Убийство в заснеженных горах

Скаю мешали даже взгляды. В столице он не встречал такого напряженного внимания, даже когда доводилось работать прямо посреди городского парка. Вообще такие пристальные взгляды он помнил лишь по практическим экзаменам. Вот тогда на тебя тоже все пялятся, ждут, когда ошибешься, считают мелкие погрешности… Скай почувствовал, что начинает нервничать, и мысленно обозвал себя дураком. Здесь его ошибку увидеть-то смогут только Ник и сидящий на крыше малец. И те не поймут, что это ошибка. И вообще, когда это он в последний раз ошибался в несложных ритуалах? Вот и сосредоточься, а то сейчас это и произойдет!

Ритуальная магия требовала от волшебника совсем немного силы, зато внимания требовалось о-го-го сколько. К счастью, Ослабление было не из тех ритуалов, что необходимо проводить непременно по памяти. Поэтому Скай раскрыл потертую тетрадь в кожаном переплете и принялся творить магию, сверяясь с инструкцией и чувствуя себя актеришкой заштатного театра. Хорошо хоть зрители пока молчат.

Восемь костров из рябиновых щепок, восемь котелков с разными компонентами, которые надлежит смешать лишь после появления пены на одних, осадка в других, изменения цвета третьих… Первый помешивать по солнцу, второй против, третий от дна к поверхности, четвертый не помешивать, а приподнять и встряхнуть…

– Змея! – детский звонкий голос заставил волшебника вздрогнуть, едва не расплескав отвар.

Скай тихо выругался сквозь зубы – хорошо хоть слова для этого ритуала значения не имели – и медленно поднял глаза на мальчишку. Тот уже зажал сам себе рот ладошкой, а второй рукой показывал куда-то на угловое окно второго этажа.

Волшебник вернул котелок на огонь – потряхивание должно занимать не больше восьми мгновений, не то зелье слишком остынет. Перешел к следующему котелку, опустил в него ложку и тогда только поднял глаза на окно.

По описанию Скай успел уже вообразить себе небольшую «змею» с парой крыльев по бокам, наподобие Аспида на гербе лекарей. Но то, что сейчас торчало из окна, было совсем другим. Длинное приплюснутое тело, больше похожее на ленту, по бокам множество пар маленьких крылышек, почти как лапки у многоножки. На одном конце широкая пасть, кажется, еще и с крючками-жвалами по бокам, второй конец еще не вылез из окна. Неведомая тварь зависла в воздухе, совершенно не смущаясь ни солнца, хоть и закатного, но вполне еще яркого, ни множества людей. Впрочем, люди ее не видели.

Скай закончил с пятым котелком, повернулся к мальчику, кивнул ему и приложил палец к губам. Мол, вижу, все в порядке, не шуми! Малец понял и молча кивнул в ответ. Волшебник занялся шестым зельем, стараясь держать «змею» в поле зрения, но при этом не отвлекаться от своего занятия.

Тварь все лезла и лезла из окна и, кажется, не собиралась заканчиваться. Сейчас она напоминала праздничную гирлянду из флажков, какие натягивают поперек улиц перед Первым Днем года. Только эта «гирлянда», трепеща «флажками», покачивалась в воздухе, как рыба в воде. И, кажется, присматривалась к творящемуся внизу ритуалу.

Волшебник перешел к седьмому котелку.

«Змея» проплыла в воздухе и замерла над крышей кузницы, покачивая головой в такт движениям ложки в котелке.

Скай закончил с седьмым отваром и перешел к восьмому. Это зелье следовало мешать вересовой палочкой против солнца дюжину и один раз.

«Лента» дотянулась до курятника и обвила висящий на длинной жердине фонарь. Теперь она уже сделала четверть круга вокруг двора, а хвост ее так и оставался в комнате. Да какой же она длины, в конце концов?!

Оставалось еще два круга помешиваний.

К концу последнего круга тварь уже почти обогнула двор. Повисела над сеновалом, сунулась в угол забора к амулету, но передумала и вернулась к ритуальным кострам. Вплотную пока не лезла, но творящаяся во дворе прямо сейчас магия явно влекла ее сильнее, чем неподвижный запас силы в обереге.

Жидкость в третьем котле внезапно вздулась высокой шапкой розовой пены. Зрители, про которых Скай уже успел забыть, дружно ахнули. Волшебник подхватил котелок и, не позволяя пене убежать, вылил содержимое прямо в бурлящую в шестом котле зеленую кашу. К удивлению зрителей и полному удовлетворению Ская, оба зелья прекрасно уместились в одном котле. Пена слегка опала и окрасилась в лавандовый. Теперь содержимое пятого котелка, ставшее пронзительно-синим, нужно разлить поровну во второй и четвертый, потом подбросить порошок из толченого рога в первый. Из восьмого котелка как раз повалил оранжевый пар – самое время добавить три ложки белой пены, снятой с седьмого. Затем все содержимое седьмого котла можно вылить в шестой. Зрители замерли, но и сейчас через край ничего не пролилось. Скай усмехнулся и выплеснул в шестой котел еще и пузырящееся содержимое четвертого. Теперь нужно смешать первое со вторым и перелить полученную голубую жидкость в восьмой. Зелье взбурлило и собралось было расплескаться, но Скай перехватил его, приподнял над огнем и размешал – пена послушно осела. Добавил в шестой кисточку конского волоса – для большей эффективности именно на лошадях, – и можно смешивать с восьмым. Здесь уже придется очень постараться, чтобы все слилось правильно. Скай теперь лил густую медово-рыжую субстанцию из восьмого котла в шестой медленно, так, чтобы на белой пенистой поверхности получалась ровная нерасходящаяся спираль…

Мальчишка на сарае вдруг снова закричал. Куда-то дернулся стоявший под навесом Ник. Но вот на этом этапе отвлечь Ская не смогли бы все Снежные Змеи, Каменные Ползуны и Ночные Трубачи, собравшиеся закусить волшебником или, что хуже, устроить концерт в его честь…

Спираль наконец достигла края котла, зелье заискрилось, и над поверхностью разлетелись сотни крошечных радужных пузырьков. Потом через край рванулась пена, заливая угли под котелком. Взметнулось облако пара и окутало фигуру волшебника, дотлевающие угли костров, пустые котелки и Ника, отчаянно вцепившегося в крылатую синюю ленту. «Лента» дергалась и извивалась, а когда до нее добрались клубы пара – яростно рванулась, выскользнула из рук Ника и мгновенно втянулась назад в угловое окно.

– Готово, – провозгласил Скай. – А что тут произошло?

– Ну, ты начал лить из того котла в этот, а она как рванет к тебе! – пояснил Ник. – Вот я ее и перехватил, больше в голову ничего не пришло. Сильная, зар-раза!

– Не укусила? – обеспокоился Скай.

– Нет. Кажется, даже и не пыталась, просто дрыгалась. Но что это? На нечисть как будто бы и не похожа, по-другому ощущается.

– Не знаю, – признался Скай. – Сейчас с конями закончим, потом будем с этой летучей пакостью разбираться. Бери котелок, пошли в конюшню. Мне ж не к лицу самому котел таскать.

Ник послушно подхватил котелок, Пит тоже пошел за ними. В духах и волшебстве он ничего не смыслил, зато спасать друзей от лошадиных копыт считал своей прямой обязанностью. У Ская с конями отношения не ладились совершенно, а Ник, хоть и умел сносно держаться в седле, не смог бы заставить норовистого скакуна стоять спокойно, пока волшебник будет рисовать сваренным зельем специальные знаки на его шкуре.

Глава третья

Работа оказалась простой, но монотонной. Лошади благосклонно приняли куски яблок и под ласковое бормотание Пита позволили изрисовать себя знаками от шей до хвостов. Потом мирно подогнули длинные ноги, улеглись на солому и, кажется, задремали. Скай, дорисовав последнюю закорючку, уже тоже очень хотел прилечь рядом. Принес бы кто еще сюда еды, но ведь не дождешься!

Волшебник печально поплелся к выходу из конюшни.

– Скай, а с котелком что делать? И с кисточкой? – не дал расслабиться Ник.

– Сначала ополосни водой так, чтобы на руки не попало, – объяснил волшебник. – Потом сыпани туда золы, можешь от костров и взять, она вполне годится. И вымой уже нормально. И остальные котелки. И веревку смотай, а то отсыреет за ночь!

Ник кивнул и направился выполнять.

«Все-таки личный ассистент – это очень хорошо», – усмехнулся Скай себе под нос. Но вслух ничего говорить не стал, чтобы не получить в ответ очередное «Как скажете, ваше мажество!».

…На улице уже совсем стемнело. Воздух был стылый и сырой, в небе светил тощий лунный серпик, возле кухонной двери возился с котелком Ник. На потухших углях восьмого костра, неярко светясь, мирно грелась синяя многокрылая тварь. Хвост ее по-прежнему уходил в щелочку под створкой окна.

Скай пошел к ней, чтобы рассмотреть поближе, но светящаяся «лента» тут же развернулась, взлетела и резво втянулась в щель, будто ее втащили за хвост.

– Что там? – спросил Пит, для которого «змея» по-прежнему оставалась невидимой.

– Все та же тварь, – поморщился Скай. – То ли Силу после ритуала подъедала, то ли погреться захотела. Не нравится она мне. Но надо успеть поесть и отдохнуть, пока мертвец не пожаловал.

– Так пойдем быстрее! Я сказал хозяйке, что сразу после ритуала тебя надо будет накормить за троих, так что еда наверняка уже готова.

На волшебника после красочного действа с котлами смотрели с таким восхищением, будто он уже избавил станцию и от мертвеца, и от дракона, и от нашествия Призрачной Стаи в придачу. В зале весело трещал камин, а на стол дорогому гостю поставили не одну жалкую свечу, а целых три. К требованию кормить волшебника за троих супруга почтмейстера тоже отнеслась серьезно, а может, знала, каков у волшебников аппетит – каких только постояльцев тут не бывало. Повариха, видимо, тоже уже успокоилась: жаркое было сочным, суп – наваристым, а пастуший мясной пирог – пышным и румяным. Скай как раз догрызал хрустящую корочку, когда со второго этажа прибежала растрепанная служанка.

– Идет! Прямо через поле шкандыбает, шатается!

Волшебник отставил кружку с недопитым ягодным отваром и поднялся. Ник вскочил было тоже, но Скай остановил его:

– Не лезь понапрасну. Мы с Питом одного мертвеца без труда положим.

Ник понурился. Бойцом он и правда был так себе, но напоминания об этом не любил. Бывший странствующий травник, которого Скай с Питом вытащили из весьма скверной переделки, чувствовал себя обязанным и очень старался быть хоть чем-нибудь полезным. Кучер с младшим товарищем не церемонился, с удовольствием гоняя его по всяческим мелким поручениям. Волшебника же это чаще смущало, чем радовало. Впрочем, сегодня и для Ника есть дело как раз по силам.

– Хотя все равно вставай, – передумал Скай, застегивая куртку. – Для тебя тоже важное дело найдется. Не нравится мне эта «змеюка», и оставлять ее за спиной совсем не хочется. Так что ты будешь нас от нее прикрывать. Один раз уже здорово получилось.

Ник радостно вскочил и чуть не выбежал за дверь прямо в рубашке – пришлось остановить парня и заставить одеться.

Из обеденного зала станции наружу вели две двери. Большая крепкая дубовая дверь выводила на высокое крыльцо прямо на улицу, а небольшая дверца в углу вела во двор. Туда Скай и направился, повелев служанке дверь за ним покуда не запирать.

– Сейчас с этого крыльца осмотримся, а потом решим, как на улицу идти: через ворота или через ту дверь.

Служанка кивнула и посмотрела на волшебника так, будто он уже победил.

В зале тем временем собрались кузнец с молотом, конюх с дубиной, работник с топором и сам почтмейстер с серебристым волшебным самострелом. Они в победу волшебника тоже верили, но и сами в случае чего плошать не собирались.

– От мертвеца самострел не поможет, почтеннейший, – не удержался Скай. – Ему надо башку сносить, а стрелка его прошьет без особого вреда.

Почтмейстер отложил самострел на стойку с некоторым сожалением и пошел на кухню. Скай не стал дожидаться, с чем он вернется. В конце концов, мертвец его забота, а не почтмейстера.

На крыльце ждал Пит, замерзший, злой и вооруженный большим топором. При виде его мертвецу стоило бы позабыть про все свои планы, вернуться в лес и закопаться поглубже. Но благоразумие ожившим покойникам совсем не свойственно, поэтому мертвец брел себе прямиком к воротам.

– Ник, ты пока стой здесь, наблюдай, – велел Скай и повернулся к Питу. – А ты-то почему в одной рубахе?

– Ща драка начнется – согреюсь, – мрачно заявил Пит. – А одежду жалко. После прошлого мертвяка я полторы свечки пытался любимый плащ отстирать, так и не смог.

– Ладно, – признал его правоту Скай. – Ты у нас главный боец. Что делать и сам знаешь. Давай я на тебя защиту кину, чтоб не царапнул. А я на подхвате буду, если что не по плану пойдет.

– Ага. Щас глянем, к двери он пойдет или к воротам, да и зайдем с тыла.

Волшебник сосредоточился, создавая защитный слой вокруг себя. Плотнее. Еще чуть-чуть… Достаточно. Теперь нужно коснуться товарища и сдвинуть защиту на него.

Ник молча указал пальцем вправо и вверх. Из окна высунулась синяя «змея».

– Чует Силу, зараза, – кивнул Скай.

– Смотри-ка! – толкнул волшебника Пит.

Мертвец, до того топавший прямиком к крыльцу, повернул голову и посмотрел на синюю светящуюся «ленту», потом развернулся, пошел к воротам и скрылся из виду за высокими створками. Спустя два удара сердца ворота содрогнулись от яростного толчка.

Когда Пит и Скай выскочили на уличное крыльцо, мертвец уже не толкал ворота, а по-звериному царапал створку ногтями. В древесине оставались глубокие борозды, отлетали в сторону мелкие щепки. По счастью, умом покойник не отличался – скреб не правую, поврежденную вчера, створку ворот, а левую, целую. А ведь мог бы отодрать доски, расширить дыру и пролезть во двор без особого труда. Скай мысленно обозвал себя дурнем и постановил, что в наказание заслуживает полного повторения конспекта по боевой магии на сон грядущий. Укрепить волшебством доски и гвозди, на которых они держатся, не так уж затратно по силам!

Впрочем, ничего дополнительно не потребовалось. Мертвец был так увлечен своей целью, что даже не заметил подобравшегося со спины Пита. Тяжелый топор стремительно опустился на шею покойника, голова повисла на лоскуте плоти, и тело мешком осело на подмерзшую землю.

– Как-то это было просто, – удивился Пит, наклоняясь, чтобы перевернуть мертвеца. – Так и чудится подвох.

Тело без всякого подвоха позволило перекатить себя на спину и не помешало отделить голову.

– Я же говорил тебе, что обычно покойники проблем не доставляют, – улыбнулся Скай. – А подвох вон он, опять небось амулет разряжает!

Синяя «лента» с трепещущими крылышками виднелась над левым столбиком ворот.

– Что у вас? – спросил Ник, которому за высокими створками не было видно товарищей.

– Мертвец. Теперь уже не ходячий, – ответил Скай. – А «змеюка» что делает?

– Вокруг оберега обмоталась и, кажется, его грызет, – отчитался Ник. – Пока к вам не полезла, я ее не трогаю.

– Ладно, пусть ест, – решил волшебник. – Иди к нам и фонарь прихвати!

Хлопнула дверь, почти тут же – вторая. Вместе с Ником на крыльцо высыпали все обитатели станции, даже мальчишка высунулся было вместе со старшими, но жена почтмейстера тут же загнала его обратно. С крыльца народ спускаться не стал, но на перила навалился так, что Скаю даже стало не по себе, – а ну как деревяшки не выдержат? И рухнет почтеннейшая публика мордами вниз. Еще и покалечится кто-нибудь. Но перила оказались крепкими, а обитатели станции не совсем уж бестолковыми. Принесли светильники, подсказали зажечь висящий на воротах большой фонарь. Служанка даже теплый плащ для Пита захватила, заметив, что кучер выскочил на битву в одной рубахе.

Осматривать мертвеца при толпе зрителей оказалось еще более неловко, чем проводить ритуал. С ритуалом-то весь порядок действий понятен и неизменен, а тут как быть? Тело следует осмотреть сперва в одежде, а потом и без нее. И вот как его раздевать при женщинах?

– Ваше мажество, тело в сарай оттащить? – выручил Пит. – Я днем приметил: там места достаточно.

– Тащи! – согласился Скай и окинул взглядом публику на крыльце. – Кто поможет?

Зрелище сразу перестало быть интересным. Работник и конюх тут же вспомнили про дела, кузнец тоже хотел было ускользнуть, но под суровым взором почтмейстера потупился и пошел к трупу. Женщины ушли в зал, но дверь во двор тут же хлопнула, выпуская служанку – ворота открывались только со двора. За служанкой на крылечко выскочил и мальчишка, но подходить не рискнул. Смотрел с крыльца на то, как Пит с кузнецом волокут тяжелое тело к сараю, на Ника с головой покойника в руках и на присосавшуюся к оберегу синюю «змею».

В сарае уже никто не мешал волшебнику осматривать уложенное на расстеленную прямо на полу рогожу тело. Кузнец в помощники не напрашивался, да и свободного места рядом с трупом хватало аккурат для троих живых. «Змея» в сарай не совалась и вообще интереса к людям не проявляла. Мальчика загнала в дом высунувшаяся служанка.

Пит принес еще пару фонарей, поставил их на пол рядом с телом и прикрыл дверь. Сарай располагался как раз напротив окон станции, между конюшней и курятником. Незачем любопытным глазеть, хоть, конечно, через двор да в потемках ничего и не рассмотришь.

Покойник был оборван, грязен и мокр – видимо, и правда дневал на дне речки, зарывшись в топкий ил. Босые ноги сильно пострадали от камней и острых сучьев, пальцы на руках оказались ободраны до костей. Скай поежился, сообразив, что ворота мертвец скреб не ногтями, а острыми фалангами. Ну да, чему тут удивляться: кости у нежити иногда становятся намного прочнее, чем были при жизни, а боли мертвецы не чувствуют.

Лицо на отрубленной голове распухло от долгого отмокания в речке, однако бородка и усы были подстрижены аккуратно, по новой столичной моде. Одежда под слоем грязи оказалась недешевой, из теплого сукна на шелковой подкладке. Рубаха тоже была шелковой, но без кружева и других изысков, подштанники – из тонкого батиста. Ни оружия, ни украшений, ни кошеля при покойном не было, только пустой мешочек с ладонь размером на шелковом шнурке на шее. Шнурок так глубоко врезался в плоть, что не слетел даже после отрубания головы. Мешочек был почему-то не развязан, а распорот по боковому шву.

Скай, преодолев брезгливость, взял мешочек в руку и ожидаемо ощутил под пальцами покалывание силы.

– Вот так и бывает, если не подумать как следует! – Он показал мешочек Нику.

– А что с ним? – не понял тот.

– На шнурок и ткань мешочка наложена Нерушимость, так что сорвать или прорезать их нельзя. Шнурок короткий, с шеи не стянуть. Открыть тоже без волшебной силы не выйдет. Но нитки-то самые что ни есть обычные! Вот их грабители и подпороли.

– Почему грабители? Может, ему самому что-то из мешочка понадобилось? – предположил Ник. – А потом его за это и убили.

Задавать дурацкие вопросы Скай Ника научил самолично: иногда именно глупый вопрос мог натолкнуть на очень дельную мысль. Поэтому критиковать помощника он не стал, зато ответил на вопрос вопросом:

– Так, теперь глянь внимательнее и сам скажи мне, почему грабители?

– Ну, – Ник посмотрел на раздетое уже тело, – раны две, обе спереди, но под разными углами. Вот эта справа в живот, наверное, первая. После нее он мог бы выжить, если бы неподалеку нашелся маг и быстро принялся за лечение. Рана узкая, но край рваный. Кто-то грубо выдернул стрелу. Другая стрела, слева сверху, прошла от ключицы вниз и, скорее всего, дошла до сердца. Там она и осталась, судя по обломку. Можем вытащить и посмотреть.

– Попозже вытащим, а пока продолжай, – одобрил Скай.

– Получается, стрелков было двое с разных сторон. Не в спину, он не убегал. Высота разная, может быть, один стрелял из кустов, а второй с дерева – засада? Похоже на разбойников.

– Или после первого выстрела он согнулся вот так, – вмешался Пит и показал, картинно прижав руки к правому боку и наклонившись, как именно мог согнуться раненый.

– Ладно. Так выстрел тоже мог быть с высоты роста, но все равно разбойники! – азартно возразил Ник. – Первую стрелу они забрали, вторую бросили. Значит, важно было не скрыть какой-то там приметный наконечник, а просто сэкономить пару монет!

– А если их спугнули? – хитро улыбнулся Пит.

– Не-а! Они его тщательно обшарили, забрали все ценное, нашли мешочек, покрутили его так и эдак, пока додумались до ниток в шве… Времени у них было достаточно, чтобы даже сапоги стащить.

– Ну ладно, – согласился Пит. – Убедил. Кстати, Скай, а волшебники часто вот так про нитки забывают? Или это известное слабое место «Антиуворовывательных мешков мастера такого-то»?

– Увы, это самая обыкновенная забывчивость. Встречается сплошь и рядом. Я вот по разгильдяйству доски на дырке в воротах не укрепил. Хорошо, что он туда и не полез.

– Почему, кстати? – поинтересовался Пит.

– Похоже, он заинтересовался «змеей», – ответил Ник. – Шел прямиком к крыльцу, а едва она высунулась, свернул к воротам. И потом она к левому оберегу присосалась, вот он и ломился в левую створку, хотя правую доломать было бы легче.

– И зачем она ему? Он же не волшебник? – Пит посмотрел на покойного с сомнением. – Скай, ты говорил, что волшебника даже после смерти распознать можешь.

– Не волшебник, – согласился Скай. – Но нежить видит мир иначе, чем живые. Может, он и «змею» мог увидеть. А вот зачем?.. Ну, если строить смелые предположения, то выходит вот какое дело: в этом мешочке было что-то ценное, что сам он даже достать не мог, выходит, был гонцом. Одежда это косвенно подтверждает: не бедняк, но и не богач, одет добротно, но скромно и без знаков отличия – вполне мог быть слугой у состоятельного человека. Например, у волшебника. А эта вот «змея» – не нежить и не нечисть, так что, скорее всего, магическое создание. Вроде големчика или фамильяра, только без собственно физического тела. Это сложно объяснять, штука редкая, но на деле вполне возможная – и, быть может, очень даже ценная. Так что в мешочке могла быть именно она. И если наш покойный был человеком ответственным, ну или поклялся доставить эту штуковину куда-то в целости и сохранности…

– …живым или мертвым, – продолжил Пит.

– Ну да, – кивнул Скай. – Вот и получилось то, что получилось.

Ник опасливо покосился на дверь.

– И вот тут возникает вопрос, откуда эта штуковина на почтовой станции? – подозрения в адрес почтмейстера и его людей травник озвучивать не стал, но друзья его и так поняли.

– Не похоже… – протянул Пит.

– Если бы все злодеи были похожи на злодеев, у твоего хозяина работы бы не было! – возразил Ник. Людей, готовых на преступления, бывший странствующий травник боялся куда больше, чем всей нечисти и нежити, вместе взятых. Возможная ночевка под одной крышей с убийцами ужасно действовала ему на нервы.

– Да нет, балбес! – отмахнулся Пит. – Дело не в убийстве как таковом! На злодейство при определенных обстоятельствах вообще все люди способны. Но вот так держать лицо и уверять, что знать ничего не знают, очень мало кому под силу. А эти люди напуганы, но вины за собой не чувствуют. Я бы заметил. В самом худшем случае один из них злодей, да такой, что совести у него нет совершенно, а остальные и правда не при делах.

– Что-то ты меня совсем не успокоил! – зябко передернул плечами Ник и снова повернулся к двери. – Мне уже от страха мерещится, или и правда какой-то шорох был?

Глава четвертая

Скай молча подошел к двери и распахнул ее. Прильнувший к щелочке мальчишка едва успел отскочить, чудом не получив по лбу. Поняв, что убегать поздно, малец вздохнул и смиренно потупился.

– Я на «змею» вышел посмотреть, чтобы потом вам рассказать, из каких амулетов она «масло» пила!

– Кажется, мы нашли, у кого тут совести нет, – буркнул Ник.

Мальчишка, явно подслушавший если и не весь разговор, то большую часть, испугался и немного обиделся:

– Есть у меня совесть! И из лука я стрелять не умею. Дядька Дон умеет, но он всю неделю в кузнице работал. И как он мог «змею» принести, если он ее не видит?

– Резонный вопрос, малец, – одобрил подошедший Пит и посмотрел на Ская.

– Ну, «змея», конечно, невидимая, но она запросто может быть привязана к какому-то волшебному предмету. Что у нее на другом конце, мы не видели.

– Да, хвост у нее всегда в комнате остается, – подтвердил мальчик. – И я не малец, я Ганька!

– Ладно, Ганька, а что в той комнате, откуда эта «змеюка» вылезает? – спросил Пит.

– Папин кабинет, он там бумаги всякие хранит, книжки и заморские штуковины. Мне туда нельзя, – вздохнул мальчик и вдруг испугался. – Но папа тоже не убивал никого! И стреляет он плохо, только вы ему не говорите, что я вам сказал! И на станции сидит все время. То гонцы, то путники, то запасы вовремя не привезли, то дилижанс поломается. Никакой жизни, одни хлопоты, – мальчик картинно вздохнул, явно подражая кому-то взрослому.

– А работник ваш? – придирчиво спросил Ник, тоже выбравшийся из сарая на свежий воздух.

– Дядя Сид? Не, это не он! – уверенно заявил Ганька, уже освоившийся в роли адвоката. – Пару недель назад он простудился. Работал плохо, все больше лежал да малиновый отвар хлебал. А простудился он потому, что у него сапоги прохудились. Он их зашил, но они все равно протекли. И теперь он из дому старается не выходить лишнего, пока не подмерзнет…