Тайна Шато

– Ты всегда была ледышкой, даже ночью, – вздохнул Коннор. – Иногда я думаю, что ты и не любила меня вовсе.

– В приюте не учат любви, – пожала плечами, невольно дотронувшись до левого плеча, где скрывался уродливый шрам. Он немного заходил на ключицу и спину. Поэтому никогда не носить мне открытых платьев с короткими рукавами.

Кто был виноват в том, что пятилетняя девочка опрокинула на себя кастрюлю с супом? Повариха, воспитатели? Я никого не винила: любопытство сыграло со мной злую шутку.

Ту боль я помнила очень ярко, а потом полностью провал в памяти – лишь участливое лицо доктора Лоренса. Тогда он спас меня в первый раз.

– Но даже у меня есть свои принципы. Могу соврать, взять чужое, а вот предать – никогда. И ты это знаешь, иначе бы тебя здесь не было, – заключила я, ощущая, как подоконник слегка холодил спину, вызывая дрожь в теле. Или меня так трясло от гнева и от чувства несправедливости? Никогда бы не подумала, что Коннор был такого мнения обо мне.

– Шато, я тебе верю, и не только я. Есть люди в семье, которые о тебе беспокоятся, именно они попросили предупредить о совете. Подумай, как будешь себя защищать, что говорить, о чем лучше промолчать. И не гляди на меня так сердито, я тебе не враг.

– Знаю, и… спасибо.

Мы поболтали еще ни о чем, и через полчаса Коннор ушел, предупредив, что Лэнс отправит посыльного.

«К черту их всех!» – раздраженно подумала я и пошла мыть посуду, а сама в это время исполняла арию Джульетты. Пение успокоило, привело мысли в порядок, и вскоре я была готова к проклятому совету. Лэнс не впервые пытался меня очернить, у него никогда не выходило. «И в этот раз не получится», – поклялась я себе.

Посыльный пришел примерно часа через два. В дверь постучали, но когда я открыла ее, то никого не было. Лишь на придверном коврике лежал белый конверт. Быстро подняв его, я быстро скрылась в квартирке, пока не выглянула любопытная пожилая старушка из квартиры напротив. Подбежала к закрытому окну и увидела мальчишку, выскочившего из подъезда. Одним из первых моих заданий тоже была доставка писем от Брэнда членам банды. Я рисковала и пыталась быть оригинальной. Лэнсу я принесла прямо в бордель, когда он ублажал под простыней шлюху. Аккуратно положила конверт на прикроватный столик и специально хлопнула дверью, когда покидала комнатку. Думаю, поэтому Лэнс меня ненавидел. Не смог простить унижения, когда я отчитывалась о проделанной работе Брэнду, который громко хохотал, едва рассказ дошел до того, чем занимался его правая рука в момент получения письма, отчего не сразу его заметил.

А теперь «приглашения» раздавал мальчишка из приюта – банда воспитывала нового члена.

Разорвала конверт, внутри оказалась записка с надписью: «Шесть часов вечера».

Что ж, будет время подумать над ответами. Я догадывалась, какие вопросы начнет задавать Лэнс. А еще размышляла, стоило ли звонить в полицейский участок. По идее, доктор Лоренс мне не поведал ничего, что могло бы помочь в расследовании, а это значит… «Оборотню можно ничего не рассказывать», – подытожила я. Логика была налицо, поэтому с чистой совестью я занялась понедельничным делом – отдыхом!

В театре у меня был выходной, Брэнд никаких заданий не дал, кроме как явиться в большой дом, и я с наслаждением провалялась весь день в постели.

Ровно в половине шестого вечера поднялась с кровати, быстро умылась, заплела гриву темных волос в косу и нарядилась в любимое голубое платье под цвет глаз. Магия иллюзии бурлила внутри, она жаждала выхода. После хорошего отдыха я была сильна как никогда, но пришлось успокоить силу: кто знает, а вдруг она сегодня пригодится?

Световой день прибавлялся, но на улице все еще рано темнело, уличные фонари осветили высокий забор с железными воротами. Пять лет назад Коннор привел меня к двухэтажному зданию, банда была немногочисленной, всего человек тридцать. Сегодня насчитывалось более двухсот бандитов. Громко лаяли собаки – каждый раз, когда охранник открывал тяжелую дверь для «гостя» и проверял на наличие татуировки на руке.

Через год, после того как я появилась у «Серых псов», Брэнд стал завозить в дом бочки со странным пойлом. Нам запрещалось его пробовать, но всегда найдутся любопытные, и двое молодых воришек так напились, что утром не проснулись. Главарь устроил всем разнос и пригрозил, что выпорет каждого, кто еще ослушается.

Я знала, что Брэнд не сразу начал торговать странным напитком. Боялся, что придут бобби, а еще надо было приучить всех в банде не пробовать драги. Только через полгода первая партия пошла в кабаки, а к главарю полились деньги рекой. Невольно вспомнила я, когда ворота распахнулись, выпуская грузовую машину с бочками драги.

– Шато! – окликнули меня, и я обернулась.

Под заливистый лай собак ко мне спешила невысокая девушка. Тонкие рыжие волосы были собраны в хвост, а полные губы приветственно улыбались.

– Самай! – откликнулась я, радуясь подруге.

Она первая приняла меня, чужачку, и никому не позволила обижать. Самай была художницей, рисовала татуировки банд и удаляла. Острым ножом. Когда я увидела процедуру в первый раз, то поняла, с каким удовольствием Самай намеренно причиняла людям боль. С легкостью девушка вырежет мне татуировку– можно было не сомневаться.

– Проклятая зима! Жду не дождусь, когда растает снег и можно будет ходить на пристань рисовать рассветы, – проворчала Самай, поправляя белоснежный шарф испачканными в зеленой краске пальцами.

– Вижу, ты уже пыталась рисовать лето, – усмехнулась я, сняв шерстяные перчатки и показав черноусому охраннику татуировку.

Мужчина кивнул и пропустил нас внутрь. Три немецкие овчарки гремели цепями, пытаясь оторваться, чтобы накинуться на меня. Быстро прошмыгнув мимо них, я остановилась, чтобы подождать Самай. В этот момент я невольно подумала: «Животные не чувствовали мой запах, когда я пользовалась магией иллюзии. Как тогда оборотень смог меня найти? У волков нюх острее?»

– Когда нас было мало, я знала каждого в лицо, – тихо произнесла Самай, когда мы направились к двухэтажному дому. – Я не помню этого усатого, возможно, даже не я ему делала татуировку. Брэнд все чаще обращается к Рэе, иногда мне кажется, он хочет заменить меня на более молодую.

– Перестань молоть чепуху. Рэя – его любовница, вот и все, – возразила я, глянув на веснушчатое лицо подруги.

Пусть ей уже за тридцать, выглядела она отлично, как моя ровесница. Невольно осмотрелась: давно я здесь не была. Больше пяти месяцев. Задания получала от посыльных, передавала информацию на словах поверенному, которого присылал Брэнд, или лично главарю в кафе за чашечкой кофе.

Банда не только разрослась, и территория выглядела теперь иначе: дом окружала охрана из нескольких человек, было построено огромное складское помещение, рядом с которым стояли два грузовика с синими кузовами. Водители сидели в кабинах и ждали, пока грузчики наполнят машины тяжелыми флягами.

– Шато, я взяла с собой таблетку, она поможет тебе перенести боль, когда я буду вырезать татуировку, – неожиданно прошептала Самай и сунула мне в карман руку, но тут же быстро ее достала. – Серый Хэнк приучил меня любить чужую боль. Я такое получаю вдохновение!

Самай остановилась перед крыльцом, прикрыла глаза и подняла лицо к февральскому солнцу.

– Потом рисую странные, но шикарные картины, богачи тут же раскупают их. – Девушка грустно взглянула на меня. – Тебе боль причинять не хочу. Не хочу, чтобы ты плакала и кричала.

– Я не буду, не переживай, – твердо сказала.

Самай была странной, а я одинокой. Магов люди не очень любили и немного побаивались нашей силы. Поэтому мы с художницей подружились. К ней в банде так же относились, как ко мне. А кто я такая, чтобы осуждать Самай? Серый Хэнк, бывший главарь банды, давно сгнил в земле. Он нашел маленькую девочку на помойке, вырастил любительницу пыток и передал по наследству Брэнду. Моей отдушиной была музыка, у Самай – рисование. Такие разные и в то же время похожие, две девушки потянулись друг к другу и стали подругами.

– Прости, – прошептала Самай, словно главарь банды уже вынес мне приговор.

Я положила руку в карман, где нащупала и сжала в кулак круглую таблетку, поднимаясь за подругой по лестнице. Самай распахнула дверь, приглашая меня первой войти внутрь, и шутовски сделала реверанс.

– Ваше магическое Величество, проходите.

Я высокомерно задрала подбородок, слегка приподняв подол шубки из черного песца. Едва шагнула в дом и тут же громко рассмеялась, встретившись с зеленоватыми глазами статной, фигуристой девушки. Открытое декольте изумрудного шелкового платья привлекало внимание к большой груди. Дорогая одежда не помогла Рэе скрыть грубость и невоспитанность. Она стояла возле широкой лестницы, подбоченясь, как баба на базаре, и дерзко рассматривала каждого входящего.

– Шато, смейся, пока смеется. Жизнь – короткая штука, – презрительно бросила любовница главаря, наблюдая за моей реакцией.

Дерзко ответить – значит оскорбить Брэнда. Промолчать – показать слабость. Моим оружием была вежливость, она досталась от матери. Я давно убедилась, что в моих венах текла кровь аристократов, но разговаривать надо было на уровне любовницы.

– Рэя, ты отлично выглядишь. Желаю, чтобы твои сиськи всегда стояли торчком!

Мужчины загоготали. Рэя зло прищурилась, но ответить не успела. В дом ввалилась ватага парней, они принесли с собой холод, шум и веселье. «Воришки», – усмехнулась я, схватив одного за пальцы рядом со своим карманом. Парень сделал круглые глаза, но ловко вывернулся. Видимо, не ожидал. Так вам, новички! Я помнила, как меня обучал Коннор, и пару раз я с ним ходила на серьезное дело, когда банда грабила банк. Открыла для воров черный вход, а потом караулила на улице полицейских. Тогда меня впервые ранили, а доктор Лоренс спас второй раз, можно сказать, вытащил с того света. После этого Брэнд запретил меня брать на опасные дела: слишком ценен маг в банде.

Рэя рявкнула на парней. Те вроде притихли, но продолжили шепотом переговариваться, посмеиваться. Народу в большом доме оказалось даже слишком много. Публика собралась разношерстная: воры, сутенеры, головорезы – и всего один маг иллюзий. За пять лет я заслужила доверие и уважение в банде. Слишком ценную приносила информацию главарю, и, возможно, Брэнд давно бы грохнул меня, да только все еще нуждался в моих услугах. О темных делишках я знала много, в том числе о том, что главарь конкурировал с бандой «Черный глаз» по поставкам пойла. Именно я узнавала, где хранились фляги с опасным напитком у противников, и доносила Брэнду. Потом действовали наши головорезы: нападали на склады, убивали, разоряли, поджигали.

Задумывалась ли я хоть раз, что совершала зло? Нет. Когда ты растешь в жестоком мире, где прав тот, кто сильнее, справедливые принципы не работают, иначе ты просто погибнешь… Нет, не так – сдохнешь на помойке, как крыса.

Глава 4

Совет проводился в подвале большого дома. Приглашенные члены банды спускались по каменным ступенькам, освещенным фонарями. Лестница заканчивалась арочным проходом, возле которого стоял громила Джет. Остальные расселись полукругом на деревянные скамейки. В подвале оказалось прохладно, я только сняла шапку и рукавицы, оставшись в шубке.

Брэнд уже сидел на удобном кожаном диване в первом ряду, рядом с ним справа устроилась Рэя, слева – Лэнс. В центре бетонный пол был укрыт старым красным ковром. Здесь выступал говорящий, здесь же вершился суд.

Я заметила свисающие с потолка цепи, оканчивающиеся кандалами. Предателей пытали до смерти. Я была всего лишь один раз на суде «Серых псов». До конца остаться не смогла, зажала рот рукой и метнулась к выходу. Громила Джет пропустил, бросив обидное слово: «Слабачка!» После мне еще долго снились кошмары, жуткие крики боли. Мои руки не были чисты, но убийцей я становиться не собиралась, привыкать к искаженному от боли лицу жертвы, к запаху крови и страха не желала. Я мечтала навсегда сменить имя на Шато Руж.

Прежде чем опустилась на скамейку рядом с подругой, бросила взгляд на дальнюю стенку, где стоял длинный, узкий стол накрытый грязной простыней. Под ней лежали любимые инструменты Самай.

– Зря ты пришла на совет, – прошептала девушка мне на ухо. -У меня плохое предчувствие…

– Прекрати, – жестко прервала подругу.

Я всегда считала, что проблемы надо решать по мере поступления. Но на всякий случай оглянулась, чтобы посмотреть на громилу Джета. Получится прошмыгнуть мимо него? Мужчина стоял, широко расставив ноги, сложив руки на груди, и обозревал всех грозным взглядом. «Не паникуй раньше времени, Шато».

Лэнс спал и видел, чтобы прилюдно меня унизить. Я знала причину такой ненависти. Отвергнутый мужчина еще больше затаил злобу после того, как Брэнд принял мою сторону и заявил, что маг в его банде сам выбирает любовников. Коннор стал моим прикрытием и защитой от мерзкого Лэнса. Он преследовал меня, оказывал грубые знаки внимания, пока я не решилась принадлежать лишь другу детства.

В подвале все тихо переговаривались, иногда слышались смешки, но, когда Лэнс поднялся и двинулся к красному ковру, наступила тишина.

Если Коннор был высоким и поджарым, то Лэнс – приземистым, но крепким. Я была выше мужчины на целую голову, и его бесило, как я смотрела свысока в его бледные глаза. Лэнс резко дергал головой, словно откидывал длинную челку назад. Жидкие темные волосы он собирал в хвост, подражая, как мне сказали, Серому Хэнку.

– Давно мы с вами не проводили совет, но я считаю, что все должны участвовать в решении судьбы предателя.

Собравшиеся бандиты загудели, требуя имени.

– Тихо! – гаркнул Брэнд, и все снова замолчали.

Я же пыталась отыскать Коннора. Если он и был здесь, то хорошо прятался. Друг не мог подвести, ему я доверяла даже больше, чем себе.

– Я скажу имя, и оно многих шокирует, – усмехнулся Лэнс, проведя рукой по гладкой макушке. – Пять дней назад убили мистера Лоренса, и мы в одном согласились с бандой «Черный глаз»: убийца должен быть найден. Пару дней назад открылись интересные факты, о которых никто не узнал бы, если бы не наш свой человек в полиции. Так вот, док носил с собой кведи, наполненный магией видящего смерть. Для чего он положил артефакт в карман, я не знаю, но использованный кведи нашли возле тела.

Лэнс замолчал, торжествующе осматривая собравшихся. Я старалась не показать страха, лишь сильнее сжала таблетку Самай. Чертов ублюдок! Проклятый Лэнс все-таки прознал про артефакт. А чему я удивлялась? Все было занесено в протокол, кто хотел получить информацию, легко мог провернуть дельце со взяткой. Тем более информация об убийстве доктора не была секретной.

– Что это значит? – выкрикнул самый нетерпеливый из толпы.

– Тот, кто использовал кведи, увидел последние пять минут жизни доктора Лоренса. После к нему пришла душа погибшего, а она может рассказать все наши секреты и не только. Не зря в Терриб приехал столичный сыщик-оборотень.

Самай сжала мои пальцы, словно хотела поддержать, но я заметила в ее глазах легкое возбуждение от предстоящей пытки. Девушка тихо притоптывала от нетерпения.

Я ждала, когда Лэнс назовет мое имя, сжав сильнее зубы. Мне казалось, было слышно, как они заскрипели от злости.

– Имя! Имя! – скандировали члены банды.

– Дадим предателю шанс показаться самому и тогда будем к нему милосердны, – продолжал мерзко ухмыляться Лэнс. Вот, гад! Знал, как завести бандитов и умело пользовался этим. Ничего предосудительного я не сделала, чтобы назвать меня доносчиком, но толпа уже завелась. Теперь Лэнс смотрел в мою сторону, а я так хотела показать ему средний палец.

– Никакой пощады предателю! Имя! – продолжали требовать головорезы.

Лэнс поднял руку, и все притихли. Мой пульс ускорился, а стук сердца стал отдаваться в висках. К горлу подступила тошнота от страха, но мозг продолжал работать, ища пути к отступлению.

– Шато! – наконец озвучил Лэнс имя и показал указательным пальцем в мою сторону. Послышались удивленные возгласы, свист, сидящие рядом бандиты подскочили, схватили за руки и силком потащили в центр. Самай попыталась им помешать, но ее грубо оттолкнули.

– Уберите лапы! – рявкнула я на мужчин, но голос потонул в криках присутствующих.

Слишком многие из них жаждали моей крови. Что это было? Зависть, ненависть к магам или все вместе?

Головорезы послушались Брэнда, когда он одними губами произнес единственное слово: «Отпустите». Но остались стоять рядом, что сильно напрягало.

– Тишина! – крикнул громовым голосом главарь, и все снова заткнулись.

Но в глазах мерзавцев я видела жажду крови, они мечтали разорвать меня, причинить боль. Где же Конор? Своего защитника я не видела.

– Предательница должна получить по заслугам. Разреши мне заняться казнью, – промурлыкала Рэя, ласково проведя по плечам Брэнда пальчиком, накрашенным ярко-красным лаком, а смотрела мерзавка прямо на меня.

– Сначала суд, – услышала грозный голос главаря, а после Брэнд обратился ко мне. – Что скажешь, Шато? Правдивы обвинения?

– Я не предательница, ты знаешь, – ответила, вскинув голову. – И всегда старалась быть полезной банде. Я не ем бесплатно из общей кормушки. Порой рискую жизнью, добывая информацию. В ту ночь, когда убили дока, если бы не моя магия, то убийца и меня бы зарезал.

– Ты знала про кведи? – Брэнд продолжал сверлить меня черным взглядом.

«Шато, думай, прежде чем отвечать», – мелькнуло в голове. Я напоминала себе канатоходца, которого видела в цирке. Так же ступала осторожно: ошибиться нельзя, иначе полечу вниз, в объятья радостной Рэи.

– Конечно. Оборотень, кстати, решил, что это был мой артефакт.

– Вот как? – удивленно усмехнулся Лэнс, усевшись рядом с главарем.

Как же я хотела хорошенечко врезать по мерзкой роже правой руки Брэнда. Да так, чтобы выбить парочку передних зубов.

– Кведи действительно принадлежал доку?

– Да, – ответила я.

В подвале стояла напряженная тишина, каждый член банды внимательно меня слушал.

– Мистер Купер, фонарщик, первым пришел на помощь доктору. Я побежала за убийцей, хотела проследить за ним, узнать его имя. Но мерзавец слишком быстро бегал или был в курсе, где можно спрятаться в проулке от преследователей. Когда я вернулась, мистер Купер уже коснулся дока. Если вы хотите сохранить тайны мистера Лоренса, то поговорите с фонарщиком. Я здесь ни при чем.

Брэнд слегка нагнулся вперед, и я заметила в его глазах сомнение. Лэнс тоже заметил.

– Не придумывай, Шато. У меня надежный информатор в полиции, и он лично видел протокол, который читал оборотень.

– А ты не думал, что сыщики решили прикрыть мистера Купера, чтобы никто из банды не кокнул его?

Если честно, мне было плевать на фонарщика. Я почти чувствовала холод от железа клинка, которым Самай собиралась вырезать мне татуировку. Главное, чтобы поверили. А там… Надо бежать прочь из города.

– Оборотни не дураки, так они и назвали главного информатора. Спроси у Рэи, Брэнд. Она знает, что я терпеть не могу эти круглые штуки.

Рэя недовольно сжала полные губы, но медленно кивнула.

– Подтверждаю. Видела, как брезгливо Шато смотрела на кведи в твоем кабинете и не раз называла меня больной на всю голову, потому что с магией шутки плохи.

Канатоходец внутри меня тихо выдохнул. Веревка все еще продолжала раскачиваться, но шаг стал увереннее, и равновесие легко держалось.

– И она права, – буркнул Брэнд. – Кведи – опасный артефакт, я говорил тебе завязать. Сегодня последнее предупреждение. Если еще раз прознаю, лично подвешу к потолку и выпорю при всех. Поняла?

Последнее слово главарь неожиданно громко рявкнул, и сидевшая с ним рядом любовница вздрогнула. Лицо Рэи пошло пятнами от злости и унижения.

– Лэнс, похоже, ты поторопился с обвинениями, но… – Брэнд хитро прищурился. – Пытки развязывают язык, и ты, Шато, если невиновна, легко повторишь ранее сказанное. Проверить тебя лишним не будет.

– Я говорю правду, зачем мне врать? – тихо, но твердо произнесла я, стараясь выдержать взгляд главаря.

Ужас медленно подкрадывался сзади, я уже слышала его легкую поступь и ощущала леденящий холод.

«Что делать? Что делать?» – набатом било в висках. Если я сейчас применю магию, то получится ли сбежать? Громила Джет продолжал стоять, закрывая выход из подвала могучей спиной. Исчезну – подтвержу обвинение Лэнса, останусь – подвергнут пыткам. Что делать? Где Конор? Конор!

Паника нарастала с каждой секундой, накрывая с головой. Я дернулась, когда ощутила чужие крепкие пальцы на запястьях. Один головорез поднял мои руки, второй закреплял кандалы. Поздно я вспомнила про таблетку, которая осталась в кармане.

«А вдруг это проверка? Ты должна выдержать, Шато», – уговаривала сама себя. Брэнд наблюдал за мной. Все наблюдали за мной. Рэя плавно поднялась с дивана и направилась к дальнему столу.

– С чего начнем? – промурлыкала дрянь.

Я услышала звук металла, он дрожью прошелся по телу.

– Вырвем один зубик магичке или вырежем полоску кожи на щеке?

Дрянь! Чертова шлюха! Дрожь я уже скрыть не могла. Она, как морская волна, накатывала и отступала, оставляя леденящий ужас.

– Нет, начни с ногтей на ногах, они легко отрастут, – велел Брэнд. – Не подведи меня, Шато. Я тебе верю.

– Тогда зачем этот спектакль? – хриплым голосом спросила я.

– Ты плохо справилась с поставленной задачей. Ничего не узнала, тупо простояла возле борделя, а потом дока убили. Считай, это наказание за плохо проделанную работу, – заявил Брэнд, откинувшись на спинку дивана.

– А может, Шато сама убила мистера Лоренса? – язвительно выдал Лэнс.

– Интересно, какой у меня был мотив? – я презрительно скривилась.

Но моя усмешка исчезла, стоило одному из бандитов опуститься на колено и начать снимать с меня обувь. Инстинктивно я резко согнула ногу в колене и вмазала носком сапога по мужской роже. Головорез от неожиданности упал назад.

По толпе прокатился смешок, он еще больше разозлил добровольца у моих ног.

– Не сопротивляйся, Шато, а то мы решим, что тебе есть что скрывать, – с хитрой улыбкой произнес Лэнс, когда я стала вырываться из цепких лап отморозков.

– Брэнд! Я когда-нибудь обманывала тебя? Для чего этот цирк?

Ужас вынуждал просить о пощаде, и я чуть не завыла, когда притащившим меня бандитам удалось снять сапоги. Тяжело дыша, даже не чувствовала, как натерла кандалами запястья, наблюдая за приближающейся Рэей. Любовница главаря держала в руках щипцы, сжимая и разжимая ручки.

Лоб покрылся испариной, я ощутила, как струйка холодного пота стекала по спине.

– Страшно, магичка? Сейчас все увидят, как кричит настоящая аристократка. Ведь ты себя таковой считаешь? Думаешь, что лучше всех нас, а мы отбросы общества? Ты сама скоро станешь никчемной бродяжкой, – прошипела Рэя, как змея. – Подними ножку, Шато. Или испугалась? – ехидно усмехнулась дрянь.

С каким удовольствием я накрутила бы на кулак ее рыжие волосы и со всей силы размазала смазливое лицо по стенке.

Головорез крепко сжал мою голень и высоко поднял ногу, второй резким движением разорвал чулки до колена, открыв белую кожу. Я напрасно пыталась вырваться: кандалы еще сильнее начали причинять боль.

– С какого же пальчика нам начать? – ласково произнесла Рэя, поглаживая сперва большой палец, потом мизинец. – Пожалуй, начну с середины.

Но только не успела она сжать щипцами ноготь, как в подвал вбежал запыхавшийся Коннор. Он громко закричал, и присутствующие головорезы повернулись к нему.

– Бобби! Много! Окружили… дом!

Бандиты загалдели, повскакивали с мест. Кто-то зло крикнул:

– Ловушка! Нас всех загнали в ловушку!

Другие подхватили:

– Среди нас есть предатели! Шато лишь приманка!

Толпа рванула к выходу, и началось столпотворение. Передние еле протискивались в проход, кто-то падал, и по ним топтались люди, потому что давили сзади. Лэнс попытался остановить испуганных мерзавцев:

– Успокойтесь! Нас слишком много, чтобы бояться ничтожных бобби. Ничего они нам не сделают.

Кто внял голосу правой руки главаря – остановился, а остальные стремились как можно быстрее вырваться из подвала.

– Стадо баранов, – презрительно сплюнул Брэнд.

– Не станешь их останавливать? – поинтересовался Лэнс, наблюдая за давкой.

Громилы Джета не было, он первым сиганул наверх.

– Зачем банде глупцы? Выживут сильнейшие, они пригодятся, – пояснил главарь.

Окружение бобби волновало меня меньше всего. Коннор был здесь – он поможет освободиться.

Друг еле добрался до центра, где стояли хмурый Брэнд с Лэнсом. Головорезы, державшие мои ноги, отпустили меня, но продолжали находиться рядом, словно ждали нового приказа от главаря.

– Снимите с меня эти чертовы кандалы! – рявкнула, наблюдая за Коннором.

Он первым делом хотел мне помочь, но Брэнд остановил его, крепко схватив за плечо.