Стеклянные Земли

– Почти готово. Только не дави на меня.

Я спрятался за углом перегородки, почти полностью скрываясь в темноте. В нескольких метрах от меня на корточках сидела пара рабочих, но из-за недостатка света я не мог разглядеть эмблему станции на их одежде. Но что еще интереснее… они копались у Эквинокса – главного энергетического стержня города, пронизывающего его насквозь. Его основная часть была скрыта в толще металла, а единственная открытая точка находилась именно здесь. Но… что они делают? «Возможность»? О чем они… В моем носу что-то зачесалось, раздражая слизистую. Нет… только не сейчас. Я закрыл ноздри рукой, со всей мочи чихая «в себя».

«Надеюсь, они этого не услышали» – не успел подумать я, как влажная капсула предательски выскочила из моих пальцев и звонко покатилась по металлическому полу.

– Что? Кто здесь?

Отличная работа, Кай. Рабочие быстрым шагом направились в мою сторону. Прятаться не было смысла – да и негде. Будет не очень хорошо, если они поймут, что я их подслушивал.

– Фух, пыльновато, конечно, давно пора здесь все почистить, – шаг из-за угла. – О, добрый вечер, – поздоровался я, как можно усерднее делая вид, что удивлен этой неожиданной встрече.

«Ну и глупость».

– Непостоянный? Ты… ты что здесь делаешь? – сказал первый, вылупившись на меня в оба глаза.

– Штрафные работы. Вот, фильтры проверяю, – ответил я, поднимая с пола капсулу и показывая им.

– Понятно. Не повезло тебе, конечно, местечко тут так себе, – произнес второй, постепенно приближаясь ко мне.

Словно затылком я почувствовал, как от него исходит опасность, хоть он пытался выглядеть и говорить как можно дружелюбнее. Маленький шаг назад.

– И не говорите. Вляпаться в такое наказание перед Великой Экспедицией – это надо еще постараться.

Здесь что-то происходит. Без конкретики – но явно что-то нечистое. Нужно как можно быстрее вызывать стражей. Обсервера, которому можно сообщить о преступлениях и нарушениях порядка, рядом не было, поэтому единственный доступный вариант – вызвать службу безопасности напрямую через свой Путеводитель. И сделать это нужно так, чтобы они этого не поняли.

Правая рука скользнула за спину. Нет. Если я открою консоль сейчас, синий свет интерфейса за моей спиной точно меня выдаст. Мне нужен источник света прямо надо мной, чтобы лучи от камня немного рассеялись. Но будет ли этого достаточно, чтобы они не увидели?

– У вас тут все хорошо? Мы с другом услышали отсюда какой-то шум, и я решил проверить, все ли в порядке, – я заговаривал им зубы, незаметно продвигаясь на более освещенное место.

– Твой… друг? И где он сейчас? – услышав сказанное они немного замялись, сбавляя ход в мою сторону. Сработало.

– В той стороне, тоже на фильтрах, – ответил я.

Один из них начал говорить что-то на ухо другому. Сейчас. Пока они перешептывались, я встал прямо под прожектором, и засунул руку под футболку, делая вид, что почесываю спину. Сердце бешено заколотилось. Я открыл путеводитель и большим пальцем по памяти начал искать экстренный вызов, слегка прикрыв глаза, и вспоминая расположение иконок на интерфейсе.

«Надеюсь, что не ошибся» – подумал я, нажимая туда, где должна быть кнопка вызова. А теперь… пора валить.

– Ладно, я пошел, хорошего вам дня, – произнес я, поворачиваясь к ним боком.

И это было моей ошибкой. Один из них стремительно подлетел ко мне и схватил за правую руку. Я обернулся и посмотрел на него испуганными глазами.

– Словно змеиный язык, – прошептал он.

«Словно змеиный язык. Словно змеиный язык. Словно змеиный язык».

– Ч-что? – спросил я в недоумении. – Послушайте, мне… не нужны неприятности, – произнес я, замечая, как тот, что держал меня за руку, разочарованно кивнул головой в мою сторону.

Из-за его спины вышел второй, держа в руке плазменный резак. Они собираются… убить меня? Кровь застучала в ушах. Я попытался вырваться, но он еще крепче схватил меня, не давая сбежать, и наваливаясь на меня всем телом. Мои ноги не выдержали веса, и я упал вместе с ним на пол.

– Что вы творите?! – заорал я во все горло.

Второй подбежал к нам и наступил ногой на мою свободную руку, закрывая мне рот ладонью. Я в ловушке. Они засучили мой рукав, и навели лазерные указатели резака на предплечье, готовясь отпилить правую руку почти по локоть. Ионизированная плазма в резаке разогрелась. Через несколько секунд все будет кончено. Я освободил рот, и со всей силы укусил рабочего за пальцы, сжимая челюсть до хруста. От неожиданности его конечность дрогнула, и он поднял лезвия резака вверх, распарывая ухо своему напарнику. Кровь фонтаном брызнула во все стороны. Одноухий истошно заорал. Воспользовавшись переполохом, я начал ползти назад, пока не уперся в стену. Надо бежать. Я попытался встать, и понял, что не могу. Страх железными цепями сковал тело. Ноги не слушаются. Я сидел в полном оцепенении, с ужасом наблюдая, как двое сумасшедших направляются в мою сторону. Это конец. Зачем я вообще сюда пошел? Почему ослабил свою бдительность, зная, что они могут быть опасны? Во всем этом виноват только я сам. И тяжкие последствия этих проступков придется ощутить на своей шкуре. Сначала отрубят мне руку – наверное, для того чтобы сигнал моего камня исчез с карт систем – так меня никогда не смогут найти. После скинут тело в какой-нибудь производственный котел, и я просто-напросто перестану существовать. Интересно, что если бы Джеки был на моем месте? Как бы поступил он? Хотя, это уже неважно. Говорят, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами. Это ложь. Все, что я вижу, закрывая глаза – это пустота. Я сжался в комок, словно беспомощный котенок. Не хочу умирать. Кто-нибудь… спасите меня.

Когда они были уже совсем рядом, передо мной возникла широкая спина, словно гора, заслоняющая солнце. Силовая перчатка стража заискрила в полутьме. Удар. Еще один. И еще. Через несколько секунд рабочие уже лежали на земле, держась за животы, и пытаясь восстановить дыхание после ужасающих ударов по печени и селезенке. Шансы в этой схватке были явно неравны. Я… спасен.

Я сидел на скамейке, наблюдая за тем, как страж надевает наручники на лежащих на полу рабочих. Когда он убедился, что они не сбегут, он зашагал ко мне.

– Дункан!

Передо мной стоял высокий человек с длинными темно-коричневыми волосами, завязанными в пучок, густой роскошной бородой, восходящими пышными бровями и бронзовой загорелой кожей. Веки, сомкнутые во внимательном прищуре, хищный изучающий взгляд и глаза разного цвета: один из них имел насыщенный карий цвет, второй – глубокий зеленый. Он был одет в облегающий костюм службы безопасности, в котором отлично проглядывался рельеф его внушительных мышц, на груди висел крупный бронежилет, а на поясе виднелась силовая перчатка, совсем недавно использованная по прямому назначению. Его внешний вид был немного неопрятным, но именно этот дикий и звериный образ придавал ему уникальный и необыкновенный шарм, вовсю пышущий харизмой и обаянием. Если бы лев принял человеческий облик – он выглядел бы именно так. Благородно, статно и со вкусом. Дункан был давним другом нашей семьи, а благодаря своей долголетней службе в качестве стража, слыл довольно известной личностью в убежище. Мне необычайно повезло, что именно этот человек принял мой сигнал о помощи. Я набросился на него, и повис на его плечах словно листик на ветке гигантского дерева. Он крепко обнял меня в ответ своими мускулистыми руками, а сквозь бороду показалась неподдельная улыбка.

– Рад, что ты в порядке, – сказал он басистым голосом, опуская меня на землю.

Я попытался рассказать ему обо всем, что произошло, но к горлу подкатил ком, и я закрыл лицо руками, осознав, что мне не по силам заново пережить этот кошмар.

– На, выпей, – он протянул мне небольшую стальную тубу с жидкостью внутри. Я взял ее еще трясущимся руками, залпом выпивая содержимое. Не знаю, что это было, но мандраж почти сразу прошел, а мысли в голове прояснились.

– Тебе нужно отдохнуть. Если хочешь, расскажешь обо всем позже, – произнес он.

Я немного успокоился, почувствовав себя в полной безопасности рядом с ним.

– Все в порядке, – ответил я, потрепав себя по щекам. – Не хочу возвращаться к этому снова.

Он молчаливо и внимательно слушал меня, задавая уточняющие вопросы. Через несколько минут посмотрел на меня и понял, что сейчас я снова расклеюсь и положил свою тяжеленную лапу мне на плечо.

– Хватит. Ты молодец. Этого достаточно, чтобы изгнать их из города. Нужно будет отправить сюда инженерный отряд, чтобы они проверили, что эти двое натворили с Эквиноксом. Надеюсь, они не успели совершить задуманного. Благодаря тебе. Такой инцидент будет у всех на слуху, ведь последний раз попытку убийства совершали лет… пять-шесть назад. Случай довольно вопиющий, поэтому готовься к повышенному вниманию к своей персоне. Может даже приставят тебя к награде, – улыбнулся он, подбадривающе похлопав меня по спине. – Когда я увидел твой сигнал, побежал сюда со всех ног. Успел, слава богу. Правда, чуть было не снес по дороге тетушку Мэй. Надо будет перед ней извиниться.

– Не думаю, что она в обиде. Ты ведь столько раз ей помогал после смерти дяди Бэна. Она постоянно вспоминает тебя, когда приходит к нам в гости, и причитает, как было бы хорошо, если бы ее сын хоть немного был похож на тебя, – усмехнулся я.

– В любом случае, это мы оставим на потом. Посиди здесь, пока я с ними закончу, – он уверенным шагом направился к рабочим, замершим на земле. – Встать! – рыкнул Дункан, и они покорно поднялись на ноги с низко опущенными головами. – Руки вперед, ладонями вверх!

Я незаметно подошел ближе и спрятался за спиной Дункана словно за щитом, иногда поглядывая на лица тех, кто еще недавно хотел меня убить. Он поднес квадратное устройство к их камням, и на экране появились буквы.

– Гершель Шепард, Логейн Мак-Тир. Железная Гавань, третий технический, – прочитал он, обращая свой кровавый взор на них. – Зачем напали на парня? Что хотели сделать с Эквиноксом?

Они продолжали молчать, изредка сглатывая слюну. Дункан раздраженно цыкнул. Подошел к одному из них, и схватил его за голову, со всей силы припечатывая ее к стене. Совершенно без эмоций. Как само собой разумеющееся.

– Будь моя воля, я бы раздавил вас прямо здесь как червей, – с пугающим спокойствием произнес он. – Очень жаль, что для меня это будет непозволительно. Но знаете… я ведь могу и не сдержаться.

Губы рабочего затряслись, а глаза налились слезами.

– Спрошу еще раз: зачем напали на этого парня? – продолжал давить на них Дункан, но несмотря на животный страх на их лицах, никто так и не проронил ни слова. Сложилось такое впечатление, что они боялись чего-то гораздо больше, чем огромного стража, готового разорвать их на части.

– Какие упертые. Значит, на сотрудничество не идем. Так и запишем, – хмыкнул он, поворачиваясь ко мне. – Подтвердишь все на трибунале?

Я кивнул.

– Отлично. А с вами я разберусь в отделе. Пошли вперед!

Мы шли чуть поодаль от рабочих, еле волочивших ноги. Я шагал, немного насупившись, и смотрел на их спины, невольно вспоминая отрывки драки, в которой чуть было не лишился жизни. Их кровавые глаза, полные решимости и… безумия. Тело объяло жгучим холодком, а по спине побежали мурашки. Я съежился еще сильнее и украдкой взглянул на Дункана, идущего рядом. В отличие от меня, он шел размашистым шагом, гордо расправив плечи. Выглядел жестким, но в тоже время спокойным и сдержанным, и вел себя так, как будто ничего не произошло. Было ли это дело привычки или он такой сам по себе? Каким бы ни был ответ, глядя на него, сразу становилось понятно, почему он считается одним из лучших в своем деле. Настоящий профессионал.

– Как думаешь, зачем они это сделали? – спросил я.

– Трудно сказать. Может, просто сумасшедшие. Может, одни из тех фанатиков, которые считают, что экспедиция всех нас погубит. Хотя… даже для них – саботировать Эквинокс и пытаться кого-то убить – слишком радикальные методы. А может… все гораздо глубже, чем можно предположить. Да уж… Сначала беспорядки, теперь еще и это. Ну и деньки, – сказал он, задумчиво почесав затылок.

– Это точно, – едва слышно произнес я. – И… эм… Дункан?

– Да?

– Спасибо. За то что спас меня.

– Не стоит. Ты же знаешь, это моя работа.

– И все же…

– Не забивай себе этим голову. Ты выжил – и это главное. Как там родители поживают?

– Они в порядке. У нас сегодня будет что-то вроде праздничного ужина. Придешь?

– Моника вкусно готовит. Засранцу Ричарду очень повезло, – рассмеялся он. – Конечно, я приду.

Он ненадолго остановился у Обсервера, сухими и заученными фразами доложив об аресте подозреваемых. Несколько минут спустя, мы уже были у подъемников, ведущих наверх к основной части города. Вся троица зашла в служебный лифт.

– И последнее, – сказал Дункан перед тем, как нажать на кнопку этажа. – У меня есть к тебе просьба. Не рассказывай никому о том, что сегодня произошло… пока что. Береги себя, Кай.

– Понял. Ты тоже.

Когда лифт уже был готов взлететь, меня вдруг осенило.

– Дункан! – крикнул я. Двери вновь разъехались в стороны. – Есть еще кое-что, о чем я забыл сказать.

– Что именно? – спросил он, нагибаясь ко мне.

– Вон тот, слева, перед тем как напасть, сказал мне кое-что странное. Сказал… «словно змеиный язык».

Его брови поднялись от удивления. Он приоткрыл рот, словно в попытке что-то сказать, но через мгновение передумал, коротко кивнув головой. Двери закрылись у меня перед лицом, и лифт понесся наверх. Он точно… услышал эту фразу не в первый раз.

Я остановился у дверей дома. Вести себя естественно и не суетиться. Им незачем знать про случившееся. Выдох, шаг внутрь. Мать стояла у зеркала, расчесывая свои волосы.

– Что-то ты запозднился сегодня.

Я замер в проходе, опустив голову. Нервы не выдержали. Я прикусил язык, стараясь сдержать слезы, но это не помогло. План пошел под откос.

– Что случилось, сынок? Что-то произошло? – обеспокоенно спросила она, обнимая меня за плечи.

– Да нет, – всхлипывая, ответил я. – Просто… немного устал.

– Теперь все хорошо. Ты дома.

Больше она ничего не спрашивала.

Вскоре пришел отец. К ужину Дункан так и не объявился. Поначалу я стал переживать за него – он был из тех людей, что всегда выполняют свои обещания, но волнение быстро прошло. Уж кто-кто, а этот человек сможет за себя постоять.

Мама поставила на стол горячий чай. Я сделал большой глоток и обхватил двумя руками раскаленную кружку. Приятное тепло медленно разлилось по телу. Отец рассказывал про работу, а мать внимательно слушала, изредка задавая вопросы и подливая ему еще. Иногда они замолкали и просто смотрели друг на друга. На душе стало так спокойно. Все ненужные мысли и тревоги пропали без следа. Если бы это было возможно, я бы сидел с ними вот так всю свою жизнь. Я вздохнул полной грудью и закрыл глаза, вспоминая произошедшее. Этот случай определенно оставит свой отпечаток до конца моих дней. Но именно благодаря ему… все встало на свои места. Я не гожусь для всего этого. Сегодня я был на волосок от смерти и ни за что не хочу пережить это еще раз. Экспедиция, Парагоны… Как я собираюсь помогать кому-либо, если не в состоянии помочь даже самому себе? Там, снаружи, я буду всего лишь обузой. Чаши весов наконец пришли в движение, и одна из них окончательно перевесила другую.

Я незаметно встал из-за стола, скрываясь за дверью своей комнаты. Хочу ли я, чтобы моя жизнь изменилась? Пожалуй, я уже знаю ответ на этот вопрос. Пусть эта жизнь никогда не изменится. И никогда не изменит всех нас.

Глава 3. Судный день

– Я понимаю твои опасения. Но правила есть правила. Если он придет – значит достоин спасения. Остальных это тоже касается.

– Но…

– Никаких но. Разговор окончен. Теперь иди. Завтра очень важный день, тебе нужно как следует отдохнуть.

– Да… конечно, учитель.

Глубокая ночь. В горле пересохло. В комнате необычайно темно. Я хлопнул в ладони пару раз, но ночники так и не загорелись. Пересилив свою лень, я все же поднялся на ноги и наощупь побрел на кухню, ступая как можно тише. Наполнив стакан водой из-под крана, и осушив его в несколько глотков, уперся руками в столешницу.

*Хруст*

Я обернулся, всматриваясь в тени комнаты. Наверное… показалось.

*Хруст*

– Мам? Пап? – спросил я. – Это вы?

Никакого ответа не последовало. Я продолжал вглядываться в темноту, как вдруг заметил движение. Мое дыхание перехватило. Я здесь не один.

– Кто… здесь?

Кровь забилась в висках. В углу комнаты зажегся лазер резака, освещая две неподвижные фигуры. Рабочие. У меня дома.

– Что вам здесь нужно?! Отвечайте! – они молча направились в мою сторону.

Я в панике попытался нащупать в темноте хоть что-то, чем я смогу себя защитить, но не успел. Они схватили меня за грудки и повалили на стол. Я открыл рот чтобы закричать, но понял, что не могу издать ни звука. Свет от лучей пролился на их обезображенные лица, расплывшиеся в мерзкой улыбке. Раскаленная плазма разрезала мою руку, словно нож кусок масла. Боль. Агония. Отрубленная кисть упала на пол, а из руки хлынула алая кровь. Вместо истошного вопля наружу вырвался лишь жалкий и едва слышный хрип.

– А теперь сдохни, крысеныш, – прошипел рабочий сквозь торчащие гнилые зубы, облизывая губы тонким змеиным языком, и наводя резак прямо мне на лоб.

Спуск курка.

– Нет! – закричал я, соскакивая с кровати. – Сон. Это всего лишь сон. Всего лишь… сон.

Немного отдышавшись и окончательно отойдя от кошмара, я вновь плюхнулся на влажную от пота простыню.

– Ну и начало дня. Хуже и быть не может.

Мы собрались в большой комнате, занимаясь рутинными утренними делами. Неожиданно из динамиков всего города раздался звон. На стене появилась бегущая строка:

«Внимание. Процедура «Exsilium» начнется через пятнадцать минут. Всем жителям проследовать на центральную площадь».

– Изгнание? Кого это? – родители с недоумением смотрели на надпись, которая раз за разом мелькала у них перед глазами.

Я безразлично пожал плечами, прекрасно зная, кому будет уготована такая участь. Время пришло. Одной проблемой станет меньше.

Я оказался в самом центре огромной площади перед шпилем, битком набитой людьми. Стражи выстроились по периметру круглого отверстия в полу, из которого должны были подняться рабочие. По всей видимости, в связи с Великой Экспедицией, было принято решение не затягивать этот процесс и изгнать их в максимально короткие сроки, и мне, как потерпевшему, даже не пришлось участвовать в трибунале. Скоро я взгляну на них в последний раз. Они это заслужили. Платформа поднялась наверх. Люди вокруг ахнули от удивления. Перед глазами многотысячной толпы в наручниках стоял лишь один человек. Дункан.

—… именно он долгое время поддерживал порядок и справедливость в Амаронте, и от этого принять его предательство тяжелее всего. Ведя противоправную деятельность, он поставил свои личные интересы и амбиции выше интересов всех живущих в городе людей…

Время вокруг словно замедлилось. Я не верил своим глазам и ушам. Нет. Это снова всего лишь глупый и бредовый сон.

– Вечером, двадцать восьмого марта две тысячи пятьсот пятьдесят третьего года, он попытался саботировать Эквинокс, поставив под сомнение само проведение Великой Экспедиции и безопасность жителей Амаронта… сводя все наши многолетние труды на нет…

Когда я проснусь, все снова станет как раньше.

– …его поступку нет ни малейшего оправдания, ведь как известно, самый сильный и тяжкий удар – это тот, который наносится в спину. Нас всех подвел тот человек, которому мы доверяли больше всего…

Сколько не закрывай и открывай глаза – вокруг ничего не менялось. Та же толпа, с открытыми ртами наблюдающая за изгнанием. Те же сенаторы, вещающие о его выдуманных грехах. Тот же Дункан, закованный в наручники, словно преступник.

– В это тяжело поверить.

– А он казался мне хорошим парнем…

—… поэтому, с прискорбием сообщаем, что единогласным решением Сената, Дункан Огайо, заместитель главы отдела по безопасности города Амаронта, был признан виновным в своих деяниях и будет изгнан из города. Если среди вас есть несогласные или вы хотите что-либо добавить, прошу поднять указательный палец вверх в знак протеста.

Я протискивался все ближе и ближе. Вокруг царила мертвая тишина. Сердце выпрыгивало из груди. Я не останусь в стороне. Это просто… какая-то ошибка. Мой палец начал подниматься к верху. Дункан гордо поднял голову, окидывая толпу взглядом. Наши взгляды пересеклись. Люди вокруг пропали, и время окончательно остановилось – только я и он. Я замер, смотря ему прямо в глаза. Указательный палец почти поднялся над головой. Он раздул ноздри, медленно покачав головой в стороны. Его губы зашевелились в слове «нет».

«Нет? Как это? Он… просит меня молчать?»

– Протестую! – раздался крик в толпе.

«Голос… отца!»

– Усильте голос этого человека, пожалуйста, – скомандовал юстициар, и яркие прожекторы повернулись в его сторону.

– Дункан невиновен, – произнес он. – Я знаю его с самых малых лет – он не тот человек, который может быть способен на такое. Вы не предоставили ни одного доказательства его вины, ни одного свидетеля. Что все это значит?!

– Вы правы, гражданин – судом не было предоставлено никаких доказательств. Но во всем этом нет никакой нужды, ведь он сам… признает свою вину.

Лицо отца исказилось в изумлении.

– Дункан Огайо, согласно действующему законодательному протоколу, вам предоставляется возможность оправдать себя. Молчание будет расцениваться как полное и бесповоротное признание своей вины. Прошу.

Дункан оторвал от меня взгляд, а затем опустил подбородок, так и не промолвив ни слова.

– Подсудимый отказался от своего слова, признавая свою вину за содеянное.

Люди зашептались. Мое тело и разум парализовало.

– Изгнать! – крикнул кто-то из толпы.

Я с ужасом повернул голову в сторону крика.

– Изгнать! – послышалось с другого конца.

Одиночные вскрики людей слились воедино, превращаясь в гимн. Среди всех орущих я увидел тетю Мэй, которая трясла кулаками и кричала в такт безумному стаду. «Остановитесь». Вся площадь через несколько секунд наполнилась громкими воплями, сотрясающими перепонки в ушах. «За что?»

Сенатор-юстициар поднял руку.

– Единогласно. В качестве жеста доброй воли, мы предоставляем подсудимому последний выбор, – из пола выехало два стенда, пронумерованные римскими цифрами. – Вариант номер один – одеть нейронный костюм и помочь в исследовании пустошей, отправляя в город сигналы из слепых зон, тем самым искупая свою вину за содеянное перед человечеством. Второй – в жалкой попытке хоть немного продлить свою жизнь на поверхности, выбрать комплект для выживания и запомниться в глазах людей как трус и предатель, недостойный сожаления или прощения.

Город замер в ожидании его ответа. С достойно поднятой головой, он сжал свои скулы, и оттопырил два пальца, выбирая второй вариант. Толпа осуждающе загудела, освистывая его решение.

– Выбор сделан. Властью, данной мне Сенатом, я объявляю Дункана Огайо виновным и изгоняю его из города Амаронт. Попрошу всех вернуться к своим обязанностям. Подготовка к началу Великой Экспедиции почти завершена. Все – мы – связаны.

Платформа пришла в движение, и Дункан опустился в темноту. Люди стали расходиться, и лишь я один стоял неподвижно, вспоминая его взгляд, и последнее прочитанное по губам слово.

– Саботаж… да кто вообще может поверить в эту чушь!? – отец ударил по столу с такой силой, что я почувствовал вибрацию под ногами.

– Он не виноват, – на автомате выдал я.

– Конечно, он не виноват. Я слишком хорошо его знаю. Он человек гордый, и, пожалуй, жестокий, но справедливость для него важнее всего. Он любил этот город. И его жителей. Он этого точно не заслужил. Дункан… друг мой, если бы я только мог что-нибудь сделать, – он разжал свой кулак и закрыл лицо рукой.

На глазах матери навернулись слезы. Потеря Дункана оказалась слишком сильным ударом для нашей семьи. Через несколько минут молчания, отец поднялся со стула, схватил термос и вышел за дверь. Время подходило к семи часам утра. Новый рабочий день не за горами. Нужно жить дальше.

«Словно змеиный язык». Холодные струйки текли по моим волосам. «Все мы связаны». Лицу. «Береги себя, Кай». Рукам. «Изгнать!» Груди. «Можете рассчитывать на меня». Я широко открыл глаза и взглянул в пустоту сквозь пальцы. «Сомнение – это грех». Мой знак. «Парагон».

– Имя.

– Кай Солар.

– Возраст.