Афродита размера XXL. Брак со стихийным бедствием

Когда налитый разнообразными жидкостями Витька уснул, девчонки тихо ушли, но наутро Наташка позвонила, чтобы справиться о самочувствии больного. А Витька чувствовал себя чем дальше, тем лучше! Любовную лихорадку, возбудителями которой были флюиды неотразимой Галки Зелениной из десятого «Б», напрочь выжег из организма страдальца жар простудного происхождения. А потом Наташка окончательно восстановила душевное и физическое здоровье Витьки своей суперэффективной поцелуйной терапией.

Одна только Валентина имела причину быть недовольной. Пока подружка и ее новый друг оригинально озвучивали интеллектуальное кино Кустурицы идеологически чуждым сюжету сочным чмоканьем, одинокая и несчастная Валька бродила вокруг кинотеатра с Бетиком на поводке.

– Тебе же не трудно было немного погулять с собачкой? – заискивающе спросила Наташка после сеанса.

– Раз плюнуть! – скрепя сердце ответила верная подруга.

– И завтра погуляешь? – обрадовался Витька. – А мы бы опять в кино…

Валентина посмотрела на него, на Наташку, ожидающую ее ответа с нескрываемой надеждой, на рекламную афишу с указанием цен на билеты, и сжалилась над влюбленными:

– Да чего уж там, в кино да в кино, денег не напасетесь… Приходите ко мне, так и быть. Мать завтра во вторую смену работает, а я с Бетошкой в парке погуляю, квартиру для вас освобожу.

Валентина не зря надумала посвятить себя медицине. У нее было доброе сердце, еще никем не оккупированное. То есть симпатичного молодого человека девушка уже встретила, но юношу эта встреча ничуть не впечатлила. Так что Валентина не позволяла себе в полную силу мечтать о взаимности, пока не услышала вдохновенный рассказ Витька о чудодейственном говяжьем сердце и не осознала открывающиеся перед ней перспективы.

Четверг

Утреннюю трапезу готовила я, потому что Ирка бессовестно проспала. Тем не менее я не оставила ее без завтрака, пошла будить подружку сразу же, как только сняла со сковородки последний сырник. Первые два в это время уже лежали на тарелке Масяни, номера с третьего по десятый включительно уничтожал Колян, а на вторую десятку вкусных творожных изделий претендовал Моржик. Приняв в расчет конкуренцию, я предусмотрительно отложила для себя вчерашнюю булочку, а вот соня Ирка рисковала остаться совсем голодной.

– Ирка, вставай, а не то проспишь завтрак! – заглянув в хозяйскую спальню, громко позвала я с порога.

– Что? Где? Когда? – подхватилась разбуженная подружка.

Я последовательно ответила на все ее вопросы:

– Сырники. В кухне. Сейчас или никогда!

Иркин мутный взор был безумным, и ее поступки – тоже. Вместо того чтобы откинуть одеяло, потянуться и улыбкой приветствовать новое утро – а также и меня вместе с ним, – она перевернулась на живот и, подминая под себя подушки, резво поползла по диагонали супружеского ложа к прикроватной тумбочке. Пошлепала по ней ладонью, выругалась и вниз головой бухнулась с кровати на пол, утащив за собой одеяло.

– Очень необычная у тебя утренняя гимнастика, Ира! – пошутила я, скрывая возникшее беспокойство. – Я тоже уважаю разные постельные упражнения, но чтобы играть в салочки с тумбочкой – такого со мной еще не случалось!

– Где Моржик?! – злым придушенным голосом просипела подружка из-за кровати.

– Молодец, это уже гораздо здоровее, – одобрила я. – Лучше играй с мужем, чем с мебелью! Моржик в ванной. Позвать?

– Ни в коем случае!

Кряхтя и спотыкаясь, Ирка, как была, в одном несерьезном пеньюаре выбежала из спальни, едва не расплющив меня толстым боком о дверной косяк. Она пробежала мимо кухни, ворвалась в ванную и, не обнаружив там ничего, кроме пара, волчком закрутилась на пороге.

– Моржик уже завтракает, – подсказала я, на всякий случай потыкав в сторону кухни указательным пальцем.

– М-и-илый! – взревела Ирка, стартуя в подсказанном направлении. – Ты уже оделся?

– Разумеется, оделся, – с легким удивлением и большим достоинством ответил Моржик, опустив поднятую руку с сырником. – Ты же не думаешь, что я могу выйти к завтраку нагишом? У нас же гости!

– Да ладно, ладно, не надо нас стесняться! – сказал Колян и без стеснения утащил с тарелки Моржика забытый им сырник.

– Морж! Немедленно сними эти брюки! – непререкаемым тоном велела Ирка, нервно притопывая по полу босой ногой.

– Вот! – с набитым ртом укоризненно прошамкал Колян, обращаясь ко мне. – Бери пример с подружки! Вот это, я понимаю, темпераментная женщина! Едва проснулась – уже требует, чтобы муж снял штаны!

– Извините, – покраснев, сказал Моржик и поспешно вышел в коридор, откуда сразу же послышался треск расстегиваемой «молнии» и шорох ткани.

Мы с Коляном с интересом прислушивались.

– И рубашку тоже! – потребовала Ирка.

Снова шорохи, затем быстрое шлепанье босых ступней. Схватив в охапку мужние одежки, Ирка галопом умчалась в ванную.

– Не понял? – пробормотал Колян.

– Я не понял, зачем я раздевался? – обиженно спросил Моржик.

– Возьми в шкафу все чистое! – крикнула Ирка из-за закрытой двери.

Стало понятно, что ничего особенно интересного мы не увидим. Колян вернулся к сырникам, я налила себе кофе, Мася потянулся за соком. Через минуту к нам присоединился Моржик – весь в чистом. Ирка появилась минут через пять.

– Милый, ты забыл опустошить свои карманы! – проворковала она и высыпала на стол рядом с мужем кучку мелких вещей.

Там были ключи, мобильник, бумажник, водительские права и несколько монет. Денежки Ирка сложила аккуратным столбиком от пятака до копейки и, с победным звоном венчая пирамидку последним медяком, объявила:

– Все в целости и сохранности!

– А носовой платок? – придрался Моржик.

– Пожалуйста! Чистенький! – заботливая супруга вручила ему тщательно отутюженный полотняный квадратик.

– Солнышко мое, что бы я без тебя делал? – растрогался он.

Ирка-Солнышко продолжала излучать заботу. Она предупредительно вилась вокруг муженька до тех пор, пока тот не уехал в офис. Поскольку Моржик увез с собой и моих мужчин – Масю к няне, Коляна на трудовой фронт, – я тоже провела последние десять минут предстартовой подготовки в нервах и хлопотах. Однако махать уезжающим беленьким платочком а-ля Ярославна мне показалось излишним – не на войну же мы их провожали!

– Ирусик, что с тобой? С чего вдруг такой приступ заботливости? – спросила я подружку, в высоком прыжке поймав воздушный поцелуй, который размашисто метнул мне в приоткрытое окошко отъезжающей машины Масянька.

– Это я так усыпляю подозрения! – на широкой улыбке шепнула подружка. – Не хочу, чтобы Моржик подумал, будто я что-то знаю.

Наши джентльмены укатили, и мы вернулись на кухню. Налив подружке кофе, я закономерно поинтересовалась:

– А что ты знаешь?

– Слишком мало, но надеюсь в самое ближайшее время узнать больше, – ответила Ирка, протягивая руку мимо чашки к телефону, висящему на стене. – Алло! Алло, Катя? Катя, это Ирина Иннокентьевна!

Я поняла, что Ирка звонит в офис. Ириной Иннокентьевной подружка важно представляется подчиненным, а Катя – ее секретарша. Хорошая девочка, которую Ирка взяла на работу по просьбе какой-то старой знакомой и не выгнала, даже когда выяснилось, что Катя стучит по клавиатуре двумя пальцами в темпе реквиема и словосочетание «махровая сирень» пишет через «о» и «е» соответственно: «мохровая серень». Ирка хотя и сказала, что «мохровая серень» – это мерзкие лишайники, которые появятся в ассортименте ее фирмы лишь в том случае, если «Наше семя» откроет филиал за Полярным кругом, но дурочку Катьку не уволила. Наоборот, прибавила ей жалованье с условием, что горе-секретарша возьмет себе репетитора по русскому языку. В результате девчонка прониклась к доброй хозяйке любовью и преданностью, так что секретарша у Ирки надежная, как Форт Нокс.

– Катя, у меня к тебе важное и абсолютно секретное задание! – сказала Ирина Иннокентьевна. – Ты уже в офисе, надеюсь? Молодец. Делай что хочешь, но чтобы через пять минут у нас не было Интернета.

Катя, видимо, поинтересовалась, надолго ли нужно отлучить офисные компьютеры от Всемирной сети, потому что Ирка сказала:

– Минут на сорок, пока я не приеду. До этого времени никому ничего починять не позволяй, говори, что ремонтные работы уже ведутся. Задачу поняла? Действуй!

Она повесила трубку, посмотрела на меня отсутствующим взглядом и пробормотала:

– Если пробок не будет, я доеду за полчаса.

– Ты же не собиралась сегодня на работу? – удивилась я. – Я думала, мы вместе прокатимся за город, так сказать, умчимся в прерии! Скоро приедет Анка, у нее запланирована для нас интересная экскурсия.

– Нет, я еду в офис. У меня запланирована еще более интересная экскурсия, – отмахнулась Ирка, даже не поинтересовавшись, с чего это мы с Анютой вдруг собрались в прерии: – В Интернет!

Она схватила чашку и принялась торопливо глотать кофе, часто и шумно дуя на горячую жидкость.

– Зная Катю, я уверена, что у тебя в офисе уже нет Интернета! – напомнила я.

– Это не у меня, это у Моржика в офисе сейчас нет Интернета, но сие сугубо временное явление, – ответила Ирка, сбрасывая тапки и напяливая пиджак поверх ночной сорочки. – Интернет вернется, просто я обязательно должна быть в офисе, когда Моржик зайдет на этот сайт.

– А ты обязательно должна быть в офисе именно в таком виде?

Ирка остановилась, скатилась взглядом по собственному фасаду сверху вниз и пошевелила босыми пальцами.

– М-да, с дресс-кодом напряженно… Пойду переоденусь!

И унеслась в гардеробную.

– Пойди переоденься, – со вздохом сказала я.

Отправляться на экскурсию в небогатую достопримечательностями отдаленную станицу Верховецкую на пару с Анкой мне не хотелось. Я уже имела случай оценить Анютино водительское мастерство и нашла его весьма скромным! То ли дело Ирка: она отличный шофер, с ней не страшно и в прерии. Но раз подружке важнее сходить на какой-то сайт… Кстати, на какой такой сайт?

– Если бы я знала, какой это сайт, то уже была бы там! – ответила на мой вопрос подружка, усаживаясь в машину.

Я поехала с ней, чтобы не добираться потом общественным транспортом (хотя Ирка, готовая в связи с изменой Моржика разувериться во всех лучших человеческих качествах оптом, решила, будто я тороплюсь удрать, чтобы не мыть оставшуюся после завтрака посуду). По дороге в центр подружка рассказала мне про ночную эсэмэску, полученную Моржиком. Оказывается, к исполнению внепланового утреннего стриптиза она принудила мужа с единственной целью – чтобы завладеть его носильными вещами и под предлогом доставки их к стиральной машине без помех вывернуть карманы – это раз, найти мобильник – два, ознакомиться с текстом подозрительного сообщения – три. План сработал, эсэмэску Ирка прочла. Она состояла из двух коротких предложений: «Как мы это делали. Смотри на сайте». Телефонный номер автора письма не отобразился, но после призыва стояла подпись: «Зая № 3».

– Как тебе, а? Зая Третья! – возмущалась Ирка, с необычной для нее резкостью дергая рычаг переключения скоростей. – Стало быть, у него были Зая Первая и Зая Вторая? Это как минимум. Ничего не скажешь, справный кролик мне достался! Жаль, не смог стать добрым мужем, пошел по рукам.

– Тогда уж, по лапам, – поправила я. – У зайцев лапы.

– Загребущие! – кивнула подружка, не отреагировав на шутку. – И вот что интересно: текущая Зая сама позиционирует себя как третий номер. То есть она знает о существовании зайчих номер один и номер два? Получается, Моржик участвует в игрищах целой стаи разнузданных зайцев? И они не просто делают это, но еще и фиксируют происходящее, чтобы затем показать всем посетителям некоего сайта!

– Может, третий номер – это объем ее бюста? – предположила я.

– Фи! – пренебрежительно сказала на это Ирка. – У меня-то пятый!

Было заметно – что хотя бы по этому пункту она убеждена в своем физическом превосходстве над неведомой Заей, что меня очень порадовало. Попросив подружку не открывать сезон активной охоты на зайцев в мое отсутствие, а ограничиться сугубо следопытством, я приготовилась десантироваться у дома Анюты.

Раз уж я обещала протянуть человеку руку помощи, надо было это сделать, хотя стремительный рост количества нуждающихся в моей помощи уже начинал беспокоить: хватит ли у меня рук-то?

У двери Анкиного дома переминался лейтенант Белов. Моя импульсивная и общительная подружка осадила своего четырехколесного скакуна у самых его ног, распахнула дверцу, высунулась по пояс и радостно проорала:

– О, Петька! Привет! Сколько лет, сколько зим!

– Мы вроде недавно виделись? – слабо удивился флегматичный Белов.

– Точно! В парке, у пруда с утопленницей! – прошипела я, дергая Ирку за рукав.

– Ой!

Она шлепнулась на сиденье, почесала в затылке, снова привстала и преувеличенно ласковым голоском сказочной Лисички-Сестрички спросила:

– А что это ты тут делаешь, Петенька?

– Жду, пока хозяйка мне откроет.

– Так ты к Тороповым, что ли?

– Ирка, не тупи! – снова зашептала я, пихнув подружку локтем в пышный бок. – Конечно, он к Тороповым, раз это частный дом и его хозяйка – Анка!

– Петенька, а кто тебе нужен? – не унималась подружка.

– Некий гражданин Торопов Александр Дмитриевич, – заглянув в бумажку, пугающе официальным тоном сообщил Петька.

– Ох! – Ирка опять бухнулась в кресло и вновь не усидела, подпрыгнула как на пружинке. – А зачем тебе, Петенька, гражданин Александр Дмитриевич?

– Тайна следствия! – важно ответил Белов и послал обольстительную улыбку в объектив камеры наружного наблюдения.

Обитателей дома это, очевидно, ничуть не пленило – дверь не открылась. Истомленный ожиданием, Петька перестал улыбаться и вонзил палец в кнопку электрического звонка.

– Ленка, должна тебе признаться, – напряженно наблюдая за Беловым, выжимающим из сигнального устройства пронзительный кошачий визг, зашептала Ирка. – Я вчера сделала одну глупость…

– Всего одну?

– Ага, но большую, – покаянно вздохнула подружка. – Я рассказала про Анютину семейную драму – ну про то, что лучшая подружка Анюты охмурила ее сына и в результате наградила внуком…

– Кому?!

– Ларочке.

– Зазнобе Лазарчука?! – я застонала. – Ирка! Ты рассказала все Ларочке, она передала информацию Сереге, а тот, как честный мент, довел ее до сведения следствия. То есть теперь в милиции знают, что у гражданина Александра Дмитриевича Торопова были тесные и в буквальном смысле плодотворные контакты с убитой гражданкой Марией Петропавловской. Ты хоть понимаешь, что наделала? Теперь мальчишку затаскают по допросам! Ты бы думала сначала, с кем можно об этом трепаться, а с кем лучше не надо!

– А с кем можно? – надулась подружка. – Я, если помнишь, пыталась трепаться об этом с тобой, но ты отмалчивалась!

– Мне казалось, на эту тему уже все сказано, – виновато промямлила я.

– Видишь, а Лазарчуку так не кажется!

– Тук-тук-тук! – настойчиво постучался к нам в закрытое окошко лейтенант Белов.

– Тс-с-с! – шикнув на меня (хотя я и так молчала), Ирка поспешно опустила стекло и все тем же сказочным лисьим голосом пропела:

– Чего тебе, Петенька?

– Я так понял, девочки, вы с хозяйкой дома в дружеских отношениях? Позвоните ей, пусть выйдет, если меня впускать не хочет, – попросил Петя. – Собственно, мне даже не она, а ее сыночек нужен.

– Поговорить? – уточнила я, без особой охоты доставая из кармана мобильник.

– Поговорить, поговорить, – голосок у Петьки сделался такой же сладкий и неискренний, как у Ирки.

Я посмотрела на подружку. Она незаметно для лейтенанта показала мне пальцы, сложенные решеточкой, и помотала головой. Я в этом мимическом этюде не нуждалась, у меня и у самой не было никакого желания способствовать тесному общению Анкиного сына с коллегами Белова и Лазарчука. Они мне друзья, но истина дороже: нашим доблестным милиционерам только дай кого-нибудь, мало-мальски подходящего на роль подозреваемого, и они тут же перестанут искать настоящего преступника и употребят все силы на то, чтобы посадить кого попало. А внутренний голос активно нашептывал мне, что Сашка Торопов в подозреваемые вполне годится: по статистике, убийства на семейно-бытовой почве в нашей стране самые распространенные. Мужья убивают жен, жены – мужей, а Саша Маше даже мужем не был, его статус на языке протокола определяется термином «сожитель». Само слово, на мой взгляд, звучит гадко и криминально…

– Алло? – ворвался в мои сумбурные мысли встревоженный голос Анюты.

– И чего так орет? – недовольно поморщилась Ирка, демонстративно похлопав себя по уху.

Это была еще одна мини-пантомима с прозрачным намеком на то, что голос моей телефонной собеседницы слышен не только мне. Я поблагодарила подружку за предупреждение, изобразив микрокивок путем прижмуривания глаз, и построила свой монолог с учетом полученной информации.

– Привет, дорогая, – сказала я. – Не удивляйся моему вопросу, меня попросил задать его тебе лейтенант милиции Петр Петрович Белов. Он прямо сейчас нетерпеливо ждет твоего ответа.

Авось Анка поймет, что упомянутый нетерпеливый лейтенант в данный момент ошивается рядом и ловит каждое наше слово.

– Где твой Сашка, ты по-прежнему не знаешь?

– По-прежнему не знаю! – мгновенно уловив подсказку, подтвердила.

– Как ушел из дома вчера вечером, так и не объявлялся?

– Не объявлялся!

– И на звонки не отвечает?

– Не отвечает, – Анка замолчала: похоже, задумалась, как бы так устроить, чтобы Сашка действительно не отвечал на звонки.

– Должно быть, у него мобильник разрядился, – не столько предположила, сколько посоветовала я.

– Ага! – обрадовалась она. – Наверняка разрядился! И где теперь сына искать – ума не приложу!

– А можно я сам поспрашиваю? – неудовлетворенный результатами нашей беседы, лейтенант Белов потянулся к моему телефону.

– Только не с моего мобильника! – отстранилась я. – Извини, рабочий день впереди, а у меня на счету сущие копейки остались, так что никак не могу пожертвовать их в пользу следствия. У тебя ведь свой мобильный есть?

– Ну есть, – неохотно признался Петенька.

Транжирить свои телефонные копейки на благо следствия ему тоже не слишком хотелось.

– Так я дам тебе Анютин номерок, сам с ней созвонишься. Ань, слышала? Петя будет тебе звонить.

– Слышала, все поняла! – заверила Анка. – Спасибо тебе.

– Да не за что, – ухмыльнулась я.

– По-моему, тоже, – пробурчал Белов.

– Пиши.

Я быстренько продиктовала лейтенанту номер Анютиного телефона и сразу же скомандовала Ирке:

– Поехали!

Она, торопясь убраться подальше, рванула так, что я впечаталась в сиденье, как штемпель в подушечку. «Шестерка» полетела не хуже истребителя – даже в ушах засвистело!

– А как ты хотела? Под капотом семьдесят лошадиных сил! – прокричала Ирка в ответ на мой недовольный возглас. И неожиданно сменила тему, рявкнув: – Трубка!

– Какой труп?! Где? – недослышав, испугалась я.

– Твоя! – рявкнула она, ужаснув меня пуще прежнего. – Там!

Через секунду до меня дошло, что свист ветра и дикое ржание автомобильных лошадей заметно усилены телефонным звонком, доносящимся из моего кармана, и именно об этом пытается сообщить мне более чуткая подружка.

– Алло, Лен, ты где? – спросила Анка. – Что у тебя там так шумит?

– Лошади, – буркнула я. – Семьдесят голов.

– Ты случайно не в милиции?

– По-твоему, в милиции есть лошади?

– Плевать мне, где есть лошади, а где их нет! – вскипела она. – Я спрашиваю, ты сама сейчас где?

– В машине.

– Не в милицейской?

– Слушай! – Я тоже рассердилась, потому что разговаривать с доброй знакомой, как с идиоткой, было очень странно и неприятно. – Где я, а где милиция?!

– О том и спрашиваю!

Я отклеила трубку от уха, посмотрела на нее с недоумением и досадой и попросила Ирку:

– Останови, пожалуйста! Плохо слышно, я не понимаю, о чем она говорит.

Подружка лихо подрезала подметальную машину и затормозила в куче сухой листвы у тротуара.

– Начнем с начала, – сказала я в трубку. – Почему ты думаешь, что мой маршрут обязательно должен пролегать через милицию?

– Напротив, я как раз надеюсь, что это не так, – с сарказмом ответила приятельница. – Просто у тебя так много друзей милицейского происхождения, и вы так часто с ними общаетесь, поверяя друг другу свои и чужие тайны…

Я укоризненно покосилась на Ирку. Она предпочла притвориться, будто не понимает, что ответственность за ее глупую болтовню совершенно незаслуженно возложена на меня.

– Прости, – кротко сказала я Анюте.

– Нет, одним «прости» ты не отделаешься! Придется нам помочь.

– Что нужно сделать?

– Найти моего Сашку.

– Действительно, что ж еще?! – Я, не сдержавшись, возмущенно фыркнула. – Я уже искала твою подругу, потом начала искать твоего внука, а теперь еще буду искать твоего сына. Кого еще? Может, у тебя дедушка в войну пропал или один-другой корешок родословного древа в глубине веков затерялся? Ты говори, не стесняйся! Одним человеком больше, одним меньше – какая мне, как сыщице, разница!

– Ленка, его милиция ищет! Ты должна успеть раньше! – взмолилась Анюта. – Сашку надо найти и от греха подальше спрятать куда-нибудь, пока менты не найдут убийцу Маши. Иначе парнишке несдобровать!

Я, если честно, и сама так думала, но все-таки попыталась защитить честь мундира Лазарчука, Белова и иже с ними:

– А ты не преувеличиваешь? Ну побеседует с Сашей следователь, задаст несколько вопросов – что такого?

– Да ты что?! – испугалась Анюта. – Не знаешь, как в милиции умеют добывать чистосердечные признания?! Нет уж, пусть их выбивают из других, а я своего сына уберегу. Вернее, это ты убережешь, сама я не могу даже из дому выйти, у меня под дверью один из твоих милицейских друзей окопался, как беляк на Перекопе! Разговаривать я с ним не стала, но выходить опасаюсь, не дай бог, потянется за мной следом!

– Боишься навести Белова на Сашку? – сообразила я. – То есть, выходит, ты все-таки знаешь, где он сейчас?

– Точно не знаю, но надеюсь, что в больнице, рядом с отцом, – вздохнула Анюта. – Я тебе не говорила? Диме стало лучше. Боюсь сглазить, но врачи говорят, что он выкарабкается.

– Отличная новость! – обрадовалась я.

– Да, вчера Димочка пришел в себя, правда ненадолго, всего на пару минут, но и это уже прогресс.

– Ань, а вот мне интересно! – встряла в наш разговор Ирка, никогда не стесняющаяся подслушивать. – Муж твой, пока в коме был, слышал голоса тех, кто был рядом? Как этот дядька из сериала… как его… Си Си? И что Дима сказал, когда очнулся? «Я вернулся!» или, может, «дорогая, я снова с тобой!»?

– В отечественном кино герои, выходя из забытья, слабыми голосами просят пить, – вспомнила я.

– Дима не говорил ни того ни другого, – возразила Анка. – Он позвал сына.

– А тебя не звал? – не отставала бестактная Ирка. – И дочку не звал?

– А кота? А попугайчика? – ехидно прошептала я.

– Возможно, он хотел позвать нас всех, но не успел, снова отключился, – с достоинством ответила Анюта. – Вообще-то, я сама этого не слышала, мне сиделка сказала.

– Сашка знает? – спросила я.

– Знает. Я ему с утра позвонила, сказала, что папа его спрашивал.

– Наверное, он страшно обрадовался и тут же поехал к отцу? – спросила Ирка, страстная любительница мелодраматических сцен.

– Надеюсь, что помчался, хотя страшной радости в его голосе я не услышала, – с досадой сказала Анка. – Я вообще ничего не услышала, паршивец со мной не разговаривает. Спасибо, хоть трубку взял и выслушал. Впредь и этого делать не будет – я сама посоветовала ему временно не пользоваться сотовым телефоном. Правильно? Просто я где-то читала, что милиция может любой мобильник засечь и таким образом найти человека.

– Именно так разбомбили главного чеченского террориста! – опять влезла Ирка.

– Вообще-то, все правильно, Ань, – согласилась я. – Хотя вряд ли Лазарчук с Беловым станут искать твоего сына по такой сложной схеме. Сашка-то не исламский террорист, он даже не подозреваемый пока. Следствию нужны его свидетельские показания, а не координаты цели для точечного бомбометания.

– Надеюсь, – мрачно сказала Анка. – Но ты все-таки спрячь моего дурака где-нибудь, пока все утрясется.

– Спрячу, если найду, – пообещала я.

– Все, поговорили, можно ехать? – поняла Ирка.

Позади «шестерки», требуя дать ей доступ к куче сухих листьев, сердито жужжала и нестрашно бибикала подметальная машинка.

– Слушай, ты меня, конечно, извини, но я с тобой в больницу не поеду, – сказала Ирка, выкрутив руль и заодно посмотрев на наручные часы. – Мне надо Моржика в Интернете пасти.

– Ну ты бессовестная! – возмутилась я. – Сама подставила пацана под удар, а теперь удираешь, да еще на машине! Предлагаешь нам с Сашкой уходить от возможной милицейской погони на трамвайчике?