Гарнизон рассеченной скалы

Арон лишь пожал плечами.

– Ниму видел? – осторожно спросил Калеб, поняв, что его собеседник в хорошем расположении духа.

– Нет, только Лину, да нашего доктора. Слабоват я еще для новых приключений.

– Ну да, ну да… Я заходил пару раз, когда ты был в бреду. Ты прав конечно… со всех сторон прав. Но не суди о нашей жизни с горяча. Ты ведь толком то ничего и не знаешь.

– Ты о чем? – прожевав кусок жаренного мяса спросил Арон.

– Скажи, ты задумывался о том, почему там на скале одни бабы? – спросил солдат.

– Нет… Но теперь стало интересно. – Он подвинул Калебу кружку пива. – Рассказывай.

– Да история то известна. Стоит развесить уши, и все узнаешь, – усмехнулся тот. – Но суть ее в том, что именно эльфы первыми приняли на себя удар тех тварей, что лезут из разлома. И сдерживали они этот натиск ни единожды. Это только потом здесь стали появляться люди, когда монстры стали рыскать в деревнях и на фермах… В общем, суть проста. Все мужчины собрались, погрузились на корабли и отправились за море, оставив жен, дочерей и матерей здесь, дабы прикрыть тылы.

– Зачем? – удивился Арон.

– Чтобы задавить угрозу на корню. Говорят, что этот разлом лишь магические врата, и на другом краю моря есть такие же. Вот и отправились они первопричину искать. Вот только не вернулся никто.

– И давно?

– Лет тридцать уж. Кто-то поговаривает о сотне. Тут сведения рознятся. Но все это время именно Нима стоит во главе бабьего гарнизона. Благодаря ей, а в последствии и нашему доблестному королю все мы тут еще дышим.

– Постой, так дальше же вроде их земли. Здесь же граница королевств?

– Ну да… только бардак у них там. От былого величия и следа нет. Дворцы заброшены, города заросли травой. Ни армии, ни правителя сильного. Живут себе в своих лесах да пещерах и дела ни до кого нет. Такие вот дела, —протянул Калеб.

– Хм… не знал. Я вообще про этот народ мало что знаю, – признался Арон.

– Я так понял, что ты на меня больше не в обиде? – прямо спросил солдат.

– Обиды нет, – кивнул Арон. – Но и доверия тоже.

– Значит урок ты усвоил. Надо за это выпить!

Звякнув кружками, мужчины залпом ополовинили их.

– Скажи Калеб… – Арон задумался. – А у Лимнис тоже кто-то был?

– Не, у нее не было. Точно знаю. Эльфийские мужички для нее, как бы это сказать… слишком инфантильны. Это наши девки по эльфам тащились всегда. А она нет. Нима терпеть притворства не может.

–Ой ли?

– Да, да, коли правдой в глаз. – усмехнулся Калеб. – Так то же забавы, а я про реальную жизнь говорю. Хочешь второй урок?

– Валяй…

– Все не то, чем кажется! – вкрадчиво проговорил Калеб, воздев перст к небу. – Скоро ты все поймешь.

– Посмотрим… – вздохнул кузнец, набив брюхо. – Меня сейчас больше беспокоит переезд и то, что я до сих пор не приступил к работе.

– Переезд? – удивился Калеб. – Куда?

– Под скалу. Крайний дом со стороны мастерских. Капитан уж и ордер выдал.

– Завидую… мне не положено. Хотя в лагере веселее. Опять же служивым бордель в пол цены…

– Каждому свое, – рассудил Арон. – А я, как здесь появился, еще и не спал нормально ни разу. Там тихо, да и ангары рядом.

– Когда?

– Думаю завтра. Кровать еще не готова. Как доставят, сразу перееду. Вещей у меня немного, сам видел.

– Хм… тогда жди гостей. Нима точно заглянет. Как ни крути, это ее территория, и она ее патрулирует.

– Об этом я не подумал… – погрустнел Арон. – Ладно, посмотрим.

– Да ты не парься особо, баба она так-то нормальная, справедливая. Спуску ни своим ни чужим не дает.

– Наверное я исключение, – напомнил Арон.

– Тут… я ничего сказать не могу. Нашло на нее чего-то. Уж не знаю, что именно, но ясно одно: дышит она к тебе неровно! – Калеб негромко рассмеялся и пригубил кружку.

– Кстати об этом… – Арон понизил голос. – Что можешь сказать о Лине?

– Ничего плохого. Веселые сестрички, душевные. Да ты не парься особо, замуж тут за тебя никто не будет пытаться выскочить. Если ты еще не понял, то мы тут одним днем живем. Жадно хватая ртом каждый вздох этой чертовой жизни. Сегодня ты есть… а завтра тебя не стало. К черту условности, к черту мораль… Ну, в разумных пределах конечно же. Иначе Хансон по башке настучит. А этого нам не надо.

– Слушай… – Арон вдруг вздрогнул, вспомнив записку Эмбер. – А капитан и наш доктор случайно не родственники?

– А почему это так тебя беспокоит? – Калеб стал сразу серьезен.

– Ну как… фамилия то одна вроде бы.

– Ага! – рассмеялся старый солдат. – Ты тоже попался? Ладно, скажу как есть. Они не родственники, просто фамилии похожи. И весьма кстати, заметь. Эмбер у нас дама видная, желающих залезть к ней в койку много, сам понимаешь. А так, услышат знакомую фамилию и подумают дважды, стоит ли командиру гарнизона дорогу переходить. У них с капитаном негласная договоренность вроде как. Для всех, кто не знает, они супруги. Но сильно не распространяйся, это страшная тайна. Правда… слыхал я, что при таком раскладе у Эмбер личной жизни совсем не стало. Но тут уж как масть легла.

Пообедав весьма и весьма плотно, Арон еще пару часов провел в компании Калеба. Подвыпивший слегка вояка, найдя свободные уши влил в них немало полезных и бесполезных сведений. Спешить особо было некуда, и Арон просто внимал, попутно переваривая съеденное. На обратном пути, он наткнулся на скромный, но весьма примечательный магазинчик. Потратив пару-тройку золотых, он пополнил свой гардероб и обновил амуницию. Приятный денек закончился еще более приятным вечером. Сегодня его никто не тревожил, даже Лина не показала носу. Обмыв покупки стаканом вина, молодой кузнец лег спать еще до захода солнца.

Глава 11. Милосердие, как оно есть

День начинался отлично. Плотный завтрак в таверне у врат, приглашение местного лорда на аудиенцию… Кто ж знал, что все так закончится. Пригласили то всех, да не все дошли. Оказалось, что этому олуху прилгнулась Кира. Она то осталась, с лордом, а их двоих проводили в «гостевые апартаменты». В темницу в общем. Подвалы замка с их бесконечными путанными переходами, казалось, простирались куда дальше его зримых границ. Солдаты лорда привели связанных пленников в огромный зал, под потолком которого, метрах в пяти от пола, светилось одно единственное окно. По центру зала стояла огромная куполообразная клетка, сработанная из металлических лент и заклепок. Ячейки ее были таковы, что человек не смог бы пролезть. В клетку вела невысокая дверца, запираемая, как ни странно, изнутри. Запах подвальной сырости и нечистот от части перебивался ароматами раскуренных благовоний.

Норман брезгливо стряхнул со лба упавшую с потолка каплю, и посмотрел на командира.

– Сходили в гости, ага босс?

Ольгерд пожал плечами, настолько, насколько это позволяли связанные руки.

– Кира, на связь! – тихо проговорил он. – Кира, черт тебя дери, на связь!

– Ох чую неладное… – покачал головой Норман. – Опять свою задницу подставлять?

– Не каркай. Авось пронесет. Тут стены толстые, сигнал слабый…

– Да ладно, не заливай. Похоже опять та штука в небе висит, вот она и хранит молчание.

– Возможно, – подтвердил Ольгерд, пытаясь убрать из-под колена острый камень. – По крайней мере она знает где мы. Интересное местечко, не находишь? Эпоха средневековья, рыцари, барды… разумные нелюди даже есть.

– Знаю, вводные получал, – вздохнул Норман. – Делать то, что будем?

– По ситуации. Ты уже освободился?

– Да, жду приказа, – Норман тотчас переключился и стал серьезен. – Чего они ждут? Где наша охрана?

– Кажется тут не все так просто. Похоже на обряд. Чувствуешь запах? Свечи, благовония, антураж…

– Ты про вон тот балахон с капюшоном? – он кивнул в сторону фигуры по ту сторону прутьев. – Может у них просто обед?

– Кира мы в подземелье, – снова вызвал Ольгерд. – Если ты не поторопишься, нас казнят.

– Что ты там шепчешь, смерд?

Ольгерд получил пинок сапогом в спину. Охрана вернулась. Судя по всему, это был офицер. Человек в потертых доспехах и красном плаще пнул дверцу клетки и проорал:

– Эй красотка, время пришло!

Фигура в балахоне отложила свои приготовления и с той стороны дверцы лязгнул засов.

– Будь готов, – бросил Норман. – Я выиграю тебе время.

Прежде чем Ольгерд ответил, стражники рывком постаивали их на ноги и втолкнули в клеть. Норман освободил руки, как только дверка закрылась. Он подпер ее ногой и задвинул засов. Однако стража и ухом не повела. Недобро посмеиваясь, солдаты поднялись по ступеням и покинули зал. Норман сразу обратил внимание на стеллаж, увешанный оружием. Беззвучно скользнув к нему, он быстро обзавелся клинком. Решив не терять время, он атаковал первым…

Женщина в потертом черном балахоне, (а это была именно женщина), легко увернулась от его выпада.

– Ты выбрал смерть с оружием в руках? – мягко спросила она. – Это достойный выбор.

Ольгерд не сразу понял, что случилось, но следующий бросок Нормана стал последним. Лишь только капли его крови упали на пол, тело вспыхнуло синим пламенем и испарилось в долю секунды.

– Что… что это было? – спросил Ольгерд вслух.

– Милосердие… – так же мягко ответила женщина.

– Какое к чертям милосердие? – выкрикнул он в сердцах. – Ты человека убила!

Опасливо глядя на женщину, Ольгерд встал на круглую решетку, украшенную замысловатым орнаментом, и заглянул под нее. В небольшом каменном углублении стояла вода. Прозрачная как слеза, несмотря на то что минуту назад здесь была кровь.

– Это что, фокус такой? – осторожно спросил он. – Где кровь… где тело?

– Я дарую лишь быструю смерть. Алтарь избавляет дух от оков плоти, – терпеливо пояснила она.

– Алтарь?

– Ты стоишь на нем, чужестранец, – она провела ногой по железной решетке.

– Кто ты?

– Я Ками… жрица милосердия, – представилась женщина, скидывая капюшон.

Ольгерд на миг забыл, где находится. Лик женщины был столь же прекрасен и беспристрастен, как и ее голос. Серые, почти бесцветные глаза в купе с бледной, словно мелованной кожей и пугали, и восхищали одновременно. Длинные светлые волосы Ками были собраны в плотную толстую косу, что уходила под балахон. Прямой, чуть вздернутый нос, округлые дуги бровей и нежно розовые губы не выражали ровным счетом ничего. Ни единой эмоции. Даже убив человека, это создание оставалось безмятежным и умиротворенным.

– Ты выбрал свой путь? – спросила она.

Ольгерд вздрогнул. Он сам не заметил, как засмотрелся на нее.

– Твой друг верно северянин? Смерть с оружием в руках предпочитают обычно они.

– Ты даешь мне выбор? – удивился он.

– Ты волен уйти из жизни любым желаемым способом. Моя обязанность сделать твою смерть быстрой и безболезненной. Ты тоже выберешь меч?

Ольгерд задумчиво покачал головой. Он тянул время.

– Может быть яд? – переложила она. – Кровопускание, укол в сердце, сонное зелье?

Он снова отказался.

– Обезглавливание? Перелом шейных позвонков? Я знаю сотни способов умерщвления. Уверяю, больно не будет.

– Вы очень любезны, Ками, но сегодня смерть не входила в мои планы, – криво улыбнулся он.

– Уверен? – она вздохнула. – Пойми, чужеземец, если этого не сделаю я, это сделает стража.

– Постой… – Ольгерд уцепился за логику. – Разве есть выбор?

– Выбор всегда есть… но в твоем случае лучше пасть от моей руки. Воины здесь жестоки и неумелы, они не убьют тебя сразу. Ты пройдешь через пытки и унижения.

– А почему засов в этой клетке изнутри? – спросил он вдруг.

– Потому, что здесь мои владения. Этот кусок священной земли был выкуплен церковью милосердия для совершения обрядов. Стража не вправе входить сюда, а я не вправе выходить отсюда.

– Ты… пленник?

– Я всего лишь скромная жрица культа. Здесь моя святыня. Все что нужно приносят, иного не требуется.

– Понятно… А скажи скромная жрица, если я задвину этот засов и просто посижу в твоей клетке?

Ками задумалась. Такой просьбой ее ни разу не огорошивали. С другой стороны, она редко общалась с людьми… подолгу. А этот человек был весьма необычен.

– Солдаты скоро вернутся. Если ты не желаешь принять милосердие из моих рук, я не вправе причинять тебе вред. Стража надо мной тоже не имеет власти. Лишь священный синод имеет на это право.

– То есть я могу быть здесь сколько угодно долго?

– Получается, что так… – подтвердила Ками.

– В таком случае, ты не против, если я здесь подожду? – Он проверил засов и подпер дверь какой-то кованной хренотенью. – Видишь ли, я кое кого жду, но она задерживается.

Ольгерд, немного осмелев, уселся на небольшой коврик. Он был спокоен внутренне, но сердце отбивало не свойственный ему такт. Нужно было немного выждать.

– Почему ты так странно смотришь на меня? – спросила жрица.

– Я бы сказал, что ты слишком красива для убийцы. Как-то не вяжется, – пояснил он.

– Сестрой милосердия может стать далеко не каждая женщина. Отбирают лишь лучших. Самых красивых, сильных и волевых. Мы держим свои тела и души в чистоте и строгости. Ибо помыслы наши должны быть чисты, дабы сомнения не туманили разум.

– Интересная концепция… – тень сарказма промелькнула в его голосе.

– Желаешь взглянуть? – Ками мягко шагнула навстречу и сбросила балахон до локтей, открывая свое мускулистое тело на обозрение.

Душой она не кривила. Имея немалый рост, дева сия обладала развитой, гармоничной мускулатурой. Ее скромная выпирающая грудь и промежность были прикрыты лишь кожаной перевязью, которая опоясывала ее тело вместо одежды, скрепляясь на пересечениях потертыми стальными кольцами. Черная кожа сего одеяния резко контрастировала с ее собственной, мертвенно бледной кожей. На широком ремне вдоль бедра крепились разъемные ножны с клинком, весьма удобные для скрытого ношения. Для того чтобы нанести внезапный удар оружие из них полностью доставать было не нужно. Такие вещички больше подходят наемным убийцам нежели жрице милосердия.

– Не передумал? – она слегка улыбнулась. – Я могу даровать покой в нежных объятиях.

– Ага… – Ольгерд слегка покраснел. – Так тоже можно?

– Ну конечно! – оживилась она. – Поверь, это бывает весьма приятно.

– Гм… отдать душу богам на пике экстаза, конечно поэтично, но я воздержусь, если вы не против.

– Жаль… – она натянуто улыбнулась. – Твое право, чужеземец.

Накинув свой балахон обратно жрица еще пару секунд стояла у него над душой, в надежде что Ольгерд передумает. Поняв, что этого не будет, она вернулась к небольшому церемониальному столу и продолжила прерванные стражей занятия. Снова пахнуло пряными благовониями, по клетке пополз сизоватый густой дымок.

Прошло больше часа. Кира так и не объявилась. Эхо подземелий донесло до слуха далекие отзвуки голосов и топот ног. Интонации были резкие, рваные, слова неразборчивы. Но в сыром затхлом воздухе повисла тревога. Шум приближался. Ольгерд покосился на жрицу, но та лишь пожала плечами. Похоже она и правда будет хранить нейтралитет… Минут через семь тяжелая дубовая дверь резко отворились и в зал хлынули воины в красных плащах. Громко топая по ступеням, они спустились вниз и окружили клетку.

– Почему он еще жив?! – проорал уже знакомый офицер.

– Этот человек не пожелал принять милосердие, – не оборачиваясь ответила жрица.

– Давай его сюда, ты… – офицер грязно выругался, не стесняясь в эпитетах.

Однако Ками не повела и бровью. Она не соврала, солдаты даже не пытались подойти к дверце.

– Убей его немедля, или я сам это сделаю! – потребовал он.

И снова в ответ тишина. Взбешенный вояка послал за арбалетчиком. Минут через пять стрелок уже вкладывал болт в тетиву. Реакция Ольгерда была предсказуема. Он перевернул грубый дощатый стол и использовал его в качестве щита. Не достигнув цели, солдаты принялись доставать его копьями. Но позиция занятая пленником не позволяла сделать этого. Несколько размашистых бросков тоже не достигли цели. Мало того, копья тут же полетели обратно, подранив двоих солдат.

Тогда один из вояк, плюнув на условности, просунул пальцы сквозь прутья и попытался открыть засов. Офицер смотрел на него бледнея, но мешать не пытался. С пятой или шестой попытки это ему удалось, и засов поддался. С дебильной ухмылкой солдат выбил ногой дверь вместе с подпиравшей ее хреновиной и шагнул в клетку.

– Это святая земля, тебе тут не место! – громко предупредила жрица.

– Пасть закрой тва…

Договорить солдат не успел. Грубый метательный нож с характерным звуком пробил его глаз и засел глубоко в глазнице, мгновенно поразив мозг. Он не понял, что мертв. Лишь когда алая лента, продетая сквозь кольцо в узкой рукояти, опустилась вертикально, он рухнул на землю по ту сторону порога. Воспользовавшись заминкой, пленник вернул дверь и засов на прежние места. Секунд через десять за окном, что светилось под самым потолком, мелькнула тень, и послышались предсмертные крики. Решетка дрогнула под напором чудовищной силы и с грохотом обрушилась вниз. Камни, вылетевшие из стены вместе с ней лишили здоровья еще пару солдат. Следом сверху упало что-то темное и необыкновенно резкое. Завязался бой. Два смертоносных клинка разили людей словно лопасти адской мясорубки, не оставляя им шанса. Вскоре дверь клетки слетела с петель, и тень метнулась в сторону жрицы, обнажившей свой меч.

– Нет! – громко и четко выкрикнул Ольгерд. – Отставить!

– Есть отставить… – тень отступила на шаг, вставая между ним и жрицей милосердия.

– Где тебя черти носили?! – потребовал Ольгерд ответа.

– Были причины, – ответила тень. – Где Норман?

– Мертв… – сообщил он. – Сканируй решетку в полу и валим отсюда.

– А эта? – Тень указала клинком на Ками.

– Она не враг, расскажу позже.

С минуту тень пялилась на решетку в полу.

– Готово. Данные отправлены на анализ, – доложила она.

– Спасибо тебе жрица. Может с нами? – предложил Ольгерд.

– Мое место здесь, чужестранец, – ответила она.

– Как знаешь, тебе виднее… А мы убираемся отсюда.

Сказав это, Ольгерд вышел. Пропустив командира вперед, Кира вышла следом и отбросила клинки. Мужчина повис у нее на спине, крепко схватив за шею. Присев, тень резко оттолкнулась от пола и в один прыжок дотянулась до окна. Цепляясь за кладку пальцами, она быстро выбралась наружу, увлекая за собой Ольгерда. Во внутреннем дворе замка лежало несколько окровавленных трупов. Перемахнув через стену в самой низкой ее части, Кира подтянула своего командира и перебросила на другую сторону. Пробежавшись по крыше из глиняной черепицы, они спрыгнули на бочки и нырнули в ближайший переулок.

– Что с лордом? – на бегу спросил Ольгерд.

– Мертв. – доложила Кира. – Я до последнего взывала к разуму. Мне не оставили выбора.

– Ясно… – нахмурился он.

– Он заслужил, поверь. Ты бы видел, что он делает с женщинами… Мы, можно сказать вовремя.

– Покажешь отчет позже. Куда сейчас?

– На лево и под мост. Там есть сток, ведущий за стену. Решетка не проблема….

Достигнув моста без происшествий, беглецы отыскали водосток и выбрались из города до того, как на стенах появились стрелки. Укрывшись в ближайшей роще, они направились в заранее подготовленное укрытие.

Глава 12. Один серебряник

Во всех обитаемых мирах, заселенных людьми и им подобными расами, ХАБ обустраивает определенную инфраструктуру для своих оперативников и создает легенду. На данной планете с ничего не значащим индексом 712, легенда была стандартной. Орден воинствующих торговцев, торговый дом и соответствующая символика с атрибутикой. Рыцари ХАБа, в ряды коих принимались как торговцы, так и различного рода военные и авантюристы, имели хорошее финансирование и экипировку. За последнюю сотню лет они снискали себе скромную славу и распространились по всей планете. Предъявителю знака ордена гарантированно предоставлялся кров, защита и питание. Кроме того, в каждом филиале имелась тайная комната со снаряжением, доступ к которому имели только оперативники. В этом секторе имелось 12 обитаемых планет и один оперативник по имени Ольгерд. Грубо говоря, он был единственным человеком, под которого все создавалось. Знак ордена, эмблемой которого для удобства обращения был выбран круглый кулон, на котором ожидаемо изображались чаши весов поверх клинка, был единым пропуском для всех планетарных филиалов.

Ольгерд не занимался контролем над населением или чем-то подобным. В его задачи входило изучение и устранение серьезных аномалий гравитационного, биологического, энергетического, сейсмического, меж пространственного, и прочих, прочих, прочих… Проще говоря он следил чтобы не случалось глобальных катастроф планетарного или системного характера. Мерилом законности и правильности поступков являлись лишь его совесть, и жизненный опыт. Проще говоря, руки оперативника были полностью развязаны. Как особи человеческого вида ему предоставлялся разумный корабль с внушительной огневой и технической мощью, один андроид и один клон, созданный из его тканей. Сознание обоих субъектов было копией его собственного, но с небольшим правками для создания индивидуальной личности. Проще говоря, взгляды на жизнь и принятие решений у всех троих были едины.

Потеря Нормана в планы Ольгерда не входила, особенно на раннем этапе расследования. Модуль памяти на месте его гибели он тоже не нашел. А это значит, что Норман переродится с последними синхронизированными воспоминаниями в голове. И в общем-то ничего ценного не потеряет…

Вздохнув задумчиво, Ольгерд огляделся. Сегодня они завтракали в таверне, принадлежащей ордену. Время было раннее, так что люду было не много. Антураж сего места был весьма махровый. Все как положено, и балки из нетесаных бревен, и сено под ногами. А без облезлой головы какого-то ящера на стене и вовсе никуда. Но жратва была на удивление сносной.

– Какие планы командир? – спросила Кира.

– Нужно вернуть оружие и наши вещи.

– Вернемся так скоро? – удивилась она.

– Да, неделя прошла. Мне интересно взглянуть что творится после смерти лорда. Особенно после твоего отчета о пытках.

– Хочешь узнать, есть ли в этом мире справедливость? – усмехнулась она.

– Да, в этом духе. А еще меня интересует церковь милосердия и ее деятельность. В отчетах все слишком гладко, глубоко не копали. Церковь как церковь… ан нет.

– Сменить внешность?

Ольгерд кивнул. Лицо Киры начало меняться. Цвет ее глаз, текстура кожи, форма губ, носа, ушей, сменяя друг друга формировали уже знакомые и случайные образы…

– Хватит, оставь это. Только у рыжих глаза зеленые.

– Так? – сменив цвет глаз спросила она.

– Пожалуй… Ярковато, но тебе идет. – улыбнулся он чуть заметно. – Выдвигаемся через час.

До города Инстрем, где Кира давеча навела шороху, верхом было часа два пути. Оседлав лошадей, облаченные в форму ордена, они выдвинулись в путь, желая доехать до города до наступления жары. В небе над ними, как и прежде завис неизвестный объект. Кира с легкостью могла бы избавиться от него, но проявление агрессии может закончится ответной агрессией, и миссия будет под угрозой. Ольгерд знал о присутствии на планете представителей других цивилизаций, но те его мало интересовали. Они не являлись целью задания. К полудню текущего дня, когда солнце уже приближалось к зениту, они въехали в город, чьи каменные стены даровали не только запах нечистот, но и прохладную тень.

Первое, что заметил Ольгерд – это стража. Она сменилась. Теперь это были солдаты в форме цветов королевской гвардии. Второе, что бросилось в глаза – это эшафот, которым, судя по следам крови пользовались совсем недавно. В остальном все казалось спокойным. На въезде проблем не возникло, горожане занимались повседневными заботами. Объехав город вдоль крепостной стены, они отыскали полуразрушенное здание с дырявой крышей. По счастью, оно граничило со стеной графского замка.

– Давай… – тихо скомандовал Ольгерд, убедившись, что вокруг никого нет.

Кира, скинув оружие и портупею, быстро избавилась от одежды. Оставшись голышом, она сбросила настройки лица и кожи, вновь став безликой серой тенью.

– У тебя десть минут на все – про все, – тихо напомнил он. – Стража скоро сменится.

Не теряя времени, серая тень взметнулась вверх по стене и исчезла в проломе крыши. Привязав коней, Ольгерд присел на большой кусок старого фундамента, омытый снегами и дождями, и вытянул ноги. Камень успел прогреться на солнце, но не был горячим. Подперев спиной стену, он сложил руки на груди и сделал вид что дремлет. Пару раз мимо него проходили стражники, но не беспокоили. Ведь ничего предосудительного он не делал, да и с рыцарями «святого» ХАБа, как их здесь называли, связываться лишний раз никто не желал. Хотя какого святого и кто вообще этот ХАБ, люди толком не знали. Была пара-тройка легенд, но это уже местный фольклор. Хотя события, описанные в них, имели место быть.

Однако на третий раз стража все же проявила интерес. Капитан, который пропускал их в город, заподозрил неладное.