Фёдор и Алексей Басмановы. Пять веков без права голоса. Настоящая история боярского рода Басмановых-Плещеевых

Участник битвы при Судбищах, герой штурма Казани, обороны Рязани, взятия Нарвы… Умный и талантливый дипломат, идеолог. Он сумел подняться, участвуя не в дворцовых интригах, а занимаясь «прямым делом». У нас нет никаких свидетельств жестокости Басманова, кроме желчных плевков диссидента Курбского, зато есть масса примеров военного героизма и человеческого благородства.

Отец и сын Басмановы могли бы для нас, живущих в двадцать первом веке, стать прекрасным образцом военной доблести и достойного отношения к собственному Отечеству. Именно сейчас необходимо вспомнить сильных и крепких государственников, «псов государевых». Именно сейчас, когда после объявления Военной освободительной операции сотни «бегунов» трусливо потянулись на территорию Грузии (такое не снилось даже диссиденту Курбскому!), необходимо вспоминать тех, кто умирал, но не бросал саблю и стяг. А с молитвой рвался в последний бой. Уступить сейчас антивоенному либерализму, превратившемуся из политического направления в пристанище нечисти, значит погубить русскую цивилизацию.

Имена этих людей забыты и заляпаны грязью. Читателю необходимо перелопатить все исторические работы, посвящённые опричнине, чтобы собрать по жемчужине сияющее, при этом благородное «басмановское ожерелье». Знания не бывают лишними, но чего наглотается неподготовленный читатель по пути, пытаясь составить объективную картину? Тропа, ведущая к истинной истории пятерых ярких мужчин рода – тропа не из лёгких. За пять веков она поросла всеми видами колючих и ядовитых растений. А по мере исследования не иначе как сам лукавый будет подсовывать неискушенному человеку мороки, миражи и иллюзии самого разного характера, старательно уводящие от первоначальной цели. Тропа, ведущая к настоящим, историческим Басмановым, напоминает путешествие за цветущим папоротником в самую страшную Купальскую ночь. Вы отыщете сплетни, мифы и зубоскальство на любой вкус. Гнусную и грязную клевету в адрес сына Алексея Даниловича, не имеющую ничего общего с правдой, но способную оттолкнуть. Оскорбления и одностороннюю подачу искаженной информации. Логические нестыковки в работах профессиональных историков. Единственное, чего вы не найдете, это любви, уважения и попыток посмотреть на историю этих людей, отодвинув в сторону то, что в процессе работы над темой я назвала «проклятие Фёдора Басманова».

Очень точно высказался историк А. И. Филюшкин: «Курбский отомстил своему врагу, Ивану Грозному, прежде всего тем, что сумел навязать читателям свой взгляд на русскую историю 16 века, который до сих пор определяет оптику нашего видения эпохи царя Ивана Васильевича. Вот уже несколько столетий мы смотрим на русский 16 век через очки, надетые Андреем Курбским на историков»[5]. Это высказывание стоит дополнить характеристикой С. Б. Веселовского: «В нашей отечественной историографии очень рано утвердилось обыкновение подхватывать и принимать на веру всякую ложь и клевету на нашу родину, в особенности же на её правителей, которую историки и читатели находили у иностранцев, писавших о России»[6].

Увы, мы очень любим смотреть на свою историю и самих себя водянистыми глазами нечисти. Иностранцы, даже в современном мире, умудряются лепить на коленке произведения о «православном русском царе», изображая липкий порок и собирая под обложкой самые гнусные сплетни. А мы, русские, этим восхищаемся, подражая папуасам, которые продаются за цветные бусы из пластика. О, про нас написал иностранец! Даже сейчас процветает дело предателя А. М. Курбского, многократно обсмеянного учёными за невероятное количество лжи, которое он породил. Беглый князь, сводил счёты не только с государем, но и с кругом новых советников Ивана. Сбежавший князь вступил в сговор с Сигизмундом, натравил на русских татар, а после вернулся на бывшую Родину с мечом, сжигать храмы. Этого ли человека мы слушаем пять веков подряд, когда речь заходит о Грозном или о Басмановых? Может быть, всё же стоит остановиться и задуматься?

Мы всегда нервно реагируем, когда пачкают память героев Великой Отечественной войны. Но мы стали забывать, что не только благодаря героям 1941–1945 гг. живо наше Отечество. Не нужно считать, что опричники из шестнадцатого века далеко от нас. Чужих предков не бывает. История – это всеобъемлющая система кровеносных пульсирующих сосудов. Проблема такого опричника запросто может стать нашей общей проблемой. Если учёные относятся к А. Д. Басманову пренебрежительно, то с сыном Фёдором сложилась совсем печальная ситуация. Юноша, отстоявший Рязань от татарвы, получивший крупное воеводство в Калуге, опасную должность кравчего, отец двоих сыновей, потомок святителя митрополита Алексия, мог бы остаться в памяти людей защитником русских городов. Стать идеалом доблести, примером подражания для юношей. Он мог быть тем, в кого влюбляются девушки. Но вместо этого, оболганный своими современниками, Фёдор попался «на перо» нечистоплотных представителей искусства, был выписан глупцом, дураком и самое страшное – стал символом ЛГБТ-пропаганды. Курбский и иностранцы своего добились. Их сплетни о порочном окружении Иоанна, выдержали определённый срок консервации, и в 21 веке случился взрыв. Впрочем, сам князь, Генрих Штаден и Альберт Шлихтинг удивились бы, узнай, как наши с вами современники извратили и переврали даже их провокационные высказывания.

В умелых руках литераторов сплетни, пущенные о Басмановых врагами государства, дозрели. А в момент соединения литературы и кинематографа приобрели особо аморальный вид. Имя молодого боярина, аристократа Фёдора Басманова – отпрыска славного и величественного рода, словно кость собакам, бросили на потеху толпе беснующихся подростков во главе с недалёкими взрослыми. Именно работа над «басмановской темой» внезапно показала мне, что за последние годы умудрились сделать с сознанием подрастающего поколения. Обманутым детям под видом сладкого (потому что запретно!) продали порок третьего сорта, что само по себе омерзительно. И произошло это не с помощью придуманных героев, а за счет издевательства над памятью настоящего человека, который когда-то ходил по этой земле, а сейчас не может встать, взять розги и показать людям, рисующим опричников с напомаженными губами, кто такие опричники на самом деле.

Давайте вспомним, что кроме опричников, у нас есть молодое поколение. Вместо настоящей русской истории, мы имеем образованный на основе нескольких книг и фильмов фандом (фэндом, субкультуру, мультикультуру, «басмановское комьюнити», «опричная семья/фэмели»), где взрослые изображают для детей целующихся на фоне древнерусских декораций мужчин. Естественно, дети не в состоянии придумать фандомный микромир сами. В условиях, отличных от условий «жуткого тоталитарного СССР», где патриотическое воспитание являлось частью обыденной жизни, в отличие от православного общества с религиозным сознанием, ни современное государство, ни современные родители не могут объяснить детям самых элементарных вещей. И я сейчас даже не про то, что желательно объяснить подростку отличие летописи/документа от художественного романа (характерный пример, это отрывок текста из романа А. К. Толстого «Князь Серебряный», где Фёдор танцует в женском летнике, выдаваемый в интернете за отрывок из летописи). Хотя это тоже было бы неплохо. Я про то, что взрослые словно перестали рассказывать детям о самых важных, при этом самых элементарных вещах. О необходимости памяти, уважения к истории и предкам, о недопустимости глума. Мы находимся в сердцевине нового разлома, к которому большинство людей, даже настроенных патриотически, готовы не были. Одна из основных целей сегодняшней войны – уничтожение культуры, нравственности и духовности, вменяемых смыслов. Это война русских людей, сохранивших божью искру с настоящими бесами. Мороками и перевёртышами в самых разных масках и под самыми разными личинами. Поэтому именно сейчас я считаю особо важным закончить данную книгу и уже передать её в руки читателей, заинтересованных в поиске истины. Взрослых, детей, подростков – неважно. Знания должны быть доступны всем и каждому. Сейчас – тот самый момент, когда остро стоит вопрос «быть ли русскому человеку и русскому миру?». А если быть, то каким, чтобы будущее не превратилось в дыру от бублика. К сожалению, на культурном (и нравственном) фронте мы пока проигрываем. И я настойчиво советую коммунистам и православным, язычникам и монархистам найти точку единения. Ибо пока мы решаем, кто из нас больший патриот, подростков воспитывают нелюди, которые объясняют детям, что Родину защищать не нужно, это глупо. Что альтернативная история, где русский государь насилует мальчиков, интереснее истории настоящей. Что отношения между двумя брутальными мужчинами – это хорошо, эстетично и классно, а кому это не по нраву, тот сам «не прочь, просто трусит». Может быть, мы успеем остановить эту лавину.

Данила, Алексей, Фёдор, Иван, Пётр – несколько имен, которым я посвятила себя и свой поэтический голос. Имена, которые ныне произношу с трепетом. Это и мои предки – не по крови, но по духу и характеру. Ими хочется гордиться, хочется восхищаться, хочется любить такими, какими они были. Не искривлённых прозрачных и ходульных мороков А. К. Толстого или С. М. Эйзенштейна, а обычных настоящих русских мужчин. Нет, отнюдь не белых, не пушистых, не безгрешных. Возможно, даже порочных, но настоящих.

Все знают о существовании «актёров одной роли». Пока я занималась изучением истории рода Басмановых, вывела новый «тип»: превратилась в «поэта одного персонажа». Быть актёром «одной роли», говорят, трагедия. Для литератора, человека зависящего лишь от капризов вселенной, любить, быть влюблённым в того, о ком пишешь, – удивительное счастье, хотя иногда счастье трудное и капризное. Взявшись за книгу, я долго и мучительно искала ответ на вопрос, насколько я могу себе позволить быть пристрастной и эмоциональной? Может ли пристрастным быть историк? Вопрос дискуссионный.

«Задача историка не оправдание политических деятелей и не их осуждение. Цель истории, по словам Спинозы, «не плакать и не смеяться, а понимать»[7] – считает С. Г. Елисеев. Правильной подход, но, увы, остаться в этих рамках сложно. Однако, я не историк. Я всего лишь использую исторические факты и привожу их в должный вид. Я – поэт. Ошибка, а то и моральное преступление поэта может быть в том, что он берётся писать о тех, кто не вызывает ту самую «бурю эмоций». В частности, эмоций положительных: любви, сострадания, уважения. Может ли поэт позволить себе равнодушие? Не уверена. Да и слишком долго, почти пять веков, эти замечательные, стоящие внимания герои, оставались без любви.

Данная книга состоит из трёх частей. Первая часть – самая важная и основная. Она представляет собой ряд документальных статей, расположенных в логическом порядке. Начиная от истории рода Плещеевых и заканчивая статьей о гибели Алексея и Фёдора, а также нескольких статей общего характера. В первой части я предлагаю скрупулезный анализ, варианты реконструкции событий с учётом различных обстоятельств.

Вторая часть посвящена разбору художественных произведений о Басмановых.

Третья часть – художественная. В неё вошли мои стихи, стихи моего соавтора, друга, единомышленника и творческого наставника Аллы Суонинен. А также, несколько художественных эссе, которые когда-то были написаны для проекта «Дорога Фёдора Басманова». Некогда основу проекта составляли парные эссе (художественное и документальное). И если с художественными всё ясно (поэтическое переосмысление автором реальности), то документальные эссе, очерки и заметки являлись привязкой к городам, где служил Фёдор Басманов. К сожалению, формат интернет-проекта «Дорога» для книги не подошёл. Уж больно книга тонкая материя. Она живёт своей жизнью и диктует свои правила. Поэтому материалы проекта вошли в издание выборочно. На данный момент я считаю это самым правильным и верным решением. Все желающие могут ознакомиться с материалами проекта в интернете, все ссылки есть на личных страницах автора.

Несколько лет, посвящённых Басмановым. И всё-таки… За эти годы я не научилась отвечать на самый популярный вопрос: почему именно Фёдор? Его отец безусловный герой. Начав изучать биографию Алексея, сложно не увлечься. Пётр Фёдорович Басманов – блестящий политик эпохи Лжедмитрия. Любимец современников, Романовых, драматургов, щёголь и красавец. Но Фёдор… Меня часто просят рассказать о том, как это имя вошло в мою жизнь, а я всегда молча улыбаюсь в ответ, вспоминая странное начало моего пути, когда я даже слово «опричнина» без ошибки произнести не могла. Самое лучше процитировать А. К. Толстого. Да, того самого, который прошёлся грязными сапогами по Басмановым. Но и у Толстого были герои, которым он сопереживал и которых слышал.

«Царь Борис не только посещает меня, но сидит со мной неотлучно и благосклонно повертывается на все стороны, чтобы я мог разглядеть его. Увидев его так близко, я его, признаюсь, полюбил»[8].

Надеюсь, что данный вариант книги не окончательный и не последний.

И, да, предупреждаю сразу: это очень пристрастная книга!

Слова благодарности

Считать книгу результатом труда одного человека нельзя. Один в поле не воин. Эту мудрую поговорку прекрасно знали наши предки. Те высшие силы, которые вели и ведут меня по «Дороге Фёдора Басманова», не поскупились на волшебные встречи и события. Люди, встреченные по пути, – вот самое главное сокровище и самая главная награда за всё, что я сделала или сделаю.

Я искренне благодарю всех, кто поддерживал, содействовал, направлял, защищал, окрылял и заземлял. Благодарю тех, кто ещё до выхода книги, на этапе существования самых первых наивных статей, нашёл в себе желание, силу и мудрость, прислушаться к моим словам. Чтобы подойти к краю тёмного озера времени и увидеть там отражение юноши, которого я назвала «русской опричной Жар-птицей». Благодарю таких людей за доверие мне как поэту-проводнику. За терпение, понимание, единомыслие и тонкий слух. А главное – за человечность.

Моя главная благодарность не только Марине Арнольдовне Дорофеевой, но и всей её семье. Низкий поклон самому тёплому Дому города Переславля-Залесского, ставшего для меня за несколько прошедших лет родным. Эта книга – самое малое, чем я могу отблагодарить Вас за мои лучшие дни в этом удивительном городе!

От всей души благодарю

Нила Филимонова за редкое единомыслие и понимание. За помощь и веру в мои силы, за дружеское надёжное плечо  и неоценимую поддержку!

Елену Константиновну Шадунц за терпеливые консультации, отзывчивость и стремление помочь.

Историка А. Манохина и сотрудника МГУ Елизавету Арапову за первичные консультации.

Сотрудника Никитского монастыря г. Переславля-Залесского Татьяну Аркадьевну Ценеву. Низкий мой Вам поклон за вашу человеческую доброту и отзывчивость!

Настоятеля Свято-Троицкого Данилова монастыря г. Переславля—Залесского, игумена отца Пантелеимона (Королёва) за интереснейшую беседу, за понимающий взгляд и несколько ярчайших поэтических образов (дерзких и смелых) про переславские закаты. А также всех прихожан и обитателей Данилова монастыря, с кем мне посчастливилось взаимодействовать.

Руководителя Воскресной Елизаровской школы при Никитском храме Елену Викторовну Евдокимову, трудника елизароского подворья и Данилова монастыря А. Жукова, участников Воскресной школы и жителей села Елизарово, принявших меня с Добром. Надеюсь, у нас впереди еще много общих побед. Пусть Елизарово живёт и процветает. В частности, благодарю игумена Никитского переславского монастыря отца Димитрия (Храмцова) за полученное в начале пути благословение.

Научного сотрудника музея-усадьбы Ганшиных Ольгу Владимировну Тювину. Встречи, которые случаются в Рождественскую ночь в храме Басмановых, не заканчиваются просто так. Они вообще не «просто так». Хоть и есть силы, которым эта книга не нужна, мы сделаем то, что обещали молодому русскому воину с «белыми колоколенками в глазах». Ибо всё, что загадано в Рождественскую ночь, непременно сбывается. Пусть и не сразу.

Марину Александровну Веденину и Ольгу Алексеевну Кручинину (руководство центральной библиотеки имени А. П. Малашенко, г. Переславль-Залесский) за предоставленные возможности и готовность к взаимодействию.

Сообщество гидов и экскурсоводов города Переславля-Залесского за ваш интерес, воодушевление, стремление разобраться.

Благодарность от меня и Аллы Суонинен Олегу и Елене Шутовым и Сергею Решетникову за бесценную организационную помощь в самый критический момент.

Ольгу Филинову и Ирину Андреевну Осипову за моральную поддержку и за консультации по вопросам издания.

Дорогую мою Татьяну Шкиряк и всю ее семью.

Единомышленника, поэта, прозаика, постоянного читателя Игоря Ташина не только за моральную поддержку, но и за множество смелых идей. Сердечного друга, поддерживающего в самых сложных жизненных ситуациях, поэта и прозаика Андрея Пшёнова. Где бы ты ни был, я помню и ценю всё, что ты для меня сделал.

Низкий поклон моему литературному мастеру Геннадию Николаевичу Красникову. Спасибо за вашу Веру в мой поэтический путь.

Особая благодарность Александру Кузнецову и всем тем, кто оказал и оказывает финансовую помощь, необходимую для осуществления моего проекта "Дорога Фёдора Басманова".

Сердечно благодарю тех, кто в январе 2025 года помог с организацией историко-просветительской экспозиции "Бояре Басмановы – несколько веков служения Отечеству" устроенной на подворье Никитского монастыря в с.Елизарово. В частности, Андрея Алексеевича Дорофеева и жителя с. Елизарово Сергея Мацнева за техническую помощь. А также гида Наталью Ермакову за помощь в организации группы переславских экскурсоводов! Спасибо всем, кто принял участие в Рождественских встречах, приуроченных к открытию данной экспозиции – экскурсоводам, нашим гостям из Москвы, Переславля, Ярославля, Александровской слободы. Тем, кто написал о нас статьи, отзывы и сказал много тёплых слов о нашем совместном с Воскресной школой начинании.  

Часть первая. Бояре Плещеевы. История рода

Старомосковский аристократический род Плещеевых, от которых позже отделятся Басмановы, несколько веков верой и правдой служил Московскому княжеству и русским государям. Представители Плещеевых занимали весомые должности при дворе, административные посты на самом верху управленческой иерархии, получали крупные военные назначения и думные чины, становились наместниками. Плещеевы назначались туда, где особенно требовались такие качества, как ответственность и вассальная преданность. Как отметил В. И. Вишневский, Плещеевы являлись «доверенными лицами великих князей и царей» со времен Василия Второго Тёмного и Ивана Третьего. Высокую степень доверия представителям рода подчеркивает и Ю. Г. Алексеев. Русские государи всегда могли рассчитывать на поддержку Плещеевых и верную службу. В том числе в моменты самых страшных политических потрясений.

Основатель рода боярин Фёдор Иакинфтович (вероятно, Акинфович) Бяконт служил черниговским князьям. В промежутке между 1294–1300 гг. Бяконт и его супруга Мария вместе «со всем родом»[9], домочадцами, слугами и рабами покинули Чернигов[10], чтобы обосноваться на территории Северо-Восточной Руси. Скорее всего, переезд был связан с переделом сфер влияния между ордынскими ханами. Во второй половине XIII века черниговский стол занимали князья Брянского княжества – Роман Михайлович, а затем его сын Олег. В ту пору власть брянских была наиболее могущественной на Черниговской земле. После пострижения Олега в монахи, брянский и черниговский столы остались вакантными, а сам Брянск перешёл под власть смоленских князей. Вероятно, не без участия в этом мероприятии Орды[11]. Роман и Олег являлись сторонниками Ногая, а передача Брянска представителям смоленского княжеского дома, прямым соблюдением интересов Тохты, а не Ногая.

Перебравшись из Чернигова в Москву, Фёдор Бяконт поступил на службу к князю Даниилу Александровичу (младшему сыну Александра Невского), настроенному «проногаевски». Неизвестно, насколько тесно Фёдор Бяконт и Даниил были знакомы до этого, но князь принял Фёдора с особыми почестями. Пожаловал в бояре и наделил вотчинами в своем княжении. Судя по дальнейшей служебной биографии Фёдора Бяконта, основатель рода и далёкий предок Басмановых обладал невероятно сильным духом, твёрдостью характера и энергией, необходимой для того, чтобы двигать горы. На плечи Бяконта легли обязанности, связанные с наведением порядка на рубежах и организацией защиты от внешних угроз. Боярин благополучно отлаживал погранично-сторожевую службу на Мысе, создавая надёжный оборонительный пояс на холмах северной припахринской гряды. Занимался устроительством Ордынской дороги[12], пролегающей через древнее становое село Васильевское-Загорье. Примерно с XIII века данное село располагалось при впадении реки Лопенки в Пахру – важный стратегический пункт. Именно здесь несколько позже образовалось поселение Захарьино, которое Бяконт получит за службу. В дальнейшем Васильевское станет переходить от одного аристократического семейства к другому. Кроме ранних Плещеевых, им владели Бутурлины, Голицыны, Морозовы, Грушецкие, Урусовы, Шафировы[13]. Во времена Фёдора Бяконта Васильевское представляло ценность как стратегический объект. Возможно, черниговский боярин был и наместником Васильевского.

Церковь Знамения пресвятой Богородицы в с. Захарьино.

Надгробие (кенотаф) боярина Фёдора Бяконта на Донском кладбище г. Москвы. Весной 2024 года надгробие было разобрано во время ремонтных работ. Дальнейшая его судьба автору неизвестна.

Вверенная Бяконту Ордынская дорога связывала становые сёла Коньково, Тёплый Стан, Ясенево, Чермнево и Молодцы. Столь привычные для нашего слуха названия! В сознании современного человека тут же возникает разноцветная схема московского метро. А тогда это были окраинные, отдалённые от столицы поселения. Для понимания степени доверия, оказанного Бяконту, необходимо знать, что во времена ордынского ига устройству дорог уделялось особое внимание. Этого требовали завоеватели, приезжающие за данью на коннице. Абы кому организацию дорог поручить не могли.

По мнению краеведа Н. А. Киселёва, кроме перечисленного, Фёдор Бяконт занимался мытным сбором в пользу князя и производил досмотр проезжающих торговых караванов. Участвовал в сыскных мероприятиях, направленных на поиск разбойников и беглых, что тоже относится к обеспечению внешней и внутренней безопасности страны (в данном случае – княжества).

Когда князь уезжал по делам в Орду, боярин часто оставался в качестве московского наместника.

Даже в глубокой старости боярин Фёдор Бяконт не удалился доживать свой век тихо и мирно. Покой – это не для Плещеевых. Скоро мы в этом убедимся. Послужил Бяконт знатно, но и этого показалось ему недостаточно. Находясь в почтенном возрасте, боярин получил должность городского головы в Москве. По родословным книгам, при великом князе Иване Даниловиче Калите (и Юрии Даниловиче Калите) «за ним была вся Москва». Бяконт успешно возглавил московское ополчение «тысячу» и в статусе тысяцкого занял одно из первых и наиболее почётных мест в Боярской Думе[14]. Управлял делами городского хозяйства, участвовал в деятельности посольской и налоговой служб.

Сила, верность, корневая мощь. Первая поговорка, которая приходит на ум, если говорить о потомках Бяконта «кровь не вода». Мы вспомним эту поговорку не раз.

Какими бы воинскими и человеческими качествами ни обладал Бяконт, время беспощадно. Сведений об этом ярком человеке могло не остаться, но судьба распорядилась иначе. Его потомки займут самые престижные места в администрации Великого московского князя, станут важными лицами церковной иерархии. Однако в истории имя Фёдора Бяконта осталось и закрепилось благодаря одному из его сыновей – человеку, сыгравшему колоссальную роль в жизни нашего Отечества – митрополиту Алексию. Первое упоминание о боярине, появляется именно в начальной редакции Жития Алексия, составленного после смерти святителя (около 1378 г.). Литературный памятник «Рассказ об Алексее митрополите» сохранился в составе летописей, восходящих к общерусскому своду начала XV века.

К сожалению, охватить историю каждого из Плещеевых сложно. Книга должна быть в два раза толще, а то значительно отвлечёт читателя от основных героев. Род настолько многочисленный, судьбы его представителей столь богаты событиями и славными делами, что на сбор информации, а главное на грамотную обработку этой информации, может уйти большая часть жизни. Ю. Г. Алексеев справедливо называет род Бяконта одним из «самых влиятельных в окружении великих князей Московских со времен Ивана Калиты»[15]. В дальнейшем Плещеевы своих позиций не сдали. И вниманием историков отдельные представители рода не обделены. Поэтому мы не станем надолго останавливаться на рассказе о ком-либо из ранних Плещеевых. Но сказать пару слов о самых ярких представителях всё же нужно. Сын Бяконта митрополит Алексей (Алферий) стал одним из крупнейших церковных деятелей XIV века.