Профессия: маг. Наследники стихий

Сэмион разбежался и красиво нырнул в воду, уйдя в сверкающую гладь подобно белой стреле. Только тело мелькнуло. И потянулись мучительные минуты ожидания.

– Сколько он может находиться без воздуха? – с уважением и невольно волнуясь прошептала я, вглядываясь в глубину.

Поверхность озера была неподвижна, Лэйд не показывался уже больше десяти минут и волнение нарастало. Так и видела его, скользящим в таинственной глубине, выискивающим артефакт…

– Я тоже так могу, – обиженно и немного ревниво проговорил Тео, насупившийся, когда ему нырнуть даже не предложили. – Хоть я и не водный дракон, но плаваю отлично.

– В отличие от полётов, – поддел его Гэллаис.

– Мог бы помочь Сэмиону. Вдвоём исследовать дно быстрее. Кто знает, может там тиной всё затянуло, – упорствовал Ирр.

От таких слов волнение разгоралось только сильнее.

Наконец вода в горном кратере вскипела и на поверхность вынырнул В'аольенн. Он тяжело дышал, светлые волосы прилипли к лицу.

– Вы не поверите! – прокричал он. – Там такое!

Глава 7. О любви и препятствиях

Учись у вчера, живи сегодня, надейся на завтра

От того, что вид у Сэмиона был довольный, мы все сделали вывод, что новость хорошая.

– Как? Что там внизу?

– Ты её нашёл? Увидел?

– Тиной не затянуто? – засыпали мы его вопросами.

Несколько мощных гребков и Лэйд возле берега. Вблизи было видно, что погружение далось ему нелегко – в движениях В'аольенна сквозила усталость, однако глаза сверкали азартом.

– Отвечаю кратко: нашёл, не увидел, тиной не затянуло.

– Как это: нашёл, но не увидел? – обомлел Гэллаис.

Подплыв к месту, где земляной клин больше всего снижался к воде, В'аольенн выбрался на берег, отжал белоснежную гриву волос и растянулся на травке, греясь.

– Там силовой кокон, – пояснил он. – Светится так, что мимо не промахнёшься, но и внутрь не пускает. Я минут пять вокруг него кружил, а подступа не нашёл. Расположен на глубине, прикреплён ко дну, вокруг себя лучи света разбрасывает. Когда подплываешь, словно в вязкую субстанцию погружаешься, двигаться тяжело. Вплотную подобрался со второй попытки. Плетение на контуре очень знакомое, у нас в роду такое использовали, и сквозь него видно ещё кое-что.

– Что? – выдохнула я одновременно с Тео.

– Там мертвец внутри. На дне. Сидит в центре кокона и держит прямоугольный ящичек. Пальцы скрючены на нём, обескровлены. Полагаю, внутри наш артефакт.

Повисло молчание.

– Сможешь расшифровать плетение? – спокойно спросил друга Кэнстин, сосредоточенный и серьёзный.

– Смогу. Но мне будет нужна помощь.

Дальше мы продумывали как пробраться внутрь кокона. Вернее, думали в основном Гэллаис, Даэль и Сэмион, слаженной, давно сработавшейся тройкой, а мы с Тео старались не мешать. Магических защитных плетений мы знали намного меньше опытных стражей, так что на этом этапе от нас было мало толку. Сосредоточенный Лэйд, нахмурившись, чертил на земле закрученные символы, вспоминая родовые заклинания, Танар'ри помогал, чертя те, которые знал он сам и друзья переговаривались, уточняли, стирали, перечерчивали, спорили в случае сомнений. Гэллаис штудировал свой талмуд, ожесточённо шурша страницами.

– Это нереально трудно! – наконец вспылил раздосадованный В'аольенн, у которого от расстройства даже испарина на лбу выступила. – Я боевой маг, я всегда использовал чары нападения, а это плетение – чистая защита, причём очень хитрая!

– Понятно, что не должно быть слишком легко, – мудро отозвался Кэнстин. – Иначе артефакт давно бы обнаружили и забрали. А так то, что он под водой и связан защитными заклятиями, охраняет его вдвойне.

– Нам бы плете́льщиков* сюда.

– Увы, рядом ни одного. Смотри, этот символ можно начертить иначе и тогда смысл меняется…

Полюбовавшись на усилия драконов, я отошла в сторону. В академии, как у мага огня, у меня тоже был упор на боевые заклинания. Защитные чары мы изучали ознакомительно, в основном те, которые требуются для создания щита, чтобы прикрыться им от ударов в бою, и символы, что создают кокон, защищая содержимое внутри, остались для меня тёмным лесом. Надо бы поизучать, мало ли что в жизни пригодится. Тео тем временем тоже нашёл чем себя занять и как Сэмион чертил нечто на земле, бормоча и явно изобретая. Я подошла к нему.

– Тео, а какой у тебя семейный дар? – обратилась я к другу, припоминая слова В'аольенна о заклинаниях рода. – Сэмион водный, Танар'ри огненные… в основном, – поправочка на рыжего принца, – а про тебя как-то не заходила речь. Отец твой тоже магию не выпячивает. Трудно понять.

– Бытовики мы, – вздохнул Ирр, оторвавшись от изысканий. – Отец любую магию для восстановления и создания применить может, потому так педантичен, ну и как ректор набор боевых заклинаний знает. Бывали в нашем роду артефакторы. Я вот в исследователи решил переквалифицироваться, но магия всё равно к бытовикам и артефакторам близкая.

Он произнёс это так, будто стеснялся, а мне такие таланты друга показались очень крутыми, достойными.

– Это же здорово! Нереально приятно, когда ты можешь что-то создать практически из ничего!

– Не так уж и из ничего, – засмеялся Тео, но лицо у него польщённо зарделось. – Из ничего даже великий Зелхадс не может.

– Кстати, а кто такой этот Зелхадс? – уточнила я. – Много раз слышала, но пояснений так и не встретила.

– Если коротко, то мифический дух первого дракона. Невидимый, но вездесущий.

– Ясно. Когда нет покоя, вполне можно упомянуть кого-то вездесущего.

– Типа того. А мне вот не даёт покоя иллюзия над этой поляной, – снова озадачился Тео. – Как она работает? Почему только при приближении, а сейчас всё тихо и спокойно? А если ещё кто-то прилетит, пламя опять активизируется? Оно выглядело очень правдоподобно. Полное ощущение жара, даже потрескивало. Тебе не кажется странным, что оно нас не спалило?

– Нет, не кажется, раз это иллюзия.

Тео забормотал, уходя в размышления, а я потихоньку направилась от него к палатке. Побуду в тишине, раз уж мне дела не нашлось. По пути бросила взгляд на стражей и заметила, что их уже двое: Даэль куда-то исчез. Сердечко немедленно трепыхнулось, захотелось осмотреть луг, чтобы понять куда этот дракон делся, однако я твёрдо поставила разбушевавшиеся мечты на место. Ещё не хватало бегать и искать Танар'ри! Мало ли с какой целью он отлучился. Взрослый самостоятельный дракон, страж, они с Сэмионом вполне могли начать воплощать в жизнь некий план. Да… Не только же ему обо мне думать.

Дошагав до предназначенной мне палатки я уже собралась нырнуть внутрь, когда замерла, увидев прикреплённые ко входу цветы. Пушистый, покачивающий алыми бутонами букет был привязан к одной из верёвок, натягивающих тент над «дверью» – мимо не проскочишь. Яркие лепестки красиво покачивались, чуть слышно позвякивали, являя своё необычное свойство и смотрелись дивно эффектно в обрамлении зелёных лап растения, похожего на папоротник. Неведомый флорист очень постарался сделать букет красивым. Лицо само собой расплылось в улыбке: ах, ты ж прелесть! – и я закрутила головой по сторонам, высматривая тайного дарителя. Однако виновника появления букета не обнаружила. Даэль либо намерено не показывался, либо уже ушёл. Скрытно подарил, но всё равно приятно-то как! Обещал цветы и вот они.

Не переставая улыбаться, я отвязала удерживающую букет яркую ленточку и прижала цветы к груди. Вдохнула тонкий, карамельный аромат, посмаковала его сладость, послушала мелодичные позвякивания. Удивительные цветы! Говоря языком Тео: как они это делают? Это же мини сигнализация какая-то. Очень очаровательная. Практически поют. Кстати говоря, тоненький перезвон алых бутонов определённо зависел от погоды и времени суток. Слушая его уже почти целый день – время после нашего прибытия пролетело стремительно – стала ощущаться разница. Когда мы только прибыли было утро, цветы звучали намного бодрее. Через несколько часов их звон был торжествующим, победным, они тянулись к солнцу, а к вечеру нежные создания угомонились, позвякивали мелодично и тихо, почти неслышно, очень задумчиво. Звенящие Луга… Благодаря цветам это название оправдывалось полностью. И разве ещё где-нибудь такую красоту встретишь? Только в Эсшаоре. Дома, то есть на Земле, я таких цветов точно не увидела бы.

– Жалеешь, что находишься не в своём мире? – прозвучал за спиной глубокий голос и я подпрыгнула от неожиданности, хватаясь за сердце.

Танар'ри, как истинный дракон, умел передвигаться совершенно бесшумно. И он как-то по-своему расценил мою особенную задумчивость.

– Нет, – ответила честно. – Не поверишь, но прямо сейчас думала, что очень счастлива оказаться тут. Мне здесь… – поразмыслила, подбирая слова, – комфортно. Да! Даже странно, учитывая, что многое устроено совершено иначе, нежели в моём мире. И магия, самое большое удивление.

– Нравится, что ты теперь маг?

– И это тоже. Волшебство затягивает. Даже наблюдать его приятно, не говоря о чуде владеть.

– Я рад. – Плавным движением Кэнстин качнулся вперёд и взял меня за руку, увлекая за собой, в сумерки, расползающиеся над поляной. – Магия принимает не каждого.

– Между прочим моё первое приветствие Эсшаора как магического мира состояло из рвущегося в окно юголота, – усмехнулась я, шагая за ним. – Ну, то есть это я потом узнала, что там был юголот, а тогда просто жутко испугалась. Бросилась бежать, думала, что схожу с ума. Ещё и голос в голове звучал, ведьмы постарались. И практически сразу наткнулась на вас.

– Столько всего.

Танар'ри оглянулся на лагерь, уселся на траву и потянул меня тоже. Я села. Теперь мы сидели в непосредственной близости, не соприкасаясь телами и глядя вперёд, на раскинувшуюся внизу долину.

– Я всё забыл. Очень жаль, что не помню нашего первого знакомства. Словно стёрли важный кусок знаний, без которого я не полон. У тебя с Сэмионом сразу всё закрутилось?

Даэль поворачивает голову и внимательно смотрит на меня. Напряжённо, испытующе, я не могу отделаться от чувства, что попала на тонкий лёд. Внезапно и резко, меня бросили туда расчётливо, намереваясь вопросом выудить информацию. И лёд уже хрустит, проламывается под ногами, ведь каждое чрезмерно окрашенное эмоциями слово может быть истолковано превратно. Больно при этом будет нам обоим. Да и как жизнерадостно вещать Даэлю о В'аольенне, если закрутилось у меня совсем не с ним?

– Как сказать, – я старалась осторожно подбирать слова, выискивая в воспоминаниях правду. – Изначально он показался мне жутко беспардонным.

– Есть такое, – хмыкнул Танар'ри.

Его рука, лежащая на земле, сменила положение и перебралась на мою, согрела теплом, погладила. Сердце сразу пустилось вскачь, запуская неконтролируемую реакцию обнять, прижаться. В голове поплыл чувственный туман. Я еле удержала себя на месте. Нет пытки хуже, чем находится рядом с желанным мужчиной, но по сложившимся обстоятельствам не сметь до него дотронуться. Нельзя. В мозгу тут же застучало: «Почему нельзя? Можно, можно…» И: «Терпи, Ника!»

– Он кричал что хочет увидеть мои ножки, – проговорила пересохшим горлом, стараясь произносить слова легко и весело, тогда как внутри всё трепетало и плавилось. – И сразу заявил, что пересмотрел их у всего городка.

– И тебе это понравилось?

Слова замерли на губах. Ситуация – дичайше не придумаешь. Сижу с одним, говорим о другом, пытаюсь не выставить себя слишком заинтересованной тем другим, тогда как вроде бы должна, но на самом деле интересуюсь этим, огненным, что держит мою руку в своей, гладит подрагивающими пальцами.

Собравшись с духом, взглянула на Даэля. Он неотрывно смотрел на меня и в сгущающихся сумерках в глубине серых глаз разгорался пожар. Янтарные искорки стали ярче, указывая, что он теряет контроль. Напряжение между нами сгустилось до состояния патоки, стало вязким, дышать невозможно и стискивающая в груди пружина невыразимо тянет друг к другу. Даэль подался ко мне. Чуть помедлил, сражаясь с собой, а затем яростно прошептал:

– Да гори оно всё! – и повалил меня на траву жарко целуя.

Жадно, голодно, так, словно урывал у судьбы единственные мгновения, что отпущены нам этой ночью и словно следующего раза не будет. Шорох, Дан переместился и уже нависает сверху, целуя всё отчаянней. Я млею от его напора, правильной мужской тяжести на своём теле, глажу по волосам. Запускаю пальцы в новую причёску хвостиком и Кэнстин стонет, притискивается ко мне очень плотно, вдавливаясь до искр в глазах. Подаренный букет, с которым я романтично не смогла расстаться, валяется рядом с нами, позвякивая, а я теряю голову от требовательных касаний жарких губ, пьющих мои всхлипы, от непредсказуемого поворота событий. Танар'ри упивается моей реакцией, присваивает себе каждый стон, ласкает, добиваясь новых. Как же мне его не хватало! Внезапно Даэль становится очень нежным, он охватил мои губы, согревая дыханием, дразня кончиком языка обещанием бо́льшего. Это мне напоминает кое-что. Не могу не откликнуться и ладони нетерпеливо пускаются скользить по широким плечам, спине, не отталкивая, а жадно восполняя пустоту, что успела образоваться во время разлуки.

– Ника… – Танар'ри тяжело дышит. Продолжая лежать на мне, обхватывает лицо ладонями, смотрит в глаза. – Наши поцелуи… Слишком пламенно, слишком хорошо. Что-то было между нами? Мы были близки до того, как ты ушла к Сэмиону?

Так вот к какому выводу он пришёл! Мы оба замираем. Я от шока, а Танар'ри в ожидании ответа. И так как я продолжаю молчать, красивое лицо мрачнеет.

– Если были близки, то насколько? – требует Кэнстин.

Кровь кипит, превратившись в чистый адреналин. В такой момент нужно говорить только правду.

– Нашё-ёл! – счастливый крик Тео доносится до нас.

Далёкий крик, но очень многообещающий. Не меняя позы и не вставая, мы одновременно поворачиваем головы и вместе смотрим, как Тео бегает возле палаток, махая зажатой в кулаке собственной нательной рубашкой. Рубашка взлетала в такт радостным движениям и опадала. Вместе с дикими, почти фанатичными воплями это смотрелось несколько устрашающе. Наверняка также мчался по Сиракузам голый Архимед, вопя: «Эврика!» Издалека к Тео уже бежали Сэмион и Гэллаис.

– Тео что-то придумал, – шепчу я, снова утопая в требовательном омуте глаз Танар'ри. – Надо идти.

Даэль поднимается и протягивает мне руку. Всё с очень мрачным, недовольным выражением лица.

– Позже договорим, – роняет он.

Звучит зловеще. А я… хороша! С такими поцелуями подозрения в драконе будут только крепнуть. Быстрее бы уже найти эту каплю Амриты, чтобы снять проклятие пентаграммы и вернуть Даэлю память. Сейчас Танар'ри сходит с ума от влияния дикой ипостаси – ещё свежи в памяти кадры, как он вырывается из окна башни, разнося её в щепки и камни и устремляется в ближайшие леса, а тут дополнительно не состыковка реальности и желаний. Пока он держится, но ещё немного и сходить с ума будем вдвоём. Страшно подумать, что дракон сделает, когда обнаружит, что правду от него скрывали лучшие друзья. И я, избранная.

Подхватив букет, я зашагала следом за размашисто возвращающимся к лагерю Кэнстином.

Глава 8. О том, что мало найти, надо уметь забрать

Опасности они как перец. Много – плохо. А без них пресно.

Радостные крики Тео оказались не на пустом месте и относились сразу к двум вещам: наш исследователь разобрался как работает иллюзия и, насмотревшись на море защитных символов, что нарисовали стражи, додумался как проникнуть в подводный кокон.

– Нам не нужны чары, вскрывающие его защиту, – заявил он, когда мы собрались вместе. – Это отвлекающий путь. Любую такую попытку артефакт воспримет как вторжение и непонятно каким образом отреагирует. Нам просто нужен ключ! Заклинание, которое тоже будет защитным, но другим, какого у артефакта ещё нет и тогда он решит, что это его собственное и пустит, не будет сопротивляться. Так мы откроем дверь.

Тео гордо улыбался, лучисто и беззаботно, полностью уверенный в правоте, а мы ошарашенно переглядывались.

– Звучит… – начал Сэмион.

– …дико, – закончил за него Даэль.

– Словно артефакт живой. Так…

– Так бывает. – Это уже Гэллаис.

– На дне неспроста мертвец, – со снисходительностью взрослого поясняющего прописные истины ребёнку, ответил Тео. – При жизни это наверняка был колдун и он добровольно самоубился, отдав силы артефакту. Так что считать его почти живым и распознающим символы, пытающиеся вскрыть защиту, кажется мне логичным.

Брр! Меня передёрнуло. Неоднозначная вещь – магия. Что с ней только не вытворяют. Мысль о мертвеце на дне озера ужасала до мурашек. И Тео ещё так легко об этом заявил! Не ожидала от него.

– Неожиданно, – почти теми же словами отозвался Танар'ри. С тех пор как мы подошли, он держался чуть позади, предпочитая не попадаться мне на глаза. Зато я то и дело чувствовала лопатками его прожигающий, пристальный взгляд. – Если других соображений нет, то предлагаю отправиться к озеру и проверить гипотезу Тео прямо сейчас.

– Ночью? – немного спасовал наш исследователь.

– А что тянуть? Утром могут явиться шарсу.

– Да, пробовать в спокойной обстановке гораздо приятнее, чем отбиваясь от звероподобных пернатых, – пробормотал Ирр, судорожно приглаживая волосы. У него даже крылья их спины выскочили и затрепетали на нервной почве.

– Будем пробовать, – я ободряюще улыбнулась другу и погладила его по плечу.

Тео приосанился.

На обрыве над озером уже сгустилась ночь. Лэйд запустил в воздух пару осветительных сфер, и они поплыли над поверхностью воды, озаряя её голубоватым свечением. Озеро внизу лежало сонное, дымчатое, настороженно притихшее. На небе зажигались звёзды – яркие точки на тёмном бархате, неясные шорохи неслись со всех сторон. Из долины доносилось тихое позвякивание, так некстати воскрешающее в памяти легенду; напоминающее, что несколько веков назад там бились насмерть две армии. И теперь души оставшихся в земле воинов наблюдают за нами, перешёптываются. Если бы я не находилась тут в такой мощной компании – драконов и древнего эльфа – я бы боялась. Невзирая на всю красоту места.

– Начнём? – шёпотом проговорил Тео.

О плане действий условились быстро. Спускаемся почти все, на поверхности остаётся лишь Гэллаис. Во-первых, потому, что эльфы плавать не любят, хотя при необходимости прекрасно это делают, а во-вторых он достаточно силён, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств помочь сразу всем, а не кому-то одному. В'аольенн как кандидат для погружения даже не обсуждался: ему и плести под водой новое заклинание защиты, как воднику, а я выдвинула свою кандидатуру на проникновение к артефакту. Сказала, что самая маленькая из них, не то что плечистые драконы, и смогу проскользнуть в небольшой проём, если Лэйду не хватит сил открыть большой.

– Обижаешь, красотка! – тут же среагировал Сэмион. – Для тебя будут целые ворота!

– Ну или артефакт заупрямится, – переиграла я.

То, что он может заупрямиться конкретно, я старалась не думать. Вообще с трудом верилось, что на дне озера лежит редкий артефакт. Столько лет он провёл там, не видя дневного света, и вот теперь мы будем первыми, кто до него доберётся.

Что касается Тео, то наш исследователь упёрся, будто являлся не драконом, а парнокопытным и заявил, что он, как автор идеи, просто обязан видеть процесс. Ну а Танар'ри… Танар'ри лаконично сообщил что ныряет и точка.

Спускаться в воду было волнительно. Прыгать с обрыва как первый раз провернул Сэмион не стали, зашли спокойно. Лэйд прочитал заклинание, помогающее находиться без воздуха под водой.

– Будет действовать минут пятнадцать, – пояснил он, хитро улыбаясь – Семейные секреты! Абы с кем не делюсь! – и весело подмигнул.

Оказавшись под водой, плывём. Всё меняется, вокруг приглушённый, размывающий границы мир. Дыхание замирает от таинственной синей глубины, влекущей ниже и ниже. Кое-где колышутся водоросли. Сферы, запущенные В'аольенном, ныряют за нами и делают подводный мир ещё загадочнее. Они очень кстати: так как сверху ночь, нам сквозь толщу воды не светит ни лучика, как было бы днём, но чем глубже мы погружаемся, тем светлее становится. Очень скоро становится ясно, о чём говорил Лэйд. На каменистом дне, пока не различимый в деталях, стоит большой кокон, и он распространяет вокруг себя мягкое сияние, ласкающее глаз.

Оглядываюсь на друзей. Даэль и Тео плывут сосредоточенно. Ирр в исследовательском пыле чуть впереди, Дан не торопится. Я залюбовалась его размеренными движениями, мощными гребками, легко продвигающими крупное тело глубже. Нательная рубашка надулась под водой пузырём, штаны облепили бёдра, забранные в хвост волосы распластались вдоль спины. А вот Лэйд… Заметив моё удивление, В'аольенн подмигивает. Как настоящий водный дракон он покрыт чешуёй. Не трансформировавшийся в драконью тушку, сохранивший человеческий облик, но с ног до головы покрывшийся серебристыми чешуйками. Это странно, но, пожалуй, красиво. Чешуйки интригующе мерцают, отливают по контуру синим, белая грива В'аольенна плывёт под водой подобно облаку.

Сэмион показывает: «Ниже давай!» и я гребу старательней.

Через немного сферы делаются нам не нужны. Мы вплотную к кокону, встаём на дно и теперь отлично видно, что поверхность у него не однородна. Она с прорехами, кружево плетения крупное и в дырки виден замерший в скрюченной позе мертвец. С первого взгляда он вроде как сидит, но потом сознание отмечает неестественность позы. Его скрутило на корточках, будто бедняга присел перед смертью и мёртвой хваткой вцепился узкий ящичек, опутанный водорослями. От самого человека почти ничего не осталось, только скелет и плывущие вокруг остова лохмотья, и я невольно сглотнула: мамочки, сколько же он тут сидит, неся страшный караул?

Зависнув рядом с коконом, Лэйд сосредотачивается и читает заклинание. Рисует пальцами в воде плавный символ, которого нет у артефакта. Если приглядеться, вся поверхность кокона состоит из символов, сплетённых между собой и дырки есть ни что иное, как промежутки между линиями.

Сначала ничего не происходит. Лэйд читает, шевелит губами, а кокон не отзывается. И когда в сердце закрадывается отчаяние – мы ошиблись! – кокон начинает светиться ярче. Символы на нём разгораются один за другим, знак, что чертил Сэмион тоже напитывается сиянием, и устремляется к кокону. Артефакт его принял! Мы радостно переглядываемся. Дальше чудо-сфера гаснет, словно приглашая нас войти внутрь. Нет больше преграды в виде мерцающих линий, перед нами только мертвец.

Становится в разы темнее. Что-то подсказывает, что надо торопиться, а потому мы все, кроме Лэйда, устремляемся вперёд. В'аольенн благоразумно в стороне, наблюдает за нашими действиями.

Прикоснуться к узкому ящичку страшно, но надо. Мертвец следит за нами пустыми глазницами, и от его холодного равнодушия страшно. Кто же ты был? Вряд ли мы узнаем это когда-нибудь. Вглядываясь в чёрную глубину провалов гадаю, что заставило странного типа добровольно утонуть, в обнимку с артефактом. Или не добровольно? Вопросы множатся.

К ящичку тянемся с Тео одновременно, хотим забрать его из костлявых рук. Даэль касается моего плеча и покачивает головой: мол, не надо. Я киваю. Хорошо, поступим по-другому. На узкой поверхности тонкий слой водорослей, и я смахиваю их, открывая удивительно хорошо сохранившуюся лакированную крышку. Зелёная «пыль» уплывает, обнажая врезанную в дерево печать: меч рода Танар'ри, с обвитым вокруг лезвия хвостом дракона и хоровод юных лун вокруг. Знакомый девиз выгравирован на драконьем: «Ближе по сердцу, чем по крови». У меня перехватывает дыхание. Ещё одно свидетельство единения Ридэля и Алиеноры в веках! Смотрю на Даэля. Лицо у него такое! А ведь он первый из потомков, кто приблизился к артефакту за многие тысячи лет! И право поднять крышку принадлежит ему.

Даэль понимает меня без слов. Он тянет руку к ящичку и открывает. На бархатном ложе в уютном гнёздышке, будто положенный туда только вчера, лежит фиал. Хрустальный, аккуратный, с ребристыми гранями и ползущими по этим граням извивающимися ло́зами из чернённого серебра. Фиал источает сине-фиолетовый свет, завораживающе-сказочный в подводном безмолвии и даже плотно пригнанная ромбическая крышечка у него светится. Какое-то время мы все смотрим на него, осознавая факт находки. Мы справились! Мы смогли! И фиал прекрасен, не говоря уже о его содержимом! Действительно капелька. Живого, фиолетового огня.

Никто не ожидал, что случится в следующую минуту. Кокон вспыхнул вновь, издав мелодичный звук. Под водой это выглядело как невидимая волна, с силой разошедшаяся от центра. В'аольенн дрогнул, снова рисуя защитный символ, но что-то подсказывало, что второй раз артефакт его не примет.

«Быстрее», – машет нам рукой Лэйд.

И время нашего пребывания под водой заканчивается. В ушах нарастает гул, грудь ломит. Даэль хватает фиал, а жуткий, до этого неподвижный скелет стремительно цапает его за руку. Костлявые пальцы защёлкиваются на запястье моего мужчины капканом. Это как понимать?! Я взвизгиваю по-настоящему, с вырвавшимися изо рта пузырьками теряя остатки воздуха. Мерзкая тварь не почуяла, что перед ним потомок Танар'ри? Или ему всё равно кого хватать, засиделся тут за тысячи лет! Или мы не исполнили некий этап, после которого можно забирать фиал? У меня настоящая паника. Тео судорожно машет руками, Сэмион сражается с коконом. А я рывком подплываю к Даэлю. Да я этот скелетик на косточки разберу! Дан пытается меня оттолкнуть, отпихивает, но я лишь злобно мотаю головой. Не позволю! Магия кипит во мне. Ум заволокла настоящая боевая ярость. Хватаю скелет за полуистлевшую кисть, намереваясь оторвать инородный элемент от Танар'ри. Это было большой ошибкой. Скелет молниеносно выбрасывает вторую руку и сковывает меня. Он удивительно сильный, словно сделан из стали. Теперь мы с Даэлем вдвоём, вместе, как пришпиленные бабочки. Кидаю растерянный взгляд на дракона.