Война

– Да я все время про это думаю! Вот сегодня утром в квартире пришел в восторг от простой возможности легко набрать воду в кастрюльку, чтобы макароны сварить.

– Да, человечество привыкло к хорошему и перестало быть счастливым, за редким исключением. Но с этим ничего не сделать, такова суть человека. Мы с тобой видели, к чему приводит всеобщее ожирение человечества. Поэтому люби жизнь, Алексей, и не давай себе зажиреть.

– Спасибо за совет. Ну что, поехали?

– Поехали. Ты ведь в Черкасской области будешь заходить в измерение с хроносдвигом?

– Где-то там.

– Около Будищ, в лесу, ищи наших. В самих Будищах немцы, туда не суйся. Николай в четырех километрах от них находится. Но все зависит от года, в который ты попадешь. Вот и все, чем мог, я тебе помог.

– Спасибо, Виктор Сергеевич! Вы мне очень помогли. Я рад нашему знакомству, несмотря на то, что произошло оно при весьма странных обстоятельствах.

Мы засмеялись. Каждый, видимо, вспомнил что-то свое. А потом просто спустились в машину и поехали. Арсен все еще с удивлением поглядывал на меня в зеркало заднего вида. Но даже когда Виктор вышел из машины, вопросов не задавал. Видимо, считал меня каким-то секретным агентом, задавать которому вопросы было неправильно. Да и сам он был весьма секретным товарищем, так что еще неизвестно, что он думал на самом деле.

Ехать нам было три часа, и я решил, пока есть связь, написать Коляну. Запустил приложение «Телеграм» на коммуникаторе и отправил сообщение: «Привет, Колян. Буду у тебя через два-три часа. Нужна твоя помощь». И буквально через секунду получил ответ: «Привет, Лехич! Как это – будешь у меня?».

«Меня везет к тебе Арсен, человек Виктора Сергеевича, он знает, где ты, – ответил я. – Это была моя просьба».

Видимо, сам факт того, что его местоположение кому-то известно, сильно удивил Коляна. Так как в следующем сообщении были одни смайлики с широко открытым ртом. Я же в свою очередь удивился тому, что Колян не знает об осведомленности Виктора:

«Я думал, вы с ним общаетесь. Он о тебе так хорошо отзывался».

«Мы созванивались пару раз, но я думал, что он не знает, где я и чем занимаюсь».

«Оказывается, знает».

Тут мы въехали в очередную область, где доступа к каналу передачи данных не было. На коммуникаторе высветился маркер, что сеть 3G отсутствует. Мое последнее сообщение зависло в непонятном статусе – то ли отправлено, то ли нет. Но прошло немного времени, и пришел ответ:

«Я расстроен. Я был уверен, что не под колпаком, специально уехал из Черкасс в пригород и спокойно тут работал. Видимо, я не все знаю. Приедешь – расскажешь. Через сколько будешь?».

– Арсен, когда мы будем на месте?

– Часа через два примерно.

Я ответил Коляну, а он спросил, топить ли баню к моему приезду. Конечно, я был только за!

Виктор Сергеевич тоже пообещал мне баню в следующий приезд. Но когда это еще будет! Колян же ждет меня уже сегодня. Вечер обещал быть приятным. Немного смущало ожидание встречи с Лилей, но я надеялся, что у нее уже не осталось обид. По идее, Колян уже должен был стать отцом. «Что, интересно, у него там вообще происходит?», – думал я.

И тут вдруг Арсен вывел меня из задумчивости:

– Если бы я не знал, что это невозможно, точно подумал бы, что Виктор Сергеевич тебя на Великую Отечественную собирает. Найти сапоги диверсанта, заложить в каблук капсулу с документами – как-то это уже многовато для съемок и исторической реконструкции.

– Какую капсулу? – удивился я.

– О, да я же тебе должен был это сообщить. Смысл в том, что у тебя есть документ в правом сапоге. Ты капитан Красной Армии Алексей Сергеевич Бурда. По легенде заброшен в тыл противника для совершения диверсий и внедрения в партизанский отряд. Я же говорю – для реконструкции это слишком. Но вопросов не задаю. Хотя ты вообще мистическая личность – Змея нам вернул обновленного, здорового! Мы-то его уже похоронили, отпели, думали, все… И тут он появился – сильный и крепкий!

Я не знал, что ответить Арсену. Говорить ему правду нельзя, да и не поверит. К тому же, если Виктор ему не стал рассказывать, мне тем более не стоит.

– Прости, я не имею права раскрывать тебе детали операции. А за документы спасибо, оперативно сделал.

– Да там делать нечего – на принтере распечатали и все. Бумагу только поискать пришлось, нельзя было печатать на современной бумаге. Но это не так сложно. Я больше расспрашивать не буду. Один только вопрос, если можно.

– Не буду обещать ответить, но задавай.

– Чем вы ребят вырубили тогда в лесу?

– Не могу рассказать, Арсен.

– Да, я понимаю. Злая штука. Из пятерых в итоге только один и выжил!

– Как?! Это же было не смертельное вещество. Почему только один выжил?

– Четверо в течение шести месяцев покончили с собой, один за другим. Один выжил только потому, что у него трое детей, но и он до сих пор на грани. Что-то странное вы им врубили. И, кстати, наркоманов в Каневе тоже покосило – за год больше пяти тысяч человек на тот свет отправилось.

Вот это да! Это мы с Коляном виноваты в стольких смертях? На душе стало очень тяжело, почти невыносимо. Может, поэтому Виктор Сергеевич приехал, чтобы узнать, не намерен ли я снова наворотить дел в родном городе. И с радостью меня проводил на новое задание. Прав был Фартин: ни глаз, ни мозгов нет у меня. Ох как прав! И как же тяжело себе в этом признаться. Слава Богу, Арсен больше не задавал вопросов, а я молчал, погрузившись в невеселые мысли.

Мы съехали с основной дороги и направились по весенней грунтовке. У нашей машины была прекрасная подвеска, благодаря чему даже на серьезных ухабах практически не трясло. Хоть наши дороги и были лучше средневековых, но не намного. Минут двадцать мы ехали по пролеску, где леса сменялись полями, поля – лесами и небольшими хуторами из пяти-шести домов. Пока не въехали в деревню побольше – с магазином, автобусной остановкой и даже церквушкой. Особо красивых домов я не видел. Арсен уверенно рулил через деревню и остановился почти на самом краю, около перекошенного старого домика с тремя окнами. Потом вышел из машины, открыл мне дверь и сказал:

– В багажнике сумка, там все твое. ППШ с магазинами на дне. Но патроны все-таки не очень, будет возможность – поменяй. Да еще пружина во втором магазине на ладан дышит, собачка там плохая, соскакивает, пока заводишь. Я хотел еще тебе пару гранат взять, но слишком уж они древние, не решился.

– Спасибо тебе, Арсен. И Виктору Сергеевичу от меня передай благодарность. Извини, что так с твоими ребятами вышло.

– Да ладно, действуй. Я не знаю, чем ты занят, но, судя по всему, чем-то очень важным. Уже одно то, что ты не убил их на месте, было благородно с твоей стороны.

Арсен, судя по всему, был не таким уж плохим человеком. Каждый раз меня поражали подобные открытия. Встречаешь, например, кого-то вроде Анаконды. Ну стопроцентный злодей ведь! А потом вдруг выясняешь, что он человек. Настоящий, с заботой о ближних. Но есть целая куча объективных обстоятельств, делающих его злодеем в глазах людей. Да что тут говорить, я ведь сам в Родном, получается, тьму людей погубил! Тоже злодей. В Техно меня чуть не линчевали, едва сбежал. Вошел в историю едва ли не как дьявол. Немного больше повезло в Гаремах – может, хоть там обо мне будут вспоминать хорошо. Хотя еще неизвестно, к чему на самом деле приведут мои действия в Гаремах, если вспомнить слова Элронда. Чем дольше я живу, тем меньше понимаю, что же есть добро и что есть зло.

Арсен достал из багажника большую спортивную сумку. Как я понял, достаточно тяжелую, и вручил мне ее. Я поднял… Да, вес у нее был приличный.

– Вот твоя калитка, – сказал он. – Николай с Лилей тут. А я поехал, бывай.

Арсен протянул мне руку, и я ответил ему крепким рукопожатием. Мои кисти после шести месяцев регулярных занятий на мечах и с копьем были по-настоящему сильными. Я увидел, как правая бровь, видимо, отвечающая у Арсена за удивления, слегка взлетела вверх, когда он почувствовал мою силу. Довольный своим наблюдением, я взял сумку и пошел в калитку.

Во дворе стояла пустая собачья будка, в дальнем углу – маленький сруб и, видимо, баня. Слева от бани был какой-то сарайчик. Дорожка от калитки шла прямо до бани. В доме, как и во дворе, никого не было видно. Я открыл дверь и вошел в полог. Запах хлева ударил мне в лицо – здесь явно была корова. Вот это да! Колян стал настоящим деревенским жителем? Низкое грудное мычание стало ответом на мой вопрос. Я прошел по темному пологу и открыл дверь, обитую дерматином и ватой. Дверь не поддалась с первого раза, я потянул второй раз, уже сильнее. И тут она так распахнулась, что я чуть не ввалился вовнутрь. Оставив сумку у двери, засунул голову в дом и позвал:

– Хозяева, есть кто дома?

– Тихо, Алексей! – на меня налетела Лиля, агрессивно жестикулируя и давая понять, что мне нужно молчать. Оттолкнула меня от двери, надела сапоги и выскочила в полог.

– Прости, пожалуйста, только Асю уложила. У нее зубки режутся, совсем не спит. Мы по дому на цырлах бегаем, только бы не разбудить. Ты надолго к нам?

– Нет, ненадолго. Думаю, завтра утром уже отбуду, – Лиля явно вздохнула с облегчением от того факта, что я у них не задержусь. Но вслух сказала:

– Очень жаль. В следующий раз предупреди хотя бы за пару дней о приезде, чтобы мы тебя при параде встречали. А то как снег на голову свалился. Да и в прошлый раз тоже.

– Да тут не все от меня зависит. Так выходит. А где Николай?

– Он или в бане, или в сарайке своей. Баню топит – воды натаскал, говорит, париться будете. Вещи твои пусть тут полежат. Я тебе чистые приготовила – размер-то у вас один.

– Спасибо большое, – я чувствовал, что мне тут и рады, и не рады одновременно. Улыбаются и приветствуют, но вместе с тем хотят, чтобы ушел. Странное это было чувство.

– Пойду найду его. Переночую сегодня у вас, а утром отправлюсь.

– Ночуй, конечно. Мы всегда тебе рады, ты же знаешь. Для Коляна ты почти как брат.

Ох уж эта дежурная вежливость! Я развернулся и пошел к выходу. Прошел по дорожке налево и заглянул в баню. Печка топилась вовсю, запах горелых дров и разогреваемой русской бани приятно защекотал мои ноздри. Банька была что надо! Бревенчатое строение четыре на четыре метра с мокрой парилкой. В предбаннике небольшой столик, на нем электрический самовар. В общем, настоящая колоритная русская баня, со всеми атрибутами. Только самовар электрический. Что, конечно, немного расстраивало, но, с другой стороны, облегчало жизнь – не нужно бегать с ним по улице, можно сразу сесть и пить чай.

Я закрыл дверь и пошел в сарай. А когда подошел ближе, заметил, что на самом деле он представляет из себя цельнометаллическую сварную коробку, оклеенную сверху пленкой с рисунком под доски. В двух шагах от него казалось, что это обычная деревянная сарайка. И только при более близком рассмотрении становилось понятно, что это огромный сейф.

Дверь была закрыта изнутри. Я попробовал постучать в нее, но рука больно ударилась о железо, не издав практически ни звука. Я посмотрел внимательнее и увидел звонок рядом с дверью, явно с видеокамерой. Нажал на него, и почти сразу в скрытом динамике радостно захрипело:

– Леха, мать твою! Ты уже приехал!

– Ну да.

– Погоди!

Пару минут было тихо, потом раздался звук откидываемого запора, еще одного. И дверь открылась. Я увидел белое лицо Коляна. Белое оно было в прямом смысле – как бумага. Видимо, он провел в темноте порядочно времени.

– Заходи, Лехич!

Я перешагнул порог, и Колян от души обнял меня обеими руками.

– Рад тебя видеть! Я все мечтал добраться до Элронда, спросить, куда ты пропал. Но было некогда. И тут ты собственной персоной! Ты по делу или просто в гости?

– К сожалению, по делу, но хотел бы просто в гости. Нужно, чтобы ты мне путь открыл в измерение, которое внизу.

– Туда? – спросил Колян, показывая пальцем вниз. – А что там?

– По словам Элронда, там измерение, зеркальное нашему, с хроносдвигом лет на семьдесят-восемьдесят. В общем, там сейчас вроде бы Великая Отечественная идет.

– Ух ты, как интересно! Открыть открою, конечно, это не сложно. Пирамидку я сделал и в Радужное проход регулярно открываю. Я тут исследованием одним занимаюсь, расскажу, если будет интересно.

– Интересно, но лучше потом. Сейчас бы в баньку! Я заглянул – аж сердце защемило. Ты даже не представляешь себе, где я провел последние полгода…

Внутри железного шкафа было достаточно уютно. Тут была самая настоящая лаборатория. Причем довольно большая. Во всяком случае, существенно больше, чем казалось снаружи. В ней царил самый настоящий творческий беспорядок, который напомнил мне мою квартиру тех времен, когда мы с Коляном барыжили плодами. Кроме того, видимо, существовал еще второй этаж – справа от входа я заметил лестницу, ведущую вниз. Проводив мой взгляд, Колян объяснил:

– Там такое же помещение, как и здесь. Это бункер, мне сварили по заказу и вкопали на месте старого сарайчика. А я оклеил его пленкой. Вообще я тут все по ночам делал, чтобы никто не просек. А оказывается, у Виктора Сергеевича все на виду.

– Он говорит, что внимательно за тобой следит, ему интересна твоя работа. Кстати, и Элронд сказал то же самое и попросил тебя прийти к нему за реактивами. Говорит, что может тебе помочь, – у Коляна отпала челюсть.

– Эээ… Элронд знает, чем я тут занимаюсь?

– Он мне так сказал, я дословно тебе передал.

– Этого не может быть! Но я все же схожу к нему, раз зовет. А сколько, кстати, до него ехать?

– Часа три примерно.

– Понятно. Вообще-то ничем особенно противозаконным я не занимаюсь. Кое-какие реагенты на поток поставил, чтобы денежка была, но они все из разрешенных. А что с ними потом делают, меня не касается. А с плодами я завязал, слишком опасные они, как оказалось. Мы с тобой дел, конечно, наворотили по незнанию.

– Да, Арсен мне сказал. И Виктор прибежал, как только я в квартиру вошел. Кстати, он за нашими квартирами следит, счета наши оплачивает и тетю Клаву нанял, чтобы она убиралась.

– Отлично! А то я все думал, что у нас там долги. Нужно будет продать те квартиры. Мне тут в деревне так хорошо, и Лиля тоже довольна. Корову вот уговорила меня купить – Асю свежим молочком поит. Мы тут как короли деревенские – на вид все простенько, но все есть, что нужно человеку.

– Да я уж заметил, какой у тебя тут сельский рай.

– Ладно, пойдем отсюда, все равно уже работать сегодня не буду. Линзу завтра с утра откроем, на краю участка как раз проходит большая мощность, быстро откроется, минут за двадцать, не больше. Ночевать будешь у меня, здесь вполне уютно.

Колян показал на диванчик, который был завален всяким хламом. Это, конечно, не эльфийская кровать, но мне не привыкать.

– Ты не думай, я о тебе забочусь. Сам тут через день дрыхну – Ася по ночам сейчас спит еще беспокойно, и Лиля не против моих ночевок в лаборатории, я потом эффективнее работаю. Молодец она, люблю ее сильно! – Колян, произнося эту фразу, внимательно следил за моей реакцией. И я решил приоткрыть тайну моего приезда:

– Ты, Коль, за меня не переживай. У меня сейчас вообще, можно сказать, две жены – Лейла и Элиза. И обе от меня детей ждут, вот я и сбежал из Радужного.

– Элиза – это которая дочь Элронда? Ты тогда рассказывал, что она чпокается со всеми, с кем только может, а с кем не может, все равно чпокается.

– Она и есть. Оказывается, она решила родить от меня ребенка. Для них, эльфиек, это какой-то особенный выбор. Я вроде бы должен быть счастлив безмерно. А я с Гаремов Лейлу притащил, и она тоже беременная. Да и люблю ее по-настоящему. В общем, ад у меня там получился. Вот Элронд и сжалился.

– Расскажешь мне про Гаремы за чаем после бани? Жуть как интересно! А я тебе про свои исследования. Идем глянем, как там наша баня.

Мы вышли из сарая, Колян попросил меня подождать и убежал в дом. Я стоял на улице и разглядывал местность. Конец участка заканчивался небольшим полем, на котором, видимо, сажали картошку, лук и что там еще принято выращивать в огороде. А за полем начинался сосновый лес. Красивые высокие сосны грациозно покачивались на ветру. Апрель в этом году был теплым, а весна ранней. Солнце припекало уже достаточно сильно, зелень перла отовсюду. И в течение недели-двух можно было сажать картошку.

Колян выбежал из дома и спросил:

– Леха, ты жрать сильно хочешь?

– Не очень еще, могу потерпеть.

– Ну хорошо, тогда после бани похаваем. Лиля там какой-то праздник прямо мутит. Это твоя сумка?

– Моя, там вещи.

– Лады, айда в баню!

Баня была уже на самом пике, мы проверили воду в кадке и жар на каменке. Колян заварил два березовых веника и посетовал:

– С березой в этой местности беда какая-то, чуть ли не за пять километров ходил в прошлом году, чтобы веничков навязать. Кругом сосны да ели, а я еловые веники не люблю. Чего стоишь, – прикрикнул он на меня весело, – давай самовар заряжай, чай завари – заварка в банке. Я пока парилку приготовлю и начнем.

Я с удовольствием послушался Коляна. Набрал в самовар водички из кадки, воткнул его в розетку, промыл фаянсовый заварник и стал ждать. Через пару минут самовар забухтел. Если поначалу у меня и было недовольство электрическим самоваром, то сейчас я в очередной раз порадовался простоте превращения холодной воды в горячую. Я впал прямо в какое-то медитативное состояние рядом с закипающим самоваром. Колян вышел из парилки и сел рядом.

– Прикинь, Коль, как реально круто, что так просто можно вскипятить воду. Я даже не думал, какое это огромное достижение человечества, пока не лишился. В Гаремах ведь все еще средневековье – ни электричества, ни воды горячей так просто не добыть. Хоть я там и оставил кое-какие технологии, больничку им построил…

– Больничку, ты?

– А как иначе? Они там от каждой царапины на тот свет отправлялись, научил их бинтами да йодом пользоваться. Ну, еще самогон варить.

– Самогон?! Ну, Леха, ты бы их еще там траву курить научил!

– Ты не понимаешь! Мне нужно было что-то для обработки ран, я и придумал самогон варить для этого дела. А они по моему чертежу аппарат размером с паровоз построили. Мастер Кий так разошелся, что спился наглухо. Пришлось его кодировать.

На этой фразе улыбку с лица Коляна как ветром сдуло. Он вдруг стал очень серьезным:

– И как ты его закодировал?

– Да там не я, там Милл. Я только подсказал, что есть грибы-навозники, пожрав которые, с алкоголя блюешь дальше, чем видишь. Он и подстроил Кию сценку мистическую, так что у того чуть крыша не поехала на религиозной почве. И грибами его теми накормил. Тот к бутылке больше не притрагивался.

Я ожидал, что Колян от моего юмористического рассказа как минимум будет ржать. Или хотя бы хихикать. А он почему-то стал угрюмым и грустным. Он встал и начал раздеваться, думая о чем-то своем. Я присоединился к нему, и мы зашли в парилку. Колян, все еще не выходя из задумчивости, сказал:

– Первый раз без веничков, погреемся только, а потом уже я тебя отделаю.

– Ты что набычился-то вдруг?

– Да ничего. Моя работа как раз направлена на поиск лекарства от алкоголизма, я исследую эту область и прошел достаточно глубоко. Гораздо глубже того, что вообще можно было бы объяснить. Мне кажется, я ушел уже из научной плоскости в мистическую. Или метафизическую. Все началось еще в Каневе, когда мы с тобой съели черные плоды и дали их Парику. Это ведь была наша первая жертва. Потом еще много их было у нас… Позже, в Черкассах, я очень много общался с психиатрами, которые мне открыли глаза на один вопрос. Блокировать желание употреблять алкоголь и удовольствие от опьянения не так уж сложно. А вот научить человека быть счастливым без алкоголя, наркоты, наслаждаться жизнью… Это задача из задач! Вот мы с тобой, почему мы не наложили на себя руки, как только поняли, что больше на нас не действует алкоголь? Вот ты почему?

– Если честно, мне и думать про это некогда было. Столько событий происходило, что я за ними и не поспевал. Поначалу, конечно, это меня сильно расстроило. Но потом дошло, что я начал жить по-настоящему только после того, как совсем бросил пить. Если бы я бухал, в Техно ничего не сделал бы. Уж больно доступно там все это – столько вина и разных напитков, один коньяк чего стоил, – вспоминал я с упоением.

– Вот про это я и говорю. А для некоторых потеря возможности выпить почему-то оказывается фатальной. Поначалу мое исследование было направлено только на поиск средства, которое снимает эффект черного плода. Я думал: найду противоядие и буду давать тем, кто хочет закодироваться. И тем, кто захочет опять бухать, тоже. И я в этом направлении очень далеко продвинулся. Но по пути совершил одно открытие, которое полностью изменило мои планы… да и взгляды на жизнь в целом.

– Очень интересно! Давай в предбанник выйдем, а то уже жарко. Там расскажешь.

Мы ополоснулись ледяной водой и вышли в предбанник, где самовар уже кипел вовсю. Заварили чай, сели за стол.

– Так что за открытие ты сделал?

– Понимаешь, объяснить непросто, ты, скорее всего, посчитаешь меня сумасшедшим. Любой умный человек точно посчитал бы…

– Знаешь, после того, как я познакомился с Богом, который сказал мне, что лучшее, что у него получается в его Вселенной – это заваривать чай, я тебя сумасшедшим считать не буду. Потому что я и сам, считай, орудие без глаз и мозгов.

– Тогда слушай. Во время изучения перестройки метаболизма, вызываемой плодами из Радужного, я открыл новые вещества, которые пробуждают определенные ранее недоступные области мозга. И узнал, что активизация этих областей позволяет видеть энергетические линии и возможности перехода между мирами, как у тебя. Но и нечто гораздо большее. Оказывается, в каждом мозге вроде как спрятана своя вселенная. Я не могу это объяснить толком, но я нашел способ погружения в эту вселенную. И собираюсь сделать это. Ты своим звонком как раз отсрочил начало эксперимента.

– А ты не думаешь, что это всего лишь плод твоего воображения под действием наркотика из плода?

– Об этом я думаю в первую очередь. Но ведь то, что я вижу линии, а ты умеешь ходить между мирами, – факт?

– Да, конечно.

– Значит, скорее всего, то, о чем я тебе говорю, близко к истине. Я точно не знаю еще, что там, – одним глазком только удалось заглянуть. И то, что я увидел, мне пока не понравилось. Но я обязательно схожу туда до конца.

– Сходи, за чем дело стало?

– Боюсь не вернуться. Я работал именно над тем, чтобы был возврат. Чтобы действие с погружением было обратимым. И вроде бы у меня получилось.

– Я, если честно, не понимаю и половины из того, что ты мне сейчас говоришь. Но искренне стараюсь понять.

– У меня есть предположение, что между мирами можно ходить не только телесно, но как бы духовно. Только там другие миры, которые сильно отличаются от материальных. Этих миров тоже много. Я не знаю, что там, но первое, что приходит на ум, слово «Ад». В общем, Леха, я собираюсь сходить в Ад.

– Может, тогда лучше в Рай? Если есть Ад, то есть и Рай! Может, лучше сходить туда?

– Вариант. Об этом я не подумал, а стоило бы. Рай тоже должен быть, ты прав.

Глаза Коляна светились нездоровым огнем. Он просто бредил своей идеей. Но я чувствовал, что в его исследовании не бред сумасшедшего, а что-то по-настоящему важное, какой-то скрытый путь. И мне очень хотелось знать, к чему приведут его исследования.

– Коль, ты мне подробный отчет в телек сбрось, когда вернешься. Я очень хочу знать, что у тебя получилось и как. Я пока вне доступа буду, но ты все равно, пожалуйста, отправляй, как сможешь. А я вернусь и все прочитаю, хорошо?

– Договорились, так и сделаю. Пойдем в парную, а потом до колодца сбегаем.

Дальше было уже действительно не до разговоров. Сначала Колян парил меня от души. Потом я его – он аж мурлыкал от удовольствия.

– Ух, Леха, как же мне тебя не хватало! Лиля-то грудью кормит, ей в парную нельзя совсем. Я тут один себя вениками хлещу.

– Да я сам уже давно в бане толковой не был. В Гаремах не баня, а издевательство одно – на камни горячие воду льют. Там целый день лежать можно да раны штопать.

– Ну вот вернешься – и давай сразу ко мне, хорошо?

– Заметано, брат!

Потом мы в чем мать родила побежали к колодцу с журавлем, где стояли ведра с водой. С гиканьем вылили на себя по ведру ледяной воды и вернулись в баню. На улице стемнело, мы решили зайти еще разок и идти в дом.

Когда мы вернулись, Лиля уже накрыла на стол. От вида разнообразных яств мой желудок свернулся в трубочку. Котлеты, картофельное пюре, сало, соленые огурцы с грибочками, колбаска-кровяночка. Я начал подозревать, что из-за стола меня придется выносить. Лиля, видимо, неправильно поняла мой жадный взгляд, обращенный к столу, и начала извиняться:

– Простите, Алексей, чем богаты, тем и рады. Все простое, свое.