Дуэльный кодекс. Том 2: Черная книга

– Эм, – я растерянно улыбнулся, – твой хозяин, что, хотел себе кота, а досталась ему ты?

Кошечка жалобно мяукнула.

– Так, ладно, – скажите, – я посмотрел на официантку, – а есть у вас сметана или молоко?

– Ну, – девушка замялась, – в меню нет этого отдельно. Молоко входит в состав некоторых блюд. А сметану мы подаем совместно, скажем, с борщом. Или сырниками.

– Тогда мне сырники здесь, остальной заказ с собой. А лучше доставкой.

– Ну… – девушка мило улыбнулась, – хорошо.

– И сметану вперед, пожалуйста.

– Без сырников? – девушка даже хихикнула, понимая, к чему я клоню.

– Без сырников.

– Как будет угодно, господин, – повеселевшая официантка направилась к кухне.

Я же сел и на свободное место и принялся поглаживать кошечку.

– Может, это не твой ошейник? Почему ты Император?

– Эй ты, – резкие слова вырвали меня из раздумий, – вернись-ка.

Официантка аж вздрогнула и обернулась.

– Что смотришь, как корова на забор? – дерзкий мужской голос принадлежал молодому дворянину, что в компании девушки и пары парней нагрянул на фуд корт.

Выглядевшая, как типичная золотая молодежь, компания, вела себя дерзко. Лидер, худощавый, но высокий крепко слаженный русоволосый парень, одетый в светлые шорты с поясом и распахнутую на голой груди рубаху, прижимал к себе девушку. Та, одетая в топ и короткие шортики улыбалась, как дурочка.

Двое других: парень повыше с голым торсом, и низкорослый, но коренастый дворянин в цветастой рубахе и подкатанных джинсах.

Полуголый, такой же крепкий, как и их лидер, носил на груди тату с хищной птицей, рвущей змею когтями. Из одежды же, на нем были джинсы и солнцезащитные очки на пол лица. Приподняв подбородок, он выглядел надменным.

Низкорослый, кажется, занимался в спортзале. На это указывали его выпуклые мышцы. Мда… налицо гиперкомпинсация роста. Парень явно комплексовал.

– Спокойно, – я улыбнулся и посмотрел на девушку, она бросила в ответ испуганный взгляд, – ничего не бойся. Прошу, продолжай выполнять мой заказ. Молодые люди подождут.

– Что? – рассмеялся лидер, посмотрел сначала на полуголого, потом на мелкого качка.

– Займите свободный столик и ждите. К вам придет другой официант, – я посмотрел на русоволосого, – тут их предостаточно.

– Ты разговариваешь с дуэлянтами, – задрал лидер подбородок, – нам некогда ждать.

– Да, – подхватил качок, – у нас скоро тренировка.

– Прошу вас, – я посмотрел на официантку, – продолжайте работать. Если господа будут безобразничать, я все улажу.

– Ну… ну хорошо, – сглотнула она, – спасибо.

Девушка двинулась на кухню.

Вся группа удивленно уставилась в спину уходящей официантке. Парень в очках, даже снял их.

– Я наследник княжеского рода Сикорских, – возмущенно выпалил русоволосый, – мой отец – тот, по чьей милости происходит дуэльный фестиваль, а ты кто такой? – Он набычился, и вся группа с грозным видом двинулась в мою сторону.

– Каждый, – сказал я холодно, – кто приблизится ближе, чем на метр, найдет себя возле биотуалета. Так что займите свободный столик. И ждите официанта.

– Слушай, не нужно пугать нас, – качек шагнул ко мне.

Никто не заметил, как проводник высвободился из ножен. Я резко, двумя движениями открыл линейный портал под его ногами. Второй, синей волной помчался к биотуалетам для прислуги, что виднелись вдалеке.

Качок и не понял, куда провалился. Все обернулись на его крик, когда он вылетел из портала вдали, и упал на землю у синих будок.

– Ах ты мразь! – бросился ко мне лидер, доставая проводник.

Я просто выбил уточенный кинжал заклинанием Руптис Минимал. Надо отдать должное парню. Он не растерялся, а как настоящий баран, полез ко мне с кулаками.

Кошка прыснула с моих рук, а я подорвался, ушел от прямого, потом дал русому под колено. Он замычал от боли и опустился, тут же получил от меня локтем в челюсть. Грохнулся на щебенку.

Его девчонка удивленно раскрыла глаза. Парень в очках примирительно поднял руки, когда я наставил на него проводник.

– Хороший мальчик, – проговорил я.

Прибежал разъяренный качок, увидев, что русоволосый валяется без чувств, он как-то сразу подостыл.

– Ну вот, видите. Послушались бы меня, – проследил я, как официантка несмело несет сметану, – получили бы свой заказ. А теперь, – посмотрел на русого, – придется тащить его в травмпункт.

Двое парней ошарашенно уставились на меня. Потом парочка, под придурковатый взгляд девушки, подняли русого, и вся группа удалилась к дальним шатрам.

– Вот черт, кошка куда-то делась, – оглядываясь, я искал ее взглядом.

– Мне кажется, – подошла ко мне официантка, – вы не знаете, кого побили только что.

– Лучше помогите найти кошку, – я заглянул под стол, – ее явно кто-то потерял. Надо бы найти и вернуть.

– А как ее зовут? – Стас, которому Вика не разрешала иметь домашних животных, с интересом заглянул в глаза кошке, потом откусил свой ломтик пиццы.

– Император, – пожал я плечами.

– Это кот? – Тома вопросительно приподняла бровь.

– В том то и дело, что нет. Но так написано на бирке.

– А телефона там нет, – Вика аккуратно взяла бирку, перевернула, – нет. Пусто. Но… бирка из золота. Кошка явно принадлежала дворянину.

Все собрались вокруг меня, сидящего на кровати. Кошка же, которая вернулась почти сразу после потасовки, устроилась у меня на коленях и почему-то не хотела уходить. А когда я снимал ее и пересаживал на стул, то возвращалась.

– Что ты хочешь с ней сделать? – посмотрела на меня Вика.

– Ничего. Поищу хозяина. Может, объявиться. Тогда верну. А нет – будет моя.

Вика не ответила, ушла в свой отсек.

– Я слышал, – подошел к нам Стас, – когда ходил купить воды, что кто-то побил Сикорского. Представляете? Вот только что, минут двадцать назад. Весь его дом на ушах.

– Ох, – скривилась Тома, – я удивлена. Во-первых, я думала его побить не так просто. А во-вторых, не завидую я тому, кто умудрился это сделать, – хохотнула она.

– А что, это какой-то настолько важный человек? – я обвел окружающих невинным взглядом.

Внезапно, какие-то мужики, целой толпой ворвались в шатер. Вика испуганно вскрикнула, Стас остолбенел. Тома, сидя на своей кровати, почему то закрылась простынью, как если бы была голой.

Я вскочил и кошка шмыгнула под мою койку. Проводик легко выскочил из ножен.

– Бросай! Быстро! – кричал усач, одетый в футболку цвета хаки и арамейские брюки. В руках он держал нож-проводник военного образца. Вместе с усатым внутри оказались еще пять человек.

– А ты заставь, – стиснул я рукоять стилета.

Глава 3

– Дерзкий мальчишка! – выкрикнул было усатый, а острие его клинка стало нагреваться.

Остальные солдаты даже посмотрели на него как-то растеряно. Кажется, они знали нрав своего командира. И я его разозлил.

– Одно заклинание, – и вылетишь наружу, – прошипел я.

– Что?! – усатый аж покраснел, а усы будто бы ощетинились, – паралич! – крикнул он.

Проводник вспыхнул синим. Его заклятье со звоном метнулось ко мне. Я тут же перехватил его Мешком мести и отправил обратно в усатого. Мужик не растерялся и взмахом проводника отбил магию: синие облака чар с искрами отразилось от его клинка и… угодило в одного из охранников.

Молодой гвардеец тут же остолбенел. По-идиотски уставился на меня и как статуя, грохнулся на устланную ковром землю. Мне показалось, что я даже слышал звук, похожий на пластиковый, когда он ударился плечом.

– Толчок! – крикнул я, когда усатый маг еще не завершил защитный взмах.

Силовая волна вырвалась из моего клинка и невидимым кулаком толкнула командира группы в грудь. Тот в миг вылетел из шатра. Снаружи раздались чьи-то вопли.

Остальные четверо переглянулись, и торица тут же бросилась на меня. Один замешкался, но присоединился. Молодцы, каждый лет по двадцать три или двадцать пять решили, что раз я молод, уработают меня так, физической силой, без магии. Надеялись на внезапность и число.

Первого я еще успел оттолкнуть заклинанием, и он улетел в отсек, где расположился Стас. Сорвав тент-перегородку, бухнулся на раскладушку, раскладушка сложилась на него.

Второй попытался достать меня ударом в лицо. Остальные уже подходили с флангов, чтобы скрутить. Я легко поднырнул под джеб, оказавшись за спиной ударившего, врезал ему пяткой под колено. Ноги охранника подогнулись, и он упал, смешно щелнкулся лбом о железную печку, что стояла в центре шатра. Отправленный в накаут, завалился рядом и почему-то машинально обнял печную ножку.

Следующий напал широкими мужицкими ударами. Довольно неумелыми. Первый я пропустил перед собой, под второй поднырнул и одновременно врезал, что есть сил, левой парню в солнышко. Он, тут же обмяк. Ловя ртом воздух согнулся, и так, задницей кверху и упал.

Последний, низковатый, но крепкий, тоже ударил прямым. Я ушел в сторону и одновременно зажал его руку в захват. А потом бросил его через бедро. Парень громко хлопнул об ковер всем телом. Я же окончил дело быстрым ударом в солнышко. Воздух со свистом вышел из его легких, и парень захрипел, сжался в позу эмбриона.

– Все нужно делать самому, да?! – ворвался в шатер здоровенный лысый мужик.

Усатый, облитый чем-то зеленым, вбежал следом. Жижа смешно стекала с его мокрых вислых усов.

Лысый же, казалось, не удивился, осмотрев, как его охрана корчится на полу шатра, один из них пытается выбраться из раскладушки, а другой и вовсе парализован чарами.

Лысый мужчина, одетый в высокие, напоминающие верховые, белые брюки с синими лампасами и простую белую рубаху с подкатанными рукавами, некоторое время смотрел вокруг с каменным лицом. Потом уголки его узких губ поползли вверх. Наконец, лысый стал громко смеяться.

– Ваше Благородие, – сквозь смех сказал он, – ну вы даете!

Стоявший все это время в напряжении, с зажатым в руках проводником, я немного расслабился. Опустил острие, направленное на лысого.

– Че смотришь, – обратился он к усатому, – а еще гвардеец! Весь твой взвод проиграл врукопашную парню лет девятнадцати!

Да, изменения были видны всем. Семнадцать мне никто не давал.

– Так это… Ваше Величество, – оправдываясь, усатый стал мять в руках рукоять проводника, – солдаты подрасслабились в последние пару дней. Праздник жеж.

– Я тебе дам, праздник! – смеющийся мгновение назад лысый, тут же изменился в лице и заорал, – если бы этот молодец решил прикончить меня сегодня ночью, пока я сплю, я тебя уверяю, что прикончил бы, потому что на пути у него стояли бы вы! – он еще раз осмотрел с трудом поднимающуюся с пола охрану, – вернее, лежали! Все! Прочь с глаз долой! Потом поговорю с тобой, Степан. И вели Михаилу явиться в этот шатер, быстро!

– Виноват, Ваше Величество! Исполню, Ваше Величество!

Усатый забегал, стал страшно ругать подчиненных, пинками выгоняя их из нашего шатра. Они, схватив оцепеневшего, как предмет мебели, выбежали вон.

Перепуганные Стас, Вика и Тома выбрались из самой дальней от входа, Викиной комнатки.

– Вы явились в мой шатер без приглашения, – начал я, – напугали мою семью, а ваши люди пытались схватить меня. Я расцениваю это, как оскорбление.

Маленькие глаза лысого смотрели безэмоционально. Он громко засопел, потом проговорил:

– Мое имя князь Владислав Ефимович Сикорский, – гордо проговорил он, – мой дом, дом Сикорских, один из четырех домов, по чьей милости проходит данное мероприятие, – в следующее мгновение князь слегка склонил голову, – и я извиняюсь перед вашими домочадцами, Ваше Благородие. И перед вами тоже. Вы показали доблесть, с которой стоит считаться. Как ваша фамилия?

– Орловский, – проговорил я, убрав проводник, но все же, оставаясь начеку, – Игнат Орловский. Извинения принимаются.

– Чудно. Это вы избили моего сына у заведения под названием “Русская кухня и не только”?

– Могу задать встречный вопрос, – холодно ответил я, – не ваш ли это сын вел себя неподобающим имени аристократа образом, и неуважительно обращался к девушке, пусть и простолюдинке? Не ваш ли сын дерзко, на "ты" обратился ко мне, не ставя ни во что мои личные интересы?

– Полагаю, – хохотнул Сикорский, – мой. Это вполне на него похоже.

– Тогда, полагаю, да. Это я дал ему по роже. И считаю, что поступил правильно.

– Что ж, – он засмеялся снова, – исходя из статуса моего дома, по роже Михаил получает редко. А возможно, стоило бы практиковать это чаще.

– Все в ваших руках, – не сводил я с князя глаз.

– Вы мне нравитесь, господин Орловский, – уже холоднее произнес князь, – но это не отменяет того обстоятельства, что теперь между вами и Михаилом неразрешенный спор чести. Он считает, что вы задели его дворянское достоинство.

Тут, входная пола шатра откинулась, и внутрь вошел тот самый светло-русый парень. Его лицо, которое я сильно не рассматривал, оказалось очень похожим на отцовское. Только более угловатое и худощавое. На левой челюсти парня набухал большой синеватый отек от моего локтя.

– Почему он еще на ногах?! – дерзко бросил худощавый, – почему не мордой в пол?!

– Заткните своего мальчишку, – я обратился к отцу, – иначе я сам заткну ему рот. Но уже при помощи магии.

– Что?! Что ты себе позволяешь?!

– Помолчи, Михаил. – Строго посмотрел на мальчишку Сикорский, – ты говоришь с дворянином.

– Но, отец!

– Твоя честь задета?

– Отец, ты же не видел…

– Я спрашиваю, – принялся напирать на мальчика Сикорский, – твоя честь задета?

– Да, – приосанился тот.

– Ну тогда реши этот вопрос не в рукопашной потасовке, подходящей для черни, а достойным дворянина образом.

Я молчал, наблюдал за тем, что будет дальше. В принципе, я понимал, чем все обернется. И даже внутренне радовался. Предки… как давно я не ощущал всего того каскада чувств, которые возникали у меня во время проведения настоящей дуэли.

Отец и сын еще некоторое время внимательно смотрели друг на друга, потом Сикорский младший засопел и бросил взгляд на меня.

– Я вызываю тебя на дуэль!

– Обратись, – нахмурился я, – как полагается. Тогда, я подумаю ответить тебе.

Мальчишка аж покраснел от злости. Синяк на челюсти стал пунцовым. Он взглянул на отца, ища поддержки.

– Игнат Орловский, – проговорил Сикорский старший, – как обращаться к безтитульному дворянину, ты помнишь.

– Зачем ты унижаешь меня отец? – выражение непонимания поселилось на лице Михаила.

– Тебя унижает твое поведение. А вежливость еще никогда и никого не унизила. Ну?

Русоволосый выдохнул, приподняв подбородок, обратил лицо ко мне.

– Ваше Благородие, Игнат Орловский, я вызываю вас на дуэль. Завтра, на арене.

– Принимаю, – я кивнул, – бой до момента, когда соперник больше не сможет ответить заклинанием. Оружие – ножи-проводники.

Михаил не ответил. В его лице читалось презрение, или даже отвращение. Избалованный сосунок.

Не сказав больше ни слова, Михаил вышел.

– Первыми сражаются те, – начал Сикорский старший, – у кого есть личные счеты и назначенные дуэли. Дальше следуют соперники, участвовавшие в дневной жеребьевке. У вас есть соперник, господин Орловский. Время дуэли определят завтра.

– Буду ждать с нетерпением, – холодно ответил я.

Лысый здоровяк кивнул и, попрощавшись, вышел вон.

– Предки, хорошо что все кончилось… – выдохнула Вика.

– Ты уделал пятерых! Один! – Тома, обошла печку, – как ты, не ранен? – тут же принялась осматривать и трогать мое лицо.

– Все в порядке, – я вежливо убрал ее руки, – никто из них даже не дотронулся до меня.

– Уму непостижимо! Вот это мастерство! – Не успокаивалась Тома.

– Спасибо, – я проследил за тем, как Стас смотрел на бардак, что царил теперь в его комнатке, потом обошел валяющийся на полу тент-перегородку, и стал приводить вещи в порядок.

– Да, – Стас искривил бровь, – неплохо он тут полетал, – потом присоединился ко мне. Следом вошла и Тома

Вика же, стала прибираться в остальном шатре.

– Можно мне посмотреть, – украдкой, как-то стеснительно проговорил Стас, – как ты будешь драться на дуэли?

– Конечно, – я вернул раскладушку в нормальное состояние, принялся восстанавливать перегородку.

– Наверное… это никогда не кончится, – выдохнула Вика.

– Мне кажется, – Тома собрала разбросанные вещи Стаса, – так жить веселее. Разве это не лучше скучных офисных будней?

Вика не ответила. Только вздохнула снова.

Вешая на место тент, я посматривал, куда делась кошечка. Быстро нашел ее взглядом и то, что она делала, меня сначала удивило, а потом даже позабавило. Кошечка не отходила от моих вещей. Она расхаживала по кровати, терлась мордочкой о мои сумки. В некоторые даже заглядывала. Складывалось впечатление, что она то ли метит мои вещи своим запахом… то ли что-то ищет.

Вечером, когда уже стемнело, на фестивале кипела жизнь. На сцене, что развернулась в небольшом отдалении, звучал бойкий русский рок. Дворянская молодежь тусовалась у сцены. Мероприятия, гуляния, магические представления и фокусы. Выставки артефактов и магических ручных животных. Вечер сопровождался всем этим.

Тут даже был оружейник, торгующий ножами-проводниками. На его разноцветном шатре красовалась светящаяся вывеска с загадочными словами: “Проводника для рывка?”

Когда я направился к Хлодвигу, к его шатру номер сто девятнадцать, то почувствовал что-то странное. Будто, на единственный миг мое сознание провалилось внутрь сна, и тут же вынырнуло обратно.

Это случилось так стремительно, что я не понял, было ли что-то на самом деле. Внешне просто замедлил шаг, остановился и проморгался. Встряхнув головой, пошел дальше. Не придал этому особого значения. Может усталость.

– Красно-черно-желтые, – это цвета моего дома, а бобр – гербовый зверь. Он символизирует трудолюбие, – улыбнулся Хлодвиг Пушкин, когда я зашел в его шатер, внешне, один в один напоминающий мой.

– Значит, – проговорил я, занимая деревянный стульчик, за небольшим круглым столиком, – формально, мы живем в шатре твоего дома.

– Верно, – он улыбнулся.

Ну еще бы. Ведь дворянские атрибуты: герб, девиз, родовые цвета, мы получим только когда, я приму титул. Безтитульные дворяне всего этого не имели.

Хлодвиг, как обычно, был в своем репертуаре. Его шатер внутри напоминал кабинет. Большая его часть включала в себя письменный стол, пару книжных шкафов и зону отдыха со столиком, стульями и кушеткой. Вся мебель – лакированная, красная, и, видимо, очень старинная. Было видно, что старый дворянин прибыл на фестиваль работать, а не отдыхать.

Не обошлось и без вещей, типичный для старика: на шкафу покоилось большое чучело совы, а рядом плавающая в колбе с формалином жаба. На письменном столе стоял череп. На некоторых полках, в сосудах со спиртом содержалось еще черт знает что.

Но больше всего меня удивили часы с кукушкой. Огромные и напольные, они мерно тикали, отбивая секунды. Надо же. Притащил их сюда, во дает.

– Под них меня лучше спиться, – проговорил старик, когда проследил за моим взглядом.

А вот закуток, где Хлодвиг спал, напротив, был аскетичен и содержал только кровать и тумбу.

– Хорошо устроились? Как доехали? – с улыбкой спросил он.

Улыбка быстро сползла с морщинистого лица старика, когда я рассказал ему про то, что случилось по дороге сюда. Про нападение Виктора Орловского на меня и мою семью.

– Очень плохи дела, – нахмурился старик, – на сколько я знаю, Виктор Орловский уже нападал на тебя, но до сих пор не могу понять, для чего ему это нужно.

– Скажи, Хлодвиг, – посмотрел я на старика, – ты знаешь, что-то про Орден Новой Маны и Роялистов?

– Хм, – он задумался, – Роялисты… что-то слышал. Это дворянское боевое братство, которое появилось еще во времена ММв, а вот орден Новой Маны… это новое для меня название.

– Пока тебе стоит знать лишь то, что и те, и другие – мои враги. И Виктор принадлежит к роялистам. Как и мой отец, собственно. Правда, по всей видимости, Орловские пытались покинуть братство. Но им не позволили.

– Да, – он кивнул, – смерть Сергея Орловского всегда вызывала у меня сомнения. Он не был похож на того, кто может умереть по пьяной лавочке.

– Вы хорошо с ним общались?

– Были знакомы, – Хлодвиг кивнул, – все знали его как сильного мага. И, – он внимательно посмотрел на меня, – очень удивились, когда все трое его детей родились пустыми.

Я задумался. А вдруг правда то обстоятельство, что семейство Орловских превратилось в увядающий род – неслучайность и не злая шутка генов? Коварства моим врагам не занимать. Можно было ждать чего угодно. Проверить бы это. Но как? Может… Черный Дневник даст какую-то зацепку.

– Ладно, – я откинулся на удобном стуле, сплел руки на животе, – я разобрался с Виктором, а поговорить про моих врагов мы еще успеем, когда будет необходимо.

– Мне очень интересно, – поднял Хлодвиг кустистые седые брови, – да и я беспокоюсь за тебя, Игнат. Все же, ты спас мне жизнь. Но не настаиваю.

– Перейдем к делу, – улыбнулся я, – у тебя для меня было две плохих новости. Я слушаю.

– Что ж, – Пушкин вздохнул, – помнишь, я рассказал, что Бояринов крутится рядом с дворянином из Питера, Семеном Малиновским?

– Да.

– Так вот. Больше не крутится. Последней его личиной был молодой мужчина. Он представлялся именем Мартин. Но он исчез. Куда? Семен не знает. Я говорил с ним сегодня утром. Мне кажется, Бояринов стал что-то подозревать. Почему не убил Малиновского? Я не знаю.

– И где его искать теперь? – нахмурился я, – а что говорит твой знакомый Прокуратор?

– А вот это вторая плохая новость, – пождал губы Хлодвиг, – Прокуратор тоже исчез. По моим данным, он явился на арену под прикрытием, в сопровождении своей младшей сестры и дальних родственников. А потом исчезли и он, и его сестра.

– Проклятье, – я выдохнул, – ни единой нитки нет. А не может быть так, что Прокуратор сошелся с Бояриновым в бою, и проиграл, а маг крови скрылся? Если уж он что-то заподозрил, то это самое вероятное развитие событий.

– Ничего нельзя исключать. Тем более, я слышал, у Бояринова с Прокуратором личный конфликт. Если все произошло именно так, то это очень печально.

– Вы знаете этого Прокуратора? – спросил я.

– Ни имени, ни в лицо, не знаю, – он пожал плечами, – они почти ничего не говорят. Прокураторы, если ведут дело, очень скрытные люди, – на мгновение Хлодвиг задумался, – однако, я знаю его родственников.

– И кто же они?

– Сикорские. Но не спеши с ними встречаться. Все вообще может пойти псу под хвост. Особенно, если ты начнешь задавать князю вопросы о пропаже его родича. Тут нужно подготовить почву.

– Кажется, – иронично улыбнулся я, – с предостережением, Хлодвиг, ты немножко опоздал.

Шатер Пушкина я покинул, когда дело шло к полуночи. Дуэльный городок еще звучал праздником, однако интенсивность этого праздника приутихла. Световой шум фестиваля глушил свечение звезд, и ясное ночное небо казалось темно-синим.

Было прохладно. Свежий ветерок трепал волосы.

Хлодвиг отнесся к тому, что у меня дуэль с сыном Сикорского неоднозначно. С одной стороны, он сказал, что это отличный бизнес-шаг. Все слышали про Орловского, который в шестнадцать лет победил на дуэли мага-демоника, освободил драконицу и выиграл в дуэли поместье графа Синицына.

Вот только почти никто не знал, что Орловский, это я. Так что, дуэль была отличным способом представить себя дворянской общественности и подзаработать.

– А с другой стороны, – сказал мне тогда Пушкин, – не торопись задавать Князю вопросы. Тем более сейчас, когда вы в контрах с его сынам. Дай дуэли сначала разрешится. И раз уж у тебя есть враги, будь начеку.

Тогда я решил познакомиться с дворянином из Питера Семеном Малиновским. Спросить его о том, что он знает про мага крови.

– Это может быть полезным, – кивнул Хлодвиг, – я предупрежу его. Когда ты заглянешь? Его шатер номер двести пять.

– Завтра, – ответил я, – после жеребьевки.

Из мыслей меня снова вырвало странное чувство. Когда я шел к своему шатру, в голове словно бы начался гул. Потом что-то будо бы хлопнуло, и я почувствовал, что сознание начинает проваливаться, а ноги подкашиваются.

Я знал, что падаю в обморок. Знал, что сейчас окажусь на земле. Но самого удара уже не чувствовал.

– Нет! Прошу! Прекрати! – голос Кати заставил меня пробудиться.

Я резко открыл глаза. Вокруг зимний хвойный лес. По белому небу плывут облака. Всюду лежит снег. Я проснулся, припавшим спиной к огромной сосне. Почти сразу понял, что оказался в “нигде”.

– Он придаст тебя, Екатерина, – звучал откуда-то шепот, – предаст и бросит в “негде”, когда потерпит неудачу.

– Уйди, Шепчущий! – крикнула Катя.

– Пойдем со мной, – раздался шепот, – только я знаю, как тебе вернуться в мир живых… ты достойна большего…

– Паша!