Незнакомка

– Вот и хорошо, точно не потеряю. Прилипло намертво!

Макс ещё раз приложил драгоценный подарок к губам и пошёл ставить чайник.

Попивая из большой кружки кофе, покусывая дольку сыра, он размечтался о предстоящей скорой встрече, но быстро сник, услышав гнусный глас рассудка:

– Я сам купил себе печатку, просто забыл, когда и где.

Признаться, сухая реальность постоянно нашёптывала ему, что он себе всё навыдумывал, нафантазировал, мол, это игра больного воображения, лекарство от одиночества. Скоротечный приступ апатии сменила фаза вдохновения, Макс вооружился винтажной метлой, которая всегда хранилась в чулане подсознания и погнал «здравые» рассуждения за порог логики. Покончив с чёрствой действительностью, он потрогал нарядный мизинец, убедился, что тот не опух от плотного бронзового объятия, и победно прошепелявил:

– Чудеса продолжаются…

Через час Макс уже проходил мимо того самого магазина, где они покупали просекко.

Перебежал дорогу и остолбенел: арки двора не было. Он упёрся в стену серого дома, довольно старого, с красивым декором, изящными балконами, но арки не было! Макс заметался из стороны в сторону, обогнул дурацкий дом – но и там ничего похожего… Запыхавшийся и абсолютно деморализованный, он обречённо уселся на слизкие ледяные ступени и тупо уставился на мутную красную вывеску «их» магазина. Качаясь, постоянно теребя печатку, поверженный идеалист-романтик бубнил одно и то же имя, сопливо всхлипывая, сокрушаясь, рискуя задохнуться от горечи потери.

Город куда-то спешил, невзирая на первое января. Шелестели шинами проезжающие автомобили, мелькали торопливые прохожие, и никто не обращал внимания на чудика, смахивающего на потрёпанного снегиря с распухшими красными глазами.

Первая неделя была самой трудной, бесплодной и пустой. Он просто валялся на кровати, ползал в туалет и на кухню. Иногда по часу прилипал лбом к стеклу и грустно пялился на сквер, высматривая дымчатую шубку.

На пятый день самозаточения к нему заявилась соседка – тётя Надя, приставленная отцом за ним приглядывать. Макс объяснил своё поведение гриппом и, выслушав тридцать минут ликбеза по исцелению, с облегчением выставил доглядчицу за порог квартиры. Несмотря на кучу дурацких советов, притворного беспокойства, визит соседки каким-то чудом всё же встряхнул его хандру. Макс снова взялся за перо, вернулся к старому рассказу и почти полностью перелопатил его. Теперь он смотрел на мир иначе, под ещё более острым углом. На шестой день он впервые вышел на улицу и, конечно, ноги сами принесли к её дому, точнее, туда, где дома не было. Постоял часок, томно похрюкал и отправился в «ту» кондитерскую, потом в «тот» антикварный салон, а закончил вояж в том кафетерии, где впервые встретил свою незнакомку. Этот маршрут стал негласной традицией и повторялся каждый день, но дымчатая шубка так и осталась за подъездной дверью старого трёхэтажного дома-невидимки.

А мираж нельзя потрогать, и не скрыться от теней, плачут грязные сугробы хлеще проливных дождей.

Часть вторая

Весна на подоконнике, весна за тонкой шторкой. Последнее время Макс вставал рано, а ложился до десяти вечера, а то и раньше – не хотел упускать белые дни, чернота тяготила его. Хотя нередко он просыпался посередине ночи и, точно зная, что уже не заснёт, плёлся на кухню, садился за ноут и начинал малевать свой мир, светлый и сочный, пёстрыми пятнами. Мир, где любовь находит героя, где добро побеждает зло. Сегодня он спал дольше обычного и на редкость хорошо. Снилась она, что-то весело рассказывала о… О чём? Макс попытался склеить разрозненные кадры сновидения в упорядоченный фильм, но не смог. Сожалея о забытом разговоре, он отважно распахнул шторы.

Апрель приплясывал на крышах домов, тёплые лучи добивали последнюю чумазую кучку снега, окопавшуюся под толстым деревом. В лужах сквера забавлялись воробьи, а на сухих островках асфальта играли карапузы в цветастых комбинезонах и смешных шапках. Жизнь побежала по новому кругу – от весны до весны.

Позагорав ладонями на подоконнике, понюхав свежий сквознячок, Макс сладко потянулся и поплёлся ставить чайник.

Кулинарить он ленился, готовил впопыхах, да и ел так же, бегая глазами по строчкам своей писанины, исправляя ляпы, добавляя интриги или красок. Сегодня у него встреча с издателем. Экономя на мелочах, удалось скопить достаточное количество денег на небольшой тираж. В этот раз он не прозевает, всё сделает как надо. Подцепив вилкой шматок яичницы, пред мысленным взором вдруг всплыло слово «зоопарк». Макс сунул ошмёток нехитрой снеди в рот и, механически жуя, начал сознательно реконструировать ускользающее сновидение.

Вероника ходила вдоль вольеров, что-то ему говорила, потом села на лавочку, он зачем-то полез в клетку льва, но сетка не заканчивалась, над ним все смеялись, гоготали, махали крыльями, хлопали в лапы, ласты, копыта.

– Обедом пожелал стать?

Кто это спросил? Она? Или нет? После очередной попытки преодолеть препятствие он соскользнул в лужу, обернулся – Ника уже ушла. На лавочке лежал зелёный палантин.

Макс доел завтрак и пошёл одеваться. Натянул счастливый оранжевый свитер, поправил печатку, а когда завязывал шнурки, вновь уставился на кольцо:

– Хм, опять зоопарк.

Он и раньше ему снился, но в тех снах Вероники не было.

– Может, она хочет, чтобы я туда приехал, ждёт?

Сбегая по ступенькам, Макс не переставал ругаться. Причём вслух, даже не обратил внимания на ворчливого соседа.

– Дегенерат, раздолбай, как я раньше-то не догадался? Ника слов на ветер не бросает. Раз однажды упомянула – значит, это важно, и боже упаси логику искать – просто важно, и всё! Подмывало безотлагательно ломануться к цели, но Макс всё-таки изменился, поэтому сначала поехал в редакцию утрясти рабочие моменты, а мысли о зоопарке каким-то чудом смог оставить на потом.

То самое «потом» случилось сразу, как только он вышел из офиса. Стоило захлопнуться подъездной двери, застучало сердце, заблестели глаза. Макс прыгнул в метро и теперь уже не отпускал мысль о возможной встрече, такой важной, самой долгожданной. Поезд еле плёлся, буквально полз, спотыкаясь о шпалы, сонные пассажиры зевали, широко раскрывая неприкрытые рты, остановки тянулись невыносимо долго. Всё пропиталось затхлой вялостью, будто воздух стал плотным, как вода, даже как масло – скользким и густым. Макс барахтался в толпе, нырял в длинные переходы, нетерпеливо топтался, тискал поручни, штурмовал эскалаторы. Неудивительно, что он попутал станции, и лишь с третьего захода коварная подземка выплюнула его наружу, основательно пожёванным и обслюнявленным.

Взъерошенный и вспотевший Макс подбежал к кассам, купил билет и, вдоволь навоевавшись с турникетом, наконец-таки ворвался в зоопарк с громким выдохом облегчения. Уняв волнение и трепет, он зашаркал по асфальтовым дорожкам, вертя проветренной прохладным ветерком головой. Посетителей было мало. Весна, будний день, кому приспичит лужи юзать? По глади пруда скользили лебеди, у мостков суетились утки. Вездесущие голуби и воробьи пытались ухватить свой шанс за хвост, уповая на халявную кормушку. Макс убедился, что Вероники здесь нет и продолжил поиск, стараясь не заглядываться на сетки и глухие заборы – уж слишком они душу царапали.

«Орлу над горами парить надо, а не перья выщипывать от досады, а волку лес шерстить, да косуль гонять», – примерно такие комментарии он отвешивал мнимому собеседнику, шастая мимо клеток. В закрытые павильоны не заходил – сунулся поначалу, но быстро понял, что Нику там искать бесполезно: уж больно душно и воняет в этих сымпровизированных клочках природы. Макс ещё с полчаса покружил по первой половине зоопарка и по мосту перешёл на вторую часть. У вольера со львом он остановился, облокотился на перила и стал рассматривать помятого царя зверей, а тот, завидев неравнодушного зрителя, принялся громко жаловаться обрывистыми вскриками и подавленным рёвом.

– Грустно.

Макс с силой вцепился в поручень, аж костяшки пальцев захрустели. Это был её голос! Её!

Он боялся пошелохнуться, словно услышал лесную птичку, совсем рядышком, на ветке и, если дёрнуться, она сразу улетит. Бедняга-сердце в который уже раз за сегодня пустилось в галоп, грудь заколыхалась.

– Грустно мне здесь, терпеть не могу зоопарки.

Она стояла метрах в трёх. В чёрном плаще, волосы распущены, горчичный шёлковый шарфик и здоровенные солнцезащитные очки в янтарной оправе.

– А зачем сюда приходишь? – Макс опять ляпнул этот злосчастный вопрос и пугливо скуксился, ожидая непредсказуемой реакции.

Но Ника спокойно продолжила печально рассуждать, ничуточки не обидевшись:

– Не знаю, душу помучить, что ли, сольцы на раны прыснуть. Ненавижу, но хожу. Можешь это мазохизмом называть, – она наконец обернулась и, пока он замер столбом, встав по стойке смирно, как оловянный солдатик, быстро подошла и подняла очки:

– Ну приветик, толстячок!

Макс зашлёпал губами, а Ника обвила его шею руками и поцеловала его невнятное ответное «привет». Он так несдержанно стиснул свою красавицу, что она ойкнула:

– Осторожней, косолапый, берёзку поломаешь!

Макс разжал горячее объятие и осмелился тоже поцеловать её в губы, но получилось в щёчку.

– Максик, придержи коней, я смотрю, ты такой прыткий стал, – Вероника сверкнула изумрудами и опустила очки.

– И как часто ты сюда ходишь? – он много раз задавал ей этот вопрос, когда проигрывал в уме их встречу, но сейчас спросил, чтобы выйти из неуклюжего положения – так сказать, сменил тему.

– Часто? Да не так уж. В этом году первый раз.

– А почему?

Ника помолчала и выдохнула:

– Уезжала.

– Далеко?

– Ой, Макс.… далеко, далеко, за сто лет не доедешь.

– Когда вернулась?

– Да сегодня, и сразу сюда, думаю, вдруг здесь мой пупсик околачивается.

– Ника, а мне зоопарк снился и даже та лавочка, – Макс кивнул на скамейку за спиной.

Она посмотрела на него и улыбнулась:

– Ну, значит, не зря снился, сон в руку получился, здорово.

Лев опять заревел, обращая внимание на свою персону.

– Ника, а отчего тебе в зоопарке так грустно?

– Догадайся сам. Себя спроси, тебе тут весело? Сердце пляшет? Глянь ему в глаза, ты видишь счастье? – Ника показала на льва, а тот сразу же сел и уставился на них, часто моргая и шмыгая носом.

– Что-то не очень, я клетки на дух не переношу.

– Вот и я об этом.

– Ну так подари им свободу, ты же можешь

– Не могу, – призналась Ника, поправляя янтарные дужки. – Точнее, могу, но не буду.

– Почему?

– Выученная беспомощность.

– Что? – переспросил Макс, пытаясь уловить суть её слов.

– Выученная беспомощность. Убери решётки, сетки, да хоть пенделя поддай, они не побегут в свой лес, а если кто сдуру и даст дёру, один чёрт – сдохнет. Инстинкт самосохранения вытравлен, да всё вытравлено.

– Чем?

– Страхом. Ты знал, что решётка под током? Слазь, потрогай.

Макс снова вспомнил сон: «Так вот зачем я в вольер полез! Ну и ну!»

– Ты серьёзно? Мне надо туда лезть?

– Дурак, что ли, обедом пожелал стать? – Ника схватила его под руку, – пошли, Геракл, мороженым меня угостишь, а то настроение схлопнулось.

Макс не мог сказать то же самое о своём приподнятом настроении – его душа так и пела, а в груди аж клокотало весной. Встреча с Никой – это всегда праздник. Стоило ощутить её тепло, услышать свежий аромат, как тотчас забывались муки ожидания, стиралась память о тоске.

Вот и сейчас, идя неспешно, касаясь лёгкого плеча, он волны радостей сердечных вопросами не докучал.

– Эй? – Ника пощёлкала пальцами перед его носом, – я перед кем тут распинаюсь?

Летун спрыгнул с облачка на землю и выругался про себя и вслух тоже: – Прости, замечтался.

– Бывает, – Ника подбодрила горе-ухажёра, – и пусть почаще так бывает, человек живой, лишь пока мечтает, – она подвела его к вольеру с высокой сеткой и указала на жирафа в окружении зебр. – Вот, видишь, твой полный антипод.

– Он что, мечтать не умеет?

– Почему же не умеет, очень даже умеет. Например, сейчас он представляет саванну, полную опасностей, коварную, но такую желанную.

– Тогда почему антипод?

Ника приподняла Максу подбородок и побренчала на его губах большим пальцем:

– Жирафы никогда не зевают, не умеют. А много мечтать и прошляпить свою жизнь – это две большие разницы. Вот такой занимательный нюанс.

Оставив в покое слюнявый музыкальный инструмент, она звонко цокнула языком, и несколько зебр сразу поспешили подойти к ним.

– А вот эти лошадки с тобой схожи: жутко пугливые, зато их полоски такие же уникальные, как твои строки.

Комплимент в его копилку, да ещё из уст принцессы. Макс обернулся воздушным шариком и опять полетел на пушистое облачко, но Ника потянула его за рукав к палатке с мороженым.

– Мне два шарика клубничного, – она смешно облизала губы, предвкушая лакомство, и отошла от ларька.

Кавалер взял под козырёк, купил два рожка и поспешил к ней:

– А на что ты смотришь?

– На сову.

Макс порыскал глазами по укутанной мелкой сеткой клетке:

– Так её здесь нет.

– Вот и я думаю, где сова? Неужто Кристи прихватила?

– Кто прихватил? – он передал рожок Нике, вскинув брови.

– Да есть одна шальная, не обращай внимания, так, болтаю просто. Ты лучше скажи, ты какое себе взял?

– Банановое.

– Интересно. Давай каждый свою половину съест, и поменяемся, а?

– Давай, конечно.

Солнце приятно припекало, нежно поглаживало щёки, в лужах отражались облака, гул города докучал, но не сильно, можно было его не замечать. Они вальяжно гуляли по безлюдным дорожкам, ели мороженое и говорили о той новогодней ночи, громко смеясь и перебивая друг друга, вспоминая очередной эпизод зимней сказки.

– Ника, а помнишь, я фотку тогда сделал?

– Помню, как тут забудешь, пингвины-то, как щипались, когда мы их на колени усадили, похлеще гусей. А ты почему спросил?

– Да фотка не сохранилась, файл вообще исчез.

– Ну так я же предупреждала тебя, что плохо на снимках получаюсь. Забыл? – Ника щипнула Макса за бок, – да и зачем вам эти фотки? Вы что, склеротики?

Макс, не найдя достойного аргумента, промолчал и, пользуясь паузой в их беседе, опять акцентировал своё внимание на её «вы». Она стала чаще говорить «вы», «у вас». А та Кристи с совой? Ника уже не скрывала, что она иная, но какая? «За сто лет не доедешь». Она начинала ему доверять, открываться.

Посетителей прибавилось, а тишины поубавилось, да и ноги уже гудели, поэтому Макс с Никой не спеша, но пошли к выходу.

Проходя мимо пруда, Ника остановилась:

– Макс, ты сетку видишь?

– Нет.

– А клетку или цепи какие?

Он снова покачал головой.

– Тогда почему гуси-лебеди не улетают?

– Выученная беспомощность? – брякнул Макс.

Ника помотала головой:

– Не-а, круче, – она изобразила пальцами ножницы и добавила, – им крылья подрезали.

У метро Вероника остановилась:

– Ты езжай, а у меня дела ещё есть.

Волна страха накатила на Макса, он зашатался, Ника даже придержала его:

– Да я не уезжаю… пока. Я же только приехала, встретимся ещё.

– Когда?

– Да хоть завтра.

– А где?

– Можешь зайти за мной, погуляем.

– Так я каждый день твой дом искал, он же исчез!

– Исчез? Странно, – Ника пожала плечами. – Вообще-то, я туда ещё не заглядывала. Но думаю, он на месте, не мог же дом сбежать, – она засмеялась и поправила очки.

– Ника, а давай лучше я тебя на свидание приглашу, на нормальное.

– Давай, Ромео, приглашай.

Макс почесал затылок, поблуждал взглядом по городу и брякнул то единственное, что пришло на ум:

– Под часами в шесть.

– Отлично, буду как штык.

Вероника с трудом освободилась от его объятий и пихнула Макса в поток пассажиров. Бултыхаясь в толпе, льющейся вниз по ступеням в подземку, он спохватился и успел окликнуть её:

– А под какими часами?

Ника улыбнулась и шепнула:

– Да под любыми…

Уж как лопух себя измордовал, живого места не оставил:

– Вот дебил, под часами, под какими часами? Их же в городе пруд пруди. Ну что мне с собой делать? Когда котелок варить-то начнёт?

Макс сильно постучал себя по голове, напугав пассажиров, но он не обращал на них никакого внимания и продолжал махать руками и шлёпать губами, вплоть до своей станции. Когда городской сумасшедший вышел из вагона, тот облегчённо вздохнул и «правильные» люди, по обыкновению, уткнулись в мерцающие гаджеты.

Вечером романтик вновь вышел прогуляться к её дому. Конечно, уткнулся в серую стену. А чего он ждал? Парадного входа, украшенного красными шариками? И Веронику в бальном платье на балконе? Да и балкона у неё вроде и не было. На обратном пути Макс перекусил пирожком с яблочным повидлом, вернулся в квартиру, попил чаю и зарылся в одеяло.

Всю ночь вертелся вентилятором, взбил простынь в жуткое суфле, вскочил в пять.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.