Судьба белокрылой

Яр Эгнейр

Судьба белокрылой

Глава 1. Монастырь Арбион

«Драконы… Что можно сказать о них? Ведь все знают, что они величественные хищники, когда-то единовластно занимавшие вершину пищевой цепи (до того, как человек освоил ремесло, выстроил города и собрал армии). Что они хорошо летают и это не мешает им быть грозными бойцами на суше. Что своим пламенем они могут уничтожить противника даже не касаясь его. Что один их вид заставляет дрожать от страха, или восхищения.

Всё это правда, но её недостаточно, чтобы сформировать правильный, правдивый образ крылатого теплокровного ящера.

Встретившись с несколькими лицом к лицу, я поняла вот что: драконы такие же живые существа, как например, орлы, лошади, медведи, или мы – люди. Никакой магии, о которой рассказывают на пьяную голову в тавернах. Чтобы дышать огнем, им необходимо употреблять в пищу определенный вид травы, который еще наши предки прозвали «огненной». Чтобы хорошо летать, им приходится тренироваться с младенчества и поддерживать свою физическую форму всю последующую жизнь. К слову, драконы, взращённые в неволе, обычно не познают, что такое полет, а еще им не нужно бороться за добычу, поэтому они никогда не становятся такими же сильными и жизнеспособными, как их дикие собратья.

Драконы не такие крупные, как их иногда представляют. Обычно они чуть выше взрослой ездовой лошади. Такой размер позволяет им быть чудовищно сильными по сравнению с человеком и при этом оставаться удивительно проворными. Их скелет очень легок, большая часть веса приходится на мускулы. Благодаря такому сочетанию самый обыкновенный дикий зеленый дракон в одиночку без труда может расправиться с целым отрядом вооруженных солдат.

Их чешуя весьма прочна. Некоторые исследователи сравнивают её с качественным ламеллярным доспехом. У этого телесного доспеха есть слабые места, о которых сами драконы знают и инстинктивно защищают.

У крылатых есть одна очень любопытная деталь, делающая их похожими на нас. Это развитый интеллект. Даже наблюдая за поведением диких драконов, возникает стойкое ощущение, что они иногда мыслят. Пусть и не так, как мы, но мыслят! Они по-настоящему испытывают эмоции: злятся, скучают, радуются, а при контакте с нами (если они не голодны, конечно) смотрят так, словно пытаются понять, о чем думаем мы, люди. Часто бывали случаи, когда дикие драконы прилетали просто понаблюдать за рабочими на стройке или за крестьянами на полях.

Драконов, выращенных и воспитанных в неволе даже удавалось научить словам. Мало того, они не просто повторяли за наставниками, но постепенно понимали суть. С ними можно говорить.

Жаль, мне так ни разу не довелось встретить такого…»

– А про королей, которые хотят воспитать себе непобедимых бойцов, или даже сделать из них армию есть что-нибудь? – спросил солдат, подглядевший в дневник Макалин через её плече, – Или о таком не принято писать?

Женщина закрыла дневник и молчаливо повернулась к нему, размышляя: стоит ли говорить?

Они ехали верхом через узкое ущелье вдоль быстрой горной реки. По бокам вздымались громадные, в несколько верст, заснеженные пики. Впереди безжизненный выветренный ландшафт простирался до самого горизонта. Они преодолевали Великий горный массив или, как называют его жители прилегающих территорий – Северный хребет.

Позади тихонько поскрипывали две телеги с припасами, запряженные в четверки, которые сопровождали еще дюжина солдат. Все были тепло одеты. Для защиты от пронизывающего ледяного ветра лица почти до самых глаз закрывали высокие воротники, подшитые серым мехом.

Макалин – худощавая женщина лет тридцати пяти на вид, с суровым взглядом, выдающим в ней большой жизненный опыт. Сопровождающие удивились, когда увидели её при подготовке к путешествию. Женщину-ученого они встретили впервые. Да не просто ученого, а исследователя драконов.

– Я пишу о драконах, а не о королях, – устало сказала Макалин и протяжно зевнула, – О королях и их планах пусть пишут исследователи королей.

Солдат усмехнулся.

– За всю дорогу вы мне и слова не сказали, а тут вдруг заговорили. Устали молчать, Эмвор? – продолжила она, – Или это серые унылые скалы так на вас действуют?

– Не знаю, право, что больше, – судя по глазам, Эмвор улыбался всё шире, – То, что вы написали – правда? По-настоящему разумного дракона Вам еще не приходилось встречать?

– Один зеленый с трудом просил еды и воды. На этом его успехи заканчивались. Остальные были просто дикими, выловленными для самоутверждения напыщенных вельмож. А взрослого дикого летуна научить чему-либо почти невозможно, – женщина грустно вздохнула, – Здоровье у них в неволе хуже с каждым годом, хотя по признакам они вполне молоды. Некоторые дуреют и становятся очень агрессивны ко всему сущему, даже к своим собратьям. Другие же наоборот: словно смиряются с происходящим и становятся безразличны ко всему, что не причиняет им боль. Что те, что другие выглядят не слишком вдохновляюще, если речь идет о разуме.

– Значит Вам ничего не говорили о жильцах Арбион?

– Зеленый, которого прозвали Гувинерт. Слышала, он сообразительный и весьма спокойный. Правда, давно слышала.

– Действительно давно. Он был стар, оттого и спокоен.

– Был?..

– Его похоронили неделю назад. Помер, пока меня не было.

– Погодите, погодите! Тогда ничего не понимаю. Если крылатый скончался, я-то зачем вам?

– Гувинерт был не один в нашем «монастыре». Есть вторая особь, – Эмвор многозначно посмотрел на исследовательницу, – Гораздо более интересная особь.

Макалин была заинтригована. Она спрятала свой дневник и с подозрением глянула солдату в глаза.

– Ты ведь не просто так спросил о разумных драконах?

– Конечно.

Женщина потрепала лошадь за гриву и рассмеялась.

– Что такое? Я вас так удивил? – спросил он.

– Да я мечтала о такой встрече! Какое удивительное стечение обстоятельств. И кто же эта «особь»? Да и кто, собственно говоря, ты в Арбион? Не думаю, что простой солдат.

– Я раньше был в Отряде, что охотился на драконов. Один из тех, кто вылавливал их «для самоутверждения вельмож» … или королей. И, как ни странно, меня наняли в Арбион в роли наставника.

– Для дракона? В самом деле?!

Эмвор кивнул.

– Верно. Сказали, что у меня есть характер, необходимый для… – он начал жестикулировать руками, подбирая нужное слово, – Точно! Для качественного взаимодействия. Что я не боюсь крылатых и могу как бы стать для них авторитетом в человеческом обличии. Это что касается меня. А вот насчет дракона…

– Дайте угадаю: самка зеленого лесного?

– Да, но… нет.

Макалин нахмурилась.

– Не зеленая, – подсказал наставник драконов.

– Южная?

– Снова мимо.

Теперь глаза женщины округлились от удивления.

– Остается только серая северная, или как называют некоторые, «горная». Но этого быть не может!

Эмвор пожал плечами.

– Они ведь жутко неуживчивые, редкие, своенравные, крупные, сильные… В общем: одни проблемы для добычи и содержания. А гнезда, – от волнения она сорвалась с официального языка, – хрен найдешь!

Он не ответил.

– Значит вы всё-таки нашли гнездо. И смогли воспитать зверя?

– Это было тяжело, но у нас кое-что получилось.

– Кое-что…

– Её зовут Акариэль и она Вас удивит. Помяните моё слово.

Дорога плавно сворачивала в сторону. Через несколько верст конвой вышел из ущелья к подножью гор и начал спуск по серпантину. Вокруг, куда не посмотри, простирался темно-зеленый хвойный лес. Вдали чащу покрывала широкая белоснежная полоса, бравшая начало от горизонта – путь, которым недавно прошло дождевое облако. Еще пару недель и снег укроет все здешние окрестности. Близится зима.

Увидев сверкающий шпиль посреди леса, Макалин вздрогнула.

– Красиво здесь. От простора дух захватывает, – она указала рукой в сторону шпиля, – Это и есть Арбион?

– Он самый. Мы почти прибыли, – наставник опустил воротник, показав свою роскошную рыжую бороду, на которой уже начала проступать седина. Эмвору было не меньше пятидесяти лет, – А насчет простора и «духа»… Помните, что через месяц от мороза дух будет захватывать не хуже. Здесь Вам не столица.

– Спасибо, что напомнил. Ведь я в самом деле обычно месяцами безвылазно торчу в столице. Во время учебы нас отпускали разве что погулять по городу.

– Грустно звучит. Не позавидуешь судьбе исследователя драконов. А я раньше думал, что ученые часто путешествуют, постоянно посещают всякие там странные и интересные места, чтобы пополнить свой запас знаний.

– Если бы… Сейчас основная часть знаний находится в книгах. Так что мне было не до путишествий.

– Книги месяцы и годы напролет? – он покачал головой, – Я бы умер со скуки.

Перед входом в лес Эвмор пару раз громко свистнул и, получив ответный сигнал, махнул рукой.

– Все нормально, нас пускают.

– В лес? Здесь стерегут целый лес? – удивилась исследовательница.

– Да. Всю территорию вокруг Арбион верст на пять. Мы выпускаем Акариэль летать…

– ЧТО?!. – забывшись, она тронула наставника драконов за локоть.

– Спокойно. Судя по вашей реакции, об этом в книгах не пишут. Верно?

– Она… летает? Вы отпускаете её летать на свободе? Я правильно поняла?

– Да. Говорил же, что она Вас удивит. А ведь вы еще не смотрели Акари в глаза и не говорили с ней, – он хитро прищурился и почесал бороду, – Будет забавно понаблюдать за Вашей первой встречей. Вы ей наверняка понравитесь…

– Это почему же?

– В тебе, как и в ней, чувствуется запертая энергия, жаждущая найти выход. Чуть что и рамки приличия трескаются по швам. К тому же вы обе – девчонки.

Макалин зарделась и убрала руку.

Вскоре из леса к ним явился патруль, который тщательно проверил обоз и всех сопровождающих его солдат.

– Неужели такие меры предосторожности необходимы? – поинтересовалась женщина, после того, как показала патрульному содержимое своей дорожной сумки и карманов.

– Акариэль – наше великое достижение. У короля на неё весьма серьёзные планы, – объяснил Эмвор, – Поэтому все так строго.

– И поэтому я никогда не слышала о ней прежде…

– Верно. Будьте осторожны. Стоить следить за тем, что говоришь. Особенно после выезда отсюда.

Макалин боязливо сглотнула.

После проверки конвой продолжил движение. Еще через пару верст лес расступился. Они выехали на большое заснеженное поле, окружающее монастырь Арбион.

Оглядываясь по сторонам, Макалин, увидела подтверждение слов наставника драконов. Снежная целина местами была взрыхлена и усеяна странными следами. Какие-то из них походили на отпечатки лап, оставленные на бегу, а другие напоминали протяженные, плавно изгибающиеся линии, которые мог оставить дракон кончиками своих огромных крыльев.

Представив себе свободного взрослого северного дракона, женщина невольно поежилась. Прежде она встречала особей, с которыми приходилось вести себя очень осторожно. И, если такие летуны оказывались вне клетки, беды было не миновать.

– Вы её даже не привязываете? – уточнила она.

– Акариэль – хорошая девочка. Ей не нужен поводок.

На въезде в монастырь их встретили несколько человек в серых мешковатых одеяниях. Примерно так в среднем и люди и представляют себе аббатов. Они поприветствовали прибывших и начали рассказывать наставнику о том, что произошло за время его отсутствия.

Как только телеги остановились, рабочие принялись их разгружать. Во дворе стало людно.

Макалин осмотрела местные достопримечательности. Первое, что бросилось в глаза – огромный колокол посреди двора и стоящий рядом колодец. Она слышала, что такие колокола ставят для подачи сигналов сбора или тревоги.

Сам двор Арбион представлял собой овал, в одной из «вершин» которого стоял большой молельный зал, шпиль которого и был виден издалека, другую «вершину» обозначали въездные ворота. По бокам овала располагались жилые и хозяйственные пристройки, кузня, лесопилка, конюшня, склад.

– Она горюет. Так, что никого к себе не пускает, – услышала Макалин от одного из местных «священников», – Гафнер захворал, мы отправили его в город, но на выздоровление пока не надеемся.

– Знаю. Поэтому и привел сюда её, – Эмвор подозвал исследовательницу, – Макалин из столичного аббатства.

– Исследовательница драконов?

Она кивнула. Священники отвесили ей почтительный поклон.

– Это очень хорошо. Свежий ум здесь пригодится. Потому как Акари теперь плохо спит.

– Вы ведь сами сказали, что она горюет по Гувинерту.

Мужчины переглянулись, один из них пожал плечами.

– Горе горем, но с ней, кажется, что-то не так.

– Ей нездоровится? – уточнила Макалин.

– Возможно. Но в то же время считаем, что с выводами лучше не торопиться.

– Мы скоро всё выясним, – воодушевленно произнес наставник и потянулся, – Правда, Макалин?

– Сначала посмотрю на Акариэль, потом будет ясно. Где вы её держите?

Вместо ответа Эмвор спешился и жестом попросил женщину следовать за собой. Вместе они прошли в жилую пристройку, напоминающую внутри по обустройству военную казарму. У одной из коек он остановился.

– Вот твое место. Можешь никого не стесняться.

– Ага, спасибо, – с иронией ответила исследовательница.

Он открыл тумбу и достал комплект одежды, подобную той, что носят местные.

– До приема пищи успеем заглянуть к нашей красавице, – он опустил взгляд себе под ноги и вздохнул, – Грустной красавице… Так что переодевайся! Жду во дворе около колодца.

– Это из-за запаха? – полюбопытствовала женщина, показав на новую одежду. Она начала снимать свое меховое пальто.

– Точно. Пусть Акари на первый взгляд не уступает нам умом, но звериные повадки никуда не делись. Лучше исключить лишний повод для её волнения.

Выйдя во двор, Эмвор встретил местного начальника – аббата Норвона.

– Гувинерт умирал долго? – спросил наставник.

– Два дня мы пытались его выходить. Но он не страдал. Или, по крайней мере, старался не показывать этого Акари. Она проводила около него почти весь день и ничего не ела.

– А гулять она сама попросилась? – Эмвор указал на заснеженное поле, где были следы дракона.

– Да. Это единственное, что она хочет, помимо воды.

– Вода и свежий воздух, значит… – наставник с задумчивым видом почесал бороду.

Макалин вышла к ним в сером одеянии и, похлопав себя по бокам, улыбнулась.

– Сегодня сойдет, но на будущее мне нужен комплект меньшего размера.

– Если такой найдется, – ответил Норвон, – Здесь почти все мужчины и одежда соответствующая.

– Значит придется подшивать, – она с забавным видом вновь поправила мешковатое одеяние, – Я готова. Идем?

Втроем они прошли к конюшне, центральный проход которой был значительно больше обычного. В дальнем её конце от входа, подсвечиваемые одним лишь тусклым маслянным светильником, виднелись массивные двустворчатые ворота из пропитанных негорючим составом бревен.

Увидев их, Макалин едва смогла сдержаться от удивленного возгласа.

Для открытия створок был сделан специальный механизм, использовать который без ключа нельзя. Норвон провернул ключ и вместе с Эмвором приоткрыл ворота так, что дальше мог пройти лишь один человек боком.

– Вы ведь сказали, что ей не нужен поводок, – тихо сказала Макалин, с опаской глядя на спуск в подземелье, показавшийся через щель.

– Не нужен, правда. Но так у нас принято. Мера предосторожности, – ответил аббат.

Они по очереди прошли внутрь. Проход постепенно спускался вниз, пока не становился пологим примерно на четыре человеческих роста ниже уровня земли. Стены и потолок здесь были усилены все теми же массивными пропитанными бревнами. По бокам местами висели масляные светильники.

До них донесся странный приглушенный звук удара. Металл о металл. Макалин вздрогнула. Затем шум повторился еще и еще, почти с одинаковой периодичностью. Такое впечатление, словно полуспящий кузнец стучит молотом по большому куску металла, лежащему на деревянном столе.

Они прошли мимо проема в стене, закрытого решеткой, через который смогли бы свободно проехать трое всадников. На вид это была камера, как в тюрьмах для заключенных, только с гораздо большими габаритами. Будучи здесь, дракон наверняка мог раскрыть крылья почти во всю ширину. На чистом выметенном полу с множественными следами от когтей аккуратно выложена лежанка из соломы.

– Это… – заговорила шепотом Макалин, разглядывая прочную решетку, шаг прутьев которой едва позволял просунуть внутрь руку. Эмвор прервал её.

– Жилище Гувинерта. Было…

Странный стук повторился очень близко и стих. Их услышали.

Предвосхищая встречу, Макалин прерывисто вздохнула и вновь поправила свою нелепую одежду.

Следующая камера была такой же, за исключением более яркого освещения и присутствия живого взрослого дракона.

Акариэль стояла прямо у решетки и, кажется, смотрела на гостей с грустью. Звериный хищный взгляд не позволял человеку точно распознать выражаемое чувство. В нем было что-то, заставляющее вспомнить первобытные страхи, какие испытывали предки, слышавшие из укрытия треск веток под лапами саблезубой кошки. Он казался неестественно откровенным, пронзительным, отталкивающим, но в то же время причудливо привлекательным. А еще в нем безошибочно чувствовался разум.

Большие круглые черные зрачки, расширенные от тусклого освещения и окруженные насыщенно-оранжевой радужкой. В этом взгляде словно было что-то от орла, и что-то от тигра.

Акари одарила своим взглядом всех гостей по очереди, задержавшись на Макалин. Исследовательница почувствовала, как начинает дрожать.

От разумного хищника её отделял всего один шаг…

Пусть этот шаг и был недоступен для Акариэль из-за прочной решетки, она могла без труда уничтожить прибыших, распылив смертоносное пламя между прутьями.

– Здравствуй, Эмвор, – басовито сказала крылатая.

Услышав её грубый голос, Макалин чуть не рассмеялась. Произношение было странным, но при этом поразительно чистым для дракона. Им тяжело дается речь человека. Такой результат говорит о усердных и длительных тренировках.

– Здравствуй Акари, – наставник и аббат приветственно поклонились, Макалин последовала их примеру.

Дракон ответил на жест людей и заговорил с грустью в голосе, обращаясь к наставнику:

– Тебя не было так долго… Мне плохо. Очень плохо. Очень одиноко. Очень грустно, – Акари прислонилась головой к решетке, голос её стал еще ниже, мрачнее, – Я не хочу есть, и чувствую, как слабею с каждым днем. Быть может, я тоже… умру?

Эмвор нахмурился.

– Что за настрой? Это ты так рада меня видеть? Или я тут только для того, чтобы выслушивать твои жалобы?

Макалин с удивлением уставилась на наставника. В голове не укладывалось, что человек может так говорить с хищником, способным за секунду лишить его жизни.

С другой стороны, картина здешней обстановки постепенно начала складываться. Эмвор говорил об авторитете, о том, что не боится крылатых… Вот оно что. Акари, должно быть, очень уважает его, или даже побаивается.

Макалин задумалась. Либо северная самка оказалась на удачу покладистой, либо Эмвор нашел таинственный способ вылепить из неё с младенчества то, что нужно ему. Нашел очень действенную мотивацию, для северного своенравного дракона. Удивительно!

«Нужно будет разузнать о его методах. Это может перевернуть мир с ног на голову, если использовать с умом.» – подытожила она про себя.

Акариэль виновато опустила голову.

– Прости, Эмвор. Я рада тебя видеть, но у меня словно не осталось сил радоваться.

Наставник с серьёзным видом огляделся по сторонам и замер. На полу, сбоку от входа в жилище, стоял таз со свежеприготовленным мясом.

– Если нет сил, значит нужно поесть, – он указал на пищу и жестом попросил остальных отойти от решетки, – И я не забыл, что твой аппетит пропал. Бывают моменты, когда нужно делать что-то через силу. Делать, потому что так необходимо. Понимаешь?

Акариэль шумно вздохнула.

– Если не будешь есть, то зачахнешь. А ты еще слишком молода, чтобы о таком говорить. Понимаешь?

– Да… – тихо ответила она.

– Я рад тебя видеть, но мою радость омрачает твой внешний вид и тем более настрой. Ты была сильной и красивой, а теперь что? – он указал на неё рукой, – Повернись!

Северная повиновалась. С каждым словом наставника её голова опускалась всё ниже.

– Только посмотри, что ты сделала со своей красотой! Ребра торчат. Сколько мы тренировались… – он неодобрительно покачал головой, – Неужели ты решила уничтожить все наши старания? Акари? Я хочу услышать, за что ты так себя наказываешь. Отвечай!

– Я… не знаю, что со мной происходит. И не знаю, что делать.

Теперь Эмвор указал на решетку.

– Тогда слушай меня. Выходи и поешь.

Акари вновь грустно вздохнула и взялась за решетку. Одним могучим движением она отодвинула её по смазанным направляющим в сторону.

Крик застыл в горле у Макалин. Она и подумать не могла, что дракон даже не заперт. Хищник может в любой момент выйти сам, потому что знает, как выйти…

Однако, к величайшему облегчению ученого, ничего страшного не произошло.

Наставник пододвинул таз с мясом к крылатой и встал рядом с остальными.

Теперь, когда Акариэлла ела, похрустывая попадающимися косточками, Макалин позволила себе немного расслабиться. Она с интересом осмотрела дракона.

«Так… – говорила женщина про себя, – Около семи центнеров. Несмотря на худобу, превосходная мускулатура. Серая с чередующимися белыми и черными полосами на лбу голова, белоснежные шея, живот и крылья. Черные аккуратные пятна вдоль хребта… Это воистину чистокровный северный дракон!»

Макалин так удивлялась крылатой еще и потому, что впервые видела северного дракона настолько близко. Обычно на учебе исследователям встречались зеленые – самые распространенные.

– Приятного аппетита, Акари, – тихо сказал Эмвор, глядя, как дракон все с большим энтузиазмом принимается за каждый последующий кусок мяса.

– Спасибо, – едва разборчиво ответила крылатая.

Макалин улыбнулась, тронутая этой милой сценой.

До них донеслась приглушенная колокольная трель. Акари подняла голову и облизнулась.

– И Вам приятного аппетита.

Глава 2. Что с тобой, крылатая?

После ужина рабочие, священники и несколько солдат собрались в молельном зале. Как поняла Макалин – это было что-то вроде ежедневного вечернего совещания, где подводят итоги проведенного времени.

Стоя на амвоне, Норвон объяснил распорядок дня для вновь прибывших и правила, которые следует соблюдать.

Колокольная трель малого колокола сбоку от входа в молельный зал – прием пищи. Удары этого колокола – часы. Один, или множественные удары по большому колоколу – тревога, два – внеплановый сбор.

Никто ничего не должен рассказывать во внешнем мире об уведенном здесь. Дракона не нужно бояться, нельзя провоцировать или пытаться как-то привлечь к себе его внимание.

Дальше рабочие, стражники и «священники» докладывали о своих делах. Макалин было не слишком интересно их слушать, поэтому она решила тихо переговорить с драконьим наставником.

– Акари не пыталась проверить на прочность твой авторитет? Например, когда ей исполнилось полтора года.

Эмвор нахмурился.

– Конечно пыталась. И не один раз. А что?

– Ну… ты жив, вот что. И не похож на калеку.

– Мы слишком хорошо воспитали Акари, поэтому, когда она дурила, меру знала, да и я не сплоховал. Как говорится: дело техники.

– И с тех пор…

– Да. Если любопытно, то немного расскажу. Примерно в полтора года, как ты и сказала, это началось. Затем почти каждый месяц до двух с лишним лет приходилось устраивать ей демонстрацию силы. Я надевал броню, брал щит, обшитую кожей булаву, и требовал, чтоб она не пользовала огонь, т. к. я же его не пользую, – он усмехнулся, – затем мы «дрались», пока она не уставала. Пару раз, конечно, Акари получилось меня опрокинуть, но я быстро вскакивал на ноги и бил сильнее и чаще. Правда, признаться, она не пыталась меня тогда добить.

– А если бы она оказалась чуть более злобной или жесткой? Самую малость?

Наставник пожал плечами.

– Ну было бы у меня на несколько синяков и укусов побольше. Как я уже говорил – воспитание сыграло свою роль. Ей стыдно калечить меня. Да и других людей без повода, наверное.

Макалин с восхищением посмотрела на него.

– Вы первый, кто сумел подавить пыл молодого дракона и при этом, остался цел. Наверное, первый на всем свете. Удивительно. Нет, я бы даже сказала – восхитительно!

– Бросьте. Говорите так, будто я какой-то сказочный герой. Но это не так. Настоящий герой обычно чем-то жертвует. Чем-то чрезвычайно дорогим. Я же перед дракой не боялся, что что-то потеряю. Вряд ли это заслуживает восхищения. Мне было жутко любопытно, или даже забавно…