Затянутое королевство: Приговор Лазаря

Томас Мьюр

Затянутое королевство: Приговор Лазаря

Слово Путнику Бездны

Если Янну-Корру – это пламень войны, то совращённые им глупцы – это угли сомнения.

Танер Бьёнский – коснувшийся солнца.

Никто не знает, кем были созданы земли Драо. Справедливые боги посетили их после Великого Рождения и расчертили границы дозволенного, кои народы Старых и Новых Гинов чтят по сей день. Нет нужды кичиться богатством или чистотой твоей крови, ибо каждому здесь отведена особая роль. Свобода четырёх королевств зиждется на добродетелях, принесённых высшим богом Солнцеликим Бастионом Ауросом. Он охраняет мир во всём мире, но даже ему не под силу искоренить зло в одиночку. Оно издревле обитает в сердцах людей, толкая их на ужасные поступки. Имя этому злу Янну-Корру – порождение пламени, чудовище способное нести одни только разрушения, мечтающее уничтожить людской порядок и навязать землям Драо неопределённость хаоса.

Ему почти удалось добиться желаемого, однако в час великой нужды, призвав богов на помощь, четыре королевства объединились под общим знаменем и их мольбы были услышаны. Государства получили в своё распоряжение клинок-спаситель Святой Флерсенблад. То был двуручный меч, способный нанести вред чудовищу, выкованный из стали Древних.

В тяжёлом поединке общими усилиями гинам удалось заточить Янну-Корру в пятом Затянутом туманом и не принадлежащем ни богам, ни людям королевстве. Там источник зла лишился данной ему власти, угодив в тиски извечного сна.

Но, увы, покой в землях Драо продлился недолго.

Гины принялись спорить, кому из королевств будет принадлежать Флерсенблад. По решению богов избранным было назначен морозный край под названием Тсандер. Однако, монархов трёх других государств это не устраивало. Так, началась затяжная война четырёх гербов – самое кровопролитное противостояние за всю историю Драо. Морозный край был бы обречён на поражение, не вступись за него великий герой.

В 520 году эры новых гинов, заручившись поддержкой короля Тсандера Салливана Айнроуса «Рассудительного», воитель Лавгут Орнийский, родившийся простолюдином, сверг с престола зачинщика конфликта короля Арвольда. Этот человек прославился своей кровавой политикой в отношении собственного народа – жителей лесного края Халлендора. В честном поединке Лавгут обезглавил кровавого тирана, заняв его место на радость простому люду. Так началось время справедливости для всех халлендорцев. Вместе с Салливаном путём множества жертв и потерь, наперекор злому року он одержал победу в Великой Войне, отстоял земли Тсандера и преумножил собственные богатства. Сотни песен были сложены о той славной битве на горе Лон, и тысячи храбрецов отдали свои жизни во имя всеобщего блага. Тогда четыре королевства заключили хрупкий мир.

Каждому досталось по его делам, и монархи разошлись, опустив оружие к земле. В знак бесконечной признательности и абсолютного доверия Лавгут как ныне законный правитель Халлендора получил в награду от Салливана Айнроуса меч Флерсенблад, став его хранителем. В руках Орнийского оружие ждало своего звёздного часа, ибо по преданию пламенный корень зла Янну-Корру, запертый в пятом Затянутом туманом Королевстве, должен был вырваться на свободу и вновь опалить земли Драо, где четыре короля жили в мире.

Именно об этом наша история. О временах щитов и мечей, о кровавых битвах и жутких чудовищах, что принимают человеческий облик без зазрения совести. Прочтите изречения Судьбаносцев и отдайтесь стратуму Затянутого Королевства.

Путешествие начинается в Халлендоре.

Глава 1. Обугленный Пасынок

Следующие события берут своё начало в 530 году эры Новых Гинов.

Первый день пятого месяца.

Не зря Халлендор кличут краем лесов и деревень. Столько зелени не увидишь ни в одном другом королевстве. Там величественные дубы тянутся до самых небес, кусты сахарной ягоды марики растут вдоль поселений землепашцев, а непомерно длинные ивы расстилаются на болотах, где сгинули многие глупцы, давшие свадебную клятву убить халлендорского клыкача.

Карта владений Лавгута сложна и потому интересна. Главными источниками власти монарха там служат три города: Порт Бьён, он же центр торговли, Нинфьяд – «Удел Мужества», и столица королевства Сангерхъем – Дом Песен. Последний часто называют Стенградом, ибо огорожен он высокой стеной белого урдвика – камня могучего, почти неразрушимого, но поддающегося умелому строителю. Никому и никогда не удавалось пробить защиту города. Опасности внешнего мира обходили столицу стороной.

Сотни строк были посвящены дивной природе и славным городам Халлендора, но знаменит он не только ими. Близ горного хребта Эткера, названного в честь слепого кузнеца из Нинфьяда, одна за одной располагались деревни кочевников и землепашцев. Это идеальное место, чтобы найти себе работу, будучи наёмником, не брезгующим даже грязным ремеслом.

Первый герой нашей истории относился как раз к таким.

Одетый в кожаные доспехи, таинственно скрывавший лицо и правую руку под тканевой накидкой с капюшоном, он шёл по дороге меж лавками приставучих торговцев, рассматривая местные дома. Богатеям они вряд ли приглянулись бы, однако оплачиваемое задание можно было получить даже в последней дыре, к роду которых и причислялась деревня. Гуло́ – маленькая и удивительно привлекательная задница мира, как её называли наёмники, пришлась нашему герою по вкусу. Настоящая романтика: одноэтажные дома, обиталища бронника-новичка под открытым небом и кривые дорожки, продавленные повозками. Их наш таинственный незнакомец приметил у корчмы, где, болтая о своём, землепашцы выгружали мешки с хлебом, готовя транспорт к новому пути.

Стояла тихая весенняя ночь. Мужчина в капюшоне вошёл в корчму и запустил цепочку судьбоносных событий. Пред ним предстала картина типичной пирушки. Громкое застолье набирало обороты.

– Ещё по одной, Малус! – выкрикнул завсегдатай с кружкой эля в руке.

Его поддержала команда чумазых землекопов у стойки корчмаря, покуда в дальнем углу помещения за широким столом сидела дружина вооружённых солдат, скрашивавших меланхолию песней и игрой на лютне. Некоторые из них натужно улыбались, другие, что постарше, обременённые неизвестным горем, утопали в выпивке, опустошая одну кружку за другой.

«Идеальные ребята для поиска работы» – так подумал наш герой.

– Я присяду? – спросил он, расположившись на скамье.

Растерянные солдаты переглянулись, и их главный, с красной повязкой на шее, заговорил:

– Ты уже сидишь. Какой смысл спрашивать? Кто таков? Чего надо?

– Работу ищу. У вас такие кислые рожи, вот я и подумал, что вам нужна помощь.

Голос незнакомца в капюшоне был не из приятных. Низкий и хриплый, он пробирал слушателей насквозь, словно хладный ветер, бушующий на улицах Тсандера круглый год.

– Каков засранец, – обозначил солдат с повязкой. – Зачем лезешь куда не надо? Садишься не на своё место, дерзишь… Голову что ли устал на плечах носить? Если надо, мы тебя быстро подровняем, дылда.

Эту деталь приметили все присутствующие. Рост широкоплечего, крепкого станом незнакомца воистину впечатлял. Открыв дверь и зайдя внутрь, он низко наклонился, дабы не удариться головой. На такого верзилу не грех и целый отряд натравить.

– Я просто очень наблюдательный. Вы сидите и грустите… Хорошие солдаты редко грустят без повода. В чём дело? Это секрет, или путник имеет право спросить?

– Тлеть1, какой же ты надоедливый! На войну мы не хотим идти – вот что! Мы только вернулись с битвы у Незмора, а теперь нас всех посылают к Мезосу!

– К Мезосу… – пробубнил паренёк с лютней и шваркнул разок по струнам.

На миг обрывистая мелодия захватила корчму, прежде чем раствориться в криках пьянчуг и девиц не знающих невинности. Они развлекали самых состоятельных гостей, по меркам Гуло.

– Вот это да, – продолжил незваный за столом. – А я думал, бандиты Тулиса уже давно угомонились. Если хотите, я помогу вам. За деньги, конечно же. Много не возьму.

– Интересное предложение, и самое главное – лобовое, – отметил солдат в повязке. – Как тебя зовут, мужик?

– Вал. Просто Вал и ничего более.

– Хм… Короткое имя. Ты из Тсандера? Только там такие раздают и то не часто. Чего же тебя занесло в Халлендор? Так далеко от дома…

– Неважно откуда я. Мой клинок и кинжалы моего напарника к вашим услугам.

– Напарника? – оживился повязка. – А он где? Он невидимка? Или ты прячешь его в подштанниках?

Отряд солдат разразился смехом. Проливая эль, толкая друг друга, они хохотали, чуть не заикаясь от истерики. Только Вал сидел неподвижно и тихо. Он облокотился на стол, подперев подбородок левой рукой, и ждал, пока гогот закончится и каждый посетитель насмеётся, ибо волна веселья прокатилась по всей корчме. Её деревянные стены, обросшие серым мхом, дрожали, покуда парочка любителей крепких напитков металась между столами, голося во всё горло за спиной кремня Вала.

Спустя минуту наступила долгожданная тишина.

– Вы закончили? Мой напарник из расы ильгала́. Он Объявленный Менсис.

– Чего?! – хором прокричали солдаты и позакрывали разинутые рты.

Их лидер с трудом вернулся к нити разговора, тоже облокотившись на стол, дабы не потерять равновесие.

– Так, я не понял… Ты водишься с Менсисом? С грёбаным убийцей-ильгала? Ты ведь понимаешь, что такой воин стоит нас десятерых?! Он уложит бандитов Тулиса одной левой!

– Поэтому и я предложил наши услуги. Мы вам поможем и немного заработаем.

– А почему лицо не показываешь? – вклинился солдат с лютней. – Что за таинственность? Сними капюшон, и тогда потолкуем о деле, как мужчина с мужчиной.

Задетый вопросом, Вал отвернулся в сторону, резко, будто брезгливо.

– Нет… На мне проклятье. Смотреть на меня нельзя, а то подхватите.

– Пипирка не встаёт из-за проклятья? – ляпнул самый молодой из дружины и привлёк к себе всеобщее внимание. – Что?! Это первое, что может напугать мужика!

– Ты ошибся. Проклятье гораздо страшнее, чем вы все можете себе представить. Его суть вам незачем знать. Давайте так поступим… Мой напарник придёт через час. Пока его нет, мы обсудим детали. Можно разбавить болтовню выпивкой. Я слыхал, если взять больше десяти кружек, здешний корчмарь сбавляет цену вдвое.

– Поэтому мы и взяли по две кружки на каждого. Ты угощаешь, Вал?

– Да, угощаю. Подождём моего товарища.

Звон серебра донёс до корчмаря простую мысль: да начнётся разлив дивного эля! Наполнив кружки до краёв, он мигом расставил их, поклонился достопочтенным гостям и удалился восвояси, чтобы не мешать деловому разговору. Вал потратил последние деньги и потому постарался быстро выведать у солдат подробности задания. С каждым глотком они говорили всё охотнее. Наш герой не разбрасывался словами, спрашивал по существу и пил меньше всех. Ему нужно было сохранять ясность ума и одновременно слиться с окружением, а это задача не из лёгких.

Когда минул час, дверь корчмы распахнулась, ударившись об косяк, и посетители свернули шеи, дабы разглядеть шумного наглеца. Порог переступил представитель расы ильгала. Высокий, хоть до громилы Вала ему было далеко, и одарённый незаурядной внешностью: лисьими глазами окраса цветущих фиалок, не тронутым битвой прямым носом и лучезарной улыбкой вкупе с ямочками на щеках.

Этот воин стоял неподвижно, высматривая знакомый силуэт среди посетителей.

Так кто же такие эти ильгала? По-простому люди-амфибии. Их гладкая сиреневая кожа, покрытая причудливыми узорами разных форм, знакома каждому гину четырёх королевств, ибо нет у ильгала собственных земель. Они обитают в Халлендоре, Войтшире и Мауторне преимущественно под водой. Поселения амфибий приспособлены к глубинному давлению, что служит им защитой от незваных гостей. Вдобавок, из всех разумных существ Драо только ильгала обладают жабрами. Расположен сей дар богов у них на шее рядом с ключицами.

Эти создания очень похожи на людей, но в отличие от кирианцев, старых и новых гинов у амфибий нет волос. Индивидуальность им придают черты лица, острота ушей, перепонки меж пальцами и плавники на локтях, дарующие народу глубин удивительную скорость передвижения в родной стихии. У некоторых представителей расы плавники выпирают, аки рог чудовища Брогнера2, у иных еле отходят от рук, сливаясь с силуэтом.

Напарник Вала относился ко второму типу.

Он нашёл товарища взглядом и непринуждённой походкой направился к нему. Лёгкая кожаная броня цвета холодной стали прилегала к рельефному торсу ильгала, плотные штаны с кольчужными прокладками защищали ноги, а перчатки из покрова королевского угря красовались на руках.

Вопросы ливнем рухнули на беднягу Вала:

– А он лицо почему не прячет? Его не прокляли? Он не водится с ведьмами?

– Нет, уважаемый, – сказал ильгала, сев рядом с Валом. – Но я бы с превеликим удовольствием посмотрел в глаза ведьме, осмелившейся использовать против меня древнее наречие.

Довольный ответом Вал похлопал компаньона по спине левой рукой, покуда правую по-прежнему скрывала накидка. За вечер она ни разу не сползла с положенного места, и солдаты не ведали, что сокрыто под нею.

– Наконец, ты добрался. Приступим. Солдатам нужна наша помощь в войне против свиней Тулиса. Пока мы тебя ждали, я узнал, сколько они готовы нам отвалить.

– Семь золотых, – гордо проговорил носитель красной повязки. – Каждому.

Оценив предложение, ильгала цокнул языком и указал на заказчика пальцем.

– Бле-е-е-еск. Даже торговаться не нужно. Этих денег нам хватит на дорогу до Сангерхъема. Сэкономим пару дней в пути и увидим празднование Великой победы.

– Ежегодный праздник! – радостно пропел игрок на лютне, пустившись в пляс вместе с инструментом. – Вы в деле? Вал и… Как твоё имя?

– Польдаар Джу…

Не успел человек-амфибия договорить, как напарник пихнул его в бочину под столом. Пихнул весьма осторожно, дабы никто не приметил.

– Просто Польдаар, – улыбнулся он. – Рад знакомству.

– И мы очень рады. Простите за холодный приём в начале. В наше время тяжело доверять незнакомцам, но Вал всё очень хорошо расписал. Если не возражаете, чтобы не было обид, я сейчас всё исправлю игрой на лютне и песней о человеке, который дарит нам любовь и понимание уже долгие десять лет! Кто хочет услышать её?!

Эти слова приковали всеобщее внимание к музыканту, зазывно приподнявшему руку над инструментом. Парнишка сложил губы трубочкой, и тотчас его задорный свист породил мелодию. Каждый уважающий себя житель Халлендора знал этот навязчивый мотив. Гости заведения искренне улыбались, качали головами в такт и постукивали кружками о деревянные столы. Польдаар быстро проникся общим настроем, а вот угрюмый Вал продолжал сопротивляться. Он берёг рабочий фарватер и не хотел, чтобы его нарушило звучание песни. Было в ней нечто удивительное – по-домашнему тёплое, пронизанное уважением и любовью.

Когда музыкант закончил со вступлением, великие строки раззадорили гостей:

О величии твоём мы, Халлендор, поём!

О нашем славном Короле, что каждому знаком!

Он до вершины из низов тернистый путь прошёл,

И избавил от оков одним прекрасным днём!

Раз! Два! Голова полетела с плеч!

Тирана Арвольда сразил победоносный меч!

Лавгут – наше всё! Восхвали его!

С таким чудесным королём мы всё переживём!

Голосистый молодец махом запрыгнул на стол и, крепко держа расписную лютню у своей груди, вызвал выпивох присоединиться к нему во втором куплете. Дважды их просить не пришлось. Подскочив с насиженных мест, расплёскивая эль, они пустились в пляс, покуда слова песни становились всё громче, и сага о подвиге Короля Лавгута оживала на устах простого народа.

Словно первый снег бела из урдвика стена!

До самых до краёв небес она возведена!

Но, как бы ни была крепка, григорам видней!

Под защитой Короля покойней, чем за ней!

Халлендор – край лесов, край высоких стен,

Но григоры не прячутся за ними от проблем!

Лавгут – наше всё! Восхвали его!

С таким отважным королём мы смело в бой пойдём!

К началу третьего куплета даже корчмарь, взяв сковороду, начал чеканить на ней мотив песни. Это забавное и трогательное зрелище сподвигло Польдаара пригласить девушку за соседним столом на танец и вместе с ней позабыть о тяготах будней, в очередной раз окунув Вала в омут безутешности. Здоровяк, как нетрудно догадаться, не разделял всеобщую радость. Он уткнулся щекой в ладонь и ждал, пока это «непотребство» закончится, приговаривая себе под нос:

– Слава Кузне, что солдатам платят златом, а не песнями.

Игрок на лютне был готов исполнить третий припев, как вдруг…

С остекленевшим взглядом, трясущимися руками, покрытый испариной и золой, в корчму вошёл землепашец. Он мельком осмотрел окружение и закричал, да так громко, что даже шумы застолья отошли на задний план.

– Чудовища! Чудовища напали на Гуло! Бегите! Спасайтесь!

Вся корчма разом затихла, и десятки глаз вцепились в силуэт принёсшего скверные новости. Бравые солдаты хотели спросить у него, что именно произошло, однако не успели они открыть рты, как обугленный бедняга упал замертво лицом в пол. Снаружи, за его спиной – на соломенных крышах ветхих построек и сухой земле – царствовало пламя. Багровое, точно весенний закат, оно перескакивало с места на место, опаляя бегущих в панике людей и скудные пожитки, что несчастные пытались унести с собой. Из-за песни посетители корчмы не услышали глас паники вовремя.

Впервые сказание о Лавгуте послужило горю.

– К оружию! – воскликнул солдат в красной повязке. – Не мытьём, так катаньем нас заставляют воевать! Братья, не теряйте сопартийцев из виду! Держимся вместе!

Оставшиеся воины поддержали командира громогласным «Да».

– Отличный настрой! Польдаар, Вал, вы с нами?!

– Разумеется, с вами, – ответил храбрый ильгала, оголив два бритвенноострых кинжала, серебряные рукояти коих переливались на свету. – Мой напарник и я готовы разорвать врагов на куски. Верно, Вал?

Человек-амфибия огляделся вокруг, но компаньона нигде не нашёл. Его место пустовало. Следы грязных сапог вели к выходу – туда, где ужас и смерть пиршествовали плотью невинных жителей деревни Гуло. Это никак не помешало товарищу Польдаара покинуть здание. При размерах весьма нескромных, он скрылся незамеченным.

– Вал нас кинул! Жалкий трус! – закричал солдат-музыкант, бросив лютню на стол.

– Не спешите с выводами, храбрые мужи. Я давно знаю Вала, и если он сейчас не с нами, значит, мой друг в пылу сражения.

***

Мужчина в капюшоне шёл супротив волнам пепла, что били ему в лицо, перешагивая трупы растерзанных жителей деревни и сторонясь выживших. Огонь был повсюду. Ни одна постройка не убереглась от его пылкого гнева. Люди выбегали на улицу, охваченные багряной стихией, и падали навзничь у поступи отважного Вала. Он не повёл бровью, не испугался и даже не думал сворачивать с намеченного пути. Дорога вела его к длинному дому – в самое сердце Гуло, где больше никто не смог бы устроить добрый пир. Этот мотив скорби царствовал на небесах пеленой чёрного дыма, но молчаливый воин размышлял о другом… Безоружный, он двигался вперёд, покуда деревья, исхудавшие под гнётом пламени, падали на крыши землянок,.

«Бедняги не заслужили такого…» – мыслил Вал, сняв капюшон.

К его ногам пал юноша, кой удирал прочь от сил зла. Отхаркивая пепельные останки дорогих сердцу, гонимых ветром родичей, он поднял голову и узрел статного мужа сорока лет отроду – гордого представителя расы новых гинов с типичной для них белой кожей и светлыми глазами.

Лицо этого человека не боялось увечий.

Сосредоточенный, чего уж греха таить, вечно недовольный, Вал хмурил густые чёрные брови и открытой рукой почёсывал бороду, неопрятно подстриженную ножом. Тяжёлый взор его серо-зелёных очей, окаймлённых короткими ресницами, отыскивал врага на горизонте. Рот чуть кривил влево, а шрамированный в бою нос, хоть и сохранил былую мужественность, ныне выделялся лишь розоватой полосой, оставленной когтём Талинцевского Щитомордника3.

Увидев своего спасителя, мальчишка поразился его противоречивой красоте и мигом разгадал тайну личности: здоровяк Вал носил на левой щеке выжженную волшбой4 метку изгнанника. «Дисзо», что на языке старых гинов значит «Дезертир». Метка сияла ярким багрянцем в назидание всем и каждому. Шапка чёрных волос, к сожалению, не могла скрыть это постыдное клеймо, ибо доставала лишь до бровей.

– Равус Вал’Гавсми! – громко проговорил юноша. – Избранный Кузней в нашей деревне!

Широкоплечий воитель отвлёкся от игравшего вдали пламени и рассмотрел парня.

– Знаешь моё настоящее имя? Тлеть… Я уже устал придумывать ему замены. Поздравляю, ты источник моих новых проблем, потому что ты отнял у меня Вала.

– Я не хотел, о благороднейший! Я никому не скажу! Для меня вы настоящий герой, а не Дезертир, как все говорят! Я чту ваши подвиги и не смею сомневаться в доблести! Умоляю вас, не держите зла на жалкого червяка!

Удивлённый добрыми словами , Вал’Гавсми помог юнцу подняться на ноги, кивнул ему и указал в сторону корчмы, где солдаты могли оказать необходимую помощь. Враг до сих пор не явил себя, и Равус понятия не имел, с кем предстоит сражаться, от того возникший у него за спиной Польдаар пришёлся кстати.

– Вал, что ты тут…

– Возьми с собой пацана, – перебил Избранный Кузней, толкнув почтенца в объятия ильгала. – Он знает, кто я на самом деле, но обещал, что не проболтается. Отведи его к солдатам. Седлайте коней и валите прочь отсюда. Я догоню, как только разберусь в чём дело.

Не дожидаясь ответа напарника, Вал’Гавсми шагнул в противоположном от него направлении и приготовился к худшему, однако Польдаар не сдался так просто.

– Равус! – выкрикнул тот, схватив его за руку. – Опять ты лезешь в бой один! Я устал за тебя молиться! Мы ведь даже не знаем, кто наш враг! Тут полно мирных жителей, и вместо бессмысленной драки нужно сперва помочь им!

– Вот поэтому я тебя и гоню взашей! Хватит тупить и тратить моё время, Польдаар Джуно! У меня впереди поединок с неизвестной хренью, а у тебя – спасение землепашцев! Если вытащишь их жопы раньше, чем я вернусь, милости прошу! Присоединяйся к драке с чем бы ни было! Но пока хоть один беззащитный засранец есть на территории Гуло, чтобы пятки сверкали, понял?!

– Понял. Дальше спорить не стану. Да будут Кузня и иные Боги на твоей стороне.

В ответ Вал’Гавсми лишь ухмыльнулся.

– Мне их помощь не нужна.

Наблюдая за удаляющимся силуэтом друга, Польдаар Джуно с трудом сдерживал вихрь, что бушевал у него в груди. Столько огня он никогда прежде не видел. Даже битва под Мезосом во времена Войны Четырёх Королевств не могла похвастаться подобным. Пламень буквально пожирал небеса. Красный, как кровь, он обретал человеческие очертания и обхватывал деревья, надламывая их и перескакивая на крыши домов. Без посторонней помощи у жителей деревни не было ни шанса на спасение, ибо своей яростью нечто незримое, но великое опаляло земли, противные ему по неизвестной причине.

И Равус хотел узнать, что это за причина.

Пока человек-амфибия вместе с солдатами выполнял долг чести, он шёл по зову доблести вглубь поселения, где враги уничтожали дарованные богами жизни. Одетые в обгоревшие, собранные невпопад доспехи, из-под которых торчали кости, с оружием, изъеденным ржавчиной, ни живы ни мертвы они собирали урожай душ. Их тела окаймлял гневливый огонь, а ссохшиеся лица выражали одну лишь злобу, похуже, чем у бешеного зверя. Мало человеческого в них осталось…

– Браан-ву… – проговорил Равус. – Ненавижу Браан-ву.

Слог презрения привлёк чудовищ. Изломленными движениями, будто их телами управлял кукольных дел мастер, они извлекли своё оружие из тисков землепашеской плоти и приготовились к свежеванию новой жертвы.

– Заметили меня? Отлично! Нападайте, выродки, я вас не боюсь.

Без тени сомнения Браан-ву кинулись навстречу Вал’Гавсми. Тот склонил голову, закрыл глаза и, не двигаясь с места, объятый смирением, начал считать их шаги. Чудовищ было пятеро. Бой предстоял нечестный, ибо для Избранного Кузней пять голов – это слишком мало.

Подгадав верный момент, он сорвал накидку со своей правой руки. От кончиков пальцев до самой ключицы её покрывала гибкая сталь, украшенная узором застывшего во времени костного праха. Равус сделал шаг назад, дабы избежать удара ржавой сабли, и тотчас из пустоты в его стальной хватке возник двуручный меч. Ни один воин не справился бы с таким. Длинный, больше полутора метров, усеянный мелкими шипами, как у фламберга, непомерно широкий, словно два прямых меча слили в один, этот чёрный клинок с янтарным свечением разрубил первого Браан-ву пополам.

Грамотный фехтовальщик, углядев впечатляющие размеры оружия Равуса, сказал бы, что воевать подобным невозможно. Поднять его непомерно тяжело, а взмахнуть и подавно. Угоди горе-воин в узкое помещение с полутораметровой махиной наголо, считай пиши пропало – и единожды атаковать не сумеет. Все эти доводы становились пылью, когда меч пребывал во власти своего истинного господина. Избранный Кузней так легко управлялся с ним, что, казалось, гротескный кусок металла ничего не весит. Это произведение искусства носило громкое прозвище «Таа̀р-Итѝр», он же «Пожиратель Слёз».