Низвергнутый

Волк, не обратив никакого внимания на мои потуги его прогнать, двинулся в сторону, не приближаясь, стараясь обойти с тыла. Все же что-то удумал, паршивец.

Что-то в движениях серого было не естественное – хромота. В месте, где он стоял, выпрыгнув из-за камня, на снегу появилось мокрое пятно, от которого тянулась тоненькая цепочка капелек. Да ты ранен, дружище! Кто-то до нашей встречи покалечил бродягу, и видимо убегая, он наткнулся на меня. Вот почему он выглядит так потрепано. Раны не вижу, но весь его вид, крайне плачевен. Привык к полоскам здоровья над врагами, а тут видимо другие приметы, моделька сама показывает, насколько много или мало осталось хп у врага – надо переучиваться.

Раненый враг не так страшен, как пышущий здоровьем. Что там у меня есть, острые когти? Вот и проверим их в действии. Насколько мне помнится, самое уязвимое место у собак – живот. Если псина набросилась на вас, бейте ее туда. Так вроде. А волк это по сути, прародитель прирученных и одомашненных песиков, физиологически почти одно и тоже.

Вскинув руки перед собой, прикрывая горло, в которое обычно серые бросаются в первую очередь, в надежде одним ударом положить конец существованию жертвы, неспешно двинулся вперед, к врагу. Волк ощерился еще больше и не стал ждать, пока приближусь к нему вплотную. Прыгнул. Вцепился в подставленное предплечье левой руки, повис.

Хорошая куртка мне досталась, прочная. Пусть по ощущениям руку сдавило стальными тисками, прокусить твердую кожу, серому не удалось. Но силен, бродяга! Задергался, затрепыхался, пытаясь оторвать клок плоти. Когтистые лапы заскребли по куртке. Без промедления я ударил сложенной ладонью в открывшееся пузо.

Вот сейчас либо почувствую себя оленем, и просто ткну пальцами в волка, без особого эффекта, либо уже мои когти пронзят шкуру, вгрызаясь в трепещущую плоть. Так, как не смогли сделать его клыки, с моей.

Когти не подвели, рука не без усилий, но пробила шкуру, ладонь на половину погрузилась в плоть. Тепло заструилось по предплечью. Кровь, стекая по руке, затекала в рукав. Куртку жалко. Кровь вообще плохо отстирывается…

Взыграл адреналин, азарт. Я побеждаю! Выдернул руку, и ударил вновь. Повторил. На третий удар в одно и тоже место, ладонь вошла полностью. Провалилась в пустое пространство. Почувствовал, что внутри волка, который уже не так рьяно дергался, вися на моей левой руке, что-то бьется, трепещет! Сердце! У нип-а животного в груди бьется сердце! Схватил его, сжал, крутанул в разные стороны и резко дернув, вырвал. Серый потух, но стоит отдать должное, держался он стойко, челюсти так и не разжал.

[Получен опыт – 100]

О, мой первый игровой опыт. Сколько интересно его надо до повышения уровня?

Отбросив сердце, второй рукой разжал челюсть мертвого хищника, снимая его с руки и огляделся.

Изгваздался прилично. Брызги крови, рука по локоть в крови. Потер руки снегом, высушил об мех валяющегося на тропинке почившего серого, приведя себя в более-менее приемлемый вид. С тоской посмотрел на пораженного моими руками, нип-а, подумав, что надо было бы его разобрать на трофеи, но не умею и решил двинуться дальше. Сначала отломал от ближайшего дерева ветку потяжелее. Пусть не красиво, но вполне подходящая дубина.

За поворотом, откуда выскочил волк, открылась небольшая поляна. А на ней побоище. Мертвый скандинав, в окружении множества трупов собратьев разбойника, выскочившего ко мне, разной степени накрошенности. Отрубленные лапы, размозжённые головы, мертвец, изрядно пожёванный. Ему повезло меньше чем мне. Нарвался на стаю.

Неподалеку от тела человека, лежал замызганный топор. Возьму.

[Получен предмет: Топор лесоруба]

Лутану и его самого, все что есть, ему уже не нужно, а мне пригодится.

Перешерстив карманы, нашел нож, ложку и пару серебряных монет. Брезговать не буду, возьму все. Нож был хорош, широкое лезвие, костяная, резная рукоять в форме змеи, пытающейся проглотить шар, из которого и выходило лезвие.

[Получен предмет: родовой нож, «Йормунганд»]

Откинув дубину, взял топор и уже с ним наперевес двинулся дальше по тропинке. Теперь лес не казался таким милым и приветливым. Да и ком в горле, от лицезрения вблизи столь реалистичного трупа разорванного волками человека, не способствовал романтизации окружения.

Минут через двадцать, тропинка вывела на вершину скалы, возвышающейся над заливом. Влажный ветер, дующий в лицо, освежал. Пахло дымом, где-то неподалеку что-то жгли.

Деревня или костер, предстоит узнать совсем скоро. Пойду на запах.

Двинулся на встречу ветру, логично предположив, что источник огня, уничтожающего горючее, где-то в той стороне. Чуть погодя ветер принес не только запах, но и звуки. Впереди однозначно было поселение. Памятуя о прошлом моем не самом приятном знакомстве с местными, после которого мне жестким образом произвели ампутацию только-только обретенных конечностей, засомневался, стоит ли вообще туда идти. Или может подкрасться незаметно, разведать обстановку?

Вопрос разрешился сам собой, двигаясь вдоль реки, все также будучи на возвышении, на скале, сначала услышал, а мгновения спустя и увидел деревню, расположившуюся на берегу. В принципе, это и деревней назвать было сложно. Пара срубленных домов, столько же сараев и множество загонов для скота. Овцы, коровы, лошади, свиньи. Несколько женщин снуют туда-сюда. Старики, сидящие за чисткой сетей. Утлые лодочки, перевернутые вверх дном, сушатся на берегу. Резвящиеся ребятишки, бегающие друг за другом. Страшных бородачей не видно. На промысел ушли?

Не буду прятаться, постараюсь заранее показаться, неспешно приближаясь. Чтобы наверняка не приняли за лиходея.

Вышел на открытое место, на пологий склон, убрал за пояс найденный топор, и медленно, аккуратно, приступил к спуску, стараясь не поскользнуться на мху, густо облепляющему камни.

Меня заметили. Женщины замахали руками зазывая детей, загнали их в дом, схватили не хитрое оружие. Те же излюбленные крестьянами – вилы, луки. Сгрудились в кучку подле входа в одно из жилищ.

Поднял руки вверх. Демонстрация пустых рук, в любой стране – символ добрых намерений.

Лучше сразу дам понять, что не убивать их пришел. А то нафаршируют сейчас стрелами, как ёжика, на всякий случай.

Когда приблизился ближе, вперед, из группы, вышла женщина. Седина уже тронула ее волосы, но стать еще не потерялась, затертая годами тяжелого труда и суровой жизни.

– Здоровья вам, люди добрые. Из далёких земель, лежит мой путь. Дорога трудная завела меня в ваши края. Позвольте воды напиться и погреться у гостеприимного очага Вашего. Я не причиню вам зла. – попытался говорить спокойным голосом. Было сложно. Вообще не просто говорить, когда в грудь тебе смотри наконечник смертоносной стрелы. А уж делать, вид, что не беспокоишься, еще сложнее.

– У тебя топор моего мужа, незнакомец! Твоя одежда покрыта кровью! Он давно ушел в лес и не вернулся. А теперь ты вышел оттуда и при тебе его вещи? – тон северянки изменился, она злилась. Беспокойство за жизнь супруга – можно понять.

– У меня плохие новости для тебя хозяйка. Там. – махнул рукой в сторону откуда пришел. – Я наткнулся на полянку, на которой твой муж столкнулся со стаей волков! Он убил многих, но они взяли числом. Хотел похоронить его, как почитается викингу, но у меня нечем развести огонь. – слукавил конечно, не хотел я никого хоронить, стоя там, возле смердящего трупа, никак не воспринимал его за живого человека и поспешил поскорее уйти, оставив тело на поживу другому лесному зверью.

– Если ты лжешь, я собственноручно убью тебя. – тихо ответила женщина. – Расскажи, как далеко, тело моего мужа?

Понятия не умею как у скандинавов этого мира исчисляется время и расстояние. Попробую объяснить без этого. Солнце уже перевалило полдень, устремляясь в колыбель горизонта. Но время еще оставалось.

– Если идти по моим шагам, то пока солнце не село, еще успеете вернуться обратно до заката. – куда как проще было бы сказать, полчаса вон туда, около четырех-пяти километров. Но нет, приходится изобретать велосипед.

– И вот, это лежало возле тела. – медленно вытащил недавно приобретённый нож и бросил его к ногам женщины. Она скосила взгляд, и её глазах появились грусть и печаль. Не зарыдала. Ох уж эти суровые северные люди.

[Потерян предмет: родовой нож «Йормунганд»]

– Брось топор и садись там, у костра. Я схожу, проверю. Пока грейся. Эй, вы, не спускайте с него глаз. – женщина опустила лук, раздала указания остальным, подобрала нож, развернулась и ушла в дом. Хороши законы у викингов, пока не доказано, что я убийца, меня не линчуют – это еще в книгах читал. Топор вытащил из-за ремня, положил. Местные заметно успокоились. Они же не знают, что моя ладонь не хуже ножа недавно выпотрошила серого волка.

[Потерян предмет: топор дровосека]

Прошел на указанное место возле костра, дым от которого и привел меня сюда. Сев с подветренной стороны, чтобы дым не щипал глаза, протянул руки к костру. Чуть расслабился. Приятное тепло, уютный треск сгорающих поленьев. После долгой ходьбы, ноги приятно заныли, получив заслуженный перерыв.

Женщина вышла, переодетая в походные одежды, лук в руках, колчан за спиной. Свистнула пару человек, и они трусцой убежали по указанному мною направлению.

Пляска костра завораживала. Давно не сидел вот так, вглядываясь в жадные, всепожирающие языки пламени точащие древесину. Как переливается пляшущее безумный танец пламя, меня свой цвет. Пока сижу, можно было бы поковыряться в интерфейсе, но там ничего не изменилось, не добавилось. Все те же окна, скудные характеристики. Открыл, глянул, закрыл. Прикрыл глаза и так сидел. Похоже задремал.

Дзынь. Очнулся от дрёмы. Уведомление, системное окно:

[Квест: разыскать пропавшего мужа Астрид – выполнен. Получен опыт: 1000]

[Дополнительное условие выполнено – вернуть утраченную реликвию рода. Получен опыт – 500]

[Уровень повышен – текущий уровень: 2]

[Получено очков характеристик – 4]

Стоило бы радоваться, выполнил квест, который даже не брал. Но почему-то грустно, оттого, что сейчас пусть и ненастоящая Астрид, там, на поляне оплакивает своего ненастоящего мужа.

Ладно, прочь грустные мысли, своих проблем хватает. Что там у нас по распределению характеристик?

За повышение уровня получил четыре очка. Смотрю сначала на свои стартовые единички силы, ловкости, интеллекта, выносливости, и опять на полученные. Исходя из изначальных данных, я глупый, неповоротливый, немощный слабак. Удручающее зрелище. В какую сторону себя прокачивать, нет никакого понятия, оставлю пока, как есть. Надо разузнать у местных где ближайший город, руководствуясь опытом игры в многопользовательские онлайн игры, предполагаю, что именно там найду учителей и возможность взять тот или иной класс. Ближе по духу, мне было бы изучить классы: некромант, чернокнижник или маг, на худой конец. Буду думать, когда появится выбор. Пока играем чем дали.

Когда присел у костра и расслабился, что это было, задремал? Уставший персонаж, почувствовав себя в безопасности, отправился в объятия Морфея? Вот так выйдет какой игрок в караул, на охрану лагеря спящих, или вышедших в реал, соратников, персонажи которых остаются в игре, в палатках или разбросанными на лежаках у костра. Уснет на боевом посту, а в этот момент тати или монстры придут на огонек и некому будет поднять шум. Так и покрошат всех. Вернется игрок, а вместо открытия глаз после сна, черное ничто и тикающий до возрождения таймер – здравствуй респаун. Это конечно если игровые тела продолжают находиться в игре, не исчезая по истечению некоторого времени после выхода. Проверить это возможности еще не было, с другими игроками не сталкивался. Не удивительно, даже армии тестеров для огромного игрового мира – ничто, песчинка в пустыне, каковы шансы, что кто-то сунется сюда же, в суровые северные края?

В общем надо присмотреться к общему поведению своего персонажа. Пока, из наблюдений: ноют натруженные ноги, накатывает слабость, сонливость – все как в жизни, после долгой дороги на пустой желудок. Потрясающее погружение.

– Не найдется у Вас какой-нибудь еды? Я заплачу. – обратился к скандинавам, бдительно стерегущим меня, находясь неподалеку, доставая из кармана и подкидывая на ладони немногочисленные монетки.

– Астрид вернется, посмотрим. Если ты разбойник, монеты и так будут наши. Еду еще переводить. А если нет, то там и поговорим. – откликнулся один из стариков, сидящий неподалеку за неторопливой очисткой развешенных сетей от запутавшегося мусора, водорослей и прицепившихся ракушек.

Понятно, не лишено логики. Скорее бы уже скорбящая вдова вернулась. Нет моей вины, в том, что ее муж отправился в Вальхаллу, а значит скорее всего получится обменять монеты на миску чего-нибудь съедобного.

Отправлю пока отзыв разработчикам, исходя из того, что уже видел.

Открыв окно репортов, пишу: «Доброго времени суток дорогая администрация. Позвольте выразить восхищение проделанной работой, мир прекрасен. Багов пока не заметил. Из замечаний скудность интерфейса, отсутствие каких-либо игровых справок, скучное место – куда попадаешь после игровой смерти. Делать там абсолютно нечего. А возрождение очень долгое. Мое длилось, шесть часов.» – Отправить.

Пока больше сказать нечего, я тут недавно, буду держать связь по мере продвижения.

О, на холме появились люди, видимо команда разведки возвращается. Что-то волокут.

А быстро они обернулись туда и обратно, сильные, выносливые северяне – не чета мне.

Когда группа приблизилась, увидел, как позади всех, понуро идет женщина. Над головой светится надпись: Астрид. Что же, все, как и в прошлый раз, стоит мне узнать, как зовут, нип-а, сразу начинаю видеть ник-нейм над головой. Тащат волокушу, на которой что-то лежит, прикрытое грубой тканью. Наверное, погибший. Принесли домой, чтобы воздать почести, предать тело огню, отправив душу воина на вечный пир к Одину, в Вальхаллу. Астрид мимоходом обменялась парой слов с моими караульными, они опустили оружие и разбрелись по своим делам.

Встал, подошел к ранее говорившему старику: – Теперь накормите?

Дед исподлобья посмотрел на меня: – Еду надо заработать. Деньги свои оставь при себе, нам не требуются. Пойдешь со мной, на промысел. Все наши мужи в походе, а я уже слаб, вот ты мне и поможешь. Рыбу ловить умеешь?

Отрицательно качаю головой. Вообще рыбу ловить я умел, в реале все детство охочий до рыбалки отец, таскал на речку, то с удочкой для души, то сетки, для большого улова на пропитание. Знал и о способах с помощью невода и остроги. Видел, но сам не участвовал. Тут, в игре, не факт, что персонаж обладает такими же навыками как я в реале. Профессии рыбак, как и любой другой, в окне персонажа у меня нет.

– Не умеешь, научим, – пожал плечами старик. – Иди к лодке, переворачивай, я сейчас подойду.

Дед с кряхтением встал, сгорбленный и сухой, медленной шаркающей походкой отправившись в дом. Я прошел к указанной лодке, выставленной на берегу, кверху днищем. Схватил край, уперся поплотнее в гальку берега и поднатужившись перевернул, заваливая ее на бок. А как дальше, лодка высокая, не широкая, на киле стоять не будет. Те лодки, на которых плавал, были по большему счету с плоским дном. Даже толкай я один ее до воды, она легко может перевернуться, и мы с дедом отправимся купаться в ледяной воде.

Пожилой северянин подошел, скептически посмотрел на мои потуги, зашел с другой стороны лодки и помог. Вместе мы смогли поставить ее на киль и столкнуть на мелководье.

– Теперь хватай вон те камни и носи, раскладывая их на дно. – распорядился старик, показывая на кучу валунов, аккуратно сложенных в подобие пирамиды. Предполагаю таким образом мы добьемся необходимой глубины посадки, чтобы не перевернутся. Ох и хитрая наука, я бы не додумался. Вообще думал, что валуны эти что-то типа памятника-захоронения. А все оказывается проще – это всего лишь заранее собранный и припасенный балласт.

Таскал камни пока старик не махнул рукой, показывая, что натаскано достаточно. Он закинул в лодку принесенные с собой из дома сети, удочки и весла, выдал мне длинный шест, залез в лодку, уселся и скомандовал: – Отталкивай!

Столкнуть лодку, с мелководья не составило труда, даже утяжеленная балластом она легко заскользила по мокрым подводным камням, поросшим водной флорой, только и успел перемахнуть через борт, запрыгивая в отчалившее судно, продолжая отталкиваться уже шестом, ото дна.

Лодку вынесло на открытую воду. Старик взял весла, всунул их в отверстия на бортах и указал мне на скамью. На весла сажусь я.

– Вот туда идем. – указал он вдаль, устраиваясь по удобнее, отворачиваясь от холодного морского ветра.

Ориентир получен, гребем. Принялся ритмично махать веслами, лотка быстро побежала в указанном направлении. Ветер дул в лицо, бросал соленые брызги, поднимаемыми опускаемыми в воду веслами, но по мимо неудобства, он способствовал скорости, подгоняя в борт.

Иногда оборачивался, корректируя движение на точку, в которую мы держали путь. Так за греблей и лицезрением берега, от которого мы удалялись, и прошло время.

– Суши весла, – скомандовал дед, нагибаясь к сети возле ног, – Держи. – он протянул мне конец веревки, привязанной к сети. Затем схватил моток сетей и крякнув с силой швырнул ее за борт, в некое отдаление. Сеть в полете раскрылась, покрывая небольшую площадь и ушла в глубину. Выждав некоторое время, старик крикнул: – Тянем! – и мы потянули. Шло тяжело, вода, пропитавшая веревку, неприятно холодила руки. Вот за бортом показалась сеть, которую мы тянули к себе, старик перехватился с веревки за нее, я повторил его действия, и мы вытянули из воды остатки сети, образовавшей мешок, в котором бились несколько рыбин размером с мое предплечье.

– Милостью Ньерда! Хороший улов! – обрадовался дед, вытаскивая рыбин из сетей, ударяя их головой о борт и бросая на дно лодки, к камням.

Так мы повторили множество раз, пока на дне лодки не валялось не малое количество рыбы разных размеров и форм. Что за рыбины, понятия не имею – не разбираюсь, так как особо любви к этому продукту не питаю.

– Хорош!, – сказал дед, усаживаясь обратно на свое место. – Идем обратно!

Я вновь уселся на весла и наше судно заскользило обратно. – Греби туда, к берегу. Еще мелочёвки наловим, на удочку, на похлебку. – дед явно любил это занятие, потому как невозможно сидеть тут, на ветру, сырыми от брызг, коими нас щедро одаривало море, пока мы таскали из воды рыбу, и не хотеть вернуться поскорее домой, к теплому очагу.

Приблизились к берегу, встали неподалеку, и сносимые мерно покачивающими лодку волнами, закинули удочки. Между делом, словоохотливый дед рассказывал рыбацкие байки, тонкости и хитрости. В один из моментов у меня пиликнуло системное сообщение:

[Выполнен квест: Помощь старому моряку.]

[Получен опыт: 300]

[Получен навык добытчика: Рыбак – уровень 1]

Отлично, зачем он мне – не знаю, но навыки лишними не бывают.

И вот опять вновь выполнен квест, который я даже не брал. Тут фишка такая что ли, скрытые задания?

Нарыбачившись вдоволь так, что планировал в обозримом будущем больше этим не заниматься, я всячески намекал старику, что уже не плохо было бы и перекусить, солнце почти зашло. Тот правильно меня понял, свернул удочки, и мы вдоль берега благополучно вернулись к хутору. Все выглядело точно также, как и несколько часов назад, когда отплывали, за одним исключением: на берегу появилась большая деревянная конструкция. Предполагаю, что для сожжения покойного мужа Астрид.

Впереди ожидает тризна.

Утлая лодочка ткнулась носом в мель прибрежного песка. Я понукаемый старым рыбаком, перепрыгнул за борт, промочив при этом ноги, и поднатужившись подтянул судно за собой, заставляя киль накрепко увязнуть. Вытащить на берег в одиночку, попросту не хватило сил. Они же, силы, у меня пока совершенно не прокачаны. Причалили в общем. К нам подскочили местные с корзинками, куда дед сноровисто скидал весь многочисленный улов. Дальше мне пришлось выкидывать за борт, а потом стаскивать в кучу все камни, сослужившие нам свою не хитрую балластовую службу. Живот крутило от голода. Знатно потрудился, устал, промок, оголодал. Вообще я играть сюда пришел, а не работать аки ломовая лошадь. Если судить из пословицы, что любой труд должен быть оплачен, сейчас меня накормят. Это радует.

Рыбак помог вытащить лодочку с мели на сушу, подложил сбоку деревянные слеги и мы перевернув судно килем вверх, сушиться, отправились в дом, к теплому очагу, горячей похлебке и смраду скота. Убранство дома не поражало разнообразием. Вдоль стен стояли скамьи с брошенными на них шкурами, тут же были загоны для скота. Небольшой очаг в центре комнаты исправно коптил потолок, дым от него уползал в отверстие в крыше. Мы расположились за небольшим, добротно сколоченным столом. Шустрые, немногословные девки поставили перед нами глубокие глиняные тарелки и кубки, наполнив их чем-то теплым и пахучим, положили по краюхе черного хлеба. Дед сидевший напротив меня, достал откуда-то ложку и принялся хлебать, причмокивая.

Решил попробовать чем меня изволили попотчивать добрые хозяева, огляделся в поисках кухонных предметов, не нашел, вспомнив, что ложка убитого скандинава все также лежит в кармане, достал ее, протер, погрузил в наваристый бульон. Поднес к губам, принюхался. Уха! Ну конечно же, чем еще могут накормить рыбаки, как не наваристой, тройной ухой. Рассказывал ранее, к рыбе отношусь холодно, но свежая уха, приготовленная на костре, всегда нравилась.

Все что было, сметал быстро, допив остатки через край тарелки, приподняв ее до уровня рта. Вкуснотища! Игра игрой, но ощущения приятные. По телу распространилось согревающее тепло. Желудок, до этого воющий ревом кита, затих и успокоился. Эх, добавки бы попросить, да природная скромность не позволяет. Хлеб был не вкусный. Грубый, жесткий. Но и тут можно понять, не видел я у них ни полей с пшеницей, ни мельниц для выработки муки. Пекут из каких-то отрубей. Не очень вкусно, но съедобно и сытно. С супом зашло на «ура».

Дед чинно расправился со своей порцией, взглянул на меня, поднял кубок и громко сказав: – «Сколл!» – осушил чашу до дна. Отсалютовав в ответ, поддерживая: – За наше здоровье! – также пригубил чашу. В рот хлынуло что-то сладкое, пряное, с толикой горечи алкоголя. Если бы был не в северных краях, подумал бы, что это какая-то медовуха или сбитень, а как называется подобное питье у викингов, не знаю.

Скрипнула открываясь дверь, вошла Астрид:

– Ойстейн, все готово. Солнце зашло и пока твари не набежали, отправим Викара в последний путь. – так как в помещении было всего двое, остальные ушли, оставив нас трапезничать, предположил, что деда-рыбака как раз и зовут «Ойстен», в подтверждение мыслей, над его головой загорелась одноименная надпись. Теперь он для меня, не незнакомец. Кстати, а ведь я им так и не представился. И никто не спрашивает. Удивительный народ. Задумавшись почти пропустил мимо ушей часть про тварей. О ком она говорит?

– Иду, – угрюмо буркнул дед, отодвинул лавку на которой восседал за столом, встал, обернулся ко мне, произнося: – Ты, незнакомец, вижу, что не проходимец. Можешь оставаться на ночь здесь, лавок много, сейчас скот загоним, будет тепло. Или иди куда хочешь. Поступай как считаешь нужным. – и они с Астрид вышли. Хотелось хоть одним глазком взглянуть как викинги хоронят своих павших. Читал в книгах, видел в фильмах, на картинках, но вот так воочию, пусть и в виртуальном мире, который все больше походил на настоящий, никогда. Пойду – посмотрю.

Встал, убрал ложку туда, откуда достал, подошел к двери, выглянул, убедился, что никто не стережет незваного гостя, вышел и отойдя в сторонку, так чтобы было видно толпу с факелами возле темного силуэта лодки, вокруг которой сгрудились собравшиеся, присел на корточки, наблюдая представление.

Дул ветер, я не мог разобрать слов, если кто-то, что-то говорил. Но ближе подходить не стал.

У людей горе, а я тут со своим праздным любопытством.

Скандинавы, подходили по очереди к лодке, в которой возлежало, укрытое от глаз, тело покойного. Еще бы, там его так погрызли, что страшно смотреть. Клали туда что-то и отходили в сторону, освобождая место для следующих желающих проститься. Когда каждый подошел, постоял некоторое время и отошел, Ойстейн и Астрид выбили подпирающие лодку по бокам колья, предотвращавшие падение на бок, столкнули в воду и поднеся факелы, подожгли. Не дожидаясь пока пожар на лодке разгорится, оттолкнули ее от берега, вернулись к оставшимся и наблюдая как последний корабль викинга, все сильнее разгораясь от раздувающего огонь ветра, отходит от берега, запели. Сначала пара голосов, затем им вторили все остальные. Напев был тоскливый – люди прощались.

В Вальхаллу наш герой плывет,

Земной окончен путь!

Ладью по морю нить ведет,

Волна не даст свернуть!

Огонь пылает и ревёт,