Неудержимость IX

Я же подметил, что таких дриад оказалось ровно столько, сколькими Девами на данный момент обладала Шат’то. Пронзённые тела дриад выгнуло натянутыми струнами и те замерли обездвиженными куклами, но пока ещё не покойницами. Я со скепсисом на лице взглянул на Шат’то, впрочем как и все незатронутые дриады, разве что у тех на лицах были написаны иные, более мрачные, чувства, и золотоволосая Дьяволица, обратившись к Урзам, для всех сразу прояснила этот момент: “Пока что они живы. Пока что… Всё зависит оттого, что выберешь ты, козявка. Задумайся, ведь вина лежит не только на одном твоём темпераменте. На весах выбора с одной стороны расположились смерти шестерых смиренных ягнят, а с другой… Смерть одной, что, поправ порядок старшинства по законам, а не по крови, подтолкнула тебя к необдуманному поступку…”.

Шат’то с садистским удовольствием положила ладонь на щеку опущенного вниз лица Скаль и шепотом, чтобы её слышала только Урзам, которая замерла в поклоне перед юной дриадой, выдохнула Старшей Звена в длиннющее оленье ушко, что раздражённо дёрнулось: “…Когда своенравная синекожая неженка…”. Но Урзам от боли в душе надрывно выдавила: “Х-хва…тит… Пре…крати…”. Шат’то с улыбкой превосходства на лице, конечно, насколько это было возможно воспроизвести с её-то огромным ртом до ушей, отстранилась от двух дриад и Урзам подняла взгляд на Скэль. И сколь же всего было в этом взгляде! Тревога, боль, отчаянье, злость, нежность и нерешительность – все эти чувства гремучей смесью бушевали в её глазах, а затем Урзам точно также пригляделась к каждой дриаде, что пришли с ней.

В свою очередь я посмотрел за плечо на Фиру, обнаружив, что полудраконовидная дриада и в ус не дует, расслабленно наблюдая за происходящим с её сёстрами. Глянув на меня в ответ коварным взглядом, Дрэйда показушно облизала длиннющим языком свою скулу и всосала его в сложенные трубочкой губы, словно спагетти. И немного помедлив, она не удержалась от порыва, чтобы не сжать по-хозяйски своей ладонью мне ягодицу. Я отвернулся от неё, снова переведя взгляд на Урзам, и огорчённо вздохнул. Но вышло, что я зря ничего не сказал Фире, так как в следующий момент та ткнула мне в попу своим лобком, как обычно это делают мужики с женщинами. Но я устоял на ногах и лишь помассировал себе глаза, осознавая, как же сильно я устал от последних событий, от переживаний, от пережитого и, что главное, от всего этого безумного мира в целом. Что я, вообще, делаю? Зачем и для чего? Я ведь мог просто засесть, на пример, в борделе. Да хоть всё время в нём провести. Я мог бы бухать и веселиться, ведь денег у меня изначально было выше крыши. Или сидеть тихо в деревне и жарить шашлыки. Я бы мог просто ничего не делать и наслаждаться диковинным миром, раз пережил самое сложное испытание. Но нет! Я умудрился сам влезть в новые истории! Да считай, что сам же для себя и создал ещё более сложные проблемы с ещё более глубокой трагичностью… Зачем я всё время куда-то иду, лезу и пытаюсь что-то решить? Постоянно что-то создаю и за что-то сражаюсь? Ради чего?

Мою меланхолическую рефлексию прервали, когда Урзам тяжелым тоном захрипела: “Великая… Ты издеваешься, ставя подобный выбор… Ведь ты знаешь, что все Аквилегии должны пожертвовать собой ради сохранения Линии Синей Клементины. Я не могу выбрать Скэль…”. Ответ Шат’то был скучен и краток: “Я знаю.”. И в следующий момент все мечи бурами провернулись в головах несчастных дриад. Моя щека дёрнулась, ведь если я и был вначале появления Шат’то взбешён на Лесных Сучек, то затянувшееся время остудило мой пыл и я даже стал сочувствовать дриадам. Их можно было не убивать. Их нужно было не убивать! Я опустил голову, закрывая глаза. Усталость наваливалась ещё сильней и мне очень хотелось плакать. А там снаружи тьмы, где-то вне моего тела, очень далеко от меня раздались крики ужаса и отчаянные мольбы. Дриады взвыли умоляя Шат’то вернуть их сестёр к жизни, а затем раздался одинокий, душе раздирающий крик: “Неееет!”. Обнимающая меня со спины Фира вздрогнула и сильней вжалась в меня, а я посмотрел на взвывшую Урзам, что исступлённо пыталась вытянуть изящный, прямой и тонкий, серебряный меч из живота Скэль.

Я поморщился оттого, что не смог понять смысла сотворённого Дьяволицей. Шат’то выбрала себе новую Деву, чьё имя отныне будет Поющая Сны. И сейчас Шат’то, держа за волосы из листвы голову упавшей на колени Скэль и задрав той лицо вверх, ласково втолковывала теряющей сознание дриаде, чтобы та расслабилась и пожелала принять предложенную Силу. А Урзам, тоже упавшая на колени и, казалось, не видящая ничего вокруг себя, всё продолжала рывками тянуть меч. Но он не подавался, не двигала ни на дюйм, он будто слился с телом. Уже слился. И вот тело Скэль распалось прахом, и Урзам, крепко сжимая в руках меч, от рывка завалилась на спину. Но Дрэйда яростно взревела и вскочила на ноги. По ней было отчётливо видно, что она потеряла рассудок и теперь гонима одним лишь безумием. Шат’то щёлкнула пальцами и меч из рук Урзам пропал, но это не остановило отупленную горем Дрэйду и та кинулась на Дьяволицу с голыми когтями. И что сделала Шат’то? Она распалась своим дымом и, зараза, залезла в меня. Всё, скрылась, сбежала. Напоминающая зверя Дрэйда схватила когтистыми пальцами лишь воздух, а после в поисках Шат’то принялась мотать головой. Её безумный взгляд наткнулся на меня и она, гортанно порыкивая, начала медленно поворачиваться в мою сторону. А я, кажется, наконец понял, что замыслила Шат’то, и обратился в Драконайта.

Достигнув максимально большого размера в три с половиной метра, я сделал задними лапами пару быстрых шагов к Урзам и вдавил передней лапой её тело в землю, но так, чтобы она могла смотреть на меня своими глазами. Припечатав её маленькое, более чем в два раза по сравнению со мной, тело, я гулко зарычал: “Сскэл… Ррживаэрр…”. И резко приподнял морду на раздавшийся возглас, но мне пришлось изогнуть шею, чтобы оба моих левых глаза смогли рассмотреть ящероподобную самку, что расположилась на моей спине. Я вдохнул запах и узнал Фиру, а радостная самка кричала во весь набат звонких колоколов: “Дракон! Я же вам говорила! Он – Дракон!”. Я оставил эту счастливую Глупость и повернул морду обратно к той, что была прижата моей лапой к земле. Блеск глаз выдавал в ней сдерживаемый страх. Я распрямился, убирая лапу с существа из травы. Или существо поросло мхом? Интересно, надо сковырнуть поверхность и заглянуть под неё внутрь. Но нельзя, это может разрушить драгоценность, изумруд может треснуть и распасться на части. Я замер, разглядывая безвольно лежащее существо. Но может мне узнать это у других? Вон там есть ещё два подобных комка тины. Мой хвост обхватил лежащую и, оплетя её посередине вокруг, поднял с земли, а я протянул лапу к одной из двух малахитовых существ.

“Стой!”, – я застыл и одними лишь глазами глянул на издавший громкий звук изумруд. Моя ошибка, я слишком близко поднёс его хвостом к своей морде, стараясь, чтобы он оставался в моём поле зрения. “Что ты говорил про Скэль?”, – изумруд не успокоился и продолжил издавать шум. Но я задумался, что такое Скэль? Я говорил? Я же говорил… Голова… Боль… Почему мою голову так сильно сжимает внутри? Я же говорил, что Скэль…

Я, продолжая ладонями сжимать виски из-за дикой боли, сбросил боевую форму и, упав на колени, попытался спрятать голову в землю. Но в сознании пылал один лишь вопрос. Почему. Я. Утратил. Разум? Почему потерял контроль? Почему стал рептилией? Это усталость сознания так влияет? Я же даже уже терял сознание, там в сокровищнице у Гэрбас. Или нет? Это из-за ещё не восстановленного полностью интеллекта. Но тогда почему я не терял контроль, когда летел от Фиры сюда? Концентрация на пространных мыслях слегка помогла забыть о головной боли и она даже стала отступать. Я расслышал голос Шат”то: “Чешуйчатая, помоги…”. Две пары рук потянули меня за подмышки наверх, помога встать, а после, просунув с обоих сторон под них свои плечи, обе красавицы подпёрли меня. Ноги были слабы и мне никак не удавалось твёрдо стоять. И даже шея не держала голову, отчего та болталась, как на верёвке.

“Фо…э эс-со?”, – язык тоже оказался ватным и я не смог чётко озвучить свой вопрос. А хотел я узнать, что это со мной? Но Шат’то поняла и участливо ответило: “Это выгорание. Ты давно спал? А ел? Посмотри свою Выносливость, у тебя там Дебаф, когда максимальный лимит начинает снижаться. Дойдёт в таком состоянии до нуля, ты труп.”, – ответ Нежного Дьявола оказался столь прямолинейным, что я даже задрыгался, пытаясь поднять или перекатить голову, чтобы увидеть реакцию дриад на озвученные параметры Системы. “Спокойно, Анри… Они в курсе. В Дайра, наверное, только они и знают о существовании параметров. Они же существа Эло.”, – мягко пояснила мне Шат’то, но породила во мне лишь ещё больше вопросов. Что значит существа Эло? И ведь ты, Древний Дьявол, тоже изначально знаешь о Системе. И куда мы идём? Меня куда-то вели и я мог наблюдать только за плывущими перед небом кронами деревьев, так как голова моя была запрокинута затылком на спину и болталась там болванчиком.

“Нее… У ня… не-т-ак…ов-уо… Васе не… Эт… дуое…”, – я попытался сказать ей, что у меня что-то другое, а Шат’то передразнила меня: “Дуое. Уое-уое Васе. А ты оказывается всё знаешь. О! Я кажется придумала. Ну ка! Чепушка, клади его на землю животом и сними ему штаны.”. Девушки остановились и принялись меня укладывать лицом в траву, а развеселившаяся Дьяволица добавила: “Сейчас я… буду тебя…”. И я, недослушивая её, заорал во всю мощь лёгких: “Оо! Ую! Я Ую Вя! Ука! Ок онь ня! Яа выву оё эцэ! Ыыы! Ыш!”. Я выдохся и тяжело задышал, а Шат’то всё это время голосисто хохотала. Я же оставался насторожённым, ожидая, когда они начнут стаскивать с меня штаны, но ничего пока не происходило. Они просто уложили меня в траву. И целую минуту я слушал заливистый смех поехавшей Королевы.

Но вот моё тело рванули за плечо, переворачивая на спину, и Шат’то, подобрав платье до бёдер и усевшись на мне сверху, склонила своё серьёзное лицо почти вплотную к моему. Её холодный взгляд глубоких глаз с золотыми радужками внимательно всмотрелся в мои глаза и она, давно перестав хохотать, спокойно и тихо проговорила: “Запомни этот момент. Запомни навсегда. Ты был в моей власти, но я не стала пользоваться твоей слабостью.”.

Произнося это, в глазах идеальной красотки разгоралось пламя дикости и она даже схватила меня за волосы. Она роняла слова и мне казалось, что вот сейчас она пояснит причины, но она замолчала и лишь продолжила пытливо вглядываться в меня. А затем роскошная дева резко, слишком больно, вгрызаясь мне в губы до крови, впилась в них поцелуем. Я не знаю, как описать его, он был холодным, расчётливым, грубым, пытающимся причинить мне максимум боли, и одновременно с этим он был сладким, пылким, по-звериному диким, бесконтрольным. Её рот яростно совокуплялся с моим, переполняя меня своей обильной слюной. Её варварский язык совершал жестокий набег, захватывая и беря в плен мой. Её властные губы вторгались и подчиняли себе всё, что когда-то принадлежало мне. Теперь всё, до чего она дотянулась, отныне было её. И она своими действиями деспотично заявляла об этом, а затем любя пожирала меня. Вот какой это был поцелуй. И он всё длился, длился. Он продолжался до тех пор, пока я не испытал истинное чувство утраты, когда она внезапно с рыком разорвала поцелуй. Она продолжала крепко сжимать мои волосы в пальцах и это она оторвала мою голову от себя, грубо ударив меня затылком об землю. А после Шат’то, более не обращая на меня внимания, решительно поднялась с моего тела и вызывающе ушла в левую сторону, скрывшись за границей моего зрения.

Я вздохнул. Лицо нещадно болело и сурово жгло, особенно опухшие губы, которые она всасывала, словно пылесос, и, искусав, перемолола, что мясорубка. А ещё ломило мои чуть не вышибленные зубы. Её язык был, что таран. Но во всём был один несомненный плюс, я немного ожил и теперь мог даже более ловко шевелить измученным языком. А ведь во время поцелуя мне порой казалось, что будь мой язык членом, то он бы кончил. Да как так-то?! Что она со мной сотворила?

Я повернул голову на голос Шат’то и сфокусировал зрение на группе женщин, стоящих кружком. И сразу же высокомерный, но прекрасный ангел в золоте своих длинных до земли волос приковал мои глаза только к себе. Изящная и элегантная, изысканная и эффектная, роковая и роскошная, такой я видел сейчас Шат’то. Пленительная красотка полная точёной грации являлась идеалом всего.

Я закрыл левый глаз и кулаком вытер влагу, а тем временем чудесная Шат’то властно обращалась к дриадам: “Мне плевать на ваши байки про драконов! Козявка, ты же хочешь, чтобы Скалка или, как её там, Скэль снова могла полноценно жить? Так для этого нам и требуется полчища монстров! Я тебе говорю, что она сможет полноценно жить. Само собой, с оговорками, но это уже непринципиально. Она сможет спокойно существовать, как и раньше, это для тебя главное. Но! Для этого нам нужно прокачаться. Нам нужен ресурс.”.

Заговорила Фира: “Великая. В этом Лесу нет того, в чём вы нуждаетесь. Мало монстров. Единственная вещь, что мне приходит на ум, это Дыра…”.

Тут, на полуслове перекрывая Ящериаду, гневно вмешалась Урзам: “Фира! Ты с ума сошла?! Предлагаешь снять Барьер?! Это же нарушение Закона!”.

Но Фира спокойно пожала плечами и парировала: “Кто бы говорил? Сама сегодня наломала дров столько, что…”.

Но Шат’то одним лишь своим словом оборвала их перепалку: “Успокойтесь! Обе. Научитесь уже слушать друг друга. Если бы ты, Казявка, сегодня прислушалась к Чешуйчатой, то ничего бы не было. А ты… Зме… даже не знаю, как тебя назвать ещё… В общем, тебе тоже следует поработать над собой, особенно уважительно изъясняться. Ладно, что там с этой дырой не так?”.

И вот тут заговорила одна из тех двух дриад, что уцелели: “Великая Госпожа. Фира – наш Бастион, поставленная самой Матроной Синей Клементины, чтобы беспрерывно поддерживать Барьер и следить за Дырой. Саму же Дыру мы обнаружили около тысячи лет назад и её происхождение так и осталось неизвестным. Она выглядит, как глубокий колодец шириной в два наших роста, и имеет неестественно гладкие края, словно они проплавлены. И Дыра очень глубокая. Наши изыскания показали, что даже на глубине более в 350… метров она так и не имела дна. И к великому сожаление, именно это последнее изыскание и привело к её… оживлению. Она стала наполняться черной жижей, а из неё стали выбираться страшные твари. Сначала они лезли изредка и по одной, но уже через десятилетие стало ясно, что с их напором очень сложно справиться. Полчища стали валить практически беспрерывно. И вдобавок ко всему жижа, добравшись до поверхности, стала выливаться за края дыры. А она оказался… ядовитой для Природы. Любая попавшая капля на живой объект мгновенно изменяла его, делая подобным тем монстрам, что вылезают из самой жижи. Чёрная жижа со временем даже из упавшего с дерева листка… делала монстра. И в итоге мы просто запечатали её. И ещё… подобных Дыр в Дайра несколько… Но! Теперь Вы понимаете, в чём опасность снятия барьера…”.

Выплеснув всю эту информацию дриада поникла и среди женщин воцарилась тишина. Шат’то думала, а остальные выжидательно смотрели на неё. Фира скосила на меня глаза и облизнулась, как обычно она это делала, языком до уха. И думаю я, что это её даже не максимальная длина. Но я пока решил ещё немного полежать и подмигнул Чешуйчатой. Оу, а она смутилась. Неожиданно.

Наконец Шат’то молвила свой вердикт: “Мне пока что ничего неясно, нужно посмотреть на эту вашу Дыру.”. И повернувшись ко мне, вопросительно уточнила: “Ты же в своей Боевой Форме сразу четырех сможешь перенести?”. Я потупил взор и задумался. Взять каждую в лапу? Или кого-то усадить на спину? Но там Крылья Абиса, с них капает Огненный Лёд. И я покачал кистью руки в воздухе, показывая, что надо тоже смотреть, но всё же решил сказать: “Двух точно возьму. Проблема в Крыльях, они опасны, могут прожечь ненароком. Так что в задние лапы…”. Я осёкся и с опаской глянул на Шат’то, так как внезапно вспомнил о том, что я ведь могу потерять разум. И поменял план: “Я могу телепортировать всех. За десяток прыжков будем там.”. Дьяволица безразлично пожала плечами. Я же поймал себя на ощущении, что после поцелуя со мной Шат’то потеряла ко мне всякий интерес и полностью охладела ко мне, когда я, наоборот, воспылал к ней более глубокими и сильными. Чёрт! Не думай об этом! Всё, забудь, так будет лучше. Не мучай себя понапрасну.

Бесстрастные золотые глаза флегматично скользнули по мне и Шат’то отвернулась и, показалось, что она более заинтересована в общении с дриадами, нежели со мной. Я видел, как её глаза потеплели, когда она взглянула на Урзам. Я встал и, отряхнувшись, направился к женскому кружку. И вот снова я увидел реакцию Шат’то, что подтвердила моё ощущение. Когда я подошел к дриадам и пересёкся с красавицей взглядами, они у неё моментально поскучнели, а как только она перевела их от меня на Фиру, они вновь потеплели. Это было микроскопическое проявление, но я его отчётливо улавливал. Похоже, я остаюсь совершенно одинок, ведь ещё неясно, какая реакция на меня будет у Кали. Хотя вот, есть ещё Фира. Но только меня к ней не тянет, да и заводить ещё одни новые отношения не хочется. Гэрбас? Всё из той же оперы, она – Фурри. Эль? Всего скорей она продолжит избегать меня. Хе-хе, остаётся ждать, когда Гриз приведёт мне гоблиншу. Мля, так низко я ещё не падал. Короче, надо возвращаться к Варварам. Там Роал быстро запудрят мне мозги харухом, да и буду я счастлив этому.

Я обвёл взглядом всех девушек, попутно изучив двух дриад, Росоа и Ириск, и собрался объяснить, что нужно сделать всем для переноса, и попросить, чтобы Шат’то скрылась во мне, как на моё плечо легла ладонь Фиры. Я оглянулся на неё и она виновато сказала: “Тебе уже лучше? На самом деле, твоя усталость вызвана из-за меня… Я просто не ожидала, что у тебя такая сопротивляемость. Обычно хватает пары вдохов до полной парализации, но короткой, так как личный иммунитет быстро убивает споры.”.

На словах о спорах моя щека дёрнулась и я отчётливо вспомнил блестящий воздух во время нашей скоротечной схватки с Фирой, когда она пыталась меня обездвижить корнями. А тем временем Дрэйда продолжала говорить: “Но ты сильно надышался, собрав большое количество, что, по-видимому, через время пересилило твой иммунитет и сейчас в твоём теле растут грибы…”. Что, блядь?! Грибы?! Меня перекосила паническая судорога и я уже более не мог с ней справиться. Всё мое тело нервозно дрожало. Твою мать! Грибы во мне! Я стану, как Бебил, поросшим грибами! Я схватил Фиру за плечи и затряс, но никак не мог выдавить из себя ни слова. Паника подавила внутри меня всё. Я хотел заговорить, закричать, но не мог. Я стал задыхаться. Но вот наконец я прокаркал: “Кх-как?!”. Но тут Урзам, положив свою руку мне на плечо, стала меня даже успокаивающе поглаживать и нежно произнесла: “Спокойно… Всё под контролем… Не бойся… Тише… Есть лекарство. Мы его дадим тебе. Вот так…”.

Она разговаривала со мной, словно с разнервничавшимся конём, но её голос действовал и меня отпускало. Ровно до тех пор, пока Шат’то не захохотала в полный голос, отчего я вызверился. “Хватит ржать!”, – мой Драконий рёв припугнул её. Он, вообще, всех испугал. Да и я сам замер в испуге и полнейшем непонимание того, как из меня вырвался Драконий рёв. Но взяв себя в руки, морально, так как в реальности мои пальцы беспокойно чесали шею, я обратился к Урзам: “Где Лекарство?!”. Дрэйда сделала несколько шагов назад, продолжая испуганно смотреть на меня, а я уже забил на то, что из меня рвётся мощный рёв.

“У меня…”, – нерешительно проблеяла Фира и я воззрился на неё, отчего она тоже отступила. “Что не так?”, – с нарастающей злостью из-за непонимания их страха вновь рявкнул я, а мои пальцы в лихорадочной чесотке содрали кожу. “У… у… тебя… там…”, – Фира дрожащим пальцем показала себе на левый глаз и уточнила: “Глаз… твой… тут.”. Левый? Хаос? Я, продолжая нервно скрести шею, прислушался к внутренним ощущениям своего тела и различил, как мир с левой стороны бешено вращается и болтается из стороны в сторону. И я решил припугнуть Шат’то, развернувшись к ней левой стороной лица, так чтобы она прекрасно видела мой глаз. Шат’то побледнела, но её следующие слова были полной противоположностью моим ожиданиям: “Кхм… Анри. Это проказа, в отличии от грибов, не лечится. И вот эта штука… Она действительно опасна…”.

К этому моменту мой мечущийся сам по себе левый глаз перестал рассматривать всё подряд и сосредоточился ровно на лице Шат’то. Тем не менее он продолжил вытворять какую-то дичь, то приближая изображение, как под микроскопом, до мельчайших пор кожи, то отдаляя картинку до дальности подзорной трубы, через которую в очерченном во тьме кругу видно одно целое лицо, то показывая полную панораму всего мира, что передо мной, во всех его 180 градусах. “Вот эта Хрень, что у тебя с глазом… Она может убежать от тебя… И ты уже навсегда останешься без него… Не говоря уже о том, что это портал… Портал в Хаос…”, – тон Шат’то был успокаивающим, но смыслы реплик переполнялись ехидством и она прекрасно видела, что ей удаётся меня вновь раздраконивать.

Благо в этот момент моя ладонь накрыла лицо, начав чесать его левую сторону, отчего прикрыла и сам глаз. И я всё никак не мог справиться с этой возникшей чесоткой. Пальцы, укутанные в перчатки с Эргдаунтитовыми набойками и когтистыми напальчниками, неконтролируемо впивались в кожу, так как под ней у меня что-то было, что-то росло. От неосознаваемого напряжения моё тело била мелкая дрожь, там ужас пилил нервы, убивая меня быстрее, чем сами грибы в действительности. Превозмогая свою волю, беря её под контроль, я с большим усилием отвёл ладонь от лица и сплёл пальцы обеих рук, фиксируя их на одном месте, чтобы они ничего больше не почёсывали. Затем я, чтобы само по себе живущее чудо не нервировало мой мозг своими зрительными калейдоскопами, с тектоническим трудом закрыл веки левого глаза и, пересиливая сильный озноб тела, выдавил из себя: “Быстрее… Прикоснитесь ко мне…Чтобы теле…портировать…”. Я не смог договорить, так как грудь спирало тугим спазмом мышц, и пристально уставился одним глазом в утончённые черты лица высокомерной Королевы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.