Песня стихий

– Сбавь тон, девочка! – потребовала Елена, приподнимаясь с места.

– Или что?! Обратитесь к своей силе? – это прозвучало как вызов. На лице Елены по обеим сторонам завибрировали желваки, будто так она хотела напугать Марго. Она медленно подалась в сторону племянницы и тихо шепнула:

– Могу и так.

Виктория положила обе руки на плечи младшей сестры и резким рывком вернула её на стул.

– Вы обе, угомонитесь! – пыталась вразумить их она. – Совсем с ума сошли?

– Не забывайте, тётя, теперь я смогу ответить, – напомнила племянница, и после этих слов амулет засверкал и стал блестеть.

Елена окинула её недовольным взглядом, даже презирающим, будто перед ней стоял не родной человек, а какое-то насекомое. Рита тут же сообразила, от кого из родителей кузина унаследовала подобный взгляд. Она попросила тётку так не делать, ведь для подобного взгляда у неё есть дети. Елена заключила руки в замок и надулась, словно обиженный ребёнок.

– Рита, уймись уже, – попросила Виктория. – Да, мы виноваты, совершили ошибку, но сделанного не воротишь, даже в магическом мире не так просто повернуть время вспять.

Сейчас Маргарита страстно желала всё вернуть назад. Если бы у неё была такая возможность, она не допустила бы этой ошибки.

– Почему же вы не проделали то же самое со своими детьми?! – продолжала Рита.

Елена ничего не могла ответить, потому что у неё не было ни одного объяснения.

– Речь сейчас идёт не о твоих брате и сестре, – попыталась она увильнуть от ответа, но Маргарита оставалась непреклонна.

– Это неважно. Вы представьте, если бы сейчас на моем месте тут стоял Виктор или Анна. Что бы вы ответили им? Какие подбирали бы слова? Сказали бы, что они должны смиренно принять всё это безумие?

– Я сказала бы им то же самое, что и тебе, – заявила Елена. – И уверена, они бы приняли и остались благодарны.

– Ошибаетесь, – не соглашалась Рита. – Они бы не смирились с этим, а вы не смогли бы понять, почему. – Елена заметила, как с ресниц племянницы стали срываться капли, и всё недовольство сменилось молчанием. – Всё потому, что вас не вычеркивали из мира, к которому вы принадлежали с самого рождения! Вы бы не поняли, что они чувствуют, не понимаете того, что чувствую сейчас я!

Тем временем остальные находились на кухне и вели между собой молчаливую беседу.

Михаил Варзанид был очень напряжён, когда слышал надрывающийся от крика голос дочери. Он задерживал дыхание и начинал коситься в сторону коридора, а когда Рита утихала, он продолжал дышать и вглядываться в дно глубокой кружки.

Максим также напрягался, когда слышал спорящие голоса, но даже он не решался вмешиваться, хотя был завсегдатаем в подобных делах. Нередко дядя сам являлся затейником стычек, которые, к сожалению, не красили его как мужчину, так говорила ему супруга.

Витя сидел на кухонной столешнице и медленно покачивал ногами из стороны в сторону. Подперев подбородок кулаками, он думал о том, чем же закончится этот разговор. Он всё переживал, как Рита примет правду о себе. Споры, которые вновь коснулись его ушей, заставляли кузена думать о том, что новость будет принята не с улыбкой. Когда он слышал голос Маргариты, вспоминал о том, как обидел её. А то, что случилось вчера на дне рождения, мучило парня ещё больше, ведь он сам лично направил кузину в объятия врага.

С холодным безразличием сидела только Анна. Она вообще не видела ничего ужасного в том, что сейчас произошло. На любые звуки из гостиной она реагировала одинаково: издавала короткий стон, который говорил всем окружающим, что она на самом деле думает о сложившейся ситуации. Аня не понимала, зачем родственники решили раскрыть эту тайну, а в ещё большее непонимание её ввергала реакция кузины.

– Чем она недовольна? – возмущалась та.

– Дурная ты, сестрёнка, если этого не понимаешь. Тебе каково было бы узнать такое о себе?

– Ну, реветь бы я не стала – это уж точно. Если только от счастья.

Отец Анны громко и смачно чихнул, этот чих девушка расценила как подтверждение своих слов. Витя улыбнулся, но не из-за сестры, а больше от потерянного выражения лица отца. Брат не разделял мнения Анны, еще меньше ему хотелось начинать второй спор. Поэтому он просто промолчал.

– Очень сомневаюсь доченька, – вмешался их отец, уткнув нос в клетчатый платок. – С твоим характером ты снесла бы всем головы, даже тем, кто был бы не в курсе произошедшего.

Михаил улыбнулся, но этого никто не заметил. Разговоры отвлекали его от событий, которые происходили в гостиной. Было страшно представить тот момент, когда все закончится. Ему предстоит заглянуть в глаза дочери. Что сказать? Какие слова подобрать? А может, она вообще не захочет ничего слышать. Мысли угнетали его.

– Я не понимаю, зачем потребовалось всё рассказывать ей? Мама и тёти позаботились о сохранении своего секрета.

– Её сила смогла пробудиться и разрушить чары, – раскрыл истинную причину Михаил.

Анна искренне удивилась. Она не подозревала, что кузина могла обладать таким могуществом. Чтобы разрушить совместные чары трёх искусных чародеев её сила должна была как минимум втрое превосходить мощь Виктории, Елены и Екатерины вместе взятых.

– Если она смогла сотворить такое, тогда к какой степени принадлежит? – голос Анны прозвучал весьма тревожно.

Никто не мог ответить на этот вопрос, кроме Михаила. Он знал, что амулетом стихий мог владеть чародей с практически безграничной силой. Он хотел рассказать, что в магическом мире появился новый владелец амулета, но побоялся сделать это. Просто сменил тему, отвлекая внимание от заданного вопроса.

– Они так долго разговаривают, может, нам пойти к ним?

– Конечно, и тут же получим по шее, – возразил Максим.

В коридоре послышались тихие шаги. В дверном проёме появился медведь Фарни со своими друзьями. Присутствующие почувствовали небольшое облегчение, увидев их. Сейчас всем казалось, что решается их судьба, и судьёй была Маргарита.

– Вам же сказали сидеть наверху! – начала бренчать Анна. Игрушки даже не обратили на неё внимания, сейчас им было всё равно.

– Господин Варзанид, можно мы с вами побудем? – жалобно пропищала Рори.

– Это ожидание невыносимо! – пожаловалась Люси.

Именно Михаил понимал их состояние, как никто другой.

Снова донеслись крики из соседней комнаты. Только на этот раз ругались между собой тётки. Игрушки нырнули под стул, на котором сидел Михаил, и затаились. Невозможно разобрать, о чём именно шёл спор, но стало ясно: Виктория вновь чем-то недовольна.

– ХВАТИТ! – остановил ругань вскрик Маргариты.

Одновременно с её голосом весь дом вздрогнул, будто в городе началось землетрясение. Все сразу поняли, кто причастен к этому явлению. Мощный толчок, пошатнувший дом, успокоил разгоревшийся спор, и всё снова стихло.

– Я смогла такое сделать только один раз, и то пришлось многому учиться, – заметила Анна. – А кузине всего лишь потребовалось разозлиться.

– Не забывай, что мы контролируем силу, – напомнил отец. – А она пока и представить не может, что такое контроль.

Наконец, на кухне появилась Елена, она выглядела измотанной, словно бежала долгий кросс. Ей ничего не хотелось говорить, она подошла к мужу и обняла его.

– Как же это трудно, – раздался голос Виктории в дверном проёме. Волосы её были взъерошены, словно она сделала себе странную укладку. – Хорошо тряхануло, да?

Её веселье не поддержали, и смешным это тоже никто не находил. Все ждали, когда же появится Маргарита. Михаил хотел уже быстрее встретить дочь и обнять её, обычно это помогало успокоить и поднять ей настроение. Но она не появилась.

На пороге стояла его супруга, сейчас он даже не узнал её. Она была подавлена и совершенно разбита, прижавшись к его груди, начала тихо всхлипывать.

– Всё хорошо, дорогая, все кончилось, – пытался он успокоить её, но чем больше старался, тем отчетливее осознавал, что начинает плакать сам.

– Она не простит меня, и это правильно, я сама всё разрушила, только я одна! – продолжала твердить Екатерина.

Никто не знал, какие слова нужно сейчас сказать, чтобы избавиться от этого чувства, которое душило и держало всех в напряжении. Елена стала заваривать ромашковый чай с мятой, чтобы хоть как-то помочь успокоить бушующие эмоции сестры. Михаил не отпускал ледяные руки жены, он всячески пытался согреть её. То своим дыханием, то просто растирал ладонями.

– Выпей, это успокоит, – поставила Елена кружку горячего чая.

– Она так смотрела на нас, Миша, это невыносимо, – признавалась Екатерина.

– Да, моя племянница оказалась не так проста, как я думала, – соблюдая мертвецкое спокойствие, сказала Виктория и, хлюпнув чаем, тут же выплюнула его обратно в кружку. Тут её спокойствие и улетучилось: глаза стали краснеть и чесаться, а на губах появились маленькие прыщи, похожие на простуду.

– Дайте мне хвощ, живо! – задыхаясь, сипела она.

Екатерина тут же принялась перебирать склянки и пакетики в дальнем угловом шкафу. Виктория оттолкнула её в сторону и сразу же нашла нужный мешочек. Как только она набила рот порошком, отёк стал спадать.

Никто не понял, что это было.

– Неужели такое может сделать обычный чай? – удивился Михаил.

– Просто голова у кого-то не на месте! Ты смерти моей хочешь, Лена?

Виктория злобно смотрела на младшую сестру, готовая разорвать её на мелкие кусочки. Елена пряталась за спину мужа, надеясь, что он сможет её оградить от гнева старшей. Но даже Максим сейчас не смог бы помешать Виктории добраться до сестры. Он и сам побаивался Вику и никогда не спорил с ней, а если вдруг возникали недопонимания, тут же пытался сгладить все шероховатости. Так он вел себя только с ней. Один раз она его уже проучила, да так, что он запомнил этот урок надолго.

– Вика, дорогая, успокойся, – мурлыкал он, пятясь.

– Сестрёнка, ну, прости, – донёсся виноватый голос Елены. – Я просто забыла.

– О чём забыла? – не понимала Екатерина.

– О моей аллергии на чабрец, – просветила всех Вика.

– Я же извинилась, давай сделаю тебе новый.

– Спасибо! Я как-нибудь сама, а то ты мне еще двойную порцию оформишь.

Михаила сейчас волновал ещё один немаловажный для него вопрос. Он хотел знать, всё ли супруга рассказала дочери.

– Как она отреагировала? – спросил он, сжимая руки.

– Не знаю, я думаю, она не поверила нам, но Виктория показала ей кое-какие чары…

– И что это было? Какие чары? – вмешалась племянница. Она сгорала от нетерпения узнать, что же там произошло, когда Виктория обратилась к магии.

Вика удовлетворила любопытство племянницы.

– Это её напугало сначала, но потом она успокоилась.

– Катюша, дорогая, – прошептала Елена, окликнув сестру. – Мне кажется, что Миша спрашивал тебя о другом.

Екатерина помрачнела еще больше.

– Я не смогла, милый. Лучше об этом ей вообще не знать.

– Ты должна набраться смелости, чтобы рассказать всю правду о ней. Всё тайное становится явным, разве ты этого ещё не поняла? Она должна узнать от тебя, что я не её родной отец.

Эти слова отозвались взрывом в ушах каждого. Об этом знали только сёстры Екатерины. Анна, Виктор и Максим не были в курсе. Поэтому их удивленные, широко распахнутые глаза стали вполне нормальным эмоциональным явлением для подобной ситуации.

Михаил познакомился с Екатериной в тот момент, когда она уже забеременела. О её прошлой семье он практически ничего не знал. Екатерина рассказывала ему только небольшие фрагменты и эпизоды из своего прошлого. Это не помешало ему принять девочку как родную. Он любил её больше всего на свете, Рита стала смыслом всей его жизни, об этом знал каждый. С их появлением Михаил обрел настоящее счастье, которое спасло его в своё время от плачевного выбора. Ни разу он не вспоминал об этом до сегодняшней «ночи откровений», как назвала ее Виктория.

– Как ты смог принять её? – выпалил Максим, не скрывая осуждения. – Тебе повезло, Катя, что такой мужчина встретился на твоем пути.

Елена фыркнула на него, как разъяренная рысь, которая чувствует угрозу.

– Зато мне не повезло, что у меня такой муж! – заявила она, готовая влепить супругу хорошую оплеуху.

– Теперь-то мне понятно, из какого ты теста слеплен, зятёк, – подержала её Виктория.

Екатерине стало не по себе от слов Максима, а растерянные глаза племянников просто добили.

– Ну, так из какого же? – впервые не смолчал тот и обратился к Вике.

– Не первоклассного, – недолго думая, обрубила она, давая понять, что лучше будет для него не продолжать этот разговор.

– А кто её настоящий отец? – произнесла Анна бледными губами, боясь, что Рита может услышать. Теперь она испытывала злобу к себе, что постоянно задевала кузину и пыталась всячески обидеть. На глазах проступила слезная пелена, которую заметил только Виктор. Он был подавлен новостью не меньше сестры.

Слегка толкнув её плечом, он как бы подбадривал без слов. Она в ответ растерянно кивала, о чём-то размышляя.

– Настоящий отец Риты погиб, – холодно и как-то отстраненно сказала Екатерина. В её голосе не слышалось ни капли жалости и любви к тому, о ком шла речь. Словно она говорила сейчас совершенно не о любимом когда-то человеке.

Анна прикоснулась к висящему на шее амулету и медленно стала его потирать. Вик тут же повторил действия сестры, и через несколько секунд услышал в голове голос Анны:

– Обратил внимание, как тётя ответила на мой вопрос?

– Да, всё это странно и непонятно.

– Мне даже показалось, что ей нисколько не жаль.

– Анна, мы многого не знаем, и лучше не лезть в это.

– Ты представляешь, что будет, если Маргарита узнает? Нам нельзя допустить этого. Тем более сейчас, когда она не обучена контролю. Ты же видел, что сделал её вскрик? А теперь представь, что случится, если она закричит по-настоящему? Она разнесет полгорода или ещё хуже, – от возможных вариантов Анна начала дрожать.

– Именно по этой причине нам лучше не вмешиваться.

Их мысленное общение длилось недолго, его оборвала Виктория. Её удивленно приподнятая бровь требовала от племянников объяснений.

– Нехорошо уводить разговор в параллель. Не забывайте, что ваша тётя чует подобные вещи, а вы устроили этот «телемост» прямо у меня под носом.

– О чем вы шептались? – строго спросила мама. – Я предупреждала не использовать эти чары. Ели вы собираетесь рассказать всё Маргарите, я вам…

– Как раз наоборот, – перебил Виктор маму. – Лучше будет, если она вообще об этом не узнает.

Родственники удивленно переглянулись. Вика хотела узнать, почему племянники приняли такое решение.

– Не нам рассказывать вам о том, что происходит с чародеем, который не умеет контролировать себя. Помните, что стало с волшебником Аларием? Как из-за него чуть не был раскрыт магический мир? Сила подавила его из-за смерти жены.

– Мы все изучали историю волшебного мира. К чему вы вспомнили это? – не понимала Екатерина.

– Не Рита сейчас управляет своей силой, а сила управляет ею. Любой раздражитель, способный вызвать эмоции, может погубить весь город. Сейчас она как ходячая бомба.

– Я горжусь своими племянниками! – с широкой улыбкой воскликнула Виктория и потрепала волосы Виктора. – Даже они понимают, что сейчас лучше молчать, и даже объяснили, почему. Для особо «одарённых» пример привели. Да-да, тебя имею виду, Михаил, – тыкая палацем, сказала она.

– А кем был её отец? – продолжал Максим, казалось, что ему доставляло особое удовольствие видеть переживания родителей Маргариты.

– Румянцев! Закрой рот уже! – не выдержала Виктория, её медные волосы, будто змеи, зашевелились от злобы, и Максим тут же притих.

Раздались тихие смешки под столом, которые принадлежали игрушкам. Они сидели тихо, но то, что сказала Виктория, рассмешило их.

– А вы что там делаете? – приподняв край скатерти, спросила она. Друзья спешно вылетели из-под стола. Люси и Рык запрыгнули на колени к Анне, а Фарни и Рори – к Виктору в надежде, что те защитят их от гнева тётки.

– Если вы четверо проболтаетесь, я вам головы оторву! – пригрозила она. От её голоса у Фарни встала шерсть дыбом, а у Рыка снова задрожал хвост.

– Не придется! – раздался как пушечный залп голос Маргариты. По её лицу было понятно, что всё, о чем говорилось сейчас, она слышала. Всё до последнего слова. Она смотрела на каждого пронзительным взглядом. Наконец девушка взглянула в лицо матери.

– Я же просила рассказать мне всё! – сквозь слёзы твердила она.

И как только солёные капельки разбились о пол, дом вновь заплясал из стороны в сторону.

– Дочка, прекрати, ты всех погубишь! – пытался успокоить её Михаил.

Виктория на всякий случай укрыла родственников защитой и попыталась погрузить племянницу в сон, но чары с треском отскакивали от Риты и метались по кухне, как шарики для пинг-понга. Маргарита совершенно не контролировала себя. Она чуяла страх каждого перед ней. И ощущала своё превосходство над ними. С трудом она смогла подавить необузданный гнев и ярость.

Что-то подсказывало внутри, что надо прекратить это. И лишь одно воспоминание смогло вернуть девушку в равновесие. Рита вспомнила, как встречала рождество с родителями в деревне. Время, когда всё было хорошо, а они – счастливы. Безумная тряска постепенно стала утихать.

Михаил ринулся к ней, но невидимый барьер преградил ему путь и оттолкнул его. Она не хотела, чтобы отец касался её. И еще меньше хотелось смотреть в их лживые глаза. Рита не помнила, как выбежала из дома и не понимала, куда несут её ноги.

«Лишь бы не тут, не с ними!»

Она не слышала, как родные пытались докричаться до неё, не видела, что они бежали за ней и просили вернуться.

Буря, которую предчувствовала Екатерина, накрыла их семью как всегда неожиданно. Люди не всегда готовы к таким событиям, которые в одночасье меняют всё.

***

Ветка дерева ударила Риту прямо по лицу, прервав безумный забег. От этого неожиданного удара девушку откинуло в обратную сторону. Падение смягчили сухие корни деревьев и кустов. Рита лежала на земле, раскинув руки и устремив взор в звездное небо. А небо сегодня было особенно прекрасно: маленькие бусинки усыпали всё это необъятное полотно и сверкали как светлячки. На это можно смотреть бесконечно. Зрелище заворожило её настолько, что Рита забыла о том, что произошло в доме. Безмятежное спокойствие отгоняло от неё тревоги и печали. Она потеряла счет времени, хотелось лишь одного: навсегда остаться во власти этого звёздного неба.

Вдруг Рита почувствовала, как что-то зашевелилось под ней. Она быстро поднялась на ноги и увидела, как корни стали переплетаться между собой. Рита схватила старую корягу и заняла оборонительную позицию.

– Извините меня, юная госпожа, – вдруг прозвучал протяжный бас. Рита заозиралась по сторонам, но было так темно, что ничего не разглядела.

– Я не хотел вас пугать, но просто мои корни затекли, пока находились под вами.

Рита двигалась в том направлении, откуда они тянулись. Обойдя высокое дерево, она наткнулась на большой пень. Именно от него шли эти мощные ответвления, которые напоминали вены.

Сам пень выглядел очень старым, его серая кора была в крупных трещинах и местами покрыта зелёным мхом.

– Кто это говорит? – Рита пригляделась и увидела, как из пня на неё смотрят синие глаза. От неожиданности она вскрикнула и споткнулась. Тут же из земли вырвались корни, они подхватили её, не давая упасть.

– Осторожно! – обеспокоено сказал огромный пень. Он аккуратно и бережно поднес её ближе к себе и с интересом стал разглядывать. – Я вас не обижу, не нужно так бояться.

– Всё больше и больше странностей происходит со мной, – пожаловалась самой себе Маргарита. – Не понимаю, почему меня так удивило, что я сейчас разговариваю с живым пнём?

– Ну, наверное, вы просто не каждый день разговариваете с подобным мне собеседником? – предположил он.

Пень был мил и довольно вежлив, но всё равно Рита относилась к нему с недоверием. Случай с весельчаком научил её к знакомствам относиться с особой осторожностью.

– Простите моё невежество, – сказал он. – Меня зовут Моховик.

Рита улыбнулась и представилась в ответ.

– Я знаю, – молвил неожиданно пенёк. – Это ваш дом стоит на границе Фордэса.

– Нет, мой дом стоит на Дубовой улице.

– Фордэс – это название нашего леса.

Рита не знала, что лес, который возвышался возле дома, имел название. Жители Грант-Гора говорили, что это просто дикий лес, в который лучше не ходить, ведь там так легко потеряться.

– Лес Фордэс не всегда был таким. Когда-то по его тропам гуляли самые великие волшебники, выдающиеся чародеи и всезнающие шаманы. Он являлся домом для множества магических существ, но теперь это лишь далёкое воспоминание. Время и величие Фордэса прошло, – в голосе старца послышались разочарование и грусть.

– А что случилось? Почему лес стал таким? – Рите было интересно узнать истинную причину, по которой жители обходили стороной это место. Моховик как раз был тем, кто знал об этом.

– Грант-Гор появился благодаря ему. Сначала тут возникло небольшое поселение необычных людей. Лес оберегал народы от любопытных глаз и защищал их. Но вскоре пришли те, кто захотел построить свой город и подчинить себе эти земли. Необычные люди покинули эти места, дабы сохранить свой секрет, но перед самым уходом вдохнули в нас магию, чтобы мы могли защищать себя.

– Необычные – это чародеи? – спросила Рита.

– Не только, – прохрипел старик. – Волшебники, ведьмы, шаманы и чернокнижники. Когда-то магические классы были едины, сосуществовали в гармонии друг с другом. Потом между ними возник раздор, который и разделил их. Чернокнижники хотели главенствовать над всеми. – Моховик громко чихнул, и из его носа вылетала блестящая пыльца. Он тут же попросил прощения и продолжил рассказ. – Волшебники считали, что должны править они, так как искусно владели магическими заклинаниями. Это, в свою очередь, не понравилось чародеям. Не желая нарушать заключённые магические пакты, они первыми отделились и стали жить сами по себе. Так и произошло великое разделение магических классов, – закончил он. – Ах, я, наверное, утомил вас, госпожа, своими историями. Вы уж простите старика, я редко с кем разговариваю, даже и не помню, когда последний раз принимал гостей.

Рита поразилась тому, сколько времени Моховик пробыл совершенно один. Длительное молчание пугало её и одновременно восхищало. Ведь он знал то, что другим неведомо. Застал те события и временна, которые давно ушли из этого мира.

– Моховик, скажи мне, почему ты меня называешь госпожой? – она сразу обратила на это внимание, как только познакомилась с ним. Такое обращение звучало непривычно.

– А как же я должен обращаться к вам, госпожа? – не понимая переспросил он.

– По имени, я же сказала: меня зовут Маргарита.

На древесном лице появилось удивление: «Но как же я могу обращаться к чародею по имени? – Слова девушки показались ему безумными и даже оскорбительными. – Я ни разу не обращался к чародею или его собратьям по имени, правилами это не допускается».

Рита возразила, что имена даются для того, чтобы люди знали, как зовут человека и как к нему обращаться во время беседы. При этом она отметила, что слова «господин» или «госпожа» добавляют только к фамилии человека, тем самым проявляя только уважение, а не полное подчинение. Глаза Моховика все увеличивались. Казалось, ещё чуть-чуть и он выскочит из земли, как пробка из бутылки, и будет размахивать своими корнями из стороны в сторону, крича, что это немыслимо и полный абсурд.

– Моховик, просто зови меня Ритой, – попросила она. – А то я чувствую себя из-за этого неловко. Многое поменялось, пока ты был тут один.

Старец огорчённо вздохнул.

– Моим глазам довелось видеть столь многое, что даже камни всего мира могли бы позавидовать им. Моим ушам довелось слышать много такого, что даже океаны могли бы пересохнуть от любопытства, но то, что говоришь мне ты, не укладывается в моей старой голове. Куда катится мир?

– В жизни ничего не стоит на одном месте, – забыла она о том, что Моховик здесь с самого рождения, и тут же замолкла, когда увидела устремленный взгляд старика. – Извини, сказала, не подумав. Я к тому, что жизнь меняется к лучшему, хоть нам иногда и кажется, что это не так.

Пень закряхтел, как старый автомобиль. По-видимому, он так смеялся над словами Марго.

– Почему же ты не сказала себе то же самое, когда убегала из дома?

Его вопрос напомнил о последних событиях.

– Потому что это другое, – пряча взгляд, буркнула она.

– Но разве твоя жизнь не поменялась с открытием этой тайны?

– Погоди-ка, а ты откуда знаешь, что я убежала из дома и про тайну моих родных? Я же тебе ничего не рассказывала, – она немного напряглась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.