Убийство в заснеженных горах

Андрей Волковский

Убийство в заснеженных горах

© Волковский А., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Пролог

Ничего никогда не случается вовремя. Это волшебник Скай усвоил еще в детстве и с тех пор неоднократно находил подтверждения. Если прислали приглашение на бал, где непременно будет прелестная дочь университетского проректора, то только в этот вечер профессор артефакторики согласится принять у тебя проваленный экзамен. И, конечно же, задержит так надолго, что ехать на бал будет уже совершенно невежливо.

Если у квартирной хозяйки удается особенно заманчивый пирог, непременно кому-то понадобится срочная волшебная помощь. И вернешься ты аккурат к последнему кусочку остывшего пирога.

Ну а если важная персона осчастливит предложением работы, то именно тогда, когда собираешься после тяжкого и запутанного дела провести пару месяцев в блаженной праздности. То есть, видимо, собирался. Потому что таким важным шишкам, как господин Марк, вроде как не отказывают. Или все-таки?

– Я подумаю, – лучшего ответа Скаю в голову не пришло. Вроде и не согласился, но ведь и не отказал тоже.

– Подумайте, – разрешил господин Марк. – Дело, которое я вам хочу предложить, будет нелегким и, скорее всего, даже опасным. Но мой человек уверен, что вы сможете с ним справиться. С предыдущим делом вы разобрались блестяще.

– Возможно, мне просто повезло? – честно брякнул Скай и тут же пожалел. Именно за «блестящее выполнение задания» они с Питом получили немаленькие премиальные.

– Возможно, – кивнул господин Марк. – Но можете считать меня суеверным: если вам повезло блестяще разоблачить нарушителей Кодекса и торговцев запретной пыльцой, победить то, во что превратил себя мой недостопочтенный дядюшка, отыскать плантацию среброзвонника, да еще и выжить при этом, то я готов поставить на то, что и с новым делом вы справитесь не хуже. К тому же есть и еще одна причина, по которой вы идеально для этого подходите.

– Какая? – Любопытство Скай всегда считал своей самой вредной привычкой. И даже пытался с нею бороться, но безуспешно.

– А это я вам расскажу только после согласия. Дело не только важное, но и секретное. Кстати, оплата будет соответствующая.

– Секретная? – не сдержался Скай.

– Важная, – рассмеялся господин Марк. – И компенсацию за потраченное время вы получите даже в случае неудачи.

Это было уже как-то слишком заманчиво. Скай в растерянности посмотрел на сидящего во главе стола дядюшку Арли. Дядюшка с мечтательной улыбкой вкушал чай.

– Кстати, Пит тоже отправится на это задание, – добавил господин Марк. – Вы вроде бы неплохо сработались?

Ловушка захлопнулась.

Глава первая

Десять дней спустя экипаж бодро катился по королевскому тракту из столицы в Лареж. Поскрипывали рессоры, что-то тихонько насвистывал себе под нос восседающий на козлах Пит. Скай смотрел на подмерзшие поля за окном и в который раз спрашивал себя, как он, взрослый опытный волшебник двадцати пяти лет от роду, ввязался в авантюру, достойную мальчишки из Академии? Ну ладно, мальчишкам такие дела не поручают. Но вот в романах, которые эти мальчишки читают, спрятавшись от сурового библиотекаря за толстым томом «Полного собрания изречений Арчибальда Великого», именно такие дела и именуются приключениями. А взрослые серьезные люди называют их не иначе, как безрассудством.

От самобичевания его отвлек Ник. Бывший странствующий травник наотрез отказался оставаться в столице, хотя поначалу комнатка у госпожи Флоры и работа помощником аптекаря очень ему понравились. Но едва он узнал о скором отъезде друзей, как тут же собрал вещи и заявил, что готов ехать с ними хоть на нижние слои Темного мира ругаться с владыкой злых духов. В конце концов, Скаю помимо Пита просто необходим еще один помощник. Никакие разумные аргументы травника не проняли. Он-то как раз пребывал в том самом возрасте, когда слово «безрассудство» еще означает «приключение». Нажитые в предыдущем «приключении» шрамы и ночные кошмары в расчет не шли. Пришлось спрашивать дозволения у нанимателя. К печали Ская, господин Марк согласился. И теперь Ник с любопытством разглядывал унылые пейзажи за окном, грыз лакричный леденец и донимал волшебника расспросами.

– Так что мы будем делать в Лареже?

Скай, пообещавший помощнику по дороге посвятить его в план, тяжело вздохнул. Плана как такового у него пока еще не было.

– Приедем, осмотримся. Найдем Крея, моего приятеля из Академии, пообщаюсь с ним, и тогда уже решим, что делать дальше.

– Он злодей?

Скай поморщился.

– Наш наниматель только подозревает, что он злодей, – слово «подозревает» волшебник произнес с таким напором, что даже сам удивился. – И мы должны это проверить.

– А потом?

– Скорее всего, никакой он не заговорщик. Нам нужно просто это уточнить. В основное расследование вмешиваться не велено, пропавших людей искать – тоже. Так что мы весело проведем время в Лареже за счет господина нанимателя, может быть, даже на курорт в Вимберже выберемся, напишем отчет о проделанной работе и вернемся домой.

– Какой курорт в такую холодрыгу? – поежился Ник, покосившись на пролетающие за окном снежинки.

Снег еще не лег, но зима напоминала о себе все более явственно. Вездесущие листвяницы уже уснули, на высоких стеблях придорожной полыни трепетали прозрачные ленточки ветроловов. Рядом с экипажем беззвучно скользил Теневой Попутчик – большой, но безобидный дух, похожий на лишнюю тень. Днем он не вызывал страха даже у лошадей, а вот ночью вполне мог бы доставить кучеру хлопот. Притом к страху и прочим эмоциям сам Попутчик, в отличие от многих других духов, был совершенно равнодушен. Он просто путешествовал, прицепляясь к каретам и всадникам.

Скай рассмеялся:

– В Вимберже курорт как раз зимний, очень популярное местечко у молодых аристократов. Целебный горный воздух, катание на санях и самое прекрасное зрелище – брачные танцы Снежных Змеев. Именно в начале зимы они покидают свои раковины и кружатся над вершинами самых высоких гор. С курорта как раз открывается прекрасный вид на пик Лаан. Там, наверное, уже сейчас свободную комнату не найти, но у Гильдии волшебников есть в Вимберже собственный домик, а у дяди Арли в этом домике персональные апартаменты.

– Ого, я думал, твой дядя простой библиотекарь…

– Он не простой, он главный библиотекарь Гильдии, страж самых пыльных хранилищ мудрости и занудства. Дракон, возлежащий на бесчисленных грудах сокровенных знаний. Повелитель легиона книжных червей. И прочая, и прочая… Ну и некоторые привилегии ему в связи с этим положены.

Ник помолчал, потрясенный перечислением заслуг дядюшки Арли. Скай уже начал надеяться, что травник устал от разговоров и позволит ему вернуться к собственным невеселым мыслям, но не тут-то было.

– А ты уже видел этих Змеев?

– Видел, только совсем чуть-чуть, – вздохнул Скай.

– Как это?

– Ну, мы приехали на курорт с дядей и его друзьями-библиотекарями из других городов. У них там была какая-то Особенно Важная Встреча Зануд Со Всего Мира, или что-то вроде того. Мне было одиннадцать, я в такие детали не вникал. От их нудных разговоров у меня, видимо, рассудок помутился. Вот я и решил, что танец Змеев – это что? Это все каждый год смотрят, неинтересно. А вот найти пустую раковину – это другое дело. В горах, знаешь, расстояния кажутся такими маленькими… Ну рукой же подать до соседней вершины! К утру обернусь, дядя и потерять меня не успеет. – Скай развел руками и криво усмехнулся.

– И? – Ник, кажется, даже дышать перестал.

– И ничего особенного, – пожал плечами Скай. – К утру меня, дурня, как раз и нашли. Даже почти не обморозился, как ни странно. Но вот пока я в сугробе вспоминал Согревающие чары, что-то там такое светящееся в небе кувыркалось.

Ник открыл было рот, но тут экипаж остановился. Пит постучал в окошко и выдал самым учтивым тоном:

– Вылезайте, ваше мажество, почтовая станция!

«Мажество» бесило Ская неимоверно, но для роли недотепы-кучера Пит считал его самым подходящим. Ник фыркнул и отнял у волшебника саквояж.

– Ваше мажество, я понесу! – и распахнул дверцу, ускользая от «хозяйской» ярости. Помощнику вообще-то следовало называть волшебника господином, на худой конец хозяином или мастером, и Ник знал это прекрасно. Но, кажется, полагал, что недовольный вид сразу же добавляет Скаю возраста и солидности, поэтому на станциях старался вовсю.

Скай мысленно пообещал приятелям ужасную месть при первом же удобном случае и неторопливо выбрался из экипажа.

Почтовая станция на королевском тракте – это вам не захудалый трактир в захолустье. Большой двухэтажный дом, где найдется и горячая еда в любое время суток, и мягкая постель без клопов, и цирюльник с острыми ножницами и бритвой. Конюшня, где скучают пяток резвых лошадок для королевской почты и еще несколько поплоше – для прочих путешественников. Просторный каретный сарай с широченными воротами. Маленькая кузница, где за умеренную плату подобьют отвалившуюся подкову, а за плату побольше подкуют новыми. Все это хозяйство обнесено надежным забором от лесного зверья и других незваных гостей.

Вот только на этой станции в воротах почему-то зияла дыра размером с большую тыкву, криво заколоченная парой досок, а вышедший на высокое крыльцо усатый почтмейстер смотрел на волшебника не с обычным высокомерием лица должностного перед гражданским, а с искренним счастьем и недоверием одновременно. Как бродяга на найденный в канаве золотой: неужто не фальшивый?

Волшебником Скай был самым что ни есть настоящим, но в купленной прямо перед поездкой новенькой дорогой одежке чувствовал себя совершенно фальшиво. Но что уж теперь? Он чинно проследовал прямиком к застывшему на крылечке почтмейстеру, поздоровался и затребовал горячий обед и свежую лошадь.

– Да-да, проходите, ваше мажес…

– Господин волшебник! – сквозь зубы поправил Скай.

– Господин волшебник, – побледнел усач, окончательно теряя чиновничью заносчивость. – Сейчас-сейчас, обед мигом будет. Только с лошадками беда! Болеют лошадки-то.

– Что за зараза? – вынырнул откуда-то Пит. – Почему знак не вывесили?

О болезнях скота, как и о человеческих моровых поветриях, принято было предупреждать за четверть мили вывешенной белой тряпкой с козьим или коровьим черепом, да и на воротах такой же знак повторять следовало для самых невнимательных. Скай покосился на ворота. Никаких тряпок, только две доски поверх округлой дыры, ощетиненной щепками, как пасть Болотного Ногохвата.

– Да не такая зараза это! – горестно вздохнул почтмейстер. – Ночью какая-то зараза приходила, скреблась в двери и в ворота. Лошадки испугались, бились в стойлах, никак мы их успокоить не могли. Один жеребец ногу сломал, другой встать не может, тоже падет, по всему видать! Остальные устали очень, скакать не могут. Завтра смогут, наверно. Если ночью никто их пугать не будет. Вы бы не смогли разобраться, господин волшебник? Гонца-то мы послали, да когда он еще доберется пешком? Тут до следующей станции почти дюжина миль, да пока оттуда до города доскачут…

Почтмейстер замолчал и уставился на волшебника. Волшебник задумчиво смотрел на длинные борозды в дубовой двери станции. Молчание затягивалось.

– Так мне лошадку-то не распрягать, ваше мажество? – вмешался Пит. – Отдохнет маленько, да и довезет нас потихонечку… Или тут подзаработать останемся?

Почтмейстер намек понял и принялся сулить деньги. Скай намек тоже понял: небольшая задержка в пути господина Марка не слишком разозлит. Сошлись на том, что волшебник заночует на станции – конечно же, без платы, как дорогой гость, посмотрит ночью на «заразу» и тогда уже решит, что делать дальше. Может, тварь вообще была мимохожая – поскреблась-поскреблась, да и дальше побежала, больше не пожалует.

Кормили на станции невкусно: что-то пересолено, что-то недосолено, жаркое чуток пригорело… Видимо, у невыспавшейся поварихи сегодня все валилось из рук.

– И что это, по-твоему? – спросил Ник, которому должность позволяла обедать с господином за одним столом. Пит, лишенный такой привилегии, исчез где-то на кухне и наверняка уже разузнал от служанок все подробности ночного происшествия.

– Нежить, – пожал плечами Скай. – Сходи потом, пощупай эти царапины. Холодок от них такой характерный.

– И откуда она тут?

– А мне откуда знать? Вернется – спросим.

– Правда? – не поверил Ник.

– Нет, – признался Скай. – Судя по бороздам, у нас тут не душа, а самое что ни есть бренное тело. Ничего оно нам не скажет. Ну разве что опознает его кто-то из местного люда. Раз так настойчиво скребся, значит, что-то ему тут было нужно. Или кто-то.

После обеда волшебник оставил Ника осматриваться на станции и обживать комнату, а сам отправился прогуляться. Пит тут же вызвался его сопровождать. Среди бела дня нежить бравого кучера не пугала, скорее настораживала, но оставлять волшебника без присмотра он не хотел.

– Ты же будешь этот свой Особый взгляд делать, чтобы найти, где эта зараза на дневку залегла? Ну а я пригляжу, чтобы ты в лужу не упал.

Во дворе, посыпанном мелкими камушками, луж не было, а вот за забором они встречались в изобилии. Зима все никак не могла вступить на престол – ночные метели сменялись утренними дождями, потом из-за туч выглядывало полуденное солнце и отгоняло зиму еще на один день. Люди ругались на солнце и всей душой ждали холодов. Сапоги в жидкой грязи промокали за четверть свечки. И даже волшебное водоотталкивающее зелье не спасало – пропитанные им обувки держались всего свечку-другую, а потом все равно начинали отсыревать вдоль подошв.

– Ну вот чего этим покойникам не лежится-то? – ворчал Пит, рассматривая следы босых ног в грязи перед воротами.

– В общих чертах ты и сам знаешь, – вздохнул Скай. – То ли дела важные остались, то ли кто поднял. Не знаешь, не пропадал ли тут кто?

– Из своих никто не пропадал, почтальоны тоже все в срок проезжали, а что до простых путников – кто ж их считает. Помирать – тоже не помирал никто, за последние три года ни одних похорон. Ссор и вражды не больше обычного, так что насылать такую напасть вроде как некому и не за что. Даже конкурентов нет: все станции на этой дороге одно семейство держит.

– С местными понятно. А постояльцы?

– А нету их. Ни единого гостя тут прошлой ночью не было, что для этого времени года совершенно нормальная картина.

Скай снова вздохнул. Насколько проще было бы найти и упокоить недовольного поведением наследников дедулю: и могилка вот она, и причины неупокоенности ясны. Притащившийся вслед за гостем мстительный мертвяк тоже устроил бы волшебника – как пришел сюда за обидчиком, так за ним же и дальше пойдет, сюда уже не вернется. Но когда ни единой явной причины для появления потустороннего гостя нет, вообще непонятно, что может обнаружиться.

Волшебник принялся растирать ладони, потом поднес сложенные чашечкой кисти к лицу, словно умывался набранной в руки Силой. Глаза обожгло. Мир вспыхнул зеленым и оранжевым маревом, следы нежити на земле теперь стали темно-фиолетовыми, похожими на синяки на оранжевой земле.

Пришел мертвец через поле, со стороны леса, туда же потом и убрался. Вокруг забора навертел несколько кругов, в двери и ворота скребся с нечеловеческой настойчивостью – последняя надежда на то, что мертвец был мимохожий и больше не вернется, растаяла. Этому покойнику явно позарез понадобилось что-то на станции.

– Тогда я за топором? – обреченно спросил Пит, которому волшебник изложил положение дел.

– Да, ночи ждать смысла нет, пожалуй. Ночью с ним драться придется, а по солнышку есть шанс упокоить по-быстрому. Лопату еще захвати, вдруг откапывать понадобится!

Пит ушел, а Скай остался на месте. Под чарами Особого Взгляда мир выглядел не совсем так, как в действительности. Лужи и кусты становились неважными, почти невидимыми, зато хорошо были видны тропки духов, волшебные вещи, существа – как живые, так и немертвые.

Глава вторая

Немертвых в поле зрения не наблюдалось. Живые пялились на волшебника за работой из окон станции, чирикали на заборе, шуршали в кустах. Мелкая полевая нечисть сновала на земле и в воздухе вокруг волшебника, но к станции не совалась.

В угловых столбах забора сверкали обереги от духов и нежити – обычная для почтовых станций предосторожность, но в столбиках ворот обереги лишь слабо, почти незаметно светились на фоне дерева. Если мертвец придет следующей ночью, то к утру скрести доски ему уже не понадобится – перевалится через створку ворот, и все дела.

То есть мог бы перевалиться. Скай снял чары Особого взгляда и подошел к воротам. Навстречу уже шли Пит с топором на плече и Ник, вооруженный лопатой. Вид у травника был встрепанный, но решительный.

– Обереги разрядились совсем. Сейчас подправлю, и пойдем. – Скай поднялся на цыпочки, дотягиваясь до вбитого под самой верхушкой столбика железного гвоздя с висящим на нем чахлым травяным пучком.

Оберегом тут был только гвоздь, а полынь пополам с мятликом – дремучим суеверием. Если кого-то этот веник и отпугивает, то только некоторых мошек, и то лишь от себя самого. Ворча на бестолковых людей, которые могли бы не тратить силы на вязание веников, а лучше бы перевесили сами обереги пониже, где работать с ними было бы проще, Скай влил немножко силы сперва в один гвоздь, потом во второй.

Ник смотрел за его работой внимательно, пытался разобрать, что и как волшебник делает. С таким же вниманием взирал на волшебника и мальчишка лет семи, высунувшийся из-за двери сарая. Пит, который на мелкую волшебную работу уже насмотрелся, а в серьезной, было дело, и помогал, глядел по сторонам.

– Ну вот, теперь не откажут в самый неподходящий момент, – удовлетворенно кивнул Скай.

Пит, зная, что после работы волшебнику всегда нестерпимо хочется есть, достал из кармана краюху хлеба и протянул Скаю.

– Спасибо! – Волшебник привередничать не стал, хотя с большим удовольствием съел бы сейчас еще один обед.

– А вы их заправляли? Как фонари маслом? – спросил вдруг мальчишка.

– Ага, – кивнул Скай. – Как фонари. «Масло» в них почти совсем закончилось.

– Его Змея выпила, – тихонько, словно по секрету поведал мальчишка. Даже оглянулся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

– Какая еще Змея? – заинтересовался Ник.

– Синяя, с крыльями, – ответил мальчишка шепотом.

– А не брешешь? – прищурился Пит.

Никаких синих крылатых змей в числе духов не водилось, да и амулеты от самой же нечисти опустошать нечисти не полагается. К тому же обычно люди нечисть и не видят.

– Сам видел! – от возмущения малец даже шептать перестал. – Вон оттуда вылетает, с углового окна. Три ночи уже. Я первый раз ужас до чего испугался. Но она только вокруг оберегов крутится, к людям не лезет. Сперва у того, потом у этого, а прошлой ночью вроде вон там, над дверью вилась.

Мальчишка ткнул пальцем в подкову, приколоченную над кухонной дверью. Скай подошел, протянул руку и убедился, что и этот оберег почти разряжен. Странное дело! Зато объясняет, почему мертвец вел себя так нагло: обереги-то, выходит, уже толком не работали.

– Ну-ка, угадай, в какой руке? – повернулся Скай к мальчишке, протягивая раскрытые ладони.

– В этой! – Немытый палец уверенно указал на правую, где светился маленький шарик силы. – Чего тут угадывать-то?

Ник, который видеть проблески силы уже научился, восхищенно кивнул. Пит же смотрел на Ская с легким недоумением, с неодобрением даже: где-то там нежить неупокоена, а ты тут с детьми играешься! Волшебник взгляд Пита поймал и истолковал правильно.

– Слушай, нам сейчас очень надо уйти. А как вернемся, расскажешь нам поподробнее про эту змею?

Мальчик важно кивнул и удалился в сарай. Впрочем, тут же выскочил обратно:

– А вы мертвяка копать пошли?

– Угу, – буркнул Пит и продемонстрировал топор.

– Тогда ни пуха ни пера! Или, когда на мертвяков ходят, что-то другое надо говорить?..

Дослушивать и отвечать друзья не стали.

В поле Скай снова наложил чары Особого Взгляда и повел спутников по следу. К станции покойник прошел ровно, целеустремленно, обратно же уходил как-то неохотно. След петлял, спотыкался, нырял в каждую встречную ямку. Если бы не бдительный Пит, волшебник бы, пожалуй, десять раз свалился и расшиб себе лоб.

– С чего это он так шатается? – удивился Ник.

– Место для лежки ищет, – объяснил Скай. – Значит, нормальной могилы где-то рядом у него нету. Пришел к кому-то на станции. Может, девушка у него там, которой он не успел при жизни в любви признаться? Такое не раз бывало. Он тут, понимаешь, лезет со своими признаниями, а она и узнать-то его уже не может. Тем более она, возможно, с ним и незнакома толком. Ну или знакома, но он уже и на себя-то не похож. А может, девушка знать не знает, что он помер, – вот и не приходит на ум. И получается то, что мы тут видим: туда его вело и тянуло, он пер напролом, пока в забор не уткнулся, а обратно его вопреки стремлению гонит солнце, вот он и мотается из стороны в сторону. Ищет, в какую бы щель забиться… Ай!

Ноги волшебника едва не соскользнули в какой-то овраг, благо Пит успел удержать его на краю.

– Внизу след заканчивается, – обрадовался Скай, вернув равновесие. – Кажется, нашли!

– Не уверен, – мрачно отозвался Пит. – Это же речка.

Скай снял чары и с разочарованием убедился в правоте товарища. Ручей, протекающий по дну оврага, был неширок, но мутен. И даже если мертвец никуда по нему не убрел, а просто закопался в дно прямо рядом с берегом, найти его не представлялось возможным. Студеная осенняя вода не только уносила все следы, но и не позволяла почувствовать исходящий от немертвого леденящий холод.

– Возвращаемся, – решил Скай, укутываясь в плащ. – Ночью сам придет, никуда не денется.

Пит заметно поежился, но спорить тут было не о чем.

– А что это за змея с крыльями? – поинтересовался он. – Я такого духа не знаю. Или он для людей невидимый?

– Я тоже не знаю, – признался Скай. – Вот прилетит ночью, посмотрим. Снежные Змеи бывают с крыльями, но они огромные и Силу из амулетов не пьют.

– У лекарей на гербе ордена крылатая змея, – вспомнил Ник.

– Это Золотой Аспид, – пояснил Скай. – Редкий дух из восточных пустынь. Страшно ядовитый, но и лекарств из его яда делают уйму. Опять же, он не синий и не покушается на обереги – и здесь ему взяться неоткуда.

На станции несостоявшихся героев встретили без упреков, хоть и с легким разочарованием. Почтмейстер очень надеялся, что проблема решится быстро, и теперь был печален. Задержка сама по себе, как и возможное предстоящее убиение мертвеца под окнами, его не особо смущали. Он переживал за лошадей. Упряжные кони к вечеру уже отошли от пережитого ужаса и даже вполне могли бы увезти кого-нибудь отсюда, но вот скакуны, которых держали для гонцов королевской почты, в придачу к отменной резвости обладали совершенно огненным норовом и успокаиваться не желали. Они нервно косились, лупили копытами в стены конюшни и истерически ржали. Возвращение мертвеца вполне могло лишить почтмейстера оставшихся любимцев, даже если нежить не сумеет прорваться за забор.

– Скай, у тебя вроде были какие-то травы с собой? – осторожно поинтересовался Ник.

– Есть, но ничего такого, чем можно успокоить семерку лошадей. Даже восьмерку, если считать нашу. И волшебного успокоительного заклинания для табуна коней я не знаю.

– Может, и знаешь, – вмешался вдруг Пит. – Помнишь, ты говорил, что можешь кого-то на время сделать не только сильным, но и очень слабым?

– Могу, – пожал плечами Скай, не слишком понимая, к чему приятель клонит.

– И ты можешь сделать это не собственной силой, а долгим нудным ритуалом, после которого ты будешь, конечно, голодный и злой, но не настолько, чтобы доблестный почтмейстер разорился на твоем прокорме?

– Могу, но зачем?

– Так нам чего надо? Чтобы лошадки с перепугу не надорвались и не переломали себе ноги. Конь не человек, он не будет, лежа в стойле, придумывать себе дополнительные ужасы про то, что вот сейчас-то его тут и слопают. Он просто будет тихонько брыкаться по мере своих слабых сил. И ничего себе не повредит.

– А сердце выдержит? – усомнился Ник.

– Сердце тоже мышца, – успокоил его Скай. – Но вот за рассудок я не уверен.

– Поверь старому кучеру, – сказал Пит. – У лошадей воображения нет.

Поглазеть на ритуал захотели, конечно же, все обитатели станции. Со зрелищами тут было негусто: летом еще может менестрель забрести или проезжающие мимо циркачи согласятся показать парочку номеров попроще, а в холодный сезон вообще тишина. Так что требование не беспокоить волшебника люди истолковали очень вольно: близко не подходили, шумные дела отложили, но из-за каждого окна, из каждой приоткрытой двери на выложенную веревкой посреди двора сложную фигуру смотрели глаза – восхищенные, внимательные, слегка испуганные… Даже заросший бородой здоровенный кузнец поддался общему любопытству и распахнул дверь кузницы. Давешний мальчонка забрался на крышу каретного сарая и сидел на краешке, болтая ногами и опасливо косясь на женщину в окне второго этажа – не прогонит ли? Женщина заметила его, строго погрозила пальцем, но ругаться не стала. Ну не кричать же из окна, рискуя помешать господину волшебнику?