кем она была? Лукреций снова вглядывался в её лицо, но так и не мог распознать в ней кого-то знакомого. Она явно не была горожанкой Адрианополя, и уж тем более не работала в «Ветре». Так зачем ей его спасать?

Выдрав одну из деревянных колонн беседки, Туг стал размахивать ей как первобытный человек дубиной, не подпуская к себе никого. Кто-то замахнулся на него саблей и тут же был отброшен в сторону.

– Обезоружьте его! – скомандовала девушка.

Голос тоже незнакомый, даже больше, это был явный рупидский говор.

Несколько мужиков подставились под удар, остановив своим телом замах Туга. Они схватились руками в его оружие и задержали его. Даже этого недолгого замешательства было достаточно, чтобы девушка совершила задуманное.

Этот план был крайней мерой для непредвиденных случаев, подобных этому. Она поднесла мешок поближе к голове и надела его на Туга.

– Всем уйти!

Из мешка посыпалась какая-то серая пыль. Девушка сильнее затянула его на шее мужчины, отвернула голову и вызвала пламя в своей руке. Оно взялось ниоткуда, как у фокусников на ярмарке, но в отличие от них, у неё оно парило в руке и было словно ручным.

«Ведьма?» – подумал парень, – «Но как? И почему она на моей стороне?»

Все мысли в миг испарились, когда раздался громкий хлопок. Голова Туга загорелась, взорвалась. Весь тот серый порошок, хранившийся в мешке, нёс с собой локальное разрушение.

С недавних пор адрианопольцы стали ярыми противниками всего взрывающегося, но сейчас это принесло им победу. Победу дорогой ценой – от близости к эпицентру взрыва руки девушки были переломаны, некоторые пальцы неестественно изгибались в другую сторону, пара ногтей отсутствовала, а волосы на голове слегка опалились.

Ведьма спустилась на землю и стала что-то нашёптывать. Все были или измотаны сражением или напуганы, и потому не подходили к ней.

Заворожённый показанным ему представлением, Лукреций сидел неподвижно, наблюдая за таинственной женщиной. Только что она убила сильнейшего человека в городе, ветерана войны, чего от неё ждать? А вдруг она здесь не для спасения, а для похищения или убийства? Кто знает, какой из его конкурентов мог нанять зазевавшуюся ведьму, чтобы свести с ним счёты?

Быстро оборвав новый клубок мыслей, он опёрся на стену и стал вставать. Колено жутко гудело, кровь продолжала течь изо всех щелей, голова кружилась как никогда раньше. Почти в бреду он доковылял до неё с протянутой рукой. Что с ней? Тяжелы ли её травмы? Нужна ли ей помощь?

Когда он подошёл к ней и молча встал за спиной, она развернулась и доброжелательно улыбнулась ему, но затем с наигранной строгостью отчитала.

– Вот тебе в последнюю очередь тут гулять надо! Еле ходишь!

Она повелительно махнула пальцем к себе, подзывая матроса.

– Бери на руки и бегом в дом. Этот старикашка явно не успокоится, пока всех нас не перевешает.

Затем она поправила локоны Лукреция и нежно убрала их за ухо. Сначала парень заметил, как схож их цвет волос, но лишь потом опешил от осознания.

– Ваши… руки…

– Всё в порядке, как видишь.

Обе её кисти были в идеальном состоянии, будто бы она только что держала их в парном молоке. Все пальчики были ровными, а ногти ухожены. Словно та открывшаяся ему после взрыва ужасная картина была бредом. Он закрыл глаза и потерял сознание.

* * *

– Ну же, дорогой, просыпайся, – промурлыкало над ухом.

Дивус очнулся и повернулся на бок. Затем, осознав, что что-то здесь не так, и вспомнив случившееся с ним, он резко открыл глаза и сел на кровати.

Он был дома. В своём родном «Доме морей». Рядом стояла Фероксиния. Это напрягло его.

– Стой, стой, не пугайся, пожалуйста. Это я, твоя жена.

– В этом и проблема.

– Ты про мой приказ? Извини, он был необходим. Я долго ждала случая твоего спасения, и этот был единственным. Мы собирались впопыхах, получилось, как получилось. Извини за это.

– За это? Меня кромсали на части, у меня всё тело…

Он закатал рукава спальной рубашки и приподнял её, чтобы показать все свои порезы, синяки и переломы, однако жена, улыбаясь, смотрела на него с очевидным непониманием, наклонив голову.

– А что с твоим телом не так?

– В смысле?

Он опустил голову и посмотрел на свой живот, на свои руки. Ни шрамика, ни даже синячка. Его кожа была совершенно чистой, обновлённой. Он осознал, что ни одна его конечность не отдаёт ноющей болью.

– Быть того не может, – парень был в замешательстве, – но ведь не приснилось же мне это.

– Нет, не приснилось. Ты и правда был на пороге смерти и истекал кровью, но сейчас это всё позади. Благодаря ей.

Из-за занавесок выглянула та самая женщина. Было сложно определить её возраст, к тому же, зная, что она ведьма, сейчас ей могло быть уже больше тридцати лет, хотя на вид она была его одногодкой.

– Здравствуй. Лукреций, верно?

– Да.

– Мой милый мальчик, всё произошедшее с тобой не было сном или бредом. Это я исцелила твои ранения. Я ведьма.

Некоторое время он не понимал смысла сказанных слов, для него всё вокруг ещё казалось иллюзорным.

– Выходит… ваши руки…

– Да, их тоже я.

– Но как? Разве такое возможно?

– Конечно. Нужно лишь верить и знать, что делать. И мне стоит извиниться. Твоё колено, – она потрогала его по ноге, – я вылечить не смогла. Хворь слишком давняя, а мои силы не безграничны. Боюсь, хромота останется с тобой на всю жизнь.

Лукреций обречённо вздохнул.

– Я всё равно благодарен вам и обязан жизнью. О чём вы хотите просить?

– Ничего не нужно. Я жрица Идей, и мне достаточно их благословения. Спасать людей – это мой долг, я живу ради этого.

– Откуда вы взялись здесь? Вы прибыли с Аделаидой?

После слов благоговения этот вопрос осадил женщину.

– Да, да. Я прибыла сюда с ней, была полевым врачом, спасала пострадавших во время разрыва.

– И многим вы помогли?

– Всем, кому смогла, на кого хватило сил. Безусловно, жертв было всё равно непростительно много.

– Ваш народ захватил наш город и напал на нашу столицу.

– Я была солдатом в армии и выполняла приказ моей королевы. Ты же не осудишь картрадских солдат за убийство анспрандцев?

– Тогда почему вы всё ещё здесь и помогаете мне?

– Не только тебе. Твоя жена попросила меня спасти город от Фарида Рада, и до того, как я покину это место, я сдержу своё обещание.

Леди Дивус всё это время смотрела на них, бегая глазами от мужа к ведьме, но сама в разговоре не участвовала.

– Фероксиния, как вы познакомились?

– Я хотела сбежать из города, прошмыгнув в Иолус вперемешку с рупидцами, но меня задело волной разрыва. Я не была в эпицентре, но остаточная энергия обожгла почти всё моё тело, я не могла пошевелиться. Она спасла меня одной из первых. Ей было всё равно, что мы враги, она святой человек. Я жива только благодаря ей.

Она говорила это с таким придыханием и восторгом, что, казалось, сердце её прямо сейчас выскочит из груди.

– Вы спасли жизнь не только мне, но и моей супруге, но я до сих пор не знаю вашего имени. Как вас зовут? – обратился он к ведьме.

– Фицилия Гил.

– Очень приятно, Фицилия. И спасибо вам ещё раз за всё.

Он пожал ей руку.

– Скоро Фарид поймёт, что к чему, и отправится на штурм этого дома, а моряки подустали от вчерашней битвы. Нам нужно действовать стремительно.

Лукреций, всё ещё сидя в кровати в наряде для сна, не мог сконцентрироваться на деле.

– Вы что, собираетесь свергнуть его?

– Фероксиния рассказывала мне, насколько ужасен этот человек и как он обращался с ней. Лично я собираюсь убить его.

Эти слова раздались словно гром для парня, а вот его жена ничуть им не удивилась.

– Как? Вы же жрица, благодетель. Вы должны нести жизнь, а не убивать.

– По нашим верованиям Смерть – второе лицо Жизни, она великая Двуликая. Одно не может без другого.

– Мы должны судить его за измену.

– И кто будет делать это? – вмешалась его жена, – Его подкупленные чиновники? Или, может, сам Карниф Юдус прискачет сюда из столицы? Мы остались здесь совсем одни, отрезанные от остального мира, и разбираться со своими проблемами тоже должны сами.

Лукреций не узнавал свою жену. В первый раз она поменялась, когда они поженились. Но это было ожидаемо, ведь она начала чувствовать себя частью семейства Дивус, однако сейчас из тихой учительницы она превратилась в палача на самосуде.

– Чрезвычайные ситуации требуют чрезвычайных мер, – вторила ей Фицилия, – Рад получит ровно то, что заслужил. Твоё колено не вернуть, но ты можешь отомстить за него. И за тех, кто сложил свою голову, пытаясь тебя спасти.

Фероксиния протянула ему руку. На его плечи лёг тяжёлый выбор. В любую секунду сюда могли ворваться люди управителя и перебить их всех. Даже если он и хочет для него законного возмездия, для начала было необходимо остановить Фарида, а уже потом спорить о его судьбе.

Он взял руку своей жены и крепко сжал её, соглашаясь на новую битву.

– Как бы то ни было, одно я знаю точно – Фарид слишком опасен и неуправляем, чтобы оставаться за управительским столом. Мы прекратим это так или иначе.

Ведьма только и ждала этих слов.

– Отлично. Нам нужно перегруппироваться в другом месте, чтобы я смогла восстановить свои силы и взбодрить наших воинов. Возможно, когда весь город узнает, что господин Лукреций на свободе, к нам примкнут новые люди.

– Оставь это мне, Фицилия, – нежно сказала Дивус, – я знаю многих горожан, они разнесут эту весть в каждый дом.

* * *

– Господин управитель, к вам можно? – раздался ритмичный стук в дверь.

Инулит Калат, первый помощник Фарида Рада, стоявший за его спиной ещё со времён Совета, уже несколько минут пытался добиться аудиенции старика.

– Это срочно, я прошу принять меня!

Но тишина так и оставалась тишиной. Никто не звал его в кабинет. Наконец, набравшись смелости, он распахнул дверь.

– Вы где?

В кабинете не горело ни одной свечи, а сам мужчина стоял на балконе и пил вино. Это был не первый его бокал, но алкоголь никак не влиял ни на его речь, ни на способность здраво рассуждать.

Мужчина вышел к нему и встал рядом.

– Спешу вам сообщить, что…

– Я стою на этом балконе, и вы думаете, что я не знаю, что произошло прямо под ним?

– Выяснилось, что за организацией побега стояла ваша помощница, Фероксиния Дивус.

Инулит сказал это с особой радостью, ведь давно точил зуб на ту, что метила на его должность.

– И этим вы меня не удивили. Я знал, что так произойдёт. В конце концов, она его жена, какими бы непростыми ни были их взаимоотношения. Я позволил этому случиться лишь для того, чтобы «Холодный ветер» и Дивусы сделали первый шаг к прямой конфронтации.

Он сделал несколько глотков, посмотрел туда, где этим вечером истязали Лукреция, и продолжил.

– Будем честны друг с другом, после высадки Рупида меня многие в городе невзлюбили. А то, что не я первым начну эту войну, пойдёт мне на пользу. Они станут мятежниками и бунтовщиками, и я смогу совершенно правомочно стереть с лица земли их проклятую торговую компанию.

Помощник хотел возразить, но Фарид быстро смекнул, что тот собирался сказать.

– Несмотря на доходы казны с их налогов, «Холодный ветер» должен быть уничтожен. Мы распределим их корабли между другими компаниями и не уйдём в убыток. Вот увидишь, когда в Адриано… когда в моём городе не останется ни одного Дивуса, я возрожу это место. Да, мне уже никогда не видать своих позиций при царском дворе, я знаю. Всё, что мне остаётся – это построить здесь свой идеальный мир. Руками моих людей, для которых я в конце концов стану богом.

– Какими будут наши дальнейшие действия?

– Сегодняшней ночью ничего. Пускай стражники отдохнут и выспятся. Искать заговорщиков тоже не нужно. Известно, где они сейчас. Зализывают раны в «Доме морей». А вот с завтрашнего утра нужно патрулировать все улицы и вылавливать всех их сторонников, но только в ответ на насилие или какие-то призывы, первыми не нападать.

– Хорошо, я передам все ваши распоряжения и буду недалеко, если вспомните что-то ещё. К слову, у меня для вас есть ещё одно важное сообщение, последнее.

– Что такое?

– Ваш запрос в столицу.

– Наёмные убийцы? Сколько откликнулось?

– Ни одного, господин.

Фарид выронил из рук бокал, и он разбился о брусчатку под балконом. Красное вино разлилось рядом с красной кровью.

– Не может такого быть.

– У каждого из тех, к кому мы обратились, был активный заказ, к которому он готовился. Причём, никакие суммы не смогли их переубедить, говорят, что запросы идут от советников и ключевых государственных лиц. Все мастера убийств заняты и не смогут помочь вам здесь.

Рад был взбешён, но почему-то коварно улыбался.

– Это подставные лица, чтобы не раскрывать общего истинного заказчика. А заставить половину Совета обратиться к наёмникам может только он.

Подняв с пола бутылку, он выпил оставшееся с горла и устремил взгляд в сторону ховерстадской дороги.

– Галактион, что же ты замышляешь? И против кого?

Глава III. Искусство быстрой смерти

– Скажи-ка мне, болезный, ты меня слышишь? Ты понимаешь, о чём я говорю?

Корин держал Кунцита Мазуса за челюсть и слегка мотал его голову. Мужчина, которому благодаря заботе Виралия с каждым днём становилось всё лучше, реагировал на дискомфорт.

– Хватит! Прекратите! Я управитель Пурпура!

– Начнём с того, что ты давно им не являешься. И ты здесь в моём плену, так что делаю я с тобой всё, что мне вздумается.

– Что вам от меня надо?

Виралий не встревал в беседу и сидел в стороне, прикованный к старому держателю для факела. Он лишь изредка смотрел в их сторону, когда слышал, как сбивается дыхание его подопечного.

– Ответишь на несколько моих вопросов, и с тобой всё будет хорошо.

– И с Виралием.

– Мне на него абсолютно всё равно. Он здесь, и он жив лишь для того, чтобы обеспечивать тебя лечением, достаточным для того, чтобы поговорить со мной.

Ярл довольно улыбнулся и поудобнее уселся в старом деревянном кресле, которое скрипело подобно столетнему древу на сильном ветру.

– Битва за Пурпур. Ты помнишь её?

– Я не видел её лично, но я знаю, что тогда произошло.

– Благодаря Тафеиту Крекусу я взял город. Он дал своим людям приказ отступить, после чего великодушно проводил меня и моих воинов в твои покои. Туда, судя по его словам, бежал и царь с гвардейцем. Вы все зарылись в одном месте.

– Да, это так.

– Но когда мы наконец выломали эту проклятую толстую дверь, внутри оказался только твой слуга.

– Верно, он прекрасный человек.

– Как это вышло? Спрыгнуть с балкона в том месте и остаться в живых нереально. Других дверей и коридоров оттуда нет. Куда вы делись в ту ночь? Как вы смогли испариться прямо из-под носа?

Бывший управитель ухмыльнулся с чувством превосходства. Он впервые за долгое время находился в полном сознании и мог разговаривать, ещё и о том, как смог обыграть глупого анспрандца.

– Известно ли вам моё родовое имя?

– Оно для меня абсолютно не важно. Но да, я знаю, что ты Мазус.

– Я из великой династии Мазусов, вековых хранителей родной земли. Мы из поколения в поколение обживали и развивали эти земли.

– Полно врать, отвечай на вопрос.

– Я не буду этого делать, пока не узнаю, что именно получу за это. «Всё будет хорошо» – это не гарантии.

– Когда мой вопрос разрешится…