Эмоциональ. 0 измерение

– Как же с тобой все непросто, – неожиданно возник в зале Клим.

– Почему я здесь? – Мирослава удивилась появлению высшего обладателя в своем сне.

– Я пообещал Илье Петровичу, что сохраню втайне от всех события сегодняшнего вечера, но мне для себя надо узнать некоторые подробности, – Клим оценивающе смотрел на собеседницу.

– Сомневаюсь, что смогу тебе чем-нибудь помочь, – возразила Мира.

– Не сомневайся. Лучше поделись: кто ты? Кем тебя числит вселенная в своих рядах?

– Зачем тебе эта информация?

– Интересно, – Клим сделал шаг вперед. – Ты явно переросла статус наблюдателя, – он вглядывался в высшую обладательницу перед собой. – Так кто же ты, Мирослава?

– Я и сама не знаю, – Мира вздохнула, понимая, что так и есть, и она на самом деле сказала правду. Она запуталась в статусах вселенной, в её поворотах и отношениях, особенно после нескольких возвратов в один и тот же момент после битвы Инны Николаевны с Дмитрием Ивановичем.

– Хорошо, спрошу прямо, – Клим выпрямился и сделал еще пару шагов в сторону Мирославы. – Ты – основа реальности? – спросил он.

– Кто? Я даже не слышала о таком, – Мира удивилась странному названию. – Клим, я честно не понимаю о чем ты, – призналась она.

– Ты либо очень хорошо играешь, либо, даже не догадываешься, что тебе грозит, – высший обладатель скрестил руки на груди.

– Что мне грозит? – испугалась Мира.

– Не знаю, – Клим пожал плечами. – Сама выяснишь.

– Почему никто ничего не договаривает? – разозлилась Мирослава. – Если вы что-то знаете, почему нельзя поделиться со мной? Жалко вам что ли?

– Ты сама, прям, делишься.

– Я ничего толком не знаю. Чем мне делиться?

– Скажи мне, кто ты?

– Помощница она, – дверь в радужный зал открылась, и на пороге появился учитель Мирославы. – И я прошу тебя, Клим, больше не перемещать сны моей ученицы, – он торопился подойти ближе.

– Рад встрече, Андрей Петрович, – Клим протянул руку учителю Мирославы. – Уверен, столь незначительный проступок не дает вам основания стирать мне память, – он продолжал ждать рукопожатия.

– Ты узнал то, что хотел? – учитель Миры не спешил протягивать руку.

– Не совсем, – признался высший обладатель. – Я хотел услышать, что она стала основой.

– Основой реальности? – Андрей Петрович озадачено посмотрел на Мирославу. – Рано ей еще.

– Все кланы готовы, можно и поторопить события, – Клим опустил руку.

– Не смей влезать и нарушать ход событий, – учитель Миры строго посмотрел на высшего обладателя.

– Всем можно, а мне нельзя?

– Я предупредил, – Андрей Петрович положил руку на плечо Мирославе. – Пойдем отсюда, – он аккуратно направил ученицу к двери.

Мирослава послушно шла к выходу, сдерживаясь, чтобы не обернуться на Клима.

– До свидания, – послышался им вслед голос высшего обладателя.

– Пока, – тихо ответила Мира, но эхо разнесло её слова по всему залу.

Учитель ничего не ответил. Он торопился оказаться за пределами радужного зала. Двери легко открылись, и Мирослава с учителем скрылись в темноте за ними. Вместо перехода в ботанический сад клана Фаворских, они оказались на песчаном берегу моря, где дул свежий ветер и легкие волны плавно накатывали на берег.

– С твоего позволения, мы в моем сне, я их хотя бы защищаю, – Андрей Петрович убрал руку с плеча Мирославы и подошел к поваленному неподалеку дереву. Оно было ровно уложено на песок, создавая собой подобие скамейки.

Учитель сел на дерево, вглядываясь в горизонт. Мирослава стояла рядом и ждала, решаясь начать разговор про кражу цепочки.

– Помню, как в детстве мы с братом часто ездили в детские лагеря. Каждый год родители покупали нам путевки на одну или две смены, – неожиданно поделился Андрей Петрович. – Зачастую лагеря находились около рек и озер, и мы часто вместо кружков и занятий сбегали с Ильей купаться. В один из солнечных дней мы вновь сбежали, – он разглядывал горизонт, не обращая внимания на Мирославу. – Илья отошел от берега всего на пару тройку шагов и неожиданно скрылся под водой. Он с периодичностью показывался на поверхности, барахтался, кричал, звал на помощь, а я думал, что брат шутит и ждал, когда Илья встанет с колен. Но он скрылся под водой и долго не появлялся, – учитель тяжело вздохнул.

Мирослава понимала, что Илья Петрович остался жив, раз является главой клана Адептовых, но, всё равно, затаив дыхание ждала продолжения.

– Именно в тот момент во мне зародился страх, – признался Андрей Петрович. – Это не был обычный страх воды, плаваю я очень даже хорошо, это был страх потери в воде дорогого и близкого мне человека, – он замолчал и перевел взгляд на ученицу.

– Поэтому в вашем сне волны не пускают никого купаться? – уточнила Мира.

– Да, я не готов терять близких мне людей, даже во сне, – учитель кивнул.

Мирослава посмотрела на небольшие волны, подгоняемые легким ветром.

– Зачем вы мне рассказали о своем страхе?

– Чтобы в нужный момент ты смогла мне помочь.

– Я? Помочь? Вы о чем?

– Любая самая мимолетная правда об обладателе дает возможность повлиять на него.

– Вы же не хотите, чтобы я вас вывела из обладателей? – испугалась Мира.

– Это излишне. Тебе всего лишь надо будет вывести меня из-под влияния манипулятора, если Леша все же доберется до меня, – Андрей Петрович внимательно следил за ученицей.

– Правда не поможет, мне надо знать вашу основную эмоцию, чтобы поменять её, когда манипулятор будет вами управлять.

– Мира, я – стиратель, у меня нет и быть не может основной эмоции. Я не обладатель, во мне помимо эмоций раскрыты несколько даров, поэтому, чтобы вывести меня из-под влияния Леши тебе поможет именно правда обо мне.

– Если у вас нет основной эмоции, то и Алексей Викторович на вас не сможет повлиять.

– Как знать? – учитель посмотрел на горизонт. – Леша изобретателен и я больше чем уверен, что он найдет способ подчинить меня своей воле, – Андрей Петрович перевел взгляд на ученицу. – Что? Не удивил?

– Что-то мне подсказывает, что так будет.

– Интуиция, – усмехнулся учитель. – Все предсказуемо, Леша действительно давно хочет повлиять на меня. И если ему удастся, ты единственная будешь способна вывести меня из-под его влияния. Готовься к тому, что ты постепенно узнаешь тайны и секреты тех, кто захочет, чтобы им помогли.

Мира посмотрела на песок под ногами.

– Если в вашем случае все зависит от правды, расскажите мне лучше, зачем вы украли цепочку у Павла Геннадьевича?

– Больше никому не под силу было это сделать, – признался учитель. – У Паши установлена сильная защита на все мастерские, и обойти его ловушки не каждый способен, – описал Андрей Петрович. – Вспомни попытку твоего отца.

Мира отчетливо помнила, как сама лично помогла отцу вернуться из ловушки в мастерской дяди Паши.

– Представь, если настолько сильному обладателю, как Женя не подвластно пройти ловушки мастерских, то другим не стоит даже пытаться.

– Почему вам удалось?

– Повторюсь, я – стиратель, и это нечто иное, нежели обладатель, – ответил учитель.

– Почему же Илья Петрович запретил рассказывать о вас, если кроме вас никому не под силу взломать защиту мастерских?

– Паша же не знает об этом, – Андрей Петрович приподнял одну бровь. – Илья в силу своих способностей вполне подходит под кандидатуру того, кто может обойти все ловушки собирателя. Поэтому у Паши не было сомнений, что цепочку взял именно он. И ему не надо знать, что там был я, чтобы у меня была возможность вернуться к нему в мастерскую.

– Что? Вы планируете еще раз вернуться туда? Зачем?

– В мастерской удобнее и спокойнее восстанавливаться после разных ловушек, – посмеялся учитель. – Брать там больше нечего.

– Так вы были в ней после ловушки манипулятора?

– Да, в ней, – учитель кивнул.

Неожиданно Мирослава почувствовала дрожь под ногами. Создавалось ощущение, что на песчаном морском берегу зарождалось землетрясение.

– Что это? – Мира перешла в другое место, но дрожь повторилась.

– Ты о чем? – заинтересовался Андрей Петрович.

– Вы не ощущаете дрожь от земли?

– Нет. Какая дрожь может быть в моем сне? Образно, здесь всё иллюзия, и никакой земли здесь нет.

– Странно, – Мирослава ходила по песчаному пляжу из стороны в сторону, пытаясь найти место, где дрожь не будет ощущаться.

– Думаю, это не дрожь. Похоже, тебя пытаются разбудить, – учитель озадачено наблюдал за Мирой. – Не смею задерживать, иди. Увидимся позже, – он махнул рукой в сторону ученицы, и одновременно с его жестом Мирослава открыла глаза.

Она лежала у себя в комнате, озадачено озираясь по сторонам, в поисках того, кто мог её пытаться разбудить.

Мира включила лампу-ночник и села на диване, пытаясь разглядеть чей-нибудь призрачный силуэт, но и это не помогло. В комнате кроме неё никого не было, а значит, дрожь под ногами во сне не была никак связана с её пробуждением. Мирослава выключила ночник и легла.

Не прошло и минуты, как она почувствовала дрожь в ногах. По ощущениям, это была кратковременная дрожь с легким покалыванием, словно онемение ног. Мира вновь включила лампу-ночник и села.

– Нулевое, – произнесла она, замечая, как алым цветом подсветились предметы в комнате, а около её дивана возник образ маленькой девочки.

– Высшая, привет, – тихо сказала гостья.

– Кто ты? – поинтересовалась Мира.

– Я от вселенной, – ответила девочка.

– Ты о чем? Как ты можешь быть от вселенной?

– Я живу в нулевом измерении, поэтому вселенная меня иногда посылает к своим друзьям, чтобы я помогла им.

– Помогла? Чем?

– Поддержкой, советом от вселенной, или, как в твоем случае, вовремя разбудить.

– Вовремя разбудить? Зачем?

– Ты могла углубиться в ловушку осознанного сна и никогда из него не выбраться.

– Во сне учителя была ловушка?

– Нет, не в его сне, – улыбнулась девочка.

– Но, будила ты меня из его сна, – озадачилась Мирослава.

– Я возвращала тебя из радужного зала, но поздно пробилась к твоему сознанию.

– Если так, спасибо, что помогла, – Мира посчитала, что любые попытки её вытащить из ловушки, достойны благодарности.

– Ты вернешь реальность? – поинтересовалась девочка.

– Да, я осуществлю переход из нулевого, – ответила Мирослава.

– Я не про это, – посмеялась девочка. – Ты вернешь измерение реальности?

– Уточни, а какое измерение у реальности? – заинтересовалась Мира.

– Нулевое, – четко ответила гостья.

– Хм… – задумалась Мирослава. – Почему не четвертое?

Девочка испарилась в легкой дымке, так ничего не ответив. Мира осмотрела комнату, убедилась, что никого больше нет ни в каких образах, и осуществила переход в реальность. Странно, но после перехода, в комнате оставалось ощущение неподвижности воздуха. Мирослава решила проветрить, встала с дивана и открыла окно. Морозный воздух с потоком ветра ворвался в комнату, наполняя её свежестью.

Глава 7. Тайна

Через пару минут, Мирослава закрыла окно и вернулась на диван. В этот момент, дверь неожиданно распахнулась, и в комнату забежал отец, держа в руках белую сферу эмоции.

– Мира, где они?

– Кто? – испугалась Мира.

– Тени, – Евгений Викторович осматривал комнату. – Ушли, – расстроился он.

– Здесь была всего лишь одна девочка, но она не была похожа на тень.

– Ты много видела теней?

– Нет, две, наверное, – озадачилась Мирослава.

– Богатый опыт, – Евгений Викторович продолжал осматривать комнату.

– Пап, она просила вернуть реальность в нулевое измерение, – поделилась Мира. – Разве реальность была в нулевом измерении?

– Не слушай никого, тени наплетут всяких небылиц, только чтобы повлиять на твой выбор. Многие обладатели из других измерений хотят переместить измерение реальности к себе, и они будут пытаться влиять на тебя, – Евгений Викторович сел на диван ближе к дочери.

– Почему все ждут смены измерения реальности?

– Думаю, потому что шанс поменять измерение реальности выпадает один раз в сто лет, в момент окончания бескровной войны, когда эмоция страха определяется с выбором и решает, какое измерение главенствует дальше.

– Страх решает судьбу реальности?

– Еще хуже, – озадачился отец. – Страх решает судьбу одного конкретного обладателя, в твоем случае, наблюдателя, – отец опустил голову. – Эмоция страха при бескровной войне набирает силу, а дальше… – он замолчал.

– Что дальше, пап? Что будет?

– Теоретически, страх, набирая силу в войне, решает: оставлять реальность в действующем измерении или сместить, – описал Евгений Викторович. – Делая выбор, страх либо оставляет все как есть, либо меняет, забирая при этом силы хозяина, навсегда лишая его права обладания эмоциями.

– Страх выведет меня из обладателей? – испугалась Мирослава.

– Теоретически, да, – отец кивнул. – Если страх решит не смещать измерение реальности, он оставит в обладателях хозяина, как делает это вот уже пять столетий подряд.

– Страх не менял измерение, – догадалась Мира.

– И не факт, что захочет сместить вновь, но есть Леша, который все просчитывает заранее, – Евгений Викторович затер лоб.

Мирослава поняла переживания отца.

– Я не хотел никому дарить гагат, – признался он. – И тем более я не планировал раскрывать в тебе страх, чтобы потом лишить тебя права обладания эмоциями.

– Но, ты именно так и сделал, – обижено произнесла Мирослава.

– Нет, Мира, как сегодня выяснилось, я этого не делал, – Евгений Викторович оценивающе смотрел на дочь.

– Я не понимаю, – призналась Мира.

– Я надежно спрятал гагат и хранил, чтобы он никому не достался, – делился отец. – Единственной моей ошибкой было место его хранения.

– Мастерская дяди Паши, – догадалась Мирослава.

– Да. Главная его мастерская, в которой мы с тобой недавно побывали в гостях, – подтвердил Евгений Викторович.

– Неужели дядя Паша решил мне подарить гагат?

– В моих воспоминаниях, я сам даю Паше коробку, чтобы он подарил тебе камень, но когда ему пришлось поделиться сокровенной тайной, мне показали правду. Паша сам отдал тебе камень, чтобы ты раскрыла эмоцию страха, а мне он исправил воспоминания.

– Он может повлиять на воспоминания? – удивилась Мира.

– Влиял не он, – отец тяжело вздохнул, – но по его просьбе.

– Кто влиял? – тихо спросила Мирослава.

– Зачем тебе это знать?

– Я хочу знать, кого опасаться.

– С твоим статусом, можно и нужно опасаться всех, – Евгений Викторович вздохнул.

– Пап, скажи кто?

– Андрей, конечно же, кто еще?

– Учитель, – расстроилась Мира.

– Не думай ни о ком из них плохо, они делают все так, как надо, – Евгений Викторович обнял дочку.

– Как надо им, – рассердилась Мира.

– Как надо вселенной, – посмеялся отец. – Знаешь, как говорят: пытаясь уйти от судьбы, мы именно там её и встречаем, – Евгений Викторович озвучил философское высказывание. – Я хотел уберечь семью, защитить детей, а вселенная нуждается в страхе и изменении реальности. Бескровной войны не избежать, и от судьбы не уйти, – вздохнул он.

– Я не останусь обладателем, – всхлипнула Мирослава.

– Как и я, – отец крепче обнял дочь.

– Несправедливо, – расплакалась Мира.

– Возможно, – согласился отец. – Только не пытайся изменить ход событий, – попросил он. – Я тебе рассказал все, чтобы ты смирилась. Нам с тобой выпала честь, мне быть повелителем измерения, а тебе помощницей вселенной, и нам без обладателей и наблюдателей так же будет интересно и весело в реальности, как и с ними. Ведь, если задуматься, то людьми мы остаемся всегда, – Евгений Викторович гладил Мирославу по волосам, с периодичностью слушая её всхлипывания.

– С ними интереснее, – призналась Мира.

– С ними или с ним? – загадочно спросил Евгений Викторович. – В любом случае, не переживай. Я уверен, Антон тебя найдет и без эмоции.

От этой фразы Мирослава расстроилась еще больше.

– Эх, ну вот, довел дочь до слез, – ругал себя Евгений Викторович. – Чем бы тебя отвлечь? – озадачился он, осматривая комнату. – Придумал! Хочешь, я научу перемещать предметы?

– Что? – Мира продолжала всхлипывать, но меньше.

– Самый действенный способ отвлечь от слез, научить чему-нибудь, а перемещение предметов один из простых фокусов обладателей, – посмеялся отец.

– Фокус? – окончательно успокоилась Мирослава.

– Как иначе? Конечно фокус. Ты ведь умеешь создавать кротовую нору?

– Умею.

– Так вот, ты берешь, и создаешь нору на минимальное расстояние, – отец провел рукой по воздуху, и около него образовалась небольшая кротовая нора.

Мирослава заметила такого же размера нору над письменным столом.

– Вот и весь фокус, – Евгений Викторович засунул руку в кротовую нору, внимательно следя, как она показалась из норы над столом. Взял первую попавшуюся тетрадь со стола и вытащил её около себя, закрывая кротовую нору. – Тетрадь по литературе, – отец полистал тетрадь и отдал дочери. – Попробуй вернуть.

Мира сосредоточилась, формируя кротовую нору, представляя её окончание над письменным столом. Не прошло и минуты, как тетрадь по литературе оказалась на своем месте.

– Забавно, – посмеялась Мирослава.

– С улыбкой тебе намного лучше, чем со слезами, – Евгений Викторович встал с дивана и направился на выход из комнаты. – Спокойной ночи, – пожелал он.

– Спокойной ночи, – ответила Мира.

Она была расстроена, но прекрасно понимала, что иначе не может быть. Ход событий менять нельзя, судьбу в образе Фатума не уговорить на изменения реальности, а договориться со вселенной Мирослава не сможет, ведь ей нечего предложить за что бы можно было что-то потребовать взамен.

– Это судьба, – она тяжело вздохнула и сглотнула вновь подкативший ком к горлу.

Часть комнаты, где стоял письменный стол, словно отслоилась от реальности и сменилась видом на вольер Фатума.

– Звала? – волк лежал недалеко от Мирославы.

– Что? Нет, не звала, – Мира вскочила с дивана, удивляясь трансформациям комнаты.

– Странно, обычно в таких делах нет ошибок, – Фатум встал и направился к Мирославе. – Что хотела? – он подошел ближе и сверкнул парой серебристых искр.

– Я не знаю. Я не звала, – оправдывалась Мира, немного заикаясь от неожиданности увидеть в своей комнате саму судьбу.

– Ты позлить меня хочешь? – шерсть волка заискрилась радужным свечение.

– Нет, нет! Фатум, прости, я не знаю, как так получилось, – Мирослава спешила оправдаться. – Я вздохнула, смиряясь со своей судьбой, а не призывая тебя, – призналась она.

– Вот оно что. Ты узнала правду, – Фатум подошел вплотную к пересечению вольера с комнатой Мирославы, выпрямился и высоко поднял голову.

– Хочется в это верить.

– Верить ей хочется, – фыркнул волк. – Давай проверим, насколько это правда, – Фатум переступил своеобразную черту, разделяющую комнату Миры с вольером, уперся передними лапами в пол, наклонился и с силой дунул в сторону Мирославы.

Снежная буря закружилась по комнате, раскидывая все на своем пути.

– Фатум, прости, я не звала тебя, это случайность, – Мира стояла, прикрывая лицо руками, пытаясь разглядеть волка сквозь снежный вихрь.

– Случайности не случайны, – раздалось эхо.

Снежная буря стихла так же неожиданно, как и началась. Все вещи, учебники и тетради лежали на местах, да и в целом комната Мирославы выглядела так, словно никакой бури, Фатума и его вольера здесь не было, и лишь два белых следа на полу от лап волка доказывали, что встреча действительно состоялась в реальности.

Мира озадаченно смотрела на следы, пытаясь понять, что все это значило? Какую правду и зачем проверял Фатум? И что ему удалось выяснить?

Следы исчезли через минуту, растаяв от тепла в комнате. Мирослава вернулась на диван, выключила лампу-ночник и попыталась заснуть. Как только она закрывала глаза, отчетливо видела перед собой две серебристые искры. Создавалось впечатление, что Фатум следит за Мирой изнутри.

– Что это? – Мира открыла глаза. – Можно мне поспать? Завтра же в школу, – строго сказала она и ощутила тяжесть во всем теле.

Серебристые искры больше не появлялись, впрочем, как и сны. Мира открыла глаза со звуком будильника, ощущая себя выспавшейся.

– Странно, – задумалась она.

На завтраке к её озадаченному виду не приставал только отец, который понимал, что ночная беседа с ним по-другому повлиять на дочь не могла.

– Мирослава, не принимай ты все близко к сердцу, – посоветовал Евгений Викторович, высаживая детей около школы.

– Всё нормально, пап, – Мира поспешила скрыться от дальнейшего разговора в школе.

Ничего нормального, конечно же, не было, но озадачивать отца появлением в комнате Фатума ей не хотелось.

– Как спалось? – Антон ждал Мирославу в раздевалке.

– Хорошо, а тебе? – Мира спешила переобуться, чтобы не опоздать на урок.

– Нормально, – признался одноклассник. – Ты с собой цепочку случайно не принесла? – поинтересовался Антон.

– Нет, зачем она в школе? – Мирослава представила, какой тяжелый был бы её портфель, если бы все камни и цепочку она стала носить с собой.

– Чтобы пробовать её раскрыть, – предположил одноклассник.

– Мне не говорили, что надо её раскрывать, – Мира пожала плечами. – Я оставила её дома.

– Неужели тебе самой не интересно?

– Антон, к чему ты ведешь? Ты либо мне расскажи, что хотел, либо брось странные расспросы, – рассердилась Мирослава.

– Неплохой выпад, – оценил одноклассник. – Теперь смотри, – Антон взял Миру за руку, достал из кармана серебряную цепочку и стал медленно прокручивать её в ладони немного назад.

Мирославе не верилось глазам, но все окружающие ребята, словно в замедленной съемке стали двигаться назад.

– Что это? – тихо спросила Мира.

– Как правильно назвать, я не знаю, поэтому назвал обратный отсчет, – описал Антон.

– Прекрати это, – испугалась Мирослава.

– Как скажешь, – одноклассник перестал крутить цепочку и убрал её в карман.

Все находящиеся в раздевалке ученики пошли в правильном направлении.

– Сколько это длится? – уточнила Мира.

– Я проверял, можно вернуть до пяти минут, – признался Антон.

– Пять минут, – Мирослава вспомнила вчерашнюю поездку и яму на дороге.

– У тебя ничего похожего не было?

– Такого точно нет, – Мира не решилась поделиться событиями с одноклассником. – Я цепочку специально дома оставила, чтобы случайно не попасть из-за неё в какую-нибудь неприятность.

– Я вот тебе рассказал все, что узнал, а ты умалчиваешь, обидно, – Антон развернулся и поспешил на урок.

– Ничего я не умалчиваю, – возразила Мира, но одноклассника уже не было рядом. – И ладно, мне же легче, – расстроилась она и направилась на урок.

Мысли о том, что Мирославы не будет среди обладателей, определенно отражались на её настроении. Ничего никому доказывать не хотелось, выпытывать и докапываться до сути желание отпало, даже элементарно, подпитка эмоций казалась пустым занятием.

Мира шла по коридору школы, чеканя шаг. Она подошла к нужному классу, но заходить внутрь ей не хотелось. Мирослава злилась и ничего не могла сделать со своими эмоциями. Она решила посидеть в холле, чтобы успокоиться, и пристроилась на скамейке, облокотившись к стене.

Эмоции переполняли, но из-за чего Мира не понимала. Она вроде бы смирилась с будущим, поняла всю сложность ситуации, а обычный разговор с одноклассником вывел её из себя.

– Приятные воспоминания, – Мирослава пыталась сосредоточиться. – Нужны приятные воспоминания, – повторяла она.

– Не помогут, – послышался рядом голос Гагата.

– Что? Гагат? Ты в реальности? – Мира вглядывалась в образ духа камня, стоящего рядом со скамейкой.

– Не считаешь, что нам надо поговорить? – два черных уголька оценивали Мирославу.

– Честно? Мне страшно с тобой говорить, – призналась Мира.

– Я знаю.

– Я все сделаю, как надо будет, тебе не стоит переживать по этому поводу, – продолжила Мирослава.

– И это я знаю, – Гагат сел на скамейку рядом с хозяйкой. – Но я пришел поговорить.

– Я смирюсь, Гагат, правда. Мне всего лишь надо немного времени.

Дух камня сидел на скамейке и ждал.

– О чем ты хотел поговорить? – спросила Мира, понимая, что быстро она не успокоится, а скоро начнется урок.

– О тебе, – признался дух камня

– Обо мне? – удивилась Мирослава.

– Мира, ты помнишь, с чего все началось?

– С паука.

– Я бы сказал с эмоции, – два черных угольных глаза игриво переливались на свету.

– Со страха, – описала Мира. – Все началось со страха.

– Им же и закончится, – улыбнулся дух камня. – Ты ведь даже ничего не вспомнишь, зачем расстраиваешься?

– Ты изначально знаешь, что сместишь измерение реальности, да? – Мирослава опустила голову.

– Я не уверен, но к этому все идет.