Семейный роман. Мать-героиня. Великое достояние человека

Управлять лошадьми должны будут мужчины, в том числе и взрослый сын Кукушкиных – Петр. Пассажирской каретой будет, в основном, управлять Терёха или женщины по желанию. Все жилье в Нижнем Новгороде оставалось в ведении родителей. У Воробьевых собственного жилья вообще не было. Они сняли комнату в одном из хозяйских домов нижегородцев. Их родители жили в деревне. Приблизительный отъезд назначили на первую половину апреля месяца, когда уже полностью растает снег и сойдет большая вода. За оставшееся осеннее и зимнее время каждый готовился к отъезду.

Терёха сообщил, что дней за 10 до отъезда все соберутся вновь и обсудят готовность. На этом совещание закончилось. Окся пригласила всех за стол в соседнюю комнату. Там была уже приготовлена горячая каша, сметана, хлеб и большая крынка кипятка, травяная заварка и сладкая сушеная свекла. Каждому были предложены глиняные чашки и деревянные ложки. Перед трапезой все под образом святой иконы помолились и приступили к еде. За столом продолжалась спокойная беседа, в основном о будущем. Минут через 40–45 отобедали, отблагодарили Оксю, снова помолились и отправились по домам.

Все оставшееся время каждая семья довольно тщательно готовилась к отъезду. Все понимали, что начинать жить сначала, на новом месте – непростая штука, тем более в статусе беженцев. Время стремительно приближалось к отъезду. Все у каждого и каждый у всех уточняли готовность к отъезду, докладывали о своих проблемах, акцентировали свои нужды. Решение проблем по оставлению церковной службы среди мужчин взял на себя Терёха, под видом помощи церковным собратьям небольших поселений и выполнения предусмотренных церковных реформ.

С женщинами дело обстояло проще. Одна только Василиса Власова была занята на хозяйственной службе у одного из предпринимателей, который в любом случае не будет иметь каких-то возражений по ее уходу. Остальные жены были при мужьях и родителях.

Естественно, родители, видя заботу детей о какой-то таинственной подготовке к отъезду, проявляли неподдельный интерес. Получали ответ, что, видимо, вскоре им будет предложено оказать практическую помощь другим поселениям по изменению церковных обрядов в связи с Никоновскими реформами. Тут же предупреждали родителей нигде не распространяться об этом.

Предводитель заговорщиков

Терёха, как влиятельный церковный повелитель, предопределил решение для всех и каждого по поводу их статусных вариаций в процессе переустройства церковных служб и при возведении новых церквей и храмов в отдаленных поселениях.

Используя свой высокий церковный статус и во избежание всяких непонятных толкований, он попросил разрешения у церковных иерархов красочно по-церковному оформить колонну из семи лошадиных подвод. Пояснил, что на передней подводе, в форме пассажирской кареты, на видном месте будет закреплена Икона Божьей Матери. Наверху, на красном ленточном материале, большими буквами будет написано: «Божья помощь истинным христианам». С боковых сторон и сзади, карета будет украшена ликами святых.

Одновременно с этим, Терёха Божественно попросил выдать ему на церковном бланке особый документ, удостоверяющий его личность и церковный статус. Второй бланк, отображающий общий список всех убывающих с ним служителей и их семей, указав в нем, по подобию патриархов, измененные фамилии. Первоначально форма второго бланка вызвала у иерархов недоумение. Им показалось это похожим на иезуитство. Но Терёха убедительно пояснил необходимость этого. В результате просьба была удовлетворена.

Наступил март. Снега было много. Потепление приходило медленно. Но во второй половине марта установилась солнечная погода, даже начала температура повышаться выше 0°. Днем солнце отогревало все. Снег таял довольно бурно. Потекли ручьи и реки.

Терёха сообщил всем дату сбора – середина апреля месяца. В этот день все собрались в том же порядке. Окся Терёхина вместе с дочкой Настей доброжелательно всех встречали. Все собрались в обусловленное время. Не было только самого главного – Терёхи. Чтобы не волновались, Окся всех предупредила, что он в карете уехал в Церковную Иерархию по какому-то весьма важному делу. Предупредил ее, что может ненадолго задержаться. Просил не волноваться.

Все, напротив, стали волноваться. Что случилось? Что за важное дело? Окся не знала. Подробности он ей не рассказывал. Прошло почти полтора часа в ожидании, как он взволнованно-радостный вскочил в комнату.

«Общее здравствуйте! Божественно прошу извинить за задержку, решался самый важный вопрос по нашему отъезду», – сообщил Терёха. Он вытащил из сумки документ на церковном бланке. Божественное напутствие Нижегородской Церковной Иерархии всем доброжелателям этого христианского скопления с пожеланием святейшего труда по расширению в глухих местах истинной веры в Иисуса Христа, сына Божьего. Молитвенным образом прочитал это напутствие. Все очень внимательно слушали короткое, но весьма содержательное напутствие.

Женщины, как по команде, радостно поднялись и стали обнимать и целовать Терёху. Окся тоже спросила разрешения обнять и поцеловать его. Но он сам к ней подошёл, крепко её обнял и поцеловал.

Подхватил дочку Настю на руки, как маленького ребенка, и расцеловал ее. Мужчины еще не успели «очухаться», как Терёха вытащил следующую церковную бумагу, на которой было написано благовещение всем и каждому, раздельно пожелание сил и здоровья по выполнению Церковного Повеления.

На документе были поименованы все участники христианской миссии, каждый в составе своей семьи. Все семьи были указаны под новыми фамилиями. Здесь уже мужчины не выдержали, все дружно встали, подняли Терёху на руках почти до потолка и, покачивая его, приговаривали: «Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя …»

Осторожно опустили его на пол и все радостно вздохнули и произнесли: «Слава Богу». Оценили достоинство Терёхи. Но на этом радости еще не закончились. Терёха успокоившись сам, призвал и всех к спокойствию. «Я вас освещаю еще одной материальной новостью», – провозгласил он. После этого он сообщил им, что иерархическое церковное руководство приняло решение каждому служителю одновременно выплатить полугодовой доход. По тем временам это были немалые деньги. По этому сообщению ни у кого никаких эмоций не последовало. Все были шокированы. Терёха сообщил им, что он Божественно поблагодарил Церковную Иерархию и заверил ее от всех нас, что мы сделаем все возможное по расширению христианской веры в туманных краях Нижегородской губернии. Все они ему поклонились. После этого Окся пригласила всех к столу, выпить по кружке чая. Все дружно в возбуждении уселись за стол. Здесь Терёха сообщил заключительную приятную новость. Отъезд колонны согласован с церковной Иерархией и ее благословением в 7 часов утра во второе воскресенье апреля месяца. Отъезд состоится от храмовых ворот. Это была ошеломляющая новость. Терёхе удалось не затемнить, а осветлись отъезд колонны. Он всех призвал работать по 25 часов в сутки, чтобы удачно и успешно подготовиться к отъезду. Времени оставалось считанные дни. Он попросил Василия Кукушкина ежедневно контролировать готовность к отъезду. «Не теряем время, расходимся по домам», – предложил Терёха. Сам загадочно улыбнулся, проронив: «Посмотрим еще, какая карета будет впереди колонны». Все дружно вышли, увидели украшенную карету и остолбенели от неожиданности. Никто не задавал вопросы, всем стало ясно трудолюбие Терёхи. Ему они и должны подражать. Он им сообщил, что обрядовое украшение кареты показано Церковным Иерархам. «Что касается полученных денег, то они нам весьма и весьма пригодятся на новом месте. Контроль и направление за их расходованием я думаю, с вашего согласия, поручить Марии Кукушкиной», – заключил Терёха. Все одобрительно согласились. Сама Мария засмущалась, но… «проглотила». «Итак, сбор в полной готовности, каждый на своей подводе, а мы с Кукушкиными, каждый на двух подводах, во второе воскресенье в 7 часов утра встречаемся у главных Храмовых ворот», – еще раз напомнил Терёха. Одновременно попросил Василия и Марию Кукушкиных уже сейчас оккупировать всем понравившуюся карету и по своим соображениям довести ее до полной красоты и убранства. «Расстаемся до назначенного времени, если будут какие-то затруднения, то сообщаемся», – произнес Терёха в заключении. Все отправились по домам. За оставшееся время до отъезда все напряженно готовились. По возникшим проблемам советовались с Марией Кукушкиной. Терёха тоже за 3 дня до отъезда встретился с ней и обговорил проблемы готовности. Наступил день отъезда. В 7 часов утра, т. е. за 3 часа до общей молитвы прихожан в церковном храме, все участники на подводах четко собрались у больших храмовых ворот. Терёха обошел всех, поговорил с каждым, определил, кто будет вожжевой, указал очередность поездки. После чего, через 15 минут встретился с Церковным руководством, коих было 3 человека, доложил им обстановку и получил благословение на поездку. Из храма они вышли все вместе.

Церковники осмотрели колонну и удовлетворились ее Божественным убранством, особенно передней каретой.

…«С Богом, удачи вам всем» – громко пожелал старейшина.

Начало движения

Колонна двинулась. Впереди на карете восседал Терёха, а его Окся управляла конем седьмой телеги, т. е. в завершении колонны. Настенька была в карете с отцом. Колонна двинулась в сторону Арзамаса. Терёха при первом посещении, верхом на лошади, в поисках этого пустынного места, старался запомнить основные поселения, мимо которых он проезжал и где останавливался. Он на бумаге набросал для себя памятную карту и примерное расстояние между основными селениями. Предопределил, где можно останавливаться для кормления лошадей.

Судя по карте-схеме дорог, от Нижнего Новгорода до места назначения предполагается сделать 7 коротких дневных стоянок и 5 ночных. Дневные стоянки предполагались для кормления и небольшого отдыха лошадей и для организации обеда переселенцам. Ночные стоянки давали возможность физического восстановления лошадиных сил, воспроизводства их упряжек и частичного ремонта телег, в частности, смазки колес. Была возможность неторопливого питания переселенцам, подготовки горячей пищи и их спокойного сна, кроме двух поочередных дежурных. Каждая лошадь должна свободно гулять на длинной привязи, не мешая другим. Основная тревога вызывалась возможностью появления волчьей стаи. Потому у дежурного всегда наготове были две небольшие, хорошо звенящие при стуке между собой железки.

Во-первых, волки боятся этих звуков, даже вся стая сразу убегает.

Во-вторых, эти стуки пробуждают спящих, которые выбегают (мужчины) на помощь. Расстояние между стоянками рассчитывалось по 30–35 км. Всего, как и показано на карте-схеме дорог, надо было проехать 210 км.

Отбой ко сну и подъем ото сна было поручено проводить Марии Кукушкиной. Подъем ото сна был предусмотрен в 6 часов, а отъезд в путь в 7 утра. За этот час надо было сотворить все инстинктивные процедуры, в том числе завтрак.

Мария же следила и за организацией дневных и ночных стоянок. На всех переселенцев были одни «ходики» (часы), которые она весьма берегла. Дневные стоянки в зависимости от удобства местности устраивались сроком на полтора часа в период с 12.00 до 13.30. Ночные стоянки, тоже в зависимости от этих условий, устраивались от 8–9 часов вечера. Ежедневный путь движения представлялся в сумме 10–12 часов. Это для лошадей была весомая нагрузка, но они ее выдерживали.

Особый интерес и тревогу вызывал первый день поездки. Интерес вызван наблюдениями за все новыми «картинками», непривычными для городского жителя.

Была теплая солнечная погода. Колонна двигалась кучно и довольно быстро. Дорога на Арзамас была сухая, но весьма пыльная. Такого в городе практически не наблюдалось. Нередко складывалась такая ситуация, когда задняя подвода находилась как в тумане. Учитывая сложившуюся ситуацию, колонна значительно рассредоточивалась. Становилось всем более вольготно дышать. Но карета набирала скорость, надо было за ней поспевать. Колонна растянулась на полкилометра. Постепенно к такой градации привыкли. Приступившая тревога за растерзание колонны постепенно успокаивалась. Но всем казалось, что они движутся слишком медленно. Надежда была только на Терёху, который возглавлял колонну и уверенно держал скорость кареты.

Наступило время первой дневной стоянки. «Ходики» Марии Кукушкиной показывали уже 12.30. Она вытащила красную тряпку на длинной палке и начала ей махать. Это означало сигнал к дневной остановке. Терёха увидел его и дал знать, что он понял и принимает меры. Впереди, слева от колонны, были прекрасные луга, на которых находилось большое козье-овечье, а метров на сто впереди него, крупное коровье стадо.

Терёха принял решение обогнать эти стада и остановиться. Остановка оказалась вдоль небольшой прекрасной речки. Переправы не было видно. Необходимо было проводить «разведку».

Терёха остановился, вышел из кареты, оставил там одну Настю и отправился изучать дорогу. Увидел, что дорога раздваивается. Одна спускается, но неизвестно, какой глубины речка, шириной 8-10 метров. Он озадачился переправой с опаской, как бы не застрять. Вновь поднялся на берег. К этому времени все подводы подтянулись. Вожаки опустили верхние ремни с лошадей и дали им возможность пощипать траву. Мужчины собрались вокруг Терёхи, обсудить, что и как делать. Ларион Власов, недолго думая, снял штаны и спустился по дороге через речку, измерять глубину. Глядя на него, когда он уже был посредине, убедились, что вода войдет в телеги и замочит их содержимое. Некоторые лошади могут воспротивиться. В этой связи Кукушкина Мария, как всегда, показала свою прозорливость. Она отправила своего сына Петра в разведку к пастухам, уяснить у них лучший вариант. Петр со всех ног помчался к пастухам. Переговорил с ними и минут через 25 вернулся. Пастухи ему сообщили, что нужно ехать примерно с километр по правой дороге, вдоль речки. Там положе спуск и мелкий щебеночный переезд, но более широкий. После сообщения Петра приняли решение ехать по правой дороге вдоль речки. Быстро добрались до второй переправы. Она действительно была проще и удобнее. И здесь Мария была более прозорливой. Она предупредила всех, чтобы во время перехода через речку дать возможность лошадям напиться. Так и сделали. Правда, не все лошади стали пить, но все-таки. Удачно переправившись на другой берег речки, посоветовавшись между собой, решили не делать стоянку. Лошади себя чувствовали хорошо. А сами поедим в дороге. Терёха предупредил всех, что он ускорит движение и просил, чтобы не отставали. За речкой места были луговые, дорога более мягкая, ехать было легче, можно было увеличить скорость, что Терёха и сделал, начав понукать свою кобылу.

Через каждые 5–7 километров стали попадаться небольшие поселения. Между ними были такие же овечьи и коровьи стада. От одного коровьего стада шла небольшая группа женщин с ведрами, видимо, с дневной дойки коров. Увидев нашу церковную колонну, едущую по их дороге, женщины остановились и начали молиться на икону Божьей Матери.

Терёха остановился, окрестил всех женщин крестным знаменем, пожелал им счастья, здоровья и успехов. Одновременно спросил, что они слышали о церковных реформах. Женщины переглянулись между собой и пожали плечами. Это означало, что они об этом ничего не знают. «Глухие деревни живут своей крестьянской жизнью», – подумал он. Одна из женщин, видя, что они едут издалека, может быть, из Нижнего Новгорода, предложила им парного молока от их деревенских коров.

Кукушкина Мария, стоявшая около своей подводы, вытащила из телеги ведро, предназначенное для питьевой воды, поставила его рядом с доярками и, сказав: «Бог милостив», предложила каждой понемногу налить. Тут же образовалась очередь желающих. Женщины понемногу каждая быстро наполняли ведро Марии. Она их отблагодарила, сказав еще раз: «Бог милостив, мы насытимся парным молоком от ваших коров и воспримем вашу благодать. Бог спасет вас».

Лошадиная колонна двинулась вперед. Женщины, провожая ее, молились и кланялись. Мария добежала до Терёхи, попросила его ненадолго остановиться у ближайшего кустарника, она напоит всех парным молоком. Терёха согласился и первым дал свою кружку. До кустарников Мария шла пешком и несла ведро с молоком в руках, призывая всех подготовить кружки и подойти за молоком.

Терёха остановил карету. Все с кружками, а кто уже и с хлебом, подошли к Марии за молоком.

Первые порции были наполнены Насте, Коле и «Разведчику», потом всем остальным. Больше половины ведра выпили сразу, остальное – понемногу каждому, кто еще хотел. Засчитав все это везение за первую дневную остановку, Терёха скомандовал всем: «По местам!» и с ускорением поехали дальше. Каждый пообедал всухомятку или запивая водой, или квасом, приготовленным для себя на дорогу. По дороге все наслаждались лесными проселками и луговыми красотами. Вдоль дороги уже попадались места, где крестьяне на лошадях распахивали поля, готовя их к посеву зерновых. Уже ближе к вечеру вдоль дороги оказалось какое-то довольно крупное поселение с добротными (по тем временам) жилыми домами и дворовыми постройками. Домашний скот, видимо, уже был пригнан после пастьбы. Коровы и овцы уже были около домов и за хозяйственными загородками.

Первая встреча с селянами

Народ этого поселения выходил из домов и с интересом наблюдал за движением церковной колонны. Молодежь уже большой гурьбой бежали за каретой, любуясь ее украшениями. В конце поселения какой-то почтенный старец с густой бородой и копной волос на голове, с клюшкой в руках, обутый в лапти, одетый в легкую накидку, встав посередине дороги, растопырив обе руки, попросил остановить колонну. Гурьба ребят сразу окружила карету и всю подъехавшую колонну, громко обсуждая невиданные ими прелести.

Терёха спустился с кареты, подошел к старцу, по-сыновнему с ним поздоровался и спросил, что его заинтересовало. Старец ответил, что он не понял, что это за такая колонна и почему дети такой гурьбой бегают вокруг нее и что-то громко орут. Подумал, что что-то случилось, и молодежь захотела схулиганить. Потому он и остановился, чтобы прекратить хулиганство этой бестии. Ведь ни к чему могут придраться. Терёха поблагодарил старца за заботу и успокоил его, что дети просто проявили интерес к Божественному убранству кареты. Видимо, раньше ничего подобного не видели. Старец ответил, что в каждом доме есть какая-то икона. Перед ней проявляется Богослужение. Но такой красоты, конечно, не видели. В общем молитвенном доме собран угловой иконостас. Но тоже простой.

Старец и Терёха, недолго общаясь, не заметили, как вокруг церковной колонны интенсивно собирался сельский народ. Осматривали колонну и любовались ее необычной красотой, ее церковным украшением. Видя, что их старейшина беседует с возглавляющим колонну, тоже бородатым, но еще молодым мужчиной, народ, особенно женщины, наперебой друг друга стали спрашивать: «Куда и зачем направляется эта по-церковному наряженная колонна?»

Терёха с извинением ответил, что путь их далек, дела предстоят Божественные, рассказывать долго, а им еще нужно выбрать место для ночлега, пристроить лошадей на луга и приготовить ужин для себя.

– Так что простите Христа ради за невозможность дольше задерживаться.

Но в соборе сельских жителей всегда находятся мудрые личности. Из толпы послышался громкий голос одной женщины, которая предлагала: «Телеги поставить в закутке Ивана Лепёшкина, лошадей отогнать в сельский табун, ужин для всех устроить за сельским праздничным столом, ночевку организовать в пустующем доме Аграфены Мухиной и пустующем ее амбаре». Все жители одобрительно поддержали это предложение. Тогда обладательница этого громкого голоса, Лизабета, распорядилась: «Семену – забрать лошадей к себе в табун, Нюрке Клюшкиной со своим Тимофеем – подобрать место для ночевки, попросив кого-то из гостей помочь им, а я организую ужин». Тут же попросила Ивана Лепешкина отвести колонну к себе в закуток и совместно с Семеном помочь распрячь лошадей и отогнать их в общий табун. Работа закипела. Мария Кукушкина, как главная представительница гостей, подошла к Лизабете, нежно ее обняла, поблагодарила за заботу и предложила свою помощь по размещению на ночлег своих людей.

Лизабета позвала Нюрку и Тимофея Клюшкиных, представила им Марию, как распорядительницу по конкретному расположению на ночлег каждой гостевой семьи. Они вместе отправились на осмотр озвученных ночлежных мест.

Иван Лепешкин, Семен и старый дед воссели вместе с Терёхой в карету и отправились по пути в означенный закуток. Это место было совсем рядом. Все вместе распрягли лошадей, кроме каретной кобылы, которую Терёха просил не распрягать на всякий случай. Семен умело связал 6 лошадей, сам взобрался на третьего коня слева и отправился в общий табун, который находился примерно за 1,5 километров от села, около речки.

Терёха попросил Ивана Лепешкина поставить карету в укромное место, не распрягая кобылу. Придумать чем-то ее накормить. Иван ответил, что для него это не представляет никакого труда. У него есть своя лошадь, корова и мелкий скот. Терёха удовлетворительно воспринял это сообщение.

Старейший дед призвал гостей следовать за ним к месту общего сбора. До него было метров 120. Старец по пути рассказывал гостям, что это место один зажиточный хозяин соорудил по случаю свадьбы своей красавицы дочери, которая вышла замуж за городского арзамасского богача. Сейчас все они там и проживают. Поменяли сельскую жизнь на городскую.

– Наша Лизабета – родственница этим Мухиным. Все вы, вероятно, будете почивать в этих апартаментах.

Подходя к этому месту, все увидели на улице длинный деревянный стол, вокруг него деревянные лавки. Около стола уже копошились женщины, смывая с него и с лавок пыль и грязь, насухо вытирая тряпками. Вокруг стола скапливается народ. Гости, старец и некоторые представители селян, видимо, особо заметные люди, расселись вокруг стола. Терёху посадили во главе. В это время дети гостей попросились удалиться и поиграть с местными мальчишками и девчонками, которые в гурьбе стояли рядом. Терёха им разрешил, все как по команде заорали: – «УРА!», но он им грозно приказал далеко не убегать и при первом зове тут же вернуться. Дети убежали.

Посыпались вопросы о городской жизни, о какой-то смуте, о нападении иностранцев на Русь. Кто-то из женщин спросил, правда ли, что в христианстве ожидаются какие-то изменения, почему оставил службу Никон и много бытовых вопросов. Терёха с небольшими познаниями, но по интеллекту несколько выше их, был готов к ответу на поставленные вопросы. Он по-простому, но своим познаниям, подробно отвечал на все вопросы. Беседа продлилась около двух часов, до тех пор, пока Лизабета не подошла к деду и что-то пошептала ему на ухо. Дед встал, поднял руку и обратился к своим селянам:

– Время встречи закончено, гостям пора ужинать и почивать. Их, как вы слышали, ожидает дальняя дорога и святейшая служба.

Он попросил селян всех удалиться по домам. Все с пожеланием успехов и счастья, дружно расходились.

Лизабета и ее 2 женщины из дома Аграфены Мухиной вынесли два ведерных чугуна. Один со свежими щами, второй – с очищенной вареной картошкой. Кроме того, два каравая хлеба, три крынки молока и две сметаны и целую тарелку сбивного сливочного масла. Принесли всю необходимую деревянную посуду, ложки и ножи. Предложили каждому подобрать себе все по вкусу. Показали разливной рукомойник и несколько висящих там полотенец.

Терёха громко позвал к столу не очень далеко играющих детей. Все они, вместе с сельскими, мигом прибежали. Дед всем сельским ребятам приказал отправиться по домам. Их новые друзья поужинают и на покой – спать. Ребята помахали друг другу ручками и разошлись. Все помыли руки, помолились и по очереди, первые дети, разобрали посуду и подходили за щами, которые умело наливала одна из женщин Лизабеты. Вторая женщина в каждую чашку наливала ложку густой сметаны. Аппетит был у всех неимоверно высокий. За столом было слышно чавканье. После того, как каждый выхлебал щи, подходили с той же посудой за картошкой, которую выдавала та же женщина, а вторая распределяла сливочное масло по вкусу. По желанию, согласно своему вкусу, каждому было предложено по одному соленому огурцу. После второго блюда, вместо чая, была предложена кружка парного молока. По завершению ужина, помолившись, каждая семья подходила к Марии Кукушкиной, которая благословила их на сон и указывала место почивания. Терёха всех предупредил, что отъезд, как было условлено, состоится в 7 утра. Ходики были в исправности. Он договорился со старцем, что с его позволения, утром пораньше, подъедет на карете к его дому и вместе с ним поедут за лошадьми, так как место их пастьбы ему не известно. Дед покорно воспринял эту просьбу. После они обнялись и дед «поковылял» домой.

Окся встретила Терёху и указала его место почивания. Он зашел и удивился, какой уют им создали. Обнаружил, что его доченька уже спит. Шепотом попросил Оксю постараться разбудить его в пять часов, если он вдруг проспит. «Ходики» были повешены к ним. Через 10–15 минут наступила гробовая тишина. Сон у всех был сладкий и крепкий. Даже Терёха и Окся, при всей их ответственности, проспали. Дед, зная уговор с Терёхой, встал пораньше и ждал его. Солнце уже поднималось от горизонта, а Терёхи все не было. Дед забеспокоился и подумал, что он, видимо, проспал. Накинул на себя легкую одежонку и направился к дому Аграфены Мухиной, надеясь, что там он встретит Терёху. Подошел уже к дому, но там никого еще не было. Он тихо вошел в дом, зная от Лизабеты, где расположился вожак гостей, приблизился к этой комнате и увидел, что все еще спят. Дед замер в раздумье, что делать? Тихонечко кашлянул, Терёха тут же открыл глаза, вскочил, как ошпаренный, ногой задел Оксю. Она недовольно «замычала». Но Терёха с дедом уже вышли и направились на место стоянки кареты. Кобыла и карета были уже наготове. Иван постарался и сам был возле них. Попросил деда поехать вместо него с Терёхой. Терёха с благодарностью согласился, чтобы не мучить старого человека. Дед это предложение воспринял с пониманием. Терёха с Иваном вскочили в карету и помчались в табун за лошадьми. Добрались до табуна очень быстро. Там было все в норме. Все гостевые лошади были уже на привязи.