История третья. Добыча герцога

– Придётся отбиваться самим. Ты знаком с Пабло?

Показываю на подвывающего монстра, покрывшегося язвами в местах порезов. Он так рвался ко мне, что я его несколько раз зацепила.

– Пабло больше нет, сеньора. Фолкоссец впитал его целиком, чтобы воссоздать облик.

– Что значит "впитал целиком"? Мысли, знания? Чувства?

– Насчёт чувств, не скажу. А вот мысли и знания они забирают вместе с телом.

– Они работают на себя?

Стараюсь не паниковать, но мысль о возможном нашествии таких монстров не радует.

– Не кипишись, сеньора. Они работают по найму. И он нам всё расскажет. Мы знаем, как спрашивать.

– Хорошо, Франциско. Пришли кого-нибудь убрать здесь. И… протокол допроса сразу мне.

– Слушаюсь, сеньора.

Франциско отправился с фолкоссцем в допросную, а я, взяв с собой Милагрос и дону Алмиру с её медиками, переместилась в лагерь для беженцев. Устроила дону Алмиру, приставив к ней шесть женщин из разных сословий. Милочку отправила к детям, пояснив, что это не игра, и на подлёте действительно чужие рейдеры. Сама спустилась в бункер, заменяющий здесь командный пункт. В асиенде нечто подобное имеется в одном из подвалов. Но… но! В такой момент надо быть с народом. Ага. Народ на поверхности под защитным куполом, а я – под пятью метрами утрамбованной земли в бункере, защищённом от всего, кроме Божьего гнева, разве что. Но экраны наблюдения и панели управления только там. Так что…

– Назовите себя… Назовите себя… Назовите себя…

Глас вопиющего в пустыне… Крейсеры соблюдают режим молчания. Глушилки не выключают, Модена окутана непроницаемым для связи пологом. Но сигнал уже ушёл, и Алонсо знает, что на нас напали. Нам остаётся только продержаться какое-то время, или самим вышибить из них дух. Второй вариант мне нравится больше. Но… атаковать я их не собираюсь. Не умею, да и нечем мне атаковать. А вот с обороной меня Алонсо ознакомил в подробностях. УР, он и есть УР.

Через сутки мне уже было не так весело. Всё-таки ребят Алонсо явно недостаточно, а гражданское ополчение… Ну не привыкли они. А нападающие широко используют внешние эффекты. Световые, шумовые… Приходится объяснять, что купол надёжен, рассчитан на прямое падение крейсера с работающими космическими двигателями. Бестолку. Вот Милочка и дети радуют. Начинаю уже задумываться не поставить ли мне детей к зениткам и пулемётам. К зениткам, возможно, поставлю. А зрелище во что превращают крупнокалиберные пули человеческое тело – не для детей.

Нас атакуют танки. Крейсеры выпустили тяжёлые десантные катера, которые выгружают их, как лососи мечут икру. Танки с рёвом надвигаются на УР. Счастье, что в бункере есть дублирующие панели управления, потому что ополченцы, закрыв руками головы, рухнули на землю возле орудий. Я их не виню. Даже на обзорных экранах зрелище жуткое. И если бы мне не пришлось провести столько лет среди военных… Легат Флавий брал меня на учения. Ещё до зачатия Вителлия Флавиана. Потом-то я сидела в поместье. И повышала уровень самообороны. На базе тоже приходилось принимать участие в манёврах. Исключительно, чтобы чистокровная не заскучала. Ага… В общем, после этой подготовки, рёвом танковых двигателей меня не запугаешь.

Ребятам Алонсо пока удаётся сдерживать наступление. Дальность стрельбы у нас выше. Ополчение отлёживается. Когда контрольная полоса была преодолена авангардом, включила ловушки. На пути у танков возникли ежи и надолбы. Вот теперь можно и пострелять. Списанным оружием. Противотанковые ракетные комплексы… И пулемёты. Пулемётами оборудованы рвы. Этакий аналог заградотряда глубокой древности. Пленные нам не нужны. Пока не нужны…

Наконец-то ополчение приходит в себя. Можно отдохнуть пару часов. Атака захлебнулась кровью. И не нашей, что радует. Приказала разбудить меня, когда появится Франциско, настроила сигнализацию на очередную попытку прорыва, вошла в комнату отдыха, и провалилась в сон. Вроде бы ничего особенного не делала. А устала… Плохой из меня военный.

Проспала три часа. Появление Франциско совпало с атакой. На этот раз – десант. С воздуха. Попытка высадки прямо в лагерь пресечена куполом. Зрелище запекающихся заживо людей не для слабонервных. К счастью, Милочка следит за детьми. Увела их в подземные помещения и играет с ними, не выпуская на поверхность. Экранов там нет. А взрослые – пусть терпят.

Ополчение пока на высоте. Меняются возле пулемётов. Стараются. Но нам противостоят не ополченцы. Так что некоторым удаётся просочиться за третью линию. Ну и флаг им в руки. Пусть по минному полю побегают. А дальше – пу́танка и спиральный барьер из колючей проволоки. И ещё много разных придумок. Предки Алонсо поголовно страдали паранойей в жесточайшей форме.

Сообщение Франциско укладывается в схему, но… драться команды рейдеров будут до последнего. Им деваться некуда. Если не удастся выполнить поручение – их убьют. Думаю, что если удастся – произойдёт то же самое. Дон Хосе пожелал заполучить себе молодую чистокровную. Или меня, или Милочку. А лучше обеих сразу. Нападение герильерос на Модену… Дымящиеся обломки на месте асиенды… И трупы, трупы, трупы… Фолкоссец должен был нас переправить на Столичный мир. Если бы я доверяла Пабло, так бы и произошло. Рейдеры без опознавательных знаков, связи нет. Что ж, будем тянуть время. У нас ещё не все карты раскрыты.

Танков больше не посылают. А вот людей не жалеют. И катера… Обстрел с воздуха уничтожил несколько огневых точек. Надо позаботиться о пенсиях вдовам. Усадили к зениткам подростков. Задача: уничтожать катера на подлёте. Управление зенитками – дистанционное. К счастью, обзорные экраны вывести из строя нереально. Картинка идёт со спутников слежения и ещё как-то дублируется. Алонсо пытался мне объяснить, но я не поняла. Не хватило образования.

Но ведь не обязательно знать, почему ружьё стреляет? Важно – уметь стрелять. А изучить всё остальное можно и потом. Если выживешь. Нам надо продержаться ещё сутки. Пока спутники-брандеры накапливают необходимый заряд.

Потеряли три контура обороны. Среди гражданского населения назревает бунт. Потому что часть катеров отправилась громить города и фермы. Рыбаки привычны. Их деревушки периодически смывает в море. А вот горожане и фермеры…

Получив очередное требование сдаться ради спасения жителей, попыталась объяснить недовольным: спасения не будет. Как только нападающие получат желаемое – Модену уничтожат. Вооружение крейсеров вполне на это способно. Никто не оставит свидетелей нападения, знающих, что напавшие ушли с добычей. Забрала дону Алмиру и Милагрос с детьми в бункер. Задумалась: что сделали бы на моём месте мои мужчины… Поняла, что они бы просто на моём месте не оказались. Как-то слабо видится толпа, требующая от Зигги, Марка Флавия, или Вителлия Севера с Алонсо сдаться на чужую милость. Не говоря уже о бароне Алеке. Вспомнились тонкие белые пальцы вырвавшие глотку арбалетчика, осмелившегося заговорить с бароном без его разрешения…

Ребята Алонсо заняли малый периметр. Но их мало. Впрочем, и времени нам нужно немного. Не хочу отдавать приказ убивать своих. Но если… Так… Спокойно… Включаю контроль дыхания, выбрасываю всё из головы. Вдох, выдох… Спокойно… Не надо думать, "что будет, если…" Моё дело: тупо держать оборону.

– Я не намерена общаться с пораженцами. В военное время требование сдать резиденцию герцога приравнивается… К чему?

Широко раскрыв глаза смотрю на ребят. На всех и каждого в отдельности. Дети стоят рядом с Милагрос. И тоже смотрят, ожидая откровения. Франциско молчит.

– Я не воин, и не могу лихой контратакой вырвать победу из чужих зубов. Нам надо продержаться до прихода помощи.

И тут меня осенило:

– Глава Регентского Совета выслал корабли. Он сам мне сказал, пока не прервалась связь. Они наверняка уже сражаются с герильерос. Поэтому здесь только четыре крейсера. Дон Хосе предупредил меня о возможном нападении, и мы успели эвакуироваться. Теперь осталось продержаться. Герильерос знают, что проиграли, и хотят получить заложников. Бросивший оружие, или саботирующий оборону приравнивается к дезертиру.

– Слушаюсь, сеньора.

– Дезертиров – расстреливать на месте.

– Слушаюсь, сеньора.

Народ успокоился. Вернулся на боевые посты. Если бы бункер не был защищён от проникновения, так легко мы бы не отделались. Но! Я не солгала ни единым словом. Дон Хосе действительно говорил о моей защите, и действительно выслал корабли. Зачем кому-то знать, что именно от этих кораблей мы сейчас отбиваемся? Ни к чему! Как написано в древней книге: "…во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь." (© Екклезиаст 1 18).

Это зрелище надо было видеть! Даже с поверхности Модены, из под защитного купола было заметно, как загорелись четыре звёздочки. Мы в бункере смотрели на экраны, и видели весь процесс: спутники-брандеры мягко скользнули к кораблям, притянулись к ним, не давая ускользнуть, и… Расцвели чудесными яркими цветами. Я не знаю, кто программировал эти брандеры, но мы наблюдали розы и лилии невообразимых оттенков. Надо будет подобрать соответствующую музыку. Такая красота… А кораблей не осталось. Ни крошки. Все ушли в цветы. Дети смеются и хлопают в ладошки. Они ещё не понимают смысла увиденного. Взрослые… Взрослые успокоились. Оставшиеся на планете опасность, конечно, представляют, но… Но!

Белый флаг. Не впущу. Никаких переговоров! Мне только ещё одного фолкоссца не хватает внутри защитного контура. Обхватила себя руками, опасаясь, что развалюсь на части от сотрясающей тело дрожи. Зубы стучат… Франциско с аптечкой двинулся ко мне, – шарахаюсь от него. Дети удивлённо смотрят на меня, и я стараюсь удержаться от истерики. Но с аптечкой ко мне подходить не надо. Покусаю.

Портал. Холод стали в пальцах. Почти неслышное гудение готового к стрельбе импульсного оружия. Фигура в чёрном с серебром. Равнение ребят Алонсо на незнакомого офицера. Я отступаю к стене, держа в пальцах метательный нож. Наглые чёрные глаза обожгли взглядом мои бёдра, потом уставились мне в лицо. На мой возмущённый взгляд ответили белозубой усмешкой.

– Франциско, представь меня.

– Сеньора, это команданте Энрике. Он воевал вместе с альмиранте.

– Воевал?

Акцентирую прошедшее время. Улыбка команданте становится восторженной. Ага, из серии: она ещё и слова понимает?!!

– Дона… Миранда, счастлив познакомиться. И ещё более счастлив быть полезным тебе и твоей очаровательной дочери… Милагрос.

Издевается. Хорошо хоть вспомнил как кого зовут. Милочка разглядывает наглого красавца-офицера. Сквозь ресницы скромно опущенных глазок. Интересно, есть ли в этом помещении хоть кто-то не понявший этот манёвр?

– И чем же дон Энрике может быть полезным нам с дочерью?

Команданте одарил таким взглядом, что мне сразу захотелось уточнить: "Интим не предлагать". Промолчала. Не стала смущать окружающих. Самого команданте смутить вряд ли возможно.

– Сеньора, на связи Глава Регентского Совета.

– Не беспокой сеньору, Франциско. Я поговорю.

Испытываю почти непреодолимое желание затопать ногами и что-нибудь разбить. Желательно о голову наглого дона Энрике. Но приходится соблюдать приличия. Стою спокойно, улыбаюсь приветливо, сияю глазками. Дон Энрике посмотрев на светскую меня, демонстративно поёжился. Наконец-то осветился голоэкран. Дон Хосе, любезно улыбаясь открыл рот для приветствия, и тут увидел команданте…

– Ты?!!

– И тебе здравствовать, Хосе.

– Извини, Энрике, растерялся… Здравствуй.

– Извиняю. Чем обязаны?

– Я хотел убедиться, что с прекрасной доной Мирандой всё в порядке.

– Убедился? Могу подтвердить: с прекрасной доной Мирандой всё в порядке.

– Вот и хорошо… вот и хорошо. Герцог де ла Модена-Новарро знает о твоём визите?

– Не исключено. До встречи, Хосе.

– До встречи, Энрике. Прекрасная дона Миранда, буду счастлив увидеть тебя снова.

Голограмма дона Хосе растаяла в воздухе, экран погас. Смотрю на команданте, раздумывая над его ответом "не исключено".

– Алонсо просил меня присмотреть за вашей безопасностью. Но вы прекрасно справились сами. Остатки нападающих я заберу. Или тебе нужны пленные?

– Не нужны. Хлопоты лишние… Ты дождёшься Алонсо?

– Безусловно. Не беспокойся обо мне, дона Миранда. Я здесь частый гость. Отправляйся на асиенду.

Хотела сказать, чтобы команданте не указывал мне что делать, но сдержалась. Сначала надо поговорить с мужем. А потом можно и посудой пошвыряться. Или постараться успокоиться.

Глава десятая:

О том, как Воробышек преодолевала соблазн, а также о её знакомстве с чистокровным сыном, возвращении Алонсо, рождении его наследника и о мерах, принятых с целью уберечь Милочку от преждевременной реализации брака.

Забрала с собой дону Алмиру, Милагрос и детей. Ну и слуг, разумеется. Поговорила с Алонсо. Он опять ранен. А я опять "ничего не вижу". Хотя как можно не увидеть наброшенный на переносной регенератор плащ? Не вижу и всё! Осталась неделя… Пригрозила, что если останется "работать сверхурочно", отправлюсь за ним сама.

– Энрике тебя не выпустит, удивительная.

– А я его очарую.

Посмеялись вместе, но в глубине синих глаз поселилась тревога. Ничего страшного, может домой пораньше вернётся.

Лично меня тревожит Милочка. Ребёнок не выпускает команданте из поля зрения, и мне это не нравится. Милагрос не осознаёт, что увлечена черноглазым красавцем. Для неё это игра. Но дети растут, и через год-два это уже не будет игрой. Мне не в чем упрекнуть дона Энрике. Команданте чётко соблюдает дистанцию. Более того, старается не попадаться ребёнку на глаза. Маноло не может тягаться со взрослым мужчиной. Да ещё таким обаятельным. И отправить её никуда не могу. Семейную предприимчивость стимулировать не хочется.

Высказала свои опасения Алонсо. Он попытался меня успокоить, говоря что Энрике никогда не позволит себе лишнего с чужой женщиной. Тем более, – с ребёнком. У меня не хватает слов, чтобы объяснить мужу: Милагрос, достигнув определённого возраста, вполне способна сама прыгнуть в постель команданте. Нас не просто так с тринадцати лет воспитывают отдельно от мальчишек. А удержаться и не "позволить лишнего" с чистокровной, готовой к зачатию, для нормального мужчины – нереально. Феромоны, биополе и всё такое прочее… Где мне её держать с тринадцати до семнадцати лет? Четыре года?! Впрочем, – это не с мужем. Это надо с чистокровными решать. А у мужа надо побольше узнать о команданте.

– Можно я спрошу тебя, Алонсо?

– Мы учились на одном курсе Академии, Миранда. И да, я заметил, какое впечатление Энрике произвёл на Милагрос. Он всегда имел успех у женщин. Я поговорю с ним и предупрежу Маноло. С дочерью… Я не знаю, удивительная. Я бы не заговаривал. Может быть, она забудет. Ей всего одиннадцать.

– Он женат?

– Удивительная, к чему вопрос? Мне тоже следует беспокоиться?

Улыбается, а в самой глубине синих глаз – сгущается темнота. Были прецеденты? Не спрашиваю… Просто поясняю свою мысль:

– Если твой однокурсник женат, мы могли бы пригласить их с женой в гости.

– С жёнами. У него их несколько.

– Вот и хорошо, Алонсо. Надо позаботиться о том, чтобы Милочка узнала о составе семьи твоего друга. Вы ведь друзья? Я правильно поняла?

– Правильно, правильно…

– Я жду тебя, Алонсо.

– Послезавтра, удивительная.

Выбежала из комнаты связи, помчалась по асиенде, внося суматоху в привычный распорядок дня. Послезавтра!!! Хорошо, что дона Алмира в состоянии скорректировать мои распоряжения. За годы, проведённые в Империи я успела отвыкнуть от долгого воздержания. Или дело в другом? Вторая годовщина свадьбы уже прошла. Прошла в разлуке с мужем. Инстинкты чистокровной начали заявлять о себе всё громче. Алонсо недаром расспрашивал меня сразу после похищения. Он мог бы и не подходить ко мне эти два года. Я сама пришла бы к нему на третий. Так мы устроены. Чистокровные должны рожать.

Вся в мыслях о "послезавтра" пролетела по саду и… столкнулась с команданте. Буквально. Хорошо, что он успел меня удержать, схватив за плечи. И… ничего хорошего. Я опасалась за Милагрос, а о себе забыла. А я сейчас, как говорят лошадники "в поре". То есть, готова к зачатию. И феромоны, биополе и всё прочее в комплексе притягивают самцов, как пламя крылатых.

Дон Энрике продолжает меня держать, осторожно отстраняясь. А я ощущаю, как каменеют его мускулы, смотрю в застывшее лицо, и близость элитного самца начинает кружить голову. Мои ноздри, как и его раздуваются, втягивая запах, впитывая… Отступаю на шаг. Сама. К счастью, мы оба взрослые и вполне осознаём последствия. Я знаю причину. Знает ли дон Энрике, – выяснять не буду. До приезда Алонсо нам лучше не встречаться на узкой дорожке. Чтобы не наделать ненужных глупостей. А голова кружится… И хочется вцепиться в каменные плечи, прижаться, ощутить силу… И губу не прикусишь, вкус крови способен сломать хлипкий барьер, который и так еле держится.

– Дона Миранда, вернись на асиенду.

Голос хриплый. Своему голосу я вообще не доверяю. Молча киваю, и пятясь отхожу, осторожно переставляя ноги. Хочется бежать, но нельзя. Ещё только охотничий инстинкт пробудить не хватало. Тогда, – всё.

Команданте, резко развернувшись, уходит. И я бегу… Бегу в часовню. Там должны гореть свечи. Лучшего лекарства от желания, чем ожог, я не знаю.

Больно-то как! Уффф! Схлынула дурь! Лечить не буду до послезавтра. На всякий случай…

А на следующий день к Милагрос прибыл брат. Наконец-то детёныш разобрался с охранными системами Академии. Навестил нас… Возник в центре подъездной площадки, и стоял молча, пока к нему не подошли охранники. Счастье, что они с Милочкой на одно лицо! Ребята могли бы и звериков выпустить на незваного гостя. Алонсо строго проинструктировал охрану, чтобы они нас берегли. Брат, в отличие от сестры характером больше похож на деда, – Кассия Агриппу. Изысканно извинился за то, что не сумел предупредить о своём появлении, отстранённо меня при этом разглядывая. Манерам их в Академии учат. Уже хорошо. А вот отношение ко мне, привитое в резервации, – не радует. Милагрос уже привыкла ко мне, а брат её Лопе (Лопе – волк), считает меня отступницей и на контакт не идёт.

Поинтересовалась, откуда такое отношение. Ну мне и выдали. И брат и сестра наперегонки: я сбежала из резервации, забыв свой долг чистокровной; связала свою жизнь со стерильным мужчиной (неважно, что консул Флавий является отцом одного из моих детей, и стерильным стал только в "прекрасный год"); потом вообще вышла замуж, вместо того, чтобы как порядочная "дающая миру жизнь" выбросить отработавших самцов из памяти. Слушала, слушала… и наконец-то поняла:

– В вас говорит обида, дети мои. Вас возмущает, что я, общаясь со старшими детьми, не вспоминала о вас.

Молчание. Более красноречивое, чем любые слова.

– Ваши старшие братья – полукровки. И проживут максимум сто пятьдесят лет. И они, – дети патрициев. Им нужна мать. Мы с вами – чистокровные. И воспитание вы должны были получить соответствующее. Странно, что ваш дед, благородный Кассий Агриппа вам этого не объяснил.

При упоминании Кассия Агриппы светловолосые головы опустились… Ага, стыдно стало! Похоже, дедуля всё-таки снизошёл до объяснений.

– А что касается моей связи с патрицием Флавием: так в период отдыха я, после выполнения трёх обязательных контрактов, могу развлекаться как мне угодно. Кому нравится – сидят в резервации. Мне – интересно посмотреть другие миры. Пообщаться с людьми. Приобрести новые знания и умения. Обрести новые способности…

– Здесь ты оказалась тоже с целью обретения новых знаний и умений?

– У меня не было ни малейшего намерения оказаться в мирах Союза, Лопе. Но я ни о чём не жалею. И не намерена оправдываться.

– Я не обвиняю тебя, дона Миранда. Это было глупо. Нам говорили… И мы слушали…

– Они поставили под вопрос ваш статус эталона?

Молчаливое подтверждение меня возмутило. Политические игры не должны влиять на жизнестойкость населения Империи. Близнецам пришлось хлебнуть лиха. Надеюсь, Кассий Агриппа разберётся с резервацией.

– Вы сообщили благородному Кассию Агриппе об этом?

Гордо вздёрнутые носы. Понятно… Что ж, теперь их жизнь связана с Союзом… Как и моя…

Облазили всю асиенду. Зверики сыну понравились. На море я их с сестрой не повезла, отговорившись отсутствием герцога. Милочка заявила, что с нами может полететь команданте Энрике, но я эту попытку сразу пресекла. К счастью, Лопе меня поддержал. Забавно, что к замужеству сестры брат относится серьёзней, чем она сама. Лично я, – беспокоюсь о себе. С команданте Энрике я встречусь только забеременев. Во избежание. Устроили Лопе в детских комнатах Алонсо. Дона Алмира лично показала детёнышу его апартаменты. Ничего выдающегося: три небольших комнаты: спальня, гостиная, и комната для занятий. Учитывая, что в пять лет дети отправляются в Академию, больше и не нужно. Спросила Лопе, как они живут в Академии. Оказывается, у каждого отдельная комната. Роскошно! В нашей Академии – казарменное содержание.

Алонсо появился ближе к полудню. А я встала за час до рассвета. Побегала по полосе препятствий, вернулась, привела себя в порядок, отправилась к доне Алмире. Собралось всё семейство: дона Алмира, как патри… ой, то есть матриарх. Сестра Алонсо с мужем, и я с детьми. Племянники Алонсо обучаются в Академии, и дома бывают редко. Я так их вообще ещё не видела.

Нам подали лёгкий завтрак. А потом мы перешли на террасу. Дона Алмира дремлет в своём летающем кресле, дона Летиция беседует с Милагрос, дон Хорхе расспрашивает Лопе, каково ему в Академии. Все при деле, кроме меня. Я подобралась поближе к доне Алмире, на случай если ей захочется поговорить. Сижу, вывязываю крючком цветочки-листики. Потом соединю их в болеро для Милочки. Надо бы её усадить за рукоделие. Совсем девчонка обленилась! Но сейчас пусть побудет с братом. Близнецам нужно общение.

Почувствовав чей-то взгляд подняла голову. И сорвалась с места, бросив всё на низкое кресло. Алонсо идёт по саду, нашёл меня глазами, под ноги не смотрит. А я уже близко. Почти подбежала. Замерла, вспомнив о том, что должна подавать пример дочери… Муж остановился, ждёт. И я, плюнув на приличия, кинулась к нему, прижалась, вцепившись… И только слушала, как стучит его сердце.

– Миранда, что случилось?

– Я забыла розу…

Улыбаюсь мужу сквозь слёзы. А отпустить его не могу. Вцепилась намертво.

– Удивительная, я поздороваюсь с бабушкой. После этого я весь твой.

Заключительная фраза мне понравилась. Прижалась к мужу плотнее. Очень много на нём одежды… Алонсо осторожно отцепляет мои руки. И, взяв меня за руку, идёт на террасу. Дежавю. Благородный Флавий меня всегда водил за ручку. Ах, они же кузены. Отец Флавия и отец Алонсо – единоутробные братья.

Дона Алмира выслушала приветствия от своего Мигелито. Поздравила его с возвращением, и отправила нас заниматься делом. Ага, так и сказала.

– Делом займитесь. Я хочу правнука увидеть.

Слово матриарха, – закон. Вторую годовщину свадьбы отпраздновали в постели. Провели в ней около суток. Пару раз собирались выйти, но добирались только до душа. Я, я, я виновата! А, может, и не только я. Но первые сутки я не могла оторваться от Алонсо. Мне нужен был контакт. Хотя бы держать за руку. Но кто же в спальне за руки держится?! И… ожидаем наследника. Или наследницу… Алонсо сказал, что будет рад любому варианту. Я тоже рада. Могу общаться с команданте Энрике, не испытывая желания отправиться с ним в ближайшие кусты. Мужу сказала, чтобы он не оставлял меня одну, когда я готова к зачатию. Если бы команданте не был столь сдержан, я уже носила бы его ребёнка. Алонсо странно посмотрел на меня, и пообещал быть рядом.

Команданте Энрике дождался, когда мы покинули спальню, и распрощался. Детей на море он всё-таки свозил. Дона Алмира хихикает: чтобы избавить их уши от кошачьих концертов. Мурлычу, прижавшись к мужу. Алонсо смеётся… Милочка расстроилась, потому что команданте пригласил нас в гости, присовокупив, что его жёны будут рады. Команданте из кочевников. И жён у него семь. А может быть, – сколько команданте пожелает. Вот такие традиции…

Алонсо был неприятно удивлён, что его друг сорвался с места, едва дождавшись его появления. Они проговорили около трёх часов. Выпили две бутылки рома. И распрощались. Команданте поклонился мне издали, подходить ближе не пожелал. Зря. Уже всё прошло. Можно не опасаться, что я наброшусь на бесхозного мужчину. Подобрали с Милочкой подарки жёнам дона Энрике. Милочка передала лично в руки команданте, запретив смотреть. Все заулыбались, напряжение ушло. Муж ещё раз пообещал не оставлять меня одну. Ну-ну…

В положенный срок появился на свет Алберто Гарсия Мигель де ла Модена-Новарро. Дона Алмира теперь прабабушка. Она уже почти не встаёт из своего кресла… Но мозги у бабули Алонсо в полном порядке. Запретила мне нарушать традицию, оставляя ребёнка рядом с собой после полугода. Молоко у нас пропадает автоматически. Через почти две тысячи лет определённого образа жизни, вероятно, организм настроен на полугодовое кормление. Теперь навещаю детёныша раз в день. Алонсо доволен. Я, честно говоря, тоже. Аристократки Союза, как и на древней Земле детей даже не вскармливают. Сразу отдают кормилицам. Зато они их любят. Наверное. Во всяком случае, справляются о них. Но! У каждого свои заморочки. Меня тревожат следующие роды. Страж глубин. Если ребёнок будет похож на барона Алека, это надо будет объяснять мужу. Надо объяснять всю ситуацию ещё до зачатия. А как объяснить то, чего я сама не в состоянии понять?!