Ревизор: возвращение в СССР 12

Водитель оказался очень приятным мужичком по фамилии Сковородка. Мужичку было лет сорок пять, шустрый и весёлый. Сначала подумал, что он про фамилию шутит, но он мне права показал, видя, что я не верю.

– Яков Васильевич Сковородка. – прочитал я. – Очень приятно. Я Павел.

Константин Сергеевич протянул мне стопку командировочных удостоверений.

– Одно оформляй себе, одно водителю в каждом месте. – наставлял он меня. – И проси еще несколько проштамповать, говори, бухгалтерия вредная, на каждом шагу придирается, вдруг переписать потребует.

Не стал ему говорить, что на все точки одной командировки одно удостоверение должно быть. Пусть думает, что я не понимаю, чем они тут занимаются.

Ездить нам предстояло на видавшем виды УАЗике. Часов в десять утра выехали мы в Пушкино, это недалеко по Ярославскому шоссе. Сковородка – водила со стажем и при обществе «Знание» не первый год работает, ему ничего объяснять не надо было. У него свой список с объектами был. Так что я получил возможность в дороге немного к лекции мыслями собраться.

На первом же предприятии, а это оказался Пушкинский хлебозавод, меня встречала председатель профкома. Долго извинялась, что директора сейчас нет, в столицу поехал. И даже хотела мне экскурсию сперва устроить.

– Увы, товарищ, не получится! – всячески показывая сожаление, пожал плечами я. – С удовольствием остался бы у вас на недельку-две, тут так вкусно пахнет! Но у меня всего час десять на всё! И на лекцию, и на вопросы, и на доехать на следующий объект.

– Ты иди работай. – с серьёзным видом заявил Сковородка. – А я командировки нам пока отмечу.

Председатель профкома показала водителю, где ему отметят командировочные удостоверения и с явным сожалением на лице привела меня в актовый зал, небольшой, но уютный. Контингент собрался посмотреть на лектора из Москвы, в основном, женский, все в белом. Пока их растормошил, пока заставил себя слушать, уже и ехать дальше надо было. Толком и не обсудили ничего. В машине обнаружил на заднем сидении несколько больших кульков.

– Это что там? – поинтересовался я.

– Пряников нам насыпали в дорожку. – подмигнул мне довольный водила.

– А командировочные отметили?

– Куда они денутся? – усмехнулся он, выруливая из ворот предприятия.

– А ничего не говорили, почему не заполнены?

– Может, и говорили… – хитро посмотрел на меня Сковородка. – Но я водитель, в бухгалтериях не смыслю, мне сказали – я принёс, отмечайте.

Ну, с таким соратником не пропадёшь. – усмехнулся я про себя.

– Я тут по времени прикинул, – серьёзно сказал он. – обедать будем на заводе «Серп и молот».

– А сейчас куда? – потянулся я за своим списком.

– Прямо по курсу электромеханический завод. – торжественно объявил Сковородка.

На проходной меня уже ждали. Попросил пропустить моего водителя и помочь ему оформить бумажки для бухгалтерии.

– А то времени у нас в обрез! – сделал я озабоченное лицо перед секретарём комсомольской организации завода, и тот тут же попросил кого-то из охраны заняться УАЗиком перед воротами, отдав соответствующие распоряжения. Правда, с директором пришлось посидеть минут десять, и я немного попрактиковался в искусстве поменьше болтать самому, побольше заставлять говорить собеседника.

Та же история повторилась на «Серпе и молоте», короткий разговор с директором, сорок минут на лекцию в огромном зале, и Сковородка выловил меня на выходе из него.

– Ну, ты могёшь! – восхищенно заявил он. – Точно диктор с радио.

– А вы что, Яков Васильевич, лекцию решили послушать? – усмехнулся я.

– Так обед же сейчас. – как ни в чём ни бывало заявил он. – До следующей конторы нам лишние сорок минут дали. Так что имеем право на отдых.

Местный комсорг проводил нас в заводскую столовую. Парнишка пытливый, всё хотел меня подловить, каверзные вопросы задавал.

– Ты дашь поесть человеку? – в конце концов наехал на него Сковородка. – У нас обед. Нам ещё в больницу, горком и на две фабрики сегодня ехать.

На самом деле, я не ел не из-за того, что комсорг вопросы задавал, а ждал, пока суп остынет. Я же помню наставления Серафимы Михайловны из Бурденко: горячее так же опасно для голосовых связок, как и холодное.

Глава 4

г. Пушкино

Не сказать, что очень связки натрудил, но ещё четыре лекции впереди. Так что осторожность не помешает. Деньги на кону стоят очень солидные, да и не нужно мне, чтобы Константин Сергеевич в будущем, думая над тем, предложить ли мне что-нибудь лакомое, вспоминал, что я с чем-то не справился. Это общество «Знание» просто кладезь возможностей, которые ни в коем случае нельзя утратить.

В горкоме отстрелялся быстро. Партийное начальство больше меня хотело оценить, чем лекцию послушать. Любопытно им, похоже, было, кого им там Москва прислала. Тут, конечно, используемая мной в других местах тактика по сбережению связок, меньше говорить и больше слушать, была мной отброшена в сторону – не то место и время для нее, тут большие шишки. И прекрасно разбираются в людях, поэтому могут неправильно понять мое нежелание говорить самому, как признак того, что я в чем-то не разбираюсь. Оно мне надо?

Задав, для начала, мне несколько идеологических вопросов, второй секретарь горкома, оценив мои ответы, перешёл на обсуждение лично его интересовавших тем, не давая слова коллегам. Очень интересно пообщались с ним и, прощаясь, он крепко пожал мне руку со словами:

– Приятно удивлён и рад знакомству.

* * *Бейрут

Лететь пришлось с пересадкой в Сирии. Наконец, Эль Хажжи долетели до ливанской столицы Бейрута. Про нее Диана прочитала совсем немного в Большой Советской Энциклопедии, готовясь к поездке. Но реальность оказалась гораздо красочнее. Ещё когда самолёт заходил на посадку, Фирдаус обратил внимание Дианы на огромный порт внизу. Море охватывало город с трёх сторон. Множество домиков, море зелени в городе и вокруг, любимый мужчина рядом, крепко сжимавший ее руку в своей – все вместе создавало совершенно неповторимую, будоражащую кровь атмосферу!

Родители не встречали Фирдауса в аэропорту, они ждали дома. Встретил их старший брат Фирдауса, Амаль. Он с любопытством разглядывал Диану, пока они ждали багаж. Не понимая ни слова на арабском, Диана могла только старательно улыбаться ему в ответ на поток непонятной речи. В этот момент она, конечно, пожалела о том, что так плохо старалась на первых занятиях арабским языком в посольстве. Диана очень остро ощутила, каково это – не понимать ни слова.

Братья крепко обнялись при встрече, на радостях, что сразу же обрадовало Диану – видно, что они любят друг друга и соскучились. Прямо, как они с Тимуром – подумала она, но тут же настроение испортилось, когда она вспомнила, что теперь она, чтобы защитить брата, агент КГБ.

Братья принялись что-то обсуждать. Фирдаус переводил только малую часть их оживлённого разговора, потому как оба тарахтели со скоростью пулеметной очереди. Казалось бы, Диане должно было быть не очень комфортно присутствовать рядом, не понимая большую часть сказанного, но это ощущение быстро прошло – она так долго ждала этой поездки и была так поражена непохожестью Ливана на ее родную страну, что полностью погрузилась в созерцание такого нового и необычного мира вокруг. Да и то, что Фирдаус так радовался, встретив брата, грело сердце.

Наконец, они получили свой багаж и направились к выходу из аэропорта где, как оказалось, их ждала представительная иномарка с водителем. Красивая машина – но на фоне пальм вокруг особенно приятно выглядящая для глаза.

Тут и случился небольшой инцидент – пока водитель, выхватив чемоданы из рук братьев, грузил их в багажник, мимо Дианы промелькнула небольшая черная собачка, вырвавшаяся из рук у пожилой дамы, не усмотревшей за ней. Ее поводок зацепился за туфли Дианы и едва не опрокинул ее на землю, слегка развернув. Будь собака хоть раза в два больше, Диана и упасть бы могла от такого неожиданного толчка. Но тут владелице собаки повезло – наклонившись, Диана ухватила поводок, и вскоре уже вручала беглянку подоспевшей хозяйке. Та начала благодарить на арабском, и Фирдаус выручил Диану, обрушившись с ответным потоком слов на нее. На этом и разошлись.

В машине Диана во все глаза смотрела в окно. Резкая смена климата поразила её. В Сирии они просидели в аэропорту всего час, пересадка была короткой. И вид был на летное поле, так что там увидеть, какова местная природа, не получилось. А теперь Диана была очарована. Стройные кипарисы, пальмы, горы, вечнозеленые кустарники и море… Казалось, все дороги ведут к морю. Необычные по очертаниям дома из белого кирпича, новые звуки, удивительно и так ярко одетые люди на улицах.

Особенно её поразило обилие машин в городе. Со всех сторон раздавались автомобильные гудки. Машин было много, и они были совсем не похожи на те, к которым она успела привыкнуть в Москве. А потом неожиданно на город опустилась ночь. Стемнело моментально. Сумерек не было вообще. Только что, казалось, было светло и вдруг зажглись фонари по всему городу и свет в зданиях. Мечети вечером казались сказочными замками.

Проехав по центральным улицам города, машина остановилась возле огромного четырёхэтажного дома. Первый этаж отличался высотой и яркими витринами, а остальные – причудливыми эркерами без острых углов. Диану поразили значительно скруглённые углы здания, делавшие его очень необычным и похожим по форме на торт с кремом.

Девушка засмотрелась, выходя из машины.

Семье Эль Хажж, как оказалось, принадлежал верхний этаж этого необыкновенного дома.

* * *

Галия сидела на кровати в спальне, уютно завернувшись в плед и увлеченно читала одну из новых книг. Рядом, свернувшись клубочком, спал Мурчик, тарахтя, как небольшой трактор. Тузик разлегся на полу возле кровати и тоже дрых. На тумбочке стояла чашка с чаем и тарелка с печеньем. В квартире было очень тихо, слышно было только тиканье часов и их мелодичный перезвон в начале каждого часа. Этот день был просто идеальным.

Паша уехал на работу рано. Света тоже побежала гулять с Лешей еще утром. Галия была дома одна. Она чувствовала покой и умиротворение. После суматохи и напряжения первой сессии она впервые по-настоящему отдыхала, делая не то, что надо, а то, что хочется.

Где-то вроде капала вода. Галия мельком отметила этот звук, удивившись немного. Но книга была интересной, вставать с кровати не хотелось, и она довольно быстро отвлеклась, подумав, что ей показалось. Пока на страницу внезапно не упала капля…

* * *

Первый день прошёл. Мы возвращались домой. Старался меньше говорить, опасаясь за голос. Это единственная проблема, которая могла осложнить мне жизнь. А в остальном всё оказалось очень даже неплохо.

Яков Васильевич сам прокладывал нам маршрут, отмечал документы, следил за режимом нашего питания и отдыха. Ну, так вполне можно гастролировать.

Он подвёз меня до дома и обещал завтра к восьми заехать. Дал ему свой номер телефона, показал, в какой квартире живу, чтобы он мог зайти за мной, если раньше приедет. Вытащили презенты из машины – московского гостя не оставили без подарков, хоть и знали, что мне заплатят за каждую лекцию! Семь пакетов с продуктовыми наборами, и настольный деревянный набор с ручкой и с выгравированной головой Ленина из горкома. Пытался поделиться с шофером, дав ему наугад один из пакетов, но тот, к моему удивлению, отказался, сказав, что возьмет что-нибудь только в конце нашего совместного турне.

– Я посигналю под окнами завтра утром, если что. – протянул мне руку водила.

Мы попрощались, и я пошёл домой. В подъезде для позднего вечера было подозрительно шумно. Побежал по лестнице, на втором этаже под нами суета, дверь нараспашку. Бегом поднялся к себе на этаж. А там!..

Двери к нам в квартиру и соседям открыты. У нас кромешная тьма и вода на полу, аж тапки плавают. Галия в слезах стоит с тряпкой в руках, Иван железной кружкой воду в ведро собирает. Сверху кто-то в двери кулаками молотит. Короче, полный бедлам.

Подошёл к жене, забрал у неё тряпку.

– Успокойся, дорогая. Подумаешь, соседи залили! – обнял я её. – Брось это всё!

– Но паркет!.. – начиная рыдать, всхлипнула жена.

– Чёрт с ним! А то на этом и закончится твоё будущее материнство! – строго сказал я ей.

Иван удивлённо взглянул на нас, ничего не сказал, но придвинул ведро к себе поближе.

– Я сейчас вернусь. – благодарно сказал я ему. – Не давай ей наклоняться.

Побежал наверх, там в квартиру соседей над нами ломились Ирина Леонидовна и Марк Евгеньевич, наш старший по подъезду.

– Там есть кто дома? – спросил я.

– Игорь был. – ответил дед. – Музыка вечером орала.

– Может, с ним случилось что!? – с надрывом предположила соседка.

– Давно стучите?

– Минут двадцать уже.

– Надо милицию вызывать, – сказал я. – Пусть дверь вскрывают, может, правда, поплохело человеку. А воду как перекрыть? Сантехника вызвали? Аварийку какую-нибудь? Давайте сами воду перекроем! В подвале же можно перекрыть? А то до первого этажа все квартиры прольёт.

– Я звонил в ЖЭК минут десять назад. – засуетился Марк Евгеньевич. – Что-то не идёт никто… Может, я в запаре старый адрес продиктовал?

Мы спустились к нам на этаж.

– А что без света, кстати? Проводку коротнуло? – спросил я, заходя к нам.

– Я в щитке всё отрубил, чтоб током никого не долбануло. – ответил Иван.

– Это правильно. – сказал я и подошёл к телефону. Хорошо, что он от электросети не зависит.

Вызвал милицию.

– Позвони-ка в ЖЭК ещё раз! – попросил старший по подъезду. – Вдруг я, дурак старый, адрес неправильно назвал. Всё перестроиться не могу…

Рукой поманил деда к телефону, пусть сам звонит, а сам бегом побежал в подвал. Только бы он не был заперт. Помнится, в советское время не запирались ни чердаки, ни подвалы.

Дежурный свет в подвале был символическим. Огляделся по сторонам в поисках выключателя. Почти вслепую нашарил его и врубил свет, лихорадочно высматривая, где кран, который нужно закрутить.

Не разбираясь в системе водоснабжения многоэтажных зданий, откровенно сказать, растерялся. Там было столько труб!

Пока я пытался по их виду сообразить, где тут отопление, а где водоснабжение, со стороны входа послышались шаги.

Слава богу, сантехник пришёл.

– А ну, не трожь ничего! – рявкнул на меня мужик с трёхдневной щетиной, в засаленной телаге и сапогах.

– А вы ходите быстрее! – весь на нервах, огрызнулся довольно резко я и пошёл к выходу. – Тут уже два этажа пролило.

Хотя, он прав, конечно. Что бы я мог сделать? Только закрутить все подряд краны, вентили и заглушки, до которых мог бы дотянуться.

– Иди отсюда. – буркнул он мне в спину.

Сделал вид, что не расслышал и вернулся к нам в квартиру. Какой смысл с ним сейчас цепляться. Тем более, вызвав милицию перед этим. Они меня после драки и примут.

– Сейчас воду перекроют. – сказал я, раздеваясь, а то так и носился в пальто и шапке.

Переодевшись, стал помогать собирать воду. Паркет мой, бедный паркет… Ещё и Галия носом хлюпает.

Вскоре наверх мимо нас прошли два милиционера. Марк Евгеньевич резво поднимался за ними.

– Откройте! Милиция! – услышали мы зычный бас и настойчивые удары кулаком в дверь.

Потом ещё раз. Бесполезно.

Потом, судя по звукам, милиционеры приняли решение, что там может быть человек в опасности и просто вынесли дверь то ли с плеча, то ли с ноги. Наши штатные двери без особых усилий выбить можно.

Мы с Иваном раз собрали воду, она натекла, второй раз собрали.

– Это бесполезно. Надо наверх идти, там воду собирать. – сказал я.

Мы с соседом подхватили ведро и тряпки и пошли наверх. Иван так и не выпускал металлическую кружку из рук.

В квартире соседей сверху застали картину Репина «Приплыли».

Пол на кухне и коридоре залит водой. На кухне стоял голый мокрый Игорь, хозяин квартиры, прикрывался маленьким полотенцем и совершенно офигевшими глазами смотрел на милицию и соседей.

– Все живы? – спросил я, переступая через порог.

– Все. – ответил недовольный Марк. – Заснул он, видите ли, в ванной. Пить надо меньше!

– Надо воду собрать, а то всё ещё вниз протекает. – объяснил я милиционеру, вопросительно посмотревшему на меня.

Он кивнул, и мы с Иваном тут же принялись за дело. Подтянулись соседи со второго этажа под нами. Не довелось познакомиться с ними раньше. Ну, вот теперь и повод появился! Супружеская пара под пятьдесят. Муж сразу присоединился к нам. А жена полная, ей трудно по полу ползать. Зато ничто не мешало ей высказать Игорю всё, что думает о нём весь подъезд.

– У меня шкаф залило, дорожка в коридоре вся мокрая! Как её теперь сушить?! – расходилась всё больше и больше соседка.

– Правильно-правильно! – поддержал её Марк. – Надо ещё поднять вопрос о компенсациях для пострадавших квартир.

Компенсации – это, конечно, хорошо. – подумал я. – Но если по-честному, то мне только паркет жалко. А остальное всё равно переделывать надо было бы, как дом осядет. Конечно, хотелось бы не в свинарнике до этого времени дожить с отваливающимися обоями и потолками в жёлтых пятнах. А вдруг мебель на кухне пострадала? ДСП от влаги вспучивается… Ой, прямо страшно смотреть, что там у нас.

Хорошо, хоть прихожую не успел купить! – думал я, подтирая остатки воды в коридоре.

– Дайте пройти. – услышал я недовольный голос сзади. – На пороге квартиры стоял тот самый сантехник. – Что тут? Воду можно открывать? А то люди без воды сидят.

Мы переглянулись с Иваном и ринулись в ванную. Стояк перекрыли, и когда милиционеры вскрыли квартиру и вытащили из ванны пьяного соседа, вода уже не текла. Проверил краны, закрутил.

– Всё, открывайте. – сказал я сантехнику. Он молча кивнул и ушёл.

– А почему не сработал слив-перелив в ванне, и вода через край на пол полилась? – озадачился я, заглядывая под ванну.

– Да не ищите там ничего. – встал напротив ванной один из милиционеров. – Верхний слив, вон, тряпкой забился, – показал он на угол ванны, где лежало что-то, похожее на женское бельё. – видимо с батареи упала, а этот не заметил.

Весь полотенцесушитель, и правда, был завешен мелкими женскими вещами и мужскими носками. А где Ритка, кстати? – озадачился я.

– Игорь, а где твои-то, жена с дочкой? – спросил я, выходя из ванной.

– Уехали в гости. – еле ворочая языком, ответил пьяный сосед. – С ночёвкой. А я отдыхаю.

– Отдохнул! – раздражённо махнула на него рукой Ирина Леонидовна.

– Ну, мы тут всё вроде вытерли. – решил я, что мне здесь больше делать нечего. – Пойду, а то у меня жена перепугалась сильно. Нужен буду, зовите. – обратился я к Марку и попрощался с соседями со второго этажа.

Иван вышел из чужой квартиры вместе со мной, а Ирина Леонидовна осталась Марка поддержать в его нелёгком деле защиты порядка и справедливости в отдельно взятом подъезде.

– Ох, сдаётся мне, не просто так его жена и дочь в гости посреди недели умотали. – задумчиво проговорил я.

– Ты тоже так подумал? – усмехнулся Иван.

– А не запойный ли у нас соседушка?

– Только этого не хватало. – проворчал Иван. – Не приведи господь такого соседа иметь!

У нас на этаже между открытыми дверями обеих квартир дежурила на пороге встревоженная Галия. Рядом стояла Лина с шестого этажа и Лёха, который провожал Свету к нам домой, но задержался выяснить, что у нас происходит.

Увидев нас, Лина бросилась к Ивану.

– Ну, что там? – не в силах скрыть любопытства, спросила она.

– Давайте все проходите к нам. – вдруг распорядился Иван, обнимая за плечи Лину, а обращаясь ко мне. – У вас свет теперь дня два включать нельзя, пока проводка не просохнет.

– А лучше три. – кивнул я, соглашаясь. – Раздевайтесь. – махнул я рукой в темноту своей квартиры, глядя на Лёху и Свету. Будем зимовать при свечах.

– За что нам такое наказание? – расстроенно спросила Галия.

– Ну что ты? Это же так романтично. – возразила ей, раздеваясь, Света.

Глава 5

г. Москва

– Это не наказание, дорогая, и не трагедия. Это всего лишь внезапные бытовые хлопоты. Все же живы-здоровы. Правильно? – обнял я жену и подтолкнул легонько к соседям в квартиру.

Лина прошла на кухню, поняв без слов Ивана, который одними глазами показал ей на стол и чашки в серванте. Галие неудобно было сидеть, и она пошла ей помогать.

– Провести три дня без света зимой, конечно, так себе перспектива. – заметил я. – Темнеет рано. А Галия хотела на каникулах дома посидеть, новые книги почитать.

– Ну, тут уж ничего не поделаешь. – пожал плечами Иван и прошёл навстречу Лёхе со Светкой, скромно топтавшимся у входа.

– Знакомьтесь, – поспешил я к ним. – Моя одноклассница Света и мой однокурсник Алексей.

– Иван. – представился им сам хозяин и пригласил в большую комнату.

Вскоре к нам присоединилась Ирина Леонидовна. Остаток вечера прошёл в приятной компании за интересной беседой. Все успокоились и смирились с неизбежным. Нашли фонарик, запасы свечей. Девчонки умудрились блинов напечь и накормить нас ужином. У них на кухне была своя тусовка.

Лёхе со Светой и Ивану с Линой расходиться явно не хотелось, но у меня завтра напряжённый день, и глядя на Галию, подумал, что она тоже не прочь уже отправиться на боковую.

Оставил жену ещё немного посидеть в хорошей компании, а сам извинился и под предлогом того, что с собакой надо гулять, ушёл.

У лифта на первом этаже столкнулся с Анной Аркадьевной. Она беседовала с моей соседкой снизу, которая вытащила свою мокрую дорожку на лестницу и пыталась как-то вывесить её между этажами, чтобы с неё стекла вода.

Поздоровался со взволнованной Анной Аркадьевной.

– Ой, Паша! – обрадовалась она, увидев меня. – Всё готово. Только как же теперь?

– Придумаем что-нибудь… – озадаченно ответил я. – Можно я к вам жену пришлю? А то сам я сейчас занят с утра до вечера!

– Конечно. А сильно у вас там всё… попортилось? – поинтересовалась Анна Аркадьевна.

– Ещё не знаем. – развёл руками я. – Мы без света на несколько дней остались. А в темноте поди определи…

– Да-да. – подтвердила моя соседка снизу. – Я даже боюсь завтрашнего утра.

– Кстати, мы с вами так и не познакомились. – вспомнил я. – Меня Павел зовут.

– Ольга Владимировна. – ответила она. – Очень приятно.

– А что на первом этаже? – кивнул я на дверь из нашего стояка. – До них тоже наверняка дотекло.

– Ой, а они, наверное, ещё и не знают. – притихшим голосом ответила Ольга Владимировна. – Сейчас сбегаю к ним, но они, скорее всего, не дома, раз вместе с нами тут не бегали.

Анна Аркадьевна взглянула на меня сочувственно, мы попрощались без слов, и я пошёл на улицу. Подморозило, выпавший накануне снег поскрипывал под ногами. Небо прояснилось и стала видна полная луна.

Вернувшись, вспомнил про продуктовые наборы. Так забегались и закрутились с этим водным бедствием, что я их поставил в уголок и забыл про них. Начали распаковывать вместе с Галией и Светой. Сразу стало понятно, что дарили мне в основном то, что осталось после празднования Нового года. Видимо, запасы создали солидные, чтобы на всех хватило, и еще и в январе осталось.

Так что в основном мне досталось море конфет, да копченая колбаса с консервами. Консервы оказались ценными по нынешним временам – венгерский зеленый горошек «Глобус» и «Лечо натуральное», югославский клубничный джем, и советская ветчина. Очень порадовали две банки индийского кофе и две пачки чая со слоном. Но Галия и Света обрадовались больше всего, к моему удивлению, именно советской ветчине. Но удивлялся я недолго – для меня тут же открыли банку, и я вспомнил этот вкус. Да, однозначно, вещь!

* * *Бейрут

Теплый ветерок щекотал Диану, сидящую на террасе верхнего этажа. Какие интересные у них тут балконы, думала она, непрерывные вдоль всей стены. Семья Фирдауса приняла Диану очень тепло, во всяком случае, все улыбались.

Мать Фирдауса вообще очень ей по душе пришлась. Нуралайн, высокая, статная, в деловом брючном костюме, и видно, что в ее годы она была очень красивой. И сейчас, несмотря на морщины, еще вполне симпатичная. А уж духи ее! Надо будет потом попросить Фирдауса ей такие же купить. Но не сейчас, а уже в Москве, сейчас неудобно может оказаться, если она такими же духами надушится.

Фирдаус ей уже рассказал, еще в Москве, что имя Диана в Ливане имеет аналог – Дина. Переводится, как «долина, наполненная прекрасными цветами». Нуралайн попросила у нее разрешения звать ее именно так. Диана охотно согласилась. Уж больно красиво звучит перевод на русский! Можно и Диной побыть!

Тарек, отец, тоже был представительным мужчиной. Небесно-голубые глаза, волосы русые, почти не облысел еще, несмотря на то, что ему за пятьдесят. Руку ей галантно поцеловал. Костюм у него красивый, синий, такие красивые Диана раньше даже у Пашки не видела. Фирдаус потом пояснил, что эти костюмы для отца шьет портной в Италии. И стоят они больше тысячи долларов за штуку, ему самому такие дорогие еще не положены, он же студент, а на деловые переговоры, на которых должен достойно выглядеть, как отец, пока не ездит.