Виртос

– Зизи! – заорал я во весь голос, судорожно вспоминая имя любого другого члена команды. – Женщина! Высокий хрен! Кто-нибудь!

Звуки приближающихся шагов стихли. В нескольких метрах от укрытия остановилась моя смерть. Почему он встал? Боится закончить начатое? Завод загрохотал так, словно сумасшедший барабанщик решил сыграть для меня прощальное соло. На балконе у Зизи сейчас, наверное, тихо и спокойно… Из укрытия был лишь один выход – прямиком в объятья славного бронированного приятеля. Может, используя когти, я смог бы забраться на этот невысокий ангар? Ведь стальной скафандр жертвы был явно прочнее, чем стена этой постройки, а разорвать его я сумел без особого труда. Удар, за ним еще один – бесполезно, я и царапины на ней не смог оставить. Грохот стих, и теперь я совершенно не понимал, где находится разъяренный мститель. Забавно, чем в конечном итоге обернулось мое нежелание быть забившейся в угол жертвой. В любом случае, нужно выбираться отсюда.

Так вот что это был за грохот. Прямо за укрытием меня поджидал с десяток вооруженных солдат. Раздался нечленораздельный выкрик одного из них, тут же прервавшийся обрушившимся на меня свинцовым ливнем. Боль. Одна лишь невыносимая, дикая, адская боль. Она заполнила меня, сжигая все мысли. Не оставляя место даже мечтам о смерти. Казалось, мой расстрел длился вечность. И всю эту вечность мое сознание меня не покидало, чего нельзя было сказать об отстреленных кусках моего тела. Хотя можно ли называть сознательным обезумевшего от боли человека?

Глава 2. Пустоши

2.0.

Сердце стучит в бешенном темпе. Боже, это было невыносимо! Боже, боже, боже. Я бью руками по стеклу банки. Выпустите! Сволочи! Не хочу! Я не хочу этого! Я ничего этого не хочу!

Цифра «6» меняется на «37». 37?! «Стандартный контракт на сто тысяч таймов», – с диким ужасом вспоминаю я слова Зизи. Предатель. Он мог мне помочь. Он мог остановить… Меня окатывает волной безысходности. Он не мог ничего остановить. В любом случае все закончилось бы смертью. Все всегда будет заканчиваться смертью. Не в этот раз, так в следующий. Люди из банок напротив находятся без сознания. Неужели мое лицо было таким же мирным, когда я… Когда я умирал? Я судорожно ощупываю тело. Во мне нет ничего, кроме страха и памяти боли. Кто вообще способен вынести такое? Он вернулся. Он вернулся, и привел с собой друзей. Какой-нибудь мальчик, как говорил Зизи… Зверский аттракцион. Дьявольская забава.

На стекле мерцает точка. Частое дыхание и не унимается. Точка превращается в символы. Тело цело. Ран нет. Символы складываются в надпись «Физиология». Рядом с ней мигает точка. Еще одно слово в строке – «Оптимум». Что? Это не про меня ли? Мама бы порадовалась, узнай она, что с сыном все в порядке. Если у меня вообще есть мать. Все равно это просто страшный сон. Точка рисует новую строку. «Нервная система…Оптимум». Нет, это явно не обо мне. Если у меня все в порядке с нервами, то как они представляют себе человека с отклонениями? Они… Конечно же, они. Группа самодовольных уродов в пиджаках и халатах, что заведует этой психбольницей. Смотрят на мониторы, подсчитывают прибыль и приглашают новых игроков расчленить живого человека… Третья строчка. «Психическое состояние…Тревожен». Черт, да я с ума схожу! Тревожен, тоже мне эвфемизм. Следующая строка – «Выбор вектора». Напротив этих слов мерцает точка. Я оглядываю своих соседей. Парни, девушки. Какого черта вы все здесь делаете? Какого черта я здесь делаю?! Мигающая точка превращается в слово «Недоступен». В гробу я видал ваши игры. Все, что мне нужно – это…

2.1.

Руль автомобиля. Я уже водил машину раньше. Воспоминание не показалось мне важным – все равно, что вспомнить, что раньше я вышивал крестиком. Зеркала. У машины есть зеркала. Трясущейся рукой я поправляю одно из них, и смотрю на отражение. Бесконечно знакомая и неизвестная рожа не проливает свет на мою личность… Спасибо уже на том, что здесь я хотя бы был человеком. Человеком, больше походящим на загнанного зверя. Мой дивный новый мир – бетонные могилы из разрушенных домов, пялящиеся пустыми окнами на бескрайние пустоши выжженных земель. Внимания к окружению у меня не прибавилось, зато вместо этого возросло чувство нереальности. Сотканный из прозрачных геометрических элементов, передо мной появился другой автомобиль. Багги. Водителя не было видно, но, судя по розовому окрасу машины, им вполне могла быть девушка.

– Гонки? – разговаривая сам с собой, я прокладывал красную ковровую дорожку к поехавшей крыше. Из кузова авто напротив показался человек, вооруженный стационарным пулеметом. – Да вы шутите.

Прогремевший залп тяжелого орудия заставил меня чуть ли не кувыркнуться на месте. Я никогда не смогу привыкнуть к звуку стрельбы. В страхе я выжал педаль газа и вывернул руль, но ехать мне никуда не пришлось – на месте розового багги красовалась горящая рама, уютно расположившаяся в песчаном кратере. Игрок взорвался сам? И какие еще нелепости предложит мне эта мнимая действительность?

– Здарова, Аарон!

Я оглянулся. В кузове машины за массивной пушкой стоял невысокий поджарый тип. Из ствола орудия струился дымок, над головой человека появилась надпись «Руди Буш». Собачья кличка, а не имя. Как бы то ни было, по всей видимости он был моим напарником. Кривая ухмылка на лице щуплого парня прекрасно сочеталась с огоньком безумия, плясавшим в его глазах. Такие люди мило улыбаются тебе в церкви, а после с той же улыбкой разделывают твой труп в подворотне.

– Привет, – я протянул короткое «э», – Руди?

– Че встал, как забагованный? Дави тапку, нас ждут великие дела! – так звучал бы голос крысы, умей она разговаривать.

– Новенький. Я новенький на этом… эм… векторе, – посвящать неприятного компаньона в потерю памяти я счел излишним.

– Отличился в агрессии, да? Уважаю! – то ли от его невыносимого голоса, то ли от воспоминаний о собственном «отличии в агрессии», я вжался в кресло и вцепился в руль так, что костяшки пальцев побелели. – Сюда, браток, лохам путь заказан. В Пустоши все просто, это тебе не стратегия какая-нибудь. Ты – рулишь, я – делаю дебилам бо-бо.

«Ну так начни с себя», чуть было не брякнул я. В умственных способностях Руди я серьезно сомневался.

– Не тупи и мы поладим. Мы же поладим, А…Аарон, – с трудом выкашлял он мое имя.

– Много отстрелять нужно?

– Та не, троячка хватит. Поправочка, тока двоих уже! – случайный напарник зашелся кряхтящим хохотом и указал пальцем на исчезающие обломки догорающей машины. – Они типа по очереди логинятся, один другого круче становятся, ага, так что давай без расслабона. Первый считай, как бонусный зашел, повезло.

Внешний вид Руди и его манера речи выдавала в нем глубокого провинциала. Это, пожалуй, самое мягкое, как можно было его назвать.

– Множитель есть у этой… Пустоши?

– Ты че, сдурел, что ли? Да за такую веселуху мы должны платить! – только не это: он опять засмеялся. Словно потрескавшиеся когти царапают стекло. – Лады, поехал, поехал. Сейчас уже другие юзеры респаунятся.

2.2.

Я надавил на газ в надежде, что звук двигателя заглушит голос Руди. Пусть наша езда без соперников была абсолютно бессмысленной, ему она, похоже, нравилась. Как собаке, высунувшей голову из окна машины. Память о смерти все еще гасила зачатки любых мыслей. Зачин движения носил медитативный характер – я смотрел прямо перед собой, в голове не было ничего, кроме белого шума. В любом случае, времени не хватило бы не то, что на думы, но на элементарный осмотр местности – позади нас взревели моторы, а в зеркале заднего вида появился джип, куда более массивный, чем подорванный Руди багги.

– Эй, эй! Я стреляю отак и вот эдак, – мой стрелок очертил рукой угол градусов в девяносто, – так что ты мордой тачки на них ездий!

Резкий вираж направо и наша колымага понеслась по развалинам городских переулков. Свободного места здесь было значительно меньше, чем на внешней дороге, что в нашем случае было скорее преимуществом. Наша ванна на колесах, которую я сгоряча принял за машину, была все же маневреннее громоздкого джипа.

– Небольшая экскурсия по городу, – выпалил я, немного повернув лицо назад. – Сделаем круг и сядем им на хвост.

– Зашибись, Ариш!

Отсиживаться? Гарантированная смерть. Не тянет меня прочувствовать ее снова. Только победа. Всего три машины. Две.

– Какой бонус за победу?

– Да хрен его знает, я ж не считаю! Мне просто по кайфу в Виртосе! – безумие Руди было столь безграничным, что запросто могло быть заразным. Ничего полезного узнать от него я точно не сумел бы.

– Я те говорю, я буду лучшим мобером Противостояния! Или аще сделают меня боссом Дракона Подземелья, чтоб на меня толпы игроков рейдами ходили! – продолжал бесноваться полоумный напарник. Интересно, в этой игре есть насекомые? Хорошо бы ему в пасть какая-нибудь мошка залетела.

Мы выехали к трассе, где нас преследовал массивный джип. Судя по следам на песчаной дороге, он заглотил наживку, и свернул туда же, куда и мы – в руины города. Если быть незаметным, можно застать его врасплох. На малой скорости я подъехал к углу здания – в случае внезапной атаки у соперника будут серьезные проблемы с перемещением… Машина, подкрадывающаяся к другой машине – я бы усмехнулся над ситуацией, если бы тишину не нарушил грохот выстрела.

– Вот он, вот он, вот он! Давай гони на него, перезаряжаю! – стрелок-маньяк решил дать предупредительный залп в угол здания, из-за которого едва показался бампер джипа.

– Черт тебя дери, тварь, – меня распирала злость, – ты куда палишь?!

– Поищи в бардачке носовые платочки и вытри сопельки! – Руди заходился своим омерзительным смехом, – давай гони, не тупи!

За очередным поворотом вражеский джип предстал перед нами во всей красе. Его водитель пытался развернуть транспорт так, чтобы стрелок мог открыть по нам огонь. И для задуманного маневра ему было явно тесновато. Самого же стрелка не было видно. Я заехал в безопасную зону, продолжая движение в сторону неприятеля. На вражеской машине открылся люк, из которого показался игрок, а всед за ним – крупнокалиберная стационарная пушка. Безрассудно, мы вне угла его стрельбы. Точный выстрел Руди, и юзер разлетелся на кровавые ошметки, которые, в свою очередь, превратились в мельтешащие цифровые детали – мелкие цветные квадраты и палочки.

– Какой же я красавчик! – смех безумного компаньона не затихал ни на минуту. – Перезаряжаюсь быстро, сейчас мы их добьем! Никуда не де-нут-ся!

– Черта с два, – я развернул машину, оставив джип в мертвой зоне Руди, – даешь открытый мир!

С этими словами я покинул место водителя и побежал к вражескому автомобилю. Будучи главным действующим лицом стремительно развивающихся событий, я все равно будто смотрел на себя со стороны. Рывком распахнув дверь, мне удалось вытащить сопротивляющегося водителя из джипа и повалить его на землю. На вид парню было не больше двадцати лет, на непонятном языке он без остановки лепетал что-то очень гневное. И что мне с ним делать? Забить насмерть?

– Все! Сдавайся, отключайся! – орал я, схватив игрока за грудки. – Выходи из игры!

– Эй, братюнь. Ты головой поехавший, да? – и это говорит мне Руди. – Может, чашечку кофе ему нальешь? Ты с текстурами часом еще не базаришь?

– Да что с ним такое? – тряся юзера, возмущался я. – Почему он не выходит?!

– Да что ему с этого? Он за сеанс забашлял, сейчас его стрелок респаунится и вместе на пару нас почикают. Ты в банке своей часом головой не ударился, что с юзерами треплешься?

– Они ведь такие же люди, как и мы! Зачем? Зачем им терпеть боль?!

С гримасы Руди наконец-то сползла ухмылка.

– Да ты, походу, в штреке перекоптился, брат.

– Каком штреке? Что это, нахрен, такое?! – проревел я в ответ не столько Руди, сколько всему окружающему меня миру.

– Садись, поехали. Пусть лежит. Сдай назад, взорвем его тарантайку, он сам отключится от вектора.

– К черту это трухлявое корыто, надо забирать его джип.

– Ну, тогда ты точно в штрек полезешь, – судя по ответу Руди, подобный ход был неуместен.

Одарив неумолкающего пользователя непонимающим взглядом, я сел за руль своей машины. Едва мы сдали назад, раздался очередной залп пушки. Вместо водителя-игрока на земле алела кровавая клякса. Джип не был тронут. Перебравшись через раму кабины, я запрыгнул в прицеп к стрелку. После сильнейшего удара в челюсть, в который я вложил всю свою злость, Руди упал навзничь и начал хватать руками воздух.

– Какого черта ты это сделал?! – рявкнул я, поднимая руку для нового удара.

– Иначе мы не выиграем! Никаких пленных, дебил! Никакой жалости! Никакой дружбы – ничьих не бывает! Ему положить на смерть, юзеры боли не чувствуют, кретин! Вместо этого он бы без проблем подождал и перелогинился уже с готовеньким джипом, – даже не пытаясь встать, Руди чесал место удара. – А уж мы то боль чувствуем, а? Умираем каждый раз, да? – жалкий собеседник шипел, как змея, – ты ни хрена не знаешь о Виртосе, да? Нуль поганый. Ты нихрена не знаешь о Виртосе.

– Я очнулся в гребанной банке без памяти.

– Очнулся нулем! Называй вещи своими именами! – если бы родители Руди называли вещи своими именами, его бы звали Недоразумение. – Какого черта нуль делает в Пустоши? Здесь только активные моберы, а не добродушные няни юзеров! Ты вообще хоть в одном векторе был?

– Помер в роли железного монстра в этом…

– В Страйке, – закончил Руди мою фразу, видя, что мне это не по силам. – За активность тебя сюда и засунули. Но Страйк… Детский лепет для щенков, вот что такое Страйк! – держась рукой за лицо, Руди присел и откинулся на стену прицепа. – Вместо Бори, какого-то… ух… ламера подсунули.

– Как будто я мечтал о твоей компании.

– Да пошел ты. Боря вообще лютый чувак. А ты иди, тестируй нерабочие векторы, цветочки сажай… или, не знаю, что там делают вообще. Нормальных ребят в штрек закрывают, а мне, блин, сосунка зеленого выдали.

– Кулак сосунка сейчас передаст еще один привет твоей роже.

– Э, не-не-не, – замельтешило ничтожество, – спокойно, друг.

– Не друг я тебе. Что такое штрек? Какое-то наказание? Штраф?

– А ничего, – Руди попытался посмеяться, но отголоски моего удара, очевидно, все еще отдавались болью, – тюрьма. Карцер. Посидишь там пару часиков – играть будешь, как миленький. Еще и на передовую побежишь, чтобы в штрек не возвращаться.

– Тюрьма? Да вся эта помойка и есть тюрьма!

– Ты векторы со штреком не сравнивай. Любой мобер скорее половину своих таймов отдаст, чем в штреке погостит. Ты, это… за бараночку-то садись. Третий раунд на носу. И за парня не парься. Ему максимум обидно, но никаким боком не больно. Он проиграл – мы сможем победить. Все. Иначе никак.

Не знаю, что вызывало во мне большую неприязнь: поступок Руди, или тот факт, что он начал казаться мне правильным. Ощущение, что я погружен в ночной кошмар, все еще не покидало меня. Вот только будильник никто не завел. Для того чтобы существовать в этом безумии, нужно было самому быть психом. И мой напарник прекрасно с этим справлялся. Я сел за руль, силясь собраться с мыслями, но выбрал для этого не самое подходящее время – за руинами города уже рычал мотор очередного соперника.

2.3.

– Эй, гений! Враги-то сзади, не слышишь, что ли? – так прокомментировал Руди мое спешное отступление прочь от вражеской колымаги.

– Открытая перепалка, да? – я нашел недалекость моего напарника оскорбительной. – Ты вообще выигрывал тут хоть раз?

– Да я в почете в Пустоши, ну. Завсегдатай! – голос гиены произнес последнее слово едва ли не по слогам. – И в Противостоянии свой. Только в эти векторы и ныряю, там только суровые моберы нужны, вроде меня.

Теперь пришла пора Руди оскорбиться: судя по его интонации, он ожидал от меня похвалы или как минимум вопроса, действительно ли он столь велик.

– Э-э-э, ну ты полный нуль, Ариш. Капитальный. Противостояние – главный вектор Виртоса! Миллионы игроков силами меряются, куча бабла на кону. Ну и таймов, конечно. Таймы – наше все, а? – пока я увеличивал расстояние между нами и соперником, Руди был убежден в том, что мы ведем диалог. – Фишка в том, что в Противостоянии возрождаешься сразу после смерти. Играюшь до победного, пока базу противника не захватишь. Но сейчас что-то более крутое, говорят, проектируют. Тесты какие-то вродь даже проводят. Название не помню – Боря говорил, я забыл. Слово какое-то шибко умное.

Я выехал за пределы города и ударил по тормозам. Дальше путь заказан: из потрескавшегося лобового стекла открывался сравнительной красоты вид на бескрайние пустоши, путь к которым преграждал огромный ров. Вот как они ограничивают размеры чертовых миров. Они…

– Что с твоим напарником? И что за тесты? – повернув машину, я поехал вдоль ямы, стараясь держаться поближе к городу.

– А, ну так известно, че. Нашалил лишнего, его и прикрыли… Но мы-то делов наворотили и еще натворим! Столько побед навыигрывали уже, юзеры ссутся от наших имен! – странно было слышать, что их дуэт вообще выигрывал, учитывая, что Руди рекламировал своего компаньона, как еще более отмороженного. – Ну это не всегда так, что мы вместе гасим юзеров. Все-таки моберов много, и частенько кто-нибудь другой подгружается. Но мы с Борей в одной команде, хоть какие-то вот привилегии в Виртосе, объединяться можно. Ну и юзерам, канеш, спасибо – им, обиженным, именно нас подавай. Катают кляузы, грузят нас в Пустоши без выбора нашего, сразу к ним чтоб на сеанс мести. А нам и самим в кайф их еще раз наказать. Говорю тебе, я стану самым известным мобером! За нами с Борей уже очереди выстраиваются!

Вновь послышался гул двигателя неизвестного соперника. Судя по нарастающей громкости, враг стремительно к нам приближался и был явно немаленьким.

– Даешь перестрелку, епта! Мы быстрее них, по любому завалим. Ты только рули как надо, а уж я-то как надо постреляю. Езжай на открытое пространство, там пригласим их на танец смерти! – судя по тому пафосу, с которым Руди выдавал громкие слова, эта фраза была им многократно отрепитированна.

– Выведем его на открытую местность, среди развалин. Он будет открыт, а мы сможем отступить.

– Сечешь, нытик. Погнали!

Мы вернулись на ту самую площадь, с которой я начал знакомство с Пустошами. Рокот невидимого врага был слышен все время, но теперь казался дальше.

– Дай залп, – мои слова удивили напарника. Я посмотрел на него и прояснил недоумение: – Примани его.

– Да, да. Точно. Эт можно. Но то, что ты за рулем, не делает тебя главным, – Руди явно было не по душе выполнять мое распоряжение. Тем не менее, он выстрелил в один из домов.

Рев мотора стал быстро приближаться к нам. Через несколько мгновений за руинами показалась кабина бронированного титана – даже колеса третьего врага были в два раза больше раздолбанного пылесоса, баранку которого я отчаянно крутил. Кузов махины был покрыт грубо сваренными стальными пластинами. Чтобы заехать на площадь, машина-гигант просто смела руины нескольких домов– те в ответ лишь рассыпались под огромными колесами, точно игрушечные.

– Здоровенный, гад. На-ка!

Залп пушки заставил меня стиснуть зубы. Не от того, что я испугался выстрела, но в ожидании его результата. Радоваться же оказалось нечему: прямое попадание Руди по врагу – словно укус комара для носорога.

– Давай, давай, давай! Рули, Ариша, рули отсюда!

От прокручивающихся на песке колес в воздух поднялась взвесь песка, и лишь несколько мгновений спустя зажатого газа наша машина помчалась в сторону укреплений. Ответный выстрел прогремел прямо за нами, мощным взрывом подбросив в воздух множество бетонных осколков. Неумолимый вывод поступил в голову мгновенно: только движение. Ни секунды промедления. Ударной волной нас забросило в узкий проезд между домами, стены которых уже крошились от пулеметных очередей исполина.

– У этой сволочи еще и несколько стволов?!

– А ты думал! Последний же!

Огромная машина подъехала к переулку, в котором мы скрылись. Черта с два, юзеры: мощности гиганта не хватило, чтобы разнести здоровые остовы домов. Тем временем мы на всей доступной нам скорости обогнули дома и выехали со стороны других развалин, оказавшись позади неповоротливого соперника, уткнувшегося в тесную улочку.

– До той улицы два раза выстрелить успеешь?! – я указал на свободный проезд между другими руинами, открывающимися неподалеку от верзилы. Туда мы и устремились.

– Один выстрел, дальше – мертвая зона! – Руди перекрикивал очередной залп нашей пушки. Этот удар соперник явно почувствовал: на пластинах теперь красовалась серьезная вмятина.

Одного выстрела мало. Нужно использовать временное преимущество, пока эта громадина сдавала назад. Педаль тормоза и резкий поворот руля – чудом не опрокинувшись, мы осуществили разворот на 180 градусов.

– Тебя глючит, что ли?! Ты и без соперников нас на хрен угробишь!

– Стреляй!

Я пожадничал, погнавшись за еще возможностью совершить еще один удар по джипу-великану, и перестарался. Шанса заехать на улицу-укрытие уже не оставалось: машина юзеров уже заходила на атаку. Я двинулся в лобовую атаку.

Оглушительный звук выстрела Руди меня уже радовал. Положение соперника стало хуже – одна из пластин брони с грохотом упала на землю. Секунда, и мы оказались прямо под громадиной. Еще секунда, и он может увидеть нас разве что в зеркалах заднего вида. Пулеметные очереди жадно откусывали куски корпуса нашего дряхлого авто.

– Что за дела, мы же в слепой зоне?! – я вне себя от злости и страха. Смерть видится мне неизбежной. – Ты там живой вообще?!

– Живее живых! Пулеметам насрать на слепую зону! Перезаряжено, давай на развороте!

Сердце колотилось так, словно решило пробить себе дорогу из груди. Проигнорировав Руди, я скрылся в переулке. Еще одно неудачное решение: тупик встретил меня раньше, чем через сотню метров.

– Браво, рулевой! Надеюсь, ты готов подохнуть за то, что ты ссыкло?!

Я уже мертвец. Позади нас уже появился дымящийся корпус нещадного врага. Выбора нет – задним ходом я поехал прямо на него. Руди спрятался за стационарным орудием, сжавшись в ожидании своей кончины. Взрыв прогремел прямо перед нашей кабиной, пламя разорвало воздух потянулась своими языками к нам. Осколки лопнувшего лобового стекла впились в лицо, капот смяло. Словно огромный огнедышащий монстр пожевал и выплюнул нашу машину. Пулеметные очереди довершали начатое. Мы вновь проехали между колесами монстра и выскочили позади гигантской машины.

– Огонь!

– Эта сука мне ногу отстрелила!

– Стреляй! – проревел я не своим голосом.

Залп пушки и скрежет моих зубов.

– Стреляй!!

Залп пушки и удар кулаками по рулю.

– Стреля-я-яй!!!

Чудовищный взрыв разнес неразбитые стекла ближайших домов вдребезги. Ударная волна опрокинула нашу недобитую колымагу и покатила ее, как чертово перекати-поле. Свет залил глаза, ничего не давая понять в и без того критической ситуации. Зрение прояснилось немногим позже слуха: сидя в собственной луже крови, мой напарник заходился безумным смехом. Стрелок словно не замечал, что из его разорванной культи фонтаном брызжет кровь,

– Мы их сделали! – победный визг Руди ужасал едва ли не больше его внешнего вида. – Я знал! Я знал! Я знал, что мы сыграемся! Буш и Вудс – как звучит, а?! Мы охренительная команда!!!

Новая ослепительная вспышка.

Глава 3. Противостояние

3.0.

Вудс. Аарон Вудс. Мое полное имя. Карточка. Карточка с фотографией и именем. Моими фотографией и именем – Аарон Вудс. Она приколота на груди. Офис. Коллеги. Бородатый хрен говорит, что я не протяну в Виртосе и минуты. Банка. Виртос. 113 таймов на счету. Я даже понятия не имею, из скольки. Победа. Победа! Все строки текста на стекле банки заканчиваются словом «Оптимум». Он даже не замечал оторванной ноги. Агрессия в Страйке – и я в Пустоши. Они смотрят за мной. Конечно, они смотрят за всеми. Нет. Они не могут следить за несколькими миллионами. Алгоритмы? Электроника? Программы? Слово «Недоступен» съедает мигающая точка. Нового слова она не пишет. Мне не надо играть. Мне надо выйти отсюда. Я не мобер. Не мобер. Четвертая строка. «Выбор вектора». Точка исчезает. Вместо нее возникают две панели. Пустые, одна под другой. На первой появляется текст. Слово. «Сингулярность». Не то ли это сложное слово, что не мог запомнить Руди? Еще слово. «Тест». Справа, в конце панели появляется цифра. Дробь. И буква. 1/2Х. Половинный множитель? Вторая панель. «Противостояние. 1Х». Главная игра Виртоса, да? Вот это честь. Ублюдки. Выбор? Мне предлагают выбрать среду погружения? Камеру заключения. Вариант безумия.

Есть ли среди предложенных вариантов тот, о котором я не пожалею? Противостояние… Может, кто-нибудь из команды будет знать, как мне выбраться отсюда? Но каждый неутешительный ответ в Виртосе порождает лишь новые вопросы. Проклятая память. Я нерешительно поднимаю руку, чтобы нажать на вторую панель. Какого хрена я это делаю? Какого хрена…