Щит вероятностей

Упавшее на пол полотенце покрылось пушистым слоем мха, а на поверхности воды распустились пышные кувшинки.

Грета задумчиво запустила пальцы в шубу одного из кроликов, свесив руку, сделала воду погорячее и призвала бокал с коктейлем, таким же ярким, как и всё вокруг.

Пусть будет так. Она любит Матвея, а он никуда от неё не денется теперь. Он даст ей больше, чем могли дать Макс и Дрейк.

Пусть так.

Она до хруста сжала бокал в ладони, запрещая себе вспоминать.

***

Фейерверки пришлось запускать в парке прямо из травы. Звучало это странно, выглядело – тоже, но атмосферу не испортило. Юста подпрыгивала, радостно вскрикивала, заставляя любящего тишину и спокойствие Вереска морщиться, и даже успевала фотографировать Влада и Лана, запускающих очередную ракету.

– Жаль, что Макс не пришёл, – заметил вдруг Влад, – когда они возвращались домой уже под утро, допившие кофе с коньяком из термоса, уставшие и сонные.

– А он должен был? – удивилась Юста. Она сталкивалась с обоими – и Максом, и Гретой – ещё несколько раз дома у Влада.

– А, ты не в курсе… – Влад помрачнел. – Макс с Гретой расстались.

– Как?! – Юста даже спать расхотела. – Такая пара…

– Ну вот так, – пожал плечами Влад. – Оба хороши. Он сорвался и чуть её не изнасиловал, а она, как выяснилось позже, ему изменяла. С его же другом.

– С Дрейком? – уточнила Юста, вспоминая неприятного парня. Не зря он ей сразу не понравился. Приличный человек не станет спать с девушкой друга. Но Макс… Как он мог? Ведь видно же было, что он без ума от Греты, любит её на самом деле.

– Угу, – кивнул Влад. – Сама понимаешь… Там сложно всё, Макс хочет её вернуть, а она… – он вздохнул.

– Кошмар, – искренне отозвалась Юста. – Но просто не могу поверить, как Макс мог…

– Он сам мне признался, что не знает. Умопомрачение какое-то. Не хотел, не мог, но сделал – и никаких извиняющих обстоятельств у него нет. Так что Грету можно понять.

Юста задумалась, пытаясь представить себя на месте Греты. Выходило плохо – что значит, «чуть не изнасиловал»? Как можно сделать подобное с человеком, которого ты любишь?

Но с другой стороны… Бытовое насилие очень распространено, это раз, да и сама Грета могла впасть в ступор от шока и не попытаться сопротивляться. Другого объяснения, по крайней мере, Юста найти не смогла.

Впрочем, её это всё и не касается.

Наверное.

***

Макс встретил новогоднюю ночь с родителями – последний раз такое было, когда ему исполнилось 13. Тёма, его младший брат, двадцатилетний раздолбай, привёл какую-то девицу – он менял их так часто, что Макс и не пытался запоминать имена или внешность.

Мать была счастлива, что сыновья остались дома, отец же занимался каким-то очередным проектом, и Макс не стал соваться, рискуя попасть под горячую руку. Он виртуозно умел определять настроение отца, точно зная, когда заданный вопрос приведёт к объяснению и иногда даже к разрешению поработать вместе, а когда в ответ прилетит проклятье, которое попробуй потом сними без посторонней помощи. И сейчас он чувствовал, что лезть не стоит, и даже не жалел особо – в кои-то веки удалось поговорить с матерью на чистоту, рассказать ей всё то, что угнетало, поделиться болью и получить искреннее сочувствие в ответ, а не дурацкие оправдания, или, того хуже, беспочвенные обвинения. Как будто он сам не знает, что виноват. Как будто кто-то может простить его вместо него самого…

Часа в три утра он в одиночестве отправился на улицу. Тёплая погода позволяла даже не надевать шапку, тем более с его-то гривой волос, спадающих ниже плеч. Грета любила его волосы. Она часто перебирала пряди, заплетала косички или какие-то дурацкие хвостики…

Макс со всей дури саданул кулаком по стене дома. Боли он не чувствовал, только тоску, съедающую его заживо.

Он пытался вернуть её, встречал с работы, подкарауливал у дома, ждал на крыльце факультета – но она избегала его, игнорировала, отказывалась разговаривать, обещала ему кары и проклятия, если он не исчезнет с её пути, но при этом ничего не делала, когда он снова появлялся. К счастью, Дрейк тоже не появлялся больше, рядом с Гретой Макс не видел его ни разу. Это давало какую-то надежду. К тому же Макс не верил, что можно вот так взять и разлюбить, он не сомневался, что она любит его… вот только теперь её нешуточно трясло, когда он подходил слишком близко. Она вздрагивала, слыша его голос, неосознанно отшатывалась, стоило сделать шаг к ней.

И всё же Макс чувствовал уверенность в том, что если б только Грета дала ему шанс, то он сумел бы всё исправить. Он научил бы её снова доверию, он бы умер, но не коснулся её и пальцем против её воли.

У них снова всё было бы хорошо, и Дрейк не смог бы снова встать между ними.

Только шанс… Один-единственный шанс.

Но Грета упрямо его не давала.

***

Буквально через пару дней в аську к Юсте очень неожиданно постучалась Грета. С какой-то ерундой вроде как, но у Юсты появилось стойкое ощущение, что у неё пытаются выяснить, что она знает и знает ли вообще. Не зная, как отреагировать, Юста дождалась-таки момента, когда Грета сама начала рассказывать свою трагедию.

Звучало и в самом деле страшно, Макс выглядел в её рассказе чудовищно, поверить было сложно, но Юста понимала, что Грете незачем лгать, именно она здесь пострадавшая – это подтверждалось и рассказом Влада. Впрочем, Юста не могла сказать, что симпатизирует Грете сильнее, чем Максу – ибо она сама измену считала огромным грехом, и уж точно не простила бы планомерной измены с близким человеком, хотя это уже касалось только Макса и никого другого.

Грета делилась своими переживаниями, изливая душу, и у Юсты не оказалось выбора, кроме как посочувствовать ей – хотя откровенности девушке всё же хватило для того, чтоб высказаться на тему измены. Впрочем, Грета просто не стала её слушать, отмахнулась, снова переводя разговор на свои переживания.

Юсте не оставалось ничего иного, как свернуть разговор под предлогом занятости, хотя удивление от самого факта разговора так и осталось.

***

Вскоре после Нового Года Юста собралась отпраздновать день Рождения. Четверть века – не так уж и мало, и звучит интригующе.

Ничего особо торжественного Юста устраивать не хотела, но вот шашлыки на природе – отличный вариант. Разумеется, мясом занялся Влад – это традиция, никому другому Юста бы эту задачу и не доверила. Из-под его рук шашлыки всегда выходили сочными, ароматными, от одних воспоминаний о них текли слюнки.

Поскольку ехать решили на дачу, то и в количестве гостей себя можно было никак не ограничивать, и Юста открыто написала на своей страничке в сети приглашение. Позвала она и Грету, которая в очередной раз (уже пятый или шестой с Нового Года) объявилась в аське с желанием поболтать. К счастью, теперь разговоры всё больше касались каких-то абстрактных вещей вроде осознанных сновидений, мифических существ, населяющих Гренландию или, наоборот, близких и понятных – надвигающейся сессии, походов по магазинам, завалам на работе.

Юста выяснила, что собеседница младше её аж на пять лет – и весьма этому поразилась, потому что сама она себя ощущала гораздо моложе Греты, впрочем, у Юсты это частенько случалось. Она не хотела взрослеть, не хотела терять так радующей её нелогичности и внезапности в поведении и разговорах. Ей хотелось оставаться такой, какой она себе казалась – лёгкой, позитивной, умеющей находить нестандартные решения.

Вот и здесь Юсте показалось, что Грете легче станет в кругу знакомых лиц, уж Влад-то кого хочешь рассмешит и приведёт в чувство, но Грета неожиданно отказалась, сообщив, что не хочет пока никого видеть, и предпочтёт побыть наедине. Настаивать Юста не стала, хотя пригласила её к себе на чай и, движимая каким-то странным, нелогичным импульсом, отправила смску с приглашением Максу.

Тот, к удивлению девушки, ломаться не стал, а сразу ответил, что непременно приедет, хотя они и виделись-то всего несколько раз. Почему-то это оказалось очень приятно, Юста заулыбалась телефону, прочитав короткий ответ.

Как раз ко дню Рождения наконец выпал снег, давая возможность порадоваться красавице-зиме, так что праздник должен был удаться на славу. Юста приехала совсем рано и, приводя дом в более-менее жилой вид, никак не могла нарадоваться пейзажу на участке. Дорожки завалило полностью, хотя верхние слои снега не успели слежаться и напоминали пуховую перину. Юста предвкушала снежные развлечения с гостями, и работа быстро спорилась.

Самым первым из гостей появился Макс – и Юста изумлённо ахнула, обнаружив, что он зачем-то побрился налысо.

***

– Так надо было, – уклончиво ответил Макс, проведя ладонью по голове.

Ему не хотелось объяснять, зачем он это сделал. Всё равно ведь не поймёт, чего уж там… Все сразу начинали причитать над его волосами, восклицать, что это просто ужасно, ах, как он мог. А вот просто.

Вместе с волосами он оставил и прошлое – но не надежды на восстановление.

Просто придётся всё начинать заново. Да, сложно. Больно. Да, очень нескоро – это Макс сразу заставил себя понять. Не завтра, не через месяц. Не раньше, чем через год или два.

Юста же не стала расспрашивать, не стала попрекать. Это почему-то было приятно.

– Полгода назад меня бросил парень, – зачем-то сообщила она. – На следующий день я сходила в парикмахерскую и отрезала волосы, – по движению её ладони наблюдательный Макс легко определил, что волосы были ниже талии. Сейчас они едва доставали до лопаток. – Пойдём, я ещё только накрываю на стол, можешь помочь.

Она не ждала от него комментариев, сочувствия, не пыталась вызвать в нём каких-либо эмоций – просто мимоходом дала понять, что всё прекрасно понимает.

– Если хочешь, то можешь почистить площадку за домом от снега, – кажется, Юста сообразила, что на кухне ему особо делать будет нечего. – Мы там потом в футбол поиграем.

– В футбол? – Макс удивился. Юста не выглядела ни спортивной, ни вообще склонной к подобным играм.

– Ага, – девушка лукаво посмотрела на него снизу вверх. – Увидишь.

Макс пожал плечами, выбрал лопату из предложенных и отправился копать снег. Того было не слишком много, где-то по голень, но он оказался рыхлым и легко проваливался. Занятие доставляло удовольствие, хотя голова при этом оставалась непозволительно свободной, из-за чего появлялись не самые приятные мысли.

Грета…

В прошлую встречу она ясно дала понять, что никаких шансов не будет. Более того, она запустила-таки в него проклятием. Не самым мощным, он легко блокировал его и развеял, но дело же не в силе. Дело в намерении, в желании избавиться от него. Ах, если б она просто хотела причинить ему боль… Он бы стерпел, от неё он вытерпел бы что угодно, любую боль, любое наказание, любую месть. Вот только она не хотела дать ему даже этого.

Макс копал и злился, то на самого себя, то на Грету, то на Дрейка… Впрочем, на последнего меньше, воспринимая его не как врага, а как более удачливого соперника. В конце концов, если б Грета не захотела, у них бы ничего не было.

Он видел, как постепенно собирается народ, как суетится Юста, пристраивая всех к делу. Пара девочек пыталась копать вместе с ним, но им быстро надоело, и он снова остался наедине со своими мыслями.

***

Юста, даже занятая гостями, готовкой и подготовкой, всё равно нет-нет, но думала о Максе. Сначала она решила, что ею движет жалость – он выглядел разбитым и несчастным, даже когда улыбался и смеялся – и втянула его в общий разговор, рассмешила, снова пристроила к делу – приглядывать за глинтвейном, готовящимся на костре, но всё равно ощущала его боль, просто искрящую откуда-то изнутри. Юста никак не могла отделаться от ощущения, что перед ней – раскалённый котёл, неплотно прикрытый крышкой, и изнутри уже вырываются искры от разгорающегося содержимого. Ещё немного – и котёл просто взлетит на воздух, сжигаемый и изнутри, и снаружи. Ассоциация пугала её саму, но она не знала, что делать.

Отвлечь его? Но как?

Вопросами зачем ей вообще это надо и какое ей дело до практически незнакомого парня, Юста не задавалась – она в принципе не любила проходить мимо тех, кому могла помочь. Но что она могла сделать на сей раз?

Грета тысячу раз повторила, что знать больше Макса не желает, что никогда к нему не вернётся, что бы ни произошло. Юста просила её не зарекаться, подумать о том, что возможно всякое, но Грета оставалась непреклонной, даже один раз устроила самую натуральную истерику.

Юсте уже рассказали, что Макс готов ждать даже несколько лет, если потребуется, но в хэппи-энд при таком раскладе Юста не верила – она не сомневалась, что такая эффектная девушка как Грета кого-нибудь быстро встретит, да и сам Макс вряд ли станет вести монашеский образ жизни, особенно если Греты рядом не будет.

В какой-то момент Юста залюбовалась улыбкой Макса – настоящей, яркой, живой. Да и сам Макс бритым выглядел живее. Старше и, как почему-то показалось Юсте, больше самим собой. Длинные волосы превращали его в понтующегося малолетку. А так он неожиданно оказался вполне привлекательным взрослым парнем, с которым явно можно было приятно провести время.

После еды Юста потянула всех на вычищенную Максом площадку играть в футбол. С Максом они оказались в одной команде и вполне успешно сыгрались.

***

Раскрасневшаяся, но заметно счастливая Юста, пинающая чужие ноги чаще, чем мячик, почему-то влекла Макса, словно огонь мотылька. Ему хотелось греться в лучах её счастья, её энергии. Макс не сразу понял, что энергией Юста делится вполне себе реально – щедро расплёскивая её во все стороны.

Он занервничал, переживая, что девушка может получить истощение, а потом понял, что если б дело обстояло так, Влад или Лан давно бы что-то с этим сделали.

Макс продолжил наблюдать за Юстой. Она напоминала ему зарядное устройство – её энергии вполне хватало, чтоб наполнить присутствующих эзотериков, да и всем остальным тоже перепало.

Не потому ли она так плотно и вписалась в компанию Влада?

Это логично – зачем ещё им держать рядом с собой девчонку, не представляющую, что такое эзотерика? А так всё становится ясно – они просто используют её в своих целях, а она уверена, что у неё есть настоящие друзья.

От этих мыслей стало немного тошно – не хотелось верить в то, что весь из себя положительный Влад, со всеми своими историями про справедливость и помощь, просто втёмную использует ничего неподозревающую девчонку.

Макс бросил на неё очередной взгляд, отмечая раскрасневшееся щёки и странное украшение на шее, смахивающее на татуировку, и блестящие, сверкающие глаза, живые и счастливые.

Юста, играющая в защите и не подозревавшая о его мыслях, в очередной раз перехватила мяч в опасной близости от ворот и достаточно точно послала его Максу, отчего тому стало не до размышлений – на воротах соперников стоял Лан, и пробить мимо него мяч задачей являлось не самой простой. Незаметно наложив на мяч простенькие чары, Макс ударил, в последний момент, уже у самой ладони Лана, мяч вдруг резко вильнул в сторону…

Макс приготовился заорать «Гол!», но поторопился – откуда-то сбоку вылетела Фрейя и рухнула в снег, прижимая к груди мяч. Поднявшись, потягиваясь, довольная, как кошка, Фрейя подбросила мяч на ладони, глядя Максу в глаза, давая понять, что его трюк раскусили.

Макс фыркнул – никаких правил он не нарушал, ибо они не устанавливались. Он воспользовался своими возможностями точно в рамках, которые не позволили бы непросвещённым присутствующим понять, что произошло.

Фрейя это тоже прекрасно понимала, потому взглядом и ограничилась. Сильный удар – и мяч ушёл к Владу. Юста и Макс с разных концов поля бросились к нему, но Влад провёл пару обманных манёвров, в результате чего Юста врезалась в Макса, не устояла на ногах и рухнула в сугроб, увлекая и его за собой.

Макс ожидал неудовольствия, пусть даже невысказанного, жалобы, но никак не того, что девчонка громко рассмеётся, а волны энергии, идущие от неё, станут ещё насыщеннее. Юста смеялась, пока они лежали, смеялась, пока он помогал ей подняться – и он сам, не удержавшись, засмеялся так же заразительно.

Пока они лежали, Влад забил им гол, и Макс теперь жаждал отыграться. Он забыл о своих проблемах, даже Грета исчезла из его мыслей. Он просто наслаждался жизнью, дышал полной грудью, и даже то, что в итоге их команда потерпела поражение, не испортило ему настроения.

Ребята переместились обратно к костру, и он дурачился вместе со всеми, поедая одурительно пахнущие на свежем воздухе шашлыки, запивая глинтвейном и то и дело словно бы нечаянно касаясь Юсты.

***

Под конец вечера Юста чувствовала себя двояко – с одной стороны, она видела, что Макс разошёлся, что ему наконец-таки по-настоящему хорошо, и это не могло не радовать, но с другой… Он касался её, шутил, обнимал, заставлял ощущать себя счастливой. Это приносило не только удовольствие, но и лёгкую боль – всё это принадлежит не ей, а Грете.

Как-то неожиданно для себя самой, Юста оказалась на футбольном поле наедине с Максом. Уже стемнело, кто-то уже уехал, кто-то собирался, спешно доедая очередную порцию шашлыков, с пылу-жару стараниями Влада.

Юста перехватила поданный Максом мяч, ударила по воротам. По отлетевшему обратно мячу ударил уже Макс.

Так они и играли, сначала молча, а чуть позже – разговорившись.

При первых же фразах Макса Юсту захватило неудержимым, ревущим потоком – она говорила, слушала, отвечала, спрашивала и, самое невероятное, – понимала. Она понимала, о чём Макс говорит, понимала, что он подразумевает, понимала, что умалчивает.

Они обсуждали всё на свете – друзей, работу, интернет, личную жизнь… Едва речь коснулась Греты, как Юста замерла, понимая, что всё очарование вечера сейчас исчезнет, пропадёт, но почему-то ничего не произошло. Макс с грустью сообщил, что он теперь абсолютно свободен.

– Я тоже… абсолютно свободна, – сдавленным голосом сообщила Юста и, чтоб отвлечь Макса от Греты, рассказала свою историю – с влюблённостью в Романа и его побеге с байкершей.

– Да он просто безответственный трус, – фыркнул Макс, с большим усердием пиная неповинный мяч, из-за чего Юсте пришлось резко пригнуться, чтоб не получить им по голове.

– Мне от этого не легче, понимаешь? – немного грубо прервала его Юста.

– Понимаю, – вздохнул Макс. – А ты бы приняла его, если б он вернулся?

Юста пожала плечами.

– Тогда – да, несомненно. Я его очень сильно любила и простила бы. А сейчас… – она передёрнула плечами. – Нет, Макс. Не приняла бы. Он меня предал, понимаешь? Не просто полюбил другую и ушёл, нет, он сбежал, тайком, заставил меня нервничать, переживать. Я ведь думала уже самое худшее – что с ним что-то случилось. Ну а что я должна была думать? – Юста понимала, что уходит в оборону, начинает защищаться, но ничего не могла с собой поделать. – Да, может я и дура, но…

– Ты не дура, – оборвал её Макс, поймал за руку, заставляя смотреть себе в глаза. – Совсем не дура. Любая бы на твоём месте стала нервничать. Это нормально.

Его голос звучал совершенно спокойно, разве что с лёгкой ноткой неудовольствия, направленной на то, что она на себя наговаривает. Сердце Юсты заворожённо ёкнуло.

– Вот вы где! – из-за дома вышел Влад, и Юста быстро выдернула пальцы из ладони Макса. – А мы вас ищем. Поздно уже, пора собираться.

– Да… Конечно, – Юста кивнула. – Пойдём, Макс.

– Я могу забрать четверых, – сообщила одна из подруг Юсты, Рина, приехавшая на машине. – Довезу до метро.

– Прекрасно… – Юста чуть растерянно обернулась, считая оставшихся. Они с Максом, Влад с Мирой и ещё две подруги. – Поезжайте все, а Макс проводит меня, – неожиданно для самой себя произнесла девушка вслух. – Правда, Макс?

– Конечно, – он только одобряюще улыбнулся, ничем не показывая, что недоволен её самоуправством.

Ребята уехали, Юста собрала подарки. Макс спокойно ждал, курил, стоя на крыльце. Подарков оказалось много – одна только электро-шашлычница занимала немало места.

***

Юста недолго копалась, хотя ей надо было сложить всё то, что ей подарили, а Макс видел, что подарков оказалось немало. Он сразу забрал у неё большую часть пакетов, и они неторопливо пошли к остановке маршрутки.

Макс ловил себя на том, что невольно сравнивает её с Гретой. Почему-то просьбы Юсты воспринимались им совершенно естественно. Он хотел ей помогать. Просьбы же Греты иной раз раздражали, вызывали у него неприятные ощущения, что его используют, потому что могут. Юста же просила о том, с чем, очевидно, или не могла справиться, или что вызывало у неё затруднения. Да и благодарность Юсты окрыляла во всех смыслах – она благодарила всегда так, будто ей жизнь спасли.

Маршрутка пришла минут через пятнадцать, пустая и мрачная, да и в посёлке темень стояла кромешная, и это насторожило Макса, всё же паранойя не раз спасала ему жизнь. Конечно, на дворе зима, но посёлок-то в двадцати минутах от города, многие дома – зимние, неужели все пустуют? Вроде как быть не может, но ведь все окна тёмные, ни единого звука не доносится. Ни машин, ни собак…

Макс попытался рассмотреть водителя в зеркале и вдруг обнаружил, что сделать это невозможно – зеркало чётко отражало куртку, наброшенный капюшон и всё ту же непроглядную тьму вместо лица.

Макс замер. Будь с ним Грета, проблему можно было бы решать силовыми методами. Но как быть с Юстой, которая ничего не знает?! Он бросил на неё быстрый взгляд, вроде бы девушка ничего не заметила, смотрит в окно.

– Что-то не так? – Юста почувствовала его взгляд и повернулась к нему.

– Всё в порядке, – он улыбнулся, поразившись её интуиции. Для человека, не имеющего никаких эзотерических навыков, Юста оказалась на диво проницательна. Или он преувеличивает и дело в обыкновенном женском чутье? Впрочем, сейчас это не имеет значения.

– Ты не устала? – он завёл ничего не значащий диалог, чтоб отвлечь её от происходящего. Необходимо было перехватить управление над той сущностью, что сидела за рулём маршрутки и доставить Юсту в нужное место в целости и сохранности.

– Нет! – глаза девушки немедленно засверкали. – Наоборот, я готова продолжать!

Макс недоверчиво хмыкнул. Ну-ну. Целый день на ногах, с самого утра в заботах и хлопотах, да и столько времени играли, бегали – и она не устала. А уж если вспомнить, сколько энергии она отдала окружающим, ей положено смахивать на выжатый лимон.

– Правда!

Спорить с ней казалось делом бесполезным, к тому же Макс концентрировался на нитях, которые уже нащупал, ведущих от сущности за рулём к её создателю. Вот только если резко их оборвать, сущность пропадёт, маршрутка окажется неуправляемой, да и Макс мгновенно выдаст себя. Оставался лишь один вариант – перехватить контроль незаметно для создателя, выехать из контролируемой зоны.

Юста что-то говорила и действительно не выглядела утомлённой, Макс изредка поддакивал или задавал ничего не значащие вопросы, поощряя её к дальнейшему монологу. На лбу у него выступили капельки пота, напряжение возрастало, а контроль над сущностью он не перехватил и на тридцать процентов… К тому же они приближались к повороту в город – если его проехать, развернуться дальше будет проблематично, Макс чувствовал, что их везут прямо к создателю.

Вступить в прямой бой?

Немыслимо, пока здесь Юста. Но как только они свернут не туда, это перестанет иметь хоть какое-то значение.

Макс снова покосился на девушку. Она заливалась соловьём, рассказывая какую-то смешную историю из своей жизни.

Усыпить бодрствующего, активного человека сложно даже опытному эзотерику. Во-первых, затрачивается бездна энергии, во-вторых, слишком заметно со стороны. В-третьих, люди имеют привычку бороться со сном, если желание поспать застаёт их в неудобный момент.

Но других вариантов Макс не видел, только усыпить Юсту, чистой силой разобраться с сущностью и увезти Юсту прочь, не встречаясь с создателем.

Макс собрался, направляя всё своё внимание на Юсту, зная, что потратит не менее трети своего резерва, как вдруг… девушка просто уронила голову ему на плечо. Мерное дыхание и чуть приоткрытые губы давали понять, что она крепко спит. Макс замер, не сразу понимая, каким образом один только импульс, который он успел отправить, так на неё воздействовал. Идею собственного безмерного могущества он отмёл сразу же – дело явно не в нём, а в девушке. Похоже, придётся серьёзно расспросить Влада.

Но в тот момент ему стало не до вопросов – маршрутка приближалась к повороту в город, если они проедут мимо и направятся дальше вглубь посёлка, ничем хорошим это не закончится… Искушение сделать вид, что он ничего не понял, и приехать прямо к таинственному создателю, Макс с трудом, но поборол. Бессмысленный риск до добра не доводит. Никогда.

Макс развеял сущность, едва маршрутка затормозила. Вынести Юсту со всеми вещами оказалось сложнее, чем он думал, девушка отнюдь не была тростинкой, но он справился и даже бодро занёс её в следующую подошедшую маршрутку, подождал, пока они чуть отъедут, и снял внушение. Юста зевнула и с удивлением осмотрелась. В маршрутке кроме них сидело ещё человека три, Макс только порадовался, что удалось сесть на те же места.