Стеклянные Земли

– Ну что, кто-нибудь из вас соизволит ответить на мой вопрос? – вновь продолжил Джеки после небольшого перерыва.

– Сенат знает, что делает. Не стоит в этом сомневаться, – промолвил Гурни, оглядываясь по сторонам. – Но, если хочешь знать мое мнение насчет количества людей – я думаю, что в этом нет какого-то злого умысла или тайного заговора. Есть вещи, которые нам, простым смертным, не понять. Или не стоит понимать. А если ты все же хочешь порассуждать на эту тему… спроси лучше у нее.

Джеки мгновенно оживился, приподнимаясь со своего места.

– Мо-о-лли!

В нашу сторону направлялась девушка небольшого роста, со светлыми, слегка вьющимися волосами примерно до плеч, довольно густыми бровями, аккуратными чертами лица, миловидными круглыми очками и маленькими сережками. Молли Лайт – очень смышленая и любопытная, местами скрытная и застенчивая личность, чей характер раскрывается на полную лишь в кругу друзей – этим она максимально была похожа именно на меня. Светило современной науки, и, не побоюсь этого слова, настоящий гений. Спроси про Молли любого знакомого, и получишь один и тот же ответ – когда-нибудь эта девушка крупным шрифтом впишет свое имя в историю Амаронта. Как и у любого гения, у нее было много странных привычек. К примеру, она постоянно поправляла блестящую шпильку в волосах, когда собиралась что-либо сделать – приступить к работе или даже поглощению пищи. Но, можно сказать, такие повседневные ритуалы придавали некую «изюминку» ее загадочной и таинственной натуре.

– Не кричи так. На нас вся столовая смотрит, – прошептала она, пряча покрасневшие щеки.

– Скажи, почему людей в Амаронте так мало?! – ни на долю не снизив громкость голоса спросил Джеки.

– Ты действительно решил задаться этим вопросом… только сейчас?

Выстрел. Прямое попадание.

– И ты туда же!

Мы рассмеялись. Уголки ее губ слегка поднялись, а из груди вырвался тяжелый выдох. Но не от раздражения или смущения – она прекрасно осознавала, что была в своей тарелке. Рядом всегда нужны люди, которые вытащат тебя из зоны своего комфорта.

– Что ж, осталась последняя.

– Наша королева опять задерживается. Предлагаю пока обсудить, куда мы пойдем сегодня вечером. Надеюсь, никто не забыл? – спросил Джеки и внимательно посмотрел на каждого из нас. Мы отрицательно покрутили головами, делая вид, что ничего не забывали.

– Отлично. Идеи?

– Океанариум? – недолго думая выпалил Гурни.

– Ага. Можно.

– Решено. Сегодня в шесть, на нашем месте, – подытожил Джеки, замечая мое смятение. – Только не говори, что ты сегодня хотел задержаться на термостанции.

– Вы сегодня оба там? – удивленно спросила Молли.

– Ого. А я думал, что это мне не повезло попасть в распределительный отсек, – дополнил Гурни.

– Мы с Каем счастливчики. Но! Лично я не мазохист и оставаться там дольше, чем требуется, определенно не стану, – поставил точку Джеки, вновь прожигая меня взглядом.

– Ну-да, ну-да. Хотел переработать сегодня пару часов, но я решил это еще до сегодняшнего распределения. С местом не повезло. Ничего страшного, не помру.

– Неужели дело в коммутатах? Тогда ты просто не успеешь, – сказал Гурни, подпирая щеки. – А позднее шести собираться нет смысла. Предлагаешь погулять до отбоя пару часиков и сразу спатеньки? Нам ведь не по пятнадцать лет.

– Нет, Гурни. Во-первых, дело не коммутатах. А во-вторых… у тебя самого в девять часов уже глаза закрываются, так что не рассказывай, – немного уколол я в ответ.

Джеки и Молли едва заметно хихикнули.

– И вообще… думаю, что успею. Правда, придется пойти сразу после работы.

– Это – мой друг! – в своей манере проскандировал Джеки, показательно поднимая большой палец вверх. Остальные одобрительно закивали. – Цели, может, и не самые великие – зато стремление похвальное!

– Что-то… ваша компания сегодня чересчур активная, – донеслось из-за наших спин.

Ребята обернулись, чтобы лицезреть хозяина голоса, а затем разочарованно развернулись обратно. Но для меня в этом действии не было особой нужды – этот мерзкий голос я узнаю из тысячи. На ряду позади, развалившись на стуле, с наглым видом сидел Шейн Эш, вместе с несколькими ребятами из четвертого жилого блока. Между нам всегда была некая «невидимая война» – уже и не припомню, с чего именно все началось. Так уж получилось, что мать-природа наградила его довольно привлекательной внешностью и совершенно отвратительным характером. Он умело сохранял дистанцию, держа цели своих насмешек на расстоянии вытянутой руки – различного вида издевки и подколки редко выливались в драки, но все же порой выбивали из колеи. Язвительный, подлый, самовлюбленный павлин – вот и все, что нужно было знать об этом человеке.

– Лучше проигнорировать, – закатила глаза Молли.

– Он разве что-то сказал? – с максимально возможным безразличием ответил я.

Шейн явно остался недоволен таким равнодушием к своей важной персоне. Он приподнялся со скамьи, подошел ближе и положил руки на наши с Джейком плечи.

– Ты перегибаешь.

– Да ладно вам, мы же друзья. Угадайте, кто сегодня работает в Небесных садах?

«Вот… сукин сын» – я буквально прочитал мысли Джеки.

– Я смотрю, у тебя прекрасное настроение. Хочешь, я тебе его испорчу? – прошипел он, раздраженно скидывая его руку со своего плеча.

– Какой ты бука. Тебе стоит поучиться терпению у Кая, – Шейн сделал шаг назад, раскрывая ладони перед собой. – А где Джессика? Неужели вы ей так наскучили, что она перестала с вами сидеть?

– Вот и она, – едва слышно произнес Гурни, вглядываясь вдаль столовой.

В нашу сторону уверенной и грациозной походкой шла Джессика Эмбер. Ее рыжие густые волосы подскакивали после каждого шага, из-за чего волнистые пряди постоянно падали на лицо. Отличная фигура, ослепительная искрометная улыбка с легкими ямочками на щеках, пронзительный взгляд, выразительные зеленые глаза, и мягкий, успокаивающий голос. Она по праву считается одной из самых красивых девушек нашего жилого блока, но несмотря на всю свою роскошность и женственность – не была заносчива или высокомерна. Скромная, заботливая, чуткая и нежная, словно цветущая роза – а в нужное время строгая и напористая, и всегда в состоянии постоять за себя и друзей, обнажив свои острые шипы. Благодаря всему этому, ее без тени сомнения можно считать идеальной во всех отношениях, поэтому от желанных взглядов парней и завистливых конкуренток не было отбоя.

Пока остальные провожали ее взглядом, следя за каждым ее движением, я незаметно взглянул на Шейна. Он, словно зачарованный, уставился на Джессику с открытым ртом, изредка сгладывая слюну. Среди всех, кто когда-либо знал или видел Джесс, этот – совершенно точно был ее самым преданным фанатом. Правда, методы его «подкатов» славились… крайне специфичными оттенками. Когда она была уже почти рядом с нами, краем глаза я уловил, как этот крысеныш едва заметно махнул одному из своих прихвостней в ее сторону. Видимо, та черта, которую он так тщательно старался не переступать, уже осталась позади.

– Простите, что задержалась, я…

В эту секунду у нее на пути возникла чья-то нога, и она споткнулась, теряя равновесие. Молниеносный рывок – и через мгновение она уже оказалась у меня в объятиях. Незаметный выдох – успел. Рядом со мной застыл Шейн с вытянутыми руками, явно неожидавший, что кто-то окажется быстрее него. Звуки вокруг выключились, будто по щелчку рубильника.

– Привет, – сказал я.

– Привет, – ответила она.

– От тебя… приятно пахнет.

«Я что, действительно сказал это вслух?»

– Спасибо. От тебя тоже, – широко улыбнувшись, рассмеялась она.

Я медленно привстал с одного колена, помогая ей подняться. Оказывается, вокруг нас уже собралась большая толпа, в сотни внимательных взоров вылупившись на происходящее. Я обвел их взглядом, попутно замечая довольную ухмылку Джеки. Он подмигнул мне, а губы зашевелились в слове «молодец». Ровно через мгновение его лицо исказилось, и он сжал кулаки с такой силой, что кровь стала отливать от пальцев. Давненько я не видел его… настолько злым. В несколько стремительных шагов он настиг длинноногого бедолагу, еще не до конца осознающему, что его ждет.

– Я, это… – не успел пробормотать он, как Джеки поднял его за грудки, словно тряпичную куклу – мне даже показалось, что его мыски немного оторвались от земли. Он покорно болтался с ватными конечностями в его мертвой хватке, лишь иногда хлопая испуганными глазами. Шейн подскочил и попытался потянуться к Джеки, чтобы хоть как-то разрядить раскаленную до предела обстановку, но на его пути, словно гора, возник Гурни, который буквально из ниоткуда телепортировался за спину своего боевого товарища.

– Отличный была задумка, гений, – негромко произнес он, слегка толкая его в грудь.

Шейн пошатнулся, беспомощно плюхаясь на скамейку.

– Какие же вы мерзавцы, четверки! – вскрикнула Молли, подбегая к нам.

Мы смущенно расцепились друг от друга, и я вернулся за стол. В дальнейших событиях… мое участие явно не потребуется. Жалобный скулеж перед Гурни и Джеки, разозленных не на шутку – перевернутые подносы с едой и опустошенные на головы обидчиков стаканы с водой – искренние и чрезвычайно добровольные извинения – спешное отступление из столовой под убаюкивание довольных спектаклем зрителей. Грязные, униженные и оскорбленные – а за потерянную ценную пищу, хоть и не по их прямой вине, придется еще и отбывать наказание от системы. Безоговорочная победа по всем фронтам. Что ж, они это заслужили. Но впредь… с этим злопамятным парнем мне придется быть гораздо осторожнее.

Прикончив столь долгожданный обед, мы с Гурни встретились взглядами. Короткий кивок. Готовность – сто процентов.

– Пошел.

Баночка с рыбьим жиром скользнула под стол. Посылка доставлена. Один солидный глоток – и пустая емкость оказалась на моем подносе. Зеленый контур, улики уничтожены, свидетели отсутствуют. Сердечное рукопожатие. Операция прошла успешно.

Я возвращался со станции неторопливым шагом, вытряхивая из-за шиворота мелкую кристаллическую пыль. Впереди возвысился Танзанитовый шпиль. Стрелка часов медленно упала на пять минут седьмого, и я ускорил шаг, направляясь к ожидающим меня друзьям. Освещение медленно тускнело, переходя в сумеречный режим. Люди неспешно прогуливались туда и сюда – кто-то брел домой, кто-то – расслабиться на скамейке после тяжелого дня, а кто-то – смочить горло в одном из заведений через дорогу. Через несколько сотен шагов я оказался на мосту, ведущем от рабочего района к центральному. И хоть я прекрасно осознавал, что заставлять своих друзей ждать больше положенного немного некрасиво, но мое эгоистичное любопытство взяло верх, и я решил немного задержаться. Время будто ненадолго замедлило свой ход. Легкая дымка поднималась все выше и выше, обволакивая мост и пространство вокруг. Я подошел ближе к краю, слегка выгибаясь за перила. Слева и справа от меня, в массивных стальных стенах располагались тысячи жилых помещений, уходящих далеко вперед и вниз, и опускаясь так глубоко, что даже самые зоркие глаза не были в состоянии увидеть, где заканчивается этот невероятных размеров муравейник. Сколько себя помню, при виде этой необъятной пустоты, мне всегда хотелось бросить что-нибудь вниз. Маленький камушек, монетку – да что угодно, лишь бы услышать едва различимый отзвук, поднимающийся с самых низов, и эхом отскакивающий от гладких стен. Детское глупое желание, которое однажды я обязательно осуществлю. Главное, чтобы никто не заметил. Я ведь не один такой, правда?

– А вот и наш работяга!

Ребята обернулись, махая мне рукой. По дороге мы встретили еще несколько знакомых из нашего блока, умиротворенно бредущих по домам. По началу они наотрез отказывались принимать участие в нашем небольшом путешествии, но перед настойчивостью Джеки устоять было попросту невозможно, и мы продолжили свой поход вместе. Напряжение на ноги после целого дня на станции давало о себе знать, и я начал понемногу отставать, но зато мне открылся отличный вид на всю нашу компанию. Джеки шел посередине, в самом центре внимания, как всегда харизматичен и обаятелен, и весело и непринужденно поддерживал беседу. Его утреннее задумчивое и весьма нехарактерное настроение пропало без следа – все вокруг смеялись и улыбались, слушая его полностью лишенную какого-либо смысла историю. Без всяких сомнений, он – лидер. Своим поведением он никогда не стремился привлекать к себе интерес или демонстрировать собственное превосходство над окружающими, с хирургической точностью чувствовал грань между шуткой безобидной, и ставящей кого-либо в неловкое положение. Несмотря на свой неунывающий и волевой характер – не боялся показывать свои слабости и недостатки. Что бы не случилось, всегда оставался человеком со своими переживаниями и сожалениями, и не стыдился показывать нам свои настоящие чувства, ненадолго сбрасывая защитный панцирь – и это я ценил в нем больше всего. Я незаметно усмехнулся – этот парень нигде не пропадет. Жаль, что такой человек, как Джейк, до конца жизни будет вынужден томиться в этой металлической клетке. Если бы обстоятельства были другими, я уверен, что он смог бы о себе заявить. Окружающие смотрели на него с трепетом и обожанием, но вопреки такому количеству глаз, которые он притягивал, словно магнит, он никогда не забывал обо мне. Прервав свою речь, он замедлился, оборачиваясь назад.

– Кай! Давай, догоняй, – произнес он, и, подождав пока я приближусь, закинул руку мне руку на плечо.

Этот парень не позволял мне оставаться в тени. Порой даже против моей воли.

По очереди приложив ладони к терминалу, мы зашли в огромную арку, и, миновав длинный коридор, оказались на песчаном берегу, усеянном гладкими камнями, ракушками и разноцветными кораллами. Двери разгерметизировались, приглашая нас внутрь. Аквакупол понесся под воду. Побережье осталось далеко позади.

– Добро пожаловать в самое сердце моря, – произнес бортовой компьютер, зажигая яркие прожекторы по всему периметру купола, и рассеивая окружающую тьму.

Цветастые юркие рыбы окружили нас со всех сторон. Над головой медленно ползли мириады розовых медуз, синхронно отталкиваясь щупальцами от водной толщи. Черный скат с острым жалом на хвосте зарывался в песчаное дно, а неподалеку копошились тысячи светящихся организмов, похожих на планктон. Стаи грузных черепах с длинным плавниками, зубастые мурены, поджидающие своих жертв в лабиринтах кораллового рифа, и даже огромный кальмар, который при нашем приближении тут же поспешил выпустить свой запас чернил прямо в нашу сторону. Но вдруг наш глубоководный лайнер остановился – все вокруг будто замерло. Прожекторы развернулись куда-то в сторону, продолжая светить в пустоту. По телу пробежала легкая вибрация. Громовое гудение – и размытое пятно впереди наконец приобрело отчетливую форму. Величественное существо, поражающее воображение и внушающее первобытный страх. Синий кит проплыл совсем близко, выписывая в воде изящные пируэты и напевая внимательным слушателям свою монотонную песню. В аквакуполе было тихо, как никогда – одна и та же мысль по цепочке метнулась из одной головы в другую:

«Жаль, что все это не по-настоящему».

Платформа остановилась. Экраны по бокам погасли. Динамики замолчали.

– Симуляция завершена. Благодарим за посещение и с нетерпением ждем вас снова!

Свет окончательно перешел в ночной режим, мягко окутывая город тысячами желтоватых огней. Наша шумная компания развалилась на две части, и после долгого прощания мы остались одни.

– Мне нужно еще кое-куда заскочить. Идите без меня, – произнес я, останавливаясь на ступеньках.

– В такое-то время?

– Мы можем тебя подождать.

– Уже поздно, не стоит. Увидимся завтра.

– Тогда до завтра! – махнули ребята, зашагав вниз.

Я дождался, пока они скроются из вида, и шмыгнул в узкую и еле заметную тропинку, ведущую сквозь густо разросшиеся кустарники, по пути захватив из автомата баночку газировки. В самом конце тропки располагалась одинокая скамейка, с которой открывался отличный вид на сонный город. Деревянные балки из темного дерева, привычно скрипящие под ногами, и идеально гладкие дубовые перила, поросшие плющом, спиралью закрученным на стойках и поручнях. Я облокотился на спинку, открывая банку газировки под трещание сверчков и цикад, и сделал большой глоток.

– За тебя, – прошептал я, наслаждаясь наградой за длинный и продуктивный день.

Наконец-то я могу остаться наедине со своими мыслями. Парадокс – жизнь здесь всегда идет своим чередом, дни медленно и планомерно сменяют друг друга, но время… время все также стремительно и незаметно продолжает лететь вперед. Оборачиваясь, я с трудом могу вспомнить что-то знаменательное. Интересное или важное. Грех жаловаться на такую блаженную и беззаботную жизнь, но на секунду вырываясь из этой матрицы, понимаешь, что этот комфорт убивает. Пожирает изнутри, делая слабым, зависимым… счастливым. Дело во мне? Или в этом городе так заведено? Не знаю. Это и не столь важно. Лишь одно можно сказать наверняка – прежде чем поменять что-то вокруг себя, нужно измениться самому. В голове сотый раз пролетел вопрос, который недавно задал мне Джейк. Хочу ли я, чтобы моя жизнь изменилась? Или навсегда осталась именно такой?

Пустая банка газировки рассыпалась в прах. Я окинул взглядом столь важное для меня место, прощаясь, но обещая вернуться. С новыми мыслями, идеями и ответами. Поднялся на ноги и нажал на кнопку, выключая треск сверчков.

Часы на шпиле пробили десять часов. Людей уже практически не было, и я неспеша спускался с лестницы, медленно втягивая носом вечерний воздух, который, как мне всегда казалось, сильно отличался от дневного. Кто-то слегка дотронулся до моей спины, выбивая меня из раздумий, и я вздрогнул от такого непредвиденного вторжения в мое личное пространство.

– Прости, не хотела тебя напугать, – сзади меня стояла Джессика, слегка прикрывая губы рукой. – Я звала тебя, но ты не оборачивался.

– Все в порядке… Просто задумался.

– Наверное, это было что-то важное, – сказала она, улыбнувшись. – Ничего, если я присоединюсь?

– Конечно, пойдем.

Джессика посмотрела мне прямо в глаза. Словно видела меня насквозь. Она все знает, не так ли? Терпеливо ждала меня здесь, зная о моих посиделках, но не стала тревожить. Я мысленно усмехнулся, чувствуя себя неловко из-за того, что обманул ее и ребят.

– Неужели я настолько предсказуемый? – спросил я.

– Ах, ты… об этом, – не сразу ответила она. – Остальные не знают. Нет ничего плохого в том, чтобы немного побыть одному.

Несколько минут мы шли в полной тишине, но мне не хватало смелости прервать столь неловкое молчание. Джессика шагала, потирая руки, и в ее движениях я заметил легкое волнение. Она явно хотела что-то сказать, но все никак не могла решиться.

– Так… зачем ты меня ждала?

– Я… не успела поблагодарить тебя. Ну, за то, что было на обеде.

– Перестань, – смущенно отмахнулся я. – На моем месте мог быть Гурни или Джеки – да кто угодно.

– Но в конечном итоге – это был ты.

– Тогда просто будем считать, что в этот раз я оказался более… внимательным. И чутким. И заботливым.

– Не только в этот раз, – улыбнулась она. – Ты такой всегда. За это ты мне и нравишься.

Дыхание перехватило. Я приоткрыл рот, чтобы в ответ на такие слова выпалить какую-нибудь нелепость, но Джессика спасла меня от этой тяжелой участи:

– В общем, спасибо тебе, Кай.

– Не за что, – ответил я, сдержанно кивнув головой.

По пути домой мы разговорились, и вместо того, чтобы идти напрямик, бродили кругами, периодически замедляясь, тем самым оттягивая момент нашего расставания. Но как бы нам не хотелось, всему хорошему приходит конец – и вот мы остановились друг напротив друга в длинном пустом коридоре.

«Может быть сейчас?»

Ее прожигающий и внимательный взгляд мгновенно сбил с меня спесь, возвращая в реальность, в которой сказать то, что хотел уже давным-давно – было гораздо выше моих сил.

– Ну что, до завтра? – сказал я, неуверенно протянув ей руку.

Она подошла ближе и обвила мою шею. Я обнял ее в ответ, крепко сжимая в своих объятиях.

– До завтра.

Я шел спиной и смотрел ей вслед, а она иногда оборачивалась и махала мне рукой, пока, в конце концов, не скрылась за своей дверью.

Остаток пути я прошел с нелепой улыбкой на лице, радостно подпрыгивая и щелкая пальцами в такт какой-то мелодии. Почти прикоснувшись к сенсору, боковым зрением заметил одиноко идущего человека, который похрамывая направлялся в мою сторону.

Я подбежал к нему и положил его тяжелую руку себе на плечи.

– Привет, па. Долгий денек, да?

– Привет. И не говори.

Родное тепло дома окутало со всех сторон, погружая в приятную сонливость.

– А вот и мои мальчики! – воскликнула мать, подпрыгивая от радости из-за стола. – Еще пять минут – и вы бы остались без ужина.

– Все было рассчитано в точности до миллисекунды, – усмехнулся отец.

Планшет рядом с раздатчиком пискнул, демонстрируя список блюд и ингредиентов. Мы задумчиво нависли над ним, словно ученые, решающие сложную химическую формулу.

– Карбонара! – последовал затем синхронный возглас.

– С беконом, – дополнил я.

– С курицей, – дополнил он.

Мы посмотрели друг на друга исподлобья.

– Мать. Готовь стол. У нас тут есть появилось одно неотложное дело.

– Только не это, – произнесла она, закатывая глаза.

– Уверен? – усмехнулся я, разминая руки. – Я не буду поддаваться, как в прошлый раз.

– Сейчас мы это и проверим.

Мы освободили стол от всего лишнего, и поставили локти на стол, готовясь к сражению. Отец начал отсчет.

– Раз. Два. Два с половиной. Три!

Борьба началась. Наши ладони зависли в самой середине. Десять. Двадцать. Тридцать секунд. Сколько бы усилий мы не прикладывали, никто не мог получить хоть какого-то преимущества над противником. Настоящая война на истощение. Огромная ладонь отца, которая была раза в полтора больше моей, железной хваткой держала мою, и несмотря на все старания, ни на миллиметр не склонялась в столь победную для меня сторону. Мы покраснели, как два помидора. Силы постепенно покидали мою руку, но я не намерен был уступать.

– Сдаешься? – коварно спросил отец.

Нужно идти ва-банк. Все или ничего. Я довернул кисть так, чтобы тыльная сторона его ладони смотрела на меня, и всем телом навалился на конечность. Его защита была надломлена. Медленно, но верно он стал сдавать свою позицию, пытаясь удержать руку на изломе. Издав настоящий боевой рев, я из последних сил подтянул его кисть еще ближе к себе и толкнул ее на стол.

– Е-е-есть! – закричал я, победно поднимая кулаки, на долю секунды забывая про одышку после изнурительной битвы.

Мы развалились на стульях, жадно поглощая воздух.

– Твоя взяла. Моника, карбонара… с беконом. Пожалуйста.

– Так бы сразу, – напыщенно произнес я, довольный своей победой.

Вздох. Улыбка.

– Чудики вы мои.

Я аккуратно раскрыл одеяло, роняя тело на прохладную кровать. Усмехнулся, скрещивая пальцы за затылком. И вот, мой очередной день подошел к концу. Кто-то может назвать его скучным. Занудным. Муторным? Возможно, так и есть. Но что-то внутри меня подсказывало… дальше будет гораздо интереснее.

Глава 2. Мое тихое место

Каждое двадцать третье число месяца – день так называемых «открытых дверей». Для полной вентиляции абсолютно все помещения остаются открытыми на протяжении целого дня, за исключением различных производств, медицинских отсеков и лабораторий, на которых требуется изоляция от внешней жилой среды. Повышается мощность климатических устройств, очищающих и увлажняющих воздух, а в большинстве проходов между блоками проводятся мероприятия по проверке и калибровке систем жизнеобеспечения. Во время всех этих процедур, люди отправляются в центр, где над Танзанитовом шпиле загорается наше самодельное «солнце» – мощная ультрафиолетовая лампа, снабжающая людей столь важным и «натуральным» витамином Д, получаемым не из привычной еды и пищевых добавок.

Я встал раньше обычного, наспех позавтракал пищевой таблеткой, и тихонько выбрался за дверь. На выходе меня встретила соседка – седая пожилая женщина, проживающая в нескольких пролетах от нас. Ее муж довольно рано ушел из жизни, а с единственным сыном сложились не самые хорошие отношения, поэтому жила она совершенно одна. Но несмотря на свою одинокую старческую жизнь – всегда была весела и полна энергии.

– Доброго утра, Кай! – оживленно поприветствовала она.

– Доброго, тетя Мэй. Отлично выглядите.

– Ой, спасибо, милашка! Ты сегодня рано, какие-то дела?

– Нет, просто… не спится. В последнее время снятся странные сны, настолько яркие и реалистичные, что аж в пот бросает.

– Это хороший знак, мальчик мой. Такие сны сулят большие перемены. Знаешь, когда умер мой… – она на секунду нахмурилась и помотала головой. – Хотя, неважно. Незачем тебе слушать причитания выжившей из ума старушки. Если встретишься с Дунканом, передавай чтобы заходил.