Полицейский патруль

Согласиться на подобную жизнь мог только сумасшедший. А умных, смелых, исполнительных и физически выносливых сумасшедших во все времена было не так уж много. На их сумасшедшие выходки в пространстве смотрели с горячим восхищением, но подобное же поведение на планете не менее горячо осуждали.

Да, они зачастую вели себя в космосе как полные психи. И именно поэтому были ценны. Потому что даже будучи такими они всё равно оставались лучшими.

Но они вели себя как психи и на планете. И поэтому их терпели с большим трудом.

Силы космической полиции насчитывали всего девятнадцать экипажей.

Сто шестьдесят человек, сто шестьдесят сумасшедших.

Элита полицейских сил Марса. Сумасшедшая, бешеная и с трудом управляемая элита. Люди, которые привыкли с брезгливым недоумением смотреть в глаза смерти.

Люди, которые вели себя как полные психи не только на планете, но и в космосе.

Поэтому их и терпели.

* * *

Восьмой полицейский участок Олд-Сити встретил майора Кэссиди недоброжелательно. Насупленные лица, хмурые взгляды и так далее. Просторное помещение (как и всякий участок), заставленное столами, шкафами и перегородками, было заполнено суетящимися и уставшими, а потому и злыми полицейскими. За стойкой, отгораживающей угол комнаты, находился самый, очевидно, злой и уставший дежурный лейтенант во всём Олд-Сити. Эмблемы сил космической полиции на рукаве Кэссиди подействовали на него, как красная тряпка на быка. Не соседствуй они с майорскими нашивками, Кэссиди вполне мог бы услышать парочку неприятных слов. Когда же дежурному стала известна основная причина визита Кэссиди, лейтенант стал напоминать уже не просто быка, а быка смертельно раненного.

Злорадно улыбаясь, он быстренько и ядовито начал перечислять Филиппу Кэссиди всё, что успели натворить его подчинённые. Примерно через полминуты Кэссиди уже не вполне понимал, что именно ему рассказывают – допущенные астронавтами нарушения или же описание зверств, которым подвергались захваченные байкерами в плен водители «Ташико-Морок». Закончив говорить, дежурный объявил, что в данный момент двое членов команды находятся в камере, поскольку держать тут подобных садистов и убийц просто невозможно.

Филипп вытер лоб платком и обратил внимание, что вокруг него стоят почти все полицейские, которые находились в комнате. Они ничего особенного не делали, просто стояли и смотрели. Молча. Но смотрели и молчали они весьма красноречиво.

Заметив на лицах некоторых полицейских синяки и ссадины, Филипп Кэссиди почему-то подумал, что и это тоже дело рук его астронавтов. И на душе у него стало совсем кисло. Единственной ложкой мёда в этой бочке дёгтя, не делавшей, по правде говоря, содержимое слаще, являлся радист Кэссиди. Остальных членов экипажа здесь действительно не наблюдалось.

Изя скромно стоял в стороне и ждал, пока Кэссиди его заметит. Встретившись же взглядом с командиром Изя мгновенно сделался радостным и улыбающимся и приветствовал его обычным лёгким поклоном.

– Добрый вечер, Филя-сан! А нас опять почему-то арестовали! – радостно сообщил он во весь голос.

В тишине, царившей в участке, отчётливо было слышно, как кто-то угрожающе засопел. Кэссиди угрюмо поглядел на Изю.

– Мы просто отдыхали, – улыбаясь продолжал Изя. – А потом к Стрелке-сан начал приставать кто-то из местных. И Тур-сан сломал ему руки. Обе. Случайно. Он больше не будет. Правда.

– Идиоты, – вздохнул Кэссиди.

– Так точно, Филя-сан! – радостно щёлкнул каблуками Изя, вытягиваясь во весь свой небольшой рост.

– Когда я могу их забрать? – спросил Кэссиди у дежурного.

– Хоть сейчас, – ответил тот. – Тех двоих скоро приведут. А пока зайдите в кабинет и подпишите бумаги.

Кэссиди, стараясь не смотреть по сторонам, прошёл сквозь молча расступившуюся толпу к указанной двери, толкнул её и оказался в небольшой комнатке, где за столом перед компьютером сидел изрядно помятый капитан. Кэссиди вновь представился и объяснил причину своего визита. Капитан молча кивнул. Лицо у него было недоброе, на левой скуле виднелся хорошо заметный синяк. Настроение у Кэссиди было такое, что сейчас он любую царапину готов был отнести к заслугам своих подчинённых. А тут ещё в комнате обнаружился проскользнувший в дверь Изя.

– Я уже связывался с четвёртым Эйр-Йоркским, – заявил капитан, тыча пальцем в клавиатуру компьютера. – Они предложили мне самому решать, сажать их на гауптвахту здесь или же отправлять в Эйр-Йорк.

Сволочь ты, Мигель Лучано, подумал Кэссиди. Власть свою показываешь. Понятно, понятно всё: не явились мы на вылет, не вышли на задание – виноваты, да. Но зачем отдавать команду на растерзание иногородним нижникам?!

Кэссиди тяжело вздохнул и поинтересовался:

– И что же вы решили, капитан?

– Что я решил? – капитан улыбнулся уголком губ. – Я понимаю, что у вас они не просидят на гауптвахте и минуты. Вы же всегда покрываете своих… сэр, – добавил капитан. – Но я так же понимаю, что у нас они просидят не дольше. Сажать в одну камеру ле… э-э-э… астронавтов и местных – это опасно.

Кэссиди показалось, что при слове «местные» Изя тихонько буркнул: «нижники».

– Согласен, – Кэссиди слегка кивнул капитану.

– Но если их сейчас отпустить, – продолжал капитан, – или передать вам – что одно и то же, – я не уверен, что завтра в Олд-Сити не появятся ещё какие-нибудь астронавты, уверенные в своей безнаказанности… сэр.

– Я опять с вами соглашусь, капитан, – вновь кивнул Кэссиди.

Капитан внимательно посмотрел на майора и тяжело вздохнул.

– Ладно, сэр, – сказал он. – Забирайте их. Только заполните бумаги, и забирайте. Нам здесь, в Олд-Сити, и без вашего хулиганья хватает работы…

* * *

Олд-Сити был самым древним городом на планете (если, конечно, не считать развалин старых городов, погибших в сто пятидесятом, во время Апокалипсиса). Но одновременно он был и самым молодым городом – к тому моменту, когда «Посланник Ада» уничтожил все более или менее крупные поселения, Олд-Сити едва отметил своё трёхлетие.

В то время это был небольшой рабочий посёлок, расположенный в пятнадцати милях северо-западнее Кратера Галилея. Севернее него обосновались металлургический комбинат и несколько небольших полуавтоматических заводов, дававшие населению города работу. Сами заводы были построены в сто сорок третьем, и примерно тогда же начали возводить и дома для рабочих.

Видимо, «Посланник Ада» счёл этот городок незначительным (в то время здесь жили от силы пять тысяч человек), и беда обошла Олд-Сити стороной. Когда же прошёл шок от случившегося и стало понятно, что можно пытаться жить дальше, многие кинулись в единственный уцелевший город.

В сто пятьдесят первом только здесь и можно было раздобыть, к примеру, новый транспорт или самое необходимое для жизни. Заводские склады не пустовали, но единственное, чего там не было: еды. А хлынувших сюда было не так уж и мало – бродившие в песках и горах геологи, растерянные и насмерть перепуганные фермеры из Долины Ареса, экипажи находившихся во время Апокалипсиса на орбите сорока кораблей, пассажиры четырёх транспортов, летевшие в тот момент к Марсу с Земли и Венеры. И все они хотели жить.

Заводы заработали на всю катушку и к существующим уже мгновенно начали строиться ещё пять. Людям нужны были транспорт, оборудование для буровых и ферм, оружие, одежда, обувь.

Жители Олд-Сити почувствовали себя хозяевами планеты. И основными их требованиями были: еда и реакторное топливо для транспорта, плавильных печей и заводских цехов.

Многие, из явившихся в город, осели тут; другие со временем ушли – вернулись на фермы или в мёртвые города. А население Олд-Сити – невольной марсианской столицы – принялось богатеть. Правда, не всё поголовно.

Кто-то торговал с фермерами, мертвяками и байкерами, кто-то обеспечивал поставки топлива и продуктов, кто-то владел заводом или цехом. А кто-то продолжал на этих заводах и цехах трудиться. Если, конечно, ему повезло сохранить работу.

Заводские мощности способны были многократно обеспечить всем необходимым оставшееся в живых население. Но кому нужен кризис перепроизводства?! А значит, необходимо до поры до времени сократить рабочие места.

В Олд-Сити началось строительство – новые дома, рестораны, бары и казино, которых этот рабочий посёлок никогда и в глаза не видел. И состоятельные люди покидали казавшиеся им теперь убогими жилища. Город легко мог вместить всех желающих, и такого понятия, как жилищный кризис тут никогда не существовало. Но запретить владельцу оружейного цеха построить себе новый, более удобный и современный дом никто не мог, да и не собирался – строительство хоть и на время, а давало некоторое количество рабочих мест.

И в Олд-Сити появилось такое понятие, как трущобы.

Старые обветшавшие строения, частично покинутые, частично заселённые безработными или инвалидами. Кто-то давно уже не мог работать, кто-то не мог эту работу найти, а кто-то просто и не хотел её искать. И в трущобах всё чаще по ночам раздавались выстрелы и грохот двигателей быстрых и лёгких трёхколёсных транспортов – байков.

В две тысячи сто восемьдесят первом, когда на планету сели первые транспорты с Венеры и Земли, работы в Олд-Сити прибавилось и трущобы сильно опустели – начавшие зарабатывать люди переселились оттуда в более благоустроенные дома. Когда же началось строительство нового города (которому предполагалось стать и новой столицей – сосредоточием культуры, изыска и богатства) и люди потянулись туда в поисках работы, трущобы Олд-Сити превратились в места, где даже вооружённый наряд полиции не рисковал показываться без особой нужды.

Постепенно наиболее состоятельные люди по большей части перебрались в Нью-Рим или Пригород, а Олд-Сити полностью вернул себе былое значение рабочего поселения. Правда, теперь – в две тысячи триста семидесятом – здесь обитало свыше двух миллионов человек.

Не все, живущие в Олд-Сити сегодня, имели прямое отношение к заводам. Подавляющее большинство их просто кормилось на рабочих, как песчаные мухи, паразиты, присасывающиеся к обнажённой коже. Это и не удивительно – ведь на Марсе, помимо заводов, существовало ещё множество заведений, активно помогающих тратить свои деньги.

Магазины, отели, бары, рестораны, казино.

Продавцы, портье, бармены, метрдотели, крупье.

Воры, проститутки, грабители, алкоголики, маньяки, наркоманы, игроки.

Разумеется, столь пёстрая компания считала законы чрезмерно строгими. И всеми силами старалась жить так, будто бы их и вовсе не существует – начиная с прошлого века Олд-Сити по количеству преступлений надёжно держал первое место.

И уступать это первенство он никому не собирался.

Как бы того ни желала полиция.

* * *

Тура и Стрелку конвоировали четверо полицейских, вооружённых, ни много ни мало, автоматами. То ли ребята опять успели набуянить, то ли здесь, в Олд-Сити, сегодня выдался тяжёлый день – Кэссиди так и не понял. Едва завидев командира, Тур сразу же принялся орать:

– Фил, ну, что за ерунда?! – он, как обычно, был возбуждён и возмущён, и английские фразы усиленно перемешивал с русскими. – Эти нижники шагу не дают ступить приличной женщине без того, чтобы не попытаться залезть ей под юбку! Куда это годится, Филя?! Нет, ты мне скажи, куда это годится?! И потом, я этим болванам говорю, что мы сами из полиции, так ведь – нет! Не слушают! Всякая сержантня начинает мне – офицеру! – давать указания!..

Охрана, с пятого на десятое понимавшая этот смешанный русско-английский диалект, слово «нижник» уловила достаточно отчётливо и сразу посуровела. Кроме того, привычное для Кэссиди нежелание Тура причислять сержантов к офицерам только подлило масла в огонь.

– Затеяли в баре драку, – принялся устало читать капитан с экрана. – Зверски избили четверых…

– Семерых! – гордо поправил его Тур.

– …отдыхавших, – капитан поднял на Тура утомлённый взгляд. – Оказали сопротивление полиции при задержании…

– Подумаешь, в глаз заехала! – фыркнула Стрелка. – А нечего было меня руками хватать!

– Отказались представиться, – вздохнул капитан, – и сообщить звания.

– А у нас выходной! – заносчиво сказала Стрелка. – Мы сейчас без званий! Просто отдыхаем, вот!

Капитан лениво потыкал пальцами в клавиатуру, вывел на экран чистую форму бланка и посмотрел на Кэссиди.

– Давайте, – сказал он. – Имена, фамилии, звания…

– Капитан Ирина Николаевна Стрельцова, – медленно начал диктовать Кэссиди. – Капитан Исана Кобо…

– Николай?! – растерянно переспросил капитан, удивлённо покосившись на Стрелку, словно бы сомневаясь в её принадлежности к женскому полу.

– Блин, да позовите же кого-нибудь русского! – скривилась Стрелка.

– Запишите, как «Ирина Стрельцова», – посоветовал Кэссиди. – Проще будет, по себе знаю… Исана Кобо записали? Капитан он… Так, теперь, лейтенант Олег Туров…

– Олег Васильевич, – уточнил Тур.

– Неудивительно, что вы до сих пор лейтенант, – усмехнулся капитан.

– А мне удивительно, – возразил Тур. – По идее, меня давно уже должны были разжаловать. Сэ-э-эр-р-р!

– У вас всё ещё впереди, – пообещал капитан.

– А у вас – всё сзади, – кивнул Тур.

– В заднице, – негромко, но внятно пояснила Стрелка.

– Ваши фамилия и звание? – капитан вопросительно посмотрел на Кэссиди, хотя вопрос о звании был совершенно излишним – майорские нашивки на кителе Фила были видны ясно.

– Майор Филипп Кэссиди, – спокойно ответил Фил. – Командир экипажа ноль-пять, космическая полиция…

– Летун… – буркнул кто-то.

– Я попросил бы вас, господин капитан, сэр… – скучающим голосом заметил Фил, – оградить меня от…

– А я попросил бы вас, господин майор, сэр, – не менее скучающим голосом перебил его капитан, – следить за своими людьми. И не допускать более в Олд-Сити подобных безобразий. Можете буянить в своём Эйр-Йорке сколько душе угодно. А у нас…

– А мы в русском баре были! – нагло заявила Стрелка. – У своих, вот!

– Да, Фил! Точно! – подтвердил Тур.

– Заткнулись все!!! – рявкнул Фил.

В помещении мгновенно наступила гробовая тишина.

Экипаж, хорошо знавший своего командира, понял, что сейчас наступил тот самый момент, когда надо не замолчать, а именно заткнуться – замереть, не издавать ни звука, словно бы тебя и нет. И глядя на окаменевших летунов нижники тоже невольно подобрались и чуть ли не встали по стойке смирно. Даже капитан за столом подтянулся и помятости в нём как-то поубавилось.

В полнейшей тишине, нарушаемой лишь стуком клавиш, Филипп оформил нужные документы, кивнул капитану и направился к дверям.

– За мной, – коротко бросил он, проходя мимо экипажа.

Команда послушно проследовала за ним.

У лейтенанта возле стойки они получили обратно свои документы, бумажники и кислородные маски с очками. И через минуту были уже на улице.

– Спасибо, командир, – с чувством сказал Филиппу Тур. – Спасибо, выручил.

– Сэр, – мрачно напомнил Филипп.

– Сэр, – согласился Тур. – Да, сэр. Так точно, сэр.

– Раздолбаи, – пробурчал Филипп.

– Так точно, сэр, – Тур вполне серьёзно щёлкнул каблуками. – Это я был зачинщиком драки, сэр. Виноват, сэр. Больше не повторится, сэр.

– Три раздолбая, – Филипп смотрел в сторону, – Два русских раздолбая и один японский раздолбай…

– Разрешите уточнить, сэр, – Изя, как и Тур, совершенно серьёзно щёлкнул каблуками. – Я – самый маленький по росту раздолбай.

– Да ну вас, – отмахнулся Филипп. – Идиоты…

Он уже оттаивал и команда это чувствовала. Но она не знала ещё, что озабоченность Филиппа Кэссиди вызвана отнюдь не этой историей с дракой: ещё в вездеходе у Хартона Кэссиди получил сообщение из полицейского участка. И сегодня его ждал разнос.

– А вот мне интересно, как мы все поместимся в твою машину, Фил? – спросила Стрелка, с любопытством оглядываясь по сторонам в поисках машины. – Она же двухместная. Где она вообще?..

Кэссиди промолчал.

– Фил, ну, не сердись, – Стрелка подёргала его за рукав. – Мы правда больше не будем. Честно-честно!

Кэссиди посмотрел на неё. Стрелка широко улыбнулась, встала по стойке смирно и щёлкнула каблуками.

– Дура, – вздохнул Кэссиди.

– Так точно, сэр! – звонко выкрикнула Стрелка.

– По возвращению в Эйр-Йорк нас всех будет ждать начальник участка, – медленно сказал Кэссиди, – господин капитан Мигель Лучано.

– Нагоняй будет, да? – Стрелка обиженно надула губы. – За парочку разбитых морд, да?

– За невылет на задание по тревоге, – возразил Кэссиди.

– Твою мать… – Стрелка почесала в затылке.

– Вот, попали… – пробормотал Тур. – Ну, блин… Что за невезуха, а?

Кэссиди молчал.

– Фил, и что теперь будет? – обеспокоено спросил Тур. – Гауптвахта? Или сразу выгонят?

Кэссиди пожал плечами.

– Ну, почему нам так не везёт, а? – хлопнул себя по бедру Тур.

– Я так думаю, Тур-сан, что нам очень даже везёт, – возразил Изя. – Нас в баре могли сильно побить. И в полиции могли.

– Всё ещё впереди, – мрачно пообещала Стрелка. – И не грузись ты так, Олежка. Выгонят – плевать. Транспортником пойду, в «Ташико-Морок», меня возьмут, мне предлагали уже.

– Ага, пойдёшь ты, так я тебе и поверил, – фыркнул Тур. – Ты же без корабля загнёшься.

Стрелка тяжело вздохнула.

– Ладно, – решил Кэссиди. – Вернёмся, видно будет. А пока… пошли разыскивать какую-нибудь машину, нам домой пора. Хорошо бы транспортника какого уговорить…

* * *

Золотой Треугольник иногда сравнивали с живым организмом. Бетонные ленты междугородних трасс – кровеносная система Золотого Треугольника, дающая жизнь городам. Несущиеся по дорогам грузовики – эритроциты, доставляющие груз к месту назначения. Полицейский патруль – лейкоциты, обеспечивающие безопасность артерий и вен, не позволяющие заразе и чужеродным бактериям проникнуть в тело Золотого Треугольника. Но так было далеко не всегда.

Практически сразу же после возникновения дорог на них принялись хозяйничать те, кто считал себя незаслуженно обделённым благами цивилизации. Байкеры и мертвяки. Люди, привыкшие к дикому и полуголодному существованию. По-своему понимавшие слово «свобода» и страстно желавшие её. Те, кто вполне серьёзно не считал человеческую жизнь ценной; те, кто готов был продавать людей в рабство за пачку галет; те, кто готов был убивать ради сохранения привычного им образа жизни.

Каждый второй транспорт, везущий со складов Эйр-Йорка груз в Олд-Сити или Нью-Рим, подвергался грабежу. Оружие, боеприпасы, одежда, продукты, лекарства и спиртное с ферм Долины Ареса – обитатели мёртвых городов и хозяева песков были всего этого лишены. Но разве сложно остановить транспорт, чтобы взять то, в чём тебе отказали? А водители больше ценят свою жизнь, нежели штабель коробок в кузове. Они не будут оставлять семью без кормильца только ради того, чтобы какая-то дамочка в Нью-Риме смогла наслаждаться изысканными деликатесами, доставленными с Земли или Венеры. Защищать груз?! Ха! Мне он не нужен! Мне платят деньги за то, чтобы я его вёз, а не охранял. На это существует полиция, содержащаяся на деньги с налогов, которые я исправно плачу. А мертвяки и байкеры – народ серьёзный. С ними спорить – себе дороже. Так думали многие. Но не все.

Легендарные Ташико Мицуси и Сергей Мороков начали свою карьеру с убийства – из остановивших их грузовик байкеров четверо были убиты, а двое связаны и доставлены в полицейский госпиталь, где они скончались от множественных травм полтора часа спустя. Суда над Ташико и Сергеем не было, люди оказались поражены тем, что нашёлся кто-то, ставивший безопасность груза выше собственной жизни. И готовый груз этот защищать до последней капли крови. Чужой груз, своя кровь…

Ташико Мицуси и Сергей Мороков мгновенно были завалены заказами на несколько лет вперёд. Им наперебой предлагали работу в транспортных конторах Эйр-Йорка. Но они поступили более умно.

«Компания „Ташико-Морок“ гарантирует Вашу безопасность и сохранность Вашего груза; в случае задержки груза компания возвращает сумму, уплаченную за перевозку; в случае потери или повреждения груза компания возмещает его стоимость в двукратном размере…» – этот рекламный проспект читался, как фантастика. И отбоя от клиентов у компании не было.

Водители компании «Ташико-Морок» напоминали венерианских солдат частей специального назначения – и по экипировке, и по подготовке. Байкеры и мертвяки считали их своим главным врагом. И захваченный в плен транспортник мог не надеяться на лёгкую смерть, выкуп или даже рабство. Транспортники отвечали грабителям тем же.

К полиции у транспортников отношение было такое же, как у всех водителей ко всем полицейским, которые мешают быстро ездить и вообще не вовремя суются со своими дурацкими законами и предписаниями. К астронавтам же отношение было прямо противоположным – они обеспечивали транспортников работой, доставляя на планету грузы. Поэтому при виде офицеров космической полиции транспортники обычно впадали в ступор. С одной стороны – полицейский, но с другой – астронавт. Пойди тут разберись…

* * *

Стрелка считала, что транспортника следует разыскивать в баре. Фил же полагал, что, во-первых, если такой в питейном заведении и окажется, пользы от него, как от водителя, будет немного; а во-вторых, с команды «Отбоя» на ближайшее время хватит каких бы то ни было баров, особенно в Олд-Сити. Кроме того, Фил очень сомневался, что транспортники согласятся их подвезти. Потому он связался с майором Тимом Роккуэлом – командиром экипажа пятнадцать, патрульный корабль «Морда» – и попросил забрать их отсюда.

– Как я вас всех заберу?! – обалдел Тим. – Ты что, Фил?! У меня же двухместная машина… кстати, как и у тебя… ах, чёрт! Да, прости, забыл… Маркус в порядке?

– Да в порядке он, в порядке, – ответил Фил. – Колено повредил, два ребра, ключица, челюсть треснула, кажется. Ну, пара синяков ещё… ерунда, одним словом. Так ты нас заберёшь?

– Ты совсем тупой, Фил, или только хочешь таким казаться? – ядовито поинтересовался Тим. – Я же тебе говорю, что…

– Флаер! – рявкнул Фил, теряя терпение. – Возьми флаер!

– Флаер четырёхместный, – напомнил Тим. – Кому-то из вас придётся остаться.

– Возьми два флаера! – настаивал Фил. – Только забери нас поскорей из этого гадюшника!

– Где я тебе возьму второй флаер?! – возмутился Тим. – Украсть его? Купить? Поискать в пустыне?

– Мой флаер возьми, с «Отбоя», – предложил Фил.

Роккуэл посопел, высказал что-то насчёт полных разгильдяев, и хмуро заявил:

– Каждый раз, когда у тебя выходной, Фил… слышишь меня? Каждый раз ты ухитряешься вляпаться во что-то…

– Ладно, заткнись, – буркнул Фил.

– Это ты заткнись, – возразил Тим. – Я собираюсь тебя спасать, поэтому заткнись ненадолго и дай мне высказаться.

– Хорошо, высказывайся, – Филу вдруг стало всё равно.

– Не буду, – ответил Тим. – Настроение пропало. Говори код доступа к «Отбою», быстро! И где вас искать!

Фил продиктовал код и объяснил Тиму, что найти их можно будет по пеленгу личного браслета. Например, браслета самого Кэссиди.

– А я бы, всё-таки, предпочла транспортника, – заявила Стрелка. – Не поймите меня превратно…

Фил промолчал.

– Но если уж ты выбрал флаер, – продолжала Стрелка, – может быть, мы тогда сможем выпить пива, а?

– Хватит с вас пива! – окрысился Фил. – Алкоголики!

– Почему – алкоголики? – спокойным голосом поинтересовался Изя.

Изя обычно зря в разговоры не встревал. Особенно, когда Кэссиди злился – Исана Кобо совершенно справедливо полагал, что в такие моменты лучше держаться от начальства подальше. Он мог, конечно, подколоть или сделать пустое и глупое замечание, чтобы несколько разрядить обстановку и «отвести огонь на себя». Но такой вот тон появлялся у него очень и очень редко. Очевидно, сейчас Фил был в чём-то неправ.

– Ну? – спросил Фил, внимательно разглядывая Изю.

– Мы не пили в баре, – с готовностью заявил Изя. – Ты напрасно так говоришь, Филя-сан. Мы только туда вошли, и к нам сразу пристали.

– Ко мне, – поправила Стрелка. – Козлы какие-то.

– Я думаю, – спокойно продолжал Изя, преданно глядя на Фила, – что если к нам больше не будут приставать, мы тоже станем вести себя тихо. Правда? – он посмотрел на Тура и Стрелку, и те горячо закивали в ответ.

– Мы выпьем всего лишь по бокалу пива пока ждём Тима-сан, – заявил Изя. – Иначе это будет самый глупый выходной за всю мою службу. А? Филя-сан, можно?

Фил понимал, что ребята в этой истории ни при чём. Ещё в участке он сообразил, что спиртным от них совершенно не пахнет. Как-то неправильно получается: сам он вчера оторвался по полной программе, а на долю команды выпали только драка в баре и многочасовое пребывание в участке.

– Ладно, – махнул рукой Кэссиди. – Но, если только хоть одна зараза из вас!..

– Так точно, сэр!!! – радостно и одновременно рявкнули ему в ответ три глотки.