Сны о свободе

– Уводите меня, – приказала она нападавшим.

Глава 2. Лабиринт

1.

Андромеда перешагнула порог Княжеской Трапезной и оказалась в Пикетном Зале. Сопровождавшие ее наемники тут же закрыли дверь, отрезав княгиню от супруга и пожара.

Пикетный Зал предназначался для развода дворцового караула. В помещении всегда царила атмосфера торжественности и силы. Стены здесь украшали не дорогие ткани, а барельефы: они изображали воинов, что скрывали лица за шлемами и держали наготове копья.

В Пикетном Зале Андромеду ожидали два человека в красновато-коричневых плащах – граф Шнайдер и незнакомец, чье лицо скрывала полумаска.

– Княгиня Андромеда… – граф Шнайдер поклонился.

Наемники заняли места у всех четырех выходов, чтобы помешать любому, кто отважится прервать разговор Андромеды и графа Шнайдера.

– У нас неприятности, – раздосадовано констатировал граф. – Ваше Величество, верно, задается вопросом, зачем я инсценировал похищение?

– Я догадываюсь, – понимающе ответила Андромеда. – Если князь Мэруин когда-нибудь меня разыщет, я буду невиновна в его глазах. Но… вы заплатили слишком высокую цену за мое алиби.

Граф Шнайдер постарался приободрить княгиню:

– Есть и вторая причина. Анфиладу Вашего Величества стерегли гвардейцы. Если бы вы ступили хоть шаг из комнаты, об этом тотчас доложили бы князю Мэруину. У меня не оставалось другого выбора.

– Забудем об этом, – сказала Андромеда. Она понимала, что разговорами не исправить роковых ошибок сегодняшней ночи. – Вы говорили, что у нас неприятности.

– Верно. Дело в том, что я собирался лишь инсценировать похищение, но не мог предположить, что эти бестолковые наемники устроят пожар и ранят нашего князя!

Граф Шнайдер покачал головой:

– Огонь в покоях государя привлек внимание гвардейцев. Они перекрыли мост через озеро. Поэтому у вас не получится покинуть дворец… этим путем.

Андромеда подняла бровь:

– Этим путем? – переспросила она. – Разве есть другой выход из дворца?

– Есть, – загадочно улыбнулся граф Шнайдер. – Но он очень опасен. Мы можем погибнуть.

Сердце княгини забилось чаще. Слова графа Шнайдера взволновали ее, но не испугали. Отступать поздно: если Андромеда откажется от бегства, она не только навсегда простится с мечтой о свободе, но и окажет неуважение к тем, кто погиб ради нее.

Андромеда волновалась, но ее голос стал решительнее и громче:

– Ваше превосходительство, – торжественно обратилась Андромеда, – готовы ли вы пожертвовать жизнью ради меня?

– Да, моя госпожа, – граф Шнайдер снова поклонился.

– В таком случае не будем терять ни минуты. Вперед! Сегодня или никогда!

2.

Граф Шнайдер и следующие за ним Андромеда и незнакомец уже несколько минут спускались по узкой винтовой лестнице. Казалось, эта часть замка пустовала много лет. Воздух был неподвижен, а шаги незваных гостей легко поднимали копившуюся долгие годы пыль. Влажные стены покрывал белый налет – он походил на снег, но на самом деле являлся не чем иным, как солью.

Винтовая лестница уходила глубоко под землю и заканчивалась тесной круглой площадкой с единственным выходом – массивной железной дверью.

– Профессор Реджис, ключ по-прежнему у вас? – осведомился граф Шнайдер, когда все спустились.

– Да, ваше превосходительство, – ответил мужчина и извлек из кармана старый ржавый ключ.

– Профессор Реджис? – удивилась Андромеда.

Незнакомец отступил на шаг, поклонился и снял маску. В свете факелов Андромеда узнала придворного профессора. Профессор Реджис был далеко не молод, его волосы и борода уже успели поседеть, а лицо испещрили морщины. Однако придворный не растерял жизненную энергию. Его добрые дальнозоркие глаза внимательно изучали лицо Андромеды, как и несколько лет назад, когда княгиня была его ученицей.

– Вы мне помогаете?

– Ваше Величество, – с почтением обратился профессор Реджис, – я присягал на верность не только князю Мэруину, но и вам. Так что, помогая вам, я не нарушаю клятвы.

– Но… зачем?

Андромеда действительно не могла понять, каким образом графу Шнайдеру удалось убедить столько людей помочь ей бежать. Каждый из них рисковал не только службой, но и жизнью.

– С тех пор как вы закончили обучение у меня, я не прекращал наблюдать за вами, юная Андромеда. В этом дворце вы одиноки и несчастны. И год за годом вы становитесь все мрачнее… словно увядающий прекрасный цветок.

Андромеда еле сдержала улыбку: такие сравнения из уст математика звучали забавно.

Тем временем граф справился с замком и толкнул дверь. За дверным проемом стояла кромешная тьма.

– Все это очень поэтично, – заметил граф Шнайдер, – но сейчас не время для красивых историй. Проходите.

Андромеда только приготовилась перешагнуть порог, как ее окликнул профессор Реджис:

– Не спешите, юная Андромеда. За этой дверью уже много лет никто не бывал. Это может быть опасно.

Андромеда отошла от прохода и позволила графу Шнайдеру войти первому.

– Не рискуйте напрасно, – шепнул ей на ухо профессор. – На пути, который нас ждет, вам еще представится такая возможность.

Пламя факела осветило помещение за арочным проемом. Тьма, царившая здесь многие годы, неохотно отступила к стенам, и Андромеда увидела перед собой длинный черный туннель.

– Похоже, там безопасно, – констатировал профессор Реджис.

Андромеда перешагнула порог.

3.

Туннель привел беглецов в большой круглый зал – ротонду.

Этот зал сильно отличался от остальных помещений дворца и скорее походил на языческий храм. К удивлению Андромеды, в центре зала возвышалась большая мраморная гробница. По ее периметру разместились пустующие держатели для факелов и жертвенники. Похоже, что раньше здесь и правда проводились религиозные обряды.

Андромеда, изучавшая историю языческих народов, немного удивилась. Обычно храмы строились на возвышенности – холмах или горах. Таким образом жертва приносилась ближе к небу. Кроме того, в храмах обычно устанавливался только один алтарь. Зачем понадобилось устанавливать здесь несколько – тоже непонятно. Вероятно, здесь проходили обряды такой важности, что на одном алтаре не хватало места для всех даров.

И, самое главное, почему это странное место находится прямо под княжеской резиденцией? Неужели… во дворце проживают отступники веры?

Андромеда оторвала взгляд от гробницы и осмотрелась по сторонам. Колоннада отбрасывала неестественно огромные дрожащие тени, а потому княгиня не сразу разглядела за ней статуи. Это были скульптуры языческих богов, выполненные из золоченой бронзы. Резкий свет факелов придавал лицам статуй суровость. Казалось, они разгневались на вторгшихся в их владения людей за то, что те нарушили их долгий сон.

А между статуй зияли чернотой некие арки… Насчитав две дюжины странных темных арок, Андромеда вдруг осознала, что ротонда соединяет множество коридоров, служа для них своеобразным перекрестком.

Княгиня также обратила внимание на то, что над каждой аркой переливался золотом некий символ.

Ротонду венчал массивный купол, украшенный бледной выцветшей фреской с картиной звездного неба. Однако фреска оставалась практически невидимой за огромной сетью паутины, по нитям которой спасались бегством сотни пауков, напуганных светом факелов. Андромеда тут же накинула капюшон, опасаясь, как бы эти резвые восьминогие зверюшки не посыпались ей на голову.

Осмотрев зал, Андромеда снова невольно обратила внимание на таинственные арки. При взгляде на двадцать с лишним черных проемов ей стало не по себе. Тем более что из одного прохода она уловила мерзкое дуновение сырости. Куда ведут эти коридоры?.. Что скрывается за ними?..

Тем временем граф запер изнутри дверь и произнес:

– Ну что же. Моя госпожа, вам знакомо это место?

Андромеда покачала головой, не отрывая взгляда от таинственных арок.

– Я так и думал. Итак, друзья, перед нами единственный тайный ход из дворца. Полагаю, вы успели заметить, как сильно это место отличается от дворцовых подземелий…

Профессор Реджис обошел гробницу и подошел вплотную к арочным проемам. Мужчина вглядывался в один коридор за другим, однако света факелов было недостаточно, чтобы осветить их.

– …дело в том, что это место намного старше, чем дворец нашего князя. Посмею предположить, что оно старше, чем все города Востока. Этот зал – священный храм, построенный жрецами древних племен как место упокоения одного выдающегося вождя, – граф указал на гробницу. – В летописях мне встречались пересказы старых легенд о том, что однажды с севера, из-за гор, пришло некое зло… И, судя по всему, именно этот вождь объединил все враждующие племена и повел их за собой против… неизвестной нам угрозы. Легенды говорят, что после кончины вождя между племенами вновь развязались войны и междоусобицы. Однако это место оставалось священным для всех без исключения. В дни зимнего солнцестояния здесь собирались вожди всех племен, чтобы отдать дань великому предку. Неудивительно, что такое важное место хорошо спрятано. Чтобы защитить гробницу, жрецы построили лабиринт…

– Лабиринт? – с недоверием переспросила Андромеда.

– …лабиринт, в конце которого жрецы и построили храм. Однако… шли годы. Племена и жрецы канули в лету, и над этим местом был возведен Княжеский Дворец. Языческий храм соединили с подземельями резиденции, и лабиринт стал сквозным. Сейчас это место служит тайным выходом из замка.

Профессор Реджис почесал затылок:

– Мне доводилось решать задачи о лабиринтах… – профессор задумался. – Многие из них оказываются довольно простыми, если знать некоторые хитрости.

– Какие хитрости, профессор?

– Когда заходишь в лабиринт, следует коснуться рукой одной из его стен – правой или левой. А затем идти вдоль этой стены, не отрывая от нее ладонь. Если мы угодим в тупик, то обязательно выберемся из него и продолжим путь к выходу. В конце концов, блуждая по паутине ходов и перекрестков, мы обязательно придем к…

– Благодарю вас, профессор Реджис, но у нас нет времени исследовать все подземелья! – воскликнула Андромеда.

Профессор осекся на полуслове. Граф усмехнулся:

– Хуже того, моя госпожа. У нас нет права на ошибку. Мы должны с первой попытки выбрать верное направление.

– Почему? – спросила Андромеда.

Граф прикрыл глаза.

– Жрецы, построившие лабиринт, полагали, что лучшая защита для храма – это умственная задача, а не физическая преграда. Найти храм мог только тот человек, который знал секретное слово – пароль. А слово это – ключ к лабиринту. Каждая арка перед нами – это возможная первая буква пароля. Если человек выбирает правильный коридор, он оказывается в следующем зале, где ему снова предстоит выбрать направление. На этот раз воспользовавшись второй буквой. И так до самого конца слова. Любопытно, но дорогу обратно к выходу из храма можно найти с помощью того же самого пароля. То есть идем ли мы по лабиринту в сторону дворца или наоборот, нам требуется знать одно и то же слово.

– То есть, знаки над арками – это буквы? – осведомился профессор Реджис.

– Так и есть.

– А в каждом зале лабиринта нам предстоит выбрать нужную букву?

– Именно так, профессор.

– Это не похоже на наш язык…

Пока профессор разговаривал с графом, Андромеда осмелилась подойти к таинственным аркам и взглянула на символы. Каждый символ был нанесен на стену золотой краской и даже спустя многие десятилетия не выцвел.

– Это руны старого восточного языка, – догадалась Андромеда.

– Ну, великолепно! – развел руками профессор Реджис. – Мы должны решить загадку на мертвом языке! Если не успеем – нас поймают гвардейцы. А если ошибемся… Да, кстати, что будет, если мы ошибемся?

– Ничего хорошего, – пожал плечами граф Шнайдер. – Только два коридора безопасны. Из одного мы только что пришли, а второй приведет нас в следующий зал. В остальных же прячется смерть.

– С-с-смерть? – переспросил профессор Реджис. – Но ведь это ненаучно! – недоумевал профессор. – Что вы имеете в виду, ваше превосходительство?

Граф прикрыл глаза, стараясь вспомнить предание.

– Все легенды говорят только о том, что в ложных коридорах путника ожидает смерть. Что это – неизвестно никому. Лучше и нам не знать. Однако… среди членов тайной канцелярии бытует мнение, что все ложные коридоры попросту заканчиваются тупиком. Также, возможно, коридоры оснащены ловушками – каменными мешками, ублиетами2. Мы полагаем, стоит человеку зайти в ложный коридор, как срабатывает механизм и пол под ним переворачивается. Человек проваливается в каменный мешок и разбивается насмерть о его дно.

Андромеда отвела взгляд от арок и с надеждой взглянула на графа:

– Но у вас же есть план, верно? Иначе бы вы не привели меня сюда!

Граф Шнайдер сжал губы и покачал головой.

– Я член тайной канцелярии, и именно поэтому мне доверили секрет о существовании лабиринта. Но даже мне неизвестно заветное слово. Его знает только сам князь Мэруин. Полагаю, эту тайну ему передал отец как старшему из сыновей, – граф тяжело вздохнул. – Однако, моя госпожа, для вас нет другой дороги из дворца. Если вы хотите покинуть его, вам предстоит разгадать загадку. Вас обучали выдающиеся умы княжества, – граф почтительно кивнул профессору Реджису. – Должно быть, вы знакомы с древним языком.

Андромеда грустно улыбнулась. Последние несколько лет она усердно учила язык кочевых племен: князь Мэруин старался наладить с ними дружеские отношения. Неудивительно, что мертвый язык выветрился из ее головы.

– Я помню только алфавит… – честно призналась княгиня.

Профессор Реджис что-то недовольно промычал себе под нос, после чего тихо заметил:

– Во время обучения юная Андромеда проявляла блестящие способности в точных науках – арифметике, геометрии и астрономии, – заявил он с гордостью за ученицу. – Я советовал ей сосредоточиться на этих дисциплинах и прекратить бестолковое изучение мертвого языка.

Андромеда натянуто улыбнулась, чтобы скрыть неловкость. Граф Шнайдер слегка закатил глаза:

– Очень надеюсь, профессор Реджис, что геометрия спасет нас, – сквозь зубы процедил он.

– Постойте.

Андромеда постаралась разбавить повисшее напряжение. Она снова перевела взгляд на золотые символы и внимательно пригляделась к ним:

– Как давно был построен этот храм? – спросила она.

– Четыре века назад, – пожал плечами граф, не понимая смысла вопроса.

– За четыре сотни лет язык не успел сильно измениться… – задумалась Андромеда, стараясь вспомнить давно забытые правила. – Четыре сотни лет назад люди разговаривали на языке, который являлся промежуточным звеном между древним и современным восточными языками. Действительно, люди еще использовали руническую письменность, но их речь уже была похожа на нашу.

Профессор Реджис просиял:

– Значит, мы все-таки можем угадать слово!

– В древнем языке двадцать четыре руны, – задумчиво продолжала Андромеда. – Гораздо меньше, чем в современной письменности. Одна руна может означать сразу два звука. Например, «ы» и «и».

– Итак, двадцать четыре руны древнего языка… – повторил граф Шнайдер слова Андромеды. – Им соответствуют двадцать четыре коридора…

– Шанс выбрать верный равняется одному к двадцати четырем, – быстро откликнулся профессор Реджис. – То есть вероятность выжить равна приблизительно четырем процентам.

– И не забывайте, профессор, что это только первый зал, – напомнил граф Шнайдер. – Сколько таких впереди – нам неизвестно.

Андромеда прикрыла глаза и постаралась отвлечься от монотонного голоса профессора Реджиса.

Во дворце пожар. Князь Мэруин ранен. Гвардейцы обыскивают резиденцию в поисках «похищенной» княгини. Им известно, что Андромеда не могла исчезнуть из дворца: мост через ров перекрыли сразу же, как начался пожар. Когда станет ясно, что во дворце Андромеды нет, кто-нибудь из тайной канцелярии предположит, что преступники могли сбежать через подземный лабиринт… Мэруин направит сюда отряд гвардейцев, и для Андромеды все будет кончено.

Может ли она мыслить спокойно, когда на счету каждая минута?

Андромеда открыла глаза, и ее взгляд случайно остановился на статуе крылатого божества с вытянутыми в дуновении губами. Очевидно, это был идол одного из четырех богов ветра, сыновей звездного неба.

«Вот бы я была героиней древних мифов… – невольно подумала Андромеда, вспоминая легенды, которые рассказывала мать. – Как та праведница, которая заблудилась в ночи и нашла дорогу благодаря Белой Звезде. Или тот храбрый юноша, который спасся из лабиринта благодаря дуновению бога ветра. Но я не героиня легенд и, уж конечно, не чиста душой, чтобы высшие силы вступались за меня…»

Однако Андромеда не отрывала взгляда от статуи бога ветра.

Согнувшийся от мощного дуновения торс, взметнувшиеся крылья, напряженное лицо, прикрытые веки, вытянутые «трубочкой» губы… Это была не самая красивая статуя. Вытянутые губы и вовсе придавали лицу идола оттенок слабоумия.

И все же… Бог ветра… благодаря его дуновению храбрый юноша спасается из лабиринта… благодаря дуновению ветра…

– Ну конечно… – прошептала Андромеда. – Ветер! Когда мы вошли сюда, я почувствовала ветер!

Ее спутники обернулись.

– Ваше Величество?.. – переспросил профессор Реджис.

– Граф Шнайдер сказал, что все ложные коридоры заканчиваются тупиками, – сказала Андромеда. – Значит, ветер может дуть только из нужного!

Лицо графа Шнайдера просияло.

«Спасибо!» – мысленно поблагодарила Андромеда статую.

– Но я не чувствую никакого ветра! – развел руками профессор Реджис.

Андромеда задумалась. И правда. Когда она только зашла в этот зал, она явно почувствовала дуновение ветра… но сейчас воздух в лабиринте застыл.

– Нужно создать сквозняк! – догадался граф Шнайдер. – Если открыть дверь в подземелья, то воздух снова придет в движение!

Граф Шнайдер потянул на себя дверь, ведущую в подземелье дворца, и Андромеда попыталась уловить движение воздуха. Она переходила от одной арки к другой, и ей казалось, что она чувствует слабое дуновение сразу из нескольких коридоров.

– Я не могу определить, из какого именно коридора дует ветер! – озвучил ее мысли профессор Реджис.

– Могу сказать то же самое, профессор, – отозвалась Андромеда.

Граф Шнайдер вернулся к арочным проемам и посоветовал:

– Ваше высокоблагородие, пронаблюдайте за огнем факела. Он должен дрогнуть на настоящем ветру.

Профессор Реджис нахмурился:

– Ваше превосходительство, а что вы подразумеваете под словом «настоящий»?

– Я считаю, что мы часто принимаем желаемое за действительное. Возможно, ветер, который вы почувствовали, лишь игра воображения. Вы слишком сильно хотите его ощутить. Пламя факела не обладает таким развитым воображением, как у вашего высокоблагородия, и не подведет нас.

Профессор Реджис подошел к первому арочному проему и поднес к нему факел. Пламя свечи продолжало гореть ровно, без колебаний. Затем математик перешел ко второму проему. По-прежнему никаких результатов.

– Ваше превосходительство, – произнесла Андромеда, – а где заканчивается этот лабиринт? Почему из его выхода дует ветер?

– Лабиринт пролегает подо рвом и равниной, моя госпожа. Он заканчивается под театром одного из предместий.

– Получается, – сказала Андромеда, – из театра во дворец может попасть любой желающий?

– Ни в коем случае, – ответил граф. – Никто даже не предполагает, что вход в лабиринт как-то связан с Княжеским Дворцом. Тем более, чтобы преодолеть лабиринт, нужно знать пароль или, как мы, ориентироваться по ветру. Но дверь позади нас всегда заперта, так что сквозняка в лабиринте обычно не бывает.

У восьмой арки пламя факела заметно задрожало.

– Вот он! – радостно воскликнул профессор Реджис.

Андромеда подняла голову и увидела над аркой руну «ᚠ3».

– Эта руна означает звук «в», – объявила она.

– Замечательно! – улыбнулся граф. – Начало уже положено. Когда мы пройдем в следующий зал, мы выясним последнюю букву пароля. Помните, что я говорил? Чтобы найти храм или покинуть его, жрецы использовали один и тот же пароль. То есть в следующем зале мы выйдем из арки, обозначающей последнюю букву слова, и будем знать как начало, так и конец пароля.

Первым в туннель снова отправился граф Шнайдер. Андромеда и профессор Реджис остались у арки ждать сигнала, что дорога безопасна.

Факел в руке графа освещал холодные каменные стены, покрытые солью. Но затем огонь стал тускнеть, и вскоре силуэт придворного окончательно поглотила тьма.

Некоторое время Андромеда и профессор стояли у арки в ожидании. Княгиня старалась напрячь слух, чтобы расслышать звук шагов графа, но и это было тщетно.

Наконец из туннеля послышался голос графа Шнайдера, сообщающий, что путь безопасен.

Профессор Реджис, держащий факел, первый шагнул в коридор. Андромеда последовала за ним.

– Я тут посчитал… – доложил профессор Реджис, и его голос эхом разнесся по туннелю. – Предположим, слово состоит из четырех букв. В этом случае шанс выжить равен примерно один к двумстам восьмидесяти тысячам. А если слово состоит из семи букв, то вероятность спастись – один на три с половиной миллиарда…

Андромеда тяжело вздохнула.

4.

Чем дальше беглецы углублялись в туннель, тем сильнее ощущался запах сырости. На стенах становилось все больше соли, и вскоре каменная кладка полностью скрылась под ее пушистым белым налетом. Затем Андромеда обратила внимание, что на полу то тут, то там появляются дурно пахнущие лужицы. Этих лужиц становилось все больше, пока наконец княгиня не обнаружила, что впереди коридор затоплен.

– Его превосходительство сказал, что мы находимся прямо подо рвом, – напомнил профессор Реджис. – Очевидно, когда этот лабиринт только строился, озера наверху еще не было. Оно было создано после завершения Княжеского Дворца.

Наконец туннель закончился, приведя беглецов в очередную ротонду. Однако она оказалась значительно меньше той, из которой они пришли. Здесь отсутствовали статуи, а купол не украшали фрески.

Весь пол в этом зале был затоплен. Видимо, вода здесь скапливалась годами, так как в прохладных подземельях не могла испариться.

Андромеде пришлось не по душе стоять по щиколотку в ледяной воде отвратительного цвета и запаха. Она надеялась как можно быстрее почувствовать дуновение спасительного ветра и выбраться в следующий зал.

– Моя госпожа, обратите внимание на руну, – посоветовал граф Шнайдер.

Андромеда приподняла голову, чтобы разглядеть руну над аркой, из которой они вышли. Над аркой бледно читался знак «ᚱ».

– Пламя стало тусклее? – спросила Андромеда. – Я еле могу разглядеть эту руну.

– Вовсе нет, – ответил граф Шнайдер. – Дело в воде. Взгляните.

Андромеда оглядела зал. Граф Шнайдер говорил правду. Многие руны из-за сырости заметно потускнели, а большинство и вовсе смыло водой.

– О нет…

– Хорошо, что мы можем и дальше следовать за ветром! – успокаивающе заметил профессор Реджис.

– Верно… – согласилась Андромеда. – Ваше высокоблагородие, пожалуйста, определите, откуда он дует.

Профессор Реджис начал обход по часовой стрелке. На этот раз пламя задрожало почти сразу – у коридора, помеченного руной «ᛉ».

– Прекрасно! – обрадовался профессор Реджис. – Наконец-то мы можем уйти подальше от этого скверного запаха!

Но Андромеда была другого мнения.

– Друзья, я боюсь, нам рано принимать решение. Я чувствую ветер из другой арки.

И Андромеда указала пальцем на арку, противоположную той, из которой они вышли. Над той аркой виднелась руна «ᛈ».

– Юная Андромеда, – снисходительно начал профессор Реджис, как будто Андромеда не могла решить задачу на его занятиях, – его превосходительство граф Шнайдер уже объяснил нам, что ветер из туннеля – это лишь игра воображения. Ориентироваться следует исключительно по огню факела.

– И все-таки подозрения Ее Величества – повод проверить и остальные туннели, – рассудительно заметил граф Шнайдер.

– Ох, мы же просто потеряем время! – пробурчал под нос профессор Реджис.

Он обошел еще с десяток арок и остановился перед той, на которую указала Андромеда.

И княгиня оказалась права.

Пламя задрожало.

– Что это значит? – возмутился профессор Реджис. – Вы говорили, что все ложные туннели заканчиваются тупиком!

– Граф лишь предположил это, – возразила Андромеда.

– Условия задачи изменились, профессор Реджис, – таинственно произнес граф.

Профессор Реджис продолжил обход. И не зря. Спустя семь ложных арок он обнаружил еще одну, из которой дул ветер.

– Итак, – заключил граф Шнайдер, – придется нам отложить теорию вероятности и заняться лексикой древнего языка.

– Что вы имеете в виду, ваше превосходительство? – профессор недоверчиво прищурился.