У тихого ручья

– Эвоно как! – присвистнул Васька – не свезло те, Ермоха! Завсегда так, что ежели с князьями ссориться – и без вины виноватым останешься!

– Истинно так и вышло – вздохнул атаман – а теперь решай сам, боярин, куды меня девать. В цепи заковать, али сразу живота лишить, чтобы не мучился. Такова, видать, доля моя…

– Погодь, Ермоша, на тот свет торопиться – задумчиво молвил Васька – вот, хоть убей, а это не первая наша встреча. Где-то я тебя уже видал, и надобно мне вспомнить сие!

– Не припомню, не обессудь – Ермоха как-то обречённо пожал плечами.

– Что аз отреку те, Ермолай! – решительно махнул рукой Васька – я иду на Москву, к Великому князю Димитрию в воинство. Пойдёшь со мной?

– Рад бы я, да за грехи мои спрос тяжкой вельми! – отвечал Ермоха – я душегуб, тать! Гореть мне в аду по делам моим.

– От заладил, как поп на проповеди! – крякнул в досаде Васька – последний раз спрашиваю, идёшь или нет?

– Иду, боярин! Коли на то будет воля твоя, конечно, иду! – воскликнул бывший разбойничий атаман – ибо за святую Русь своего живота не пожалею! Вот те крест!

И Ермоха, достав серебряный нательный крест, поцеловал его и произнёс слова клятвы. Он поклялся верой и правдой служить своему избавителю, боярину Василию до веку, идти за ним и в огонь, и в воду…

– Ты вот что, Ермолай, – вполголоса молвил Васька – никому и никогда своё имя не говори. Коли спросят, так Клыком называйся. И всюду за мной держись, тогды не пропадёшь! Уяснил?!

– Уяснил, Вася! Ни на шаг от тебя не отстану, спаси тебя Христос! – перекрестился Клык.

– Ну, вот и славно – довольный Васька скрепил уговор крепким рукопожатием с бывшим разбойником, а ныне с воином-заступником матушки Руси:

– А теперь пойдём, ужин отведаем, чем Каур расстарался! Голодный поди, Клык?

– Со вчерашнего дня маковой росинки я не видал, боярин! – улыбнулся Ермоха – живот ко спине прилипает!

– Ну, то совсем негоже! – воскликнул Васька – пойдём скорее!

От костров купеческого обоза, ставшего лагерем на ночлег, уже доносился аромат варёного с травами мяса и пшеничной каши с маслом. Тут хошь у кого слюнки потекут! Каур безмерно удивился, когда Васька заново представил ему Клыка, как своего спутника, целовавшего крест на верность, и сначала с подозрением на него поглядывал, но скоро убедился, что бывший тать не держит камня за пазухой.

– Каур, тебе в охрану меч Клыка не будет лишним – сказал ему тогда Васька в ответ на все треволнения купчика – отринь сомнения, я за него ручаюсь!

– Ну, коли так, тогды другое дело! – протянул купец – тебе, Вася, теперь я верю, как себе…

Оказавшись в Москве, купец рязанский сдержал своё слово, и привёл Ваську и Клыка в Кузнечную слободу к знакомцу, мастеру Степану. Тот заканчивал работу над большим заказом князя Владимира Серпуховского, двоюродного брата Великого князя московского Дмитрия, и был рад новым рабочим рукам в помощь. Он без труда нашёл угол в своей просторной избе Ваське и Клыку, и при случае обещал представить их княжьим воеводам. А Москва день за днём бурлила, готовясь к великой битве, которая должна была положить конец владычеству Золотой Орды над святой Русью…

11 глава

Кузнец Степан Могута невысокого роста, но крепок, кряжист и в плечах широк. Нетороплив и основателен во всём, он ещё с молодости прославился своим уменьем, с годами переросшим в настоящее мастерство. И поныне, когда уж заметная изморозь пошла по широкой бороде, его рука не утратила былой крепости, а глаз остроты. И без устали звенел молот в его кузнице с раннего утра и до вечерней зари. Троих старших сынов Степан с малых лет приучал к работе в кузне, делился секретами мастерства и сдержанно радовался про себя, когда видел, что ребята всё схватывают на лету. Ныне, когда вся Москва, да и вся земля Русская готовилась к походу велику, горн в кузне Могуты горел сутки напролёт. Копья, мечи, кольчуги, колонтари, шеломы, боевые топоры и наконечники к стрелам изготавливались в огромном количестве. Осунулись и почернели с лица мастеровые, все запасы железа извели подчистую, но заказ князя Серпуховского был готов к сроку! Сам Владимир Серпуховский эти дни был в отъезде, и заранее упросил проверить и забрать товар боярина Боброка-Волынского, воеводу великого князя. А тому было не пОнизко лично испытать качество ратной справы, изготовленной Степаном Могутой, и в означенный день отправился Дмитрий Михайлович со дружинными боярами в Кузнечную слободу. Поднимая копытами коней пыль главной улицы, малая группа всадников на красавцах конях и в богатых доспехах не спеша ехала к дому Могуты. За ними следовали пустые телеги, предназначенные под новое оружие и доспехи. Жители слободы и стар, и млад высыпали на улицу, ребятишки, как воробьи, облепили жерди заборов. Всем хотелось вживую увидать знаменитого, прославленного в сечах воеводу! Глазели и перешёптывались:

– Зри! Ведь то сам Боброк! Боброк!!

Боярин первым подъехал к открытому отводу во двор Могуты, спешился и бросил поводья коня старшему сыну Степана Ваньке:

– Привяжи!

Могута и сыновья поклонились большому воеводе:

– Будь здрав, боярин Дмитрей Михайлович! Милости просим быть гостем дорогим!

– И вам здоровья, добрые хозяева! – склонив голову в приветствии, ответил Боброк – некогда ныне гостевать, мастер Могута! Пойдём твой товар смотрети. Справа вперёд всего…

Возле кузни несколькими днями ранее стараниями Васьки и Клыка был изготовлен добротный бревенчатый навес со столами, полками, жердями-поперечинами, и всё в нём было уставлено и увешено новеньким оружием и доспехом. Боброк с боярами поспешил туда, ведомый кузнецом Степаном.

– Ну, с чего начнём, дружино? – Боброк обернулся к своим спутникам-боярам, и в его всегда суровом и даже грозном взгляде сверкнула весёлая искорка любопытства – так ли хорош сей мастер, как о нём молва идёт?!

И часа полтора дружинные вместе с Боброком проверяли на привезённых с собой татарских доспехах и оружии изготовленный Могутой товар. Все остались довольны, а воевода так и ликом посветлел. Щедрой рукой серебра отсыпал преизрядно!

– Ай, мастер Могута! Расстарался, ничего не скажешь, нам будет теперь чем ворога бити! На-ка вот, держи от меня подарок!

И с этими словами Боброк отцепил от пояса кинжал в богато украшенных ножнах и бросил его Степану:

– Вельми добрый клинок! Во граде Дамаске кован!

– Спаси тебя Бог, воевода! – земным поклоном Могута ответил за великую и нежданную честь, и, будто набравшись духу, вымолвил:

– Дмитрей Михайлович, не откажи во просьбе. Челом бью!

– Что такое? – удивился Боброк – серебра мало, али подарок пришёлся не по душе?!

– Возблагодарю Господа и возжелаю молиться о здравии твоём, воевода, за щедрость твою и подарок – молвил Степан – токмо обожди уходить! Глянь моих трудников Василея да Клыка. Оба на Москве недавно, и пришли во княжью дружину, с вами на ворога идти!

Васька с Клыком хоронились неподалеку, всё слышали. Тут же вышли и низко поклонились Боброку:

– Будь здрав, воевода!

– Таак! – удивлённо протянул воевода – добры молодцы, вы чьи да откуда?!

Васька без запинки выдал свою легенду, стараясь быть как можно более убедительным. Рассказал и про Клыка, назвав его своим покрестовым братом, и что они всегда в делах ратных не разлей вода. Воевода не перебивал, внимательно слушал и не отводил своих страшноватых глаз от Василия. А Васька был поражён, хотя и виду не показал. Взгляд воеводы будто пронизывал его насквозь, не давая ни малейшего шанса что-то скрыть, как-то увильнуть или слукавить! "Не зря говорят, что Боброк свой род ведёт от сильных волхвов-кудесников!" – подумал Васёк – "ишь, как очами зыркает, и захочешь, да от такого ничего не утаишь!"

– Ну-ка, молодец, давай отойдём в сторонку! – сказал наконец Боброк и, взяв Ваську за руку, потащил его к выходу со двора Могуты, велев Клыку оставаться на месте…

12 глава

Оттащив Ваську в сторону, Боброк положил ладонь десницы на гарду своего меча, но молвил невозмутимо:

– Дружок твой истый боярин, хоть и без вины виноватым попал в переплёт, было дело. И ты его спас. А сам ты кто таков будешь, молодец? Не вижу я тебя. Глаголь теперь правду-матку, а не то не сносить тебе головы. Да поторапливайся, ибо недосуг мне долгие лясы точить!

– Ничто не скрыть от тебя, воевода – смутился Васька, и даже кровь прилила к щекам, выдавая стыд за прежнее враньё – а не видишь ты меня потому, что я и не родился ещё на свет Божий! Токмо через шестьсот лет сие случится…

И поведал Вася воеводе Боброку свою историю с самого начала. Дмитрий Михайлович снова ни разу его не перебил, слушал, и светлело его чело.

– Вот так и оказался я на службе у самого Рода – завершил свой рассказ Васька – и ныне вершу волю его! Сие чистая правда, боярин.

– Да зрю теперь, что не лукавишь ты – задумчиво произнёс Боброк – значит сие, что и древние боги Руси дают нам благословение на битву велику с грозным ворогом. Но премолчи, Василий, накрепко до поры. Ни едина живая душа не должна о том ведати!

– Понимаю, боярин! – поясно поклонился Боброку Васька – возьмёшь ли ныне нас с Клыком во дружину княжью?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.