Страсти Тьмы

– Когда вы возвращались вчера ночью домой, вы видели, как кто-нибудь еще гулял? – поинтересовался Феликс.

– Гулял? В ночи? Боже упаси! Никто не отважится на такое у нас в деревне.

– А как же Дмитрий?

– Ох, он с дочерью живет на втором этаже бара, так что у него нет нужды в ночных прогулках.

«Значит, эта рыжая прекрасная молодая особа – дочь Дмитрия», – подумал Феликс.

– А с какой целью интересуетесь? – забеспокоился глава деревни.

Феликс посчитал этот вопрос крайне глупым, если учесть, что Вольфганг сам нанял их, чтобы провести расследование, поэтому отвечать не стал.

– Вы слышали вчера волчий вой, господин Вольфганг? – сменила тему Магдалина.

– Волчий вой? Нет… честно! Но всякое может быть в наших краях… возможно, я так привык к этим странностям, что перестаю обращать на них внимания.

Господин Вольфганг хотел сказать что-то еще, но тут раздался другой голос, женский, очень холодный и властный:

– А я всегда их отмечаю! Все странности! И знаете, что? Волчий вой – глупость в сравнении с тем, что в деревни пропадают дети!

Обладательницей строгого тона оказалась женщина лет тридцати пяти. Коротко стриженные темные волосы, острые черты лица, невысокого роста, но с красивой женственной фигурой, она одета в темные джинсы, сапоги и черную кожаную куртку. Серые пронзительные глаза следили за всем и всеми сразу. Она быстро оценивала обстановку. Лишенная изящного маникюра или яркого макияжа, она нисколько не теряла своей природной женственности под маской строгости и даже недовольства, которую она выдавала за мужественность.

Следом за ней плелся пухлый мужчина. Изучив этих двоих, сразу можно определить, кто обладает большей мужественностью. В отличии от спутницы, он не шел с прямой спиной и гордо расправленными плечами. Какой-то сгорбленный, помятый и неуклюжий, на нем неудачно сидели джинсы на два размера больше. Светлая ветровка обтягивала его полное тело. Высокого роста с русыми волосами, у него прослеживались щетинистые щеки и второй подбородок. На лбу вырисовывались вмятости от выдавливаемых подростковых угрей. Мужчина держал руки в карманах.

– О… Василиса! Борис! Рад вас видеть! Прошу, знакомьтесь… это Феликс и Магдалина Альбин. Они любезно согласились прилететь в наши края и помочь нашей деревне.

Феликсу и Магдалине не составило труда догадаться, что эти двое – местные полицейские.

– Рада знакомству с вами обоими, но не советую вам обольщаться. Это место потерпело много бед. Не знаю, что вы собираетесь здесь найти, но кроме зла, серости и дерьма в Рапсодии ничего не осталось, – заверила гостей Василиса.

– Брось, Василиса! У нас замечательная деревня. У нас хорошие люди, но просто…

– Этим хорошим людям не помешает новое хорошее жилье. Я сама не верю во все эти проклятия, сглазы и прочую мистическую чушь, но… этот остров дурной. Правда.

Магдалина обратила внимание на Бориса, который просто стоял и пассивно наблюдал за происходящим.

– Этой мой напарник, – не оборачиваясь сухо проинформировала Василиса, – он у нас настоящий спец по плоским противным шуткам и анекдотам.

– Вот как? – ухмыльнулся Феликс.

– Без этого в таком гиблом месте не обойтись, – пожал Борис плечами.

Голос у мужчины оказался слишком мягким и отдавал какой-то женственностью.

– Например, вот… Значит, молодая пара шли по лесу и встретили Змея Горыныча…

– Ох, только не начинай! Позволь мне спокойно позавтракать.

Борис виновато съежился и замолчал.

– Ничего, – ответил Феликс, – пусть расскажет. Можете продолжить, Борис.

Мужчина выпрямился и довольно заулыбался. Кажется, он рад, что у него появились новые слушатели.

– Так вот… – продолжил он, – Змей Горыныч говорит, что съест их. Им страшно стало. «Что нам сделать, чтобы ты нас не ел» – спросила пара. Змей ответил: «Вам нужно отогнать у меня аппетит». «И как же нам это сделать?» – спросила пара. Змей Горыныч объяснил, что каждый из них должен погадить и съесть дерьмо другого. Паре ничего не осталось, как послушаться Змея и выполнить его поручение. Покончив с делом, парень сказал девушке: «Видишь, Настя, как я тебя люблю? Все твои выделения съел!». А она ему отвечает: «Если бы на самом деле любил, то не наложил бы столько!».

Покончив с рассказом, Борис в одиночестве засмеялся, схватившись за живот. Он наделся, что к нему присоединятся, но этого не случилось.

– Эм… занимательно, – одарила Магдалина мужчину легкой улыбкой.

– Не стоит благодарностей!

Феликс знал, что в этот момент наступит неловкая пауза, а потому решил первый вернуть диалог к делу.

– Вы сказали, что пропадают дети? – обратился он к Василисе.

– Верно. На прошлой неделе пропал мальчик. Сын четы Лариных. Славный мальчишка. Они с Софи были неразлучными друзьями.

– Софи? – переспросила Магдалина.

– Дочь Дмитрия, – пояснил Борис.

«Прекрасное имя для прекрасной рыжеволосой девочки», – подумал Феликс.

– Родители убиты горем, – добавил господин Вольфганг, – когда будете говорить с ними, я прошу… старайтесь вести допрос в мягкой форме. Самой мягкой, на какую будете способны.

– Разумеется, – кивнул Феликс, – и вы не нашли никаких следов мальчика после его исчезновения?

– Ничего нет, – скорбно покачала головой Василиса, – остров не такой большой, чтобы можно было потеряться, сами понимаете… Есть еще море… И это наша нынешняя версия.

– В которую родители категорически отказываются верить, – подметил уже серьезно Борис.

Феликс и Магдалина переглянулись. Это их не могло заинтересовать.

– А во что же верят они? – не сдержалась от вопроса Магдалина.

– Можете спросить у них самих. Ларины живут вон в том доме.

Господин Вольфганг указал на ухоженный дом с небольшим огородом и цветами, который стоял в правом ряду ближе к Тисовому лесу.

– Мы приступим немедленно, – ответил Феликс, – благодарю вас.

Перед прощанием Магдалина раздала экземпляры своего романа. Один – сотрудникам полиции, второй – господину Вольфгангу.

– «Темное милосердие»? – удивился глава деревни, изучив обложку. – Я смотрю, у вас есть скрытые таланты, Магдалина! Очень необычно и интересно. Благодарю. Приятно.

Василиса и Борис также любезно приняли подарок.

– Удачи вам, – тепло сказала им напоследок Василиса, – она вам понадобится.

Феликс расценил эту фразу, как намек на то, что их расследование обернется чем-то непростым и опасным.

После этого Феликс и Магдалина направились к дому четы Лариных. Очень важно первым делом поговорить с родителями пропавшего мальчика. Магдалина также согласилась с тем, что начать именно с них – самое разумное решение.

Феликс обратил внимание на небольшой сад перед домом Лариных. Хозяева любезно ухаживали за этими растениями. Но пришло время осени – поры увядания. Краски цветов померкли, а земля стала холодной и безжизненной.

Фасад дома выглядел также презентабельно. Из всего этого Феликс заключил вывод о том, что семья эта должна быть благополучной.

Магдалина постучалась в дверь. Какое-то время они ожидали, но очень скоро послышались звуки открывающихся замков по ту сторону. Феликс успел насчитать семь щелчков. Неужели, люди настолько напуганы происходящим?

Им открыла молодая женщина лет тридцати. Одетая в теплую серую кофту и теплые домашние штаны, она смахнула со лба непослушный локон русых волос, собранных в неуклюжий пучок, который, судя по всему, делался на «скорую руку». Бледная кожа, карие выплаканные глаза, розовая полоска сухих губ, прямой носик и какой-то потерянный взгляд. Эта женщина долгое время лишала себя еды.

– Добрый день, – приветливо начал Феликс, – мы приносим вам свои извинения за столь ранний визит. Надеюсь, мы не успели потревожить ваш сон?

– Нет, – пусто произнесла женщина.

– Меня зовут Феликс Альбин. Это моя сестра…

– Магдалина, – быстро кивнула она, – рада знакомству.

– Мы прибыли в Рапсодию по личной просьбе господина Вольфганга…

Кажется, только сейчас женщина начала понимать, кто перед ней и, что значит все происходящее.

– Ах… мне следовало догадаться. Спасибо, что прибыли к нам! Проходите!

Она шире открыла дверь и пустила гостей в дом.

Феликс сразу обратил внимание, что в доме всегда поддерживали чистоту, но какой-то время в нем долго не убирались. Хаотичный беспорядок объяснялся просто.

У этой семьи пропал ребенок.

Что еще нужно знать для оправдания?

– Простите, что не успела убраться, это…

Женщина спешно убирала все посторонние предметы с прохода, чтобы кресло Феликса могло проехать.

– Ничего, – ответила Магдалина.

– Меня зовут Сабина, – формально улыбнулась женщина, – приятно познакомится… Марк! Марк, у нас гости! Это детективы!

Но никто не отозвался.

Миновав темную прихожую, Феликс и Магдалина попали в гостиную, где у телевизора стоял большой диван и кресло. Из гостиной один ход вел в прихожую, где и находилась лестница, ведущая на второй этаж, и второй ход вел на кухню.

У Феликса хватило воображения, чтобы представить себе, как могла выглядеть эта комната, будь в ней больше света, радости и детей… Но сейчас эти серые обои со звездочками не вызывали теплой улыбки. Диван, который был набит пружинами, не нужен никому. На полу не валялось ни одной разбросанной игрушки. Здесь царил порядок, но при этом какой-то взрослый беспорядок.

– Присаживайтесь, Магдалина… Я сейчас же заварю чай!

– Ох, в этом совершенно нет необходимости, – поспешила отказаться Магдалина.

– Все в порядке.

Сабина покинула гостиную, направившись на кухню. Феликс разместился рядом с креслом, а Магдалина сидела на краю дивана рядом с ним.

В этот момент в комнату вошел бледный высокий худощавый мужчина, обросший темной бородой. Одетый в белую футболку, клетчатую рубашку и домашние шорты, он с большим трудом передвигал ноги. Пустые темные глаза и заложенный нос. Увидев гостей, Марк Ларин замер в проходе.

Он не сводил какого-то дикого взгляда с Феликса.

– Добрый день, Марк, – поприветствовала его Магдалина, – что-то не так?

Ее вопрос привел мужчину в чувство.

– Простите, просто… я никогда прежде не видел альбиносов.

– Рад стать первым, – ответил Феликс.

Мужчина никак не среагировал, когда двое назвали свои имена. Марк просто опустился в дальнее кресло и посмотрел на брата и сестру.

– Я благодарен вам, что вы здесь, что хотите помочь, но… я также предупреждаю вас, что вы пошли на риск. Страшный риск.

Феликс воздержался от комментариев на этот счет. Но они и не потребовались, потому что в гостиной появилась Сабина с подносом, на котором было приготовлено все для чаепития.

– Простите, но… у нас нет сахара… вы не будете возражать… или я могу попросить у Дмитрия…

– Все в порядке, Сабина, – поспешил ответить Феликс, – благодарю.

Женщина ухаживала за гостями, разливая заваренный ромашковый чай, а ее муж устало изучал гостей. Когда общие формальности были соблюдены, и все приступили к чаепитию, Феликс позволил себе перевести разговор ближе к основной теме встречи.

– Полагаю, вы уже знаете для чего мы здесь. Мы хотим вам помочь. А для этого мы вынуждены просить вас о страшной услуге.

Ему самому стало жутко неловко, а потому ситуацию взяла под контроль Магдалина:

– Нам важно услышать вашу версию происходящего и все подробности, касающихся исчезновения вашего сына. Если вы не возражаете, то я могу записывать?

Марк кивнул, и Магдалина достала из сумки лист бумаги и ручку, чтобы приступить к своей работе.

Сабина замерла с кружкой в руках, а ее взгляд упал куда-то в сторону. Обратив на тяжелое состояние своей супруги, Марк решил сам ответить на все вопросы детективов.

– Дениске восемь лет. Если вы заметили, то я не говорю о своем сыне в прошедшем времени потому, что уверен, что он жив. И никто… понимаете? Никто не убедит меня в обратном. Я это чувствую. Как отец… и Сабина, как мать… мы чувствуем, что его сердце еще бьется. Но он далеко от нас. Если вы хотите узнать, что произошло, то я буду вынужден вас разочаровать. Он ушел гулять. У него была назначена встреча с Софи, дочерью Дмитрия, нашего бармена и повара. Они договорились встретиться у Соленого пруда в Тисовом лесу. Когда она пришла, он не явился на встречу.

Сабина собралась с духом и поставила кружку на стол. После этого Марк продолжил:

– Что касается поисков и полиции, то никаких следов обнаружено не было. Абсолютно никаких. Это странно, ведь следы не нашли не только в Тисовом лесу, но и в деревне.

– Что это значит? – подалась вперед Магдалина.

– Он как будто… не выходил из дома…

Сабина закрыла глаза. Ей удалось подавить плач.

– Это правда, – подтвердила она слова мужа, – Денис вышел из дома после обеда. Дети часто гуляют в Тисовом лесу. На самом деле там безопасно. Ну, было когда-то. Сейчас там лучше не появляться без провожатого. Соленый пруд – красивое место. В острове дыра, и море проходит через нее, образуя озеро. В лесу трудно заблудится даже если не знаешь дороги. Остров совсем небольшой. Когда я открыла дверь в тот день, чтобы наведаться к доктору Нестору, то… следов его ботиночек уже не было. Никаких знаков присутствия Дениски в этом мире не обнаружено. Он будто… просто исчез.

Когда речь зашла об исчезновении следов пропавшего мальчика, то Феликс сразу вспомнил отсутствие следов на пляже сегодня утром. Кто-то же должен был забрать тот букет мимоз…

– Каковы ваши предположения о том, что тогда могло случиться? – обратился к супругам он.

Марк ответил не сразу. Он посмотрел на жену, но так все еще никак не могла прийти в себя. Вся эта ситуация давалась ей невыносимо тяжело.

– Исходя из всех жутких и странных событий, которые происходят у нас в деревне, то я осмелюсь выдвинуть столь же неопределенное предположение, не страшась прослыть среди людей безумцем, – выразился Марк, – мой сын стал жертвой темных сил.

– Вы не считаете, что виной всему живой человек? – наводящий вопрос от Феликса.

– Знаете, я не буду исключать того факта, что кто-то из здешних может служить темным силам. Возможно, они исполнили свой замысел чужими руками.

Магдалина все усердно и подробно конспектировала.

– Так…– сложил руки на груди Феликс, – и у вас есть предположение о том, кто бы из жителей Рапсодии мог бы являться тем самым служителем темных сил?

– Например, ведьма, – пожал Марк плечами.

Магдалина остановилась в своих записях.

– Что, простите?..

– Гадалка. Вещунья. Зовет себя прорицательницей. А по мне она просто старая глупая старуха. Но… в ней что-то есть, а потому я смею предположить такое… Зовут ее Генхелией.

– Генхелия? – выгнул бровь Феликс.

– Именно так. Странная она. Несет вечно всякий бред, но… всякое может быть. Видать, ненароком чего и «накосячила». Накаркала, как говорится. Нарубила дров…

Феликс не желал участвовать в глупом копании того, кем может быть на самом деле местная бабка-вещунья.

Дальше Феликс задал насколько простых и однозначных вопросов о Дениске, о его поведении, характере, его друзьях и врагах, в результате чего получил ожидаемые ответы и представление о порядочном мальчике.

– Еще кое-что, и мы уйдем, – завершал беседу Феликс.

Сабина уже пришла в себя и сама охотно отвечала на вопросы, помогая супругу.

– С вами не происходили странные вещи после исчезновения Дениса?

Сабина и Марк переглянулись.

– Сны, – прозвучал тихий голос Сабины.

Феликс и Магдалина напряглись.

– Мне снятся странные сны. Чаще кошмары. Иногда хорошие сны о том, что Дениска со мной рядом. А кошмары… что-то темное и бесформенное забирает его у меня. Он кричит и бежит ко мне. Но я его все равно теряю. Тьма крадет у меня сына.

Феликсу такое не понравилось, учитывая, что и сам начал в последнее время видеть странные сны.

– А в остальном… ничего необычного, – задумался Марк, – кроме кошек… кошки ведут себя странно… особенно ночью…

Но кошки Феликса никак не интересовали.

– Тогда последний вопрос, – выдохнул Феликс, – вы слышали волчий вой?

Двое взглянули на них, как на сумасшедших и покачали головами.

– Никаких других странных звуков? – пыталась убедится Магдалина.

Ответ последовал аналогичный. Это немного смутило Феликса, как и то, что даже господин Вольфганг отрицает факт наличия волчьего воя, который имел место быть минувшей ночью.

Но Феликс больше не собирался мучить несчастных родителей. Магдалина подарила Лариным экземпляр своего романа, и они начали прощаться. Перед самым уходом Марк подошел к Феликсу и положил ему ладонь на плечо.

– Пообещайте мне одну вещь, Феликс…

Он внимательно слушал.

– Сделайте все… но верните нашего сына.

Феликса охватил озноб. Он не мог обещать того, в чем совсем не уверен, а потому ответил удобно:

– Я сделаю все, что в моих силах, Марк. Обещаю.

Глава 8

Молодой человек, стоило ему появиться, замер у двери, не в силах пошевелиться или оторвать взгляд от Магдалины. Ему было не больше двадцати восьми, но эта юная внешность так и просила снизить его настоящий возраст. Поскольку его лицо полностью лишено щетины, то трудно сказать: росла ли она вообще или такое гладкое лицо – результат искусного бритья. Высокий, с коротко стриженными русыми волосами, у него был длинный нос с горбинкой и изумрудные глаза. Широкий в плечах, на нем поверх серой рубашки надет белый медицинский халат. Светло-коричневые джинсы и простые кроссовки. Его рот всего на мгновение приоткрылся, пока он не начал контролировать себя и не закрыл его сам.

– Феликс Альбин, – он старался поддерживать приветливый тон, – а это моя сестра Магдалина.

Молодой человек даже не взглянул на альбиноса в инвалидном кресле. Его внимание целиком и полностью было уделено персоне Магдалины.

– Надеюсь, вы не позволяете называть вас Магдой… – сорвалось у него с губ.

– Так ее могу называть только я, – процедил Феликс.

И именно эта фраза, жестко отточенная им, заставила мужчину заметить его присутствие.

– Ох, простите… Меня зовут Лир. Вы же детективы, верно?

– Они самые, – фыркнул недовольно Феликс.

– Прошу проходите. Моя семья готова оказать вам любое содействие.

Лир открыл дверь шире, пропуская гостей. Когда он удалился, чтобы предупредить о гостях остальных, Феликс поделился мнением с сестрой:

– Такой наглый тип…

– А по мне, очень милый, – расплылась в мечтательной улыбке Магдалина.

Брат, выгнув бровь, взглянул на сестру.

– Милый?.. Ничего вы, женщины, не понимаете в мужчинах.

Им пришлось прервать свой разговор, так как в прихожей появился высокий мужчина за пятьдесят лет. На его темных длинных волосах, спадающих на плечи, появлялась седина. Немного сгорбленный, он держал руки за спиной. Как и Лир, мужчина облачен в белый халат, под которой его тело покрывала гладкая рубашка. В темных брюках и туфлях он производил впечатление интеллигентного человека. Подбородок, покрытый щетиной, нос с горбинкой, темные выразительные глаза – личность сразу дала себя раскрыть. Перед ними стоял отец Лира.

– Нестор Аркадьевич Алмазов, – представился он, – рад поприветствовать вас в наших краях.

Феликс и Магдалина представились доктору и прошли в гостиную комнату. В воздухе чувствовался запах медицинского спирта и кварцевания. Где-то в этом доме, по всей видимости, располагался врачебный кабинет. Темные шкафы, что стояли у светлых стен, заставлены муляжами внутренних органов человека: кости, сердце, головной мозг, желудок, большой глаз, череп, печень, легкие. На стенах висели анатомические плакаты, на которых также изображались различные патологии внутренних органов: язвы, воспаления, опухоли, травмы, кровотечения. Феликс даже подумал, что находится в учебном классе по анатомии и хирургии.

Но, кажется, хозяйку дома такой необычный тематический интерьер нисколько не смущал. Мать Лира оказалась милая женщина, ровесница Нестора Аркадьевича. Низенькая, худенькая, в синем платьице и белой кофточке такая женщина, накрывшаяся шерстяной серой шалью, виделась очень хрупкой, но заботливой и нежной. Седеющие русые волосы заплетены в пучок, маленькие зеленые глазки, которые Лир унаследовал, тонкая полоска губ и крохотный носик.

– Добрый день, – поприветствовала она гостей, – я, Марфа Васильевна. Очень приятно.

Гости представились в ответ.

– Вы хотите чай или кофе? – поинтересовалась Марфа Васильевна.

– Спасибо, но мы уже отзавтракали у четы Лариных, – объяснила причину отказа Магдалина.

Марфе Васильевне осталось только пожать плечами, сильнее закутаться в свою шаль и опуститься на край дивана.

– Несчастные милые люди, – только и сказала она.

Лир опустился в кресло рядом с матерью. Нестор Аркадьевич предложил Магдалине сесть в кресло напротив, а сам составил компанию жене на диване.

– Если вы уже говорили с Лариными, то, наверное, знаете, что у нас произошло, – начал Нестор Аркадьевич.

– На самом деле только отчасти, – ответил Феликс, – эти люди убиты горем, а потому мы не могли позволить себе много вольностей и права задавать им личные, откровенные, но важные для дела вопросы.

Лир согласно кивнул. Переведя взгляд с Феликса, он посмотрел на Магдалину и тепло улыбнулся. Она попыталась взять себя в руки, но все равно залилась краской. Чтобы справится с волнением, она достала лист бумаги и карандаш.

– С вашего позволения, я могу вести конспект нашей беседы? – поинтересовалась она.

– Разумеется, – ответил спокойно Нестор Аркадьевич, – о чем бы вы хотели у нас спросить?

И двое приступили к уже привычной для них работе. Феликс начал задавать ряд вопросов и даже схожих с теми, которые уже задавались Лариным. Важно узнать показания всех свидетелей и подозреваемых в странных делах, которые происходят в Рапсодии.

Все те факты, которые касались исчезновения Дениса Ларина, семья Алмазовых полностью подтвердила. К сожалению, новых сведений на эту тему у них не нашлось. Феликс, принимая во внимание свои подозрения относительно главы деревни, не воздержался от следующих вопросов:

– Что вы можете сказать о господине Вольфганге?

– Он больше всех тревожится за ситуацию, – признал факт Нестор Аркадьевич, – это хороший человек. Не могу сказать о нем ничего дурного. Жизнь обошлась с ним крайне жестоко, наделив его крайне неприятным хроническим заболеванием.

– Озена? – решила уточнить Магдалина.

– Именно так… я периодически навещаю господина Вольфганга, чтобы удалить зловонные корочки из его носа, за что он всегда благодарен нашей семье. Я знаю, что глупо задавать подобные вопросы следователям, но… почему вы решили с подозрением отнестись к господину Вольфгангу? Именно он пригласил вас в Рапсодию, за что мы ему благодарны всей деревней.

Феликс и Магдалина переглянулись. Конечно, они имели полное право не рассказывать о своих подозрениях, но, чтобы отбросить все сомнения, Феликс продолжил:

– Он часто выходит гулять ночью?

– Вечером господин Вольфганг всегда выгуливает Понтия, – кивнула Марфа Васильевна.

– Кто-нибудь в Рапсодии выращивает мимозы?

Трое Алмазовых переглянулись. Они дружно покачали головами.

– Хорошо… эти цветы растут в Тисовом лесу?

И снова отрицательный ответ.

– Вы слышали какие-нибудь странные звуки по ночам? – сменила тему Магдалина.

– Все зависит от того, что именно понимать под «странными звуками», – хитро улыбнулся Нестор Аркадьевич.

– Например, – напрягся Феликс, – что-то, что напоминает вой… скажем, волчий.

В комнате повисла неловкая пауза. Лир, осмотрев замешанные взгляды родителей, взял ситуацию под свой контроль:

– Волчий вой? В Рапсодии нет волков. Вам могло показаться… но звуки, правда, бывают… шуршание, свисты, топот… я точно не могу объяснить природу их происхождения, но уверяю вас – эти звуки не являются причиной моего страха.

Магдалина нахмурилась.

– Что это за звуки? – не понял Феликс.

– Допустим… как кто-то крадется у нас за домом. Шаги. Один раз ночью я услышал протяжный свист, который раздавался со стороны Тисового леса.

– У вас есть предположение о том, что это за звуки? – все же спросила Магдалина.

– Да. Все просто. Кошки. В Тисовом лесу много диких кошек. Еще больше их блуждает у маяка.

Кошки Феликса не интересовали.

– Но кошки не могут издать волчий вой… – задумался он.

С этим никто спорить не стал.

Позже он решил оставить тему господина Вольфганга и природы волчьего воя. Феликс перешел к другой стороне вопроса.

– У вас есть на примете кто-нибудь, кого вы можете подозревать в исчезновении мальчика?

– Феликс, – к нему серьезно обратился Нестор Аркадьевич.

– Да?

– Вы должны понимать, что я – человек науки. Собственно, как и вы, разумеется. Мой сын – человек науки. Я обучаю его основам медицины, делаю из него своего наследника… Я хочу сказать то, что даже при всем этом, я готов признать существование некоторых вещей, природу которых мы не можем постичь, рассчитать и изучить. Не знаю, что послужило виновником исчезновения Дениски, но… это нечто темное, нечто, что не является частью нашего мира.