Восход над деревом гинкго

Кацуми кричала от боли, Мико кричала вместе с ней. От боли кицунэ и от боли тех, кто умирал в пламени великой мёбу Ису.

Мико казалось, что она сходит с ума. На бесконечное мгновение весь мир обратился в жаркое синее пламя, которое не щадило никого, сметало всё на своём пути и, кажется, обращало в прах даже души. Земля чернела, и вскоре не осталось ничего живого на подступах к замку.

Когда пламя иссякло, Мико снова смогла дышать, хотя ужас всё ещё сковывал лёгкие.

Мёбу Ису вскинула морду к небу и рассыпалась звёздами.

Кацуми упала на колени. Она дрожала, а знаки на её теле превратились в кровавые раны. Девять хвостов вспыхнули голубым пламенем и превратились в пепел – Кацуми лишилась последних сил.

– Врагов Истока ждёт смерть! – прорычала Кацуми, попыталась встать, но застонала и упала без чувств.

Нить оборвалась, и Мико потянуло обратно, к собственному телу на полу заброшенного храма.

– Мико! Мико! – Райдэн тряс её за плечи. – Проснись! Всё хорошо, ты в безопасности, пожалуйста, проснись!

Мико распахнула глаза и села. Райдэн облегчённо выдохнул и заключил её в объятия.

– Я опять кричала? – Мико вцепилась в его кимоно, она дрожала то ли от холода, то ли от страха. Райдэн кивнул и тут же набросил ей на мокрые от пота плечи хаори. – Прости.

– Тебе не за что извиняться. – Он поцеловал её в макушку. И Мико почувствовала, как по их связи до неё дотянулась его нежность. Она ласково погладила Мико по душе, и стало тут же спокойнее, сердце замедлилось. – Я принесу тебе воды.

Райдэн встал, взял у ног дракона пиалу для саке и вышел из храма. Мико обессиленно закрыла глаза. Мысли путались, и картины сна казались далёкими и нечёткими, но всё ещё полными ужаса. Всё хорошо. Это закончилось. Теперь она в безопасности.

На колено капнуло что-то тёплое. Мико открыла глаза. На колено капнула ещё одна капля крови. Мико коснулась носа, и пальцы окрасились красным.

– Демоны Бездны! – Она нащупала в ворохе одежды тэнугуи и принялась вытирать кровь. В голове тут же всплыли слова Шина, но Мико отогнала мысли прочь быстрее, чем позволила себе осознать их смысл.

Вернулся Райдэн с пиалой, полной воды. Мико быстро сунула испачканную тэнугуи обратно в складки кимоно.

– Как ты? Уже получше? – спросил Райдэн.

– Да, всё отлично! Спасибо! – соврала Мико и взяла протянутую пиалу.

Рука Райдэна дрогнула, но он ничего не сказал. А Мико уколол под рёбра его страх, и она поспешила улыбнуться.

– Нужно просто не забывать пить отвар из гинкго, и тогда всё будет хорошо, – сказала она и искренне верила, что говорит чистую правду.

Страх Райдэна сменился облегчением. Он сел рядом и нежно поцеловал Мико.

– Я люблю тебя.

Мико вздрогнула, отвела взгляд и поспешила спрятаться в пиале. Уши вспыхнули, а сердце забилось с удвоенной силой. Когда молчание затянулось, Райдэн поднялся на ноги, потянулся, как ленивый кот, и подмигнул Мико.

– Думаю, Кёко и остальные нас уже заждались. Пора возвращаться.

Мико в ответ только смущённо кивнула.

Глава 10. Новый очаг

Замок в Небесном городе изменился до неузнаваемости. Новенькие аккуратные дорожки петляли по ухоженному саду, который буйно цвёл и шумел маленькими рукотворными водопадами. На крышах сверкала новенькая черепица, главный вход охраняли каменные статуи волков с серебряными шарами в клыкастых пастях. Внутри замка всё сияло чистотой и пахло свежим деревом – блестели новенькие дощатые полы, пестрели картинами двери.

Мимо пронеслась шестёрка красноволосых акасягума, расплёскивая воду из вёдер. Ещё один домовой дух бежал следом, вытирая тряпкой потерянные капли.

– Мы что-то пропустили? – удивлённо протянула Мико, как вдруг из далёкой комнаты с очагом донёсся вопль.

Мико с Райдэном переглянулись и бросились на звук.

– Пусти! – кричала Юри, вцепившись в чайник, который тянул на себя мальчик-акасягума. – Это для Юри! Юри! Замок Юри! Уходите!

– Я… должен… помыть чайник! – прокряхтел мальчик и потянул усерднее. Другие акасягума, которые чистили очаг, бросили дела, наблюдая за зрелищем.

– Не-е-ет! Юри сама будет мыть чайник! И полы! Вы тут не нужны!

К ним подбежали ещё двое акасягума, обхватили чайник и общими усилиями вырвали его из ручек Юри. Огромные глаза наполнились слезами, и она, сжав кулачки, оглушительно завизжала. Акасягума выронили чайник и, зажимая уши, бросились врассыпную, а Мико – к Юри. Чайник грохнулся на пол, крышка укатилась в дальний угол.

– Тише, тише, – Мико протянула руки, чтобы заключить Юри в объятия. Та, заметив свою госпожу, перестала визжать и зарыдала.

– Зачем госпожа Кёко их привела-а-а! Пусть они все уйду-у-ут! Прогоните их! Прогоните!

Юри упала на пол, подтянула к себе чайник и, продолжая громко рыдать, стала ползать по полу в поисках крышки. Крышка не находилась, это расстраивало Юри ещё сильнее, и рыдания становились ещё громче и безутешнее. Как Мико и Райдэн ни пытались, успокоить её не получалось. Уговоры и попытки обнять не помогали – Юри ни на что не обращала внимания, продолжая плакать, ползать и искать злополучную крышку. Мико даже начало казаться, что несчастная акасягума сошла с ума.

Тени в комнате заволновались, от угла отделилось прозрачное тёмное щупальце и скользнуло под комод, чтобы в следующее мгновение вытянуть за ногу визжащего от ужаса мальчишку-акасягума. Щупальце подняло его в воздух, крепко обхватив за лодыжку, и мальчишка повис головой вниз, встряхнуло хорошенько, и из-за пазухи у него со звоном выпала крышка от чайника. Щупальце рассеялось, и мальчик, кошкой приземлившись на пол, тут же дал дёру в открытое окно. Юри сгребла крышку, дрожащими руками приладила её к чайнику и наконец притихла.

Мико и Райдэн облегченно вздохнули и сели на пол. Только теперь Мико заметила спину Ханзо, который, должно быть, провёл всё это время на энгаве, прежде скрытый от взгляда ширмой сёдзи. Так вот чья тень здесь хозяйничала.

Раскрасневшаяся Юри всхлипывала, вытирая сопли о плечо. На чайнике обнаружилась большая трещина, и Юри ковыряла её ногтем, кажется, готовая снова разрыдаться.

– Юри разбила чайник… – пробормотала она и вскинула на Мико полные слёз жёлтые глаза. – Теперь госпожа избавится от Юри?

– Нет, конечно нет. – Мико сгребла её в охапку и прижала к себе. – Я ни за что не избавлюсь от тебя, разбей хоть тысячу чайников.

Юри заскулила.

– Это неправда! Госпожа Кёко привела сотню акасягума, чтобы избавиться от Юри! – голос её задрожал.

– Всё совсем не так. – Райдэн подобрался ближе, Юри на него недоверчиво покосилась и крепче прижалась к Мико. – Просто Кёко вчера вступила в права главы клана Ооками, вернула себе власть, и магия замка пробудилась. Акасягума появились, чтобы помогать тебе, а не прогонять.

– Юри не нужна помощь, – пробормотала Юри и спрятала лицо у Мико на груди.

– Но помощь нужна Кёко, а мы у неё в гостях. – Мико старалась говорить как можно мягче. – Пока у нас нет своего дома…

– А когда у нас появится свой дом? – Юри вскинула на Мико полный надежды взгляд.

– Он есть. – Райдэн потрепал её по макушке. – Мы его обязательно восстановим и будем жить там все вместе.

Мико посмотрела на Райдэна, а он ответил ей тёплой улыбкой. Она никогда не думала о том, что будет после, когда они разберутся с войной и покончат с Хранителями. Они… будут жить как семья? Превратят пепелище в новый дом? Мико, Райдэн и Юри. И… может быть, кто-то ещё?

Сердце забилось быстро и горячо, разгоняя по телу смущённую радость, согревая Мико от макушки до кончиков пальцев. Но едва Мико позволила живой волне прокатиться по телу, как пришла другая мысль – холодная и тёмная. Слова Шина полоснули по живому, льдом сковали позвоночник и иглами вонзились в желудок. Мико тут же укрыла сознание туманом, чтобы не позволить Райдэну почувствовать свой страх. Не сейчас, не тогда, когда у них впереди битвы. Тем более что Шин и сам не знал, что говорил. Ни к чему переживать о том, что может никогда не случиться.

Дверь скользнула в сторону, и в комнату вошёл Ицуки, поддерживая под руку Макото, который кряхтел и морщился, но всё же переставлял ноги. На повязке, закрывающей глаз, проступала кровь.

– Надоело сидеть взаперти, – ответил он на удивлённые взгляды Мико и Райдэна и ухмыльнулся. – Или завтракать с предателем ниже вашего достоинства?

– Прекращай нести чепуху и садись, – цыкнул Райдэн.

Мико подобралась ближе к очагу, Ицуки помог Макото сесть на подушки. К завтраку спустились Кёко и Такая. Они держались рядом, но избегали смотреть друг на друга. На голове Кёко беспокойно двигались большие волчьи уши. Белые, с чёрными, острыми кончиками.

– Это… – начала было Мико, а Кёко покраснела и прижала уши к волосам.

– Их теперь нельзя спрятать, и хвоста два, – смущённо пробурчала она. – Дурацкие отличительные признаки главы рода.

– А хвосты сейчас тоже есть?.. – Мико наклонилась, чтобы заглянуть ей за спину.

Кёко прыснула:

– Нет, конечно! Они появляются только в зверином обличье.

– У Такаи тоже что-нибудь интересное отросло? – подмигнул Райдэн.

– Что и где отрастает у моего мужа, не твоё дело. – Кёко вздёрнула верхнюю губу, показывая зубы, а Мико показалось, что и клыки стали заметно больше прежнего.

В комнату вбежали акасягума с подносами, полными еды.

– А если ты станешь главой клана, у тебя тоже что-нибудь отрастёт? – взяв чашку со своего столика, спросила Мико у Райдэна.

– Ага, нос! – хихикнула Кёко, а Райдэн хитро покосился на Мико и проворковал:

– Неужели тебя вчера что-то не устроило?

Мико подавилась чаем, выронила кружку, попыталась поймать, разбрызгивая маття вокруг, благо тот не был достаточно горячим, чтобы обжечься. Пальцы сомкнулись на шершавой глине, наконец совладав с чашкой, лицо пылало, кажется, покраснев до самых ушей. Райдэн ослепительно улыбался. – Сияющая Богиня, да ему нравилось смотреть на Мико сейчас! Раскрасневшуюся, полыхающую от смущения и злости, застигнутую врасплох. Мико физически ощущала его радость, возбуждение, видела воспоминания, которые Райдэн прокручивал в голове. Момент единения их душ и всё, что было после: Мико заново услышала собственные стоны и тяжёлое дыхание Райдэна и покраснела ещё гуще.

– Чем забита твоя репа, тэнгу? – Кёко ткнула его локтем в бок. – У Мико сейчас сердце остановится от ужаса.

Райдэн отвёл взгляд, и воспоминание исчезло, как и все его чувства, захлестнувшие Мико с головой.

– Извини, – шепнул он и поставил на столик перед ней свою, ещё нетронутую чашку с чаем.

– Может быть, поговорим о делах? – вежливо откашлялся Макото. – У нас есть план действий?

– У нас — есть, – тут же помрачнела Кёко и смерила его неприязненным взглядом. – И тебя он не касается.

– Кёко. – Такая положил руку ей на плечо, и волчье ухо на макушке недовольно дёрнулось, но руку Кёко с себя не сбросила – наоборот, взгляд смягчился, лицо слегка расслабилось, будто спокойствие Такаи распространилось и на неё.

– Я виноват, ясно? Я это и сам знаю. И не жду, что вы меня простите. – Макото обхватил ладонями колени и склонил голову. – Но я хочу помочь. – Он вскинул на Кёко хмурый, полный сожаления взгляд, а затем перевёл его на Райдэна. – Правда.

– Я иду в Обитель Звёзд – горы на северо-западе острова, – сказал Райдэн. – Ицуки проведёт меня к клану тэнгу, который обитает там. Кёко останется тут – готовить к битве Инугами.

– Надо вытащить Шина у этого пернатого, – встряла Кёко. – И уже потом куда-то двигать.

– Шин не хочет уходить от Акиры, – покачала головой Мико, и удивлённые взгляды обратились к ней. Пришлось рассказать о том, что видела во сне, о разговоре с Шином и пожаре, который устроила Кацуми. Умолчала Мико только о том, что Шин говорил о её собственной судьбе.

– Значит, Кацуми призвала Лису-Отступницу, – протянул Райдэн. – Надеюсь, эта громадина напугает императора достаточно, чтобы он отвёл войска хотя бы на время.

– Император не испуган, он зол, – послышался с энгавы низкий голос Ханзо.

Все ждали продолжения, но он молчал, будто бы уже сказал всё, что хотел. Не выдержав, Мико его позвала:

– Ханзо, пожалуйста, зайди к нам и расскажи, что знаешь.

Юри подскочила к сёдзи, распахнула их и потянула Ханзо за рукав. Тот нехотя подчинился, зашёл в комнату и сел на свободную подушку.

– И ради всех богов, сними уже эту жуткую маску! – проворчала Кёко, но Ханзо остался неподвижен.

– Что ты знаешь? – повторила вопрос Мико.

– Когда я встречался с другими Шинокаге, чтобы провести их к Кацуми, они сказали, что… принцесса Сацуки пропала. – Ханзо сжал кулаки. – Её Шинокаге мёртв. Император уверен, что принцессу похитили ёкаи.

– Ёкаи напали на императорский дворец? – На лице Кёко отразилось искреннее беспокойство: к Сацуки – младшей сестре Хидэо – она питала тёплые чувства.

– Насколько мне известно, нет. Но император уверен, что это их рук дело.

– Но зачем кому-то похищать принцессу? – спросила Мико. – И почему император Иэясу решил, что это были ёкаи?

– У него сейчас во всём виноваты ёкаи, – цокнула языком Кёко. – Мы заявились к нему во дворец, а потом сбежали вместе с Хидэо. Похитили принца – так он всем сказал и в целом был не так уж и далёк от истины. А тут ещё кто-то умыкнул принцессу и сумел убить её личного Шинокаге… Честно, не думаю, что человеку это было бы по силам.

– Кто-то из прислужников Кацуми? – спросил Райдэн.

Макото покачал головой.

– Возможно, конечно. Но, зная эту стерву, она бы не упустила возможности похвастаться мне подобным. Да и зачем ей принцесса?

– Надавить на императора? Принудить его к мирным переговорам? – спросила Мико и повернулась к Ханзо. – Похитители что-то требовали?

– Нет. – Ханзо смотрел на свои сжатые кулаки. Костяшки побелели. – Шинокаге думают… Шинокаге думают, что она мертва.

– А вот это уже больше похоже на Кацуми, – хмыкнул Макото. – Поиздеваться над молоденькой девчонкой, наслаждаясь её криками… – Ханзо метнул в него полный холодной ярости взгляд, и Макото тут же прикусил язык и вскинул руки, будто сдаваясь. – Но я никого не слышал в темницах. Если девчонка у Кацуми, то держит она её не там.

– Разберёмся с этим позже. Пока придерживаемся плана, – сказал Райдэн. – Макото, останешься тут и поможешь Кёко. Мико…

– Мы с Ханзо идём с тобой, – отрезала Мико, прежде чем Райдэн успел договорить. Тот замолчал, задумчиво глядя на неё. Он не хотел, чтобы она шла, – Мико чувствовала это. Поход был опасным, настолько опасным, что даже сам Райдэн не был уверен, что вернётся, но именно поэтому Мико и не собиралась оставаться в стороне.

Помедлив, Райдэн кивнул.

– Хорошо. Выдвигаемся через три дня.

После завтрака все разошлись по своим делам. Райдэн с Ицуки удалились, чтобы обсудить детали маршрута, Такая занялся повязками на ранах Макото, Ханзо отправился на разведку. Мико выбралась на энгаву, чтобы попить чаю. Небо висело низкое и хмурое, обещая непогоду. Тучи быстро неслись на восток и прижимались друг к другу так плотно, что солнца за их толщей было не разглядеть. Осень опустилась на земли Истока стремительно и незаметно, как утренний туман, холода прогнали наконец летнюю жару. Гинкго окрасились в золото, а клёны – в цвет крови, которой немало впитала земля с того дня, когда были сорваны печати.

– Значит, вы с Райдэном вчера обменялись душами? – Кёко плюхнулась на энгаву, свесила ноги и постучала голыми пятками о большой, поросший мхом камень. – Поздравляю!

Мико зарделась и неопределённо дёрнула плечом.

– И, похоже, занялись ещё кое-чем? – захихикала Кёко и игриво толкнула Мико локтем. – Райдэн, везучий засранец! С того момента, как ты появилась, рядом с ним стало невозможно находиться – страстью и страданиями разило за целый ри – смотреть было жалко. Небось набросился на тебя, как голодный волк.

– Он был… очень нежен. – Мико смущённо покрутила полупустую чашку, наблюдая за неторопливым хороводом чаинок на дне.

– Вот как, – хмыкнула Кёко, придвинулась ближе и заговорщически понизила голос: – В следующий раз попробуй его связать.

Мико рассмеялась и толкнула хохочущую Кёко в плечо. Та обхватила Мико за шею и прижала к себе, защекотав. Мико завизжала, вырываясь, и принялась мучить рёбра Кёко в ответ. Оказалось, что волчицы боятся щекотки не меньше людей. Катаясь по энгаве, они смеялись, пока из глаз не брызнули слёзы, а скулы не свело от напряжения. Кёко и Мико развалились, раскинув руки и стараясь отдышаться.

Пошёл дождь. Ветер забрасывал капли на энгаву и приятно холодил разгорячённые вознёй тела. Мико смотрела, как волнуется под крышей стеклянный фурин, вызванивая тонкоголосую песню ветра.

– Как ты? – спросила Мико, глядя в пустое нутро фурина.

Кёко повернула к ней голову, улыбка потускнела.

– Не знаю. Стараюсь не думать. Двигаться вперёд, пока хватает сил, и не думать.

Мико потянулась, отыскала её ладонь и сжала. Она знала, о чём именно старалась не думать Кёко: о Хидэо, о том, почему не ушла вслед за ним, о том, что никогда не сможет ответить взаимностью Такае, и много о чём ещё. И всё, что могла Мико сейчас, – быть рядом и держать её за руку. Поэтому и Кёко она не стала рассказывать о разговоре с Шином. Мико тоже решила не думать и просто идти вперёд, пока хватает сил.

Она подумает об этом, когда закончится война.

Глава 11. Глаза в темноте

Три дня пролетели в один миг. Ещё короче казались ночи, в которые Мико и Райдэн не могли насытиться друг другом и засыпали ближе к рассвету, сморённые усталостью. Плоды гинкго помогали – Мико не видела снов и, кажется, за эти три ночи выспалась больше, чем за все предшествующие недели.

Макото почти поправился – всё же ёкайская кровь брала своё, но они с Кёко так громко цапались по любому поводу, что Райдэн решил не доводить волчицу до убийства и взять Макото с собой в горы. А Ицуки остался помогать ей в Небесном городе.

Выдвинулись в дорогу на рассвете, но не смогли даже выйти из города – стоило Мико покинуть замок, её тут же окружили жители, да так плотно, что Ханзо и Райдэну пришлось оттеснять толпу – каждый хотел коснуться Мико.

– Дева Истока! Это Дева Истока! – кричали они. – Посмотрите на нас! Помогите нам! Исцелите!

– Надо вытаскивать тебя отсюда, – сказал Райдэн, достал из-за пояса веер и уже обхватил Мико за талию, чтобы унести прочь, но она его остановила.

– Мы можем задержаться ненадолго? – спросила она.

Их привели в большой, ветхий дом и усадили у очага. Райдэну и Ханзо приходилось держаться ближе к Мико, чтобы ёкаи от переизбытка чувств не разорвали её на части. На мгновение Мико показалось, что она снова очутилась в храме, полном умирающих. Ёкаи лежали на циновках, сидели у стен – их было так много, что свободного пространства в доме почти не осталось. У одних ёкаев не было рук или ног, лица и тела других были обезображены ожогами и глубокими порезами. Пока они бежали от войны, война гналась за ними по пятам и грызла их живьём. Мико боялась даже представить, что случилось с теми, кто не сумел убежать.

– Прошу вас, Дева Истока! – Женщина, на вид не отличимая от человека, упала на колени, всё её лицо покрывал розово-фиолетовый ожог. Женщину тут же оттащил в сторону крупный лысый мужчина, похожий на монаха, длинные мочки ушей его лежали на плечах, а во лбу сиял круглый третий глаз.

– Не лезь, мы госпоже ещё даже чаю не предложили, а ты уже что-то просишь!

Кто-то тут же протянул Мико глиняную чашку, полную гречневого чая. Мико с поклоном приняла угощение. Райдэн проводил чашку взглядом, в котором читалось неприкрытое подозрение, но ничего не сказал.

– Я лишь хочу попросить исцеления для моего брата! – заплакала женщина. – Он мучается от лихорадки! Его ранили и…

– Молчи, Юи! – одёрнула её старуха и продемонстрировала рот, полный клыков. – Тут всем нужна помощь! Пусть Дева Истока сама решает, кому помогать.

Мико вздохнула и обвела взглядом комнату. Десятки глаз смотрели на неё с надеждой. Наполнятся ли они гневом, когда она не сможет дать им того, что они так жаждут? Размеренное дыхание Райдэна, который сидел рядом, немного успокаивало и придавало сил. Связь между ними горела ровно, соединяя их прочной, нерушимой нитью, обещая, что Мико не останется одна.

– Я не умею исцелять, – громко сказала Мико, вскинув голову. – Я вижу сны об острове, знаю вашу боль и хожу туда, куда укажет мне Дух Истока. Но я лишь человек. Самый обычный человек, который не владеет магией, не вернёт вам утраченное и не излечит от ран.

Мико замолчала, утонув в мёртвой тишине, воцарившейся вокруг. Юи – женщина, что просила спасти брата, – не сдержалась и заплакала, закрыв лицо руками. Мико сжала в руках чашку и обвела толпу решительным взглядом.

– Но я буду сражаться за вас. За эту землю, за ваш и свой дом. Я буду биться и убивать, если потребуется. Я сделаю всё, чтобы вернуть на земли Истока мир и сберечь ваши жизни. Я верю, что люди и ёкаи могут жить бок о бок, и моя связь с Духом Истока – лучшее тому подтверждение.

Несколько бесконечно долгих ударов сердца в комнате всё ещё стояла тишина, только потрескивали поленья в очаге. Мико ожидала криков, гнева, проклятий. Она думала, что ёкаи бросятся на неё, чтобы растерзать в отместку за обманутые ожидания. Но вместо этого ёкаи опустили головы и синхронно, будто по команде поклонились. Мико опешила на мгновение, но, быстро спохватившись, склонилась в ответ.

– Нам пора, – шепнул Райдэн. Мико кивнула и поднялась с места. И когда она уже подходила к выходу, её догнала Юи и схватила за руки.

– Прошу, госпожа, – плача сказала она. – Прошу, просто взгляните на моего брата. Пусть вы не сможете ему помочь, просто… просто… – Она зарыдала, потеряв способность говорить, и Мико, сжалившись, накрыла её ладонь своей.

– Хорошо, ведите.

Юноша лежал на циновке в соседней комнате, весь в пропитанных кровью бинтах. У него не осталось ни ног, ни рук, половину лица тоже закрывали повязки. Один – небесно-голубой – глаз смотрел на Мико. Юноша дышал хрипло и надсадно, было видно, что каждый вдох причинял ему страшную боль. Если бы он не был ёкаем, то вряд ли бы пережил дорогу в Небесный город. Но – Мико видела – он не шёл на поправку, жизнь медленно покидала его.

– Огненный дракон упал прямо в наш дом, – шептала Юи. – Сота был внутри, а я в саду. Пламя волшебное, его очень тяжело потушить, а кожа отказывается заживать. Мне повезло, меня лишь слегка задело. – Она коснулась шрама на своём лице, отогнула ворот кимоно на груди брата. Из-под бинтов выглядывала покрытая волдырями кожа.

Сота захрипел, приоткрыв обожжённые губы, и Юи быстро вернула всё как было, стараясь как можно меньше касаться его.

– Всё хорошо, братик, всё хорошо. Я привела Деву Истока. Теперь всё будет хорошо.

Ничего не будет хорошо. От тела Соты исходил тошнотворный запах гноя и крови. Мико замутило, но она заставила себя улыбнуться. Она не сможет помочь ему, никто не смог бы. Но она бы очень хотела облегчить его боль.

– Ты… не пробовала разделить с ним жизнь? – зачем-то спросила Мико.

– Эта магия доступна только высшим ёкаям. Мы – простые ноппэрапоны[2], всё, что можем, – менять лица. В остальном мы так же слабы и никчёмны, как и люди… – Взглянув на Мико, она спохватилась: – То есть… прошу прощения, госпожа! Я не хотела вас обидеть!

– Ничего страшного. – Мико перевела взгляд на Соту. Его огромный голубой глаз неотрывно смотрел на неё. Сота боялся. Он очень боялся и мучился от постоянной боли. Мико почти чувствовала её, эту боль, – она была похожа на ту, что приходила к ней во снах, когда Дух приводил её на поля сражений, когда нити туго сплетались, разрывая Мико на части. Наверняка одна такая нить связывала её и с Сотой.

Мико положила ладонь ему на лоб. Жар пробивался даже сквозь повязки. Сота хрипло застонал, а Мико вдруг увидела тонкую голубую нить, что выходила из его груди. Точно такие же оплетали её во снах. Мико моргнула, решив, что ей показалось, но нить никуда не исчезла. И тогда в голову Мико пришла странная мысль.

Протянув руку, Мико осторожно коснулась нити, и она тут же засияла ярче. Боль и ужас, что наполняли Соту, хлынули в Мико мощной приливной волной, и ей потребовалось огромных усилий, чтобы не закричать. Стиснув зубы, Мико согнулась, тяжело дыша, но не отпуская нити. Действуя по наитию, она вобрала в себя чувства Соты и взамен отдала свои. Ласку и любовь, которыми была переполнена до краёв, спокойствие и умиротворение, которые смогла отыскать для него в своём сердце. Она не могла спасти его, но могла помочь иначе. Могла забрать его боль.

Лицо Соты разгладилось, дыхание выровнялось. Он посмотрел на Юи, и на губах его появилась лёгкая улыбка. Юи улыбнулась ему в ответ.